Текст книги "Тени"

Глава десятая

Этот разговор омрачил наш вечер.

– Боюсь, у меня пропало всякое настроение веселиться сегодня, – извинилась я перед Кеном, когда мы вышли из ресторана.

– Не волнуйся. Это моя работа, и, наверное, не стоило тебе ничего говорить, – сказал он.

– Нет, я рада, что ты все рассказал мне. Теперь нужно повнимательней присмотреться к Мэгги. Конечно, я не психиатр, но все же смогу определить, находится человек в своем уме или он немного не в себе.

– Да, мне кажется, тебе стоит понаблюдать за тетей. Откровенно говоря, эта проблема висит на мне тяжелым грузом. Я люблю Мэгги Бэрк. И был влюблен в нее задолго до того, как ее встретил. Еще когда я был совсем маленьким, моя мать была без ума от Мэгги. Я вырос, почитая Мэгги Бэрк немного меньше, чем самого Господа Бога.

Я поняла, что Кен хочет сказать, и видела, Что он искренне озабочен судьбой тети. Мэгги никогда бы не попала в клинику, если бы Кен не был уверен, что для нее это совершенно необходимо. И если мне удастся убедить его, что в этом нет необходимости, то все попытки Элизы это сделать будут тщетны. Но чтобы убедить его, я должна была убедиться сама. Несмотря на свою любовь и уважение к Мэгги, несмотря на то, что меня это сильно угнетало, я должна была признаться себе, что в поведении тети бывают странные отклонения. Как бы меня это ни огорчало, в предположении Элизы была толика здравого смысла.

– Меня тревожит, что этот вопрос подняла именно Элиза, – сказала я.

– Почему ты не допускаешь, что она искренна в своей заботе? – ответил Кен.

– Хорошо, – согласилась я. – Допустим, это объясняет, почему она обратилась к тебе. Но если Мэгги вполне здорова, какая выгода Элизе утверждать обратное?

– Дом, конечно. И деньги. Мэгги знала, во что их вкладывать. Даже сейчас, через столько лет после ухода из кино, она может, позволить совершенно ни в чем себе не отказывать, – сказал он.

– Но Элиза все это уже имеет. Она живет в этом доме, пользуется полной свободой. Никто не ограничивает ее в расходах. В любом случае, я не думаю, чтобы Мэгги пыталась хоть в чем-то ущемить свою приемную дочь. Зачем Элизе убирать Мэгги, если без нее она будет жить так же, как и с ней?

– Ну, допустим, что Элиза мечтает, например, стать членом клуба владельцев замков или войти в общество золотой молодежи, – предположил Кен.

Впервые за последние два часа я чуть было не рассмеялась, представив Элизу в кругу золотой молодежи.

– А если серьезно, то мы несправедливы, приписывая ей какие-то злодейские замыслы. Элиза всего лишь мимоходом в разговоре упомянула, что порой замечает странности в поведении Мэгги и спросила, не думаю ли я, что у нее может быть помутнение рассудка. Я пообещал обследовать Мэгги и дать свое заключение. С тех пор Элиза только раз или два упоминала о странностях – в основном о вере твоей тети в то, что ее посещает призрак Бадди.

– Но Элиза тоже верит в призрак! – неожиданно вспомнила я. – После случая с люстрой она крикнула тете: «Я знала, что случится беда, если Мэри сюда приедет». И позже она говорила Мэгги: «Я предупреждала тебя, что ему не понравится этот визит». Кого еще, кроме Бадди, Элиза могла иметь в виду?

– Может быть, Дэйвиса? Возможно, ей казалось, что ты можешь помешать их отношениям?

– И он сбросил мне на голову люстру, чтобы предотвратить разоблачение? – спросила я с сарказмом.

– Ты права, это глупо, – согласился Кен. – У нас остается единственное логичное объяснение: Элиза искренне обеспокоена состоянием здоровья своей приемной матери.

Я сомневалась, что Элизу может беспокоить чье-либо здоровье и благополучие, кроме собственного, но вслух этого не сказала. Время покажет. Время, твердо решила я, и внимательное наблюдение за событиями.

Было еще довольно рано, когда Кен привез меня домой. Он не стал заходить, поцеловал меня на прощание и мы расстались.

