Текст книги "Сокровища Третьего Рейха. Судьба похищенных шедевров"

К счастью, все так и произошло.

Глава седьмая,
в которой мы узнаем, за что были повешены большие ценители художественных ценностей – Альфред Розенберг, Иоахим фон Риббентроп и Герман Геринг

В предыдущей главе мы узнали:

– на западной границе России находится древний форпост православия Псково-Печорский монастырь, откуда вышли несколько московских патриархов;

– монастырь некогда посетил Иоанн Грозный, отрубил голову настоятелю, которого подозревал в измене, а затем раскаялся и подарил плащаницу и другие ценные вещи, которые немцы вывезли в Германию;

– скромный немецкий садовод Георг Штайн решил искупить вину немцев за разграбление России и потратил большую часть жизни и все свое состояние на поиски пропавших сокровищ;

– церковь наградила его орденом, а счастливые монахи Псково-Печорского монастыря получили обратно «сокровища стеклянных ящиков».

Тридцатого июля 1940 года, спустя месяц после капитуляции Франции, шеф верховного командования вермахта генерал-фельдмаршал Кейтель приказал командующему войсками в Париже генералу фон Бокельсбергу обеспечить передачу оккупационным властям всех государственных и частных художественных коллекций, в особенности принадлежавших евреям.

Предполагалось, что Франция навечно будет принадлежать Германии. Зондеркоманда Риббентропа грабила Францию под руководством посла Абеца и секретаря посольства штурмбанфюрера СС барона фон Кюнсберга. Позднее три роты особого батальона Риббентропа «работали» на территории СССР. Шеф верховного командования вермахта генерал-фельдмаршал Кейтель направил приказ всем немецким командующим в оккупированных странах Европы:

Рейхсляйтер Розенберг ходатайствовал перед фюрером о разрешении проверить наличие:

1) в государственных библиотеках и архивах ценных для Германии книг и рукописей;

2) в канцеляриях высших церковных властей и масонских лож – направленных против нас политических документов.

Рейхсляйтер ходатайствовал также о разрешении на конфискацию соответствующих материалов.

Фюрер принял это предложение.

Гестапо, поддержанному архивными специалистами имперского руководителя Розенберга, поручается провести эту проверку. Руководитель полиции безопасности группенфюрер СС Гейдрих поставлен об этом в известность; он установит связь с соответствующими военными руководителями с целью выполнения этого поручения. Это мероприятие должно быть проведено во всех оккупированных нами областях Нидерландов, Бельгии, Люксембурга и Франции. Прошу уведомить об этом соответствующие инстанции.

В соответствии со специальным предписанием шефа имперского министерства иностранных дел Риббентропа, по поручению фюрера, в задачи посла Абеца входило:

1. Консультирование тайной полевой полиции и гестапо при конфискации политически важных документов.

2. Фиксирование и изъятие общественных и частных художественных ценностей, в первую очередь тех, что принадлежат евреям, на основе специальных указаний на этот счет.

Указания по осуществлению своих задач посол Абец получает лично от меня и отвечает за них только передо мной.

Риббентроп

Начальником зондеркоманды по изъятию художественных ценностей назначен штурмбанфюрер СС барон фон Кюнсберг.

В телеграмме Риббентропу Кюнсберг сообщал, что эксперты и агенты тайной полевой полиции конфисковали ценности в квартире бывшего французского министра Манделя. Как еврей Мандель был отправлен в концлагерь, где и погиб. На ценности, принадлежавшие неевреям, распространялось определение как на собственность, принадлежавшую «враждебным немцам элементам».

Во Франции нацисты сразу же конфисковали художественные ценности евреев и, в первую очередь, Ротшильдов (около четырех тысяч произведений искусства).

Конфискованные ценности концентрировались в доме на рю де Лилль, где их инвентаризовал доктор Мейер – хранитель государственных музеев Берлина. Уже 21 июля 1940 года Кюнсберг докладывал о готовности к захвату государственных музеев Франции. Он был возмущен, что французские музеи вывезли свои коллекции. Была дана команда раздобыть все каталоги и репродукции вывезенных экспонатов. Граф Меттерних, уполномоченный по охране художественных произведений при начальнике немецкой военной администрации во Франции, писал: «Члены группы Кюнсберга и посольства бестактно и непристойно насели на работников Управления французскими государственными музеями и вырвали у них наконец списки, порой пуская в ход угрозы».

