Текст книги "P.S Бывшие"

На самом деле, даже немного страшно такое испытывать. Человек, который когда-то был незнакомцем, стал всем. И осознание, что можешь его потерять, просто сводит с ума, доводит до грани.

И ведь смотря на пример собственных родителей, я убеждена, что ничего вечного не существует. В плане человеческих отношений так тем более.

Такие противоречивые чувства и мысли лишь подливали бензин в костёр, заставляя воображение шалить и подкидывать ошибочные предположения.

Поэтому мне так страшно поддаться сейчас на это взаимное притяжение.

На секс ради секса никогда бы не пошла. Точно не с Фирсовым.

Изменилась ли я, чтобы попробовать что-то большее? Однозначно, не могу знать. Не уверена. А пробовать, чтобы снова сильно обжечься не готова.

Между нами слишком много «но» и «против». Так много, что проще сразу опустить руки и сдаться.

– У родителей вечером годовщина, – Влад входит в комнату, чем вырывает меня из собственных неутешительных размышлений.

– Но ведь я даже не знала об этом. Как можно без подарка? – бросаю на него опечаленный, недовольный взгляд.

– Тебе не о чем переживать. Я давно об этом позаботился и купил им подарок, – тут же реагирует Фирсов.

Как всегда, решил проблемы самостоятельно.

Вроде бы ничего не предвещало беды, но отчего-топредчувствие подсказывало, что в ближайшее время моя жизнь снова перевернётся с ног на голову. Интересно, к чему бы?

14

Наши дни

Вызывало ли во мне волнение предстоящее мероприятие? Сложно сказать однозначно. Нервозность и предвкушение чего-то не сильно хорошего никак не хотело покидать сознание. Возможно, это вызвано надобностью снова играть на публику, изображая влюбленную семейную пару. За дни, проведённые здесь, нам крупно повезло и даже никаких особых усилий ни разу прилагать не пришлось.

По большей части время мы проводили с Лёшей и Анитой, которые не требовали от нас ничего. Родители, которые даже подумать не могут о нашем разводе, так же не уделяли повышенного внимания тому, как часто мы касаемся друг друга и тому подобное.

Хотя, признаться честно, даже если бы подозревали нас во лжи, вряд ли убедились бы в своих догадках. Ведь случайных касаний между нами с Владом стало больше. Намного больше. Все они совершенно невинные и безобидные. Чаще даже достаточно невесомые. Но надобность касаться друг друга, которая будто появилась из ниоткуда, заставляла нервничать. И как теперь от неё избавиться?

Прошла лишь неделя, как мы приехали, но что-то между нами сильно изменилось.

Изменения никак не касались нашего общения, ведь кроме нескольких попыток к разговорам о прошлом мы не возвращались. Зачем, если это абсолютно лишено смысла? Скорее наша эмоциональная связь дала о себе знать, чем никак не давала покоя.

Это застолье отличалось от прошлого. Во-первых, думаю, из-за того, что моё отношение к Аните изменилось. Кажется, Наталья Алексеевна обратила на это особое внимание. И, возможно, я накручиваю себя, но стала смотреть на меня с большей теплотой во взгляде. Теперь она не казалась наигранной. Видимо, моё общение с Анитой для неё как некий знак качества. Как бы смешно не звучало, другого объяснения найти не могла.

Во-вторых, теперь за столом никого кроме нас с Анитой, братьев и самих виновников торжества не было. Неужели, Фирсовы-старшие не захотели ни с кем больше разделить такой праздничный день? Ведь не каждый в своей жизни может отпраздновать целых двадцать пять лет совместной жизни. Вот мы с Владом не протянули даже до двух лет. И отчего-то в последние дни мысли об этом вызывают непонятную горечь.

Влад, как обычно, учтиво отодвигает для меня стул. И даже такой привычный жест ускоряет сердцебиение.

На щеках у Натальи Алексеевны здоровый розовый румянец, что не может не радовать. Ведь несколько дней подряд бледность никак с него не сходила. Недомогание, из-за которого она большинство времени проводила в своей спальне. Да и в целом, выглядела она сегодня по-настоящему счастливой. Впервые подумала о том, что даже спустя так много лет, в её отношениях по-прежнему царит любовь и гармония. Такая, что её вполне достаточно для того, чтобы ощущать воодушевление и сиять сегодня.

