Текст книги "Мы не волшебники, а только учимся"

6

В Москве Маринка планировала остановиться у тети Маши, дальней маминой родственницы, женщины добрейшей души. В нелегкие годы Маринкиного студенчества она была тихой гаванью, где можно было спрятаться от житейской бури и сердечных невзгод, да и на преддипломную практику в «Темпико» к Петру Александровичу Маринку устраивала именно она. По всеобщему убеждению, у идеальной тети Маши был один-единственный недостаток.

Она ненавидела мужчин всеми фибрами души.

Тетя Маша гордо отвергла четыре предложения руки и сердца и однажды добилась увольнения начальника, который вздумал приставать к ней на работе. Поговаривали, что в молодости она пережила несчастную любовь и с тех пор ополчилась на весь мужской род.

Маринку, со свойственным юности эгоизмом, давние подробности интересовали мало. Ее больше заботил вопрос о том, как отреагирует тетя Маша на появление в своей квартире прекрасного, талантливого, обаятельного… но, увы, мужчины. В любом случае Антонио нужно было предупредить, чтобы держался настороже. Рядом с этой женщиной блеск неотразимой мужественности стоило пригасить.

– Знаешь, тетя Маша… э-э… немного странная, – сказала Маринка, когда они зашли в подъезд серой пятнадцатиэтажки в Печатниках, на последнем этаже которой обитала странная тетя Маша. – Она… мужчин не любит.

– А что тут странного? По-моему, для этого существует вполне определенное название.

Маринка покраснела и мысленно обозвала Антонио дураком.

– Ты не понял. Она убежденная старая дева. Так что тебе лучше держаться от нее подальше.

– Какой ужас! Но ты зря в меня не веришь. Я мог бы исправить ситуацию.

Перед ними распахнулись двери маленького, плохо освещенного, вонючего лифта.

– Если хочешь ночевать в квартире, а не здесь, – хищно усмехнулась Маринка, – будешь прятаться от тети Маши, а не ситуацию исправлять.

–

К облегчению обоих путешественников, суровой родственницы дома не оказалось. Из записки на зеркале они узнали, что у тети Маши срочная командировка на несколько дней и что для дорогой Мариночки в морозилке лежат домашние пельмени. Общий тон послания был дружелюбным на грани воркования.

– Вот видишь, – расцвел Антонио, – милейшая женщина. А ты на нее напраслину возводишь.

– Она просто не в курсе, что ты приедешь. – Маринка сняла обувь и прошла в комнату. – Я ей не говорила.

– И не придется.

Маринка выглянула в коридор:

– Ага. Ты даже не представляешь, насколько тебе повезло.

–

Поругавшись немного и отдохнув после дороги, Маринка и Антонио наметили план действий на сегодняшний день, поделили портфолио и отправились в путь. В Маринкином списке значились «Модел Стайл», «Шоу Бест» и «Блеск», выбранные исключительно потому, что находились относительно недалеко от тети-Машиного дома. Как великодушно сказал Антонио:

– Не стоит сильно напрягаться в первый день.

Они распрощались у станции метро. Антонио поехал в центр, а Маринка свернула в ближайший переулок, где в подвале новостройки арендовало помещение агентство «Шоу Бест».

Приемная агентства в стильной черно-серо-белой гамме была просторной и теплой. Хорошенькая девушка устремилась к Маринке из-за секретарской стойки, словно та была ее близкой подругой:

– Добрый день, что я могу для вас сделать?

Маринка объяснила. Ее сообщение вызвало бурю энтузиазма. Секретарь тут же привела обаятельного молодого человека в желтой рубашке, который представился менеджером Иваном, вдвоем они сели смотреть Сонины фотографии. Маринка, освобожденная от дубленки и шарфа, отогревалась на диванчике горячим ежевичным чаем.

Портфолио Сони Яровицкой произвело форменный фурор. До Маринкиного диванчика то и дело доносилось: «Редкостная красавица! Проникновенный взгляд! Прирожденная пластичность! Чувство камеры!» – и прочие не менее приятные словосочетания.

Маринка даже дышать перестала. Мыслимо ли, первое агентство – и такой успех? И Соне радость, и корпорации выгода. Аванс, который будущая модель все-таки всучила Галке, уже целиком был истрачен на поездку и подготовку к ней, так что гонорар им не помешал бы.

