Текст книги "Звезда по имени Виктор Цой"

Апрель 1989 года. Цой в Мурманске

После Парижа, откуда он вернулся 10 апреля, Цой едет в Мурманск, где в рамках все того же движения Next Stop выступает в Межсоюзном дворце культуры, отвечает на записки из зала и дает небольшое интервью журналистам местной газеты. Это выступление стало первым после возвращения Виктора из Франции.

Межсоюзный дворец культуры в то время был больше известен под названием «колхоз». На сцену мурманской «Межсоюзки» в свое время выходили и Майк Науменко, и Константин Кинчев. Там же, в «колхозе», чуть позже, в начале 90-х, выступали «Бригада С» Гарика Сукачева и хулиганское «Любэ».

Для молодежи Мурманска приезд лидера «Кино» стал событием из ряда вон выходящим. Цоя поселили в гостинице «Арктика». Особо ярые фанаты круглосуточно дежурили на гранитной лестнице гостиницы в надежде если не заполучить автограф, то хотя бы увидеть «самого Цоя». По воспоминаниям свидетелей, Виктор несколько раз спускался в холл гостиницы, охотно расписывался и курил с поклонниками. Он был немногословен, но счастливые фаны и не требовали от него речей – им было достаточно, что он рядом.

Сам концерт – а точнее, сольное выступление – больше походил на большой квартирник или творческий вечер. Цой, поскольку был один, играл на акустической гитаре, пел основные хиты. Зал был забит битком. В перерывах между песнями Цой отвечал на записки из зала. По воспоминаниям счастливцев, побывавших на концерте, отвечал почти на все, но некоторые все же оставлял без ответа – только хихикал. Мурманские фаны были в восторге. Газету «Комсомолец Заполярья», вышедшую с интервью лидера «Кино» 13 мая, невозможно было найти в продаже.

Елена Васильева, организатор концерта «Кино» в Мурманске:

«В Мурманске концерт полностью готовила я. Виктора я не раз видела, но говорили мы с ним в основном о концерте. На тусовках меня не было – я занималась оргвопросами.

Встречали Цоя люди из обкома комсомола, знаю, что Олег Лебедев – 2-й секретарь ОК ВЛКСМ. Я в тот момент занималась организацией всех проектов. И рок-концерт для меня был одним из нескольких мероприятий. Я была как загнанная лошадь, так как в конечном счете все мелочи легли на меня. Те, кто пиарился на моем труде, – это были первые комсомольские лица и небольшая группа фанатов. Я только помню, как сквозь пелену, что мне отзванивались, что машину, которую я заказала для Цоя, не вовремя подали. Хорошо хоть ужином накормили. Потом я забежала в кафе, где они сидели. Им сказали, что я организатор, мы обнялись, расцеловались в щеки, и я побежала дальше. Была перед этим проблема по оплате мероприятий, в том числе концерта. И я в последний момент нашла спонсора из числа строителей. Виктор очень скромно держался, был уставшим. И я как-то внутри считала его состояние. Подумалось тогда, что еще успеем наговориться. Но не вышло…

Я тогда была худенькой, высокой и очень красивой женщиной, и кто-то из сопровождавших Цоя попытался меня клеить. А я тогда разозлилась и быстро ушла. Мне только сообщили, что все хорошо и что все очень рады. На следующий день я приехала, когда концерт уже шел. И Виктор, увидав меня сбоку сцены, сказал, что благодарит меня за организацию. Сказал что-то типа: эта милая, хрупкая смогла…

Я уже точно и не помню. Потом произошло такое действо, когда меня даже объявили, чтобы поприветствовать, и со сцены начали передавать из рук в руки, так проплыла над головами многих. Потом вернули на сцену. Я там всем руки пожала и удрала.

А на концерте в Дании я не вмешивалась в ход событий, я просто слушала и махала рукой.

