Текст книги "Тени"

Глава восемнадцатая

Некоторое время я сидела в оглушающей тишине, едва понимая, что произошло. Затем раздалось чье-то шарканье, и я поняла, что, должно быть, закричала во время падения. В холле зажегся свет, и через мгновение на лестнице появилась Элиза.

– В чем дело? – спросила она, сверху глядя на меня.

– Подожди, стой там! – крикнула я, вскакивая на ноги. Я немного ушиблась, но все кости были целы. Меня охватила ярость. Кто-то определенно подстроил мне ловушку и заманил в нее. Ловушку, которая могла бы стоить мне жизни. И я хотела знать, кто это сделал.

Осторожно, но быстро я спустилась до конца лестницы, крепко держась за перила на случай, если где-нибудь меня подстерегает еще одна ловушка. По дороге я остановилась и подобрала свой фонарик. Он не работал.

Конечно, к этому времени фигура в белом уже исчезла без следа. Я ходила по первому этажу из комнаты в комнату, включая везде свет, но она будто растворилась.

Когда я вернулась в холл, там стояли Элиза и Мэгги. Мэгги была бледна и выглядела напуганной до смерти.

– В чем дело? – спросила она. – Что случилось на этот раз? Что ты ищешь?

– Я ищу того, кто устроил для меня эту дурацкую ловушку, – сказала я, зло глядя на Элизу.

– Ловушку? – Мэгги посмотрела на лестницу.

– Кусок проволоки, – пояснила я. – Натянутый так, чтобы я споткнулась и сломала себе шею. И некто в саване, выдающий себя за привидение, вынудил меня гнаться за ним по лестнице!

– Я не вижу никакой проволоки, – сказала Элиза.

– Я тоже, – согласилась Мэгги. – Ты убрала ее, дорогая? Удивительно, что мы не зацепились за нее.

– Нет, она все еще...

Прежде, чем я успела закончить, в моей голове мелькнула внезапная догадка. Я бросилась вверх по лестнице, перепрыгивая через ступеньки. Конечно, там уже не было не только проволоки, но и каких-либо следов, подтверждающих ее существование.

Элиза и Мэгги медленно поднялись следом за мной. Тетя выглядела озадаченной.

– Здесь была проволока, – упрямо сказала я, указывая на ступеньки. – В этом самом месте. Я видела ее. Именно за нее и зацепилась.

– Ковер на лестнице лежит не очень аккуратно, – спокойно сказала Элиза. – Может быть, ты споткнулась о его край и потеряла равновесие? Тогда вполне могло показаться, что ты зацепилась за проволоку.

– Здесь была проволока! – настаивала я.

– Но сейчас здесь ее нет, – сказала Мэгги, внимательно осматривая лестницу.

– Кто-то изображающий из себя привидение пытался напугать меня. Он выманил меня из комнаты, и я зацепилась за проволоку.

– Может быть, тебе, это все приснилось? – предположила Элиза снисходительным тоном.

Я сердито ответила ей:

– Не приснилось!

Я прекрасно понимала, что она опять меня обыграла. Ей понадобилось всего несколько секунд, чтобы снять проволоку, пока я металась в поисках ее напарника. У Элизы было достаточно времени до появления на лестнице Мэгги.

Может быть, думала я, разозлившись на кузину и на себя, она и меня хочет свести с ума?

Вернувшись в комнату, я заперла дверь. Теперь можно было не бояться еще одного визита моего зловещего гостя, по крайней мере, этой ночью.

Утром я обнаружила на теле несколько синяков, напомнивших о ночном приключении. К счастью, они были незаметны под одеждой. И я решила ничего не говорить Кену, хотя и не хотелось обманывать его даже таким образом. Я знала, что, услышав об инциденте, он будет настаивать на моем переезде в гостиницу, и не хотела этого. У меня было предчувствие, что дело движется к развязке, и я хотела находиться рядом с тетей. Элиза делала все более жестокие ходы. Это означала, что она начинает терять над собой контроль. Я неплохо играла в теннис и знала: когда соперник начинает нервничать, ему легче совершить грубую ошибку.

Как оказалось, Кен был не единственным, кто чувствовал необходимость моего переезда. Практически все, кого касалась эта история, по разным причинам хотели, чтобы я покинула дом. К моему удивлению, Мэгги утром вошла в мою комнату и заявила, что я должна уехать.

