Текст книги "Демон и Бродяга"

20
МАНДАРИН ЛЯО

– Бродяга, ты как, оклемался?

– Уфф… уже лучше. Ты не ори мне в ухо, и так слышу. Антип… Что с Антипом?

– Погиб.

– Ах, беда какая, – мортус бессильно откинулся и стал похож на самого обыкновенного умирающего старичка. – Беда-то какая. Ну, мерзавцы…

– Зато остальные живы, – резонно заметила Варвара.

– Антип слово нес, – Бродяга скривился, потрогал шишку на лбу. – Вы-то живы, а его нету. Слово нес, а то и слог целый…

– А ты нас по слогам меришь? – Варвара пыталась разозлиться, но у нее не было сил.

– Глупая ты, – отмахнулся Бродяга. – Что в нем толку-то, в Антипе? Во всей его смешной бытухе, можа, и толку-то было – помереть вовремя, на руках у меня.

– Бродяга, зачем мы им? Почему не стреляют? – недоумевал Артур.

– Я вот сам не пойму… – замялся старец. – Об одном тебя прошу…

– Понял, понял уже. Ни с кем не связываться, не дерзить, не цепляться, так?

– Бродяга дело говорит, – шмыгнула носом Варвара. – Моли бога, чтобы он управился. Или ты такой колдун, что могешь этих гадов, как тех зайцев давешних, усыпить?

– Этих не могу, – признался Артур. – Могу поколотить штук десять, ну, от силы – двадцать.

– Плохие. Злые. Плохие, – без конца повторял Буба, указывая на китайцев.

– И пулемет наверху остался… – горько вздохнула Варвара.

Вперед выступила тучная женщина с физиономией запойной пьяницы, она носила нараспашку парадный китель с сияющими золотыми пуговицами и блестящую каску, как у древних пожарных. Похоже, вопросы маскировки волновали вояк мандарина меньше всего. Ниже пояса дама скромно одевалась в спортивное трико и кеды чудовищного размера. На левом плече толстуха баюкала легкий гранатомет, на правом у нее грызла орехи крупная черная крыса. По пятам за пьяной красавицей семенил худой человечек в бурятском халате и, словно полотенце, нес на вытянутых руках пулеметные ленты.

– Черт побери, я думала, что ее давно пристрелили, – пробормотала Варвара.

– Твоя хорошая знакомая? – Коваль прикинул, что если оруженосца обмотать пулеметной лентой и повалить, то он создаст серьезную обузу для первого номера расчета.

– Это Виола Чен, она обожает пытать людей, – Варвара незаметно потянулась к голенищу за ножом. – Еще больше она обожает пытать русских, а особенно – женщин. Меня ей любить не за что. Еще батя мой братца ее повесил. У того своя банда была, пять лет лютовали, сволочи…

Виола Чен подошла, склонила голову набок и посмотрела Ковалю в глаза. Взгляд у нее был совершенно безумный. Ее оруженосец радостно скалился беззубым ртом. Чуть позже он отрыл рот пошире, и стало видно, что у парня отрезан язык. Виола Чен заговорила удивительно тонким и мелодичным для ее комплекции голосом. Китайцы гурьбой подались вперед и захохотали. Затем хохот прекратился. Чен разливалась соловьем, а десятки мужчин внимали ей, как оракулу.

– Лука, родное сердце, что это чудо-юдо толкует? – К старцу возвращался его командный альт. – Варварушка, вишь, устала, так что ты давай, переведи.

– Она… – Пулеметчик замялся. – Она, ваша святость, рассказывает, как будет сымать с нас кожу… А теперь говорит, как будет тянуть из нас жилы. Она говорит, что вначале отрежет нам это вот… мужицкую гордость, и того… прижгет, чтоб кровь не шла.

– Одаренная барышня, – загрустил Коваль. – Бродяга, какие соображения?

