Текст книги "Правительство и рынки: Меняющаяся экономическая роль государства"

На протяжении большей части истории человечества (до ХХ века) в мире не было правительств, которые собирают со своих граждан высокие налоги для того, чтобы в их же интересах финансировать программы государственных расходов (пенсионное обеспечение, здравоохранение, образование, социальная помощь и т. д.). Однако же люди как-то обходились без всего этого, а многие страны стали довольно удобными для жизни, хотя отдельные их граждане могли испытывать трудности из-за отсутствия государственных программ помощи. Некоторая степень социальной защиты существовала, но обеспечивалась с помощью иных средств, а не государственных программ. Как 40 лет назад отметил Кеннет Эрроу, «ошибочно сводить коллективные действия к действиям государства». Он также добавил, что «нормы социального поведения, включая этические и моральные нормы… [могут являться] реакцией общества с целью компенсации провала рынка» (Arrow, 1970, p. 79). Таким образом, при возникновении общественных потребностей большинство обществ обычно находят способ удовлетворять их, иногда с бо`льшим, а иногда с меньшим успехом. Существующие «социальные нормы», которые заставляют людей поступать в соответствии с общепринятыми понятиями справедливости, в прошлом помогали сгладить последствия сбоев рынка. Граждане защищали себя от экономических рисков за счет укрепления семейных связей, увеличения размеров семей, сбережения части дохода во времена, когда бережливость еще считали важной добродетелью, и создания стихийно складывающихся местных систем взаимной поддержки[22]22
  Кейнсианская революция с ее акцентом на совокупный спрос и скрытым, а иногда и открытым страхом недостаточного потребления привела к тому, что бережливость стала считаться не достоинством, а едва ли не изъяном человеческого поведения. В современном обществе хороший кредитный рейтинг считается более ценным активом, чем отсутствие долгов. Чтобы иметь хороший кредитный рейтинг, человеку нужны не сбережения, а долги, которые обсуживаются удовлетворительным образом. Те же, кто сберегал и не занимал, не могут иметь хороший кредитный рейтинг. Превратив сбережение из достоинства в недостаток, кейнсианская революция неявным образом сыграла на повышение роли государственных программ помощи нуждающимся.


[Закрыть]. Люди не оставляли работу по достижении официально установленного возраста, а оставались экономически активными, пока сохраняли способность работать. Помощь приходила от родственников, социальных групп и религиозных организаций. Люди участвовали в различных частных объединениях, таких как братства, общества взаимной помощи, кредитные союзы. Необходимые услуги приобретались у частных поставщиков (например, у частных школ, частных врачей и больниц). Поскольку в то время страны были значительно беднее, чем сейчас, и личный доход их жителей был меньше, поддержка, которую их жители получали от других граждан, была весьма скромной по меркам современных богатых стран. Например, см. работу Карло Чиполлы о неудовлетворительном состоянии школ в прошлом (Cipolla, 1969). Если бы государственные программы и существовали в то время, общественные услуги все равно не отличались бы щедростью, подобно тому как сегодня не отличаются щедростью общественные услуги в бедных развивающихся странах.

Существует множество работ, написанных в основном историками и социологами, в которых показано, что до того, как государство через свои программы начало крупномасштабное вмешательство в экономику, в ряде стран стихийно возникли серьезные частные программы, которые обеспечивали людям и семьям обоснованный (с учетом низких уровней дохода в то время) уровень поддержки по различным направлениям. Во время своей поездки в Америку в 1830-х годах Алексис де Токвиль «отметил с особым интересом заметную роль добровольных объединений в американском обществе… Церкви, местные общественные группы, братства и гражданские организации… сами для себя добровольно делают то, что члены других обществ ожидают получить от своих правительств и элит» (Wuthnow, 1991, p. 3). Роберт Вузноу добавляет, что многие «отмечают предостережение Токвиля о том, что если добровольные действия не позволяют удовлетворить потребности, то у государства появляется оправдание для вмешательства, за вмешательством приходит контроль, а контроль приводит к тоталитаризму» (Ibid.; курсив мой. – В. Т.).