Мы с Цоем в Питере потом пересекались, в Ленинградском рок-клубе. Он даже с кем-то договаривался, когда мне было негде ночевать. Цой и другие тогда нагрузили меня кучей плакатов и пластинок, но у меня весь тот пакет украли в Москве. До сих пор сожалею».[207]207
  Из интервью автору – 2014 год


[Закрыть]

Из воспоминаний:

«Цой уже тогда вовсю был живой легендой и держал зал. Концерты вообще были редкостью, не то что сейчас, поэтому ДК был полон. По сути, это был творческий вечер – время от времени между песен делали перерывы, и какой-то человек ходил, собирал по залу записки и подносил их ему. Витя отвечал коротко и понятно, как он умел. Помню, что некоторые записки он разворачивал и, прочитав про себя, бросал на пол перед собой, не озвучивая, переходя к следующей. Народ смеялся. По тому, как держится человек, было понятно, что он прекрасно понимал, фигурой какого масштаба он является. Про звук ничего сказать не могу – удивился, что „Кино“ приехало не группой, репертуар не помню. Мне тогда было 14 лет и показалось, что в зале основная аудитория состоит из взрослых людей. Еще точно помню, что рядом справа сидел человек и, держа на коленях кассетный переносной магнитофон, осуществлял запись. Не знаю, что там получилось, но тогда это было нормально».[208]208
  Из воспоминаний поклонника «Кино».


[Закрыть]

«В „Межсоюзке“ я был, Цой с акустикой приезжал. В начале концерта показали отрывки из „Ассы“ и „Иглы“. А еще помню, как Цою вместо записки передали два рубля. Он попросил забрать их, а из зала крикнули, чтобы он на них расписался».[209]209
  Из воспоминаний поклонника «Кино».


[Закрыть]

Мурманский радиоведущий Данила Костин был в числе тех немногих счастливчиков, которые смогли побывать на концерте. И он даже сумел снять фотоаппаратом несколько кадров. Теперь эти снимки – настоящий раритет. А Данила считает концерт Цоя одним из знаковых событий в своей жизни: «Билетов туда было не достать, прорывались ребята без билетов. Я сидел с краю, и мне приходилось собой ограждать девушку – народу была масса, гораздо больше вместимости зала».[210]210
  http://www.arctictv.ru/section/main/news/897


[Закрыть]

Дмитрий Конев вспоминает о концерте в Мурманске:

«Дело было так. В восемьдесят девятом, кажется, году Цой представлял у нас свою бессмертную „Звезду по имени Солнце“. Мой брат прорвался за кулисы, с гитарой в одной руке и со мной – во второй. Мне было всего лет десять, так что всех подробностей не помню, но зато хорошо помню Виктора. Он молча и как-то таинственно выслушал восторг моего брата по поводу себя и только что случившегося концерта. А потом просто шариковой ручкой написал на гитаре строки: „…И когда я обернусь на пороге, я скажу одно лишь слово: верь. ВЦ“. До недавнего времени эта гитара хранилась в нашей семье подобно культовому артефакту. Теперь же она удачно сменила хозяев».[211]211
  Из интервью автору – 2016 год


[Закрыть]

22–23 апреля 1989 года. «Кино» в Волгограде

22–23 апреля 1989 года с выступлений в Волгограде начинается большая гастрольная поездка по стране. Что касается волгорадского концерта, то именно здесь группа «Кино» едва не лишилась своего модника-барабанщика.

Догоняющий группу Георгий Гурьянов, только что вернувшийся из Парижа, где задержался почти на месяц, вылетал из Москвы и из-за ошибки регистратора опоздал на самолет. Цой решил не отменять запланированного, и первый из четырех волгоградских концертов группа «Кино» давала без ударника.

Юрий Белишкин:

«Был случай в апреле 1989 года в Волгограде. Георгий Гурьянов – мы добирались из разных мест – перепутал аэропорты. Не прилетел. Предполагались два концерта – в 16:00 и в 19:00. И он опоздал на первый. А у нас же живой звук, не фонограмма. Вышли из положения так: поставили ударную установку, затемнили ее и сыграли концерт без барабанщика. Об отмене концерта и речи не зашло. А вечером Гурьянов прилетел. А если представить… Витя все равно обязательно вышел бы на сцену, и концерт бы состоялся».[212]212
  Из воспоминаний Ю. Белишкина.


[Закрыть]

Георгий Гурьянов:

«Это было, да. В Волгограде была катастрофа. Драматическая история. Я задержался в Париже на месяц, поэтому был оторван от коллектива и вылетал из Москвы в одиночестве. Меня, конечно, провожали друзья, но летел я один. Но тут не столько моя безалаберность, сколько отвратительная работа аэропорта. И я их не путал. Там же как? Проходишь регистрацию на самолет, а на посадку потом приглашают. А тут меня не пригласили. Я подхожу, спрашиваю, в чем дело, мне говорят: твой самолет улетел».[213]213
  Из интервью автору – 2012 год.


