Текст книги "Смерть на Марсе"

Рафалю ввели наркоз, когда мальчик заснул, в палату внесли герметичные блоки с мутагеном. Дежурный врач и его ассистенты набрали на защитной панели личные коды, после этого блоки открылись, давая доступ к капельницам с веществом. Все проходило строго по протоколу.

Убедившись, что процесс налажен, бригада ушла, с Рафалем остался только дежурный врач. И вот тут как раз начались странности… Вскоре после этого явился Ансгар Фетъе – ученый, который давно уже был известен тягой к экспериментам, не всегда останавливающимся на границе морали и человечности. Стефан не знал этого наверняка, но подозревал, что именно Фетъе был руководителем проекта, на котором и создали Рафаля.

Он пришел в компании ассистента, а тот нес еще один герметичный блок – вроде как ничем не отличающийся от предыдущих. Но если бы он был таким же, секретность вряд ли понадобилась бы!

Фетъе кивнул врачу, обсуждать они ничего не стали, видимо, все было решено раньше. Медик ушел, пусть и с недовольным видом, а Фетъе лично запер за ним дверь. Ассистент тем временем отключил одну из капельниц от системы подачи. Ансгар лично извлек из контейнера новый пластиковый пакет, так похожий на другие, такой безобидный… Но с четко пропечатанным регистрационным номером, который менял все.

– Быть не может… – прошептал Стефан. От шока он даже забыл на миг, что это всего лишь воспоминание. – Ты бы не посмел, старый ублюдок… Ты же не посмел?

Но Фетъе очень даже посмел. Его ассистент еще медлил, а вот у старика рука не дрогнула. Он лично подключил к системе новый пакет с препаратом. Предыдущий пакет ассистент в это время опустошал в герметичный блок. Похоже, то, что они сотворили, эти двое собирались держать в тайне от других врачей – и от всего Легиона. Возможно, и в тайне от Рафаля – доступ к этим воспоминаниям, подсознательным или заимствованным у кого-то, он получил лишь много лет спустя, перед самой смертью…

Хотя это как раз к лучшему. Если бы он знал всю правду с самого начала, он бы и столько не протянул.

– Что происходит? – напомнила о себе Синдони. – Что они делают? Зачем менять одну полную капельницу на другую, если они одинаковые?

– Они не одинаковые. Серийный номер указывает на ограниченную партию, которой уже вроде как нет… Но даже если бы этот запасливый выродок что-то сохранил, он не мог ввести такое живому человеку!

– По-моему, мог, смотри, уже начал! Что это такое?

Отвечать Стефан больше не собирался, он наблюдал, как вещество капля за каплей скользит по трубкам, исчезая под кожей Рафаля.

Теперь он понимал, почему номер 1 передал ему это воспоминание. Это был переломный момент, начало всего… Начало конца. После того, как обычный мутаген заменили этой дрянью, все должно было закончиться плохо, вопрос был лишь в сроках.

Ансгар Фетъе не был дураком, он и сам понимал, что шансы на успех – процентов пять от силы. Но ученый в нем всегда побеждал человека, и он сделал ставку на эти ничтожные цифры. А получилось вот как…

Об этом теперь не знает никто, кроме Стефана – ведь Рафаль мертв. Поэтому Третьему нужно было как можно скорее выбраться из ловушки и предупредить остальных. Если они попробуют драться с этим существом как с обычным легионером, потерявшим контроль, в живых никого не останется – и никто уже не сможет это остановить.

* * *

Киган не сомневался, что у всех существ, которых притащили на Марс, были официальные названия и описания в общей базе данных. Да многие ученые драться были готовы за право открыть какую-нибудь ползающую закорючку и назвать именем любимой бабушки!

Если бы тут был Стерлинг, он бы наверняка уже полез в какой-нибудь справочник. Но Киган таким даже озадачиваться не собирался. Для него все, что попадалось им на улицах, делилось на несколько категорий: «большая хрень», «ну такая себе хрень», «на одну молнию» и «наступить и не заметить». Изредка попадалась «это еще что за хрень?!», однако их совместных с Римильдой усилий без труда хватало и на таких существ.

