Текст книги "Встречи в тайге. С вопросами и ответами для почемучек"

Рысь и рысёнок

коло нашей фанзы я увидел стрелка Глеголу. Он надевал ошейник на Хычу, самую крупную из наших собак. За спиною у него была винтовка.

– Ты куда? – спросил я его.

– Хочу на охоту сходить, – ответил он, стягивая ремень потуже.

– Пойдём вместе, – сказал я ему и стал спускаться к реке.

Глегола был из тех, кому, как говорят, не везёт на охоте. Целыми днями он бродил по лесу и всегда возвращался с пустыми руками. Товарищи посмеивались над ним и называли его горе-охотником.

– Ну что, видел зверя? – обыкновенно спрашивали они, когда он, голодный и усталый, возвращался домой ни с чем.

– Плохо! – говорил Глегола. – Ничего не видел.

– Уж где тебе добыть зайца! Ты хоть тигра убей, и то ладно будет, – смеялись стрелки.

Но Глегола был человек тихий, терпеливый и не обижался на шутки товарищей.

– Завтра опять пойду, – говорил он им в ответ, смазывая свою винтовку.

Итак, я пошёл вперед, а через минуту догнал меня и Глегола.

Стояла холодная погода; земля основательно промёрзла, а снегу ещё не было. Река быстро затягивалась льдом. За ночь забереги местами соединились и образовали естественные мосты. Чтобы не провалиться, мы взяли в руки тяжёлые дубины и, щупая ими лёд впереди себя, благополучно и без труда перебрались на другую сторону реки.

Как только мы отошли от берега, сразу попали в непролазную чащу. Сухие протоки, полосы гальки, рытвины и ямы, заваленные колодником и заросшие буйными, теперь уже засохшими травами, кустарниковая ольха, перепутавшаяся с пригнутыми к земле ветвями черёмушника, деревья с отмёрзшими вершинами и мусор, нанесённый водой, – таков поёмный лес, куда мы направились на охоту. Дальше бурелома было как будто меньше, но кустарники и молодые деревья, искривлённые и тощие, росли в удивительном беспорядке и мешали друг другу.

Мы шли с Глеголой и разговаривали. Собаку он держал на поводке. Она тащилась сзади и мешала идти: ремень то и дело задевал за сучки. Иногда Хыча обходила дерево справа, в то время как Глегола обходил его слева.

Это принуждало его часто останавливаться и перетаскивать собаку на свою сторону или, наоборот, самому идти к собаке.

– Пусти ты её! – сказал я ему. – В таком лесу едва ли зверь будет.

– В самом деле, – ответил Глегола, снял поводок с Хычи и заткнул его за пояс.

Собака, почувствовав свободу, весело встряхнулась и, перепрыгнув через колодину, скрылась в чаще.

Вдруг из оврага выскочила дикая козуля. Навстречу ей бросилась наша собака. Испуганная коза быстро повернула назад. Громадным прыжком перемахнув кусты, она в мгновение ока очутилась на другом краю оврага и замерла.

Глегола быстро прицелился и спустил курок, но выстрела не последовало. Поспешно он снова взвёл курок и, приложившись, нажал на спуск, но опять у него ничего не вышло.

Увидев приближающуюся собаку, коза побежала в чащу леса, сильно вскидывая задом.

– Осечка, – сказал Глегола и открыл затвор, чтобы вынуть испорченный патрон, но оказалось, что ружьё его вовсе не было заряжено.

Надо было видеть его досаду! Единственный раз иметь возможность стрелять в стоячего зверя и так глупо лишиться такого ценного трофея! И из-за чего? Никогда он не забывал заряжать ружьё перед выходом на охоту, а тут, как на грех, такая оплошность! Глегола готов был расплакаться.

– Ничего, – сказал я ему, – имей терпенье, брат! И на твоей улице будет праздник.

Он зарядил ружьё, и мы пошли дальше.

За оврагом среди высокой травы часто попадались лёжки козуль.

– Вот ты теперь знаешь, где надо искать зверя, – сказал я Глеголе. – Когда подходишь к ним, всегда иди против ветра.

Я объяснил ему, что всякий зверь боится не столько вида человека, сколько запаха, исходящего от него.

Мы устали и присели отдохнуть на краю оврага.