В библиотеке горел свет – значит, Мэгги не спала. Я прошла туда через холл и встретилась с ней в дверях. Тетя выглядела осунувшейся и усталой. Не надо было быть знатоком человеческих душ, чтобы понять, что она чем-то встревожена.

– Дорогая, – сказала Мэгги, приветствуя меня натянутой улыбкой. – Я как раз собиралась пропустить рюмочку перед сном. Почему бы тебе не составить мне компанию. – И как бы вспомнив, добавила: – Элиза тоже здесь. Мы все вместе сейчас немного выпьем.

Элиза была не в восторге от моей компании, но молча поднялась, налила брэнди и грубо поставила передо мной рюмку. Мэгги пыталась завязать непринужденную беседу, но чувствовалось, что мысли ее заняты чем-то другим, более серьезным.

– Как прошел вечер? – бодро спросила она.

– Чудесно. Кен водил меня в Шведский Дом. Прекрасное место.

– Да. Это один из моих любимых ресторанов. – Мэгги немного помолчала и спросила: – Тебе очень нравится Кен, не так ли?

Я покраснела и кивнула. Тетя продолжала, словно не заметив моего ответа:

– Надеюсь, он отвечает тебе взаимностью?

– Кажется, да, но у меня есть серьезный конкурент, – заметила я.

Она вопросительно подняла брови, и мне пришлось пояснить:

– Мэгги Бэрк. Он определенно без ума от нее.

– О, какая ерунда, – сказала тетя, взмахом руки отгоняя эту мысль.

Но я заметила, что комплимент несколько приободрил ее. На какое-то время напряжение спало, и она почувствовала себя более раскованно. Однако это продолжалось недолго. Внезапно она вспомнила о своих проблемах, и взгляд ее омрачился.

– Мэгги, – импульсивно сказала я, слишком озабоченная, чтобы соблюдать такт. – Что случилось? Что вас тревожит? – Я подалась вперед и взяла ее за руку.

Она вздохнула и открыто встретила мой взгляд.

– Думаю, мне не стоит скрывать что-либо от тебя. В конце концов ты имеешь полное право знать все.

– Сомневаюсь! Разумно ли посвящать посторонних в свои личные дела? – резко сказала Элиза.

– Поскольку это мое личное дело, я думаю, мне и решать, что разумно, а что нет! – парировала Мэгги. Она поднялась и, развернувшись, подошла к окну. Потом долгое время молча разглядывала что-то на улице, и я уже подумала, что тетя решила уступить Элизе.

– Мари, – вдруг сказала она, не оборачиваясь. – Ты веришь... в загробную жизнь...

Я застыла, поняв, что она собирается мне сказать. Было ясно, что мой ответ будет чрезвычайно важен для Мэгги, может быть, даже в большей степени, чем она думает. Поэтому начала отвечать ей медленно, взвешивая каждое слово:

– Я верю, что жизнь в своем высшем качестве бесконечна, что она длится непрерывно, вечно, охватывая все сущее.

Мэгги плавно повернулась ко мне, и на ее лице появилась улыбка. Но прежде чем она смогла что-либо сказать, я продолжила:

– Но мне кажется, что жизнь как существование отдельного индивида укладывается в определенные временные рамки. Я думаю, что жизнь в нас течет постоянно, но наше осознание ее и наше участие в ней начинается с рождения и заканчивается со смертью.

Услышав это, тетя нахмурилась.

– Но, когда мы умираем, будем использовать этот термин, наше сознание, наш собственный разум, наша индивидуальность – исчезают ли они полностью? Не могут ли они продолжиться в какой-то другой форме, другом измерении? – спросила она.

– Это скорее предполагает наличие множества различных жизней, не имеющих отношения одна к другой, отличных от жизни, которой живем мы, – я пожала плечами, пытаясь не выглядеть слишком категоричной. – Конечно, это сугубо личное дело каждого, во что верить. Думаю, у всех нас есть только один способ узнать наверняка, что будет после смерти, – пройти через нее.

– Может быть, – спокойно сказала Мэгги. Я выжидательно смотрела на нее.

– Допустим, что кто-то другой прошел через нее и рассказал нам об этом. Тогда мы будем знать правду, не так ли?