Работать с хилером оказалось на удивление легко. Римильда не разделяла убеждение многих своих коллег о том, что им полагается нести только исцеление и покой. Если нужно было драться, она не сдерживалась, да еще и без труда находила затаившихся существ.

Они работали методично: очищали улицу за улицей. В какой-то момент Киган почувствовал опасную усталость – но одного укола было достаточно, чтобы это исправить. Он ни о чем не просил, Римильда просто сделала, а он привычно изобразил недовольство, но потом спросил:

– Так почему ты не остаешься с нами насовсем? Из-за упыря?

– Чего? – Римильда растерялась настолько, что едва перехватила направленное на нее жало некого подобия чешуйчатой осы. – Он-то здесь при чем?

Киган и сам не понимал, зачем это ляпнул – просто пришло на ум и все. Хотелось вообще свернуть тему, но эти проклятые чудовища, как сговорившись, не вылезали, когда были больше всего нужны. Отвлечься было не на что, пришлось отвечать:

– Ну, у вас же с ним история…

– Миссия попалась скучная, решили развлечься, потом разбежались – так себе история.

– Ты все это выставляла иначе изначально…

– Чтобы маленькую телепатку позлить, – хмыкнула Римильда. – Но она не особо позлилась. Хоть ты теперь мои усилия компенсируешь.

– Эй!

– Зря я, что ли, королеву драмы изображала? Мне приятно. Но между мной и Седьмым ничего толкового и не было. А насчет команды… Да как-то странно.

– Ты с нами и так уже мотаешься, как постоянный хилер, – напомнил Киган.

– Ну да. Но мне нравится обманывать себя тем, что это еще на одну миссию, а потом я уйду. Свобода – это, знаешь ли, такая игрушка, от которой не очень-то легко отказаться. Если ее и менять, так на что-то стоящее.

– При чем тут вообще твоя свобода? Тебя на службу зовут, а не в плен!

– Ты так легко принимаешь только те обязательства, которые тебе нравятся.

Римильда посмотрела на него как-то странно, и он не понял этот взгляд. А гадать не осталось времени: хилер вдруг насторожилась, повернулась к переулку, который они только что миновали.

– Слышишь? – спросила она.

Киган прислушался, но ничего, кроме шума оборудования, привычного для мегаполиса, не уловил.

– Нет. А что должен?

– То, чему сейчас лучше не звучать… За мной!

Он действительно ничего особенного не слышал, но и упрекать Римильду в паранойе не собирался: он знал, что при желании хилеры могут обеспечить себе такие органы чувств, что даже легионеры завидовать начнут. Поэтому Киган позволил своей спутнице вести его по бело-зеленому лабиринту улиц Нового Константинополя.

Он ожидал, что разберется в причине ее тревоги только на месте, но определенные догадки появились у него раньше. Они пересекли пару улиц, когда Киган тоже начал улавливать звуки, которые были естественными для обычного города – и смертельно опасными для захваченного.

Впереди играла музыка и звучали человеческие голоса. Чем ближе Киган и Римильда подбирались к источнику этих звуков, тем больше гражданских встречали на улицах. В основном это были молодые люди – до двадцати пяти, парами или небольшими группами. Искренне спокойны оставались только те, которые уже успели что-то принять. Другие же изображали спокойствие, чтобы скрыть страх… и все равно не искали убежище!

Они все живыми потоками сливались к площади, на которой уже установили оборудование.

– Вечеринка запретов! – взвыло со сцены волосатое создание, пол и возраст которого Киган даже не надеялся определить. – Они думали, что подчинили нас! Но мы не будем покорными собачками, которые добровольно сидят в клетках. Плевать на их придуманный комендантский час, эта ночь будет яркой!

Разбираться в том, что здесь творится, не пришлось. Многое было очевидно – а остальное объясняли разговоры молодняка между собой и сообщения, которые Киган видел на их персональных компьютерах.

