Текст книги "Сберкнижка для умишка"

Надо сказать, что я давно с удовольствием езжу на работу и заметил, что когда удовольствие становится обязанностью, то оно перестает быть удовольствием…

Теперь же со спокойной совестью могу добавить к рассказанному, что ситуация в метро меняется к лучшему. Спорта и секса стало меньше. Электропоезда ездят интенсивнее и с меньшими интервалами. В вагонах стало свободнее. Но демографическая ситуация при этом заметно ухудшилась. Руководству страны даже пришлось выплачивать дотации за второго ребенка, чтобы поднять рождаемость. Вот думаю, если не поможет, то возможно придется снова увеличить временные интервалы между электропоездами.

Непередаваемые ощущения

рассказ

Дорогой друг, Юлик, поздравляю тебя с днем рождения. Долго думал, что тебе подарить на день рождения и придумал подарить лучшее, что я могу тебе подарить, это непередаваемые ощущения. После того, как я принял такое решение, сразу взялся искать непередаваемые ощущения, чтобы найти самые непередаваемые. Я понимал, что это должны быть самые современные и модные непередаваемые ощущения, которые еще никто в полной мере не испытал и не ощутил. Я хотел, чтобы ты первый испытал то, что еще только появилось или только придумано передовыми людьми индустрии развлечений. Я нашел фирму «Милые радости» и сделал выбор в пользу этой фирмы, а потом и в пользу того, что они мне предложили. Здесь в фирме «Милые радости» работают воспитанные, обходительные и порядочные люди. Они мне презентовали недавние разработки с новыми приключениями и развлечениями. Должен признаться, что это не дешевые мероприятия. Но для друга мне ничего не жалко. Каждый раз, когда они рассказывали мне о новых развлечениях и приключениях, применяли самые яркие эпитеты такие, как «Великолепные… Неподражаемые… Эксклюзивные…» И такие выражения как: «Это супер!.. Это круто!.. Необыкновенно!.. Все остальное по сравнению с нашими предложениями – это просто отстой!.. Этого еще никто не испытывал. Вы первый космонавт в мире незабываемых приключений!..» И один из менеджеров мне в самом конце сказал: «Это просто сумасшедший драйв и убийственное наслаждение. Тем, кто его получит, будут завидовать все и особенно его друзья!». Последнее и стало решающем в выборе предлагаемого аттракциона, дорогой друг Юлик. Потому что я хотел тебе подарить именно такие неповторимые, непередаваемые ощущения, которым могли бы позавидовать все вокруг и которые могли запомниться на всю жизнь. Выбранное для тебя развлечение называется «Джанпинг хаус-хаус», что означает прыгание с дома на дом. Менеджеры мне говорили, что для этого аттракциона у них используется «хай тек» – то есть самые высокие технологии. Никакой особенной тренированности и особой храбрости для развлечения особенно не требуется. Организаторы обо всем позаботились и обо всем подумали. Они среди городских строений находят близко расположенные дома и предлагают участнику развлечения прыгать с дома на дом. Мне показали ролик, где участники этого проекта, которые хотят получить непередаваемые впечатления и наслаждения прыгают с дома на дом. Я попросил несколько дней для того, чтобы обдумать их предложение. На следующий день мне позвонили и настоятельно предложили подписать договор. Но я еще попросил отсрочки. Мне захотелось разыскать тех людей, которые уже успели получить непередаваемые ощущения и попрыгали с дома на дом. В их офисе во время предварительной беседы я совершенно случайно увидел журнал, в котором увидел телефоны тех, кто уже получал услуги в фирме «Милые радости». И скоро я позвонил по этим телефонам. В одном месте мне сказали, что человек действительно получил непередаваемое впечатление и удовольствия в этой фирме, но взять телефон в руки в настоящий момент не может. В другом месте мне сказали, что человек, которого я разыскивал находится в данный момент в отъезде. Третий человек сильно заикался и четвертый не мог связать несколько слов. Дорогой друг, Юлик, я не мог подарить тебе непередаваемы ощущения не убедившись, что они действительно непередаваемые. Поэтому решил испытать их на себе. Тем более, что я не хотел оказаться среди тех твоих друзей, которые тебе завидуют. Ты, наверно, заметил, что почерк у меня сильно изменился. Может быть, ты его не узнал. Но это все потому что я пишу тебе это письмо после того, как получил непередаваемые ощущения. Через два дня мне, в который уже раз, предложили приехать и подписать договор на оказание услуг по получению удовольствия в виде непередаваемых ощущений за мой счет. И первую бумагу, которую мне предложили подписать это декларация о неразглашении того, что мне придется испытать. Это меня слегка насторожило. Но я все-таки ее подписал, припомнив, что один из тех, кому я звонил, заикаясь мне все-таки сообщил, что он испытал непередаваемые ощущения, но больше ничего сказать не может из-за подписанных бумаг в договоре. Потом я подписал финансовые бумаги. И последней оказалась бумага о том, что я никаких претензий к фирме «Милые радости» не имею. Предпоследней бумагой, которую я подписал была медицинская страховка на приличную сумму, что меня совершенно успокоило и защитило от непредвиденных обстоятельств.