Близкое к описанному Токвилем положение дел отмечалось и в Швеции, где в период до начала государственного вмешательства «профсоюзы и другие организации рабочих создали объединения взаимной помощи с добровольным членством» (см. Rexed, 2000, p. 9; аналогичные доводы в отношении других стран см. в Alston, Ferrie, 1999; Beito, 2000; Beito, Gordon, Tabarrok, 2002; Ritter, 1996; Zamagni, 2000)[23]23
  Например, сообщалось, что в середине XIX в. 95 % английских детей учились в частных школах, а их родители тратили на их образование долю национального дохода, которая примерно соответствовала современным государственным расходам на детей того же возраста. См. Tooley, 1996 и West, 1970. Более того, эти школы давали ученикам образование и подготовку, которые в большей степени отвечали потребностям рынка, чем те, которые дают современные государственные школы. Таким образом, частное образование больше отвечало потребностям общества. Интересное обсуждение формального и неформального образования в западных странах содержится в Cippola, 1969.


[Закрыть].

Появление государственных программ привело к последовательному вытеснению частных программ. В некоторых случаях их буквально выталкивали посредством прямых законодательных запретов. Там, где государство вмешивалось меньше, частные программы продолжали играть значительную роль. Например, частные взносы на поддержку благотворительных учреждений, больниц, частных школ и иных негосударственных гражданских организаций по-прежнему важны в Соединенных Штатах, где роль государства в экономике ограничена по сравнению с большинством европейских стран. Эти частные взносы прямо или косвенно помогают значительно сократить разницу в совокупном уровне социальной поддержки между Соединенными Штатами и европейскими странами[24]24
  Благотворительная помощь в Соединенных Штатах достигает примерно 2 % ВВП. Сюда не входят время, потраченное волонтерами на благотворительную деятельность, и неофициальная помощь. Учет этих показателей может значительно увеличить объем благотворительной помощи. См. Andreoni, 2006.


[Закрыть]. (См. статистическую информацию в главе 12.) В терминах Дэна Арили и Кеннета Эрроу, c созданием государства всеобщего благосостояния существующие «социальные нормы» начали все больше замещаться «рыночными нормами». Люди почувствовали, что, раз ответственность за обеспечение социальной защиты взяло на себя государство, от них больше не требуют и не ожидают помощи другим. Они перестали испытывать чувство вины за то, что не помогают другим. Также возможно, что в ряде случаев вмешательство государства привело к снижению доверия между людьми. Таким образом, часть существовавшего ранее социального капитала была уничтожена. Дэн Арили утверждает, что граждане успешнее помогают другим, когда их побуждают к этому социальные нормы, а не государственные программы[25]25
  Примеры из различных областей и обширные статистические данные можно найти в Beito et al., 2002.


[Закрыть].

Можно провести простой мысленный эксперимент. Предположим, что возможно упразднить государственные программы социальной помощи, финансирование которых ныне требует высокого уровня налогообложения. Мы не будем учитывать проблемы переходного состояния, которые в действительности могут быть очень значительными. Без учета этих проблем эксперимент представляется несколько нереалистичным, особенно ввиду политических факторов. Например, неработающие пенсионеры ожидают и заслуживают того, чтобы продолжать получать государственные пенсии, так как делали пенсионные взносы в течение своей трудовой жизни. Те же, кто еще не вышел на пенсию, но уже делал пенсионные взносы в течение многих лет, ожидают, что государство исполнит свое обязательство после их выхода на пенсию. Те, кто работает на штатной должности в государственном учреждении, рассчитывают, что государство продолжит платить им заработную плату, и так далее. Таким образом, наш мысленный эксперимент нужно расширить, предусмотрев длительный переходный период, за который может смениться не одно поколение и в течение которого связь многих людей с государственными программами будет постепенно ослабевать.