[Закрыть]

Юрий Каспарян:

«Помню концерт в Волгограде, на который Георгий опоздал по причине то ли ошибки, то ли что-то помешало. Мы затянули шторой ударные, отыграли, пошли в гримерку расстроенные, обсуждаем идем. Цой говорит: „Все, пора с этим кончать, выгнать, наверное, придется“. Входим, а там на скамейке сидит Георгий, нахмуренный такой. Ну зашли, он говорит: „Я больше так не буду“. Ну поругали его чуть-чуть, тем и кончилось».[214]214
  Из интервью автору – 2012 год.


[Закрыть]

Из воспоминаний поклонников «Кино»:

«Я тогда был шкетом совсем. Пошел на концерт с одногруппниками из училища. Концерт очень понравился, все песни Цой пел без фанеры. Давно это было, всего не упомнишь. Жаль, тогда не было технологий, чтобы записывать или фотографировать тот концерт».[215]215
  Из воспоминаний поклонника «Кино».


[Закрыть]

«Снимать на концерте было запрещено. Кстати, билет стоил 4 рубля… У Цоя на одной из песен струна порвалась. Спел эту песню соло без группы, пока на его гитаре струны меняли…»[216]216
  Из воспоминаний поклонника «Кино».


[Закрыть]

5–7 мая 1989 года. «Кино» в Минске. Стадион «Динамо»

В мае 1989 года группа «Кино» выступает в Минске.

Юрий Романов, журналист:

«Предстоящие концерты „Кино“ в Минске вызвали натуральную миграцию из всех областей и районов поближе к стадиону „Динамо“… Поезда и автобусы были буквально набиты молодыми людьми, ехавшими за „алюминиевыми огурцами“. Особенно хорошо это было видно на обратном пути, когда „своих“ узнавали по трубочкам плакатов в руках. Кстати, пару слов о плакатах. Ими бойко приторговывала „команда поддержки“ с рафиков, и уж десятая-то часть 11-тысячного тиража наверняка осталась в Белоруссии. Не удержался от соблазна и я, грешный, о чем ни капли не жалею, вдохновляясь на написание этих строк глянцевыми фейсами четверки, глядящими со стены. Каждый плакат давал в казну „Кино“ четыре с полтиной, что вкупе с гонорарами за концерты составило, надо полагать, неплохую сумму. Прекратим, однако, считать чужие заслуженные деньги, тем более что подобную практику (продажу плакатов) можно только приветствовать.

…Увы, на подходе к стадиону нас встречали не только машины с плакатами, но и мощные ментовские кордоны (видимо, по старой футбольной привычке). Билеты при входе в сектора тоже проверяли товарищи из органов. И вообще весь стадион настолько пропах „ментолом“, что казалось, концерты проводит МВД, а девиз: „На каждого фана – по стражу“. Приплюсуем сюда еще солдатиков из оцепления, и станет ясно, что для охраны нашего спокойствия были приняты все возможные меры…

На разогреве была минская команда „Форпост“. Но народ-то собрался совсем не на них. И естественно, что сидящие на трибунах никак не соглашались жевать эту жвачку в ожидании сочного десерта. Тем паче что „Форпост“, несмотря на уверения некоторых товарищей (из Сузорья и проч.) отличался полным отсутствием стиля и каких-либо намеков на „лица необщее выраженье“ (если не сказать хуже).

И сбрасывание одежд, и падения на колени вызывали у публики только приступы ржания – иначе не скажешь – и совсем не ласкающие слух слова и предложения. К счастью, всему есть предел. Под свист и улюлюканье „передовики“ покинули стадион. О них, впрочем, все тут же и забыли, ибо на табло зажглась корявая надпись „Кино“. Я жду, что вот-вот на дорожку ленивой трусцой взбегут они.