Жители Нового Константинополя привыкли к постоянным развлечениям – тут изначально собрались самые богатые марсиане. Когда начался мятеж, многие поджали хвосты, однако, насколько было известно Кигану, нашлись и те, кто сразу же начал бродить толпами по городу, выражая свое особо ценное мнение.

Когда мятеж сорвался и власть перешла к военным, подчинившимся Общему правительству, в городе установили строгие порядки и ввели комендантский час. Местные затаились, ожидая, что же будет дальше.

Но дальше ничего страшного не было – для большинства из этих людей. Те, кого порвали хищники, уже не могли о таком рассказать. Выжившим казалось, что в Новом Константинополе все спокойно, гадкие военные их обманывают. Вылезать по одному горожане все равно не рисковали, за такое можно было и получить.

И вот какой-то умник решил, что действовать нужно толпой. Если собрать на площади несколько сотен человек, на всех в тюрьмах места не хватит! Ситуация усугублялась еще и тем, что военные, которые в реальности хищников как раз не сомневались, не спешили в центр города.

– А ведь эволюция, по идее, должна была избавить мир от идиотов, – задумчиво произнесла Римильда. – Где произошел сбой?

– Они слишком активно размножаются.

– Ты, вообще-то, единственный в команде, у кого есть дети!

– И это лишь подтверждает мою теорию, – усмехнулся Киган, но тут же посерьезнел: – Что делать будем? Это уже катастрофа или еще трындец?

– Трындец, переходящий в катастрофу. Прямо сейчас на них вряд ли нападут – во-первых, твари обосновались только на окраинах, во-вторых, громкая музыка и свет на какое-то время их отпугнут. Но потом станет только хуже.

Киган напряженно кивнул, он понимал, что имела в виду хилер. Пока молодняк действовал осторожно, многие еще оглядывались по сторонам, готовясь убежать, если будет нужно. Но пройдет несколько часов, людей станет больше, они убедятся, что на них никто не нападает, и расслабятся. Ну а хищники, в свою очередь, привыкнут к музыке и свету. Когда они все-таки нападут, на площади образуется плотная толпа, и сложно сказать, к какому количеству жертв это приведет.

– Никогда не думал, что скажу такое, но праздник нужно разгонять, – вздохнул Киган. – Может, молнией шибануть?

– По детям? Будет смешно, но только мне!

– По технике, – укоризненно посмотрел на нее электрокинетик.

– Тоже бесполезно. У них несколько машин загружены этим барахлом. А даже если ты разнесешь все, это будет недостаточно убедительным уроком, они с типично детским упрямством будут настаивать, что никакой угрозы нет, это гадкие вояки хотят запереть их по домам.

– Ладно, мои предложения ты раскритиковала… Встречные будут?

– Пока нет, – вздохнула Римильда. – Но нам лучше поторопиться. Я чувствую, что некоторые существа сдвинулись с мест, шум привлекает их… Думаю, на спасение малолеток у нас осталось часа два – а потом начнется резня.

* * *

Эстрид казалось, что она в ловушке. Став легионером, она была уверена, что ей больше никогда не придется сталкиваться с этим чувством – когда собственное бессилие захлестывает петлей, когда душит страх… Она ошиблась. Пятая и сама не бралась сказать, в какой момент допустила такую уязвимость, но избавиться от этого за один миг она не могла, приходилось разбираться с последствиями своей ошибки.

У нее не получалось подобрать лекарство. Матео был не прав, когда посчитал, что она намеренно сдерживается и не хочет помогать тем людям. Она действительно не могла, просто раньше это ее не беспокоило.

А теперь все изменилось – она была вынуждена наблюдать, как умирает он. Капитану электрокинетик заявил, что просто неудачно упал, и Эстрид не стала оспаривать это. Теперь хилеру приходилось поддерживать на одного пациента больше, и его сил просто не хватало. Медленно угасали все, заражение пожирало их изнутри.

Проявили себя симптомы, которых не было прежде: язвы на коже, воспаление костных тканей, отказ части внутренних органов, в первую очередь почек. Пациенты менялись не просто с каждым днем – с каждым часом.