Упразднение государственных программ путем сокращения государственных расходов значительно сократит необходимость сбора высоких налогов. Снижение налогов приведет в настоящем и будущем к соответствующему значительному росту располагаемых (после налогообложения) доходов большинства граждан. Рост доходов позволит многим из них направить сэкономленные средства на приобретение на внутреннем или даже внешнем рынке некоторые из услуг (по защите от экономических рисков), которые они раньше приобретали у государства и оплачивали более высокими налогами. Было бы абсурдно предполагать, что рынок не сможет предоставить большинство из таких услуг. Однако следует учитывать, что некоторые граждане могут быть слишком бедны или нездоровы и поэтому не сумеют приобретать за имеющиеся у них средства услуги, которые они раньше получали от государства; другим гражданам, риски которых оцениваются как высокие, частные услуги обойдутся намного дороже. Все эти соображения приведут к смещению центра внимания на представляющую меньшинство группу граждан и на то, как им помочь.

В этой ситуации государственная власть встанет перед принципиальным выбором: либо умыть руки и позволить гражданам делать со своим дополнительным располагаемым доходом все, что они пожелают (возврат к ситуации, которая существовала много лет назад, до возникновения государственных программ и принятия государством социальных обязательств)[26]26
  В действительности ситуация может быть еще хуже, так как ранее существовавшие частные общества взаимной помощи уже не существуют и не смогут помочь.


[Закрыть], либо наложить некоторые ограничения на использование дополнительных доходов для того, чтобы, уже другими средствами, продолжать выполнение государственных программ, которые правительства осуществляли в последние десятилетия. Независимо от сделанного выбора в отношении граждан и их дополнительных доходов, в отношении рынка правительства должны будут усилить свою регулирующую роль и добиться, чтобы частные поставщики услуг следовали социально приемлемым правилам, а рынки были максимально эффективными и прозрачными. Иными словами, избавление государственной власти от части обязанностей по расходованию средств приведет к повышению ответственности за обеспечение большей эффективности и прозрачности рынков.

В первом случае государство должно либо принять, что большинство граждан ведет себя ответственно и рационально (а не недальновидно и безответственно), либо просто установить, что, независимо от своего поведения, граждане сами отвечают за все свои действия. В этом случае будет обеспечена полная свобода граждан (вести себя ответственно или безответственно). Единственным правилом при этом может быть «золотое правило», гласящее, что «я не буду беспокоить вас, если вы не беспокоите меня, и я самостоятельно отвечаю за свои действия». Это будет мир, который хотели бы видеть консервативные экономисты и философы, а также многие граждане, особенно в Соединенных Штатах. Автор книги «Анархия, государство и утопия» (Nozick, 1974) философ Роберт Нозик, пожалуй, самый известный сторонник этой концепции «минималистского государства». Как написал рецензент его книги, «Нозик считает, что каждый человек является отдельной личностью, имеющей неприкосновенное право жить так, как хочется, если только он признает такое же право за другими. Это право включает в себя право на свободу от каких-либо вмешательств… и не включает право на какую-либо не обусловленную контрактом помощь от других» (Lacey, 2001, p. 20–21).

Критики Нозика считают такое мнение крайностью[27]27
  Кстати, позиция Нозика сходна с позицией классических французских экономистов XIX в., таких как Жан-Батист Сэй, Фредерик Бастиа и Густав де Молинари.


