Текст книги "100 великих зарубежных писателей"

XVII ВЕК

ЖАН ДЕ ЛАФОНТЕН
(1621–1695)

Этому чрезвычайно милому, добродушному и дружелюбному человеку было за сорок, когда судьба повела его в вечность. Впрочем, об этом Жан не задумывался, так как порхал по жизни, как бабочка. Его жизнь была переполнена анекдотами, которые забавляли окружающих. Все воспринимали как должное, что именно он порождал массу басен и смешных историй, в которых бесполезно искать даже крохи нравоучений. Его творчество и его жизнь, похоже, мало чем отличались друг от друга.

У него были любовницы, которым он потерял счет, и дети, которых он не узнавал при встрече. Он сам, как ребенок, постоянно радовался жизни, всегда был сыт, одет и обласкан. Принимал благодеяния меценатов и особенно меценаток как нечто само собой разумеющееся. О службе, семье и деньгах у него никогда не болела голова. С благоверной он встречался только по настоянию друзей, в эпистолах сообщая ей обо всех своих новых сердечных привязанностях. Уже в почтенные лета, двадцать лет прожив в отеле мадам де Саблиер, пока та не ушла в мир иной, он вышел из дома покойной и встретил своего знакомого, который предложил ему поселиться у него. «Надо же, я как раз туда и иду», – поддержал беседу баснописец.

По мнению окружающих, его биографию лепили с любовью все, кому не придется. Ну, а он точно так же лепил свои басни и стихи. По жизни он шел примерно так:

 
В путь к последнему жилищу
Грустно плыл унылый гроб.
Рядом с гробом на кладбище
Бодро шел веселый поп.
 

Родился Жан де Лафонтен 8 июля 1621 г. в Шато-Тьерри (Шампань), в семье государственного лесничего. Жан с детства отличался мягким, но непокорным нравом. В парижской ораторианской семинарии он изучал право, отдавая предпочтение поэзии и философии. Вернувшись домой, двадцатишестилетний Лафонтен занял должность отца и женился на пятнадцатилетней Мари Эрикар, но очень скоро покинул отчий дом, жену, должность «смотрителя вод и лесов» (но отнюдь не доход) и направился в Париж, который намеревался поразить своими стихами.

В столице Лафонтен сблизился с кружком молодых литераторов – «рыцарями Круглого стола». Он долго искал свой путь, пока по подсказке друзей не переработал комедию Теренция «Евнух», одним своим названием уже гарантировавшую успех.

Родственники выхлопотали Лафонтену покровительство Фуке, министра финансов Людовика XIV, которому он был представлен в 1658 г. Заботами министра Лафонтену назначили пенсию, за которую он был обязан сочинять по стихотворению в месяц. Во множестве сонетов, посланий, баллад и мадригалов поэт воспел мелочи светской жизни, изредка сочиняя и «высокие» поэмы («Адонис», «Климена»). Успех пришел оглушительный. Лафонтен сошелся с вечным смутьяном принцем Конде, Ларошфуко, мадам де Лафайет, законодателем поэзии классицизма Николо Буало-Депрео, но ко двору по причине своей легкомысленности допущен не был.

После кончины могущественного кардинала Мазарини в начале 1660-х гг. Людовик XIV жестко взял государство в королевские руки. Первым делом он приблизил к себе экономного министра Кольбера. Расточительный и вороватый Фуке, ставленник Мазарини, был арестован и осужден на пожизненное заключение. Лафонтен остался верен своему покровителю и опубликовал полную сочувствия к нему «Элегию к нимфам в Во» и «Оду королю» в защиту Фуке. Независимость поэта Людовик XIV и Кольбер не оценили. Мало того, они отправили его в изгнание в Лимож, лишив пенсии. Путевые заметки опального поэта, которые Жан почел за долг направлять жене, стали блестящим памятником эпистолярного жанра XVII столетия.

В Лиможе поэт долго не задержался. Вскоре он вернулся в Париж и, поселившись у герцогини Бульонской – хозяйки оппозиционного двору салона, «засел» за стихи, сказки и рассказы. Скабрезные стихотворные «сказочки», посвященные патронессе, имели громкий успех, выдержав четыре издания. Они крайне скандализировали общество и весьма возмутили искренне религиозного короля. За подрыв авторитета церкви и насмешки над ее служителями «Сказки» были запрещены; правда, вскоре они были напечатаны в Голландии. Такая же судьба была уготована и прозаической повести со стихотворными вставками «Любовь Психеи и Купидона». Попутно поэт умудрялся сочинять целомудренно благочестивые поэмы («О пленении Св. Малка»), оды, либретто для опер и балетов, а также обращения к собачкам и сетования по поводу неудачных родов.

