Текст книги "Сталин как теоретик"

Очерк седьмой
Он учил большевизму

В Программе КПРФ содержится важное признание: отмечается, что в процессе социалистического строительства «в деятельности КПСС к началу 90-х годов накопились серьезные негативные явления. Кризис, поразивший советское общество, в значительной мере обусловливался кризисом в самой партии. КПСС оказалась в затяжном теоретическом застое. К тому же, как и предупреждал В.И. Ленин, к правящей партии присосалось немало чуждых элементов, безыдейных карьеристов и приспособленцев. Эти носители мелкобуржуазной идеологии всегда представляли для социализма особую опасность». Действительно, история партии от РСДРП до наших дней – это история не только великих побед и случавшихся просчётов. Это ещё и история противостояния двух соперничающих политических течений. Более 115 лет внутри партии борются большевизм и меньшевизм. И когда заходит речь о месте и роли в жизни и судьбе нашей политической организации любого партийца, от рядового до руководителя ЦК, то, по большому счёту, обычно оценивается – и век назад, и сегодня, – к какому из этих направлений он принадлежал. Этикетки типа «государственник» вторичны. Куда важнее: большевик или меньшевик.

Сталин был непоколебимым большевиком до последнего своего дня. Ему при жизни и после смерти предъявлено достаточно претензий. Но его большевизм редко ставился под сомнение даже клеветниками из числа классовых врагов. Самым главным свидетелем сталинского большевизма сегодня остаются его выступления, статьи, написанные им документы. К нему не подходит легенда, персонажем которой выступает египетский президент А. Садат. Говорят, когда он заступил на главный пост в стране после смерти Г.А. Насера, то сохранил шофёра, который возил его предшественника. И вот водитель, доехав до перекрёстка, на котором Насер всегда поворачивал налево, на всякий случай спросил нового пассажира, куда ехать. И в ответ услышал: «Сигналь налево, а поворачивай направо».

За более чем вековую историю наша партия тоже не избежала подобных видных деятелей. Сталин в их компанию не входил.

И наша страна, и зарубежье привыкли, что Иосиф Виссарионович был главой, руководителем, вождём Коммунистической, большевистской партии. Он тоже, видно, за три десятилетия привык к этому своему положению. Но входил в эту роль он осторожно. Первая статья после избрания его Генеральным секретарём ЦК РКП(б) 3 апреля 1922 года появилась только через год. За этот год Сталин много выступал на партийных форумах разного уровня. Но статей – не писал. Это в 1917-м, особенно, когда В.И. Ленину пришлось уйти в подполье, Коба писал практически для каждого номера «Правды», порой по две, три статьи. Но целый год после XI партсъезда (27 марта – 2 апреля 1922 года) его статей в печати не было. Хотя в это время одна за другой выходили публикации Троцкого, Зиновьева, Каменева, Бухарина, других членов партийного руководства. Более того, первые трое приступили к изданию своих собраний сочинений.

А у Генерального секретаря ЦК РКП(б) Сталина статья «О стратегии и тактике русских коммунистов», первая за год, вышла в «Правде» 14 марта 1923 года. Формально, как теперь говорят в журналистской среде, она была «датской». Поводом для её написания было 25-летие Коммунистической партии России, которому был посвящён практически весь номер центрального органа РКП(б). То, что Иосиф Виссарионович вёл отсчёт истории нашей партии от I съезда РСДРП, в котором участвовало 9 (всего лишь девять) делегатов, тогда не было ни сенсацией, ни оригинальностью.

Примечательно другое: Генсек ЦК как бы оправдывался перед читателем за свою публикацию. Он писал: «Основой настоящей статьи послужили лекции “О стратегии и тактике русских коммунистов”, читанные мною в разное время в рабочем клубе Пресненского района и во фракции коммунистов Свердловского университета. Я решился выпустить её в свет не только потому, что считаю себя обязанным пойти навстречу желанию пресненцев и свердловцев». И добавлял: «Сама статья кажется мне не бесполезной для нового поколения наших партийных работников»[158]158
  Сталин И.В. Соч. Т. 5. С. 160.


[Закрыть]. А для современного поколения коммунистов уж тем более.

И далее следуют совсем непривычные для нынешних читателей в устах высоких руководителей слова: «Считаю нужным, однако, оговориться, что статья эта не имеет претензии дать что-либо новое по существу в сравнении с тем, что уже сказано несколько раз в русской партийной прессе нашими руководящими товарищами.