Хотя я, Юлик, и подписал декларацию о неразглашении, не могу не поделиться с тобой, дорогой друг, о тех непередаваемых ощущениях и удовольствиях, которые я испытал. Два перелома, ушибы, сотрясения, многочисленные вывихи, наверное, стоят того, что мне пришлось испытать. Так, во всяком случае, мне сказал менеджеры, которые сопровождал меня по всем непередаваемым ощущениям.

Сначала меня подняли на крышу самого высокого дома и показали перспективу моего движения по домам. Крыши располагались почти ступеньками, по которым мне и предстояло совершить незабываемый круиз. Я, конечно, сразу испугался и понял, что никогда не смогу спрыгнуть с крыши, чтобы долететь до следующей. Но я ошибался, потому что отвага и героизм в этом случае были излишни. И связано это с тем, что по договору, если участник непередаваемых ощущений будет сомневаться: следует ли ему получать удовольствие в виде непередаваемых ощущений или нет, – ему оказывают посильную психологическую помощь. И эту помощь я получил сразу, когда меня подвели к краю крыши. Едва я попятился от крыши назад, меня тут же начали пинками толкать вперед. И мне не оставалось ничего другого, как лететь с крыши вниз. Это было непередаваемое ощущение. Я летел как птица в свободном полете, пока не упал на крышу соседнего дома и не ударился головой о карниз. У меня появилась альтернатива упасть с карниза вниз на узкую улочку или заползти на крышу дома, куда я упал и о карниз которой ударился головой. Я кое как подтянулся на карнизе и забрался на крышу. Едва я забрался на крышу, как мои помощники-менеджеры помогли мне подняться и подвели к другому краю крыши дома, на которую я упал, но с другой стороны дома. Расстояние до следующей крыши оказалось довольно большим. Я снова засомневался стоит ли мне прыгать, но тут же почувствовал пинки сзади, которые не позволили мне сомневаться. И я снова полетел. На этот раз я не долетел до крыши следующего дома и начал падать вниз на улицу, находившуюся подо мной. У организаторов на этот случай все было продумано и меня спас тот самый «Хай тек», о котором мне говорили во время обсуждения договора. То есть мне не позволила упасть вниз на тротуар и крыши машин веревка, к которой я оказался привязан. Когда я не долетел до крыши, на которую прыгал, меня потянуло вниз, пока веревка не натянулась. В этот момент я испытал облегчение. Но веревка потянула меня к дому, с которого я прыгал и так шандарахнуло о стену этого дома, что я на время потерял сознание.

Забыл тебе написать, дорогой друг Юлик, что я пишу тебе это письмо из больницы, в которую попал благодаря той, страховки, которую я заблаговременно оплатил.