В 1668 г. баснописец выпустил шесть книг своих басен под общим заглавием «Басни Эзопа, переложенные на стихи г-ном де Лафонтеном». Родился новый литературный жанр. Перейдя под патронаж маркизы де ла Сабльер, поэт через десять лет выпустил второе издание басен, включавшее уже одиннадцать книг.

Верховная власть недолюбливала поэта. За что было его любить, если в одной из басен – «Мор зверей» – звери, исповедующиеся в грехах, совсем как люди, выбирали самого виновного, чтобы принести его в искупительную жертву богам. Лев, тигр, медведь и прочие хищники, признавшись в кровопролитии, насилии, вероломстве, выбрали тем не менее осла, стянувшего пучок травы с монастырского поля.

В 1674 г. министр Кольбер (с подачи недоброжелателей баснописца) лишил Лафонтена возможности получать доход с наследственной должности «хранителя вод и лесов»; вдобавок на него был наложен непосильный штраф за незаконное присвоение дворянского титула, который поэт считал естественным приобретением, поскольку все время вращался среди высшего света и вел образ жизни типичного аристократа. Поэту грозила тюрьма. Он обратился со слезным посланием в стихах к герцогу Бульонскому, и тот вызволил его из беды.

Людовик XIV долго противился избранию Лафонтена во Французскую Академию. Лишь когда тот дал клятвенные заверения образумиться, король согласился, и поэт в 1684 г. стал «бессмертным». Уже в качестве академика он отстаивал свои взгляды в знаменитом «Послании епископу Суассонскому Юэ», где утверждал, что все народы в равной мере талантливы, а французская нация всего лишь одна из них.

В 1694 г. Лафонтен опубликовал последнюю, двенадцатую книгу «Басен».

Перед смертью на поэта нашло покаянное настроение, и он (под сильным давлением) официально отрекся от своих «безнравственных» произведений. Правда, при этом выручку от последнего издания «Сказок» передал на богоугодные дела, чем привел своего духовника в безмерный ужас и крайнее смятение.

Умер Лафонтен в Париже 14 апреля 1695 г.

Басни Лафонтена оказали громадное влияние на все европейские литературы.

В России все видные баснописцы пошли его путем, и в первую очередь – И.А. Крылов, переводивший его произведения на русский язык. Лафонтена также переводили И. Дмитриев, А. Измайлов, М. Гаспаров и другие.

ЖАН БАТИСТ МОЛЬЕР
(1622–1673)

Жан Батист Мольер родился 13 января 1622 г. в Париже в семье искусных обойщиков-драпировщиков. Его отец Жан Поклен занимал высокую должность королевского камердинера.

После смерти своей жены Марии Поклен направил сына в иезуитский Клермонский коллеж, где воспитывались отпрыски многих дворянских семей. В коллеже Жан перевел на французский язык поэму Лукреция «О природе вещей». Тогда же он увлекся учением философа-эпикурейца Гассенди. После изучения юридических наук в Орлеанском университете сдал экзамен на звание лиценциата права и был принят в коллегию адвокатов.

С юности проникшись страстной любовью к театру, Жан взял несколько уроков сценического мастерства у итальянского мима Фиорилли по прозвищу Скарамуш.

Жан стал членом ремесленного цеха, знал толк в обойном ремесле и даже замещал пару месяцев отца в качестве королевского обойщика.

Познакомившись с молодой актрисой Мадлен Бежар, которая стала его пассией, Жан вместе с ней и ее братьями организовал «Блистательный театр». Год спустя предприятие рухнуло, труппа распалась, а Мольер (псевдоним Жана Поклена) за долги дважды побывал в тюрьме. Примкнув к труппе бродячих комедиантов, Жан уехал в провинцию, где 12 лет лицедействовал в городах и замках Нормандии, Бретани, Пуату, Гаскони и Лангедока. Став признанным главой труппы, Мольер поставил пару собственных дивертисментов.

Годы странствий сделали его превосходным актером и режиссером, научив успешно вести дела с авторами, коллегами и властями.

Труппа стала самой популярной во французской провинции. Благодаря покровительству герцога Орлеанского, брата короля, ей разрешили выступить перед королевским двором. 24 октября 1658 г. артисты разыграли трагедию П. Корнеля «Никомед» и фарс Мольера «Влюбленный доктор». «Влюбленного доктора» король нашел забавным, труппе присвоили звание «Труппы Брата короля» и предоставили сцену театра «Малый Бурбон». Через три года труппа перекочевала в театр «Пале-Рояль» (ныне «Комеди Франсез»), с тех пор называемый «Домом Мольера».