Ан нет! Появляется зеленый рафик и под всеобщий писк и стон подвозит довольных звезд к самой сцене. Ай да мы! Ну чем не Запад?! „Киношники“ в своих традиционных черных прикидах, a Густав в тоже традиционных черных трусах. „Мы сейчас немного настроимся и начнем…“ – это Витюша небрежно бросает пару слов в микрофон, весь такой „в доску свой“, что народ покорен, завоеван, повергнут ниц. „Кино“ начинает своим свежим хитом „Звезда по имени Солнце“, знакомым всем нам по „Игле“. Фаны поднимаются со своих насиженных мест, забираются на скамейки… „И две тысячи лет – война. Война без особых причин“. Первая песенка заканчивается, народ начинает уверенно тесниться к центру, обтекая милицейские кордоны. Кое-кто забирается на плечи товарищам, появляются красные и динамовские флаги. А фанатки осаждают Витю, заваливая сцену цветами и пачкая Витин лик в помады разных оттенков.

Одна из наиболее ретивых поклонниц достигает сцены, когда уже звучит новая вещь („Спокойная ночь“), и требует внимания. Цой машет головой, как корова, отгоняющая назойливую муху. Дама, однако, не реагирует на этот красноречивый жест и предпринимает попытку вырвать гриф из могучей Витиной руки. Врешь, кочегара так просто не возьмешь! Народ вопит: „Гони ее!“ Фанатке приходится-таки ретироваться, и она возвращается на свое место, гордо подняв голову и бормоча под нос „слова благодарности“.

Стадион пляшет, поет, прыгает, хлопает, визжит. В небе над головой Вити начинает вырисовываться светящийся круг. Количество цветов на сцене и помады на лице растет в геометрической прогрессии. „Кино“ играет боевики из „Группы крови“, разбавляя их парочкой старых (из „Начальника Камчатки“). Густав, вконец разогревшись, снимает майку. Милиция делает свое дело, вежливо выволакивая наиболее строптивых за пределы стадиона. Один из фанов великолепным финтом, которому позавидовали бы звезды американского футбола, уходит от охранника, вызывая восторг трибун. На хмурых лицах под красными околышами презрение и решимость вернуть 37-й. В чем дело, ребятки? Здесь же все свои, советские! Не надо волочить меня за рукав, я хорошо понимаю по-русски…

Девочка рядом пониже воздевает глаза к небу, в глазах слезы восторга: она здесь, она видит его, она слышит его. „Между землей и небом… Война!“ – вопит стадион. Звучат „киношники“ хорошо. Тихомиров демонстрирует класс на басу, а каспаряновская гитара звучит прямо как в записи. Витя то и дело посматривает на небо: над стадионом сгущаются всамделишние тучи. „Кино“ играет отбой – „Алюминиевые огурцы“. Народ ревет… Рафик уносит музыкантов в „неведомые дали“. На Минск обрушивается ливень. Капли стекают по лицам, имитируя слезы прощания. Спасибо, „Кино“, привозите новую программу. Привет Питеру».[217]217
  Рок в помаде. Виктор Цой и «Кино» в Минске. Ю. Романов // «Окорок». № 2. Июнь 1989.


[Закрыть]

Валентин Стефанович, поклонник «Кино»:

«Концерта было три. Я был на первом, в первый день. Было мне 16 лет. Милиции там было очень много. На проходе к стадиону стояли в несколько шеренг. Во время самого концерта они не давали людям вставать и кричали в мегафон „Сидеть!“ На третьей песне народ все-таки встал, начал балдеть и перестал смотреть на ментов. На моих глазах в начале концерта менты задержали группу минских панков, просто так, за их внешний вид».[218]218
  Из воспоминаний поклонников «Кино».


[Закрыть]

Из воспоминаний поклонников «Кино»:

«А еще один фан пытался крикнуть в микрофон: „Витя, я с тобой!“ – и его увели менты в белых носках. А у мента, который пытался остановить этого парня, выбежавшего на сцену к Цою, упала фуражка и покатилась по дорожке. Вот это была хохма! И катилась она метров 10…»[219]219
  Из воспоминаний поклонников «Кино».


[Закрыть]

«Я тоже был на этом концерте, билет стоил 3 или 5 рублей, помню, у меня не было денег, а мой приятель мне их одолжил. Первой выступала группа „Форпост“, что за группа, я не знаю, что было с ней дальше – не помню, но пара песен у них была хороших. Мне понравилась фраза солиста „Форпост“: „Пока они пришивают группу крови на рукав, я вам спою“. Также помнится, что было очень легко подойти к Цою и взять автограф, до сих пор жалею, что этого не сделал».[220]220
  Из воспоминаний поклонников «Кино».