[Закрыть]. Одна из проблем заключается в том, что особенно при проживании в городской среде полная личная свобода может создавать значительные негативные внешние эффекты для других людей, живущих в том же сообществе. И чем выше плотность населения, тем сильнее может быть негативный эффект при прочих равных условиях. Это очевидно в случаях заразных болезней и крайней бедности. Именно поэтому роль государства в распространении или даже навязывании гигиенических навыков или в принудительной вакцинации населения от заразных болезней остается общепризнанной. (О последствиях роста плотности населения Лондона в Викторианскую эпоху, которая привела к усилению роли государства, см. Walvin, 1988.) Мое благополучие пострадает, если окружающие не будут следить за гигиеной, а тротуар улицы, на которой я живу, занят больными или очень бедными людьми[28]28
  Следует добавить, что существовавшая ранее частная сеть взаимопомощи, вытесненная с рынка с появлением государственных программ, не возродится после того, как государственные программы будут отменены, а налоги понижены. Кроме того, Нозик указал бы, что никто не мешает мне самому предложить беднякам переехать подальше от места, где я живу, в обмен на денежную выплату. Теоретически проблему экстерналий должны облегчить коузианские контракты. См. Coase,1960; Коуз 2007б. Но в реальности подобные контракты едва ли помогут решить проблему.


[Закрыть]. Конечно, можно говорить, что я мог бы переехать и что мое право собственности не гарантирует отсутствие таких проблем. Как сказал бы лауреат Нобелевской премии по экономике 1991 года Рональд Гарри Коуз: «Включает ли мое право собственности право на отсутствие бедных на улице, на которой я живу?»[29]29
  См.: Coase,1960; Коуз, 2007б.


[Закрыть]

Второй, не такой крайний случай предполагает, что государственная власть выбирает патерналистский подход, поощряя или даже требуя, чтобы услуги по защите от экономических рисков, ранее получаемые бесплатно или по льготным ценам за счет более высоких налогов, граждане приобретали бы непосредственно на рынке, но на свои собственные средства (или, в особых случаях при уважительной причине, на средства, которые самые бедные граждане получают от правительства или гражданских организаций), которые граждане раньше получали бесплатно. В этом случае государственная власть не меняет цели своего вмешательства в экономику, а меняет лишь инструменты, используемые для достижения этих целей[30]30
  В Соединенных Штатах некоторые считают требование федеральной власти приобретать медицинские страховки антиконституционным. Это решение федерального правительства продолжают оспаривать в судах Соединенных Штатов. Аналогичные возражения раздавались в 1930-е годы против требования, чтобы рабочие вступали в систему социального обеспечения.


[Закрыть]. Этот подход согласуется с результатами ряда экспериментов в бихевиористской экономике, показавших, что некоторые люди поступают нерационально в ситуациях, когда они совершенно свободны в выборе (см., например, Ariely, 2008; Ариэли, 2010; Thaler and Sunstein, 2008; а также Della Vigna, 2009). Многие не станут возражать против некоторого дружеского руководства и подталкивания их в определенном направлении в духе «либертарианского патернализма» или даже против некоторого принуждения со стороны государственной власти, если поймут, что без руководства или принуждения их выбор может оказаться неверным. Они будут поступать более рационально, если их подталкивать или принуждать к изменению своего поведения. Тем не менее некоторые наблюдатели видят в этом ограничение личной свободы, считая, что полная свобода включает в себя право поступать иррационально.

Этот второй подход не так нов, как может показаться и как некоторые его сторонники стараются его представить. Многие правительства уже принимали патерналисткие меры, требуя, чтобы граждане приобретали автомобильную страховку, проводили технический осмотр автомобилей, устанавливали пожарную сигнализацию в домах и в офисах, застегивали ремни безопасности (или надевали мотошлемы), не использовали мобильные телефоны за рулем, прекращали курить в общественных местах, платили более высокие цены за сигареты, прививались от заболеваний, жили в зданиях, прошедших техническую проверку, посещали школу до определенного возраста, собирали мусор в специальные контейнеры и т. п. Правительство также может требовать, чтобы граждане приобретали некую базовую медицинскую страховку, обеспечивали себе право на минимальную пенсию (или накапливали средства на старость на специальных пенсионных счетах), отправляли детей в (частные) школы или учили их на дому[31]31
  Домашнее образование приобретает все большую популярность в отдельных странах, включая Соединенные Штаты и Великобританию.