Творческая лихорадка не оставляла Мольера ни на минуту. За 15 лет он создал множество шедевров, принятых одними на бис, а другими в штыки. Комедией «Смешные жеманницы» Мольер снискал первый успех у столичной публики, а у придворных дам очень сильное раздражение. Дело в том, что тогда при дворе была в моде претенциозность, дамы преподносили свои утонченность и изысканность настолько театрально и вычурно, что на их кривляния человеку не со «двора» было тошно смотреть. Светские «жеманницы» настояли на двухнедельном запрещении пьесы, после чего у комедии был полный аншлаг, означавший конец претенциозности при дворе. Многие виднейшие аристократы и особенно аристократки были посрамлены, и они не простили это Мольеру.

Вслед за тепло принятым «Сганарелем, или Мнимым рогоносцем» «Дон Гарсия Наваррский» с треском провалился. Еще пара пьес была встречены с восторгом, а «Школа жен» произвела фурор. На обвинения в плагиате, в слабости сюжета и дурном вкусе Мольер не оправдывался, а писал новые комедии. «Школа жён» оказалась школой мужества для самого Мольера. Однако он победил, т. к. благодаря скандалу его слава возросла, а связи с двором упрочились. Для придворных празднеств он сочинил комедию-балет «Несносные», в которой ублажил всех и где все натанцевались вволю. А за ней последовали другие аналогичные.

В 1662 г. Мольер обвенчался с юной актрисой своей труппы Армандой Бежар, младшей сестрой Мадлен Бежар. Тут же конкуренты распустили сплетню, что Арманда не сестра Мадлен, а ее дочь от Мольера, а Людовику направили соответствующую жалобу. Драматурга обвинили в кровосмешении. Король не только оставил донос на своего любимца без внимания, но и крестил первенца Мольера и Арманды, заткнув тем самым сплетникам рот. Потом Арманда родила еще двоих детей, однако супружескую жизнь комедиографа лучше было бы назвать драматичной.

В следующем году появился «Тартюф, или Лицемер», жесточайшая пародия на религиозное ханжество. После предварительного показа королю разразился грандиозный скандал. Королева-мать Анна Австрийская и святоши через могущественное «Общество святых даров» добились запрета пьесы. Требовали даже отправить автора на костер. Мольер направил на имя короля «Прошение», в котором писал, что «оригиналы добились запрещения копии». Но Людовик, который из своей спальни первым делом шел в церковь, не снял запрета.

На следующую антиклерикальную пьесу «Дон Жуан, или Каменный пир» был также наложен запрет, действовавший до кончины драматурга. На премьере высокой комедии «Мизантроп», три с половиной столетия называемой самой загадочной из всех пьес Мольера, публика зевала. Ну а двор продолжал веселиться на его комедиях-балетах и пьесах-пасторалях. Тогда же с успехом прошли две комедии, где высмеивались эскулапы, – «Любовь-целительница» и «Лекарь поневоле».

Денежные затруднения вынудили писателя за сезон 1667/68 г. написать пять пьес, после чего ему разрешили ставить «Тартюфа». (К этому времени королева-мать скончалась.) Однако и смягченный вариант пьесы под новым названием «Обманщик» был запрещен. Только после примирения Людовика XIV с Церковью комедия выдержала в 1669 г. более 60 представлений. Одновременно с ней шли другие пьесы Мольера, среди которых были «Мещанин во дворянстве» (не лучшая, но самая популярная) и «Плутни Скапена», вызвавшая нарекания прекрасной половины за потакание автора плебейским вкусам. В ответ Мольер представил публике высокую комедию «Ученые женщины», где высмеял дам, чрезмерно увлеченных салонной «философией» в ущерб семейным обязанностям.

В 1672 г. ушли из жизни многие его друзья и близкие, охладели его отношения с королем, резко ухудшилось здоровье. Зимой 1672/1673 г. смертельно больной Мольер (предположительно туберкулезом) написал свою последнюю, самую веселую и жизнерадостную комедию-балет «Мнимый больной» с излюбленной темой врачей-шарлатанов и доверчивых больных. В спектакле Мольер изображал здорового человека, страдающего от боязни умереть. 17 февраля 1673 г. на ее четвертом представлении ему стало плохо. Его принесли домой, послали за врачом и за священником, но те не пришли. Мольер скончался, не успев исповедаться и отречься от актерской профессии.