Маринка замечталась и не заметила, как представители «Шоу Бест» закончили совещаться и обратили поток красноречия в ее сторону. Маринка едва успевала вникать в суть предложений, которые, несмотря на восторженные эпитеты в адрес Сони, были малопривлекательны.

Менеджер Иван и безымянная девушка-секретарь хотели, чтобы Маринка (или Соня, им это было безразлично) заплатила. За то, чтобы разместить фотографии в каталоге агентства, сделать новое, более удачное и качественное портфолио, за рекламу, за сайт, за участие в проектах…

– А разве вам не платят клиенты, которым нужны услуги моделей? – изумилась Маринка.

Над ней снисходительно посмеялись. Клиенты, конечно, платят. Но пока до клиентов дело дойдет!

А оплачивать работу типографии, фотографов и менеджеров кто-то должен.

– Вы не волнуйтесь, дорогая, со временем все вложенные средства с лихвой окупятся, – в два голоса уверяли Маринку представители «Шоу Бест».

Маринка так не думала и вовлекать Соню в бессмысленные дополнительные траты не собиралась. Она мысленно вычеркнула «Шоу Бест» из списка, забрала портфолио и поехала по следующему адресу.

«Модел Стайл» отличался от «Шоу Бест» примерно так же, как сарайчик на шести подмосковных сотках отличается от беломраморной виллы на морском побережье. Агентство занимало целый этаж помпезного торгового центра из стекла и черных отполированных плит, а его мигающая вывеска сразу приковывала к себе внимание.

Впрочем, внимание приковывала не только вывеска, но и длиннющая очередь под ней. Очередь состояла преимущественно из очаровательных девушек не старше двадцати пяти и не ниже метра восьмидесяти, одетых стильно, соблазнительно и совершенно не по морозной погоде. Короткие юбки, шубки по пояс и красные носы красноречиво свидетельствовали о том, что девушки готовы принести любые жертвы на алтарь модельного бизнеса.

Чувствуя себя неухоженной коротышкой, Маринка затесалась в толпу, чтобы послушать, о чем речь. Ничего хорошего для себя она не услышала. Именно сегодня в «Модел Стайл» проводили кастинг для бесплатного обучения в школе моделей с последующим трудоустройством самых перспективных. Будущие Наташи Водяновы и Наоми Кэмпбелл наводнили окрестности. Огромная очередь у входа была всего лишь жалким хвостиком змеи, скрывавшейся в недрах агентства.

Несолоно хлебавши Маринка добрела до ближайшего метро и поехала в «Блеск». Но и там ее ждало разочарование.

Узнав про Сонины сто шестьдесят (точнее, сто пятьдесят восемь) сантиметров, по-деловому серьезная девушка Алиса портфолио тут же захлопнула и разговаривать отказалась.

– Мы работаем только с девочками не ниже метра семидесяти.

– Но ведь на фотографии не видно, какой у девушки рост.

– Тем не менее сто семьдесят – это минимальное требование. В других агентствах меньше ста восьмидесяти не берут, так что мы скорее исключение.

Маринка сунула портфолио обратно в пакет и стала подниматься.

– А какой у вас рост? – прищурилась Алиса. От ее оценивающего взгляда Маринке стало не по себе. – Сто семьдесят есть?

– Есть.

– Мы можем с вами поработать, если хотите. У вас фактурная внешность. Цвет волос свой?

– Д-да.

– Замечательно. – Алиса повернулась к компьютеру и застучала по клавиатуре. – Блондинки, да еще натуральные, всегда пользуются успехом. Портфолио делали когда-нибудь?

– Н-нет.

– Это не страшно, вам его где угодно сделают. – Алиса улыбнулась и снова цепко оглядела Маринку с ног до головы. – Килограммов пять сбросите – и фотографируйтесь. Сколько вам лет? Полное имя?

Маринка поняла, что еще чуть-чуть – и ее занесут в картотеку, навесят на нее ярлык, заставят (совершенно напрасно!) сбрасывать вес, питаться одной водой и святым духом… Она встала:

– Спасибо за участие, Алиса, но я пока не планирую становиться моделью.