– Что вызывает у тебя такую улыбку? – неожиданно Влад наклоняется ко мне, опаляя горячим дыханием ухо.

Шея мгновенно покрывается мурашками. Что этот мужчина только делает с моим телом? Почему другие не вызывают таких реакций? Фирсову ведь даже делать ничего не приходится, чтобы по моему телу пробежалась дрожь и разлилось тепло.

Не нахожу слов, чтобы ответить хоть что-нибудь. Лишь пожимаю плечами.

– Если узнаешь, скажи. Хочу, чтобы ты чаще так улыбалась, – сам растягивая губы, шепчет так же на ухо.

Теперь ощущаю горячий прилив в щеках и даю сто процентов, что щеки стали пунцовыми в считанные секунды.

Фирсов хочет, чтобы я чаще улыбалась. Умереть не встать.

– Голубки, извините, что отвлекаем, – окликает отец Влада.

Сейчас его глаза лучатся добротой и счастьем. На это приятно смотреть.

– Но мы обязаны, не оттягивая, сообщить вам новость, – на этих словах и он, и Наталья Алексеевна немного начинают избегать прямых взглядов, отводя глаза.

– Что именно? – тут же любопытствует Лёша, окидывая родителей внимательным взглядом.

В нём сразу чувствуется стержень и деловая хватка. Думаю, я бы без проблем смогла угадать его профессию, если бы не знала, кем он работает.

– Завтра мы уезжаем, – спокойно заявляет мужчина. – К сожалению, переезд никак больше откладывать нельзя.

– Почему нельзя? – серьёзным тоном спрашивает Влад.

– Послезавтра сюда уже заедут новые жильцы. Сделка выгодная, а времени ждать ещё неделю у них нет, – они не отводят напряжённых взглядов друг от друга.

– Причина только в этом? – дополняет Лёша, особое внимание уделяя матери.

– Абсолютно только в этом, – уверенно отзывается отец семейства.

Кажется, после этих слов все, включая меня, выдыхают с облегчением. Всё-таки недомогание Натальи Алексеевны всем не давало покоя.

Анита отходит куда-то с отговоркой, что должна срочно позвонить сестре. Думаю, её, как и всех остальных, никак не радует ранний отъезд Фирсовых-старших.

А меня оглушают смешанные чувства.

Завтра наша недоигра с Владом закончится. Раньше срока, о чём в первый день и мечтать не могла.

Нам не пришлось особо ничего изображать, и даже ни разу не случилось вынужденной надобности поцеловаться.

Никто никого не разоблачил, и я полностью справилась с поставленной задачей.

Разве, я не должна быть на седьмом небе от счастья? Конечно же, должна! Только почему-то душу разрывает совершенно от других чувств.

Праздничный ужин продолжается несмотря ни на что. Конечно же, у каждого присутствующего за столом сердце сжималось от подступающей грусти, потому что такое застолье явно не повторится в ближайшее время. Скорее всего, счёт идёт на года, потому что жизнь в разных странах явно не предполагает частые поездки в гости. Если Лёша с Владом и без того нечасто посещали родителей, вряд ли начнут делать это намного чаще, когда их начнут разделять тысячи километров.

Повеселиться в этот вечер тоже удалось. Особенно, когдаФирсовы-старшие начали вспоминать смешные случаи из детства Лёши и Влада. Узнав о том, что Лёша хотел жениться на двадцатилетней соседке, когда ему было шесть, лишь потому что она постоянно угощала его конфетами, мы все заливались смехом.

– Он неделю не хотел ни с кем говорить, когда узнал, что она вышла замуж, – с улыбкой заявляет Наталья Алексеевна.

– Хватит, – Лёша тоже смеётся, но однозначно немного смущён. – Тогда у меня было разбито сердце. Кстати, два года назад я встретился с ней случайно. Она сказала, что теперь разведена, подмигнула и заявила, что всё в моих руках, добавив, что конфеты в её доме по-прежнему, если что, имеются. Люблю людей с юмором, но тогда стало особенно неловко за свою детскую алчную влюблённость.

