Текст книги "Владимир Путин. 20 лет у власти"

На фронте или в тылу?

Эта статья вышла в «Известиях» в несколько сокращённом виде и под заголовком «Цели неясны, задачи не определены». Публикую её здесь в полной авторской редакции и под авторским заголовком.

Неожиданно вброшенное Владимиром Путиным предложение создать Общероссийский Народный фронт (ОНО), бесспорно, оживило довольно застойную политическую жизнь России и вызвало массу пересудов и вопросов в нестройных рядах российской политической элиты.

Автор идеи обрисовал своё предложение пока еще в самых общих чертах. Но при этом настаивает на вполне жёстком и определенном названии новой организации – именно фронт. А раз фронт, хоть и гражданский, значит, это мобилизация, пусть и только политическая. Значит, где-то рядом большая опасность. Значит, есть враг.

Собственно, первая группа возникающих вопросов вокруг этого и формируется. Что это за опасность? Кто этот враг? Какого уровня мобилизация потребуется для противостояния ему?

Нельзя было не обратить внимания на то, с каким энтузиазмом встретили активисты и руководители «Единой России» предложение Путина. Между тем он сказал, что именно «Единая Россия» нуждается в притоке «новых идей и лиц». Думают ли руководители ЕР, что эти «новые лица» просто пополнят ряды их подчиненных, а «новые идеи» станут лишь приложением к тем идеям, что уже входят в «интеллектуальный капитал» этой партии?

Боюсь, что тут первоначальная радость может смениться вполне реальным саботажем аппаратных структур «Единой России». Кто же захочет, чтобы «новые лица» вытеснили старых с их постов, а партийные ресурсы были перераспределены от носителей «старых идей» и курируемых ими проектов в пользу авторов идей «новых»? Или у кого-то на сей счет есть сомнения?

Мобилизация в обществе, вся психология которого строится на идеологии потребления, а высшие слои которого нацелены исключительно на сверхпотребление, возможна лишь при отказе именно от этой идеологии и радикальном обновлении элиты, ибо ни одна элита от своих привычек и своих богатств никогда не отказывалась и отказаться не способна. Вряд ли Владимир Путин задумал провести столь революционный, да еще в оставшиеся до думских выборов месяцы, переворот.

Уже высказывалось предположение, что с помощью ОНФ, собранного вокруг «Единой России», но не под её доминированием (последнему, впрочем, мало кто верит), Владимир Путин хочет освежить и расширить электоральную базу этой партии.

В этом смысле мобилизация уже произошла, но только не самой «Единой России» и дружественных ей организаций, а как раз политических конкурентов ЕР – КПРФ прежде всего, ЛДПР и «Справедливой России». Выльется ли эта реактивная мобилизация во что-то конкретное, пока не ясно, но то, что предложение Путина взбодрило прежде всего эти партии, сомнения нет.

Можно ли укрепить «Единую Россию» с помощью кольца сателлитов из ОНФ? Сомнительно. Да и зачем?

Для власти потеря «Единой России» конституционного большинства в Думе никаких особых проблем, кроме чисто технических, легко решаемых аппаратными методами, не создает. А вот самой ЕР переход в статус партии относительного большинства только бы пошёл на пользу. Вот уж тут она точно стала бы модернизироваться – под давлением усилившейся внешней, а соответственно, и внутрипартийной конкуренции.

Кроме того, сама по себе народофронтовская конструкция предполагает максимальную демократизацию и минимальную бюрократизацию при принятии совместных решений, а потом и при их выполнении. Но это означает прямо противоположное тому, к чему до сих пор стремилась «Единая Россия». А стремилась она к тому, чтобы все начальники были в её рядах. Народные фронты до сих пор создавались для того, чтобы по отдельности слабые силы в совокупности своей стали преобладающими в обществе и в политике. Но «Единая Россия» и сама по себе претендует на политическое доминирование в стране и, кажется, до сих пор своей властью ни с кем делиться не намерена.

