Текст книги "Сердце Арахны"

Глава 7

Ноэль Толедо никогда не мечтала о космосе. Ей просто не оставили выбора.

Всегда, сколько она себя помнила, она была нервной и пугливой. Ее страшили громкие звуки, тени в углах, темнота за приоткрытой дверью. Она даже не знала толком, чего и почему боится, она хотела быть другой, у нее просто не получалось. Она надеялась, что когда она станет старше, это пройдет. А если нет. Что ж, она намеревалась стать врачом, совсем как ее родители, и работать в тихом уюте лабораторий.

Но жизнь распорядилась иначе. До поступления в школу она прошла генетический тест, как и все остальные, и неожиданно узнала, что ей достались способности хилера. Если раньше она боялась просто так, то теперь у нее появилась достойная причина. Где она, а где специальный корпус? Это же военные! Нет, ей это все не нужно, она и пробовать не хотела.

Зато ее родители были в восторге. Они считали, что быть хилером – это высшая честь для любого медика. Когда Ноэль робко предупредила их, что хочет отказаться, они ее не поняли. На нее набросилась вся родня, ее упрекали, обвиняли, грозили отказаться от нее. Она почувствовала себя жутким чудовищем за то, что посмела задуматься о самостоятельном выборе пути! Ей было шесть лет. Мама и папа казались ей самыми умными людьми на Земле. Она сдалась и поступила в академию.

Ей было не трудно учиться, но и не интересно. Ноэль справлялась со всем, однако ощущение, что она на своем месте, так и не пришло. Она признавала, что ей достались выдающиеся способности, однако искренне не понимала, зачем они ей. Неужели не нашлось никого более достойного? Если бы она была слабее, если бы ее номер оказался в конце списка, она бы получила право вести жизнь, мало чем отличающуюся от человеческой.

Однако ей достался номер 38. Первая сотня! Нет, даже первые пятьдесят лучших. Ей и мечтать не приходилось о том, чтобы остаться в стороне от самых сложных испытаний.

Она стала частью команды, служила, как умела, и все равно чувствовала, что она – отдельно от других, она не похожа на них. Чужая ли она? Да, можно сказать и так. Капитан Лукия все понимала, но позволяла ей такую нелюдимость до тех пор, пока она справлялась со своей работой. Ноэль была бесконечно благодарна ей за это.

Прошло время, она освоилась, но радости по-прежнему не было. А потом она как-то быстро, незаметно сошлась с Гейлом. И радость появилась. С ним Ноэль впервые почувствовала себя защищенной, нужной – любимой! Она потеряла счет времени, потому что ей не хотелось больше за ним следить, ей казалось, что счастье не закончится никогда.

Но все заканчивается, и Гейл вдруг исчез. Они прибыли на станцию, чтобы отдохнуть, а им объявили, что «Северную корону» переводят на особую миссию, для которой Гейл просто не подходит. Никто не давал им право выбора!

Вот за это Ноэль не могла простить Альду. Умом она понимала, что Альда ни в чем не виновата, она этого не просила, а сердце все равно требовало ненависти. Почему-то ненавидеть новую телепатку было проще, чем винить во всем систему.

Так что когда для Ноэль появилось задание, настоящее, важное, она с готовностью сосредоточилась на нем. Ненависть и боль наконец отступили, она снова контролировала ситуацию, знала, что нужно делать.

Спасать человека, что же еще?

Приказу Лукии тут подчинились, Ноэль и ее пациента доставили в здешнюю больницу и оставили наедине. Осмотревшись, Ноэль обнаружила то, что и ожидала увидеть: она оказалась в лазарете «Хелены». Медицинская техника при падении почти не пострадала, однако так и должно было случиться: такие залы всегда делали укрепленными. Некоторые аппараты пришли в негодность из-за времени, некоторые еще работали, но все они были старыми. Ноэль раньше такое только в музее видела!

Однако теперь ей нужно было работать с этим. Раз она справлялась со сложными машинами, должно получиться и с простыми, правда?