[Закрыть]. Все это – примеры патерналистского отношения со стороны государства к вещам, которые не требуют обязательных государственных расходов. Такие требования в той или иной степени налагались властями некоторых стран, включая США или отдельные штаты.

Патерналистский подход используется в ограниченной форме в нескольких странах в качестве заменителя государственных программ, которые раньше требовали государственного финансирования. Под влиянием образцовой реформы здравоохранения Чили в 1981 году и, быть может, принимая во внимание реализованную много ранее в американских университетах страховую программу TIAA-CREF, в нескольких странах работников обязали перечислять определенную часть заработка на индивидуальные лицевые счета в регулируемых государством частных фондах; предполагалось, что стоимость этих инвестиций должна возрасти в долгосрочной перспективе и обеспечить работников финансовыми ресурсами после их выхода на пенсию[32]32
  Вплоть до нынешнего финансового кризиса предполагалось, что доходность частных пенсионных вкладов будет выше, чем доходность государственных пенсионных взносов. Теперь, с учетом последствий нынешнего финансового кризиса для государственных финансов, это предположение можно оспорить, особенно если рассматривать вопрос в краткосрочной перспективе, но в долгосрочной перспективе оно остается верным. Однако следует снова подчеркнуть, что будет иллюзией считать, будто государственные пенсии не подвержены никаким рискам. Вопрос должен заключаться в следующем: где риск выше, а также какой из вариантов лучше подходит для большинства граждан?


[Закрыть]. Эти программы разработаны на основе «фиксированных взносов», а не «фиксированных выплат». Закон устанавливает размер взносов, которые должны делать сотрудники[33]33
  Такие программы с фиксированными взносами были в последние годы введены в скандинавских государствах всеобщего благосостояния. См. главу 13.


[Закрыть]. Размер выплат в виде конкретных сумм в законе не установлен.

Мнение о том, что уровень будущих государственных пенсионных выплат может быть определен на много лет вперед, основано на иллюзиях. Размер выплат, которые работники станут получать из частных фондов после выхода на пенсию, будет зависеть от размера их взносов и от доходности инвестирования средств, накопленных на лицевых счетах за весь период. В некоторых странах (например, Сингапур) граждане обязаны приобретать индивидуальные медицинские страховки или держать средства на специальных «медицинских счетах», которые в случае болезни должны быть использованы в первую очередь, до предоставления государственной поддержки[34]34
  Есть по крайней мере 11 стран (а также штат Массачусетс в США), в которых медицинское страхование является обязательным. См. World Bank, 2008. В одной стране (Сингапур) обязательными являются счета на оплату медицинских услуг. В Соединенных Штатах также требуется приобретать медицинские страховки.


[Закрыть]. Во многих странах (Соединенные Штаты, отдельные страны Латинской Америки, Индия) частные школы были или стали обычным явлением и многие семьи отправляют в них своих детей, несмотря на доступность бесплатного государственного образования. Считается, что частные школы дают более качественное и востребованное рынком образование. В некоторых странах, включая Соединенные Штаты, также создаются специальные образовательные счета.

Можно не сомневаться, что если государственные власти откажутся от своей квазимонополии в таких секторах, как пенсионное обеспечение, здравоохранение и образование, то в условиях современного мира частный сектор вскоре предложит альтернативные варианты, как это случилось после отказа государства от монополии на воздушные перевозки, телекоммуникационные и другие услуги. Некоторые из этих альтернативных возможностей можно приобрести за рубежом по более низкой цене. Образовательные услуги и услуги здравоохранения все чаще становятся предметом купли-продажи. Некоторые из этих альтернативных возможностей дают лучшие результаты за меньшую стоимость. Например, Индия становится крупнейшим экспортером высококачественных медицинских услуг. Великобритания – крупнейший экспортер образовательных услуг. Десять лет назад в США, и сейчас во многих других странах, эти альтернативы были недоступны из-за прямого запрета государства; более того, государство поставляло такие услуги «бесплатно» (на самом деле финансируя их за счет налогов) и таким образом значительно снижало интерес граждан к покупке услуг за полную стоимость у частного сектора. Если родители отправляют своих детей в частные школы в то время, когда правительство содержит бесплатные государственные школы, им все равно приходится платить налог на поддержание государственной системы образования. В настоящее время в некоторых странах, и прежде всего в Чили, доступны образовательные ваучеры, которые позволяют отдельным школьникам посещать частные школы без осуществления прямых платежей. В прошлом рынки были более закрытыми и менее развитыми, чем сейчас[35]35
  За исключением кризиса 2008–2009 гг., большинство реальных рынков функционировали достаточно эффективно.