Вдруг в кустах недалеко от нас послышался визг собаки. Мы бросились туда и там, у подножия старой липы, увидели такую картину.

Хыча лежала на спине, а над нею стояла большая рысь. Правая лапа рыси была приподнята для удара, а левой она придавила голову собаки к земле. Прижатые назад уши, свирепые зеленовато-жёлтые глаза, крупные оскаленные зубы и яростный хрип делали её очень страшной. Глегола быстро прицелился и выстрелил. Рысь издала странный звук, похожий на фырканье, подпрыгнула и свалилась на бок. Некоторое время она, зевая, судорожно вытягивала ноги и наконец замерла.

Как только собака освободилась, она бросилась было бежать, поджав хвост, но вскоре одумалась и начала лапами тереть себе морду. В это время я услышал шорох у себя над головой. Взглянув на дерево, я увидел там другую рысь, по размерам вдвое меньше первой. Это оказался молодой рысёнок. Испуганный собакой, он взобрался на дерево, а мать, защищая его, отважно бросилась на Хычу.

Мы растерялись от неожиданности. Рысёнок спрыгнул на землю и исчез в кустах. Собака при появлении нового зверя сорвалась с места и бросилась наутёк. Глегола побежал было за рысёнком, но не нашёл его.

Он взвалил рысь себе на плечи, и мы направились прямо к реке.

– Вот видишь! – сказал я ему. – Теперь ты вернёшься с хорошей добычей.

Раза два мне показалось, что рядом с нами кто-то бежит по кустам.

Мёртвая рысь была довольно тяжёлая, и Глегола часто останавливался и отдыхал. Я предложил ему вдвоём нести рысь на палке, но он отказался и просил меня взять только его ружьё.

Пройдя километра два, Глегола стал скручивать папиросу, а я принялся рассматривать убитую рысь и гладить её рукой по шерсти. В это мгновение я увидел рысёнка. Он вышел из травы и внимательно смотрел на меня, вероятно недоумевая, почему его мать не двигается и позволяет себя трогать.

Глегола не мог утерпеть и потянулся за винтовкой. Рысёнок испугался и снова исчез в кустах.

На следующем привале мы опять увидели его. Он был на дереве и обнаружил себя только тогда, когда мы подошли к нему вплотную… Так провожал он нас до самой реки, то забегая вперёд, то следуя за нами по пятам. Я думал, что удастся поймать его и, быть может, приручить.

Наконец лес кончился. Мы вышли на отмель реки. Рысёнка не было видно, но слышно было, как он мяукал поблизости в траве.

Вдруг из кустов выскочили сразу три собаки. Среди них была и Хыча – вероятно, в качестве проводника. По их насторожённым ушам и разгоревшимся глазам было видно, что они учуяли зверя. Я принялся кричать на собак, бросился за ними, но не мог догнать их, запутался в зарослях и упал. Когда я поднялся и добежал до места, где неистовствовали собаки, рысёнок был уже мёртв.

Мне стало жаль погибших животных. В чём провинились рыси? На нас они не нападали и вели себя так, как вели бы себя в таком случае и люди. Мать защищала детёныша, а детёныш следовал за матерью.

Я хотел поделиться своими мыслями с Глеголой, но у него был такой ликующий вид, что я не сказал ничего.

– Поймали и эту! – воскликнул он весело. – Ну, слава богу! Вот удача! Завтра я опять пой ду на охоту и возьму с собой всех трёх собак.

– Пойдём, брат… – сказал я своему спутнику.

У каждого из нас были свои думы.

Когда мы подошли к дому, стрелки обступили Глеголу. Он начал им рассказывать, как всё случилось, а я пошёл прямо к себе и сел опять за работу.

ЗАЧЕМ НА ОХОТЕ СОБАКА?

Настоящая охота невозможна без собаки. Она правая рука охотника, главный помощник. У собак очень хороший нюх и чутьё. Поэтому они легко находят дичь, подводя к ней охотника и принося подстреленную добычу. Лайки облаивают зверя и удерживают его до прихода охотника, гончие выгоняют зверя на охотника или загоняют в нору. Часто, подстрелив добычу, охотник не может достать её из воды или найти в зарослях камыша. На помощь ему приходят собаки.

ЧТО ЗА КУСТ ЧЕРЁМУШНИК?