Нет, так просто не будет. Оборудование старого корабля было громоздким и требовало ручного управления, очень скоро Ноэль вынуждена была признать, что одна она все-таки не справится.

Тогда она выглянула в коридор и обнаружила, что там сейчас дежурит и ее команда, и охранники поселения.

– Альда, мне нужна твоя помощь, – сказала она. – Все остальные пусть останутся здесь!

И снова разум и сердце разошлись. Сердце кипело обидой, тут ничего не изменилось, и если бы все возможные помощники были равны, она никогда не предпочла бы Альду. Но они не были равны – и разум это знал. Телепатка сейчас могла поддержать Блейна, даже если бы он не пришел в сознание, могла разобраться, что он чувствует, рассказать, что с ним было.

Да и сама Альда, кажется, поняла это, она не стала задавать вопросов и поспешила в лазарет. Она была младше Ноэль, но крепче и сильнее, вдвоем они быстро раздели и омыли пострадавшего, теперь можно было осмотреть его рану.

Определить место укуса оказалось несложно – его труднее было бы не заметить! Существо, напавшее на Блейна, было крупным, оно вряд ли сумело впиться в него, клыки только скользнули по руке, но и этого оказалось достаточно, чтобы вырвать часть кожи и мышц. После атаки прошло совсем немного времени, однако рана успела загноиться, рука отекла, у Блейна начался сильный жар.

– Почему ткани почернели? – нахмурилась Альда. – Никогда такого не встречала!

– Ты разве не чувствуешь?

– Что чувствую?

– Запах гниения, – невозмутимо пояснила Ноэль. Сейчас она была только врачом, и в этом было ее спасение. – Что бы ни было на клыках той твари, это очень токсичное вещество, оно растворяет тело.

– Но его заразили около часа назад, какое может быть гниение?

– Ты же видишь, какое.

И на Земле были существа, чей укус мог убить не то что за час – за считаные минуты! Что уж говорить о порождениях мира, который назвали Арахна? Даже среди современных препаратов не было ни одного, который помог бы сейчас Блейну.

Оставался только один способ.

– Держи его, если вдруг начнутся конвульсии, – попросила Ноэль.

Альда кивнула. Чувствовалось, что ей тяжело даже смотреть на воспаленную кожу зараженного, не то что касаться ее. Однако иначе было нельзя, чтобы удержать Блейна, ей пришлось навалиться на него всем телом, и Ноэль почувствовала растущее уважение.

Сама она тем временем взяла шприц, но укол сделала не Блейну, а себе. Колба быстро наполнилась темной кровью, после этого Ноэль достала иглу, и ранка мгновенно затянулась. Но иначе и быть не могло: хилеры обладали идеальным здоровьем, таким же, как капитаны, хотя тут все зависело от уровня силы.

Причем если способности капитанов позволяли исцеляться только им самим, то кровь хилеров была универсальным лекарством, и теперь им предстояло проверить, будет ли этого достаточно.

Впрочем, ответ она и так знала, а теперь лишь убедилась. Ее кровь подействовала мгновенно, она, как верный страж, убивала любую заразу, и было видно, как чернота уходит, а ткани начинают восстанавливаться.

– Ничего себе! – восхитилась Альда.

– Ты не знала, как работает кровь хилеров?

– Знала, но никогда не видела!

– Теперь вот видела, – слабо улыбнулась Ноэль. – Хотя это не только повод для гордости, это еще и проблема.

Если местные узнают, на что способна ее кровь, будет плохо. Истории уже были известны случаи, когда хилеров убивали, забирая у них слишком много.

Альда, похоже, тоже вспомнила об этом и тихо сказала:

– Не переживай, капитан не допустит этого!

– Я знаю. Капитан приняла риски, когда позволила мне спасти его… И вот он спасен. Теперь, думаю, наша миссия станет открытой.

И эта миссия наверняка не понравился поселенцам – ведь рано или поздно им придется услышать, что их, вероятно, не спасут. Сейчас Ноэль не отказалась бы узнать, что капитан собирается делать дальше.