Приходской священник запретил хоронить актера по христианскому обряду. Вдова обратилась за разрешением к королю и получила его. Мольера похоронили ночью за оградой кладбища Святого Иосифа, где хоронили самоубийц и некрещеных детей. В последний путь драматурга проводили несколько тысяч его почитателей. Высший свет в это время веселился. Ирония судьбы – среди тех, кого Мольер высмеивал и чьи грехи он взял на себя одного, ему не было места ни при жизни, ни после смерти. В 1817 г. останки Мольера перенесли на кладбище Пер-Лашез.

Мольер оставил богатое наследие – более тридцати многожанровых произведений. Первое издание собрания его сочинений осуществили его друзья Лагранж и Вино в 1682 г. Пьесы Мольера выдержали на сцене одной только «Комеди Франсез» более 30 тысяч представлений. Французская Академия, презревшая ремесло актера при его жизни, в 1769 г. объявила конкурс на «Похвалу Мольеру» и установила у себя его бюст.

Творчество Мольера оказало огромное влияние на всю мировую драматургию (А. Лесаж, П. Бомарше, Р. Шеридан, К. Гольдони, Г. Лессинг и др.); в России его последователями были А.П. Сумароков, Я.Б. Княжнин, В.В. Капнист, И.А. Крылов, Д.И. Фонвизин, А.С. Грибоедов, Н.В. Гоголь, А.В. Сухово-Кобылин, А.Н. Островский.

На русский язык Мольера переводили Н. Любимов, М. Лозинский, В. Лихачев, В. Гиппиус, Г. Бояджиев.

МАЦУО БАСЁ
(1644–1694)

«Банановое дерево» – так переводится имя Басё. Его настоящее имя Киндзаку Тюдзаэмон Мунэфуса, а еще одно – Дзинситиро. Он был третьим ребенком в семье безземельного самурая Мацуо Едзаэмона, родился в 1644 г. в замке Уэно провинции Ига на юго-востоке Японии. По совершеннолетию Киндзаку дали новое имя – Мацуо.

Родители Киндзаку были людьми небогатыми. Отец и старший брат преподавали каллиграфию при дворах самураев. Мальчик получил хорошее по тем временам образование, любил стихи китайских поэтов, особенно Ду Фу.

С десяти лет Киндзаку прислуживал наследнику знатного семейства Тодо князю Ёситада (псевдоним Сэнгин), начинающему поэту. В доме Тодо подросток написал первые свои стихи. В 1664 г. под именем Мацуо Мунэфуса он опубликовал два из них в одном из сборников «хокку». На следующий год Мацуо участвовал в поэтическом собрании в сочинении так называемых «нанизанных строф», напоминающих поэтический «шашлык», в котором каждый поэт, продолжая заданную тему, нанизывает свою строфу. В число участников собрания его ввел Сэнгин.

После внезапной смерти Сэнгина Мацуо поступил в услужение к Кигину, литературному наставнику Сэнгина, и в течение пяти лет изучал японских и китайских классиков, каллиграфию, учение буддийской секты «Дзэн», конфуцианство. Молодой самурай вошел в литературное братство Эдо (ныне Токио), поместил в нескольких популярных сборниках свои стихи, не раз участвовал в поэтических турнирах. На первых порах его материально поддерживали друзья поэты Бокусэки и Сампу.

Летом 1676 г. Мацуо уехал на родину, но вскоре вернулся с Тоином, то ли сиротой племянником, то ли приемным сыном. Чтобы прокормить себя и Тоина, Мацуо пришлось устроиться на службу, где он четыре года отвечал за ремонт водопроводных труб, пока не стал учителем поэзии с нищенским жалованием.

Число его учеников, многие из которых потом прославились, росло год от года. Упрочилось его положение и в поэтическом мире Эдо, где он стал автором ряда публикаций и приобрел популярность в поэтических турнирах. Вокруг него стали группироваться другие поэты. После издания нескольких циклов «нанизанных строф» Мацуо официально возвели в ранг учителя жанра «хайкай». Собрание стихов было вскоре издано в Киото под названием «Три цикла нанизанных строф из Эдо», обеспечив тем самым признание поэта и в столице. Вскоре он был признан главой новой поэтической школы, опубликовавшей в 1680 г. «Двадцать одиночных циклов», а следом за ним еще несколько сборников.

Сампу, сын богатого поставщика рыбы ко двору сёгуна, уговорил отца подарить Мацуо маленькую хижину, расположенную на берегу реки Сумида в округе Фукагава. Поэт посадил возле нее саженцы банановой пальмы, от которой пошло и название жилища поэта – Банановая хижина, а впоследствии и его литературный псевдоним – Басё.