Были обследованы дворцы Шамбор, Шеверни, Блуа, Бриссак, Шереперин и Суш, находившиеся под оккупацией немцев. В своих донесениях Кюнсберг выражал возмущение, что французы предусмотрительно вывезли за пределы оккупационной зоны все самое лучшее, в том числе шедевр Лувра «Мона Лиза» Леонардо да Винчи.

Из секретного доклада немецкой военной администрации во Франции шефу верховного командования сухопутных сил генерал-фельдмаршалу фон Браухичу от 13 сентября 1940 года:

11 августа 1940 года стало известно, что посол Абец дал поручение Кюнсбергу конфисковать определенные картины из французского частного владения (около 1500 экз.) и вывезти их из мест укрытия, главным образом из дворца Шамбор…

12 августа у посла Абеца вновь состоялось совещание, в котором, помимо сотрудников посольства, принял участие генеральный директор государственных музеев в Берлине профессор доктор Кюммель. На этом совещании сотрудники посольства предложили вывезти картины из дворца Шамбор в Лувр под предлогом их плохого хранения, чтобы там, в спокойной обстановке, отобрать соответствующие произведения и отправить их в Германию. В Берлине, во дворце, были приготовлены места для хранения.

Посол Абец забрал себе картину Рафаэля, принадлежавшую бывшему австрийскому генеральному консулу в Париже Вейсу. Вейс хранил ее в банке «Ультрамарино, банк Франко-Португэз», рю Эльдер, 4–6, и под закладную этой картины взял у одного португальского банка в Лиссабоне 18 тысяч фунтов стерлингов. Абец узнал об этом и, чтобы предотвратить отправку банком картины Рафаэля в Португалию, потребовал от майора Хартмана из немецкой команды по охране ценностей в Париже конфисковать полотно.

15 июля 1940 года официальный немецкий листок опубликовал приказ Кейтеля, в котором предписывалось владельцам всех движимых произведений искусства, ценность которых превышает 100 тысяч франков, к 15 августа 1940 года зарегистрироваться в соответствующей полевой комендатуре или в другом указанном ею месте.

Один из идеологов нацизма доктор Альфред Розенберг принимает доклад об очередном разграблении музея

Благодаря такой помощи верховного командования вермахта штаб Розенберга получил данные на все произведения искусства Франции. Между Кюнсбергом и военной администрацией происходили споры относительно компетентности. Штаб Розенберга обладал четкими полномочиями, а у Риббентропа их не было.

Кейтель наделил зондеркоманду Розенберга всеми полномочиями и потребовал от тайной полевой полиции следить за тем, «чтобы конфискация произведений культуры происходила только для зондеркоманды Розенберга, а не для других инстанций, например для посла Абеца, который все еще действует в этой области».

Вскоре эйнзацштаб Риббентропа прекратил конфискацию произведений искусства. Советник миссии доктор Цейгель, преемник Кюнсберга, сообщал 29 июля 1941 года своему посольству:

«В связи с запиской доктора Эптинга могу вам доложить, что еще в свое время, когда акция по конфискации еврейских художественных ценностей полностью перешла в руки штаба Розенберга, который, как вы, наверное, помните, бестактно конфисковал на складах фирмы «Шенкер» находившиеся там в свое время в ведении посольства ящики с предметами искусства, я справедливо предложил лично господину послу Абецу следующее: раз уж штаб Розенберга столь беспардонным способом присваивает себе все вещи, пусть он соблагоизволит хотя бы частично возместить наши расходы».

Чтобы сохранить для Франции богатое наследство Ротшильдов, вишистское правительство лишило семью Ротшильдов и другие эмигрировавшие еврейские семьи гражданства и на этом основании объявило их ценности собственностью государства. Однако это не смутило эйнзацштаб Розенберга, и приказом верховного командования вермахта было объявлено, что правомочным является состояние собственности «до объявления войны во Франции – 1 сентября 1939 года. Происшедшее после этого дня переоформление собственности в пользу Французского государства и т. п. – беспредметно и неправомочно. Протесты при обысках, конфискациях и вывозе ценностей в Германию не будут приниматься».