Народный фронт – это практически всегда борьба с властвующей бюрократией, причем с использованием самых демократических (народных) методов. И тут опять получается, что участие в таком фронте, да еще в качестве системообразующего центра, «Единой России» есть нечто, подобное оксюморону. Фронт против самих себя?

Совсем не ясно, как сочетается идея Народного фронта с ныне существующей партийной системой. Выборы в Думу по партийным спискам еще никто не отменял. Конкурирующим с «Единой Россией» партиям нет резона консолидироваться с ней (разве что только очень слабым) перед выборами. Политическим и общественным организациям, не являющимся партиями, резон есть. Это места в Думе. Но готова ли ЕР сделать действительно широкий жест и объявить, например, что треть завоеванных ею мест в Думе она готова отдать народофронтцам? И гарантировать это?

Лично мне идея Народного фронта нравится как раз тем, что она принципиально противостоит изжившему себя, на мой взгляд, институту политических партий. Но для того, чтобы полномасштабно и полновесно реализовать этот перспективный проект как «антипартийный», необходимы, как минимум, революционные изменения в Конституции, чего в ближайшее время ждать не приходится.

Итак, стратегическая (не тактическая, если таковой являются думские выборы) цель создания Народного фронта пока не ясна.

Объединение всех «хороших сил» против «всего плохого» (коррупции, власти бюрократии, социального неравенства, преступности и пр.) может быть такой целью, но в подобном случае конструкция Фронта очень аморфна, его правовой статус сомнителен, а потенциал реальной солидарности и тем более мобилизационные возможности весьма невелики.

Можно предположить, что проект Общероссийского Народного фронта предполагает наличие какого-то внешнего врага. Но пока сам автор данной идеи не сделал на сей счет даже скромного намека. А уж если таковой враг наличествует (или предполагается), то объединение должно идти не вокруг одной из партий, а либо вокруг самих властных институтов, либо вокруг какой-то личности, обладающей характеристиками лидера нации (реального или официального).

И вот здесь естественным путем подходишь к мысли о том, что идея Общероссийского Народного фронта и призвана материализоваться как раз в виде политического движения, консолидирующего разнонаправленные интересы различных сил общества и слоев населения вокруг одной фигуры.

В этом случае вопрос о том, зачем и когда нужна такая фигура, имеет единственный ответ: на президентских выборах 2012 года.

Думаю, что до того, как ответ на этот вопрос будет получен не из моих или чьих-то иных рассуждений, а от самого автора идеи, большинство структур и лиц, не рискующих отказаться от участия во Фронте, реально будут отсиживаться в тылу.

Известия, 11.05.2011

Психология невозвращения капиталов

Опросы не врут. У Владимира Путина высочайший рейтинг (обычно приводят цифру в 85 процентов), то есть гигантская поддержка населения.

Но не все так просто и не все так радужно с этим рейтингом.

Во-первых, эта поддержка связана с внешнеполитической деятельностью Путина и прежде всего, конечно, с блестящей и бескровной операцией по воссоединению Крыма с Россией. Между тем каждый год присоединять по Крыму не удастся, а глубочайший и нескоротечный кризис в отношениях с Западом будет продолжаться.

Во-вторых, это личный рейтинг Путина. Ничего подобного не наблюдается у любых иных институтов власти в стране.

В-третьих, кто бы и что бы не говорил, материальное положение значительной части населения уже ухудшилось и продолжает ухудшаться. В первую очередь из-за резкого падения курса рубля и соответствующего повышения цен. Бухгалтерски-статистически инфляция у нас, может, и 8 или 9 процентов. Реально в последние месяцы – никак не меньше 30–35 процентов.

В-четвертых, рейтинг не космическая ракета. Лететь в бесконечность он не может. Даже 100 процентов он не может достичь. А точнее, не может быть больше 90 процентов. Следовательно, рано или поздно (и при нынешней экономической ситуации, скорее рано, чем поздно) рейтинг снизится.

И главной причиной этого снижения (хорошо еще, если не падения) станет как раз экономическая ситуация.

Публично сейчас принято расхваливать экономическую часть выступления Путина 4 декабря. Между тем не публичные, но очень распространенные оценки этой части речи весьма скептические, причем как справа, так и слева.