– Это ещё ничего. Влад всё детство требовал от нас сестру, чтобы они с Лёшей могли защищать её. Но после того, как однажды мы сходили в гости к своим знакомым, у которых была пятилетняя дочь, он попросил как можно скорее забыть о своей просьбе, потому что если у них будет такая же капризная сестра, они полезут на стены. Тогда стало очень смешно, потому что я даже предположить не могла, где он в таком возрасте понабрался таких слов.

– Так они тогда сами мне на ум пришли, стоило только два часа провести с противной Ангелиной, – наигранно кривится Влад, даже сейчас помня имя той, которая отбила у него детскую мечту.

Во мне разливается тепло, потому что невероятно приятно быть частью этого вечера и застолья. В моей семье никогда такого не было.

Конечно, если под моей семьей считать именно детство,проведённое с родителями. Когда мы начали жить с Владом, я осознала, какими могут быть прекрасными семейные ужины, даже когда вас всего двое. Скорее, особенно, когда именно так. Даже в полнейшей тишине, когда Влад до предела был уставшим после работы, но всёравно боролся с желанием свалиться спать, и смиренно, с удовольствием пробовал все мои кулинарные эксперименты. Которые, к слову, часто терпели фиаско. Видимо, врождённый дар быть кулинаром в меня забыли вложить при рождении, что делало меня далеко неидеальной женой. Правда, Фирсов, даже несмотря на это, продолжал твердить, что я самая лучшая.

От воспоминаний тело снова и снова пробирает теплом. Почему в момент, когда мы стояли рядом, подписывая документы о разводе, в голову лезло лишь самое худшее? Ссоры и недоверие. Их ведь было не так критично много, чтобы не справиться. Почему мы в тот момент не смогли сконцентрироваться на том, от чего даже спустя полгода сердце замирает? Это ведь в тысячи раз важнее, чем глупые недомолвки.

Жаль, конечно, что такие умные мысли приходят с таким непоправимым опозданием.

Когда застолье закончилось, я вышла подышать на балкон. Небо сегодня казалось особенно красивым, и ощущалась необходимость запомнить каждую его частичку. Мне безумно нравилось здесь, в этом доме, рядом с Владом. Нежелание, чтобы всё прекращалось, крыло тяжёлым грузом.

Дверь открылась за моей спиной, отчего невольно вздрогнула.

– Испугал? – услышала голос Лёши за спиной и от неожиданности даже обернулась.

– Тоже хочешь понаблюдать за звёздами? – спросила, пожимая плечами на его вопрос.

– Увы. Хотел сказать тебе что-то важное, – вызывает удивление своим ответом.

– Да ладно? И что такого интересного ты хочешь мне сказать? – наигранно прищуриваю взгляд, скрещивая руки на груди.

В самом деле, наигранность здесь даже ни к чему, просто не хочется с потрохами выдавать уровень моего любопытства и заинтересованности. Лёша ведь всегда говорит серьёзно и по делу – такой он человек.

– Не знаю, отчего ощущаю такую необходимость открыть тебе глаза, но делаю это, – уверенно начинает Лёша, а я даже не понимаю, чего мне ждать и в каком русле пройдет наш разговор. – Думаю, что сейчас ты не осознаёшь очевидной вещи. Влад не тот человек, которому понадобился бы спектакль с подставной женой лишь потому, что у него кишка тонка сказать о разводе родителям. Он мог сделать это ещё полгода назад, когда мы и догадываться не могли, что у мамы какие-то проблемы с сердцем, ведь всё это вскрылось лишь после смерти бабушки. Конечно, новость о разводе родителей бы не порадовала – они всегда чтут семейные отношения и очень бережно относятся к подобному. Но даже это не то, что сподвигло Влада промолчать о разводе. Я думаю, что он просто до последнего надеялся всё вернуть, потому что ваш развод по сути ничего не менял. Простая бумажка. Сейчас ведь даже штампы никакие не ставят. Как развелись на эмоциях, так могли и сойтись на следующий день.