Как сказал на заседании трибунала в Нюрнберге советский представитель Руденко, «грабил Геринг, грабили все министры рейха и рейхскомиссары оккупированных территорий, грабило военное командование».

Геринг в августе 1942 года на конференции имперских комиссаров оккупированных территорий и представителей командования сухопутных сил объявил: «Я намереваюсь… пограбить… Вы обязаны выслеживать, как легавые собаки, где и что есть… Ей-богу, вы посланы туда не для того, чтобы работать на благо и утоление горестей доверенных вам народов, а чтобы выжать из них все до последней капли».

Геринг пытался создать свой музей в Каринхалле, Гитлер озлобился и обозвал его «королем всех черных рынков», о чем рассказал шеф заграничной секретной службы СС бригаденфюрер Вальтер Шелленберг в своих воспоминаниях. И для этого были все основания. 3 августа 1941 года для Гитлера и Геринга была конфискована коллекция торговца произведениями искусства Вильденштейна, собранная во дворце Мойр, – 38 ценных полотен, включая картину Фрагонара «Прачки».

Голландский коллекционер, бывший директор музея Франса Гальса в Гаарлеме, Йозеф Крёниг хранил ценности в Париже. 2 мая 1941 года их конфисковали, однако Крёнигу удалось доказать, что конфискованное принадлежит не ему, а итальянцу Бенедиктису, и коллекцию пришлось вернуть. Но не всю, многое «позаимствовал» Геринг и всячески затягивал возврат, ссылаясь на трудности перевозки и невозможность обеспечить безопасность ценностей.

Многие часы фельдмаршал проводил, увлеченно играя с детской железной дорогой

Американская подданная, проживавшая в Париже госпожа Гулд, понимая, что она имеет дело не с обычными грабителями, была вынуждена пойти на сделку. В ее большой дом на Мэзон-Лаффит ворвались с обыском под предлогом, что там хранится оружие. Его, конечно, не нашли, но зато обнаружили прекрасную коллекцию, в которой были очень ценный триптих и два старинных, исполненных из слоновой кости фрагмента. Все немедленно конфисковали.

Госпожа Гулд предложила взамен «пожертвовать все запасы вина для солдат на Восточном фронте», однако протестовала против изъятия художественных ценностей. В результате переговоров появилось следующее решение:

Хотя госпожа Гулд не брала на себя никаких обязательств и, с другой стороны, эйнзацштаб не имел никаких прав на это частное владение американской гражданки, договорились о следующем:

а) г-жа Гулд предоставляет триптих рейхсмаршалу; рейхсмаршал жертвует триптих музею Клюни в Париже, которому семейство Гулд хотело передать этот триптих в случае смерти владелицы;

б) два фрагмента, в знак благодарности г-жи Гулд за передачу вещей рейхсмаршалом музею Клюни, должны быть переданы рейхсмаршалу в его частное владение.

Подписи:

Заместитель начальника эйнзацштаба Розенберга фон Бер

Г-жа Гулд

Конечно, пойти на это «добровольное» соглашение семье Гулд пришлось перед угрозой отправки в концлагерь. 18 сентября 1940 года Розенберг в письме казначею нацистской партии рейхсляйтеру Ф. Шварцу писал: «Прошло некоторое время, и мы натолкнулись на разные сокровища и смогли шаг за шагом установить, что многое оказалось вывезенным из Парижа в другие города. Так, ротшильдовские сокровища… были конфискованы нами не только в Париже, но и в разных других поместьях Ротшильдов (Бордо, Довиль и т. д.).

Высказанные юридические сомнения я обсудил с фюрером, и он после этого распорядился о новом приказе начальника штаба вермахта… Вместе с многочисленными научными трудами у Ротшильдов были обнаружены и в результате конфискованы также многие в высшей степени ценные предметы искусства…

В Брюсселе и Амстердаме мы тоже обнаружили ценные материалы, и я полагаю, что мы и оттуда сможем кое-что переправить в Германию. Таким образом, здесь старательно используется каждая минута, ибо подобный случай едва ли когда-либо представится».

И это – верно, ибо никогда еще в истории не создавались такие грабительские условия, при которых все, что представляло ценность, могло быть конфисковано для любимого фюрера.

