Текст книги "P.S Бывшие"

29

Наши дни

– После вчерашнего застолья организм требует чего-то обычного и вкусного, пойдём, может, омлет с помидорами сделаем? Или ты не любитель такого? – Анита окидывает меня вопросительным взглядом после того, как наш разговор по душам подходит к концу.

Я не могу полностью понять её чувства, потому что за всю жизнь считала подругой лишь Иону. И, к слову, она меня ни разу не предавала. Но могу представить, что это очень непросто и больно, раз она потухла настолько, что не испытывает желания возобновить общение с человеком, с которым прошла через многое.

Сейчас моё отношение к ней начинает меняться, но подсознание отчётливо подсказывает о том, что будь мы с Фирсовым вместе, я бы всё равно не допустила эту дружбу. Наверное, потому что она нарушала бы мои эмоциональные границы.

Всё настолько просто, что заливает печаль по поводу того, что не смогла раньше распознать, что проблема и решение находятся во мне самой. Влад не мог сделать ничего, пока я не пришла к этому всему сама.

– Почему же не ем, ещё как ем. И тоже не отказалась бы, – согласно киваю, и мы двигаемся с Анитой на кухню.

Вчера стол едва не ломился от деликатесов, но желание поесть что-то попроще, подобно Аните, не покидало и меня.

Влад, к слову, после нашей ссоры снова пропал за ноутбуком. По залёгшей на его лбу складке, легко можно было распознать, как сильно он напряжён и сосредоточен. Возможно, виной этому была я, а может всё-таки проблемы на работе, свалившиеся на его голову прямо сейчас. Мысли подкидывали подсказку о том, что скорее всего это и то, и другое одновременно.

– Наталья Алексеевна точно была бы против, что мы тут хозяйничаем, поэтому нужно убрать следы преступления к её появлению, – заговорщически заявляет Анита, пока ищет в холодильнике нужные ингредиенты.

– Не любит, когда кто-то хозяйничает на её кухне? – задаю вопрос, родившийся в голове. Всё-таки о родителях Влада я знаю далеко не очень многое. Да и желания узнать больше никогда не возникало.

– Для таких дел, как готовка и уборка сюда приходит специально обученная женщина, – делится своими знаниями девушка. – Наталья Алексеевна в детстве жила в достаточно бедной семье, где даже за еду ей приходилось соревноваться с пятью старшими и двумя младшими братьями. Наложился определённый след, видимо. Не хочет теперь, чтобы в её доме гости ощущали себя неуютно и нуждались хоть в чём-то.

Такого от Фирсовой никогда даже не слышала.

– Она любит тебя, раз делится такими личными подробностями, – невольно предполагаю я, ловко нарезая помидоры, пока Анита взбивает яйца.

– Наталья Алексеевна одна из самых добрейших людей, которых я знаю. Даже несмотря на то, что со стороны кажется достаточно требовательной и поднесённой, – то, с какой теплотой Анита отзывается о Фирсовой старшей, не даёт усомниться в искренности её отношения. – Ты ей тоже нравишься, – огорошивает меня, отчего на пару секунд так и замираю с ножом, не понимая, послышалось или нет. – Просто вы ведь и не общались никогда толком. А для того, чтобы двум людям сойтись в своём хорошем отношении, нужно хотя бы начать общаться.

– От одной только темы моего образования, она меняется в лице, – недоверчиво сообщаю девушке.

– Что ты, у неё на этот счёт и правда пунктик. Она ведь бредила мечтами о том, чтобы закончить какой-то серьёзный факультет, на который не было денег у её семьи. В шестнадцать лет Наталья Алексеевна уже была беременна Лёшей. Потом, после небольшого перерыва узнала о том, что совсем скоро и Влад появится. Пришлось откладывать поступление, хоть деньги в семье Фирсовых уже и начали появляться. И я с сестрой слишком неожиданно свалилась на их головы, в придачу. Ладно ещё моё воспитание особо не требовало усилий, но вот сестра была совсем маленькая. Вот так вот раз за разом Наталье Алексеевне приходилось откладывать поступление, а теперь и вовсе забыть о нём на длительный срок.