* * *

Рене не такого ожидала.

Она до последнего не была уверена, хочет ли она убить Блейна Ренфро, хотя она могла бы это сделать! В итоге она положилась на волю случая: она выдала ему сломанное ружье. Рене и сама не знала, выстрелит оно или нет, шансы были пятьдесят на пятьдесят. Такого оружия становилось все больше, и любой воин мог подтвердить, что оно непредсказуемо.

При этом она была уверена, что, если ружье все-таки не сработает, Блейн умрет. А его вернули, да еще и спасти сумели! Нужно было все-таки предупредить своих людей об этом плане. Хотя поддержали бы они ее тогда? Вся группа? Вряд ли. Их с детства приучали к мысли, что каждая человеческая жизнь священна. Как бы они посмотрели на своего лидера, если бы она велела им отнимать жизни?

Но теперь обратного пути для нее не было. Рене не сомневалась, что Блейн достаточно умен, чтобы связать одно с другим. Он никогда не поверит, что дефективное ружье случайно досталось ему именно после того, как он нарушил планы Рене! Как только он очнется, он наверняка расскажет правду Номаду, и все будет кончено.

Ей нужно было действовать, чтобы спасти себя. Она вновь собрала лучших воинов поселения – охранников, охотников, патрульных. Всех, кому доверяла. Она обратилась к ним, не скрывая, что хочет уничтожить пришельцев.

– Вы думаете, что сделанное ими для Блейна – это добро. Напрасно! Они показали нам, что скрыли от нас многое. важное! Они заявили, что пришли к нам с пустыми руками, без оружия, без техники. Но как они тогда спасли его? Уж не нашей же рухлядью, которой только покалечить можно! Что еще они не сказали нам?

– Но ведь умение исцелять – это совсем не плохо! – робко заметил один из патрульных, доставивших Блейна.

– Само по себе – да. Но почему вы считаете, что это их единственное умение? Они могут исцелять – а могут ли они убивать с такой же легкостью? Поймите: проблема не в том, что они могут, а в том, что скрыли это. Почему? На самом ли деле это спасатели? Я видела радио, с которого им якобы подали сигнал. Это пустышка! А они примчались сразу же, как только сигнал был запущен. Как это понимать? Да и потом, посмотрите на них! Молодые женщины, дети. Разве это спасатели? Я больше чем уверена, что они вообще не люди! Что если они даже не из космоса? Что если это очередное порождение Арахны, которого мы прежде не видели?

Она понимала, как безумно звучат ее теории, знала, что ей поверят не все. Да что там, она и сама не каждому своему слову верила! Но Рене нужно было убедить большинство, получить союзников, готовых прикрыть ей спину.

– Но что нам делать теперь? – спросил ее стоящий рядом охранник.

– Восстановить порядок. Наш порядок! Либо они ведут себя так, как угодно нам, либо пусть убираются обратно!

У нее получилось. Конечно, некоторые все еще смотрели на нее с недоверием, словно пытаясь понять: не сошла ли она с ума. Но таких было немного, и они боялись подать голос, потому что не хотели навлечь на себя гнев толпы.

Ближе к рассвету в распоряжении Рене была целая армия, с которой она и направилась к временному жилищу чужаков.

Это не осталось незамеченным. Да и как упустить толпу охранников, двигающуюся куда-то по коридорам? Поэтому Рене даже не удивилась, когда обнаружила Номада, встречающего ее у дверей.

В другое время он был бы проблемой, но теперь воины были еще во власти ее речи, они хотели разобраться со всем и чувствовали себя победителями. Даже Номад с его здравомыслием не смог бы быстро их отрезвить.

Но он попытался:

– Что здесь происходит?

– Уйди с дороги! – властно произнесла Рене. – Нам нужно поговорить с пришельцами!

– С нашими гостями, – поправил Номад. – Они сейчас отдыхают. Да и не нравится мне такое вторжение!

– Они больше не гости, они – лжецы, воспользовавшиеся нашим доверием. Отойди!