Алиса оторопела. Видимо, на ее практике такое случилось в первый раз.

– А может… – начала она, но Маринка уже попятилась к выходу.

– До свидания, удачи вам.

Благополучно выбравшись из объятий «Блеска», Маринка купила пирожок и с удовольствием его съела. Страшный призрак голодной диеты с выпирающими по всему телу костями позорно испарился.

По дороге к тете Маше Маринка подводила итоги провального дня. В Сонином деле ни на йоту не продвинулась, зато по району покаталась и обрела уверенность в себе. В конце концов, не каждый день узнаешь, что у тебя «фактурная внешность», и получаешь предложение от модельного агентства.

Жаль было Антонио, который наверняка еще носится по центру. Маринка зашла в лифт и быстренько набрала его номер. Как он там, бедняга…

Антонио не отвечал. Прижимая к уху сотовый, Маринка открывала дверь. Удивительное дело – она одновременно слышала и гудки в трубке, и пиликанье телефона. Развеселый канкан, такой же звонок, как у Антонио. Или у нее слуховые галлюцинации?

В прихожей стало ясно, что она в своем уме. Телефон Антонио надрывался на тумбочке справа от двери, а сам любитель французских танцев, одетый в спортивные штаны и майку, неторопливо выходил из маленькой комнаты. Судя по его заспанному лицу, последний час он провел не в обществе глав ведущих модельных агентств.

– Что ты тут делаешь? – спросила Маринка.

– Отдыхаю.

Антонио прошел на кухню и заглянул в холодильник.

– Есть хочешь? Я купил кое-что.

Маринка снимала сапоги и гадала про себя, сколько агентств успел объехать Антонио. Или он преспокойно отправил ее работать, а сам вернулся домой и завалился спать?

Еще не злая, но уже недовольная, Маринка зашла на кухню, где Антонио деловито расставлял чашки на столе.

– А ты ездил сегодня куда-нибудь?

– Ездил. Прокатился до Тверской, посидел полчасика в одном агентстве и вернулся.

– И как?

– Все хорошо.

– Как именно хорошо? – допытывалась Маринка.

– Вечером у меня встреча с директором агентства. Обсудим все детали.

Маринка охнула и чуть не села мимо табурета.

– Ты разговаривал с директором? А что за агентство?

– «Мир звезд». – Антонио резал хлеб и красиво раскладывал его на тарелке. – Симпатичное такое агентство, небольшое, но вполне успешное.

– И они берут Соню?

– Надеюсь, что да.

– Что значит – надеешься? Что тебе сказали в агентстве?

– Понимаешь, не удалось нам о Соне поговорить. Времени не хватило.

Маринку кольнуло дурное предчувствие.

– О чем же вы разговаривали? Если не секрет, конечно.

– Да какой там секрет… Тебе сыра отрезать?

– Не надо. Лучше рассказывай. Поподробнее.

Антонио разлил чай и сел.

– Рассказывать особо не о чем. Прихожу я «Мир звезд» и узнаю, что с его директором мы учились в одной школе. Здорово, да?

Маринка вытаращила глаза:

– Еще один одноклассник?

– Не то чтобы одноклассник. Она на класс младше…

– Она?

– Ага.

Антонио держался очень уверенно, но глазки у него нет-нет да и начинали суетливо бегать по сторонам.

– Ее зовут Юлиана Якушкина. Никогда не слышала? Она уехала из Горечанска после окончания школы и сделала карьеру в Москве. Сама начинала как модель, если я не ошибаюсь, а теперь управляет модельным агентством. Молодец девчонка.

Нехорошее предчувствие уже не просто кололо Маринкино сердце, оно стучало в нем отбойным молотком.

– Какое совпадение, – сказала девушка медленно. – В первом же агентстве, куда ты заглянул, тебе попалась знакомая. Мне так не повезло.

– Мариночка, не сердись. – Антонио помахал густыми ресницами. – Конечно, я знал, что Юлиана командует в «Мире звезд». Агентство так и называется «Мир звезд Юлианы Якушкиной».

– Знал и ничего мне не сказал.

– Не хотел бежать впереди паровоза. Вдруг Юлиана не захотела бы со мной разговаривать? Мы не виделись пятнадцать лет, да и в школе друзьями не были. Я не знал, как она меня примет. Она могла меня не узнать, правда?