Он слушал старца, а сам незаметно выпустил из рукава заготовленный моток ловчей лески. Замечательная вещица, если правильно кинуть, душит человека за пару секунд…

– Эта толстомордая здесь не верховодит… к счастью, – добавил старец. – Да и сам Ляо к Чите бы подойти не решился. Тут неладно дело, Кузнец…

Кто-то мяукнул команду. Восемь здоровяков в камуфляжной форме на рысях вынесли из леса раскрашенный деревянный паланкин. Между резными столбиками колыхались шелковые занавески, изящный купол крыши венчала фигура сидящего золотого Будды. Следом за паланкином, звякая чугунными колесами по камням, выкатился домик строителей, времянка с печкой и кухней, доставшаяся китайцам от строительно-монтажного управления номер такой-то… До конца прочитать надпись Артур не смог.

Вагончик влекли четыре крепкие мохнатые лошадки. В распахнутых окнах, вывалив наружу пышные бюсты, курили три пухлые растрепанные девки. От походного гарема мандарина Ляо несло опиумом, подгорелой свининой и прокисшим пивом. Труба на вагончике вовсю дымила, из окон неслась прыгающая патефонная мелодия. На крыше в живописных позах разлеглись несколько наследников легендарного Попандополо с грандиозными японскими пистолетами и не менее грандиозными самокрутками в зубах. Накрашенные дамочки в окнах томно обмахивались веерами и гладили жирных собачонок.

Виола Чен облизала губы и показала Ковалю длинный блестящий предмет. Очевидно, этот сложный хирургический инструмент был гордостью ее коллекции, Артур даже сразу не сообразил, в какой отрасли медицины его могли задействовать. Либо для очень глубокого исследования заднего прохода, либо для иных, не менее увлекательных процедур.

Снова командное мяуканье. Жирная Виола зашипела, как недовольная кошка, и нехотя отступила назад. Шестеро ниндзя подбежали рысцой, нацелили оружие. Грузчики опустили паланкин прямо напротив спущенного колеса. Лука напрягся, готовясь к броску. В обоих рукавах он уже прятал по ножу. Варвара вроде бы случайно перевалилась на бок, извлекла из-под куртки револьвер. Буба забормотал невнятно, брызгая слюной. Наверное, молился Теплой Матери и родной грязи.

– Тихо, детки, тихо, – увещевал мортус. – Успеется помереть красиво, это завсегда. Послушаем, может, что умное нам скажут? Чай, не прирежут…

Артур все равно чувствовал себя отвратительно. Наверное, от взрыва что-то повредилось в ушах.

Шелковые занавески заколыхались и разъехались в стороны. Среди россыпи замасленных, рваных подушек восседал мандарин Ляо. Под ворохом одеял скрывалось какое-то электромеханическое устройство, но природу его Коваль на расстоянии не мог определить. Как минимум, три электромотора, довольно много металла, пружины и большой объем жидкости.

Скорее всего, мандарин Ляо начитался сказок, потому что довольно успешно копировал персонажа из комиксов двухсотлетней давности. Новоявленный дворянин и внешностью, и повадками походил на перекормленного мастифа. Он таскал на себе столько нелепых украшений, что даже привстать стоило ему труда. На мясистых пальцах сияли тяжелые кольца. Чисто выбритая голова и дряблые щеки были покрыты десятками сложных иероглифов. Сложная золотая серьга с камнями оттягивала ухо. Поверх праздничного халата, украшенного рубинами, мандарин носил тончайшей вязки безрукавку, а поверх нее – еще одну, от руки расписанную жанровыми сценками охоты и рыбалки. На шее болтались три пары коралловых бус.

Ноги мандарин держал в тазу с теплым пахучим отваром, рядом умещались еще две раскладные ширмы, безусловно реквизированные в музее, сундучок с чайным набором и полка с книгами. Один тоненький негритенок картинно взмахивал опахалом, другой раскуривал трубку и готовил повелителю чай. Миниатюрная девушка в кимоно массировала хозяину лодыжки и подливала ковшиком в таз кипяток.

При первом же взгляде на нового противника Коваль угадал, что здесь действительно не так все просто. В век господства грубой силы и наглости пожилой сонный толстяк не сумел бы организовать и подчинить себе сотни разношерстных подонков. Словно отвечая на вопрос президента, прошитое серебряными нитями покрывало возле ног мандарина шевельнулось, оттуда высунулась такая же сонная, как у хозяина, пятнистая кошачья морда.