Вот, например, провозглашенная в этом выступлении «полная амнистия капиталов, возвращающихся в Россию». По моим наблюдениям, мало кто верит не столько в «полную амнистию» (хотя и в нее – не очень), сколько в то, что капиталы вернутся. Провозгласи Кремль хоть не просто полную, а «полнейшую» амнистию.

Вера в «невидимую руку рынка», которая все устроит во благо всех, осталась у нас только в анекдотах. Все давно уже знают, что «невидимая рука рынка» сначала все сворует и все выведет за рубеж, а потом… Какая разница, что она будет делать потом?..

Да, вера в «невидимую руку рынка» у нас испарилась, а вот экономический детерминизм в сознании нашей власти остался. Между тем психология сильнее экономических теорий, а уже тем более их рахитичных отпрысков, называемых ныне «дорожными картами».

И если в экономических теориях разбираются только экономисты, то в психологии – все, кто обладает приличным жизненным и политическим опытом.

Мой опыт мне подсказывает, что никакие сколь-либо существенные капиталы в Россию не вернутся. И причина проста. Те, кто ими обладает, не верят ни в саму Россию, ни власти в ней. И боятся народа России. Предполагаю, что многие из них к тому же опасаются и лично Путина.

Главная проблема сегодняшней России (и, соответственно, Путина) – это проблема двойной лояльности правящего (властно-владетельного) класса.

Владетельной части этого класса Россия нужна как место создания капитала, а Запад – как место его хранения и траты. Можно назвать их космополитами. Можно выбрать определение и пожестче – значительная часть этих людей точно является компрадорами и даже коллаборационистами. Но дело в том, что помешать им вывозить капиталы из России невозможно, а заставить вернуть – нереально. Им даже не нужны ни Крым, ни Сочи как место отдыха и траты денег – они уже давно ориентированы, в том числе и нашим телевидением, на другие места.

Я бы даже сказал, что при умной и эффективной экономической политике скорее можно привлечь иностранные миллиарды в Россию, чем заманить к нам уже выведенные за границу миллиарды наших богачей.

Властная часть нашего правящего класса имеет иную двойную лояльность (хотя и первой тоже заражена): на своих рабочих местах она служит сначала себе, а потом (и то, если это не противоречит ее интересам и время на это остается) государству, в котором получила свои посты. Исключения, конечно, есть. Но не они определяют жизнь нашей экономики.

Жизнь нашей экономики определяет как раз этот властно-владетельный класс, его описанная мною двойная лояльность, а также величайший по норме прибыли бизнес – бизнес на реформах. Придумывание и проведение реформ ведь требует только пачки бумаги, смены вывесок и перестановки кадров. Зато в доходной части: высокие должности, гигантские бюджетные потоки, имущество, недвижимость, свои люди всюду, куда дотянулась рука реформатора. И никакой ответственности даже при отрицательном результате реформы.

Психологию не запретишь и указом или распоряжением не переделаешь. И даже Общероссийским народным фронтом не испугаешь. Надо менять либо сам властно-владетельный класс, либо экономическую политику, либо и то, и другое.

Мне представляется, что Владимир Путин ждал, что обещанный ему синергетический эффект от проводимых по всем фронтам реформ вот-вот проявит себя. И вслед за 5-7 процентами ежегодного роста ВВП однажды обнаружатся 10–15, а то и 20 процентов. Вместо этого мы получили нулевой рост и то ли стагнацию, то ли стагфляцию. И кажется, никакой инновационной экономики. Что, как минимум, означает банкротство предыдущего экономического курса и бесконечного реформирования всего и вся.

В 2016 году состоятся выборы в Государственную Думу. Это значит, что уже к концу 2015-го вся политическая мысль власти будет сконцентрирована не на экономике, а на задабривании избирателей. Чем? Плодами реформ ЖКХ, здравоохранения, образования и науки? А они разве золотые?