Наконец-то он мог насладиться покоем и тишиной, налюбоваться красотой окружающего мира! Стихи были естественным продолжением образа его жизни, пронизанной светом дзэн-буддизма и собственными поэтическими озарениями; правда, сама жизнь проходила в беспросветной нищете и постоянной заботе о куске хлеба. Хорошо еще, что его не оставляли своим вниманием друзья и ученики.

В 1682 г. во время пожара, уничтожившего полстолицы, Банановая хижина сгорела. Сам Басё едва не погиб в огне. Новая хижина, отстроенная его учениками, и новое банановое дерево, посаженное им самим, стали лишь памятниками его прошлой жизни. Через два года Басё решил стать странником и отправился в свой первый путь.

В одеянии буддийского паломника, преодолевая горные кручи и пограничные заставы, он побывал в легендарном храмовом комплексе Исэ дайдзингу, в Уэно (где от брата узнал о смерти родителей), еще в пяти провинциях страны, после чего вернулся в свою обитель. О чувствах, которые выкристаллизовались у него в слова, можно судить по хайку «Прядка волос покойной матери»:

 
Растает в руках моих, —
Так горячи мои слезы, —
Белый иней волос.
 

Нищий паломник был знаменит – в любом месте Японии поэты и аристократы почитали за честь пригласить его к себе в гости, а числу поклонников и почитателей, крестьян и самураев, не было счета.

Рассказ о своём путешествии по Японии Басё озаглавил «Смерть в пути». В сборнике стихов «Весенние дни» появилось стихотворение поэта «Старый пруд», ставшее вехой в истории японской поэзии, к трем строчкам которого составлены десятки томов комментариев.

Странствия многому научили Басё. В холод он согревался в горячих источниках, застигнутый ночью под открытым небом, спал под деревом либо в шалаше из веток, страдая от хронической желудочной болезни, лечил себя «естественным» голодом. Он не различал важное и ничтожное, большое и малое, простое и сложное. Он не думал о вчерашнем дне и дне завтрашнем. Для него любая вещь, любой предмет, любое создание – от муравья до вселенной – было великим и единственным, а в сегодняшнем дне он каждому мгновению своим талантом дарил вечность.

В конце 1691 г. после трехлетнего перерыва Басё вернулся в Эдо. В Банановой хижине давно уже жили другие люди, и поэт перебрался в новую, где писал в основном прозу и наблюдал за работой учеников над составлением их сборников.

Через два года скончался Тоин, Басё долго не мог оправиться от этого удара. Проведя месяц в затворничестве, он отразил свое душевное состояние в эссе «О закрывании ворот». Прислуживал поэту в это время Дзиробэй, которого считали его сыном от гетеры Дзютэй.

В 1694 г. Басё закончил работу над путевыми записками «По тропинкам Севера». Это единственный путевой дневник, который был подготовлен к изданию самим поэтом. Он сам дал ему название, сам вручил переписчику.

В последнем своем путешествии Басё занемог, а в Осака окончательно слег. 10 лет скитаний сказали свое слово. Окруженный заботливо ухаживающими за ним учениками, поэт скончался 12 октября 1694 г. Останки Басё были захоронены у храма Гитюдзи в Оми. На родине поэта, в храме Айдзэнъин при монастыре Бодайдзи была погребена прядь волос Басё и поставлен надгробный камень.

Басё оставил около тысячи «хайку», сохранилось около ста шестидесяти циклов «нанизанных строф», в которых он принимал участие, более ста прозаических произведений, среди которых особое место занимают пять путевых дневников и более двухсот писем.

В 1709 г. были опубликованы его «Записки из дорожного сундучка», а также трехтомник: «Проза старца Басё», «Строфы старца Басё» и «По тропинкам Севера». («Старцу» не было и пятидесяти.) «Семитомное собрание хайкай», наиболее полно представляющее поэзию «хайкай» школы Басё, появилось в 1732–1733 гг. и имело большой успех в японских литературных кругах.

Поэзия и эстетика Басё оказали влияние на развитие японской литературы Средних веков и Нового времени. Необыкновенная популярность «хайку» за пределами Японии обязана прежде всего основателю своего жанра. В самой же Японии Басё легендарная и обожествленная личность.

На русский язык отдельные произведения Басё переводили Т. Бреславец, В. Соколов, А. Долин, И. Фельдман, Н. Конрад, Г. Монзелер. Наиболее полный перевод осуществлен Верой Марковой.