Настоящая статья должна быть рассматриваема как сжатое и схематическое изложение основных взглядов тов. Ленина»[159]159
  Сталин И.В. Соч. Т. 5. С. 160.


[Закрыть].

Впрочем, скромные слова Сталина можно было расценивать и как предостережение: в РКП(б) начинается атака на ленинизм, на большевизм. Это предчувствие Генерального секретаря Центрального Комитета Российской коммунистической партии (большевиков), основанное на анализе реальных процессов, и определило тему и его лекций партийному активу, и его первой статьи, написанной им на этом посту.

Действительно, первый тезис статьи для ленинцев не только не неожиданный, но и абсолютно очевидный: большевистская, коммунистическая партия только тогда верна своим целям и задачам, когда прочно связана с рабочим классом, твёрдо опирается на него. Обыденность этого положения подчёркивается в первой же фразе статьи: «Политическая стратегия так же, как и тактика, имеет дело с рабочим движением»[160]160
  ¹ Там же.


[Закрыть]. (Выделено мной. – В.Т.).

А далее следует совсем не очевидная не только каждому коммунисту, но и многим партийным организаторам, нынешним в том числе, мысль: «Рабочее движение состоит из двух элементов: элемента объективного или стихийного и элемента субъективного или сознательного» [161]161
  Там же. С. 160–161.


[Закрыть].

Поскольку об этих двух элементах рабочего движения обычно не вспоминают (да и о самом рабочем движении говорят не так уж часто), то нам придётся привести достаточно длинные цитаты из сталинской статьи.

Вот как характеризуется объективный, стихийный элемент рабочего движения: «Это та группа процессов, которые происходят независимо от сознательной и регулирующей воли пролетариата. Экономическое развитие страны, развитие капитализма, развал старой власти, стихийные движения пролетариата и окружающих его классов, столкновения классов и пр. – всё это такие явления, развитие которых от воли пролетариата не зависит, это – объективная сторона движения. Стратегии нечего делать с этими процессами, ибо она не может ни отменить их, ни изменить, она может лишь считаться с ними и исходить из них»[162]162
  Там же. С. 161.


[Закрыть].

Стихийные проявления рабочего протеста нам знакомы. Весьма часто СМИ сообщают о голодовках тех, кому работодатели месяцами не выплачивают зарплату. Знаем мы и о хождениях рабочих по трудовым инспекциям, прокуратурам и судам, об «остановках работы» по той же причине. В общем стихийный пролетарский гнев порой громко выплёскивается наружу.

А чем отличается от него субъективный, сознательный элемент рабочего движения? Вот большевистский ответ Сталина: «Субъективная сторона движения – это отражение в головах рабочих стихийных процессов движения, это сознательное и планомерное движение пролетариата к определенной цели. Эта сторона движения тем, собственно, и интересна для нас, что она, в отличие от объективной стороны движения, подлежит целиком направляющему воздействию стратегии и тактики. Если стратегия не в силах изменить что-либо в ходе объективных процессов движения, то здесь, в области субъективной, сознательной стороны движения, наоборот, поле применения стратегии широко и разнообразно, ибо она, стратегия, может ускорить или замедлить движение, направить по кратчайшему пути или совлечь его на путь более тяжёлый и болезненный, в зависимости от совершенств или недостатков самой стратегии»[163]163
  Сталин И.В. Соч. Т. 5. С. 161.


[Закрыть]. (Курсив мой. – В.Т.).

Понятия стратегия и тактика нынешним коммунистам, конечно же, знакомы. Но Сталин пишет о стратегии и тактике рабочего движения, которое для него равнозначно стратегии и тактике коммунистической партии. А это сегодня уже не может не заслуживать внимания, хотя бы потому, что появились товарищи, разводящие политику КПРФ и рабочее движение по разным углам, порой даже отрывающие то и другое от их марксистско-ленинской основы. Поэтому обратимся к ленинскому, большевистскому подходу к этому вопросу, который излагал Сталин:

«Стратегия не занимается сама изучением объективных процессов движения. стратегия должна целиком опираться на данные теории и программы марксизма. Теория марксизма, изучая объективные процессы капитализма в их развитии и отмирании, приходит к выводу о неизбежности падения буржуазии и захвата власти пролетариатом, о неизбежности замены капитализма социализмом. Пролетарская стратегия может быть названа действительно марксистской лишь в том случае, если в основу её работы будет положен этот основной вывод теории марксизма»[164]164
  Сталин И.В. Соч. Т. 5. С. 162.