– Почему? – непонимающе посматриваю на Аниту, пока мы заполняем явно дорогую сковородку нужными продуктами.

– Здоровье ей сейчас не позволит, – на эту тему девушка говорить явно не хочет, поэтому отделывается парой фраз.

Вспоминаю образ Фирсовой и совсем не понимаю, что сейчас, в принципе, может происходить с ней. С виду ведь полностью здоровая женщина. Неужели и правда настолько серьёзно всё, что необходим этот переезд, операция и после едва не пожизненное наблюдение у врача?

– Очень вкусно, – едва не причмокивает Анита с довольной улыбкой на губах, доедая содержимое своей тарелки в считанные минуты.

Собственно, я от неё не отстаю.

Смотрю в сторону выхода из кухни, не осознавая, что высматриваю Влада. Он так и не спустился. Да и знал ли вообще, что мы здесь куховарим?

– Мне звонил сегодня наш общий с Владом друг и сказал, что дела с его фирмой максимально напряжённые, – как между прочим сообщает девушка, чем даёт явный намёк.

Благодарно улыбаюсь, после чего, переложив оставшийся омлет на тарелку, беру вилку и направляюсь в нашу с Фирсовым комнату.

Когда захожу, сердце начинает биться неистово сильно. Наверняка от того, что мне совершенно несвойственно делать шаг к примирению. В нашей семье этим всегда занимался исключительно Фирсов.

Кажется, заприметив меня и еду в моих руках, он становится достаточно напряжёнными и будто не верит в реальность происходящего, несколько раз пробегаясь по мне сканирующим взглядом.

– Спасибо большое, Романа, – произносит с теплотой в голосе и появившейся улыбкой на губах, когда понимает, что это не мираж и не шутка.

Никак не комментирую, лишь улыбаюсь в ответ.

32

Наши дни 

Следующие несколько дней погода выдаётся на удивление слишком дождливой. До такой степени, что через панорамное окно в гостиной удаётся лицезреть даже крупный град.

Причём даже по прогнозам такого апокалипсиса не ожидалось.

Лично я, конечно, вижу в непогоде одни плюсы, ведь после первых двух насыщенных дней и массы информации, свалившейся на мою голову, необходимо немного времени, чтобы передохнуть и разложить всё по полочкам в собственной голове.

Родители Влада, кстати, в эти дни, редко бывают здесь, потому что решают навалившиеся на них проблемы. Оказывается, дом выставлен на продажу, и совсем скоро, по их отъезду, сюда уже въедут новые жильцы.

Грустно как-то становится от такой новости. Как-никак, я в курсе того, что Фирсовы-старшие обожают свой участок.

Но, видимо, раз решились на такой шаг, то он и правда необходим.

Влад тем временем много часов сидит за ноутбуком и через несколько дней, наконец-то, облегчённо вздыхает.

– Сегодня можно сыграть в Твистер, – с горящим взглядом предлагает Анита, когда мы сидим в гостиной.

За окном уже достаточно темно, поэтому различить капающий дождь удаётся лишь по тому, как он тарабанит по окну.

Сегодня после ужина мы решили провести время вместе, потому что в прошлые, вероятно из-за погоды, сразупосле еды неимоверно клонило в сон. Я, Анита, Лёша и Влад.

Не скажу, что все загорелись этой идеей, как она, но за два часа игры в карты, они уже успели надоесть, а никаких других настолок, кроме твистера мы в доме не нашли.

Влад с Лёшей и так задавались вопросом, откуда она взялась в этом доме. Вряд ли родители в свободное время таким увлекаются. Но смешок по комнате от этого предположения таки прошёл.

– Можно, – не особо горя желанием, приняли единогласное решение.

Тогда и подумать не могла, что Анита достаточно хитрая.

– Буду крутить, – самодовольно заявляет она, и никто не спорит, потому что добавляет. – Я вчера ногу подвернула ведь.

И правда, девушка вчера кубарем спустилась с лестницы, на которой кто-то пролил воду.

Обошлось без увечий, тем не менее лёгкие последствия в виде дискомфорта в лодыжке остались.

Изначально мне даже везло. Стояла двумя ногами, комфортно удерживаясь руками перед собой.

В отличие от парней.