Байкальский леопард, вот так номер! Артур так и подскочил, тут же, впрочем, схватившись за ноющее колено. Под брючиной буквально хлюпало. Похоже, во время взрыва он разодрал себе голень сверху донизу и даже не заметил.

Пятнистый красавец вылез из своего теплого укрытия, мурлыкнул и принялся потягиваться, прямо как кошка, царапая когтями деревянный пол. Следом за ним выбрался еще один леопард, такой же элегантный и ухоженный. Ловить и приручать опасных хищников умели только Хранители равновесия, да, пожалуй, Озерные колдуны.

«Даже Бродяга его побаивается, не умеет обращаться с дикими кошаками», – быстро оценил Артур, глянув сбоку на старца. Тот инстинктивно поджал ноги, когда громадная кошка соскочила с платформы паланкина и принялась вылизывать бок.

Зато мандарин Ляо леопардов не боялся.

– Мать твою… – прохрипела Варвара, с ненавистью разглядывая тяжелые когтистые лапы зверя, его острые зрачки и клыки, с которых капала слюна. Даже стражники мандарина занервничали, когда леопарды оказались на земле, а рядовые разбойники принялись нервно тушить окурки. Коваль вспомнил, как с помощью тигров-альбиносов его гвардейцы атаковали мутантов в хранилищах Госрезерва, как выкуривали колдунов из озерных скитов, как охотились за последними бандами кавказников на Волге. Альбиносы всегда показывали себя превосходными бойцами, в отличие от обычных полосатых хищников, обладали зачатками интеллекта, но слушались только тех, кто умел с ними говорить. Редко кого они слушались. Интересно, как воспитаны эти зверушки?

На ручных леопардах чудеса не закончились.

Войска мандарина заволновались, расступились и пропустили на обочину четырех диковинных существ. В первый момент Коваль решил, что это недоделанные драконы с отрубленными крыльями. У Хранителей, разводивших летучих змеев на Урале, иногда такие казусы случались. Генетические ошибки приводили к появлению крайне неприятных созданий; иногда старый Прохор давал им возможность пожить подольше, надеясь, видимо, «запустить в производство» новый вид. Вечером в загончике можно было встретить шестилапых птиц с зачатками крыльев, или мешковатых уродцев, похожих на кротов, но с челюстями бегемота, или родственников птеродактилей с привязанными к лапам гирями, все время норовивших взлететь, несмотря на полную слепоту и глухоту. Все лишнее генетик безжалостно истреблял, а порой случалось так, что сбежавшего недоделанного монстра ловила по кустам вся деревня с помощью волчьей стаи.

– Мать твою! – потрясенно повторила Варвара.

Не драконы. Тиранозавры или что-то в этом роде. Доисторического прямоходящего ящера Артур представлял исключительно по фильму «Парк Юрского периода», там милейшее существо достигало десяти метров высоты, обладало несокрушимой башкой и несносным характером. Зверюшки мандарина Ляо не слишком отличались от своего боевого прототипа, хотя в высоту не обогнали и жирафа. Вместо зеленой крокодильей чешуи, в условиях сурового севера, им приходилось кутаться в клочковатый мех, почти такой же, в каком щеголяли когда-то мамонты.

Четырех рептилий вел за собой один человек, сам в чем-то похожий на вверенных ему питомцев. Квадратный, до ушей заросший бородой, в одном кулаке он Держал стальные поводки, слишком хилые для того, чтобы удержать гигантов, в случае если бы у них возникло желание побегать. Их невероятные челюсти были скованы намордниками из прутьев толщиной с черенок лопаты, передние лапы стянуты скользящими петлями из стального троса и закутаны в рогожу.

Поводырь доставал из корзины на поясе кусочки мяса и кидал их ящерам поочередно, не ошибаясь и не промахиваясь. У связанных гигантов в намордниках оставалось крайне мало места для маневра, но они ухитрялись ловить лакомство кончиками языков. Подметая землю треугольными хвостами, ящеры шумно расселись позади хозяйского паланкина. От их дыхания, даже на расстоянии, повеяло смрадом непереваренной гниющей пищи.