[Закрыть].

Генеральный секретарь ЦК РКП(б) отмечал, что важнейшей задачей стратегии Коммунистической партии является определение того основного направления, по которому должно пойти движение рабочего класса. Чтобы показать важность решения этой задачи, он обращается к противостоянию двух основных течений внутри партии. Сталин напоминает, что меньшевики считали основным направлением движения пролетариата в его борьбе блок между пролетариатом и буржуазией, согласие между ними, в котором буржуазии предоставлялась руководящая роль. Большевики же, наоборот, утверждали, что основной удар должен пойти по линии союза пролетариата и крестьянства, причём роль руководителя общереволюционного движения должна быть предоставлена пролетариату. Обобщая исторический опыт, Сталин напоминает: «Наша политическая стратегия, наметив основное направление революционного движения в духе большевистского плана, тем самым определила характер работы нашей партии за весь период открытой борьбы с царизмом со времен русско-японской войны до февральской революции 1917 года» [165]165
  Там же. С. 165.


[Закрыть].

Чрезвычайно актуальное значение имеет сталинский вывод о подчинённом характере тактики по отношению к стратегии: «Важнейшей задачей тактики является определение тех путей и средств, тех форм и способов борьбы, которые более всего соответствуют конкретной обстановке в данный момент и вернее всего подготовляют стратегический успех»[166]166
  Там же. С. 166.


[Закрыть]. Отсюда вытекает, что «действия тактики, их результаты должны быть расцениваемы не сами по себе, не с точки зрения непосредственного эффекта, а с точки зрения задач и возможностей стратегии»[167]167
  Там же.


[Закрыть].

Генсек ЦК РКП(б) обращает внимание на тактическую роль лозунгов, ибо они являются сжатой и ясной формулировкой определённых партией целей борьбы, ближайших или отдаленных, и – особенно – на их диалектику. Ценность самого яркого лозунга невелика, если он остаётся только лозунгом. Сталин разъясняет это на конкретном примере: «Лозунг “долой самодержавие”, выдвинутый впервые группой “Освобождение труда” в восьмидесятых годах прошлого (XIX. – В.Т.) столетия, был лозунгом пропаганды, ибо он имел в виду привлечь на сторону партии единицы и группы наиболее выдержанных и стойких борцов. В период русско-японской войны, когда неустойчивость самодержавия стала для широких слоев рабочего класса более или менее очевидной, лозунг этот стал лозунгом агитации, ибо он рассчитывал уже на привлечение миллионов трудящихся масс. В период перед февральской революцией 1917 года, когда царизм успел окончательно обанкротиться в глазах масс, лозунг “долой самодержавие” превратился уже из лозунга агитации в лозунг действия, ибо он был рассчитан на то, чтобы двинуть миллионные массы на штурм царизма. В дни февральской революции лозунг этот превратился уже в директиву партии, т. е. в прямой призыв к захвату таких-то учреждений и таких-то пунктов в системе царизма в определённый срок, ибо речь шла уже о том, чтобы свалить царизм, уничтожить его. Директива есть прямой призыв партии к действию тогда-то и там-то, обязательный для всех членов партии и подхватываемый обычно широкими массами трудящихся, если призыв правильно и метко формулирует требования масс, если он действительно назрел»[168]168
  Сталин И.В. Соч. Т. 5. С. 171–172.


[Закрыть].

Сталин добавляет: «Задача партии состоит в том, чтобы умело и своевременно перевести лозунги агитации в лозунги действия, или лозунги действия – в определенные конкретные директивы»¹ (Выделено мной. – В.Т.).

Но лозунги являются лишь важным элементом тактики, опирающейся на стратегию рабочего движения, то есть на стратегию партии. Выше уже отмечались принципиальные отличия большевистской и меньшевистской стратегии, приводившие к различиям и их тактики, и их лозунгов. Но особенно актуально в нынешних условиях как пример успешного опыта деятельности партии осмысление стратегической и тактической поляризации большевиков и меньшевиков после Февральской революции, так как ими определялись направление и методы борьбы рабочего класса России за власть.

Буржуазно-демократический характер Февраля привёл к двоевластию: так как буржуазия оказалась не способной взять в руки фактическое управление страной, то была вынуждена ограничиться удержанием за собой формальной власти, для чего ей к тому же [169]169
  Там же. С. 173.