От потока мыслей Лёши я теряюсь и даже опираюсь о стену, в поиске хоть какой-то опоры.

– Прошло полгода, и я даже начал думать, что прогадал. Может, для Влада всё это просто оказалось болезненной темой, которой с родителями делиться не хотелось. Но теперь, когда он привёз тебя сюда, понял, что ещё тогда был прав. Он бы легко сказал родителям о разводе и точно бы не привёз тебя сюда, если бы для себя поставил окончательную точку в вашей истории. Ты здесь лишь потому что, он хотел видеть тебя рядом с собой. Вовсе не из-за того, что он не набрался храбрости признаться о вашем разрыве. Задумайся об этом, Романа.

Лёша больше ничего не говорит и не ждёт никакого ответа от меня. Выходит так же тихо, как пришёл, оставляя меня наедине с кучей мыслей, которые теперь роятся в голове бурным потоком.

Сердце бьётся учащённо от всей той правды, что открыл для меня Лёша.

Удивлена ли я предельно сильно? Да. Несмотря на то, что кажется всё и без того слишком очевидно.

Я ведь очень хорошо знаю Влада и в глубине души понимаю, что устраивать такой спектакль, лишь бы не расстраивать родителей, он не стал.

Конечно же, забота о матери здесь, в том числе есть. Но не только она, что и заставляет мой пульс ускоряться, а щеки заливаться румянцем.

«Хотел видеть меня рядом с собой» – раз за разом повторяю себе, глупо улыбаясь.

– Ты здесь не замёрзла? – позади появляется виновник россыпи мурашек по моему телу.

Вот же умеет выбрать подходящий момент, когда я максимально дезориентирована и чувства предельно обострены.

Хотя, скорее всего, рядом с ним так происходит на постоянной основе.

– Нет, тут достаточно тепло, – лишь пожимаю плечами, обхватив свои плечи руками.

Вопреки сказанному, Влад подходит ближе и накидывает на мои плечи свою кофту.

Никак не комментирует, а я кутаюсь в неё, потому что ощущаю приятный аромат. Его аромат.

– Ты ведь мог сказать родителям о разводе, да? Не впутывая мою «профессиональную актёрскую игру» во всё это. Правда? – не знаю, что именно придаёт уверенности для такого личного вопроса.

Видимо, атмосфера, царившая на балконе – сейчас между нами будто полностью стёрты те полгода, что мы провели порознь.

Мы всё те же люди, нуждающиеся в любви. Друг к другу. Ни к кому-то другому.

– Конечно мог, – тут же соглашается Фирсов, ухмыляясь, и подходит ближе.

– Почему тогда не сделал этого? – пульс учащается, что особо заметно по жилке на моей шее.

Ожидала ли, что он так быстро раскроет все карты? И да, и нет. Влад всегда был

предельно честным, пускай временами я вовсе ему не верила. С чего бы теперь ему выкручиваться и врать?

– Не придумал другого способа сделать так, чтобы ты приняла мою помощь, – он пожимает плечами и находится слишком близко.

Я улавливаю тепло, исходящее от его постоянно горячего тела.

– В каком смысле? – наверное, жду немного другого ответ, отчего награждаю Фирсова непонимающим взглядом.

– Узнал, что у твоей матери большие проблемы и нет денег на бумажную волокиту и на то, чтобы отстоять свои интересы с помощью профессионала, которого не сможет подкупить твой отец, – спокойно разъясняет Влад, смотря прямо в глаза. – Ты бы никогда не приняла помощь безвозмездно, и я придумал то, что можно получить в виде своеобразной «платы».

Поражаюсь словам Фирсова.

Он хотел спасти мою семью – вот почему я здесь. Вовсе не потому, что ему так необходима моя помощь. Конечно же, чёрт возьми, нет.

– Пока не знаю, как должна реагировать, но определённо тебе благодарна. Ты прав в том, что я не приняла бы помощь, даже если бы максимально в ней нуждалась, – говорю сбивчиво, потому что мысли путаются до невозможного и совсем не хочется сказать лишнего. – Но ты ведь мог сказать родителям про развод ещё полгода назад, правда?

– Да, – ответ, будто ещё один разряд адреналина в моёхрупкое сердечко.