«Дикость, абсолютная дикость… – От осознания грядущего открытия у Артура зашевелились волосы на голове. – Они настоящие, черт подери, ни малейших генных модификаций. Настоящие динозавры в тайге, чтоб мне провалиться. Он их не вырастил в пробирке, их вообще никто не разводил и не случал искусственно. Искусственные змеи гораздо умнее, они резко отличаются. Скорее всего, мандарин стащил их из кладки, а может быть… может, он их давно разводит?»

– Ты что-то слышала о таком? – Коваль мог не спрашивать. Варвара сидела с разинутым ртом.

– Когда последний раз мы евонным придуркам хвосты накручивали, не было пакости такой. Вот уж точно, исчадия адские, – Варвара перекрестилась, и в этот момент один из охранников мандарина заметил у нее револьвер.

Шесть стволов нацелились на оглушенных путешественников.

– Варварушка, скажи им, что отдашь, не гневи, умоляю, – нараспев, не размыкая глаз, проворковал старец. По его ослабшему дыханию и редким ударам сердца президент уже догадался, что Бродяга сознательно вводит себя в боевое состояние. Артур, правда, не очень представлял, как мортус один собирается одолеть больше сотни головорезов, и в тысячный, наверное, раз, посетовал на себя, что не послушался в юности Хранителей силы и не остался еще лет на пять в уральской деревеньке. Сейчас бы умел не хуже Качальщиков извергать Плевки Сатаны, умел бы приваживать миллионы пчел и обрушивать под землю дряхлые технологические сооружения вроде котельных и автозаправок. Но не послушался в свое время, сбежал в город. И вот, в результате, единственная животинка, которую он мог тут приручить, – это леопард. Качальщком Артур никогда бы не стал. Для этого надо было родиться у Вечного пожарища, но массу боевых навыков он мог бы освоить…

Но управлять людьми на расстоянии недоучившийся Клинок не умел.

Варвара с ругательствами кинула револьвер под ноги разбойникам. Буба крупно стучал зубами. Лука непрерывно крестился и старательно заслонял Бродягу. Судя по глубокому размеренному дыханию, мортус почти уснул. Неожиданно Артур поймал самый край, хвостик ментальной волны, исходящей от старца. Волна колоссальной силы, подобная воронка не закручивалась даже вокруг вещего отшельника Кристиана и вокруг старого Валдиса, а уж они-то считались среди Хранителей памяти первейшими прорицателями и колдунами.

Полуприкрыв глаза, мандарин сонно оглядел растерявшихся путешественников, но не двинулся с места, хотя слуги раскатили по дороге роскошный ковер. Он что-то неслышно сказал, почти не шевеля при этом губами. Прежде чем Варвара вставила слово, сбоку от паланкина нарисовался еще один подросток, на сей раз – китаец, в длинной, до пят, рубахе и желтой повязке на лбу.

– Господин Ляо велит тебе подойти. Идти к господину следует на коленях. Когда приблизишься на расстояние плевка господина, поклонись и поцелуй край покрывала. Если не сделаешь так, вы все умрете. Сначала умрет женщина.

Мальчик смотрел прямо на Артура. Никаких сомнений по поводу того, к кому он обращается, не возникло.

– Тихо, тихо, дитя, не закипай, – из-за широкой спины Луки пропел Белый мортус. – Скоро спатеньки все будем, так что не закипай. Кажись, меня не узнали, и то славненько. Я нехристям этим лик редко кажу. Не узнали, а то бы давно дырок в нас наделали.

– Передай своему господину, что я не имею права кланяться и ползать на коленях, – с подобострастной миной произнес Артур. – Передай ему, что я царь русских, и что я предлагаю ему дружбу и много подарков каждый год, если великий господин Ляо согласится вступить со мной в военный союз.

Мальчик замяукал. Мандарин выслушал ответное послание с невозмутимым видом, потом сделал затяжку из длинной резной трубки, хлопнул в ладоши и рассмеялся.

– Господин говорит, что твой ответ принес ему блаженство. Ты – именно тот, с кого нам поручено снять кожу и вынуть сердце.