[Закрыть] требовалось ещё и согласие Петросовета. Такой формальной властью стало Временное правительство. Отличие Февральской революции от всех предыдущих состояло в том, что у частично ограниченной власти буржуазии появилась реальная альтернатива – Советы рабочих и солдатских депутатов. Но они не имели ни опыта, ни воли её применять на деле. В кризисной ситуации в обществе, когда, как отмечал Сталин, солдаты на фронте, рабочие и крестьяне в тылу изнывали от тяжести войны и хозяйственной разрухи, сложился режим двоевластия. Рабочие и солдатские массы, сформировавшие Петроградский Совет, самим фактом его существования мешали установлению всевластия капитала.

С другой стороны, Совет не был готов и не хотел брать власть, заменяя установление своего полновластия созданием структур типа “контактной комиссии”. Автор напоминает читателям, что “контактная комиссия” в составе Чхеидзе, Стеклова, Суханова, Филипповского и Скобелева (позднее в неё вошли Чернов и Церетели) была выделена меньшевистско-эсеровским Исполкомом Петроградского Совета рабочих и солдатских депутатов 7 марта 1917 года для установления якобы “воздействия” и “контроля” за деятельностью Временного правительства. На деле “контактная комиссия” помогала осуществлению им буржуазной политики и удерживала рабочие массы от активной революционной борьбы за переход всей власти к Советам. Она существовала до мая 1917 года, когда представители меньшевиков и эсеров вошли непосредственно в состав Временного правительства.

В этот период внутри Советов боролись два стратегических плана: план меньшевистско-эсеровский и план большевистский.

«Меньшевистско-эсеровская стратегия, путавшаяся первое время между Советами и Временным правительством, между революцией и контрреволюцией, – указывал Сталин, – оформилась окончательно к моменту открытия Демократического совещания (сентябрь 1917 года). Она строилась по линии постепенного, но неуклонного отстранения Советов от власти и сосредоточения всей власти в стране в руках, будущего буржуазного парламента. Вопросы мира и войны, аграрный и рабочий вопросы, так же как национальный вопрос, откладывались до созыва Учредительного собрания, который, в свою очередь, откладывался на неопределенное время. “Вся власть Учредительному собранию”, – так формулировали вожди мелкобуржуазного социализма свой стратегический план. Это был план подготовки буржуазной диктатуры, правда, прилизанной и причёсанной, “совершенно демократической”, но все же буржуазной диктатуры.

Большевистская стратегия, планировала основной удар по линии ликвидации буржуазной власти соединенными силами пролетариата и крестьянской бедноты, по линии организации диктатуры пролетариата в виде республики Советов. Разрыв с империализмом и выход из войны; освобождение угнетённых национальностей бывшей Российской империи; экспроприация помещиков и капиталистов; подготовка условий для организации социалистического хозяйства, – таковы элементы стратегического плана большевиков в этот период. “Вся власть Советам” – так формулировали тогда большевики свой стратегический план…

Последующее развитие событий вплоть до Октябрьского переворота всецело подтвердило правильность этого стратегического плана»[170]170
  Сталин И.В. Соч. Т. 5. С. 177–178.


[Закрыть].

Лозунг «Вся власть Советам» жив у российских коммунистов и поныне. Он записан и Программе КПРФ. Сохраняя этот революционный лозунг, нам предстоит перевести его, как рекомендовал И.В. Сталин, из лозунга агитации в лозунг действия. Это, во-первых. Во-вторых, крепко помнить, что Советы – это не вывеска, не блестящий привлекательный бантик. Советы – это власть рабочих, крестьян, пролетариев умственного труда, солдат и полупролетариев, непосредственно участвующих в борьбе за социализм, за общество социальной справедливости, то есть общество без эксплуатации человека человеком, без владычества частной собственности.

Созданию такого общества и отдал свою жизнь большевик Иосиф Виссарионович Сталин. А поскольку возводимый объект был сложным, то неизбежны были неудачи, просчёты, ошибки, переходящие порой даже в преступления. Но в этом служении делу не было погони за личным обогащением, за корыстью. Даже сложившийся культ его личности он стремился использовать для укрепления мощи Советского государства.