Это был важный момент. Сейчас, на глазах у воинов, кто-то из двух людей, которых они уважали, должен был отступить. Номад, понимая это, не двигался с места – как и Рене.

Неизвестно, чем бы кончилось их противостояние, если бы дверь не открылась и не появились пришельцы. Впереди, рядом с переводчицей, снова стояла та девочка, которую они называли главной. Еще одна очевидная ложь, до которой почему-то никому нет дела!

– Простите, что побеспокоили вас, это внутренний конфликт, который сейчас будет улажен, – невозмутимо произнес Номад.

– Это не похоже на внутренний конфликт, – покачала головой Лукия. – Ведь отряд у наших дверей.

– Они сейчас уйдут.

– Мы никуда не уйдем! – заявила Рене. – Мы пришли, чтобы узнать у вас правду и заставить вас подчиняться нашим законам!

– А мы что, нарушили какие-то законы?

Вот тут она подловила Рене: нарушений и правда не было, но сейчас опасно было обращать на это внимание.

– Вы скрыли от нас правду!

– Мы прибыли сюда не для того, чтобы рассказывать о себе.

– Но и не для того, чтобы спасать нас, не так ли?

– Это превращается в болтовню ради болтовни, – вздохнула Лукия. – Мне это не нравится. Мы уже спасли одного из вас. Если это недостаточное доказательство наших намерений, пусть будет так. Считайте, что мы не подчинились вашим требованиям, что дальше?

– Вы должны быть заключены под стражу!

– Какой властью?

– Совета!

– Не впутывай в это совет, – вмешался Номад. – Ты говоришь только за себя!

Лукия еле заметно усмехнулась:

– Так я и думала. Это прямой конфликт интересов. Предлагаю решить его так, как это делали наши предки: пусть один лидер докажет свою силу перед другим.

– Согласна.

Рене и правда не боялась схватки. Она даже хотела этого! Пришельцы, должно быть, решили, что раз она женщина, да еще и немолодая, от нее не будет толку.

Но это они напрасно. Рене посвятила тренировкам всю свою жизнь, ей с детства не давали покоя, из-за этого она так и не смогла родить детей – не решилась просто, потому что это ослабило бы ее. Она не сомневалась в себе, знала, что расправится с этой куклой, ведь их истинный лидер, рыжий Киган, пока не вмешивался даже в разговор, не то что в драку!

Она взяла у одного из охранников тонкую металлическую трость, такого оружия должно было хватить – коридор не оставлял места для маневров. Лукия, не моргнув и глазом, оторвала от стены одну из старых труб и велела своим людям отойти.

Уже это должно было насторожить Рене. Слишком легко эта малявка порвала металл! Разве так бывает? Но для себя Рене решила, что ей просто попалась одна из тех гнилых труб, которые при первом же прикосновении рассыпаются в труху.

Она напала первой. Рене двигалась уверенно и быстро, не каждый мужчина устоял бы против нее. Однако Лукия ушла от ее удара легко, играючи, она даже не сочла нужным парировать. Это разозлило Рене, придало ей ярости, она уже и не пыталась сдерживаться. Она не думала о том, кто ее противник, все ее мысли и желания были направлены лишь на одно: уничтожить зарвавшуюся лгунью.

Да только от ее желаний уже ничего не зависело. Никакая злость не могла скрыть от нее один простой факт: она проигрывает. Иногда Лукия просто уходила в сторону, иногда – отражала удары трубой, которая оказалась совсем не дряхлой. Однако девица никогда не била соперницу, и это было совсем уж унизительно.

Вот тогда Рене не сдержалась. Она не могла позволить, чтобы какая-то иноземная тварь позорила ее перед воинами! Она отбросила в сторону трость, выхватила у одного из охранников пистолет и выстрелила до того, как окружающие успели понять, что она делает.

Пистолет был из старых моделей – тех, что на «Хелене» считались резервными. Он стрелял не лазерными зарядами, а пулями, зато работал идеально. Вот и сейчас прогремел выстрел, а с такого расстояния Рене и не могла промахнуться.