Антонио явно оправдывался, и Маринке стало противно. В конце концов, она ему не жена и не ревнивая подруга.

– Хорошо, хорошо. Главное, что эта Якушкина тебя не забыла. Так?

– Не забыла, – согласился Антонио. – Сегодня мы с ней ужинаем в девять.

– Неужели модели ужинают? Да еще в девять вечера?

– Юлиана больше не работает моделью.

– А, точно… И куда пойдете?

– Понятия не имею. Юлиана говорит, что знает какой-то отличный ресторанчик недалеко от «Мира звезд»…

«Представляю, какие там цены!» – подумала Маринка.

– И кто будет платить?

– Марина! Ты задаешь вопросы, совершенно неуместные для юной леди.

– Пардон. Я только хотела узнать, хватит ли наших командировочных.

То, что этого говорить не следовало, Маринка поняла по глазам Антонио. Самое последнее дело – намекать на неплатежеспособность мужчины. В таких случаях даже ягнята превращаются в свирепых львов, а уж Антонио никогда ягненком не был. В крайнем случае – пушистым домашним котом.

– Я надеюсь, что у тебя получится пристроить Сонино портфолио этой Юлиане, – с фальшивой бодростью в голосе объявила Маринка. – Должна же она помочь землячке.

Антонио хранил оскорбленное молчание.

– Во сколько тебе нужно выходить? – Маринка посмотрела на часы. – Тебе не пора собираться? Нехорошо опаздывать.

Следующие двадцать минут она наблюдала, как Антонио готовится к деловому свиданию. Все это очень походило на сборы школьницы перед выпускным балом. Антонио облачился в тот самый костюм, в котором щеголял когда-то на свадьбе ее подруги Лизки, и стал похож на итальянского мафиози. Он долго стоял перед зеркалом в прихожей и никак не мог решить, куда ему лучше зачесать челку – на правую сторону или на левую.

Антонио оставил свои волосы в покое, только когда Маринка напомнила, который час.

– Смотри, опоздаешь. И во сколько тебя ждать обратно?

Антонио, источавший аромат «Кензо» и хорошее настроение, завязывал шнурки на ботинках.

– Не знаю, если честно. Не жди меня. Если я буду сильно задерживаться, переночую где-нибудь в гостинице.

Маринку передернуло. В гостинице он будет ночевать, как же! Трус несчастный. Боится признаться, что уже договорился со своей Юлианой. Как же была права Галка, когда не хотела отпускать его от себя!

После ухода Антонио Маринка приготовила ужин и стала думать, как тетя Маша разозлилась бы, если бы прознала, с кем Маринка приехала. На нее обаяние Антонио не подействовало бы. Ей плевать на белозубые улыбки и литой торс. Она смотрит в самую суть, и если видит, что человечишка дрянной и ненадежный, никакая красота его не спасет. Но небывалая проницательность тети Маши служила плохим утешением. Юлиана Якушкина вряд ли обладает тети-Машиными талантами и не догадается, что Антонио просто-напросто наглый обманщик, который играет чувствами женщин, не задумываясь о последствиях. А может быть, и догадается, но все равно захочет приручить его. Женщины порой бывают очень наивны. Считают, что им под силу переделать мужчину.

– Я веду себя как ревнивая жена, – сказала Маринка вслух. – Плевать на Антонио. Пусть ночует, где хочет.

Но как бы Маринка ни утешала себя, ей было до слез обидно, что он предпочел провести вечер не с ней, а с какой-то Юлианой Якушкиной. И не надо говорить, что все это исключительно в интересах дела. Дела можно было уладить в офисе.

В половине десятого Маринке стало совсем тоскливо. Пустая квартира, меланхоличное настроение и Юлиана Якушкина, которая в этот самый момент наслаждается обществом Антонио, – не самое удачное сочетание.

Интересно, как она выглядит, эта Юлиана? Скорее всего, хороша до безумия. Как может быть иначе, если она преуспевающая модель и директор модельного агентства? Суперженщина в суперодежде на супермашине. Живет, естественно, в суперквартире, куда они с Антонио через некоторое время отправятся.