Поддержка основной массы населения у Путина есть. Но и властно-владетельный класс, погрязший в выгодном только ему перманентном реформаторстве, свою психологию не изменил, да и не может изменить – таким он родился, таким и умрет. Вопрос в том, умрет он, сидя на нашей шее или где-то на средиземноморских виллах, с которыми он, конечно, не расстанется.

Но если виллы у него уже не отнять, то власть – можно. И нужно. Ибо столько вилл народ России не выдержит. Или не вытерпит.

«Свободная пресса», 9.12.2014

Десять вопросов Путину
(Вопросы к главе государства перед ежегодной пресс-конференцией президента 18 декабря 2014 года)

Я не отношусь к числу тех, кого нужно убеждать, что суверенитет для России в сто крат выше хамона; что воссоединение Крыма с Россией не только абсолютно справедливо исторически, не только стало осуществлением сохранявшейся 23 года мечты подавляющего большинства крымчан, – это воссоединение разом стратегически подняло военную безопасность России на порядок; что на санкции против твоей страны нужно отвечать контрсанкциями; что Россия не поссорилась со «всем миром» и что США со своим, увы, политическим вассалом Евросоюзом – это далеко не весь мир, хотя и весьма значимая, а часто и доминирующая часть этого мира…

Но одновременно я понимаю, что, решившись на действия, которые, очевидно, не понравятся Западу и обязательно будут трактоваться им так, что Россия – это агрессор, а украинские расисты – защитники демократии и свободы, Владимир Путин перевел международную политику в стадию форс-мажорного с точки зрения Вашингтона развития. И США уверены, что либо они «поставят Россию и лично Путина на место», либо разрозненные части пока еще в основном молчащего глобального антимайдана, уставшего от американской гегемонии и безрассудств, рушащих страны и вызывающих войны, причем вдали от самих США, могут соединиться в целое. И видимо, как раз под идейным лидерством России. А там уже вопрос времени, когда и каким образом этот антимайдан низведет США до уровня «региональной североамериканской державы».

Я полностью согласен с тем, что в реальных обстоятельствах конца 2013 – начала 2014 года Россия не могла поступить иначе, чем она поступила. Но я знаю и то, что Запад вообще, и США в первую голову, не мог не поступить так, как он поступил, в очередной раз объявив Россию «мировым злом».

И именно в связи с этим у меня возникают вопросы к Владимиру Путину, ответы на которые я жду не во время его выступления 18 декабря, хотя это и было бы идеальным вариантом, а в ближайшие недели и месяцы. Причем ответы эти не обязательно должны быть словесными. Делами даже лучше. Хотя некоторые вещи лучше бы все же сначала продекларировать.

1-й вопрос. По-моему, ясно, что при нынешних политических лидерах Европы отношения России и Евросоюза к прежнему (и тогда-то не очень впечатляющему) состоянию не вернутся. Не стоит ли российской дипломатии перейти, наконец, к традиционной для Запада методике – открытой работе не только с официальными властями западных стран, но и к постоянным контактам с оппозицией?

2-й вопрос. Сегодня Россия выступает в почетной роли единственной политически инакомыслящей страны мира. Роль почетная, но, как видим, уязвимая. Между тем международная политика очень прагматична, чтобы не сказать, цинична, и складывается впечатление, что многие страны, не менее нас заинтересованные в крушении американской гегемонии, отсиживаются за нашей спиной, наблюдая, удастся ли России не проиграть. Не пора ли России открыто призвать к созданию альтернативного западному политического союза, гарантирующего военную безопасность от вмешательства извне для стран, которые в него войдут? И начать привлекать в этот союз страны, находящиеся на периферии Pax Amerikana?

3-й вопрос. Вы уже примерно сформулировали идеологию этого альтернативного политического альянса: гарантированное невмешательство во внутренние дела других стран; опора на собственные (традиционные) политические и демократические традиции; полный отказ от «экспорта революций»; сохранение традиционных моральных и иных ценностей; максимальная социальная справедливость. Не стоит ли громко и впрямую продекларировать эту концепцию и предложить всем желающим присоединиться к ней в форме международного пакта?