– Тогда почему? – облизываю пересохшие губы, не в силах правильно закончить свой вопрос.

К счастью, Фирсов прекрасно понимает, что я хочу спросить.

– Тогда мне казалось, что всё ещё можно исправить. Возможно тебя вернуть, – обнажает чувства передо мной, и отчего-то начинает казаться, что теперь мы будто вслепую ступаем по минному полю.

«Тогда» – отчётливо полощет сознание. Это уже не первое «тогда», что грузом становится между нами.

– А сейчас ты так не думаешь? – спрашиваю так, чтобы не выдать своё максимальное желание услышать «думаю».

Но, кажется, в его взгляде ничего не располагает к этому ответу.

Влад ненадолго задумывается, но всё же отвечает. Честно, как обычно.

– Потерял надежду, наверное. Или веру. Чёрт его знает.

Сердце грозится вырваться из лёгких от горечи. И глаза наверняка блестят от подступивших слёз, которые я пытаюсь проморгать.

– Но ты ведь не пытался меня вернуть, – говорю истину. Никто из нас не пытался, покорно опустив руки.

– Сначала я полностью ушёл в работу – думал, что причина в том, что зарабатываю недостаточно и буквально лишь ночевать там не остаюсь. Как результат – собственное СТО. Это, конечно, успех, но меньше времени на работе я проводить не стал. Всё потому, что теперь она требует ещё большей вовлеченности. Пока думал, что причина в этом и старался изо дня в день её устранить, осознал, что ошибаюсь. Точнее хочу верить в менее печальный исход.

На этом Фирсов замолкает, и мне становится не по себе от того, что он может услышать сердце, громко грохочущее в моей груди. И спутанное дыхание, потому что каждый новый вдох перестал приносить облегчение.

– Что ты имеешь в виду? – спрашиваю полушёпотом.

Влад окидывает меня серьёзным, пронзительным взглядом, прежде, чем продолжить говорить.

– Ты думала о разводе, Романа. Предложила его. Мне казалось, что я прикладываю максимально усилий к нашему безоблачному будущему, но видимо их оказалось не настолько много, чтобы заслужить твоё доверие и любовь. Недостаточно, чтобы в твоей голове никогда не зародилось такой мысли. Вероятно, мы просто не подходили друг другу. Так ведь бывает?

Говорит всё это, но взгляд остаётся такой, что тело пробирает мурашками, а в животе зарождаются бабочки.

Мне больше всего на свете хочется сказать, что он не прав. Слова про развод – совершенно спонтанные и дурацкие. Я ведь никогда не думала о таком. Просто очередной способ лёгкой манипуляции, которая достигла цели совсем не так, как рассчитывалось.

Только ничего, совершено ничего ответить не успеваю, потому что в эту самую секунду Влад неожиданно склоняется к моим губам. Касается их, отчего голова идёт кругом, и мгновенно углубляет поцелуй, зарываясь пальцами в мои распущенные волосы.

На деле буквально жизнь в меня вдыхает, потому что я чётко осознаю, что буквально не жила всё это время.

Головокружительно, горячо и остро.

Запретно и невозможно.

Слишком необходимо.

15

Наши дни 

Поцелуй сравним с извержением вулкана, или же мощнейшим ураганом, который не с чего начался посреди прекрасной погоды, не предвещающей стихийного бедствия.

Таким напором можно снести всё на своём пути. И меня сносит мгновенно, ведь начинаю с не меньшим напором отвечать, сжимая в кулаки футболку Влада, будто тем самым стараюсь устоять на ногах.

Его ладонь ловко проникает под собственную кофту, надетую на меня, и цепко хватает за талию.

Мне всегда нравились его руки – одновременно грубые и запредельно нежные. Сильные и властные.

Когда Фирсов вот так вот обхватывал ладонями мою талию, ощущала себя словно Дюймовочка.

Давние, до сих пор незабытые чувства окидывают своей горячей волной.

Не знаю, в какой момент всё прекращается и кто из нас находит силы, чтобы остановить безумие. Скорее Влад, потому что мой мозг максимально затуманен.