Пуля пробила грудь Лукии, и на белой форме начало расползаться алое пятно. Девица пошатнулась, она должна была упасть, а потом – погибнуть, никто после такого не выживает!

Но она не упала. На пару секунд Лукия прикрыла глаза, а потом, открыв их, сумела выпрямиться и расправить плечи.

Рене увидела, как рана на ее груди затягивается со скоростью, которая заставляла усомниться, что все это по-настоящему. Не прошло и минуты, как пуля выпала из раны и со звоном покатилась по полу. Кожа сомкнулась, и о смертельном ранении напоминала только порванная, заляпанная кровью форма.

– Вот теперь все станет сложным, – заметила Лукия. – Даже очень. Но вас, уважаемая, это уже не касается.

Прежде, чем Рене успела ответить, Лукия подалась вперед и впервые ударила ее – быстро, так быстро, что отреагировать было невозможно. Была вспышка боли в виске, а потом все погрузилось во тьму…

* * *

Стерлингу Витте не нравилось в этой экспедиции решительно все: команда, планета, корабль, новая телепатка и решения капитана. Беда в том, что Лукия Деон знала законы не хуже него, и он ни к чему не мог придраться. Поэтому он застрял в челноке наедине со своей злостью, ему оставалось лишь довольствоваться редкими и краткими посланиями команды.

Это не значит, что он сидел без дела. Киборг почти не нуждался в сне, и если бы ему пришлось просто наматывать круги по замкнутому пространству корабля, он бы сошел с ума. Поэтому вскоре после того, как команда направилась к колонии, Стерлинг приступил к исследованиям.

У каждого члена экипажа были не только способности, были и дополнительные навыки, та роль, которую им полагалось играть во время миссии. Стерлинг не был ученым, однако он обладал теми же знаниями, что и все выпускники академии. Для того, чтобы управлять оборудованием челнока, их было достаточно.

Он взял для исследования образцы почвы и воздуха, но на этом не остановился. Ему потребовалось немало усилий, чтобы преодолеть страх и снова подойти к реке, однако он справился – и скоро вода была в пробирке. Это было слишком важно, чтобы упустить такую возможность! Запасов питьевой воды на «Хелене» никогда не хватило бы, чтобы протянуть здесь сто лет исключительно на ней. Значит, местные давно уже пьют воду из источников – скорее всего, из этой самой реки, больше на каменной пустоши и нет ничего. Стерлингу было любопытно посмотреть, как это могло на них повлиять.

Однако и этого было недостаточно. Он знал, что еще нужно, да только не хотел связываться с таким. И все же Стерлинг пересилил себя: если бы тут была команда, он бы потребовал, чтобы этим занялся кто-то еще. Например, Рале, которому вечно нечего делать, или Киган, который в последнее время совсем зарвался. Но их не было.

Поэтому Стерлинг Витте отправился на охоту.

Его тело было великолепным оружием, возможно, превосходящим даже способности многих солдат других видов. Не в его команде – но во всей академии. Однако сам Стерлинг не был воином, и он отлично это знал. Даже после того, как он получил в свое распоряжение все возможности машин, ему тяжело было решиться на открытое противостояние, не говоря уже об убийстве.

Он ведь и сам однажды умирал – смерть коснулась его, но не забрала. В тот день его природа изменилась, он стал киборгом, но в механическом теле осталась прежняя душа, которая, к горькому сожалению Стерлинга, была трусливой.

Он знал свой главный недостаток, но учился преодолевать его. Вот и сегодня он заставил себя выйти на берег, хотя и понимал, что это вновь может привлечь внимание той темной твари. На этот раз Альды рядом не будет, придется справляться самому! Но именно этого он и хотел.

Попытки просканировать воду ни к чему не привели – мешала ее необычная температура. Ему оставалось только высматривать движение темной тени, как раньше, и он увидел – за пару мгновений до того, как она бросилась на него.