4-й вопрос. Очевидно, что нынешняя искусственная политическая система России с ее фантомными партиями, некритично перенесенная к нам с Запада, почти полностью не соответствует реалиям нашей страны, а потому не только не функционирует эффективно и демократично, но и вообще трещит по швам. Не пришло ли время для широкомасштабной конституционной и политической реформы в России?

5-й вопрос. Не пора ли начать выводить Россию из-под фактической юрисдикции Запада, евросоюзовских юридических законов и норм, объявив законодательство России высшей юридической нормой для всех ее граждан, юридических лиц и любых властных институтов, а международные правовые нормы и договоры – лишь в той части, где они не противоречат российскому законодательству?

6-й вопрос. Очевидно, что географические и иные особенности России никогда не позволят создать в нашей стране тот уровень жизни, который характерен для некоторых малых и средних стран Европы, причем уровень, относящийся уже скорее к прошлому (60-90-е годы XX века), чем к настоящему и будущему. Не стоит ли разработать и продекларировать как цель собственные стандарты уровня жизни в России (причем разные для разных ее регионов) и соответственно перестроить экономическую и социальную политику?

7-й вопрос. Не пора ли перестать упрекать население России в том, что производительность труда у нас в 2–3 раза ниже, чем на Западе? Во-первых, представляется, что это просто неправда. Во-вторых, как тогда в этом смысле оценивать производительность и эффективность труда наших чиновников всех уровней, а особенно самого высокого уровня, получающих, в отличие от наших рабочих, крестьян, инженеров, ученых, вполне западные зарплаты? И не пора ли в нынешних условиях, когда каждый сравнивает свою зарплату не только с соседним городом, но и со странами Запада, найти новую модель для мотивации к высокоэффективному труду: сначала плати больше, потом требуй лучшей работы?

8. Вопрос о социальной справедливости. Не затянулся ли у нас период «первоначального накопления капитала» со всеми его безобразиями? Постоянно воспроизводить элиту, которая купается в миллиардах, да еще выводит их из страны, и ждать, когда она «насытится» и проникнется «духом патриотизма» – не слишком ли это накладно для России материально и не слишком ли опасно социально? 2017 год не за горами…

9. Думаю, вы не заблуждаетесь относительно того, что многие ваши подчиненные вас обманывают, когда рассказывают об успехах своих ведомств и проводимых ими реформ. Но уверен, что заблуждаетесь относительно масштабов этого обмана. А ведь он все нарастает. Не пора ли разорвать этот порочный круг?

10. Понятно, что один человек не может контролировать все в стране, и он неизбежно должен передоверить многое начальникам более низкого уровня. Однако какова ответственность этих начальников? Не стоит ли признать, что так называемый либеральный экономический курс потерпел полный крах, а следовательно, нужно отказаться и от него, и от всех его проводников? То же самое можно сказать и о большинстве социальных реформ, алгоритмы которых некритично или в эгоистических целях их инициаторов позаимствованы на Западе или даже навязаны им России.

Кто из инициаторов и проводников этих реформ поплатился за их провал? И будет ли эта безответственность и безнаказанность продолжаться?

Не пора ли остановить большую часть этих реформ, тем более что население устало от них? А те реформы, что действительно нужны России, поручить совсем другим людям – прежде всего тем, кто априори обладает патриотической гражданской и профессиональной позицией и знает и понимает Россию, ее народ; тем, кто не считает Россию «нецивилизованной страной», из которой нужно делать «Швейцарию», а народ – ничего не умеющим иждивенцем, находящимся на содержании у мифического «креативного класса»?

* * *

Конечно, это не все вопросы, ответы на которые я бы хотел услышать от президента России и сегодняшнего, бесспорно, национального лидера нашей страны, но для одного раза достаточно.

Кроме того, мне кажется, что так или иначе сформулированные, но именно эти вопросы волнуют сегодня большинство населения страны, а отнюдь не то, как нам «наладить отношения с Западом», «стоит ли давать эфир лидерам оппозиции» и «сможем ли мы проводить отпуск на курортах Европы».

МИА «Россия сегодня», РИА «Новости», 16.12.2014