– Вы имеете в виду, если кто-то встанет из могилы? – спросила я, внимательно наблюдая за ней. – Как призрак?

Во время этого разговора Мэгги проявляла все большее и большее волнение, теперь же ее глаза расширились и на лице отразилось крайнее возбуждение.

– Да, хотя это, конечно, очень глупое слово. Но, допустим, кто-то вернулся. Кто-то, кого мы знали и любили, кому можем верить. Разве это не будет доказательством?

– Даже если это так, – сказала я, – непонятно, что это доказывает. Предположим, мы видели, или думаем, что видели, призрак человека, которого хорошо знали. Это может оказаться галлюцинацией или чем-нибудь в этом роде. Мне кажется, этого недостаточно, чтобы однозначно сказать, что существует жизнь после смерти.

– Но неужели ты не веришь, что такое может случиться? Что умерший может явиться перед живыми? – воскликнула Мэгги.

Я пожала плечами, по ноткам отчаянья поняв, что лишь еще больше ее расстроила.

– Честно говоря, не знаю. Передо мной еще никто не являлся, – сказала я, просто чтобы смягчить удар, и заметила, что Элиза и Мэгги обменялись быстрыми взглядами.

– А как ты думаешь... – начала Мэгги.

– Кажется, Мэри не интересен этот разговор, – оборвала ее Элиза.

Моя позиция выглядела слишком неопределенной. Я почувствовала неуверенность Мэгги и начала нервничать.

– Что ты, совсем наоборот! – ничего лучшего мне в голову не пришло. – Даже очень интересен! Просто у меня нет совершенно никакого опыта в этой области. Думаю, мои сомнения рассеялись бы раз и навсегда, если бы я увидела призрак.

Мэгги радостно улыбнулась и шагнула ко мне.

– Правда? Ты действительно хотела бы увидеть... призрак из потустороннего мира.

Я выдавила короткий смешок.

– Это беспредметный разговор, не так ли? Ведь никто из нас не может вызвать сюда дух умершего.

– Но, допустим, это произойдет, – настаивала Мэгги, подходя все ближе.

Глаза ее неестественно заблестели. Я еле сдерживала подступающую дрожь и вдруг подумала: а что, если Элиза права? Что, если Мэгги действительно больна? Но тут же отбросила эту мысль.

– Что вы хотите этим сказать? – спросила я, стараясь, чтобы мой голос не дрожал.

Мэгги расправила плечи и громко сказала:

– Я видела!

– Призрак? – спросила я.

– Дух, – ответила она. Затем для большего эффекта, выдержав паузу, добавила: – Дух Бадди!

– У меня оставалась надежда, что поведение тети было лишь одной из странностей стареющей женщины. Но по выражению лица Мэгги, по ее тону стало понятно, что она искренне верит в то, о чем говорит.

– Не может быть! – почти закричала я. – Уже двадцать лет, как Бадди умер!

– В том-то и дело, понимаешь?! О, Мари, это правда! Он возвращается. Он приходит ко мне сюда, в этот дом и говорит со мной.

Тетя умолкла и всем своим видом, несмотря на гордую позу, умоляла меня поверить ей.

– Мэгги, не хотите ли вы сказать... и часто это случается? Она запрокинула голову и рассмеялась. Ее резкий смех больно ударил по ушам.

– Часто? Дорогая, он здесь постоянно, все время! Он говорит, что никогда больше не покинет меня! По крайней мере, пока я жива!

Несмотря на мое рациональное воспитание, несмотря на то, что не верила в привидения, я затрепетала, услышав о вездесущем призраке. Хотелось обыскать комнату и убедиться, что никто не прячется по углам.

– Но почему же до сих пор не встретила его? Если он все время находится здесь, мы бы уже не раз столкнулись, – сказала я, взяв себя в руки.

– Он не любит тебя, – низким голосом сказала Элиза, которая все это время оставалась в кресле. – И не хотел, чтобы ты приезжала.

Я не успела ничего ответить, как снова заговорила Мэгги:

– О, это всего лишь ошибка. Просто он не понимает. Я пыталась убедить его, что Мари – не враг, что она – мой друг. Почему он не хочет это понять?

– Не надо, не расстраивайся, – сказала Элиза, подскочив к Мэгги и обняв ее за плечи. У меня снова возникло неприятное чувство, когда тетя доверчиво прижалась к приемной дочери.