Она следила за Матео, смертельно бледным, наблюдавшим за ней исчерченными красными прожилками глазами. Она сжимала кулаки, чтобы сдержать бессилие. Матео улыбался ей.

– Это все равно я буду виноват, – говорил он. – Не ты. Это было мое решение, Эстрид…

От этого не становилось легче. Вся грандиозная сила, которой Пятая так гордилась, теряла смысл.

– Эстрид…

Она понимала, что ее никто не накажет, Матео признают случайной жертвой. Но мысль о том, что дальше придется идти без него, отзывалась холодом внутри, и Эстрид снова отправлялась в лабораторию…

– Эстрид!

Голос Матео, который звал ее из лазарета, неожиданно исказился, изменился, став совсем другим голосом – хотя тоже знакомым. Эстрид наконец открыла глаза и обнаружила, что она сейчас вовсе не на Велоре. Там все давно закончилось, а она оказалась где-то в недрах Объекта Д-1. Было жарко и душно, пахло дымом – рядом явно полыхало открытое пламя. Но Виндар, склонившийся над Пятой, пока не обращал на это внимания.

– Очнулась, отлично! – с довольным видом кивнул он. – А то я уж начал беспокоиться!

– Почему я могла не очнуться, если ты выжил? – спросила Эстрид. Ей не нужно было уточнять, как они здесь оказались, взрыв она вспомнила в миг, когда окончательно пришла в себя.

– Потому что я просто упал, а ты – неудачно!

Тут он был прав. Эстрид уже видела, что при падении она угодила на металлический штырь, пробивший ее насквозь. Виндар, очнувшийся первым, снял ее, уложил на пол, и вот теперь она пришла в себя.

Эстрид обнаружила, что оказалась на полыхающем уровне вместе с Виндаром и Саломе. Девятый пока оставался возле нее, а Восьмая отыскала где-то огнетушитель и распыляла белый порошок на последние языки пламени.

– Где мы находимся? – поинтересовалась Эстрид, изучая свой живот. Кожа восстановилась безупречно, а вот форма все-таки не выдержала, теперь приходилось ходить с внушительной дырой, напоминавшей о том, какой грандиозной была рана.

– На одном из технических этажей, думаю, тут была установлена резервная система жизнеобеспечения. Мы упали не очень глубоко – и до середины не добрались.

– Где остальные?

– Вот этого не знаю, – покачал головой Виндар. – Связи здесь по большей части нет. Может, на других участках появится.

– Или они вообще погибли, – буркнула Саломе, подходя ближе.

– Маловероятно, – возразила Эстрид. – Если выжили низкие номера, у Четвертого и Шестой хорошие шансы.

– Это так не работает!

– Вполне, номера оценивают наши способности по всем пунктам.

– В любом случае, это не важно, – отмахнулась Восьмая. – Пора выбираться на поверхность!

– С чего это? – удивился Виндар. – Миссия продолжается!

– Какая еще миссия? Он нас щелчком разнес! Нас трое, эта дыра вот-вот развалится…

– Достаточно, – прервала ее Эстрид, поднимаясь на ноги. – Нас не трое, остальные наверняка выжили. Они направятся вниз, потому что это самое логичное решение. Мы встретимся с ними там, ничего страшного не произошло.

– А пожар? – не унималась Саломе. – А то, что здесь все может взорваться в любой момент? Легион будет не рад потере всех воинов!

– Зачем Легиону сохранять воинов, от которых все равно нет толка? – поинтересовался Виндар.

– Нам нужна возможность перегруппироваться! Подать отчет! Получить новые приказы!

Виндар еще пытался спорить с ней, а вот Эстрид видела, что это бесполезно. Восьмая впала в одну из своих истерик, которые все время отрицала – и о которых все знали. Разные напарники Саломе справлялись с таким по-своему, кому-то действительно удавалось успокоить ее болтовней.