– Я пришла к выводу, что тебе действительно опасно оставаться здесь, – объяснила она. Хотя тетя все еще выглядела бледной и осунувшейся, казалось, она смогла преодолеть свою депрессию. Мэгги была одета в элегантное платье из черного шелка, которое подчеркивало бледность и придавало ей меланхоличный вид.

– Вчерашний случай на ступеньках? – спросила я. – Уверяю вас, такого больше не произойдет! Буду запирать свою дверь на ночь.

– Не только это, – возразила она. – Ты помнишь, были и другие предостережения.

– Но мы не уверены, что они исходят именно от Бадди, – напомнила я ей, используя ее веру в призраков, населяющих дом.

Мэгги пожала плечами.

– Это, конечно, спорный вопрос. Но независимо от того, кто хочет твоего отъезда, Бадди или кто-то другой, тебе здесь угрожает опасность. Это было ясно, еще когда упала люстра, но я очень хотела, чтобы ты была рядом со мной, поэтому видела в этом только несчастный случай. Но слишком много зловещих совпадений. Сегодняшняя ночь еще раз доказала это.

– Но сегодня ночью не было никаких призраков! Я уверена, что это сделал вполне земной человек! – воскликнула я.

– Не могу даже предположить зачем? Зачем кому-то надо было изображать из себя привидение? Почему этот «вполне земной человек» хотел причинить тебе вред?

Я молчала, пытаясь решить, как много из того, что я должна сказать ей, Мэгги будет способна понять в своем нынешнем состоянии.

– Допустим, я скажу вам, что вообще не верю в существование в доме каких-либо призраков, – наконец начала я. – Что, если все происходящее подстроено живыми людьми?

– Но это бессмысленно. – Казалось, Мэгги была поражена моими словами. – Для этого нет никаких причин. Тем более, что это невозможно: ведь я сама разговаривала с Бадди, получала он него послания.

– Во время сеансов мадам Дивайны? – спросила я.

– Да. Но, не только тогда. Я видела его. Конечно, не могу сказать, что лицом к лицу. Но если бы это была лишь призрачная фигура в отдалении, я еще могла бы думать, что это обман. Кроме, того, я слышала его голос, зовущий меня.

Мэгги опять была готова расплакаться, и я почувствовала, как она ускользает от меня. Но я решила сделать еще одну попытку.

– Это могла быть хорошая имитация голоса или запись, – сказала я.

– Не верю, – ответила она, качая головой. – Я знаю голос Бадди. И как кто-то мог записать его голос, когда самого Бадди уже двадцать лет нет в живых. Нет, это был его дух.

Я взяла Мэгги за руку, решив не отступать и открыть ей правду.

– Что же он говорил вам?

– Разное, – ответила она, кусая губы. – Однажды он сказал:" Мама, мама, как ты могла?" – и начал плакать. Неужели ты не понимаешь, это потому, что я бросила его, потому что оставила его умирать, а сама уехала веселиться.

– Это абсурд, – возразила я.

Мэгги глубоко вздохнула и села на стул возле туалетного столика.

– Есть еще кое-что. Понимаешь, Бадди также является ко мне во сне.

– Это можно объяснить, – ответила я. – Почти все ваши мысли обращены к нему. Вполне логично что он вам снится.

– Но это необычные сны. Неужели ты думаешь, что я так безнадежно глупа? Они слишком яркие и выразительные. Во сне Бадди иногда дает мне советы, например, где искать потерявшуюся вещь. И я нахожу ее именно в том месте, которое он указал. Он говорил мне, что я услышу на следующем сеансе, и я слышала это... Даже если бы мадам Дивайна была лучшим шарлатаном в мире, она никогда не смогла бы узнать, что я слышала во сне.

Я была поражена и не могла найти аргументов, чтобы возразить ей.

– Все равно этому должно быть какое-то объяснение, – сказала я, чувствуя, как неубедительно звучат мои слова.

Мэгги сочувственно улыбнулась.

– Я знаю, что ты сейчас чувствуешь. Это безумно, не так ли? Я тоже теряла голову, пока не нашла самое разумное объяснение: Бадди вернулся ко мне.

Я начала было говорить, но тетя жестом остановила меня.

– Я не собиралась говорить тебе этого, но теперь чувствую, что должна, чтобы ты правильно поняла мое положение... и свое. Молюсь, чтобы это не изменило твоего отношения ко мне.

– Конечно, не изменит, – ответила я.