Лёша вообще с ходу встал как-то враскорячку и уже минут через десять ему приходилось едва не мостик здесь исполнять, чтобы первым не выбыть из игры.

Влад тоже упирался всем весом только на свои руки, потому что ноги с каждым ходом путались и оказывались всё дальше.

Первым таки рухнул Лёша, оправдываясь тем, что стало очень скользко и нога попросту съехала, чем только вызвал ещё одну волну смеха, прошедшую по комнате. Что-что, а проигрывать Фирсовы однозначно не любили и не умели.

В следующую секунду стало не до смеха, ведь как-то неожиданно мы с Владом оказались слишком близко друг к другу. И с каждым новым шагом наша поза становилась всё более накалённой.

Дышать в определённый момент стало сложнее, потому что каждой клеточкой кожи, ощущала тепло его тела. Как всегда, слишком горячий, чтобы не обратить внимания.

Его близость волновала, как и тогда на озере.

Казалось, что стоит нам вот так вот вплотную оказаться рядом друг с другом, совершенно стирался тот факт, что мы бывшие.

По крайней мере, утяжелённое дыхание и горящие взгляды явно ничего такого не выражали.

Я оказалась сверху. Прямо над Владом, который в этот момент стоял в планке.

Как ни старайся, из-за его накачанного тела не касаться друг друга оказалось чем-то невозможным.

– Обопрись на меня, чтобы было удобнее, – едва слышно проговаривает Влад. Так, чтобы слышно было только мне.

Щёки мгновенно будто воспламеняются и, уверена, заливаются красной краской.

– Да мне удобно, – вру, потому что на самом деле уже едва держусь и готова поднять белый флаг.

Мало того, что стоять сложно, так ощущая аромат Фирсова, дурманящий голову, становится вовсе невозможно так долго находиться близко.

Влад будто не слышит и разгибает локти, от чего тут же поднимается выше. Так что теперь я не могу не упираться в его крепкое тело. Он буквально удерживает меня на весу.

И можно было бы выдохнуть спокойно, потому что и руки, и ноги правда ужасно затекли, но нет ведь. Куда там?

Мурашки и дрожь по телу проходят такой сокрушительной волной, что буквально перестаю отдавать себе отчёт в том, где именно мы находимся и что делаем.

Все окружающие перестают существовать.

Вообще не отдаю себе отчёта, когда губами едва касаюсь кожи у Влада на затылке.

Это происходит случайно, когда мне приходится переставить руку на красный, что вынуждает практически полностью лечь на Фирсова.

– Прости, – испуганно лепечу, пока губы от такого невинного касания охватывает едва не огнём. – Я случайно.

Подсознание чётко уведомляет о том, что я наглая врушка. Могла ведь избежать такого интимного касания.

– Тебе не за что извиняться, Романа, – его голос ощущается вибрациями, а дрожь в его теле при моём случайном касании вызывает на моих губах дурацкую счастливую улыбку.

Владу приходится сдаться, потому что следующий его ход становится попросту невозможным из-за меня, удобно расположившейся на его спине.

Конечно, возможность выиграть у него была, но тогда бы я мгновенно оказалась поваленной на пол.

Отчего-то в груди потеплело от того факта, что Фирсов, который терпеть не может проигрывать, так просто отдал победу мне.

Ещё бы голова перестала так сильно кружиться и дыхание выровнялось, чтобы не показывать одним видом всем присутствующим, какие чувства сейчас переживаю.

10

Наши дни

– Романа, ну неужели, – мама Влада, на удивление, улыбается мне тепло и радушно. Даже, сказала бы, что слишком.

Следом и вовсе заключает в приветственные объятия. Чего, естественно, не скажешь об его отце – в этом случае получаю лишь полуулыбку и кивок головы. Что поделаешь? Мужчины.

– Уговорила моего оболтуса наконец-то приехать. А тебя-то я вообще сколько времени не видела. Ужас, – у неё приятный, звонкий голос, который моментально привлекает к себе всеобщее внимание.

Как же, уговорила я его. В нашей ситуации всё с точностью наоборот.

Наталья Алексеевна следом обнимает и Влада.