21
СПОКОЙНОЙ НОЧИ

Игнорируя переводчика, Артур внимательно разглядывал главаря банды. Мандарин Ляо нервничал. Человеку неискушенному такое предположение могло показаться нелепым. Внешне толстый китаец походил на статую спящего божка, но Коваль слышал, как неровно стучит сердце толстяка. Еще у него потели руки и еле заметно подрагивали ресницы. Мандарин Ляо изо всех сил пытался казаться невозмутимым, но сегодня у него это неважно получалось.

– Передай хозяину, что он слишком честный человек, – велел Коваль. – А у честных людей не получается красиво лгать.

Переводчик начал фразу, но запнулся и замолчал.

– Что затих? – ухмыльнулась Варвара и добавила несколько слов по-китайски. – Я сказала, что сама переведу, если он нарочно ошибется.

Главарь банды коротко мяукнул. Переводчик сломался в поклоне, быстро залопотал, непрерывно колотясь о землю.

– Ага, обосрался, – удовлетворенно крякнула атаманша. – Ляо ему пообещал выколоть глаза, если неточно переведет.

Ляо почти беззвучно произнес несколько фраз. Его щеки вздрагивали и колыхались, как у лающего мастифа.

– Отчего Белый царь назвал великого светлого Ляо лжецом?

Коваль про себя отметил скорость распространения новостей в тайге. Его настойчиво хотели видеть царем всех русских.

– Я этого не говорил. Я сказал иное. Если у твоего господина появился хозяин и приказал убить нас, то хозяина уже обманули. Ваши артиллеристы хорошо стреляют, но сознательно промахнулись. Если твоему господину приказали взять наши сердца, то он опять же допустил сознательную промашку. Ведь нас могли случайно убить этим снарядом.

Когда толмач закончил, губы мандарина тронула легкая улыбка.

– Что же из этого следует?

– Когда человека можно убить издалека, не станут собирать армию, чтобы убивать его в ближнем бою. Особенно если неизвестно, что этот человек держит за спиной.

Не вставая с земли, Коваль сунул правую руку за спину. Последовала команда. Доморощенные ниндзя навели на него обрезы.

– Великий светлый Ляо приказывает тебе положить руки перед собой.

– Кузнец, слышь, не спорь с уродами, – встревожился Бродяга.

– Не положу, – улыбнулся Артур. – Что ты мне сделаешь?

У мандарина еще сильнее затряслись щеки.

– Я прикажу, из вас вынут сердца и печень.

– Передай своему господину – мне очень жаль, что он перестал сам принимать решения. Я много слышал о нем, как о храбром и честном человеке. Охотники говорят так – если мандарин Ляо скажет, что человек мертв, то человек наверняка будет мертв еще до заката. Минуту назад мы все были свидетелями, как великий светлый господин трусливо замер, не зная, чью сторону выбрать… – Коваль подождал, давая возможность икающему от страха переводчику закончить речь.

– Ты позволяешь себе дерзость, Белый царь. Ничего, скоро ты запоешь иную песню. Вы все живы до сих пор только потому, что так угодно великому светлому Ляо.

Артуру с каждой минутой казалось все более странным, что главарь банды тянет со светской беседой. Ляо как будто ждал чего-то. Или кого-то.

– Полагаю, мы живы потому, что светлый великий Ляо надумал продать нас подороже. Светлый великий Ляо – замечательный торговец, сегодня у него есть шанс заключить самую выгодную сделку.

– О какой сделке ты болтаешь, русский царь?

– Ты уже обманул того, кто заплатил за нас. Вместо того чтобы убить нас сразу, ты сделал мудрый выбор. Я могу предложить тебе гораздо больше.

– И чем же ты выкупишь себя? – Мандарин искренне потешался.

– Я могу предложить твоей армии охрану участка границы, – последнюю остроту разбойника президент пропустил мимо ушей. – Российскому правительству понадобятся люди, знакомые с местностью, смелые, честные и дисциплинированные…

На слове «дисциплинированные» переводчик сломался. Бродяга кашлянул за широкой спиной Луки и посоветовал Ковалю выбирать выражения попроще. Однако татуированный хозяин тайги понял и развеселился еще больше.