[Закрыть]

«А я помню, как парень с голым торсом выбежал на сцену и попросил Витю расписаться на груди или на спине, а затем в микрофон всем зрителям пообещал не мыться всю жизнь».[221]221
  Из воспоминаний поклонников «Кино».


[Закрыть]

«Помню все, будто вчера это было. Парня того, кто просил на груди расписаться, и группу „Форпост“, солист которой лажанулся слегка. Концерт был после дождя, и сцена была мокрая. Гитарист, а-ля донские казаки, ножницы вздумал сделать в воздухе ногами. Убег менять гитару, потом целую песню на ходу ее настраивал. Я сидел напротив сцены в третьем ряду. Какая энергетика… Вот это был концерт. Струны лопались в гитарах. Запомнилось, как девчонку пытались отцепить от Цоя, когда группа после концерта садилась в рафик. Ну никак не могли это сделать. Но выход был найден – ее тоже затолкали в салон».[222]222
  Из воспоминаний поклонников «Кино».


[Закрыть]

«Я в восемьдесят девятом, кажется, сходил подряд на несколько разных концертов. Такой интересный зрительский чес получился. Порядок был такой: „Технология“, Агузарова, Борис Борисыч, „Комитет охраны тепла“, „ДДТ“, „Кино“. Концерт был на стадионе, я был с девушкой. Так вот, поднимаются они на сцену, Цой так в микрофон фирменным своим гнусавым баритоном: „Здравствуйте“. И тут же – тудум… тудум… тудум… бас и ударные, помните, да? Ну такое ихнее фирменное начало любой песни. Вот прямо взяли весь стадион за кадык и держат мягко так… Каспарян красавчик. Моя звезда мне все уши потом прожужжала: ах, Каспарян, ох, Каспарян… Пришлось стать похожим. Гурьянов в черной майке на барабанах давал жару, притопывая. Эта его манера стучать стоя была шикарна. Понимаю, что галимый развод толпы на зрелище, но как было красиво… Тихомиров на басу мало запомнился. Он был музыкантом правильным, поэтому больше играл, а не играл. Ну вы поняли. Ну и Цой. Вот поздоровался он, задрал к небу свой знаменитый подбородок, губу оттопырил и погнал. Вообще без остановок, трепотни с залом, хлопания над головой, махания руками. Вот как поставили его, как фикус в кадку, так и стоял весь концерт, только голова взнузданная туда-сюда… И по гитаре тонкими девчачьими пальцами – ты-дыщ, ты-ды-дыщ… Когда они в финале песню „Перемен!“ уже не пели даже, а, я бы сказал, бросали в толпу мягкие булыжники, мне уже было пофигу и на девочку мою (как и ей на меня, собственно), и на несданную сессию, и вообще на все… И публика, что интересно, не бесновалась: не прыгали, не размахивали руками, даже особо не подпевали. Как-то вот стояли все, качаясь во всех плоскостях. Такой единый комок людей на стадионе. Чувствуешь дрожь и запах любого, чья макушка видна. И вот допели они песню, этот вот такой уже родной всем Цой вдруг говорит без всяких обиняков: „Спасибо, до свидания“, – и они уходят куда-то вниз, и все! Никаких тебе „Я люблю тебя, Минск!“, никаких тры-ды-ды-ды на барабанах или запилов, упав на колени, на гитаре. Вот так все как-то просто, что аж мурашки».[223]223
  Из воспоминаний поклонников «Кино».


[Закрыть]

9–10 мая 1989 года. Витебск

Светлана Борисевич, организатор концерта:

«Все происходило 20 лет назад. Я была малолетка с хвостиком, дура дурой… Сначала работала в клубе большого завода, а потом ушла в гастрольный театр, и первое условие, которое я поставила там, было то, что мы приглашаем на гастроли группу „Кино“. Так, соответственно и появилась эта пленка. Концерты шли пять дней. С гостиницами были проблемы, и никакая группа „Кино“ там не могла найти места. Но мы что-то нашли, и вот в ночь они наконец-то прилетали, и мы выслали за ними машину – „Чайку“. И так они оказались в Витебске.