– Последние несколько дней Бадди опять является ко мне во сне.

Я начала догадываться, что она хочет сказать и предположила:

– Он настаивает на том, чтобы я уехала?

– Нет, – ответила Мэгги.

Я удивилась.

– Тогда почему...

– Он говорит, Что я должна взять твою жизнь, – сказала Мэгги.

Я окаменела, уставившись на тетю широко раскрытыми глазами, не в силах поверить услышанному.

– Он говорит, что я должна убить тебя, – повторила она. – Поэтому ради нас обеих я должна настаивать на твоем отъезде.

Глава девятнадцатая

Мне оставалось только уступить тете. Я не видела ни малейшей возможности убедить ее в земном происхождении призраков Орлиного Гнезда.

Остаться в доме означало бы вызвать гнев Мэгги и подвергнуть себя смертельной опасности.

Недалеко от Сансет-стрип находился очень хороший отель, и я сняла там уютный номер.

– Здесь очень мило, – сказала Мэгги, когда мы осмотрели комнаты. Она настояла на том, чтобы поехать со мной, найти подходящий номер в фешенебельном отеле и оплатить его.

Комнаты оказались чудесными, по-современному и со вкусом обставленные. Из окон открывался почти такой же великолепный вид, как и из дома тети. Стоило выйти в вестибюль, как сразу же захватывал стремительный водоворот жизни Лос-Анжелеса. Но никогда я еще не была в более мрачном настроении.

– Наверное, мне все-таки надо было вернуться в Миннеаполис, – сказала я.

– И оборвать роман с таким красавцем, как доктор Вольф? – спросила Мэгги, подмигивая мне.

– Но, тетя, не могу же я вечно жить в этой гостинице!

– Конечно, нет. Но несколько недель пойдут тебе на пользу. И кто знает, может, я получу новое послание от Бадди, когда ты уехала, выполнив его волю. Теперь я понимаю, как это было глупо с моей стороны. Мне следовало послушаться своих голосов с самого начала, и мы избежали бы всех этих неприятностей.

Я ничего не могла ответить и начала разбирать свои вещи.

Убедившись, что я хорошо устроилась, Мэгги уехала, пообещав, что будет навещать меня по десять раз в день и сообщать о своих делах. Однако, несмотря на ее заверения, я чувствовала, что теперь, когда меня нет в доме, дела тети пойдут еще хуже.

Позже я сказала об этом Кену. Он, конечно, обрадовался моему переезду и после обеда пришел ко мне на коктейль.

– По крайней мере, теперь я буду спокоен, что никто не выкрадет тебя среди ночи и не запрет в мрачном подвале этого Гнезда, – говорил он, потягивая свой мартини.

– Зато теперь смогут спокойно куда угодно запереть Мэгги, – угрюмо ответила я.

– Может быть, – сказал он. – Но помни одно. Мы знаем: они что-то замышляют. И они знают, что мы знаем об этом. Теперь, после твоего отъезда они могут немного расслабиться, и это дает нам время обдумать план дальнейших действий.

– Если бы только я могла понять, как им удается манипулировать снами Мэгги, – сказала я.

Я уже рассказала Кену о голосах, вторые тетя слышит во сне, и о зловещем приказании, полученном ею. На мгновение он задумался.

– Это можно делать при помощи гипноза. Я не силен в этой области, но поговорю завтра с некоторыми своими коллегами. Может быть, они мне что-нибудь разъяснят.

Кен отставил в сторону свой мартини, поднялся и, подойдя ко мне, поднял на руки.

– Но сейчас выбрось все это из головы, – сказал он. – Пусть, эта ночь станет ночью любви, хорошо?

Этому требованию я не без удовольствия подчинилась.

Утром Кен еще раз пообещал узнать о влиянии гипноза на сон и уехал. У меня же было несколько собственных предположений, которые следовало проверить.

В половине десятого, позвонив тете и убедившись, что ночь прошла без происшествий, я направилась в контору Сэма Карра, бывшего импрессарио и старого друга Мэгги Бэрк.

– Помню ли я вас? – переспросил он, когда я вошла в его роскошный оффис. – С того момента, когда увидел вас в доме Мэгги, ни о ком другом не мог и думать!

– Уверена, что каждый день вы говорите то же самое сотням молоденьких девушек! – ответила я, усаживаясь на предложенный стул.