Он притягивает меня к себе, оставляет лёгкий поцелуй на макушке и успокаивающе поглаживает по спине. Сам тяжело дышит и максимально напряжён.

Вопреки всему максимально наслаждаюсь моментом близости.

Испытываю благодарность, смешанную с горечью, за то, что он нашёл силы не перейти черту.

Подумать только, что даже в собственных мыслях меня уже ничего не останавливало от нашей близости. На эмоциях это, конечно, именно то, чего я безоговорочно желала, но стоит только задуматься, что было бы дальше.

Я – далеко не ханжа и не считаю, что секс должен быть лишь после свадьбы. Но не в случае с Фирсовым.

Случайная ночь, проведённая вместе с ним, не предполагающая никакого развития отношений, была бы горячей, но однозначно имела бы последствия.

Она способна разрушить то, что было между нами до расставания. Попросту стереть всё.

Нет. Такого точно не хочется.

Влад не тот человек, с которым смогу переспать «по-дружески» и не морочить потом собственную голову.

Слова, которые он произнёс перед тем, как склониться к моим губам, чётко дают понять, что поцелуй – лишь следствие напряжения между нами.

Оно ведь никак не пропадало, а лишь нарастало с каждым днём, проведённым вместе. Вот и случился неизбежный взрыв. Крышесносящий.

– Спасибо тебе, за то, что захотел помочь, – произношу шёпотом, чтобы ничего не нарушало эту атмосферу между нами. – Даже не знаю, как бы всё могло сложиться, если бы не вы с Лёшей. Наверняка, мама уже осталась бы к этому времени без квартиры.

– Ты всегда можешь на меня рассчитывать, Романа. В любой ситуации. Несмотря абсолютно ни на что, – спокойный и твёрдый голос окутывает своим бархатом.

Знаю, что всё сказанное – вовсе не слова на ветер.

Он всегда делает обещанное, и данный случай не исключение.

– Спасибо, – снова произношу, но теперь беззвучно.

Вдыхаю аромат его тела, прикрывая глаза. Хочется оставить момент в памяти, как можно подольше. Навсегда.

Мне, наверное, стоит как-то отреагировать и на все остальные его фразы, но попросту не вижу смысла.

Говорить, что вовсе не думала о разводе? Чтобы что? Убедить Влада принять меня обратно с распростёртыми объятиями?

Так не бывает. Разговоры и просьбы о прощении – не панацея от всех болезней. Точно не в нашем случае.

Кажется, я в достаточной мере обдумала всё за эти полгода, чтобы полностью осознать, как была не права.

Ведь если бы о разводе заикнулся Влад, вряд ли нашла быв себе силы, чтобы вообще простить такое.

Слова иногда ранят гораздо сильнее действий.

Просыпаюсь с первыми лучами солнца, которые проникают в комнату. Влад вчера сказал, чтобы я не ждала его и ложилась спать, потому что эту ночь он в очередной раз должен провести в компании ноутбука. Видимо, проблем на работе у него и правда хватало, поэтому наш ранний отъезд для него скорее к лучшему.

Судя по смятой второй половине кровати – Фирсов таки спал рядом со мной ночью, но уже успел проснуться и ускользнуть незамеченным. У меня однозначно никогда не было привычки распластаться по всей кровати.

Быстренько приняв душ, я начинаю собирать все вещи в дорожную сумку. Не замечаю, в какой момент так увлекаюсь, что сумка Влада тоже оказывается собранной. Ну, не надаёт же он мне за это по рукам? Точно нет! Скорее будет благодарен. Особенно с учётом того, что через полчаса мы уже должны выехать в аэропорт, чтобы провести Фирсовых-старших.

Прощаться с домом совсем не хочется, именно поэтому, пока весь дом стоит на ушах, мы с Анитой успеваем сбегать к озеру и напоследок помочить на берегу ноги. Сегодня вода кажется особенно тёплой и, возможно, если бы не обстоятельства, обязательно попробовала бы вновь взять верх над собственным страхом.

Ощущается, будто за неделю жизнь перевернулась с ног на голову. Точнее, именно здесь я ощутила свою жизнь совершенно другой. Более притягательной и желанной. Видимо, поэтому так сильно не хочется возвращаться в привычные будни.