– Но почему он так ненавидит Мари?! – всхлипывала она, опуская голову на широкое плечо Элизы.

– Спокойно, спокойно, – говорила та, направляясь к дивану.

– А ты веришь в этот... этот призрак? – спросила я Элизу напрямик.

Она встретила мой взгляд и без колебаний ответила:

– Конечно.

– И ты видела его?

– Да, да, она видела! – воскликнула Мэгги.

– Видела? – переспросила я.

– Да! – ответила Элиза. Затем повернулась ко мне спиной и помогла Мэгги сесть.

– Вот. Посиди здесь и отдохни, а я схожу за твоими таблетками. Я ведь говорила, что тебе нельзя так волноваться. Мне кажется, Мэгги надо оставить одну, – сказала Элиза и направилась к выходу.

Я пошла вслед за ней, не удовлетворенная ее ответом.

– Ты хочешь сказать, что действительно видела призрак ее мертвого сына? – спросила я в коридоре.

Кузина остановилась и внимательно посмотрела на меня. Мне удалось уловить момент, когда она догадалась, что мы с Кеном обсуждали этот вопрос.

– Доктор рекомендовал очень внимательно относиться к Мэгги, стараться не травмировать, – сказала Элиза. На губах ее играла холодная улыбка. – Ты сама видишь, как она расстраивается, когда ей начинают перечить.

– Но ты не веришь, что призрак существует в действительности?

– Я верю, что Мэгги считает его существование действительностью! – упрямо ответила Элиза. – А разве это не важно для женщины в таком психическом состоянии?

Сказав это, она развернулась и поспешила за таблетками.

Я посмотрела ей вслед с какой-то безнадежной тоской. Мне, конечно, не надо было начинать с кузиной этого разговора. Было понятно, что она старается подыгрывать Мэгги в ее фантазиях. Нельзя было не удивляться мерзкой изобретательности Элизы поддерживавшей нервозное состояние тети.

Глава одиннадцатая

Едва я успела добраться до кровати и раздеться, как громкие крики разорвали ночную тишину. Не оставалось сомнений – это был искаженный ужасом голос Мэгги. Я выскочила в коридор и бросилась к ее спальне, не представляя, что могло произойти.

Неожиданно мне навстречу из комнаты тети вышла Элиза, плотно прикрыв за собой дверь. Она встала на пути, с явным намерением не пропустить меня.

– Что случилось? – выдохнула я, останавливаясь прямо перед ней. – Почему кричала Мэгги?

– С Мэгги все в порядке! Возвращайся к себе, о ней позабочусь я – ответила кузина.

Я была вне себя от гнева.

– О чем ты говоришь?! Что случилось! Ведь Мэгги кричала так, будто напугана до смерти! Я – ее племянница и имею право знать, что случилось!

Но Элиза осталась стоять, широко расставив ноги. Попасть в комнату теперь можно было только силой, убрав кузину со своего пути. Мне это было явно не по плечу. Эти мысли роем пронеслись у меня в голове, и тут дверь внезапно распахнулась и появилась Мэгги, бледная, как стена, с тяжело вздымающейся грудью. Очевидно, она услышала нашу ссору и неожиданно приняла сторону Элизы.

– Все в порядке, – сказала тетя, глядя мне прямо в глаза. Я двинулась, чтобы войти в комнату, но она быстро прикрыла за собой дверь.

– Вас что-то напутало? – спросила я, начиная злиться на нее.

– Ничего не случилось. Мне пpocro показалось что-то, – ответила она.

Я видела, что Мэгги вся дрожит. То, что ее напугало, не исчезло. Она все еще боялась.

– Не верю! – упрямо заявила я.

Тетя глубоко вздохнула, и мне показалось, что она сейчас потеряет сознание. Элиза наверняка тоже об этом подумала, потому что приготовилась ее поддержать. Но Мэгги оправилась и, расправив плечи, полностью взяла себя в руки.

– Иди в свою комнату, – сказала она тоном, не терпящим возражений. – Я сейчас приду к тебе и все объясню.