Если бы это была такая же тварь, как в первый раз, Стерлинг вполне мог пострадать или даже погибнуть. Она появилась настолько быстро и неожиданно, что он и отскочить не успел, он не был готов! И спасло его лишь то, что это существо, принадлежавшее, вероятнее всего, к тому же виду, было намного меньше – всего-то около полуметра.

Поэтому Стерлинг сумел перехватить извивающегося червя механической рукой и сжать, не давая дотянуться до уцелевшей человеческой плоти. Вполне возможно, это был детеныш, однако силы ему было не занимать. Он извивался, царапая металл зубами, и его мощи было бы достаточно, чтобы переломить человеку руку.

Стерлинг не стал медлить, он не чувствовал ничего похожего на жалость к этому созданию. Он пропустил через руку заряд электричества, даже не зная, убьет ли это обитателя кипящей воды.

Червь изогнулся, как в судороге, и безвольно повис в металлических пальцах. Сложно было сказать, мертв ли он, у него изначально не было пульса. Поэтому Стерлинг поспешил унести его в корабль и поместить в укрепленную клетку. Если верить инженерам с Земли, прозрачный материал ничто не пробьет… а Стерлинг сейчас очень хотел им верить.

Лишь когда крышка была закрыта и заблокирована, он смог вздохнуть с облегчением. Стерлинг только сейчас понял, что дрожит. он так и не смог подавить в себе все человеческое. Хорошо еще, что этого никто не видит, иначе его стали бы упрекать не только девяносто девятым номером!

Чуть передохнув, он перевел взгляд на компьютеры и обнаружил, что анализ воды наконец-то закончен. А вот это уже была хорошая новость, потому что дело затягивалось. Хотя и этот срок был неприятностью сам по себе: земную воду компьютеры анализировали куда быстрее, и это наталкивало на определенные подозрения.

Стерлинг подошел к компьютеру и вывел на экран показатели анализа. А в следующую секунду он позабыл обо всем – включая тварь, все еще неподвижно лежащую в клетке. Он знал, что от здешней воды можно многого ожидать, но не думал, что такого!

А ведь команда сейчас в месте, где эту воду пьют. Да, они все знают инструкции, они не должны прикасаться к тому, что едят и пьют местные. Но всегда ли они строго выполняют инструкции? Они могут выдерживать жажду дольше, чем обычные люди, однако они все равно ее чувствуют. Что если они поддадутся слабости? Они даже не догадываются, что для катастрофы достаточно одного глотка!

Стерлинг бросился к передатчику и отправил срочный вызов Лукии. Ему оставалось лишь надеяться, что еще не слишком поздно.

* * *

Альда была уверена, что теперь все сложится как надо. Да, они невольно стали зловещими пришельцами, нарушившими привычный порядок вещей на Арахне. Но ведь такой порядок грех не нарушить! Теперь все, кто был против связи с Землей, под замком, оставшиеся советники на их стороне, Блейн спасен, что еще нужно?

В большинстве своем жители поселения не винили их за ту потасовку с Рене, они просто радовались, что спасатели не отвернулись от них. Хотя, конечно, чужаков теперь побаивались: весть о чудесном исцелении Лукии быстро разлетелась и среди охранников, и среди гражданских. Зато теперь на команду никто не посмел бы напасть!

Признаться, Альда и сама была шокирована случившимся. Она знала о том, что у капитанов уникальные способности к самоисцелению, но не подозревала, что это выглядит вот так. Лукия выдержала прямое попадание в грудь и даже не упала! Раз семнадцатый номер способен на такое, какова же власть первой десятки?…

Не важно, об этом можно будет подумать позже, когда все закончится. Теперь же Альда поднялась на одну из наблюдательных террас, построенных на искореженных крыльях корабля. Охранники предпочитали держаться от нее подальше, и она наслаждалась одиночеством. Рассвет только-только начался, и небо над поселением было окрашено мутным заревом, переливающимся всеми оттенками золота и бронзы.