Следующий час – это однозначная суматоха, поэтомукогда мы наконец-то выходим около аэропорта, вздыхаю с облегчением.

Возможности поговорить с Владом о произошедшем по дороге сюда не выдалось, потому что его родители ехали с нами.

Лёша, решив, что долгие проводы – лишние ссоры, попрощался со всеми нами ещё при выезде из дома. Единственное – Анита почему-то решила ехать с ним, поэтому он должен её закинуть сюда. Но как-то явно они от нас отстали по дороге, и сейчас машины Лёши не видно.

Решаем, что в холле аэропорта Аните будет несложно нас найти, потому что стоять на таком солнцепеке просто нереально. Туда и заходим.

Людей в ранее время немного – вероятно всего несколько рейсов отлетают этим утром. Причём, если судить по таблоиду, многие летят в тёплые края. Невольно улыбаюсь, потому что душу греет чувство, что многие в этом здании сейчас находятся в счастливом предвкушении. После, конечно, успеваю и приуныть, ведь взгляд натыкается на девушку, крепко обнимающуюся с молодым человеком. Её лицо полностью мокрое от слёз и чёрное от потёкшей туши. Думаю, её совсем сейчас не волнует внешний вид. Невооруженным взглядом видно, что у неё трескается мир. Не знаю, по какой причине влюблённым приходится прощаться, но даже смотреть на такое невыносимо тяжело.

Сразу вспоминаются первые месяца, что пришлось провести без Влада. Тогда мой мир определённо рухнул, и я не знаю, как вообще оказалась в сегодняшнем дне. Тогда казалось, что это конец всему. Но день за днём жизнь всёже продолжалась вопреки жгучей боли.

Уверена, человек способен справиться с любыми жизненными трудностями, если поверит в свои силы. В этой гонке главное не сойти с ума, ведь и до такого моральная боль доводит достаточно часто.

– Мы готовы, – неожиданно за нашими спинами раздается голос Аниты, а после беловолосая девчушка радостно мчит в объятия Натальи Алексеевны.

Определённо, это младшая сестра Аниты. Если сделать скидку на возраст, они будто две капли воды.

Наблюдая за происходящим, взгляд не сразу цепляется за чемоданы, стоящие рядом с ней. И замечают их, кажется, все одновременно.

– А тебе зачем чемоданы? – первой подаёт голос мать Влада, как раз в тот момент, когда я взглядом спрашиваю у Аниты то же самое.

Картинка складывается ещё до того, как она успевает ответить. Вот что девушка имела в виду тогда на пляже. Та самая причина бросить университет и не идти на пятый курс.

– Поняла, что без вас наша жизнь станет слишком блеклой, – глупо улыбаясь, она пожимает плечами.

– Господи, – хватается за сердце Наталья Алексеевна, отчего мы все замираем в напряжении.

Но, к счастью, она лишь поднимается с сидения, чтобы заключить Аниту в объятия, пока на глазах проступают слёзы.

После, естественно, следуют причитания о том, как девушка умудрилась так долго скрывать свои намеренья, и успеть поменять билеты за полдня до вылета. Почему сама тратилась на них. Даже про университет родители у неё спрашивают, но она ловко уворачивается от прямого ответа и обещает, что потом всё объяснит.

Вообще не понимаю, как реагировать, потому что шокирована поступком Аниты. Очевидно, что любовь к Фирсовым-старшим живёт в ней в таком количестве, что ни во Владе, ни в Лёше столько нет.

Фирсов, к слову, удивлённым не выглядит от слова совсем – возможно, ожидал от неё чего-то подобного. Но самое главное во всей истории, что каждый выглядит счастливым. Видно, что Фирсовы-старшие благодарны и безумно рады такой новости и такому выбору Аниты.

Хотя, уверена, что по поводу университета мозги ей ещё промоют.

Из-за разыгравшейся сцены, начало регистрации подступает неожиданно. Как раз в этот момент в аэропорту становится оживленнее, потому что как раз недавно приземлился самолет – мы видели его посадку, когда подъезжали к парковке.