Через 20 месяцев после статьи «О стратегии и тактике русских коммунистов» И.В. Сталин снова возвращается к этой тематике. Если в марте 1923 года у Генерального секретаря ЦК РКП(б) было лишь предчувствие грядущего покушения внутри партии на ленинизм, на большевизм, то в декабре 1924 года это покушение стало реальностью: Троцкий снова поднял на щит свою теорию перманентной революции. Теперь большевизм предстояло защищать от «небольшевизма Троцкого», на который указывал В.И. Ленин в своём известном «Письме к съезду». Статья «Октябрьская революция и тактика российских коммунистов» была написана в качестве предисловие к книге «На путях к Октябрю».

В новой работе Генсек ЦК партии уже не объясняет, почему пришлось публиковать новую статью, как это он делал в марте в «Правде». Необходимость в объяснениях отпала, так как внутрипартийное противостояние приняло открытый характер. Нет здесь и скромных ссылок на то, что автор занят лишь популяризацией «идей, которые уже сказаны несколько раз в партийной литературе».

Сталин теперь занимает наступательную позицию. Во-первых, он обращается к сущности и особенностям Октябрьской революции, потому что они великолепно вскрывают оппортунистическую природу теории “перманентной революции”. Во-вторых, он прямо указывает: «Для того чтобы понять тактику большевиков в период подготовки Октября, необходимо уяснить себе, по крайней мере, некоторые особо важные особенности этой тактики. Это тем более необходимо, что в многочисленных брошюрах о тактике большевиков нередко обходятся именно эти особенности»[171]171
  Сталин И.В. Соч. Т. 6. С. 380.


[Закрыть]. Иначе говоря, в повестке дня снова вопрос о защите большевизма. Защищать приходится прежде всего Великую Октябрьскую революцию как воплощение диктатуры пролетариата.

Внутрипартийные пораженцы уже начали объяснять появление большевизма крестьянской спецификой России, тем самым не только отрицая его международное значения, но и возможность построения социализма в одной стране. У Троцкого находились влиятельные сторонники, как и он, видевшие в крестьянстве контрреволюционный класс. В такой ситуации начались атаки и на диктатуру пролетариата, потому что её носителем в стране победившего Октября был союз пролетариата и крестьянства. Иные политики, претендовавшие на особый статус в познании теории и истории марксизма, забыли, что идея диктатуры пролетариата принадлежала К. Марксу, а первым опытом её установления была Парижская коммуна.

Один из исходных тезисов Сталина краток и ёмок, словно высечен из вечного камня: «Ленинская теория диктатуры пролетариата есть не чисто “русская” теория, а теория, обязательная для всех стран. Большевизм не есть только русское явление. “Большевизм”, – говорит Ленин, – есть “образец тактики для всех”»[172]172
  Сталин И.В. Соч. Т. 6. С. 365.


[Закрыть].

Вот уже 100 лет в международном коммунистическом движении наши товарищи по идеологии, подчёркивая величие Октябрьской революции, нередко называют её Большевистской революцией, указывая тем самым на международное значение и Великого Октября, и большевизма. Но у неё были и свои особенности. На них и обращает внимание Сталин:

«Существуют две особенности Октябрьской революции, уяснение которых необходимо прежде всего для того, чтобы понять внутренний смысл и историческое значение этой революции.

Что это за особенности?

Это, во-первых, тот факт, что диктатура пролетариата родилась у нас, как власть, возникшая на основе союза пролетариата и трудящихся масс крестьянства, при руководстве последними со стороны пролетариата. Это, во-вторых, тот факт, что диктатура пролетариата утвердилась у нас, как результат победы социализма в одной стране, капиталистически мало развитой, при сохранении капитализма в других странах, капиталистически более развитых. Это не значит, конечно, что у Октябрьской революции нет других особенностей. Но для нас важны теперь именно эти две особенности не только потому, что они отчетливо выражают сущность Октябрьской революции»[173]173
  Там же. С. 362.


[Закрыть]. Он тут же указывает на то, что эти особенности не только опровергают концепцию перманентной революции, но и свидетельствуют о непонимании троцкистами природы и сущности Великого Октября.

Впрочем, потребность в разъяснении этих особенностей ощущалась и партийцами, далёкими от «небольшевизма Троцкого». Дело в том, что уровень теоретической подготовки партийных рядов снизился. 20-процентное пополнение РКП(б), состоявшее из рабочих от станка, отличалось прекрасным классовым чутьём, но его теоретическая подготовка была явно недостаточной, и в этом отношении она в немалой степени походила на нынешнюю ситуацию в КПРФ. Поэтому сталинское объяснение большевизма и его проявления в разработке стратегии и тактики Октябрьской революции имело большое общепартийное значение, которое сохраняется и сегодня. К тому же следует иметь в виду большевистский реализм политического анализа, лишённого приукрашиваний и лакировки истории.