Когда я ударился головой о стену дома, дорогой Юлик, то получил второе непередаваемое ощущение, пожалуй, самое сильное из всех тех, которые я получил раньше. Меня начало раскачивать на этой веревке, и я получил еще два не менее значительных непередаваемых ощущения, когда снова ударялся о стену дома. На веревке меня подтянули вверх и снова толкнули на крышу рядом стоящего дома, но уже сильнее. На этот раз я долетел до противоположной крыши и при падении вывихнул слегка руку. Когда я упал на крышу третьего дома, моей радости не было предела. И я получил новое непередаваемое ощущение. Вывих руки оказался пустяком по сравнению с тем, что при падении на крышу я ударился головой о металлический выступ и лишился нескольких зубов, отсутствие которых последующему моему прохождению аттракциона помешать не могли. Дальше я помню все смутно. Говорят, что дальше я прыгал хорошо, если бы не подвела эта самая «хай тек» веревка, которая в конце концов оборвалась. В результате чего я попал в больницу, где у меня и диагностировали несколько ушибов головы и тела, сотрясение мозга, переломы обеих ног, вывих рук. Я частично потерял зрение и связано это с тем, что синяки под глазами еще не прошли. Я, дорогой друг Юлик, не знаю, кого мне благодарить, но, может быть, и, не желая того, я получил вместо тебя эти непередаваемые ощущения.

Еще хочу добавить, что все те, кто получал непередаваемые ощущения до меня, встретились мне в этой больнице с разной степенью тяжести получения непередаваемых ощущений. Они лежат рядом со мной по медицинской страховке, как и я. И в этом смысле фирма «Милые радости» очень надежная. Здесь и тот, кто не смог взять телефон – у него сломаны обе руки. И тот, который сильно заикался – у него травмирована голова. И тот, который не мог связать двух слов из-за того, что у него после падения нарушена речь. Оказалось, что фильм, который мне показали на презентации, это рекламный ролик с элементами компьютерной графики.

Пожалуй, мне в двух словах не передать те непередаваемые ощущение, которые я получил вместо тебя, дорогой друг Юлик. Так что скажи спасибо, что я не сделал тебе этот дорогой в полной мере подарок с непередаваемыми ощущениями и с непредвиденными последствиями.

Работай, радуйся жизни, пока можно, ни о чем плохом не думай, милый мой друг Юлик. А я еще здесь полежу на больничной койке вместо тебя с двумя переломами, вывихом, множественными ушибами, сотрясением мозга.

Привет тебе от всех наших из больницы.

Твой настоящий друг, Лёлик.

Жертва цветочков

рассказ

Я люблю цветочки. Цветочки хорошо пахнут и украшают дачные участки. Но ради красоты всегда приходится чем-то жертвовать или кем-то.

Жена сажает, выращивает цветочки и мне приходится ей в этом помогать. «Отнеси, принеси!», «Ну что же ты стоишь?», «Нужно полить», «Нужно закрыть от солнца», «Нужно вынести на солнце», «У тебя ничего не получается», «Я сама», «Лучше сюда не подходи». И как следствие: «Ты меня не любишь!» Но поскольку я свою жену все-таки люблю, то ищу возможность ей помочь даже, когда она говорит мне: «Лучше сюда не подходи». Потому что от этой фразы до фразы «Ты мне ничего не помогаешь» может пройти несколько минут или даже несколько секунд. Только что мне сказали: «Лучше сюда не подходи» и уже сразу могут сказать: «Где ты ходишь? Почему не помогаешь?» Поэтому я на всякий случай рядом с ней, чтобы, по первому звуку начинающегося упрека броситься на помощь. Пожар всегда нужно тушить в самом начале, до того, как он разгорится потому, что потом тушить, как правило, поздно и нечего.

Цветы – это такие хрупкие создания природы, которые требуют ухода: полива, прополки и удобрений. И еще они не любят, когда их мнут и на них наступают ногами. Что очень трудно, поскольку цветочки у нас везде. И получается, что я хожу по нашему дачному участку, как по минному полю. Одно неосторожное движение и взрыв эмоций, который сопровождается криком жены: «А-а-а! Опять ты топчешь цветы!»