– Что вы! Не больше, чем дюжине, – поправил меня Сэм и усмехнулся. – Но я знаю, что приводит сюда большинство из них. А что привело вас? Решили все-таки попробовать актерского хлеба?

– Нет, у меня к вам другая просьба. Не столько для себя, сколько для Мэгги.

Сэм сразу стал серьезным.

– Как ее дела?

– Боюсь, не очень хорошо, – ответила я.

Он вздохнул, вытащил из позолоченной сигарной коробки большую сигару и закурил.

– Я знаю, что в доме происходит что-то странное, причем уже довольно давно. Но она никогда не говорила со мной откровенно, а расспрашивать ее бесполезно.

Я сказала, тщательно подбирая слова:

– Не могу вам пока рассказать всего, так как дело касается не только меня, но уверена, что со временем вы обо всем узнаете. А пока прошу поверить на слово, что я пытаюсь помочь Мэгги.

– Чего же вы хотите? – спросил он.

Моя просьба его несколько удивила, но Сэм не стал задавать лишних вопросов.

– Это возможно? – спросила я, объяснив, что мне нужно.

– Нет проблем! – заверил он. Затем позвонил куда-то и, закончив разговор, попросил секретаря вызвать для него машину.

– Поехали, – сказал он мне.

Все двери как по волшебству открывались перед Сэмом Карром. Двери его лимузина, ворота студии «Горизонт Филмз», двери в оффис директора студии Сида Уолена. Как хорошо, что я решила обратиться сначала к Сэму. Мэгги все еще оставалась легендой, но ее племянница для большинства людей ничего не значила.

– Не представляю, зачем человек может потратить целый день на просмотр фильмов, но они уже готовы, – сказал мистер Уолен, сопровождая нас в огромный кинозал студии. – В кабине мой личный киномеханик, он выполнит все ваши указания.

С этими словами он вышел, оставив нас с Сэмом в зале.

Просмотрев два фильма с участием Бадди Бэрка, я начала разочаровываться. Мне все это уже стало казаться пустой затеей, когда знакомый голос Бадди сказал с экрана:" Мама, мама!" Я вздрогнула и подалась вперед, но последовавшие слова не оправдали моих ожиданий. Через несколько минут, когда ребенок на экране громко заплакал, мне пришла в голову еще одна мысль.

– Возможно ли скомбинировать отрывки из разных фильмов в одно целое? Я имею в виду звуковую дорожку, – спросила я Сэма.

– Чтобы записать на пленку?

– Да. Мне кажется, это должна быть магнитофонная запись. Так, чтобы получилось то, чего Бадди в действительности никогда не говорил: предложение или фраза, состоящая из слов, произнесенных им в разных фильмах.

– Конечно, при наличии хорошей аппаратуры и качественных фильмокопий это сделать несложно. Обычная работа звукооператора.

– У Мэгги есть эти фильмы?

– Все до единого, так же как и все собственные фильмы. Сейчас они заперты в большой комнате в подвале. Раньше она частенько их прокручивала для гостей. Но это было лет десять-пятнадцать назад. Думаю, они с Элизой знают наизусть каждый кадр этих фильмов.

– Но если смонтировать из этих слов новые фразы, – сказала я, пытаясь больше убедить себя, чем его, – Мэгги едва ли сможет догадаться, что они взяты из фильмов. И тогда, значит, можно получить запись Бадди Бэрка без участия самого Бадди.

– Проще простого, – сказал Сэм и внимательно посмотрел на меня так, что стало понятно: он начинает догадываться, куда я клоню, но предпочитает тактично помалкивать. Тогда я сказала ему, что ищу. Он кивнул, усмехнувшись, и отдал короткую команду киномеханику.

Через пять минут Бадди Бэрк снова был на экране, уже в другом фильме, и говорил, обращаясь к симпатичной девчушке: «Как ты могла?»

Глава двадцатая

Кен был взволнован не меньше меня, когда мы встретились за коктейлем в баре отеля. Он слушал с плохо скрываемым нетерпением, когда я рассказывала ему о своей находке.

– Они брали отдельные слова и целые фразы из разных фильмов и монтировали их на пленке, составляя послания, которые так называемый «призрак» должен был сообщить Мэгги, – заключила я.