Само собой разумеется, красива она как сказка. Разве можно винить Антонио? Он увидел ее случайно, всю такую распрекрасную, в чудесном офисе, бизнес-леди и мисс Вселенная в одном флаконе, – и потерял голову. Не исключено, что он был влюблен в нее в школе. Следил за ее карьерой, страдал, мечтал, надеялся на чудо. И вдруг – бац, жемчужина его сердца снисходит до него и приглашает ужинать. Понятно, бедный мальчик обалдел и позабыл обо всем на свете. Какая тут Галка и корпорация «Третий глаз»?

Маринка злилась, и оттого, что не хотела себе в этом признаться, злилась еще сильнее. Где-то бедная Галка выгуливает собак и поит канарейку. Но на ее чувства всем наплевать. И о больной матери забывать не надо. Да, каждому свое. Кому-то ужинать в отличном ресторанчике на Тверской, кому-то мучиться после операции, а кому-то носить передачи в больницу. Ничего тут не поделаешь…

Засыпая, Маринка прислушивалась к звукам за стеной и вздрагивала каждый раз, когда лифт останавливался на их этаже. Она все еще надеялась на то, что Антонио вернется. Что мешает ему распрощаться с Юлианой после ужина?

Но он так и не пришел. Вернулись домой заблудшие отцы семейств и подгулявшие матери, непослушные подростки и серьезные самостоятельные студенты. Лифт замер где-то на нижних этажах. Дом затих, и вместе с ним умерла надежда в Маринкином сердце. Глупо ждать мужчину, который прямо сейчас занимается любовью с другой женщиной.

Маринка перевернулась на другой бок и тут же заснула.

Антонио вернулся в семь утра, бледный, уставший, с темными кругами под глазами. Должно быть, Юлиана измотала его по полной программе.

Кутаясь в халат тети Маши, Маринка смотрела, как он снимает ботинки и пальто. Язвительные комментарии так и просились на язык, но она сдерживалась. Не стоит растрачивать себя по пустякам. Надо обрушить на голову провинившегося шквальный огонь иронии.

Антонио почуял неладное и поднял глаза на Маринку:

– Сделай мне кофе, пожалуйста. Всю ночь в больнице проторчал.

До Маринки дошло не сразу. Вначале взыграло оскорбленное самолюбие. «Как смеешь ты просить меня сделать тебе кофе после того, как ты всю ночь…»

– Где ты был? В больнице?

Антонио наконец справился со шнурками и выпрямился в полный рост. Маринка увидела, что он действительно утомлен. Не бывает таких изможденных блеклых лиц у людей, которые всю ночь кувыркались в постели с красоткой из модельного агентства.

– Что случилось? – прошептала Маринка. – Ты в порядке?

– Я – да. – Он улыбнулся одними губами. – Всю ночь просидел в больнице, пока Юлиану оперировали. Приступ аппендицита, представляешь? Прямо эпидемия. Сначала Галкина мама, теперь Юлиана. Так как насчет кофе?

К выходным список агентств был исчерпан, а количество портфолио уменьшилось только на одно. То самое, которое Антонио показывал Юлиане перед тем, как ее скрутил приступ аппендицита.

Он не помнил, куда оно подевалось. То ли на пол упало, то ли осталось лежать на столе. В суматохе было не до фотографий. Могло, конечно, случиться чудо, и работники ресторана передали его вместе с остальными вещами Юлиане. Но рассчитывать на это было глупо, а спрашивать о судьбе какого-то портфолио у человека, который лежит в больнице, – неэтично. Антонио втайне от Маринки навестил Юлиану два раза, преподнес роскошные розы и о работе не заикался. Чувство собственного достоинства оказалось важнее деловых интересов.

В пятницу вечером было решено возвращаться в Горечанск. Соню было жаль, как и зря потраченных денег, но происшествие с Юлианой лишило Маринку твердости духа. Раз им не повезло с самого начала, больше удачи не будет.

Надо уезжать домой, пока есть деньги на электричку.

7

Суббота 25 февраля в жизни Никиты Алейникова началась самым скандальным образом. Придя на работу с утра пораньше, Никита спустился в подсобку, чтобы проверить количество банок с килькой в томатном соусе. Инвентаризацию товара он должен был закончить вчера, но не успел и поэтому спешил замести следы до прихода Гудкова.