Меня разозлило торжествующее выражение лица кузины, но было ясно, что дальше спорить бессмысленно. В любом случае Мэгги еще недостаточно пришла в себя, и, кроме того, я не имела никакого права требовать, чтобы она впустила меня в свою спальню.

– Хорошо! – только и оставалось ответить мне и, резко развернувшись, уйти.

В своей комнате, присев на край кровати в ожидании Мэгги, я задумалась: что же могло так ее напугать? Призрак? Конечно, нет. Даже учитывая, что она верила в его существование. Ведь призрак, который, по ее убеждению, обитал в доме, был к ней дружелюбен.

Прошло около получаса, когда раздался легкий стук в дверь и вошла Мэгги. Она появилась вовремя: я уже почти решилась снова идти к ней. Теперь тетя была относительно спокойна, я заметила, что она успела освежить свой грим и причесаться. Мне показалось, что Мэтги ведет себя, как перед камерой. Она была готова играть роль специально для меня. Это казалось странным.

Тетя не торопилась начинать разговор.

– Надеюсь, тебе понравилась эта комната? – спросила она через некоторое время.

– Очень, – ответила я. – Мэгги...

Она одарила меня одной из своих ослепительнейших киноулыбок.

– Мари, мне было очень приятно, что ты нашла время приехать ко мне. – Что-то в ее голосе заставило меня насторожиться.

– Вы говорите так, будто я уже собралась уезжать, – у меня не было никакого желания вступать в спор.

– Очень жаль, дорогая. Но мне кажется, тебе лучше уехать, – сказала тетя, стараясь выглядеть печальной и усталой, как ее главная героиня во многих фильмах.

– Но почему?! – спросила я, подскочив с кровати. – Из-за ваших... встреч с Бадди?

Искра истинного чувства промелькнула в глазах Мэгги.

– Значит, ты тоже веришь, что...? – вопрос остался незаконченным, вместо этого она сказала: – Все гораздо сложнее, чем ты думаешь.

– Извините, но я не понимаю.

– Известно ли тебе, что доктор Вольф и Элиза собираются упечь меня в какую-нибудь психушку?

Я не знала, что ответить, но выражение моего лица, должно быть, выдало Мэгги правду. Она кивнула и недовольно усмехнулась.

– Это одна из причин твоего приезда сюда. Я надеялась, что ты, как родственница, увидишь все несколько в ином свете.

– Элиза – тоже родственница, – заметила я, понимая, что мне следует вести разговор совершенно по-другому.

– Но не по крови! Она всего лишь приемная дочь. Хотя, конечно, была очень добра ко мне все эти годы, пока мы вдвоем жили в этом большом одиноком доме. Элиза стала мне близка как родная дочь.

– Но если вы подозреваете... – начала я.

– Неужели Кен тебе ничего об этом не говорил? – спросила тетя напрямик.

Я не могла ей солгать и почти шепотом ответила:

– Говорил.

– Тогда ты должна понять, что теперь все стало по-другому. Ты влюбилась в Кена, и это совершенно изменило обстановку. Ведь ты влюблена в него, правда?

– Да, – опять прошептала я.

– Вот видишь, это все осложняет. Ты, я, Кен, даже Элиза, – все теперь оказываются совершенно в других ролях. Поэтому мне кажется, что лучше всего тебе уехать. О, я не настаиваю, чтобы ты немедленно собирала свои вещи, но в течение ближайших дней, скажем недели, тебе будет лучше вернуться домой.

Я оказалась полностью во власти ее слов, совершенно забыв, что Мэгги всего лишь играет очередную роль. Но сказались нервы: – один ее фальшивый жест, простое движение руки, сразу же вернул меня к действительности.

– Мэгги, вы меня обманываете, – сказала я, разозлившись, что ей почти удалось провести меня. – Это не настоящая причина. Сегодня ночью что-то случилось в вашей комнате, что-то настолько напугавшее вас, что вы решили ускорить мой отъезд. Думаю, я имею право знать, что это было.

Тетя изменилась в лице.

– Позвольте мне помочь вам, – умоляла я, подойдя и мягко положив руку на ее хрупкое плечо. – Я искренне хочу помочь, поверьте мне.

К моему удивлению, она бросилась ко мне в объятия и, обессилев, затряслась от рыданий.

– Ты должна уехать, – всхлипывала Мэгги. – Я получила предостережение.