В личном письме Шварцу Розенберг конфиденциально сообщает:

Лично! Секретно!

Как я Вам уже подробно сообщал, работа моего эйнзацштаба в Париже, Брюсселе и Амстердаме пока еще не завершена. Из-за все новых и новых находок и сообщений приходится много ездить в провинции Франции, в частности в Бордо, Довиль, на Луару и т. д. В Амстердаме поисковые работы вообще стали возможны лишь в последнее время, так как рейхскомиссариат все еще оттягивал кое-какие мероприятия. В результате этих акций, о которых я Вам уже писал, были найдены настолько ценные, принадлежавшие евреям сокровища, что благодаря работе моего эйнзацштаба Германия приобретет немалое количество ценнейших произведений искусства. Наибольшая часть пока что размещена в безопасных хранилищах Лувра и будет затем переправлена в Германию, согласно приказу фюрера.

Сам Розенберг скромно оценил конфискованное во Франции к середине 1940 года минимум в полмиллиарда марок.

20 марта 1941 года начальник штаба Розенберга Утикаль докладывал своему шефу в разделе «Особый штаб Лувр»:

По весьма осторожным подсчетам, можно предполагать, что конфискованные до сих пор картины, скульптуры, мебель, ковры, гобелены и другие предметы искусства стоят более чем миллиард марок.

В «Жё де пом» штаб устроил семь больших выставок, чтобы дать рейхсмаршалу Герингу и рейхсляйтеру Розенбергу общее представление о наиболее ценных предметах. Геринг остался доволен и распорядился перевезти все в Германию. 5 мая, 17 июля и 14 сентября 1941 года коллекции были вывезены.

11 июня 1942 года Розенберг сообщил рейхсказначею НСДАП, что инвентаризация всего реквизированного успешно завершается и «во дворце Нейшванштейн может быть организована выставка избранных полотен. Через несколько недель будет готов общий каталог. Я был бы чрезвычайно рад, если бы мы вместе с вами могли первыми осмотреть эту выставку. Мы могли бы тогда договориться, какие художественные произведения и ковры я могу предложить фюреру для «Высшей школы» или для оборудования моего ведомства».

Из пяти бронированных помещений «Банк де Франс» и «Креди Лионе» в Париже было извлечено наследие Эдмонда Ротшильда, Александрины и Джеймса Армана Ротшильдов. Опись изъятого не составлялась. В «Банк де Франс» в Невере и Ангулеме также было конфисковано имущество Александрины и Мориса Ротшильдов, как и Эдуарда, Джеймса Армана, Робера, Филиппа и Эжена Ротшильдов. Все изъятое было отражено на 25 страницах описи. Среди изъятого были многочисленные полотна Веласкеса, Гойи, Ван Дейка, Тьеполо, Ватто, Рейнольдса, Сезанна, Ван Гога, 42 ящика, чемоданы и футляры с жемчужными ожерельями, кольцами, брошами, подвесками, браслетами, диадемами с алмазами, бриллиантами и другими драгоценными камнями.

Вот секретный доклад руководителя команды по охране ценностей во Франции от 8 декабря 1941 года (обнаружен в «Доме юстиции» германской военной администрации):

Господин рейхсмаршал Великогерманского рейха, будучи в Париже, распорядился 3 декабря 1941 года относительно собственности семьи Ротшильдов. Эти решения г-н рейхсмаршал записал и в моих документах.

1. 52 багажных места с предметами искусства и украшениями из имущества членов семьи Ротшильдов: а) 21 багажное место передать эйнзацштабу Розенберга (передача состоялась 4 декабря 1941 года); б) 31 багажное место оставить вплоть до распоряжения г-на рейхсмаршала под охраной команды по охране ценностей. Г-н рейхсминистр распорядится об отправке грузов, как только переговорит с г-ном министром финансов об использовании этих вещей.

2. 22 больших ящика и 3 коробки со столовым серебром и столовыми приборами из серебра – собственность членов семьи Ротшильда.

3. Картины и другие произведения искусства, найденные у Александрины Ротшильд, Париж, рю Леонардо да Винчи, 2; эти картины и вещи передать эйнзацштабу Розенберга (передача состоялась 5 декабря 1941 года).