Сталин писал: «На самом деле у большевиков не было, да и не могло быть в марте 1917 года готовой политической армии. Большевики лишь создавали такую армию (и создали её, наконец, к октябрю 1917 года) в ходе борьбы и столкновений классов с апреля по октябрь 1917 года, создавали её и через апрельскую манифестацию, и через июньскую и июльскую демонстрации, и через выборы в районные и общегородские думы, и через борьбу с корниловщиной, и через завоевание Советов.»[174]174
  Сталин И.В. Соч. Т. 6. С. 381–382.


[Закрыть]

Генеральный секретарь ЦК РКП(б) объясняет, как в таких сложных условиях большевики приближали пролетариат к победе:

«1) партия за весь период подготовки Октября неуклонно опиралась в своей борьбе на стихийный подъём массового революционного движения;

2) опираясь на стихийный подъём, она сохраняла за собой безраздельное руководство движением;

3) такое руководство движением облегчало ей дело формирования массовой политической армии для Октябрьского восстания;

4) такая политика не могла не привести к тому, что вся подготовка Октября прошла под руководством одной партии, партии большевиков;

5) такая подготовка Октября, в свою очередь, привела к тому, что в результате Октябрьского восстания власть оказалась в руках одной партии, партии большевиков»[175]175
  Там же. С. 383.


[Закрыть].

И здесь Сталин делает ключевой вывод, характеризующий важную особенность Великой Октябрьской социалистической революции, который, похоже, до сих пор не получил признания глобальной закономерности: «Итак, безраздельное руководство одной партии, партии коммунистов, как основной момент подготовки Октября, – такова характерная черта Октябрьской революции, такова первая особенность тактики большевиков в период подготовки Октября.

Этим выгодно отличается Октябрьская революция от революции 1871 года во Франции, где руководство революцией делили между собой две партии, из коих ни одна не может быть названа коммунистической партией»[176]176
  Сталин И.В. Соч. Т. 6. С. 383.


[Закрыть].

Вывод безусловно оригинальный. Поэтому Сталин подробно его аргументирует. Прежде всего он отвечает на вопрос, по какой линии проходило руководство большевиков подготовкой замены господства буржуазии рабоче-крестьянской властью: «Руководство это проходило по линии изоляции соглашательских партий, как наиболее опасных группировок» [177]177
  Там же. С. 384.


[Закрыть].

Надо отметить, что Сталин рассматривает изоляции соглашательских партий в качестве закономерности стратегии большевизма, ибо считает, что «без такой стратегии гегемония пролетариата в буржуазно-демократической революции была бы невозможна». Он обращает внимание, с одной стороны, на последовательное проведение в жизнь этой тактической позиции большевиков, а с другой стороны, на точный учёт изменяющихся условий.

«В период борьбы с царизмом, в период подготовки буржуазно-демократической революции (1905–1916), – указывает он, – наиболее опасной социальной опорой царизма являлась либерально-монархическая партия, партия кадетов. Почему? Потому, что она была партией соглашательской, партией соглашения между царизмом и большинством народа, т. е. крестьянством в целом. Естественно, что партия направляла тогда главные удары против кадетов, ибо, не изолировав кадетов, нельзя было рассчитывать на разрыв крестьянства с царизмом, не обеспечив же этого разрыва, – нельзя было рассчитывать на победу революции»[178]178
  Там же.


[Закрыть].

Такова диалектика классового подхода к анализу общественно-политических процессов. Во-первых, основная масса солдат была крестьянами, поддержка рабочего класса переодетым в шинели крестьянством становилась одной из важнейших предпосылок свержения царизма. Здесь закладывался будущий союз пролетариата сначала с полупролетарскими слоями крестьянства, а затем и с середняком, то есть с основной массой крестьянства.