[Закрыть]. Именно поэтому некоторые из доступных ныне возможностей были недоступны.

Развитие технологий и перемены в политике государства постепенно изменили рынки, расширив их и сделав потенциально более эффективными. Однако действия государства по-прежнему ограничивают рынки. В условиях глобализации правительствам придется играть иную роль и эффективнее, чем раньше, регулировать частные рынки (для предотвращения картельных сговоров, монополизации и прочих злоупотреблений) и бороться за существенно большую прозрачность деятельности поставщиков услуг. Регулирование ряда услуг должно распространяться на глобальные рынки. Доступность частных услуг не предполагает, что государственные власти могут умыть руки и довериться невидимым рукам рынка, которые заставят систему работать. Скорее всего, она предполагает иную роль государства и использование иных инструментов государственной политики.

Правительства должны предоставлять гражданам больше качественной информации в более доступной форме для того, чтобы те могли делать правильный выбор. Ранее вклад государства в регулирование рынка и информирование граждан обходили вниманием. В дискуссиях о роли государства в экономике говорили в основном о том, что государственные услуги должны заместить частные в случае провала рынка, и слишком мало внимания уделяли роли государства в корректировке рынков.

В новых условиях современного мира государство должно обеспечивать тех, кто действительно беден (тех, кто по объективным причинам не способен работать) финансовыми средствами (например, в виде талона на оплату определенной услуги) для покупки на рынке ряда наиболее востребованных, базовых услуг, которые они до этого получали от государства бесплатно или почти бесплатно. Достичь этого можно с помощью разного рода ваучеров. Таким образом, цель государства меняется: вместо предоставления дорогих универсальных услуг всем гражданам, как богатым, так и бедным, государство начнет оказывать адресную и, возможно, целевую денежную помощь. Универсальная поддержка обходится дороже с финансовой точки зрения, но удобнее в плане управления и, безусловно, приносит политические выгоды[36]36
  При этом следует помнить о неэффективности универсальных государственных услуг.


[Закрыть]. Адресную поддержку осуществлять сложнее и в чисто административном, и в политическом смысле, так как она требует выявления конкретных групп граждан для оказания помощи и принятия решений в отношении уровня их доходов или нетрудоспособности, при котором гражданин получает право на государственную помощь[37]37
  Следует также учитывать мотивационные факторы, связанные с «капканом бедности». Эти проблемы менее заметны в тех случаях, когда нет официального права на получение помощи.


[Закрыть]. Проверка материального положения человека всегда сложна из-за трудности получения надежной информации об отдельных гражданах и их семьях, особенно в обществах с высокой мобильностью, в которых распространено уклонение от налогов. В таких условиях декларируемый налогоплательщиками доход не всегда оказывается надежным критерием оценки нуждаемости[38]38
  Декларированный доход должен подтверждаться другой информацией, такой как информация о месте жительства, наличии автомобиля, уровне образования.


[Закрыть]. В далеком прошлом, когда не существовало налога на доходы, а мобильность была намного ниже, приходские священники или общества взаимной помощи располагали гораздо более точной информацией о материальном положении каждой семьи в своем районе (Beito et al., 2002; Solomon, 1972).