– Прежде ты говорил дерзости, но не был наглецом. Ты осмеливаешься предложить мне сторожить реку? И что же ты мне за это заплатишь?

Угодливый хохот разбойников напугал ящеров. Заворчав, два зеленых гиганта поднялись на задние лапы, ударили хвостами, и «конюху» стоило немалого труда их успокоить. Именно в этот момент Артур впервые серьезно задумался о ящерах.

Оружие противника могло стать его оружием.

– Я позволяю себе наглость по праву. Вы только что совершили вооруженное нападение на президента России…

– Нет никакой России! – Мандарин впервые вышел из себя. – Нет, и не будет никаких великих государств, кроме Срединной империи!

«Чертяка такой, почему же не отдаст команду нас скрутить?»

Коваль закончил подготовку второй ловчей петли. Длинная крепкая леска, намотанная на палец, с двумя острыми грузилами, замечательное изобретение Качальщиков для снятия часовых. Первой удавкой он планировал придушить очаровательную Виолу Чен.

– Что ж, мои братья из храма Девяти сердец тоже считают, что имперская власть Китаю не помешает, – кивнул Артур. – По крайней мере на первых порах, пока не наберется достаточно достойных людей в Госсовет.

В точку.

Коваль радостно констатировал стопроцентное попадание. Вот чего опасался этот татуированный душегуб, привязанный к каким-то нелепым электромоторам. Очевидно, по таежному телеграфу уже прокатилась молва, что Белого царя русских лучше не трогать. Петербург и мифические русские солдаты – Далеко, зато жестокие мстительные Хранители равновесия из затерянного храма всегда найдут способ отомстить за своего.

Мандарин Ляо пожевал губами, открыл рот и… не нашелся, что ответить. Он подозвал переводчика и затеял жаркую перепалку с ближайшими советниками. Ниндзя все так же целились в путников из обрезов.

– Чем ты докажешь, что был послушником в храме Девяти сердец? – На сей раз вопрос задал не главный босс, а бородатый мужик с волчьей мордой вместо шапки.

– Я всегда останусь послушником, – Коваль для пущего эффекта щелкнул пальцами.

Леопарды вскочили и, поджав хвосты, кинулись к нему. Попутно сбили с ног мальчишку с веером и, мурлыча, улеглись у ног Белого царя.

Светлый господин Ляо побелел. Разношерстное воинство замерло. Виола Чен, распахнув гнилую пасть, переводила совершенно обалдевший взгляд с Белого царя на толмача и обратно. Наступила тишина, только чавкали ящеры и пыхтел паровой котел на грузовой платформе «камацу».

– Красивый трюк, – негромко похвалил Бродяга. – Я-то со зверушками не шибко того… не люблю баловства этого. Только долго ли продержишь котиков-то? Этот Ляо – сам не хуже Качальщика.

– Это я заметил, – Артур почесал леопарда за ухом. – Бродяга, помоги мне динозавров подчинить.

Толмач раздул грудь для очередной напыщенной речи. Мандарин попытался перехватить управление над кошками, Артур тут же почувствовал, как пятнистые красавцы напряглись и заметались. Пришлось удвоить усилия и нежные поглаживания. Разбойники затравленно шептались.

– Вроде верно паренек шуршит, – кивнул Лука. – Только шустро больно, не поспеваю. Короче, одни советы дают нас на месте кончить, другие затряслись, как о храме твоем услышали.

– Теперь ты упрекнул меня в трусости, – мандарин впервые разомкнул сонные глаза и приподнял отвисший подбородок. – Ты сам ищешь смерти или притворяешься безумцем в надежде на снисхождение? Неужели русские выбрали царем дурака?