Поджимающее время не даёт попрощаться по-человечески, что, возможно, и к лучшему. Смазанные поцелуи и тесные объятия. Удивляюсь, когда родители Влада даже меня решаются обнять.

– Ты прекрасная девушка Романа. Я рада, что ты выбрала именно Влада, – шёпотом говорит Наталья Алексеевна мне на ухо, когда крепко прижимает к себе. – И прости, если за прошедшие три года показала себя с плохой стороны.

Не ожидав от неё такого порыва, лишь отвечаю на объятия.

– Вам спасибо, – произношу невнятно.

Мне правда есть за что благодарить эту женщину. Но в момент, когда осознаю, что сейчас она предельно искренна, все слова вылетают из головы.

Душу терзают странные чувства, когда эта толпа суматошно передвигается от нас к регистрационной стойке и по очереди проходят контроль, получают талоны и взвешивают багаж.

Остро ощущаю, что совершенно не хочу, чтобы они уезжали и становится грустно-грустно. Невыносимо.

– Ну ты чего? – ощущаю касание к плечу и слышу участливый голос Влада.

Сама не понимаю, в какой момент в глазах проступили слёзы и вот уже по щекам стекают мокрые дорожки.

– Всё такая же сентиментальная, – с теплотой в голосе проговаривает Фирсов, бережно и осторожно прижимая меня к своей груди.

Желание поплакать лишь усиливается.

– Влад? А что ты здесь делаешь? Я ведь не говорила, что прилечу этим рейсом, – раздаётся голос позади нас.

– А ты здесь какими судьбами? – явно Влад достаточно удивлён этой встрече, окидывая девушку с головы до ног внимательным взглядом.

Пользуясь его замешательством, отстраняюсь и тоже лицезрю стройную рыжеволосую девушку.

Достаточно миниатюрная, приблизительно по плечо Фирсову. Навскидку, даже на несколько сантиметром ниже меня.

Джинсы и тёмно-синяя простая маечка идеально сидят наеё фигуре. Шмотки вряд ли брендовые, но, кажется, это именно тот случай, когда не вещь красит человека, а наоборот.

На её лице вспыхивает лёгкий румянец, когда Фирсов обращает своё внимание. У меня же в душе в ту же секунду поднимается незнакомое ранее чувство. Оно подступает к горлу и удушающе сжимает его, затрудняя дыхание.

– Как я могу спокойно продолжать отпуск, когда на тебя навалилось столько проблем? – она тянет губы в улыбке. Немного смущенной и притягательной.

– Познакомься, это Романа, – Влад легонько касается моего плеча, чтобы привлечь внимание. – Романа, это Ксюша – мой финансовый директор.

– Приятно познакомиться, – на несколько секунд её улыбка предназначается мне, а после снова возвращается к Фирсову.

Лишь киваю в знак взаимности, потому что произносить ложь вслух совсем не хочется.

Было бы забавно сейчас узнать, что у моего бывшего мужа, губы которого касались моих меньше, чем двенадцать часов назад, есть девушка. Наверное, это разбило бы меня на кусочки в одну секунду, но, к счастью, такого не происходит. Незнакомка всего лишь финансовый директор.

Успокаивает ли меня данный факт? Конечно же, чёрт возьми, нет! То, как Ксюша, млея, бросает вкрадчивые взгляды на Влада и смущается, стоит ему спросить что-то, буквально кричит о её влюблённости.

Раньше мне никогда не приходилось лицезреть такого. Анита, к которой, казалось, я ревновала до безумия, никогда не вела себя подобно Ксюше. Совершенно ничего схожего.

И чувства, которые сейчас переворачивают мою душу, совершенно точно, иные, чем полгода назад. Создаётся впечатление, что вообще впервые ощущаю такое чувство, как «ревность». И оно абсолютно противоположно тому, что было раньше. Безысходность и тяжесть в груди.

– Ты могла спокойно продолжить отпуск, что за ерунда, – отмахивается Влад.

Кажется, его не сильно поражает самоотверженность Ксюши.

В этот раз прислушиваюсь к собственной интуиции, и пока они разговаривают, достаю из сумки телефон и быстро набираю текст сообщения, а после нажимаю «отправить».