Но у Эстрид на вежливость не было настроения, и она просто напала – быстро и без сомнений. Как оказалось, удар в челюсть успокаивает надежнее любых разговоров.

Саломе отлетела в сторону и ударилась о металлическую стену. Виндар, поначалу удивленный, лишь укоризненно покачал головой, поднял руки и отошел в сторону, всем своим видом давая понять, что он в это не полезет.

Восьмой тоже стоило бы угомониться сразу, а она не смогла. Она, напуганная и взбешенная, рванулась в драку с грацией носорога. Эстрид легко избежала удара, с такой противницей это было элементарно. Она скользнула ближе и снова отправила Саломе в долгий и крайне неприятный полет одним пинком.

Восьмая нападала еще трижды. Эстрид не возражала, каждый раз все заканчивалось одинаково. Саломе сложно было поверить, что она, такая огромная, не может сравниться в силе с тонкой и хрупкой Пятой. Однако каждый новый удар, каждая раздробленная мышца, каждая сломанная кость приближали ее к принятию истины.

Наконец Саломе замерла на полу и подняла вверх дрожащую левую руку, признавая свое поражение.

– Так-то лучше, – кивнула ей Эстрид. – Тебе следовало вспомнить о наших номерах и завершить все сразу. Но если ты решила, что иерархия потеряла значение, я заставлю тебя выполнить задание по-другому.

– Это не понадобится, – отозвалась Саломе, сплевывая кровь на пол. – Я… извиняюсь. Я теперь в порядке.

– Хорошо, что мы решили этот вопрос.

Эстрид первой подала поверженной противнице руку, рывком поднимая Саломе на ноги. Они продолжили путь – вниз, как и должны были.

Ну а то, что никто из них, скорее всего, не выйдет отсюда живым, Эстрид предпочитала не обсуждать.

Глава 6

Обнаружив, что взрыв отбросил ее куда дальше, чем остальных, да еще и почти в одиночестве, Шарлотта Мю даже не удивилась. Ей частенько не везло в мелочах. Зато удача сопутствовала ей в главном: рядом с ней все еще находилась Люси. И такой расклад Шестая с готовностью предпочла бы возможности остаться рядом с другими легионерами.

«Ты чего лыбишься? – удивилась Люси, наблюдавшая за ней. – Мы оказались так глубоко, что Марс вот-вот откашляет нас по ту сторону экватора!»

Поводов для радости действительно не было. Когда подземную базу разнесло взрывом, Шарлотта и Люси не просто упали. Обломки уволокли их в сторону, и теперь они оказались у дальней стены полуразрушенного зала. Пробраться к двери, ведущей к основной части «Демиурга», было нереально: путь к ней преграждали исходящие белыми искрами металлические плиты. Шарлотта не была уверена, что даже сил номера 6 хватит на разбор таких завалов.

Она и пробовать не собиралась, она уже видела, что в стену, возле которой очнулись они с Люси, встроены три огромных металлических люка. Эта часть зала при взрыве не пострадала, люки можно было открыть, не ломая. Правда, с этим Шестая не спешила, сначала она хотела разобраться, что скрыто за ними. Если через секунду после того, как она откроет проход, на нее хлынет кислота, будет неприятно. На такой глубине – и на таком объекте – прогулочную зону ожидать не приходилось.

– А чего грустить? – удивилась Шарлотта. – Мы живые, это отличный результат для работы легионера!

«Ты чувствуешь остальную команду?»

– Нет, но я не сомневаюсь, что с ними все в порядке, они живучие! Зачем мне остальная команда, если ты со мной?

«Ты относишься ко всему слишком легкомысленно!»

Они затевали этот спор не первый раз. Точнее, затевала Люси, которая всегда была в их тандеме тем самым «ответственным взрослым», который помнит все нужные инструкции и десять раз перестраховывается. Шарлотта предпочитала доверить ей и планирование, и нытье, если что-то не получилось. Сама же Шестая делала то, что у легионеров всегда получалось лучше всего: дралась и что-нибудь крушила при необходимости.