Переводчик растянул улыбку до ушей. Притихшие было подданные весело загомонили, коллективно одобряя остроумие босса. Виола Чен сняла каску, яростно почесала всклокоченные патлы, извлекла оттуда что-то съедобное и, не отрываясь от созерцания удивительной сцены, попробовала на зуб. Артур приказал себе на нее больше не смотреть. Он ласкал пятнистую теплую шерсть, ежеминутно ощущая ментальные атаки Ляо. Он уже не сомневался, что мандарин родился когда-то под Красной луной, обладал неплохими паранормальными способностями, легко подчинял ящеров и, благодаря власти над ними, сумел сколотить банду. Качальщиков он боялся, и русских, и своих. Видимо, уже схлестнулся и еле вышел сухим из воды…

– Тебе опять неверно перевели, – Артур укоризненно посмотрел на толмача. – Я еще раз повторю. Тебя многие в тайге считают храбрецом и человеком чести. Однако сегодня ты обманут. Это печально, что великого светлого мандарина Ляо так легко можно обмануть.

Толпа снова ахнула. Виола Чен постукивала по ладони своим страшным хромированным щупом.

– Кузнец, поберегись, – краем рта прошептала Варвара.

– И кто же меня обманул? – осведомился главарь банды.

– Тебя обманул тот же, кто сумел тебя запугать.

– Великого светлого Ляо никто не может запугать. Что у тебя в руке, русский царь?

– Не скажу. Возможно, это оружие, которое действует быстрее, чем пули. Возможно, это ампула с Большой смертью. Я успею ее сломать, прежде чем умру. Большая смерть отравит почву и убьет всех людей на тысячу километров вокруг.

Пятой точкой Артур ощутил далекое дрожание земли. Кажется, они со светлым Ляо заметили это одновременно. Приближалась гроза.

– Теперь ты сам лжешь, Белый царь.

– Возможно. А возможно, что говорю правду. Но ты этого не узнаешь. Зато ты должен знать эту женщину, что рядом со мной. Я назначил ее губернатором края, она сопровождает меня в Иркутск. В столице России, Петербурге, готовятся к отправке сюда двадцать тысяч солдат и столько же военизированных поселенцев с семьями. Если ты мне помешаешь вовремя вернуться, мои генералы не оставят в живых ни одного китайца на территории России.

– Ты мне еще и угрожаешь? – Изумлению Ляо не было предела.

– Такой приказ получат мои войска, когда вскроют конверт, – пожал плечами президент. – Тебе прекрасно известно – где течет Амур, там граница между нашими странами.

– Нет никакой границы… – уперся разбойник.

– Граница есть, а там, где время разрушило столбы и контрольно-следовую полосу, все будет восстановлено. Это я тебе обещаю, – отчеканил Артур.

Китайцы зашептались.

– У кого ты учился в храме Девяти сердец? – подал голос дедок, наряженный в летную форму американской армии. Бывшей, давно почившей армии.

– Я не могу разглашать имен настоятелей. Вам недостаточно доказательств, что за меня вступятся мои братья? – Артур покосился на Бродягу.

Тот словно погрузился в кому, почти не дышал, стал еще меньше в размерах, откинулся затылком на грязный колесный диск.

Даже сквозь пыхтение паровика стал слышен шелест дождя. Леопарды навострили уши, зарычали, царапая когтями асфальтовое крошево.

– Эй, Бродяга, – тихонько позвал Коваль. – Чтобы подмять ящериц, мне надо их внимание. Как свистну – подключайся.

– Что ты задумал? – зашептала Варвара. – Они нас пристрелят.

– Не пристрелят, – Коваль потянулся к атаманше, чтобы погладить ее по руке, и в этот момент Виола Чен метнула скальпель.

С одной стороны, она рассчитала неверно, а с другой – очень верно. Очевидно, любительница хирургических инструментов посчитала самым важным и самым грозным персонажем не Артура, а широкоплечего губастого Луку, который с самым угрожающим видом зыркал по сторонам и прикрывал хозяина.

Вероятно, это был не скальпель хирурга, но что-то очень похожее, с загнутым, расширенным концом. Один лишь взгляд на инструмент вызывал неприятную оторопь. Коваль так никогда и не узнал, выполняла толстомордая китаянка приказ хозяина или выступила по собственной инициативе. Скальпель должен был воткнуться Луке в горло, но старец предугадал нападение, сзади бросился на слугу, толкнул его вправо.

В следующую минуту произошло чрезвычайно много событий.

Артур приказал леопардам атаковать охрану, сам вскочил, раскручивая над головой петлю, швырнул в толстую вопящую садистку, которая уже замахивалась следующим скальпелем, и моментально пригнулся, Уходя от пуль.