– Не стесняйтесь, присаживайтесь, – она указывает на столик, находящийся на террасе. – Анита как раз только заварила вкуснейший кофе. Как чувствовала! – едва не хлопает в ладоши от радости.

Анита, к слову, мгновенно реагирует на своё имя и обращает на нас всех внимание, приветственно кивая головой и растягивая губы в милой улыбке.

– Отлично, пойду только сумки закину, – отзывается Влад и, проходя мимо меня, поглаживает по плечу.

Значит, сейчас вернётся, и мне можно побыть здесь. До сих пор понимаю его без слов. От этого сердце нервно отзывается в груди, но мне уже удаётся лишь лицезреть спину бывшего мужа, что скрывается за входной дверью.

Это и хорошо, иначе бы он заметил тёплую улыбку, которая невольно появилась на моём лице. Правда ненадолго, так как тут же заметила, что следом за Владом в дом зашла и Анита. Интересная ситуация.

В голове проскакивает максимально неприятная мысль. Вдруг они вместе? Может, Влад просто не рассказывает матери об этом из-за того, что волнуется о её здоровье?

Каково тогда сейчас Аните, которой приходится лицезреть здесь бывшую жену своего парня в роли нынешней? И врагу не пожелаешь, на самом деле.

Хотя, даже не нужно далеко ходить, потому что у меня есть знакомые, которые живут так много лет. У двоих уже давным-давно новые возлюбленные и жизни, но мать девушки убеждена, что дочь и зять до сих пор живут в мире и согласии.

Страшная перспектива, конечно. Хорошо хоть нам не придётся играть в этой песочнице так долго.

Всего лишь две недели. Мысленно повторяю для себе эту фразу уже в который раз. То ли чтобы не забыться, то ли чтобы почувствовать облегчение – непонятно.

– Чего же ты стоишь на месте, Романа? – реагирует Наталья Алексеевна и зазывает меня за стол.

Красиво накрытый кстати. Даже свежесрезанные ромашки в небольшой вазочке стоят. Любимые цветы Аниты. Помню это лишь потому, что однажды мы с Владом поздравляли её с днём рождением, на которое она его пригласила. Кто бы сомневался.

Цветы дарила я, потому что Влад посчитал неправильным вручать букет самому. И, по нелепому стечению обстоятельств, через двадцать минут празднования нам пришлось покинуть мероприятие. Оказалось, что утром я съела просроченный йогурт и это дало о себе знать жутким отравлением.

Предполагаю, что Анита до сих пор думает, что я специально всё выдумала, чтобы поскорее увести Влада с её территории. Вовсе нет. Хотя и ревновала жутко.

За стол Анита и Влад возвращаются быстро. Я только успеваю взяться за ручку чайника с заваркой.

– Занял нам самую крутую комнату в этом доме, – он садится возле меня с самодовольной улыбкой и пододвигает сахарницу ближе – знает, что я та ещё сладкоежка и сейчас вальну себе целых три ложки.

Правда, тут же возникает желание закашляться из-за того, что умудряюсь поперхнуться собственной слюной.

Чёрт возьми, нам же придётся спать в одной комнате. И, возможно, кровати.

13

Наши дни 

Комната, выбранная для нас Владом, оказывается нереально классной. Особенно для меня, потому что за последние полгода привыкла к своей маленькой, но уютненькой квартире-студии.

Изысканная мебель, что бесспорно идеально вписывается и подчёркивает интерьер, выдержанный в светлых тонах.

А кровать, слов нет…Только одного взгляда на неё хватает, чтобы понять, насколько она мягкая и комфортная. Вот где уж точно хочется отдаться в объятия Морфея.

– Хочешь опробовать? – Влад с ухмылкой переводит взгляд с меня на кровать. Однозначно заметил мои горящие глаза.

– Фирсов, ты совсем страх потерял? – ошарашенно едва не взвизгиваю.

– О чём ты? – вопросительно приподнимает брови. – Имел в виду, что ты, может, хочешь прилечь на пару минут? Ну у тебя и мысли, Романа, конечно.

Хочется тут же кинуть в него что-то с прикроватной тумбочки. К примеру, изящный светильник.