4. Украшения, найденные солдатами ВВС в Париже в доме Бернардта Ротшильда и переданные команде по охране ценностей во Франции.

В начале марта 1941 года Герингу в присутствии свидетелей были показаны ювелирные изделия Ротшильдов. Из одного ящика он выхватил кольцо, нацепил себе на палец, оценил его и оставил себе, назвав стоимость в 100 тысяч франков.

Для того чтобы охватить все более расширяющийся фронт работ, Розенберг создал внутри своего штаба специальный отдел «Изобразительное искусство», который возглавил Роберт Шольц. В его докладе от 16 апреля 1943 года сказано, что в период с 17 сентября 1940 года по 7 апреля 1943 года зондерштаб переправил из Франции на десяти транспортах в немецкие хранилища 92 вагона с 2775 ящиками, содержащими художественные ценности. Кроме того, в специальных транспортах были переправлены 53 предмета искусства для фюрера в Мюнхен и 594 предмета (картины, скульптура, мебель, ткани) – в собственность рейхсмаршала.

С апреля 1943 по июль 1944 года было переправлено 29 транспортов – 137 вагонов с 4174 ящиками, которые размещены в шести хранилищах. После конфискации наиболее известных еврейских художественных коллекций в Париже зондерштаб занялся планомерным обыском всех брошенных квартир богатых французских евреев, а также складов всех экспедиционных фирм и многих других, нередко замаскированных французскими арийцами складов художественных сокровищ эмигрировавших французских евреев, и при этом обнаружил весьма ценные произведения искусства.

Эти изъятия производились на основе предварительных, тщательных проверок списков, отмеченных во французских полицейских учреждениях, еврейских справочников, книг учета хранения и заказов французских экспедиционных фирм, французских каталогов искусства и коллекций… Поиски часто сильно затруднялись из-за преднамеренного саботажа французских властей, а также из-за ухищрений французских арийцев – опекунов еврейского имущества… Однако, несмотря на эти трудности, эйнзацштаб смог отобрать значительнейшую часть художественных произведений, находившуюся в руках французских евреев.

Из доклада штаба «Изобразительное искусство» от 14 июля 1944 года:

Проводились планомерные обыски поместий семейства Ротшильдов, в том числе известных дворцов на Луаре. При этом были изъяты для рейха значительные части всемирно известных художественных собраний Ротшильдов. Предметы искусства, принадлежавшие Ротшильдам, были обнаружены не только в искусно замаскированных тайниках в отдельных дворцах, но и в хранилищах, и на товарных складах, как, например, в Бордо, и в других приморских городах, где эти произведения искусства, уже запакованные, были приготовлены для отправки в Америку. Таким же путем штаб разыскал и полностью конфисковал художественную собственность остальных известных французских коллекционеров-евреев – Канна, Давид-Вейля, Леви де Бенциона и Зелигмана.

Из «Обвинительного заключения Нюрнбергского международного военного трибунала»:

Во Франции были украдены частные коллекции огромной ценности… Таким путем исчезли картины Рафаэля, Гольбейна, Рембрандта, Ватто и Буше. Германия принудила Францию выдать ей картину Яна ван Эйка «Пасхальный ягненок», доверенную Франции бельгийскими властями… Музеи Нанта, Нанси и старого Марселя были разграблены… Производился чудовищный грабеж различного имущества во Франции, Бельгии, Норвегии, Голландии и Люксембурге.

В приговоре также говорится, что в декабре 1941 года началась «Акция М» (мебель), в ходе которой во Франции были разграблены 69 619 квартир, из них 38 000 – в Париже. Все имущество было вывезено в 26 984 вагонах. Робкие протесты вишистского правительства немцы для вида отправляли в Германию и продолжали грабеж.

Обвинитель от американской стороны на процессе в Нюрнберге полковник Стори дал всем этим акциям моральную оценку: «Для того чтобы получить правильное представление о чудовищности этой программы грабежа, необходимо помнить, что Европа является сокровищницей, в которой сосредоточена большая часть произведений искусства и литературы за два тысячелетия западной цивилизации. В эту сокровищницу вторглась орда вандалов, решивших эти бесценные богатства, унаследованные в известном смысле всеми нами, перетащить в Германию».