Лука хрипел, скальпель вошел возле ключицы на всю длину, хлестала кровь. Бродяга двумя руками зажимал пулеметчику рану, шептал что-то, зажмурившись, со лба его градом катил пот. Двое ниндзя вскинули обрезы, выстрелили одновременно, пули шмякнулись в мягкое, Варвара повалилась ничком, из глубины ее ватника выпрыгнул еще один револьвер.

Коваль дернул леску на себя, Виола Чен рухнула на колени, царапая ногтями горло, ее лоснящаяся грязная харя посинела. Один из леопардов, прикрывавших Артура, был убит наповал, другой, с раной в ноге, распорол живот ближайшему охраннику мандарина, перегрыз горло второму и кинулся на третьего.

Строй охранников смялся. Носильщики удирали, бросив хозяина. Варвара выстрелила четырежды, уложив троих молодцев в черных плащах и ловко ранив одного из мирно жующих динозавров.

Ящер подскочил, словно ему в задницу ткнули шилом, махнул хвостом и повалил два столба на роскошной повозке мандарина Ляо. Мандарина с хрустом накрыло деревянной крышей, статуя золотого Будды раскололась, мальчик с веером истошно орал, ему отдавило ноги. Переводчик тоже стонал, лежа ничком, закрывая голову руками.

Крайне вовремя ударила первая молния. Спустя минуту забарабанил дождь, тут же сменившись ливнем. Паровик, перекрывший путь к отступлению, зашипел, как разогретый утюг. Краем глаза Артур отметил, что часть доблестных вояк мандарина, вместо того чтобы выручать хозяина, спешно прячется под нижние ветви елей. Но большая часть разбойников не относилась к той категории людей, которых легко напугать. Похватав свои пушки и топоры, они лавиной ринулись на спасение своего пострадавшего босса.

Раздался вой, словно сотня голодных гиен сорвалась с поводка.

«Идиоты, – подумал Коваль. – Если бы стреляли, давно бы нам конец. Поглумиться над Комиссаровым телом им захотелось. Вот и поглумимся…»

– Буба, давай наверх! Наверх давай! – кричала Варвара, поджигая запалы самодельных гранат. – К пулемету давай, ведь учился, дурень!

Буба затоптался на месте, не решаясь ничего предпринять без своего большого белого друга. Разрыв первой гранаты заставил его подскочить на метр в воздух. Ахнуло гораздо сильнее, чем Коваль мог ожидать. Хотя у Варвары оказался отличный бросок, мелкие осколки гвоздей, пружинок, ржавых скрепок запрыгали в метре от пяток президента. Задело многих; раненые с воем катались по еловой подстилке, хватались за глаза, прижимали к себе оторванные пальцы.

В двух шагах от президента Виола Чен ухитрилась порвать леску и прыгнула на него с парой зазубренных пил. Промахнулась, сильно ударилась лицом о железный бок грузовика и навсегда затихла с клинком в основании затылка. Второй клинок достался одноглазому юноше, уже наводившему на мирных проезжих базуку.

Варвара перекатилась к Луке, выхватила из-за голенища его сапога короткоствольный «бульдог» и, лежа навзничь, послала несколько пуль под колеса Кенвуда. С той стороны платформы немедленно донеслись вопли и стоны.

– Буба, полезай! – Артур подтолкнул все еще не пришедшего в себя после взрыва дикаря к лесенке. – Стреляй по ним, помнишь, как стрелять? Вот так, нажимай и стреляй!

Тем временем толпа разбойников заколыхалась, передние ряды не решались без приказа ринуться в атаку, но задние напирали. Старец кое-как остановил пулеметчику кровь, Лука лежал навзничь и хрипел, белый как простыня, с закатившимися глазами. Варвара застрелила еще одного из старших командиров мандарина Ляо, безошибочно выделив его в толпе.

Увидев, как в кабине «ЗИЛа» заворочались стволы пулеметов, бандиты зашушукались между собой. На башне паровика явно наметилась партия тех, кто желал поскорее выйти из боя, там дрались между собой с применением лопат и ломиков.