Всегда так было. Влад закидывает двусмысленную фразу, и я, зная его, постоянно выбираю более подходящую трактовку. Потом он, естественно, довольный своей выходкой, уверяет, что имел в виду совершенно другое.

Столько лет, а я, глупая, продолжаю вестись.

– Ты будешь плавать? – его взгляд вдруг становится слишком серьёзным, как и тон, которым он задаёт вопрос.

Снова докопался до того, что тревожит меня в эту самую секунду. С того момента, как я осознала, что мы и правда пойдём на пляж прямо сейчас.

Начинаю немного нервно разбирать вещи.

– Глянем, как минимум, позагорать я не против, – неопределённо пожимаю плечами и, как раз, нахожу в дорожной сумке свой купальник.

Красивый, кофейного цвета, который идеально подчёркивает оттенок моей кожи и изгибы тела.

В нём я ещё нигде не купалась. Купила ещё в мае и… Всёникак.

Все страхи живут только в нашей голове, конечно же. Но,видимо, я слишком слабовольна, чтобы побороть даже саму себя.

После дня, когда мы с Владом встретились впервые, страх воды начал сковывать всё тело изнутри. Всё, что могу теперь – поплескаться на берегу и то, постоянно при этом испытывая непонятную тревогу в груди. Естественно, о дальних заплывах, которые я так обожаю, пришлось забыть вовсе.

Хоть… Частично вру. После того случая я всё-таки плавала и даже заплывала поглубже, но всё потому, что рядом был Фирсов. Пытался вернуть мне спокойствие и веру в себя, когда я нахожусь в воде. И у него это получилось.

Только вот после нашего развода оказалось, что тревожность отступала лишь потому, что он всегда находился рядом со мной. Фобия никуда не делась, стоит мне оказаться у воды одной.

Только признаваться в такой слабости не сильно хочется… Хотя, уверена, по моему взгляду и нервным движениям Влад и так всё понял. Поэтому и молчит. Не знает, что ответить. Так часто бывает, когда мы задеваем тему, которая искренне его тревожит и ставит в тупик.

Раньше бы Фирсов обязательно меня подбодрил и сказал, что сейчас мы со всем справимся. И действительно бы сделал всё, чтобы я получила побольше удовольствия от водной неги.

Но сейчас… В данную секунду ему просто нечем мне ответить.

Всё потому что мы уже не те, что раньше.

Он не имеет права говорить мне то, что говорил когда-то.

И я не могу снова и снова надеяться на его помощь и поддержку.

Мы ведь больше не вместе.

– На месте разберёмся, – неоднозначно заключает он и достаёт из чемодана свои вещи. – Переоденься спокойно, я подожду тебя внизу.

Берёт и выходит из комнаты, пока я стою озадаченная с купальником в руках и нескончаемым потоком мыслей о том, что могут значить его слова.

22

Два года назад

Целый месяц прошёл с нашего первого поцелуя с Владом. Сколько всего их произошло за это время? Абсолютно точно не счесть. Создаётся впечатление, что больше тысячи. Его губы к этому моменту я знала даже гораздо лучше, чем свои.

Сначала даже страшно было так сильно растворяться в человеке, ведь мы не отходили и не отлипали друг от друга совсем. Просто перестали существовать для всех, кроме бабушки Влада.

Настолько неконтролируемо хорошо нам было вместе.

Скорее всего, именно поэтому Фирсов ни капли не сомневался в своих действиях, когда после первой ночи, которую мы провели вместе, принял серьёзное решение.

– Почему ты остановился? – непонимающе обернулась к нему, ставшему посреди проспекта.

– Нам сюда, – он уверенно показал взглядом на дворец бракосочетания.

Конечно же, просто игра слов. Не дворец вовсе, а обычное государственное здание с виду.

– Зачем? Тоже будем какие-то книги перебирать? – улыбаюсь, вспоминая, как мы до ночи просидели в библиотеке, узнавая друг друга всё лучше.

– Я хочу, чтобы ты стала моей невестой, Романа. Прямо сейчас.

Вчера я стала «женщиной», как любят говорить в сторону тех, кто лишился невинности.

И этот факт пока ещё был таким диким и непонятным, словно обухом по голове.