В тот самый летний день у нас случилось такое несчастье, которое в итоге привело к семейной идиллии. В народе о таком случае говорят: «Не было счастья, да несчастье помогло». Жена только хотела издать звук упрека в мой адрес, как я тут же бросился ей помогать. Я едва сделал шаг и вдруг услышал панический крик:

– А-а-а-а-а! Стой! Что ты делаешь? Куда? Куда ты наступил? Горе!..

– Куда я наступил?

– Там цветы. Ты по ним топчешься.

– Я не топчусь!

– Ты по сердцу моему топчешься, а не по цветам. А-а-а! Замри.

Я стоял с поднятой ногой, которую хотел поставить, чтобы сделать второй шаг и замер в позе цапли, которой привычно стоять на одной ноге.

– Стой! Стой так, – сказала жена.

– Стою, – ответил я, понимая, что я не цапля и долго на одной ноге не простою.

– Стой! И не шевелись.

– И долго мне так стоять? – спросил я, понимая, что даже ради жены долго стоять так не смогу.

– Не знаю.

– Я не могу стоять на одной ноге. Нога устает. Куда мне наступить? – спросил робко я и огляделся. – Вперед можно? – попробовал я вытянуть вперед ногу.

– Стой! А-а-а! Туда нельзя. Нельзя!.. Туда нельзя!.. Там у меня ирисы…

– Вправо можно? – я повел ногой вправо, выбирая место, куда наступить.

– Нет, нельзя. Календула!.. У меня там календула. Туда нельзя.

– Хорошо, успокойся, – сказал я и повел ногу влево. – Я влево…

– Нельзя! Нельзя ни в коем случае. А-а-а! Там у меня гвоздика.

– Хорошо, – сказал я и хотел аккуратно шагнуть назад.

– Нельзя, нельзя. Примула… Ты раздавишь примулу. Назад тоже нельзя.

– Куда же мне наступить?? Куда можно?

– Никуда.

– Как никуда? – растерялся я.

– Как ты вообще туда попал? – спросила жена.

– Я просто шагнул…

– Он просто шагнул. Откуда ты шагнул?.. Стой и не шевелись!.. Постой, постой!.. У меня в этом месте клематис рос… На этом самом месте, куда ты наступил. Где он? Где мой клематис? Ты на нем стоишь. Ты стал прямо на мой клематис. Я его два года выращивала. Подними ногу, сойди с него.

– Как я подниму ногу, если я на ней стою? А другую ты мне не разрешаешь опустить. Может мне полететь?

– Лети.

Нога у меня занемела, и я покачнулся.

– Я не умею, – сказал я, теряя равновесие.

Я замахал руками, пытаясь сохранить равновесие и взлететь одновременно. Но, не набрав высоты, стал падать. Дальше мне было все равно. Я на что-то наступил, куда– то шагнул и пошел прочь с заминированного поля. Где-то рядом раздавался голос жены.

– Ой!.. Клематис… А-а… Ромашка… Ой! Спирея… Ай… Анютки…

Я прошелся по всем цветам, не желая этого, и пошел по каменной дорожке дальше.

– Все, больше сюда лучше не подходи, – сказала мне вдогонку жена.

– Не буду, – пообещал я.

Теперь цветочками занимаются жена и дети. И появилась гармония. Потому что жена сажает цветочки, дети их тщательно пропалывают. После прополки жена обычно ищет свои цветочки там, где они были, и не может найти. Я только слышу: «Ой, а где же гвоздики? Где васильки? Где ночная фиалка? Вот здесь же были… Ну, что же это такое?» Упрекать детей в том, что они выдернули ее цветы, жена не хочет. Потому что дети потом и помогать не будут, и на дачу вообще не приедут. И получается, что жена обильно минирует участок цветами, дети его разминируют. Ходить по участку мне стало легче. И не слышно взрывов эмоций жены. Не слышно: «Стой? Ты куда наступил? Нельзя! Назад!» Спасибо жене и детям. Большое им, огромное спасибо! Они так дополняют друг друга. Она сажает цветы. Они их выдергивают. И идиллия в семье благодаря этому наступила полная!