Правда, в зале крушить оказалось нечего. Тут даже не следовало этого делать – потолок выглядел так, будто очень стремился воссоединиться с полом. Так что Шарлотта поспешила к встроенному в стену компьютеру, ей нужно было знать, где она оказалась.

Настраивая поврежденную машину, она одновременно проверяла свое окружение. Чувства были странные, с подобным она еще не сталкивалась… С одной стороны, Шарлотта не сомневалась, что она сейчас единственный легионер на этом уровне базы, а они с Люси – единственные сложные формы жизни. С другой, ее не покидало чувство, что рядом все равно кто-то есть. Он не собирается нападать, он даже, вроде, не смотрит на нее… Но не исчезает. Это напрягало.

Наконец компьютер выдал нужный результат – немыслимое количество схем и пояснений, в которых Шарлотта мгновенно запуталась.

– Ты можешь взглянуть на это? – попросила она. – Тут какой-то бред!

Гиена подошла поближе, поднялась на задние лапы, передними упираясь в стену. Шарлотта почему-то мгновенно представила ее в больших винтажных очках и с трудом сдержала смех, поводов для веселья на самом деле не было. Но Люси, связанная с ней телепатически, все равно легко считала ее настроение.

«Ты снова ведешь себя как ребенок, – сухо заметила гиена. – А ведь ты легионер номер 6!»

– Ну, у меня же есть ты, чтобы вовремя направить меня в нужную сторону, мамочка! – широко улыбнулась Шарлотта.

«В этом и проблема – я даже не твой напарник, я считаюсь твоим ассистентом».

– И что? Мы-то с тобой знаем правду!

«Эту правду нужно менять, Лотта. Я не всегда буду с тобой».

Опять она за старое… Эту часть их споров Шарлотта не любила больше всего и поспешила сменить тему:

– Так ты поняла, что это за нагромождение канцеляритов?

«Стандартный протокол. Единственная сложность в том, что он написан по прежним нормам, во времена, когда «Демиург» был только-только запущен в работу. Но ты такое должна знать! Если нас этому в академии обучали, то и легионеров должны были».

– Может быть, – пожала плечами Шарлотта. – Но не могу же я все это в памяти держать! Для такого в команде вообще есть киборги.

«Ты снова перекладываешь ответственность. Что будет, когда ты останешься одна?»

– «Если», а не «когда». И я тогда не буду читать протоколы, я буду просто искать тебя! Короче, что там написано?

«Это один из залов контроля терраформирования, – неохотно пояснила Люси, явно недовольная легкомысленным отношением напарницы. – Уже много лет не использовался, но очень помог до колонизации Марса».

– А эти тоннели?

«Часть оборудования для изменения рельефа и климата. По ним пускались необходимые для изменения Марса вещества, самым безобидным из которых была кипящая вода».

– То есть, соваться туда не стоит? – разочарованно спросила Шарлотта. – Ладно, придется пробивать путь…

«Мало того, что ты протоколы читать не умеешь, так еще и меня толком не слушаешь! Я же сказала: не используется! Вся система терраформирования законсервирована. Это значит, что любые активные вещества оттуда слили, сейчас это просто лабиринт тоннелей, которые от «Демиурга» тянутся на огромные расстояния».

– Нам на огромные расстояния не нужно, нам нужно к остальным.

«Это тоже возможно. Теоретически эти тоннели должны пересекаться с другими, которые ведут в оставшиеся залы терраформирования или технического обслуживания. Нам следует поискать их».

– А вот это уже вариант! – оживилась Шестая.

В глубине души она побаивалась, что Люси все-таки ошиблась и какая-то дрянь в этих тоннелях осталась. Но первое же прикосновение к люкам успокоило легионера: металл был холодным, никакого движения за ним не чувствовалось.

Изначально люки открывал компьютер, однако эту часть системы взрыв вывел из строя. Пришлось действовать вручную, и силы одного человека тут ни за что не хватило бы, а вот легионер справилась. Скоро она и Люси стояли перед просторным темным тоннелем.