Но вопреки этому чувству, я летала на седьмом небе от счастья. С Владом всё казалось правильным до неприличия. Даже самые откровенные вещи.

– Ты шутишь, – неверяще хлопаю глазами, на задворках сознания понимая, что вовсе нет.

Вот для чего попросил взять с собой документы.

Влад молчит и ждёт, пока я в полной мере осознаю, что никакой шутки нет.

– То есть как это? Почему ты хочешь пойти сюда именно со мной? – растерянно спрашиваю, не понимая его желания.

Хотя, признаться честно, сама же просто немного дезориентирована, но на самом деле, тело заливает теплом и любовью к этому человеку настолько, что уже готова беспрекословно согласиться.

– Потому что уверен в том, что мне нужна именно ты, – судя по тону, и правда ни капли не сомневается в собственных словах.

И я уверена, что хочу попробовать. Но в голове так не вовремя мелькает неодобрительный взгляд матери. Она ведь с меня кожу живьём спустит, если узнаёт, что я выхожу замуж.

Только вот в следующую секунду, когда Влад приближается и касается своими губами моих, всеостальные страхи растворяются в невесомости.

Почему нет, если да? Ведь я и правда каждой клеточкой тела ощущаю, что хочу этого.

В голове творится чёрт пойми что, но когда женщина с красивой улыбкой говорит:

– Подпишитесь тут, и жду вас ровно через месяц.

Едва не ощущаю, как взрываются праздничные фейерверки.

Наплевать совершенно на всех, потому что в эту самую секунду человека счастливее меня на всём белом свете не найти. И всё это несмотря на то, что насмотревшись на взаимоотношения родителей, я зарекалась, что когда выросту, никогда не пойду замуж.

Мы рассказали только бабушке Влада. По крайней мере, в первую очередь.

Пока хотелось разделить такое событие только с тем человеком, который правда порадуется.

– Ничего себе новости, – ошарашила своим появлением Анита, которая в этот момент тоже оказалась здесь в гостях. – Вот почему ты пропал на два месяца и не отвечаешь даже на звонки.

Прочесть эмоции девушки сложно. Слишком поражённой кажется на первый взгляд.

Мы и правда с Владом полностью закрылись ото всех в своём собственном мире. Даже я с Ионой виделась всего несколько раз за целых два месяца.

Влад, в свою очередь, виделся только со своим лучшим другом, и то, больше по делу.

Иногда видела, что Анита звонит Владу. И отчего-то мне совсем это не нравилось. Как сейчас помню, что в один из тех раз, когда он поднял трубку и сказал, что занят тем, что гуляет со мной, девушка возмутилась.

«Мы совсем перестали общаться, и на звонки ты не отвечаешь. Почему из-за девушки, которую ты знаешь месяц, так себя ведёшь с той, с которой вместе рос?»

Возможно, предвзятое отношение к ней появилось из-за того, что ещё при первой встрече мне показалось, что Анита его девушка? К тому же, некоторое время практически полностью была в этом уверена.

Мне не нравилось её упорство, хотя, вероятнее всего ещё тогда можно было встать на её место и понять, что терять близкого человека такими темпами крайне сложно.

Квартиру мы сняли в тот же день, как и подали заявление в ЗАГС. Повезло, так как подвернулся именно тот вариант, который полностью устраивал обоих.

В свободное время Влад занимался ремонтом достаточно дорогих авто, поэтому деньги на аренду были. С меня не соглашался ничего брать, как бы я не пыталась настоять.

Матери пришлось сказать, что просто переезжаю жить отдельно. Думаю, ей даже морально легче стало от такой новости.

Сказать про свадьбу, конечно же, не смогла. Не то, чтобы смелости не хватило, просто понимала, что она уж точно такому не обрадуется, а напротив, выест весь мой мозг чайной ложечкой после такой новости.

Собственно, именно поэтому, когда ровно через месяц совместной жизни я стала Фирсовой официально, так ничего и не рассказала матери.

Никак не хотелось омрачать своё бесконечное счастье.

На нашей церемонии были только самые близкие. Бабушка, Иона и друг Влада.

Фирсовы-старшие были в курсе такого решения сына, но на свадьбу их звать он почему-то не захотел.