– И конечно, учитывая, что им удалось даже управлять ее снами, не потребовалось много усилий, чтобы заставить Мэгги поверить в истинность этих посланий, – согласился Кен. – Что касается снов, то я потратил целый день, чтобы выяснить, как это можно сделать. Оказывается, это просто вид гипноза. Дело в том, что можно ввести человека в гипнотическое состояние, отдавая ему команды, когда он уже спит. В идеале команды должны отдаваться голосом, который пациент уже знает и которому доверяет. Сначала гипнотизер приказывает пациенту не просыпаться, а погрузиться в еще более глубокий сон. Затем, используя определенные формулы внушения, вводит его в состояние гипнотического транса. Находясь в таком состоянии, пациент может выполнить практически любую полученную команду. При помощи этого метода опытный специалист может воздействовать даже на человека, который в других случаях не поддается гипнозу.

– Значит все, что Элиза должна была сделать, это внушить Мэгги, что та слышит голос Бадди и передавать ей любые послания, какие захочет, – сказала я, заражаясь волнением Кена.

– Или внушить ей, что существо, которое она видит, это призрак Бадди. Или приказать встать, надеть на себя одежду, которую они положили рядом, отвезти ее на кладбище и оставить там до утра – с установкой, что Мэгги ничего не вспомнит, когда проснется.

– Вот в чем дело! Наверное, именно так они и поступили, – сказала я.

– Есть одно но, – сказал Кен, нахмурившись. – То, что мы теперь знаем, вряд ли нам каким-то образом поможет. Мы не можем пойти с этим в полицию. Кроме доставленных тебе неприятностей, здесь нет состава преступления. И нам не удастся ни в чем убедить Мэгги, пока они манипулируют ее сознанием при помощи своих «посланий»: слишком велико их влияние.

– Но одно мы все-таки можем сделать! – воскликнула я. – Все, что нам требуется, это удалить Мэгги от Элизы на несколько дней, тогда у нее будет достаточно времени, чтобы прийти в себя, правильно?

– Да, возможно. Несколько дней без внушений и прямой откровенный разговор.

– Ты ее лечащий врач. Можешь рекомендовать ей совершить небольшое путешествие для укрепления нервной системы. Несколько дней, скажем, на Гавайях, пойдут ей на пользу!

– Особенно, если ты будешь ее сопровождать, – улыбнулся Кен.

– Я бы поставила вопрос несколько иначе. Ты можешь договориться, чтобы тетю для контроля за состоянием здоровья сопровождала сиделка. В этом случае Элиза не сможет возражать, и у нее не будет достаточных оснований ехать вместе. Конечно, вовсе не обязательно говорить ей, что сиделкой буду я.

– Это, пожалуй, подойдет. По крайней мере, стоит попробовать, – согласился Кен.

Как мы и ожидали, Мэгги долго колебалась. Но с Кеном пришла я, и вдвоем мы смогли убедить ее в необходимости такой поездки. Когда мы собрались уходить, мысль о предстоящем путешествии уже целиком завладела тетей.

– Подумать только, Гавайи! Я уже лет десять никуда не выезжала! О, Мари, как жаль, что ты не поедешь со мной, – говорила она, провожая нас к выходу.

– Кто знает? – сказала я, сдерживая улыбку. – Я еще не решила, может быть, присоединюсь к вам уже на Гавайях.

Мне было неприятно обманывать Мэгги, но при сложившихся обстоятельствах это было оправдано. Я была уверена: если бы Элиза узнала, что вместе с тетей еду я, она смогла бы найти средство отговорить ее от путешествия.

Согласившись на поездку, Мэгги не возражала отправиться немедленно. Мы договорились, что на следующий вечер я заеду за ней, чтобы отвезти в аэропорт.

Весь день я провела, бегая по магазинам, стараясь купить все необходимое и ничего не забыть. В отель я вернулась уже после обеда. К моему удивлению, портье передал мне записку от Мэгги. Там коротко говорилось, что она не сможет выполнить нашу договоренность.

Я пыталась дозвониться к ней, но телефонистка равнодушным голосом сказала, что телефон временно отключен по просьбе владельца.

Некоторое время я сидела, уставившись на телефон и обдумывая такой неожиданный поворот событий. Конечно, записку писала не Мэгги, а Элиза. Возможно, она догадалась об истинной цели поездки, а может быть, просто не собиралась выпускать тетю из-под своего контроля. Но что я могла сделать?

Я позвонила Кену, пытаясь разыскать его в оффисе, но его там не было. Он собирался обслужить несколько пациентов, а затем встретить нас с Мэгги в аэропорту.