Велосипеды

рассказ

Я посмотрел на нашу скомканную обстоятельствами, пожеванную неприятностями и кажущую бесперспективной жизнь и решил, что нам пора возвращаться в молодость. В молодость возвращаться можно разными способами. Я предложил жене вернуться в молодость с помощью велосипедов. Она согласилась. Мы купили велосипеды и отвезли их на дачу, поближе к природе, где возвращаться в молодость было, как нам казалось, лучше всего. За дачными хлопотами возвращение в молодость откладывалось. Во второй половине дня я не выдержал.

– Сейчас я закончу и поедем, – услышал я из теплицы.

Велосипеды стояли в теньке на нижней веранде, поблескивая металлическими частями и ждали нас. Я спустился по ступенькам и принялся их осматривать. Пока Галя заканчивала работать в теплице, я прикрутил ей на руль дамского велосипеда зеркало и звонок. С зеркалом ее велосипед стал выглядеть изящнее. Теперь велосипеды следовало обкатать. Душа начинала потихоньку петь от предвкушения предстоящего.

– Сейчас мы будем возвращаться в молодость, – предупредил я Галю, как только она освободилась.

– Только ты мне не мешай, – категорично заявила она.

– Отойди, не мешай мне, – в панике произнесла она, увидев, что мой велосипед к ней приближается сбоку.

– Я тоже к своему еще не привык. Поэтому он иногда делает сам, что хочет. Я только отвлекся. А он повернул к тебе. Похоже, пока мы их везли в машине, они неплохо подружились.

– Не приближайся ко мне, в панике вскрикнула жена. – Лучше отстань от меня.

– Разворачивайся, – сказал я.

– А как? – спросила она.

– Поворачивай все время в одну сторону.

– Сейчас попробую, – сказал она серьезно.

И я увидел, как она направила велосипед прямо в забор.

– Круче забирай! Круче! – крикнул я ей. – Резче! – Но ее велосипед упорно ехал в забор, как будто знал его с детства и хотел поздороваться.

В последний момент она каким-то чудом выставила в сторону ногу и непонятно как остановилась.

– Правильно, – сказал я, – это самый простой способ затормозить. Если не работают тормоза, то следует выставить в сторону ногу и с трением упираться ей в дорогу. Ты все правильно сделала.

– Я сама не знаю, как у меня это получилось.

– Теперь поехали в обратную сторону.

Мы развернули наши велосипеды и поехали в другую сторону. В обратную сторону мы поехали легче, имея навыки, которые приобрели в нашей поездке до разворота.

– Поехали в магазин, – сказала жена довольно уверенно.

– Поехали, – поддержал ее я.

Мы доехали до конца улицы, свернули вправо, проехали еще метров сорок и выехали к затяжному подъему к въездным воротам, которые располагались на пригорке. Крутить педали на подъем стало трудно. Я попробовал переключить скорость с высокой на низкую. Но они не переключались. Очевидно, велосипед не понимал, что я от него хочу. Наконец, я смог переключиться на первую, но ехать все равно стало трудно, и я сошел с велосипеда на землю. Галя упорно ехала вверх по дороге. Единственное, чем отличалась ее езда от предыдущей это то, что ее велосипед теперь не слегка вилял по дороге, а очень сильно и так, что казалось, будто ширины дороги ей вот-вот не хватит. Она ехала медленно, но настойчиво виляя от левой обочины к правой. В какой-то момент мне показалось, что она едет в кювет.

– Слезай, Галя, – крикнул я ей.