Было всего пять концертов – сперва один концерт, потом два дня по два концерта. Я умудрилась получить на руки камеру, отмашку Юрия Белишкина и смогла сделать судорожную съемку, которая была ценна лишь тем, что музыканты получили ее сразу – уезжая. Музыканты „Кино“ были офигительно роскошны… Они были холеные, и в них очень чувствовалось западное начало. У всех были роскошные прически, волосы, одежда. Мы там еще все рядом не стояли и были уровнем пониже. Одеты они были во все черное, это было так стильно… Самое интересное, что мы смогли по городу ездить в „Чайке“, но на концерт приехали на „Икарусе“, потому что автобус толпе было сложновато блокировать. А толпа была огромная.

Я их поснимала немножечко во время репетиции и в ресторане. Они были комфортные, немного отстраненные. Камера моя была жутко тяжелая, она весила одиннадцать килограммов, и я все время боялась выпустить ее из рук, она стоила пять тысяч долларов, стоимость машины… И мне Каспарян помогал ее носить. Все таращились на нас – сначала на „Кино“, потом на эту камеру и того, кто ее заносит. Камера такая была одна. Это была собственность крупного завода, богатого предприятия, мне ее принесли втихаря и за мной ходили следили – чтобы я с ней не рухнула, потому что потом можно было смело квартиру продавать.

Мне очень запомнилась концовка записи – финал. Мы заехали в гостиницу, ребята сидят на диване, я через простенок снимаю их, перевожу камеру на стол, Юра Белишкин пишет на белой салфетке: „Я люблю „Кино“, – и бросает на нее гвоздику, я вновь перевожу камеру на простенок, где видны ребята, Белишкин подносит к объективу камеры огонек зажигалки, и голос за кадром: „Все…“»[224]224
  Из интервью автору – 2013 год.


[Закрыть]

Летом 2013 года Светлана, сохранившая оригинал видеозаписи витебского концерта, лично передала запись сыну Виктора Цоя – Александру.

На небольшом видеофрагменте концерта группы „Кино“ 1989 года в Витебске, выложенном в Сеть, наверное, многим запомнилась маленькая девочка, подражавшая Виктору Цою. Перед Рождеством случилось небольшое чудо: юная фанатка узнала себя на видео и связалась со Светланой, а та, в свою очередь, сообщила ее координаты «Народным новостям Витебска». Нашу героиню зовут Настя Кривенда, ей 30 лет, а во время концерта, соответственно, было всего 6. Сейчас она живет и учится в Санкт-Петербурге на третьем курсе Санкт-Петербургского государственного архитектурно-строительного университета. Дома в Витебске у Насти хранится номер «Витебского курьера» с репортажем о том концерте.

Анастасия Кривенда:

«Увлечение творчеством Виктора Цоя началось с раннего возраста. Это был приблизительно 88-й (то есть в возрасте пяти лет). В то время песни группы „Кино“ звучали даже из холодильников (образно). Я вернулась домой со двора и вовсю напевала: „Закрой за мной дверь, я ухожу“. Пела до тех пор, пока папа не купил кассету (не помню, какой альбом, их впоследствии было много). Собирала фотографии, в то время они печатались в обычных фотостудиях и были ужасного качества, по сборникам песен заучивала тексты наизусть. Затем стало известно, что группа „Кино“ приезжает на „Славянский базар“, в наш родной амфитеатр. Родители не раздумывая купили билеты в первый ряд. На концерт мы пошли с отцом. Как сейчас помню: очередь была, как в Мавзолей! Люди с трудом доходили до своих мест. Затем концерт… Я сидела рядом с отцом и все подпевала себе под нос. Но отец настоял, говорит: „Подойди ближе к сцене“. Там стояли ограждение и охрана, мне было страшно, но я встала… На меня направили камеры, но отступать уже я не собиралась и, если мне не изменяет память, весь концерт подпевала Виктору Цою, подражая ему во всем, отпятив нижнюю губку и сжав руки в кулак, я пела вместе с ним: „Мы ждем перемен!“»[225]225
  Из интервью автору – 2013 год.


[Закрыть]

Юрий Белишкин:

«Неплохо было в Витебске, где сейчас происходит фестиваль „Славянский базар“. Там стационарная аппаратура, и нам ее удалось как-то настроить… В Минске были очень хорошие концерты: четыре аншлага на стадионе „Динамо“, по 18 тысяч зрителей. Вообще, если говорить о зрительском приеме, очень хорошая поездка: Минск, Витебск…»[226]226
  Из воспоминаний Ю. Белишкина.


[Закрыть]