Тишина и покой дарили ей необходимую паузу, и все же она обрадовалась, когда почувствовала приближение Кигана. В последнее время вокруг было столько суеты, что у них не было шанса толком поговорить, и Альда с удивлением обнаружила, что соскучилась по нему.

Киган выглядел таким же жизнерадостным и невозмутимым, как обычно. Альда знала, что это не маска – по крайней мере, не совсем. Как и другие, Киган был способен чувствовать и страх, и волнение, и разочарование. Он не притворялся, что этого нет, он просто намеренно концентрировался на лучшем, что было в его мире, он убеждал себя, что все идет по плану, и сам себе верил.

Но именно поэтому рядом с ним легко было находиться.

– А ты что, совсем не спишь, утренняя принцесса? – полюбопытствовал он, останавливаясь рядом с ней на платформе.

– Временами, – улыбнулась Альда. – Сегодня мне хотелось посмотреть на эти их домики… Как думаешь, им не жалко будет покинуть Арахну? Все-таки они всю жизнь здесь прожили, здесь происходило не только плохое, без хорошего просто не бывает!

– Покинуть? – повторил Киган, нахмурившись.

– Ну да. Думаю, эвакуация скоро начнется, зачем тянуть?

– Об эвакуации и речи не идет.

– Это пока, – настаивала Альда. Она уже чувствовала неладное, но предпочитала верить, что ей кажется. – Потому что было не до того – из-за лечения Блейна и Рене. Но теперь уже ясно, что большинство местных настроены дружелюбно, они хотят быть спасенными!

Киган окинул ее долгим задумчивым взглядом. По его лицу невозможно было догадаться, о чем он думает, однако Альда чувствовала, что он удивлен ее наивностью. и в его душе расползается чувство вины.

Все это было очень плохо.

Он подошел к краю платформы и перевел взгляд на металлические домики.

– Почему ты молчишь? – не выдержала Альда.

– Не знаю, как сообщить тебе, что от их желания быть спасенными, в общем-то, ничего не зависит. Ты знаешь правила, мы все их изучили перед началом миссии.

– Я не вижу ни одного правила, запрещающего этим людям вернуться на Землю!

– Вот ты и допустила первую ошибку: они не возвращаются на Землю. Они там никогда не были. Послушай. Мы сейчас очень далеко. Так далеко, что еще два века назад путешествие сюда казалось нереальным, невозможным просто. Чтобы безопасно привезти такое количество людей на Землю, требуются невероятные ресурсы – и очень, очень большие деньги.

– Но у флота есть такие деньги!

– Да, вопрос в том, захочет ли флот их тратить. Для того, чтобы это произошло, должна быть весомая причина вернуть их – при полном отсутствии, скажем так, противопоказаний. А в случае с Арахной, мы сталкиваемся с проблемой уже на первом шаге: противопоказания есть. Мне очень жаль, но на Землю этих людей привозить нельзя.

– Я все еще не понимаю, почему!

Он сочувствовал ей, однако Альду это лишь раздражало. Зачем сочувствовать ей, если в беде эти люди?!

– Боюсь, ты уже приготовилась спорить со мной, а я жуть как не люблю долгую болтовню, – признал Киган. – Давай я тебе лучше кое-что покажу.

Он протянул к ней руку. Перчатки Киган носил редко, утверждая, что ему так проще «чувствовать корабль». Теперь он чуть закатал рукав комбинезона и кивнул на собственную кожу. Там четко просматривалась линия загара, расчертившая запястье. На этой планете, под неярким солнцем Арахны, даже загар получался с рыжеватым оттенком.

– Ну и что? – удивилась Альда. – Ты уж извини, если я первая тебе об этом сообщу, но рыжие и на Земле быстро загорают! При чем тут все поселение?

– Ты тоже загорела. Перчатки ты носишь реже, чем я, и это все видно по лицу.

– Опять же, Киган, что с того?

– А то, что они, – Киган указал на спящее поселение, – не загорели вообще. За всю свою жизнь, проведенную на этой планете под этим солнцем. Делай выводы.