Но она как будто не слышала или уже не могла справиться с велосипедом, который начинал ехать по непредсказуемой траектории. В какой-то момент я понял, что этот ее зигзаг станет последним на выбранном пути. Так и случилось. Я только открыл рот, хотел кинуться за ней, но было поздно. Ее велосипед съехал в левый кювет, врезался в забор из сетки рабицы, и она упала с него в лопухи так, что ее голова скрылась из вида. Прежде, я даже не мог предположить, что в этом месте скрывается такая канава. Мне казалось, что по обочинам не было канав. Но в этом месте как раз оказалась канава, которая поджидала лихую наездницу. Я очень удивился, когда не увидел ни велосипеда, ни Гали. Она исчезла с глаз, как будто ее и не было. Только что я видел перед собой ее голову, салатовую майку и колеса. И уже ничего этого нет – только лопухи. Я открыл еще шире рот и замер. Сердце перестало биться. Прошла секунда, другая. Рот продолжал оставаться открытым. Секунды казались часами. Велосипед лежал на боку. Рядом никого. В какой-то момент я заметил, как лопухи заколыхались, и из них довольно бойко появилась взлохмаченная голова. Голова шевелилась так, как будто хотела понять, где она находится и куда ей следует двигаться. Показались руки, которые ловили опору и не могли поймать.

– Встанешь? – спросил я растерянно, собираясь бросить свой велосипед.

– Встаю, – послышалось из лопухов довольно уверенно.

В это время, двигаясь с горки маленькими шажками, к нам подошла согнутая в три погибели старушка с палочкой, ветхая, деликатная и сухонькая.

– Вам помочь? – спросила старушка, наблюдая за движением лопухов.

– Спасибо, не нужно, – ответила лихая наездница старушке, выбираясь из канавы.

– Что же вы так? – сказала с легким укором старушка. – Ведь не девочка уже…

Галя промолчала, и деликатная старушка, не дождавшись ответа, пошла под гору. Я бросил велосипед на дороге и поспешил помогать жене достать себя и велосипед из лопухов.

– Я головой прямо в забор. Хорошо, что это сетка рабица… – поделилась она со мной новыми впечатлениями.

Я внимательно посмотрел на жену. Она стояла рядом и оглядывала себя. Было видно, она проводит ревизию собственных частей тела. Вижу, обе руки в царапинах. Нога у колена покраснела.

– Пойдем в магазин пешком, – предлагаю я с оптимизмом и на самом деле проверяю ее состояние и способность что-либо делать.

– Нет, у меня руки расцарапаны и нога болит. Вот здесь опухает… – потерла она ногу у колена, приподняв бриджи повыше. – Синяк будет…

Мы медленно пошли с горки, держа велосипеды руками за руль. В какой-то момент Галя не вытерпела, снова села на велосипед, и мы покатили с горки. Мы обогнали старушку со свистом. Очевидно, жена хотела доказать ей и себе в том числе и себе, что она не девочка, но и не бабушка. Единственное, чего я боялся это то, что Галя не сможет в конце горки повернуть или не сможет вовремя затормозить. На этот раз все обошлось. Я заехал вперед, остановился на следующем перекрестке, испытывая некоторую эйфорию от успехов жены, и крикнул ей:

– Тормози!

– Я не умею, – отозвалась жена.

– Нажимай на рычажки прерывисто, плавно… – кричал я. – Куда ты? Ногой давай в землю… – крикнул я, увидев, что она проезжает мимо меня.

– Сейчас, – послышалось мне.

Велосипед, притормаживая, взбрыкнул, как дикий мустанг, повернул вправо, влево и поехал в забор. Я видел, как Галя безуспешно им управляет. Велосипед не хотел ее слушаться. Похоже, слишком поздно она повернула руль. Ей не хватило ширины дороги для разворота, и она плавно въехала в забор. Но этот забор был уже не из сетки рабица, а из металлического профиля. Послышался грохот, как будто падала стопка кастрюль, забор содрогнулся, задрожал, и Галя оказалась под забором вместе с велосипедом. Я снова оставил велосипед на дороге и поспешил к ней.

– Снова в забор, – сказала она.

– Так тоже можно тормозить, – сказал я. – Но все время так тормозить нельзя. Заборы ставят не для этого.

– Осторожно, нога, – застонала она, поднимаясь.

– Что с ногой?