Как оказалось, он мог не торопиться, потому что все равно опоздал. Грозный Александр Гудков не просто явился на работу раньше Никиты, он успел обосноваться в подсобке. Правда, не один. На маленьком скрипучем диване (а Никита неоднократно себя спрашивал, зачем в подсобке маленький скрипучий диван) Александр и хорошенькая продавщица Настенька занимались тем, чем ни в коем случае не положено заниматься женатому мужчине и его подчиненной. Настенька блаженно стонала, а белая жирная спина Гудкова подрагивала, как незастывший студень в лоточке.

Никита подумал, что в жизни не видел ничего более отвратительного.

Другой бы на его месте ушел, пока не заметили. Из благоразумия, из мужской солидарности. Из чувства стыда, в конце концов. Но только не Никита. Он оскорбился за сестру и немного за себя, потому что эта самая Настенька усердно строила ему глазки последнюю неделю. Оскорбился и приготовился исполнить роль карающего возмездия.

– Эхм, – кашлянул он на всю подсобку.

Студень немедленно перестал колыхаться. Гудков повернул голову, Настя взвизгнула и попыталась из-под него вылезти.

– Какого черта ты тут делаешь?

– Об этом же я хотел бы спросить у тебя, – усмехнулся Никита. – Лично я пришел кильку пересчитывать.

– Ты должен был вчера все закончить! – рявкнул Гудков.

Он изо всех сил пытался сохранить достоинство, что с учетом обстоятельств было практически невозможно. Голая Настя копошилась рядом и сбивала с мысли.

– Видимо, на это ты и рассчитывал?

Настя всхлипнула и рванула на себя простыню. Дряблое гудковское тело обнажилось еще сильнее, и Никита брезгливо отвернулся.

– Ладно, Никит, выйди на пять секунд, – примирительным тоном произнес Александр. – Мы сейчас оденемся и освободим тебе территорию.

– Ага. А я пока позвоню Наде и расскажу ей кое-что интересное.

Гудков посерел. Он встал с дивана, обернув простыней мощные чресла, и двинулся на Никиту, словно римский гладиатор на льва. Оставшаяся без покрова Настя прикрылась подушкой и с любопытством посмотрела на Никиту. Если бы Гудков обернулся на свою любовницу в этот момент, он бы заметил, что эта угроза скорее радует ее, чем страшит.

Но Гудков не оборачивался.

– Слушай, кого ты из себя разыгрываешь? Ты взрослый парень, должен понимать, что к чему. Мы с Надюхой черт знает сколько женаты. Любой мужчина имеет право немного расслабиться.

Гудков был совсем близко, и Никита предусмотрительно отступил на шаг. В кулачном бою ему против Надькиного мужа не простоять и раунда.

Но Александр, несмотря на мощные габариты, не собирался драться. Он был труслив. Ему хотелось решить все миром.

– Давай не будем истерику устраивать, а? – Гудков панибратски хлопнул Никиту по плечу. – Зачем Надьку впутывать? Сами разберемся, по-мужски.

– По-мужски – это как?

– Да очень просто. Ты ж отличный парень, хоть на тебя и находит иногда. Неужели два мужика друг друга не поймут? Я Надежду люблю, но, знаешь, от любви тоже иногда хочет отдохнуть. – Гудков понизил голос: – Особенно когда встречаешь цыпочку вроде Настенки. Был бы ты женатый, сразу бы меня понял.

Но Никита и в холостом состоянии прекрасно понимал Гудкова. Настя была очень соблазнительна, хотя это и не оправдывало его скотского поведения по отношению к Наде.

– Не переживай, Саш, я все понимаю, – успокаивающе сказал Никита. – Я как-то не ожидал вас увидеть… вместе…

– Значит, Надьке ничего не скажешь?

– Не скажу. Не хочу ее расстраивать.

Гудков просиял:

– Молодчина. Я знал, что на тебя можно рассчитывать. Спасибо.

– Не за что. Кстати, удачно мы с тобой встретились. Я как раз хотел отпроситься у тебя на субботу. Друг приезжает, надо встретиться.