Тут не нужно было и спрашивать, что он имеет в виду. Все уже давно заметили, что жители поселения отличаются болезненной бледностью, светлыми волосами и схожими чертами. Однако Альда предполагала, что этому есть разумное объяснение: например, что они укрываются днем и выходят ночью.

Но все оказалось наоборот, ночи тут боялись, а днем люди работали, отправлялись в джунгли и к реке. Они были под солнцем – пока оно не уходило за горизонт. Они тут загоревшими до бронзы должны быть, на каменной пустоши мало тени!

Да, это всегда было на виду. Однако Альда и подумать не могла, что ей придется обращать внимание на чей-то загар.

– Я не понимаю, что это может значить…

– Я тоже не понимал, – кивнул Киган. – Не моя юрисдикция, говоря пафосно, с этим должны были разобраться другие.

– Ноэль?

– Да, и сегодня она уже говорила с капитаном. А еще, ты не поверишь, помог Стерлинг. И хотя слова «Стерлинг» и «помог» диковато смотрятся в одном предложении, иногда так бывает. Пойдем, капитан хочет поговорить со всеми нами.

– И ты молчал? – поразилась Альда.

– Я догадываюсь, что она скажет, и мне хотелось, чтобы ты была готова к этому.

Не худшее желание, вот только Альда сомневалась, что к такому можно подготовиться. Она уже знала, сколько людей живет на Арахне, она их всех чувствовала. Как она могла смириться с тем, что их обрекут на долгую мучительную смерть?

Встречу Лукия назначила в медицинском кабинете, Блейна оттуда уже выпустили, предоставив пришельцам возможность поговорить без посторонних. Альда и Киган пришли последними, но упрекать их никто не стал. Чувствовалось, что остальные подавлены новостями – кроме Лукии, которую дар капитана спасал от губительных страстей.

– Вы знаете, что я вам скажу, – объявила она. – Вы, я думаю, и сами чувствовали, что что-то с этими людьми не так. Но теперь Толедо провела исследование, я поговорила с Номадом о предыдущих поколениях, да и Витте раздобыл кое-что интересное, и все наконец-то стало на свои места.

Ноэль наблюдала за ней, переминаясь с ноги на ногу, но в разговоре не участвовала. Похоже, она и вовсе ушла бы с этой встречи – если бы ей позволили.

– Первое поколение, люди, которые родились на Земле, прожило недолго, – продолжила Лукия. – Еще когда мы приземлились, приборы показывали, что солнечная радиация здесь сильнее, чем на Земле. Нам с вами она не вредит лишь потому, что у людей со способностями крепкое здоровье. У первого поколения поселенцев такого преимущества не было, мало кому из них удалось дожить до пятидесяти. Когда я услышала об этом от Номада, я решила, что дело ограничивается одной радиацией – если мы говорим только о продолжительности жизни, а не о насильственной смерти в клыках хищников, например. Но если так, это не объясняет, почему второе поколение, рожденное уже на Арахне, было более жизнеспособным, а третье и вовсе чувствует себя так же хорошо, как на Земле.

– Но вы нашли другое объяснение? – тихо спросила Альда.

– Толедо нашла, а сообщение Витте подтвердило ее догадки. Толедо, прошу.

Даже если хилер хотела отсидеться в стороне, теперь ей пришлось подняться и вывести на старый монитор изображение – судя по всему, картинку из-под микроскопа.

– Условия на Арахне близки к земным, но они не идеальны… не идеальная копия, – пояснила она. – Если считать Землю единицей, то Арахна. Ну, это где-то восемь десятых. Или семь. Есть существенная для людей разница в воздухе, в солнечной радиации, не говоря уже о погоде, растительном и животном мире. Все это можно пережить без последствий максимум год, и то – местный год, который короче земного. А поселенцы оказались здесь на много лет. Поэтому планета должна была убить их, или они должны были приспособиться.

Она указала на экран, по которому метались какие-то частички – быстро, без определенного порядка, будто в панике.