Света там не было – он и не предполагался, любое освещение вышло бы из строя при первой же активации программы терраформирования. Шарлотте пришлось взять с собой один из мобильных прожекторов, и даже его свет быстро тонул в темноте, стелющейся впереди. Воздух в тоннеле был тяжелым – однако легкое движение в нем все равно чувствовалось.

Это было странно для заблокированного объекта.

– Тут что, система вентиляции есть?

«Не должно быть, – отозвалась Люси. – Да и не она это – воздух не очищенный. Думаю, где-то еще открыт проход».

– В компьютере есть какая-нибудь карта?

«Может, и есть, но для этого нужно искать файлы техников. Ты в таком не сильна, а у меня вообще лапы, они для управления компьютером не подходят. Как будто здесь можно заблудиться!»

Шарлотта не заблудиться боялась, она просто хотела сделать путешествие по тоннелям как можно более коротким. Она и сама сначала не понимала, почему. Эта часть «Демиурга» была безопасной и мирной: широкое пространство, крепкие стены, никаких угроз…

А потом до Шестой дошло: чувство постороннего присутствия не исчезло даже здесь. Оно было точно таким же, как в зале, но там у легионера оставалось больше пространства для любого маневра, хоть побега, хоть битвы. Здесь же она и Люси застряли в этой проклятой тьме рядом с кем-то… Понять бы еще, кем!

В какой-то момент ощущение затаившейся угрозы стало настолько всеобъемлющим, что Шарлотта просто не выдержала. Она остановилась посреди тоннеля, и Люси, не ожидавшая подобного, прошла еще несколько шагов, прежде чем обернуться.

«Что уже случилось?» – раздраженно подумала гиена.

– Мы одни?

«Ну… Да, ты что, не видишь?»

– Я не спрашиваю, видишь ли ты кого-то, – покачала головой Шарлотта. – Я о самой сути, как бы странно это ни звучало. Мы с тобой сейчас одни?

Теперь уже Люси не спешила с ответом, она низко наклонила голову и прикрыла глаза. Ее нынешние телепатические способности были лишь жалкой тенью того, на что она была способна раньше – в дни, когда оставалась человеком. Однако кое-что в ее распоряжении сохранилось. Люси старалась контролировать периметр и очевидные угрозы она улавливала заранее.

Теперь же она проводила полноценную телепатическую проверку. Судя по прижатым к голове ушам и оскаленным клыкам, Люси не слишком понравилось то, что она сейчас обнаружила.

«Я не понимаю, – наконец признала она. – Мы с тобой одни – но одновременно… не одни. Я знаю, что это звучит странно!»

– Нет, звучит как раз как то, что я чувствую. Рядом никого нет – но одновременно мы не одни. Не нравится мне это…

«Да я как-то тоже не в восторге!»

Постороннее присутствие представлялось настолько вездесущим, что походило на мистику. Как будто они оказались не в высокотехнологичном тоннеле на Марсе, а каких-нибудь древних катакомбах Земли. И теперь за ними следят призраки, ожидая, когда они тоже погибнут…

Шарлотта тряхнула головой, отгоняя наваждение.

«Ты чего дергаешься, будто у тебя жук в ухе?» – удивилась Люси.

– Это не может быть никакой магией! Если нам кажется, что кто-то везде и сразу, так и должно быть!

«Так это же невозможно…»

– А вот сейчас проверим!

Шарлотта подошла к стене и подцепила один из металлических листов, закрывавших от внешнего воздействия систему управления тоннелем. По идее, там не должно было находиться не то что живых существ – пространства для них. Сам тоннель был сделан из укрепленного бетона, дальше вдоль стен проложили необходимые коммуникации и уже их закрыли металлом. Герметичность стала одним из условий того, что здесь все работало как надо!

Однако легионер понимала: если что-то и найдется, то только в стенах. Может, поэтому она и осталась спокойна, увидев ту дрянь, что таилась за металлом… А вот Люси, наблюдавшая за ней, испуганно прижалась к полу и зарычала.

«Что это вообще такое?!» – испуганно подумала гиена.