– Не знаю… И опять та же…

В это время к нам подошла все та же деликатная старушка, которую мы обогнали со свистом. Она смотрела на поднимающуюся с земли Галю и в изумлении качала головой, не зная, что сказать. Похоже, старушка онемела и без слов степенно прошла мимо.

– Все, хватит, – сказал я. – Ты больше не будешь ездить на велосипеде.

– Почему? – с недоумением спросила Галя. – Я же еду…

– Ездишь ты хорошо. Останавливаться плохо. Когда ты садишься на велосипед, можешь смело помахать всем окружающим ручкой и сказать: «До встречи в заборе».

Она стояла и терла голову.

– Что у тебя болит? – спросил я.

– Все, – сказала она. – Шишка будет, – добавила она, продолжая трогать голову.

– Где болит?

– И сверху, и снизу. И еще я натерла себе одно место.

– Я тоже натер… На кочках нужно в седле приподниматься, опираясь на педали. Тогда не так будешь натирать.

– Что же ты мне раньше не сказал?

– Сначала нужно решать одни проблемы. Потом другие. Ты не умеешь тормозить… – сказал я.

– Я теперь поняла, как нужно тормозить, – сказала жена, потирая ногу и руку.

– Сочувствую, но не хочу остаться без жены.

– Пусти, я поеду, – сказала Галя.

– У нас впереди еще два забора или три, или четыре, – предупредил я.

– Опусти мне немного седло, – сказала она и упрямо взялась за руль велосипеда.-

Я опустил чуть ниже седло ее велосипеда.

– Попробуй… Так лучше? – спросил я, опустив седло ее велосипеда ниже.

– Лучше… Это другое дело.

– Опусти ногу… Достаешь земли?

– Достаю… Теперь достаю.

– На велосипеде ты не будешь больше кататься.

– Ну, почему? – упрямо спрашивала она. – Дай я хотя бы до дома доеду, – попросила она.

– Только без экстрима, – сказал я и вспомнил слова продавца велосипедов, который предлагал мне разные варианты велосипедов на выбор: «У вас жена экстремал?» На что я тогда ответил: «Что вы?» Разве я знал, что это не так и что все заборы и канавы на наших дачных участках будут нашими.

– Я осторожно, – пролепетала она.

Мы сели на велосипеды и тихонько поехали домой зализывать раны. На участке около дома, у самых ворот, нас поджидали кошки. Взгляды у них были весьма вопросительные.

– Ну как? – спрашивали они всем своим видом.

– Лучше не спрашивайте, – мысленно ответил я им.

Дома, смазывая Галину ногу мазью, я сказал:

– Возвращение в молодость у нас состоялось.

– Состоялось, – вздохнула Галя.

– Я бы даже сказал, что мы вернулись в детство.

– Да, – сказала она.

– И мне кажется, что ты лучше меня вернулась в детство.

– Почему?

– У тебя есть синяки, ссадины и царапины.

– Да, – вздохнула она.

– К тому же на твоем счету канава и два забора. Если бы я тебя вовремя не остановил, заборам пришлось бы туго. И еще ты награждена доблестной шишкой на голове.

– Тебе бы так вернуться, – сказала жена, потирая колено.

Мне стало ее жалко.

– Нет, – сказал я, натирая ее коленку мазью, – ты не будешь больше кататься на велосипеде.

– Почему? – спросила она.

– Потому что ты не умеешь объезжать заборы. И это, между прочим, не их вина. Кроме того, исследовать все канавы нашего дачного поселка не входило в мои планы.

– Я умею, – сопротивлялась жена.

– Нет-нет, – сказал я. – Помнишь, после катания на коньках у тебя на голове появилась огромная шишка? Помнишь, как ты озабоченно потирала ее перед зеркалом и задавалась вопросом: «Может еще рассосется?» После катания на горных лыжах у тебя порвалось сухожилие.

– Да, – вздохнула она.

– Хватит экстрима. Может, поищем способ вернуться в молодость как-то иначе?

– Пожалуй, – сказала она и ойкнула. – Ой!