Я подвела ее к кровати, усадила и, когда она начала успокаиваться, сказала:

– Что за предостережение вы имеете в виду? От кого? От Элизы?

– Элизы? – Тетя подняла свое заплаканное лицо. – Нет, как ты не можешь понять? От Бадди. Ее ответ поразил меня.

– Вы правы. Я действительно не могу понять этого, но должна во всем как следует разобраться. Что означает это предостережение от Бадди? Что он вам сказал? И почему, во имя всех святых, он так хочет избавиться от меня?

– Он не хотел, чтобы ты приезжала, – устало сказала Мэгги. – И предупреждал меня еще тогда. Но я считала это глупостью. Ревность, понимаешь. Я убеждала его, что ты наш друг. Мне казалось, что стоит тебе приехать, как он увидит, что ты желаешь мне только добра и изменит свое отношение. Но потом ты приехала, и эта люстра...

– Вы думаете, это сделал он? – спросила я, с содроганием вспомнив тот случай.

– Конечно! Он позже признался мне в этом. И снова предупредил, что не хочет тебя здесь, – сказала тетя, широко раскрыв глаза.

– Скажите, когда Бадди предупреждает вас, он является вам или как? – спросила я.

– Иногда является. Иногда я слышу только его голос, часто даже во сне. А бывает... – Мэгги внезапно что-то вспомнила и ее снова охватил страх. Побледнев, она вскочила на ноги. – Иди в мою комнату. Ты поймешь все сама!

Меня испугала эта резкая перемена. Я разрывалась между желанием успокоить тетю и необходимостью самой увидеть, что же было в ее комнате. Но было очевидно, чтобы иметь возможность помочь Мэгги, я должна выяснить, с чем же мне предстоит иметь дело!

– Подождите меня здесь.

Плотно закрыв за собой дверь, я быстро пошла по коридору.

Комната оказалась в полном порядке. Не было ни призрачных теней, затаившихся по углам, ни прозрачных фантомов, витающих в воздухе. Неожиданно мой взгляд упал на зеркало над туалетным столиком.

«Мари должна уехать, иначе всем будет плохо», – детским почерком было выведено на нем чем-то красным. Должна признаться, меня прошиб холодный пот. Все дурные предчувствия материализовались в кровавую надпись.

Я с трудом, заставила себя сделать несколько шагов и подойти к зеркалу. Затем попыталась пальцем стереть буквы. Надпись была сделана губной помадой.

– Не очень-то солидно для привидения, – сказала я себе. Было понятно, рука какого призрака писала эти строки.

Элиза приходила в спальню Мэгги за таблетками. Ей потребовалось не более минуты, чтобы взять их и оставить на зеркале надпись, которую и увидела тетя, вернувшись в свою комнату. Бедняжка Мэгги, с ее расстроенной нервной системой, к этому времени уже настолько уверовала в контакты с потусторонним миром, что легко поддалась даже на такую простейшую уловку. Но меня, однако, так просто не проведешь. Я внимательно изучила лежавшие на столике косметические наборы и нашла именно ту помаду, которой была сделана надпись.

Затем вышла в коридор и направилась в свою комнату.

Мэгги смотрела на меня с нетерпением.

– Теперь ты видела, что меня напугало. Неизвестно, что он может сделать тебе или всем нам. Ведь Бадди навсегда остался лишь ребенком, понимаешь?

– Мне кажется, вам лучше вернуться в свою комнату, – спокойно сказала я.

Мэгги с любопытством посмотрела на меня.

– Вам надо увидеть там кое-что своими глазами, – пришлось добавить мне.

Мы вместе вышли в коридор. Там я вспомнила:

– Думаю, Элизу тоже нужно пригласить с собой.

Теряясь в догадках, Мэгги постучала в комнату дочери и, когда та появилась, попросила ее пройти вместе с нами в спальню.

– Еще что-то случилось? – поинтересовалась Элиза.

– Да. И для меня, например, это очень важно, – ответила я. Открыв дверь в комнату Мэгги, я отступила в сторону, пропуская их вперед. Войдя, они разом вскрикнули и уставились на зеркало. Я тоже посмотрела туда. На зеркале была кровавая надпись: «Мама я не писал этого. Кто-то хочет тебя обмануть».