После свержения царизма ситуация существенно изменилась. Но соглашательство как политическое явление осталось. Более того, оно теперь трансформировалось в социал-соглашательство. «В этот период, – подчёркивает Сталин, – наиболее опасной социальной опорой империализма являлись мелкобуржуазные демократические партии, партии эсеров и меньшевиков. Почему? Потому, что эти партии были тогда партиями соглашательскими, партиями соглашения между империализмом и трудящимися массами. Естественно, что главные удары большевиков направлялись тогда против этих партий, ибо без изоляции этих партий нельзя было рассчитывать на разрыв трудящихся масс с империализмом, без обеспечения же этого разрыва нельзя было рассчитывать на победу советской революции. Многие не понимали тогда этой особенности большевистской тактики, обвиняя большевиков в “излишней ненависти” к эсерам и меньшевикам и в “забвении” ими главной цели. Но весь период подготовки Октября красноречиво говорит о том, что только такой тактикой могли обеспечить большевики победу Октябрьской революции»[179]179
  Сталин И.В. Соч. Т. 6. С. 385.


[Закрыть].

Автор предисловия к книге «На путях к Октябрю» обращает внимание на то, что «история этого периода есть история борьбы эсеров и меньшевиков, с одной стороны, и большевиков, с другой стороны, за трудящиеся массы крестьянства, за овладение этими массами. Судьбу этой борьбы решили коалиционный период, период керенщины, отказ эсеров и меньшевиков от конфискации помещичьей земли, борьба эсеров и меньшевиков за продолжение войны, июньское наступление на фронте, смертная казнь для солдат, корниловское восстание. И решили они эту судьбу исключительно в пользу большевистской стратегии. Ибо без изоляции эсеров и меньшевиков невозможно было свергнуть правительство империалистов, без свержения же этого правительства невозможно было вырваться из войны. Политика изоляции эсеров и меньшевиков оказалась единственно правильной политикой.

Итак, изоляция партий меньшевиков и эсеров, как основная линия руководства делом подготовки Октября, – такова вторая особенность тактики большевиков» [180]180
  Там же. С. 386.


[Закрыть].

Но исследуя стратегию и тактику большевиков, Сталин не ограничивается осмыслением тенденции борьбы с соглашательскими партиями, прежде всего с социал-соглашателями. Он считает крайне важным обратить внимание на методы работы партии среди народных масс. Эту политическую технологию он рассматривал как третью особенность Великого Октября: «Руководство партии делом подготовки Октября проходило, таким образом, по линии изоляции партий эсеров и меньшевиков, по линии отрыва от них широких масс рабочих и крестьян. Но как осуществлялась партией эта изоляция конкретно, в какой форме, под каким лозунгом? Она осуществлялась в форме революционного движения масс за власть Советов, под лозунгом “Вся власть Советам!”, путём борьбы за превращение Советов из органов мобилизации масс в органы восстания, в органы власти, в аппарат новой пролетарской государственности»[181]181
  Сталин И.В. Соч. Т. 6. С. 386–387.


[Закрыть].

Во внутренней борьбе советских, то есть входящих в Петросовет и другие Советы, партий за советовластие отмечаются две стадии: первая во время двоевластия и вторая после поражения корниловского мятежа.

«На первой стадии, – подчёркивал Сталин, – этот лозунг означал разрыв блока меньшевиков и эсеров с кадетами, образование советского правительства из меньшевиков и эсеров (ибо Советы были тогда эсеро-меньшевистскими), право свободной агитации для оппозиции (т. е. для большевиков) и свободную борьбу партий внутри Советов в расчёте, что путём такой борьбы удастся большевикам завоевать Советы и изменить состав советского правительства в порядке мирного развития революции. Этот план не означал, конечно, диктатуры пролетариата. Но он несомненно облегчал подготовку условий, необходимых для обеспечения диктатуры, ибо он, ставя у власти меньшевиков и эсеров и вынуждая их провести на деле свою антиреволюционную платформу, ускорял разоблачение подлинной природы этих партий, ускорял их изоляцию, их отрыв от масс.

Поражение корниловского восстания открыло вторую стадию. Лозунг “Вся власть Советам!” вновь стал на очереди. Но теперь, его содержание изменилось коренным образом. Теперь этот лозунг означал полный разрыв с империализмом и переход власти к большевикам, ибо Советы в своём большинстве были уже большевистскими. Теперь этот лозунг означал прямой подход революции к диктатуре пролетариата путём восстания. этот лозунг означал организацию и государственное оформление диктатуры пролетариата» [182]182
  Там же. С. 388–389.


[Закрыть].

Итак, политика превращения Советов в органы государственной власти как важнейшее условие изоляции соглашательских партий и победы диктатуры пролетариата – третья особенность тактики большевиков в период подготовки Октября, которую отмечал И.В. Сталин.