Шарлотта пока лишь наблюдала за странным, чудовищным даже организмом, укрытым внутри. Это были тонкие жгуты, похожие то ли на жилы, то ли на вены. Они тянулись вперед, туго переплетаясь с проводами. Они пульсировали кровью, они, несомненно, были живыми, но при этом на внешние раздражители они никак не реагировали… пока не реагировали. Шарлотта не сомневалась: долго это не продлится. Если она попытается уничтожить жгуты, ответ последует незамедлительно.

– Это единый организм, – наконец произнесла она.

«Я не понимаю… Откуда он здесь взялся? Что это вообще? Это ваш номер 1?..»

– Это то, что было им когда-то. Теперь это нечто более примитивное… Хотя… не такое уж примитивное, если учитывать, что оно делает!

«А что оно делает?»

– Оно, похоже, захватывает «Демиург».

* * *

Альда понимала, что бояться не нужно. Она чувствовала, что Триан жив и особых страданий не испытывает. Но оставаться равнодушной у нее не получалось, такова, пожалуй, неизбежная плата за эмоциональную связь с кем-то.

Хорошо еще, что долго это не продлилось. Сам легионер, который явно не считал собственное положение бедственным, просто отшвырнул в сторону часть уродцев, возвращая себе свободу.

Альда давно уже не наблюдала, как он дерется вот так… Не используя способность к подчинению, только за счет собственного тела. Такого, пожалуй, не случалось за всю историю их знакомства – точно не в таком масштабе! На него постоянно бросались со всех сторон, и эти противники были куда сильнее обычных людей или даже хищников с других планет. Но Триан словно не замечал этого, ему было достаточно одного удара, чтобы дробить их броню, отталкивать их, порой даже разрывать на части – если в стремлении убить его они окончательно теряли разум.

При этом лицо легионера оставалось неизменно спокойным, скучающим даже. Он не испытывал ничего похожего на ненависть или гнев, даже редкие раны, которые он получал от мутантов, не могли вывести его из равновесия. Он просто восстанавливал мышцы, сращивал кожу и двигался дальше.

Это, вероятнее всего, указывало на силу, значительно превосходящую способности седьмого номера. Альда не бралась сказать наверняка, но подозревала, что обычно он маскируется лучше, он сдерживается… То, что теперь он сдерживаться перестал, отзывалось в душе телепатки смутной тревогой, которую она пока подавляла.

Альда не представляла, сколько длилась схватка: когда тебе приходится одновременно использовать телекинез, телепатию, да еще и наблюдать за своим спутником, на часы особо не смотришь! Но когда все закончилось, стало заметно темнее – и туман сгустился, и марсианские сумерки подкрались за его завесой.

Убедившись, что агрессивных созданий внизу не осталось, Альда наконец спустилась. Ей удалось подчинить двадцать восемь уродцев – больше, чем она рассчитывала, и это радовало. Хотя трюк все равно опасный: пока они спали, у нее уходило не так много энергии, чтобы контролировать их. Но и гарантировать, что они точно не проснутся, она не могла. Как ни странно, примитивный разум был менее предсказуемым, чем полноценный.

Свою добычу телепатка выставила в несколько безупречно ровных рядов. Триан тоже убил не всех, он отшвырнул в сторону мутантов, которые были ранены слишком тяжело и быстро исцелиться не могли. Легионер пока не обращал на них внимания, он небрежно сбрасывал в кучу тела тех существ, которые при схватке погибли.

– Зачем это? – удивилась Альда. – Хочешь достойно похоронить или что?

– Я произвожу впечатление сентиментального человека? Занятно.

– У меня просто не так много вариантов…

Он лишь усмехнулся, видимо, считая, что объяснять такое бесполезно. И скоро Альда поняла, почему: когда мертвые тела образовали единый жуткий холм, Триан подошел поближе, разрезал собственную ладонь и щедро полил кровью импровизированную могилу. Кровь тут же рванулась в разные стороны, как живое существо, и скоро скрылась среди мертвецов.