Насчет друга и встречи Никита придумал только что. На самом деле он проверял Гудкова на прочность. Если тот хоть раз уступит, начнется у Никиты Алейникова совсем другая рабочая жизнь.

– Конечно, какой разговор. – Гудков оглянулся на ящики с килькой. – Но консервы надо бы сегодня пересчитать. Ты как?

Никита покачал головой:

– Не, мне некогда. Пусть Настенка займется. Здесь работы минут на двадцать. Счастливо, ребята, увидимся в понедельник.

Засунув руки в карманы, Никита с независимым видом вышел из подсобки. Перекошенная рожа Гудкова так и стояла у него перед глазами. Все он, красавец, понял, обо всем догадался. Но выхода у него нет. Если не хочет, чтобы жена прознала о его шашнях с продавщицей, придется ему теперь плясать под дудку жениного братца.

Однако позорной тайной Гудкова чудеса 25 февраля не ограничились. Не успел Никита, воодушевленный нежданной свободой, отойти от магазина и на десять метров, как зазвонил его мобильный. Номер был незнакомым, и первым Никитиным порывом было не отвечать. В прекрасный выходной день человек имеет право побыть один, побродить по заснеженным улочкам, покатать снежки в городском парке, поразмышлять, в конце концов, о смысле жизни.

Но телефон не умолкал, и чувство долга взяло верх над разгильдяйством.

– Алло.

– Никита? Доброе утро. Это Коврин беспокоит. Помните, мы с вами беседовали неделю назад насчет вашего изобретения?

– Д-да, к-конечно…

– Я вчера вернулся из Москвы, у меня есть для вас новости. Мы могли бы встретиться сегодня?

Земля ушла у Никиты из-под ног. Если бы рядом была скамейка, он бы рухнул на нее. Если бы дерево, он бы за него схватился. Но так как стоял Никита посередине тротуара, где не было ни деревьев, ни скамеек, ему ничего не оставалось делать, как заглатывать морозный воздух открытым ртом и таращиться на проезжавшие мимо машины безумными глазами.

– Алло, Никита, вы меня слышите? Давайте я перезвоню.

– Н-нет, я слышу.

– Вы свободны сегодня?

– С-свободен.

– Во сколько мы можем встретиться?

– К-когда хотите.

Коврин великодушно не обращал внимания на заикание Никиты.

– Через час вас устроит?

– Д-да.

– В том же кафе, что и в первый раз, помните?

– Угу.

– Давайте сверим часы. Сейчас на моих половина одиннадцатого. Значит, встречаемся в половине двенадцатого, да?

Никита отсутствующим взглядом посмотрел на свои часы.

– Х-хорошо.

– Договорились. Буду вас ждать. – Коврин почему-то медлил. – И не волнуйтесь так, пожалуйста. Новости у меня прекрасные.

Лучше бы он так не говорил, потому что, когда Коврин отключился, Никита почувствовал, что и сам вот-вот отключится. В самом прямом смысле. Бухнется головой о мать сыру землю и лишится сознания. Или наоборот, что в данный момент совершенно не важно.

Так, рассуждая ни о чем, Никите удалось остаться в сознании. После пяти минут стояния на месте он осознал, что выглядит глупо и что пора куда-нибудь двигаться, если он не хочет околеть от мороза. Ноги сами понесли в сторону кафе.

За полчаса до назначенной встречи Никита занял знакомый угловой столик и заказал себе кружку пива. Пить, конечно, не стоило, но сидеть просто так не было никаких сил.

Это были самые долгие полчаса в жизни Никиты, но и они подошли к концу. Ровно в половине двенадцатого в кафе вошел Коврин. Никита как сумасшедший замахал руками, стараясь привлечь его внимание.

Внимание он привлек, причем не только Коврина, но и всех, кто в тот момент присутствовал в кафе. Но Никита не замечал ни повернутых к нему голов, ни вопросительно-насмешливых взглядов. Он видел лишь посланца Счастливой Судьбы, который в темно-коричневой кожаной куртке с меховым воротником неторопливо шел к нему.

Коврин пожал ему руку, улыбнулся, как старому знакомому:

– Привет. Давно ждешь?

– Не, недавно пришел! – выпалил Никита, отодвигая пустую кружку.