– Для меня очень важно срочно разыскать доктора Вольфа, – объяснила я его секретарше. – Есть ли какая-нибудь возможность связаться с ним?

– Я могу попытаться застать его у одного из пациентов и сообщить о вашем звонке, – ответила она.

– Лучше дайте мне номера телефонов, и я сама попробую дозвониться, – попросила я.

– Сожалею, но не могу сообщать номера телефонов пациентов без специального разрешения доктора Вольфа, – сказала секретарша.

Я подавила нарастающее раздражение, ведь она всего лишь следовала полученной инструкции. Назвав свое имя и номер телефона, я положила трубку.

Небо на горизонте окрасилось в багряные тона. Солнце клонилось к закату, и порозовевшие облака казались обрамленными золотой оправой.

Внезапно вдруг я почувствовала, что не могу ждать, пока позвонит Кен, потому что точно знала, что Мэгги нуждается во мне сейчас, немедленно. Можно назвать это предчувствием, интуицией, чем угодно. Я оставила на столе записку о том, что уехала в Орлиное Гнездо и через несколько минут уже сидела в такси, мчавшемся по Сансет-стрип.

Как зловеще выглядел дом, когда мы приближались к нему по знакомой извилистой дороге!

Когда такси остановилось, я некоторое время продолжала сидеть, глядя на слепые, зашторенные окна.

– Вам нужно именно сюда, мисс? – в недоумении спросил таксист.

– Да, сюда, – ответила я, стряхивая оцепенение, расплатилась и вышла из машины. Я хотела было попросить его подождать, чтобы вывести Мэгги и не откладывая уехать отсюда. Но кто знал, что меня ожидает внутри и сколько это может продолжаться.

– Вас подождать? – спросил таксист, словно прочитав мои мысли.

– Нет, спасибо, – ответила я и повернулась к дому, но, услышав, как отъезжает машина, обернулась. И если бы я вдруг поддалась охватившему меня чувству, то побежала бы за ней, вернулась в отель и ждала Кена.

Вместо этого я заставила себя подняться по ступенькам. Голова дракона зловеще сверкала в багряных лучах заката. Казалось, прошла целая вечность с того момента, когда я впервые взялась за это дверное кольцо. Как все изменилось с тех пор. Даже раздавшийся стук звучал по-иному... Тогда это был солидный приятный звук, теперь же он напоминал закрывающуюся крышку гроба.

Я ждала довольно долго, но дверь не открывалась. Тогда пришлось постучать еще громче. Опять тишина. И только когда я взялась за дракона в третий раз, дверь распахнулась. И так неожиданно, что я отпрянула. Передо мной стояла Элиза с выражением холодного презрения – на лице.

– Что тебе надо? – сухо спросила она.

– Я пришла навестить Мэгги, – ответила я, пытаясь войти, но кузина стояла, загораживая вход.

– Кажется, тетя отправила тебе в отель записку? – спросила она.

– Я получила ее. Но хочу увидеть Мэгги и сама с ней поговорить.

– Это невозможно! – раздраженно сказала Элиза и начала закрывать дверь. Но я сделала шаг вперед и придержала дверь ногой.

– Почему же нельзя?

– Мэгги спит! И просила ее не беспокоить! – четко выговаривая каждое слово, ответила Элиза.

– Я тебе не верю! – почти крикнула я, начиная уставать от этой словесной дуэли.

Кузина вдруг улыбнулась, оценив мою откровенность.

– Не веришь, что она спит? Или что ее нельзя беспокоить?

– Ничему не верю! И собираюсь увидеть Мэгги собственными глазами!

Я толкнула дверь, но Элиза крепко держала ее.

– Боюсь, что сейчас ты не сможешь этого сделать, – сказала она. – Уходи! Ты получила записку от Мэгги и ее извинения! Думаю, этого достаточно!

– А я думаю, что нет! Если ты сейчас не пустишь меня, то я отсюда поеду прямо в полицию! Их тебе придется впустить!

Глаза Элизы сузились, и я поняла, что удар достиг цели. Она посмотрела на меня с нескрываемой ненавистью, затем, приняв какое-то решение, отступила в сторону.

– Хорошо, – сказала кузина, жестом приглашая меня войти. Я вошла в холл. Весь дом был погружен во тьму. На улице смеркалось, а внутри не горела ни одна лампа, и мне показалось, будто я вошла в склеп.