– Тогда давай закажем что-нибудь. Надо же отметить такое событие.

Никита грудью лег на стол:

– Что отметить?

– Ладно, не буду тебя мучить, – рассмеялся Коврин. – Девушка, шампанского, пожалуйста.

– Мне больше не надо.

– Надо, надо. Несите два бокала, девушка. И что-нибудь к шампанскому.

Официантка кивнула и отошла. Коврин наконец сосредоточился на изнемогающем от любопытства Никите.

– Ну как? Что-нибудь получилось?

– Конечно, получилось. Я и не сомневался. Изобретение твое понравилось. Прибор будут запускать в производство.

– Правда?

– Я что, похож на шутника? – усмехнулся Коврин. – Или ты в себе настолько не уверен?

Никита провел рукой по лбу:

– Я уже ничего не знаю. Совсем запутался.

– Ничего, разберешься. Я тебе привез договор. – Коврин полез в папку. – Дома спокойно почитаешь, подпишешь, потом мы его в Москву переправим.

– Я сейчас могу! – Никита схватил листы.

– Сейчас не надо. Тут дело серьезное, спешка ни к чему. В принципе я этот договор просмотрел, там все в порядке. Тебя не обидели. Посмотри шестой пункт.

Никита перелистнул страницы, нашел пункт номер 6 и онемел от изумления.

– Это все мне?

– Ты еще спроси за что. Да, все тебе. Но придется потрудиться. Петька… то есть Петр Александрович Чалый, тот бизнесмен, с которым мы договаривались, настаивает на том, чтобы ты стал техническим консультантом проекта. Мало ли что понадобится.

– Вы серьезно?

– Вполне. Я оставлю тебе все необходимые контакты, будешь работать с Москвой напрямую. О зарплате сам договоришься.

– Мне будут платить зарплату?

– Никита, приди в себя! – Коврин постучал по столу. – Не заставляй меня сомневаться в твоих умственных способностях. Компания «Темпико» официально нанимает тебя на работу. Ясно?

Никиту переполняли эмоции, говорить он не мог, поэтому просто кивнул.

– Отлично. А вот и наше шампанское. – Коврин поднял фужер. – За тебя и твое изобретение.

Они чокнулись и выпили. От волнения Никита не почувствовал вкуса. Он ощущал себя потерпевшим кораблекрушение, которого ласковая сильная волна вынесла на благодатный берег райского острова. Теперь ему не нужно будет работать в магазине Гудкова. Теперь родители не будут относиться к нему с жалостливым снисхождением. Теперь он сможет заниматься любимым делом двадцать четыре часа в сутки, и никто не упрекнет его в том, что он мается ерундой.

– Поздравляю тебя, – сказал Коврин. Как показалось Никите, сказал с грустью. – Так важно найти свое призвание в жизни.

– Это вам спасибо! – В порыве чувств Никита схватил Коврина за руку и затряс ее, чуть не опрокинув шампанское. – Если бы не вы, у меня ничего бы не получилось!

– Я всего лишь орудие. Инструмент. Рано или поздно у тебя все бы получилось и без меня.

– Почему-то не получалось.

– Значит, сейчас кто-то на небесах решил, что пора тебе помочь.

Никита призадумался. Коврин, разумеется, шутит. Откуда ему знать о таинственной корпорации «Третий глаз»? Он бы его на смех поднял, если бы услышал, что он доверился какой-то колдунье… или как там ее… прорицательнице. Но смех смехом, а кому, как не Никите, знать, что до визита в «Третий глаз» его жизнь была сплошной черной полосой без малейшего намека на белую.

– На небесах или еще где, – улыбнулся Никита, – но мне точно помогли. И я завтра же пойду благодарить.

– Ты о чем? – заинтересовался Коврин.

Выглядеть суеверным дураком в его глазах Никите не хотелось.

– Дружок у меня есть, Андрюха. Всегда меня поддерживал, верил в меня. Хочу с ним встретиться.

– Это правильно. Долги надо отдавать своевременно.

Коврин посмотрел Никите прямо в глаза, и тому показалось на секунду, что он обо всем знает. И о корпорации «Третий глаз», и о гадалке Кристиане, и об обещании выплатить в случае удачи десять процентов от прибыли.