Так называются заросли черёмухи. Черёмуха – невысокое листопадное дерево, растёт в лесах и кустарниковых зарослях по всей России. Часто встречается по берегам рек и озёр. Цветёт белыми цветками, собранными в кисти, с сильным запахом. Выделяет особые вещества, которые убивают микробов. Ягоды черёмухи съедобны. Кора, листья и цветки обладают лечебными свойствами.

ЧТО ЗА ЗВЕРЬ РЫСЬ?

Рысь – хищная лесная кошка с коротким хвостом и кисточками на ушах, размером со среднюю собаку. Рысь может охотиться на животных крупнее себя – молодых лосей, кабанов, оленей. В этом ей помогает не сила, а охотничьи способности. Рысь подкарауливает добычу или подкрадывается к ней. Может сидеть в засаде сутки. Но чаще всего рысь ловит зайцев, тетеревов, рябчиков.

Филин-рыболов

есь день мы провели в фанзе и с вечера завалились спать. Я проснулся рано. Проворочавшись с боку на бок до самого рассвета, я решил одеться и пойти на разведку в надежде убить пару крохалей и посмотреть, как замерзает река.

Когда я выходил из дому, чуть брезжило. На востоке занималась холодная багровая заря, и неясный свет утра уже растекался по всей земле.

По тропе я дошёл до реки. Протока, сначала широкая, стала быстро суживаться. Две отмели совсем близко подошли друг к другу – только узенькая полоска воды разделяла их. В этом месте виднелся какой-то тёмный предмет. Мне показалось, что он шевельнулся. Я остановился, чтобы лучше его рассмотреть, но в это время тёмный предмет вдруг поднялся на воздух и полетел в лес. Это оказался филин. Я вспомнил, что накануне один стрелок тоже видел филина в воде.

Что он мог тут делать? Я спустился вниз и направился прямо к гальке. Долголетние скитания по тайге приучили меня разбираться в следах. Я стал внимательно смотреть себе под ноги. Вода в протоке была чистой, галька в нескольких местах запачкана отбросами пернатого хищника, а на свежей пороше по льду – десятка два старых и новых следов больших птичьих лап. Значит, филин прилетал сюда часто.

Я решил заняться наблюдением и ещё раз прийти сюда пораньше.

На следующий день я поднялся, когда было ещё совсем темно, оделся и, стараясь не шуметь, вышел из фанзы, тихонько прикрыв за собой дверь. Резкий ветер сначала резал мне лицо, но потом оно обветрилось, неприятное ощущение исчезло.

Я пошёл по старому следу сначала быстрым шагом, а потом всё тише и тише. Мне не хотелось спугнуть филина, но предосторожность моя оказалась излишней.

На протоке никого не было. Тогда я спустился на гальку и спрятался за колодник, нанесённый сюда большой водой.

Потому ли, что я осмотрелся и глаза мои приспособились к темноте, или потому, что действительно начинало светать, я мог разглядеть всё, что делается около воды: ясно различал гальку, следы филина на снегу и даже прутик, вмёрзший в лёд, на другой стороне протоки.

Я уже думал, что напрасно пришёл сюда, но вдруг увидел того, ради кого я предпринял эту утреннюю экскурсию.

Большой филин появился неожиданно и совсем не с той стороны, откуда я его ждал. Он спустился на край отмели, осмотрелся, нагнулся вперёд и, расправив каждое крыло по очереди, сложил их. Потом он подпрыгнул, вошёл в протоку и встал против течения. Затем опустил оба крыла в воду и подогнул под себя хвост, образовав таким образом своим телом запруду во всю ширину протоки между двумя отмелями.

Филин стоял неподвижно и внимательно смотрел в воду. Вдруг он быстро клюнул и вытащил небольшую рыбку, проглотил ее, потом клюнул второй раз, третий и так далее. Вероятно, он поймал около десятка мелких рыбешёк.

Удовлетворившись добычей, филин вышел из воды и, сильно встряхнувшись, стал клювом перебирать перья в хвосте. Он не замечал меня и вёл себя спокойно.

Отдохнув немного, пернатый хищник уже хотел было снова залезть в воду, но в это время из лесу неожиданно выскочил хорёк. Как сумасшедший, сломя голову он бросился через галечниковую отмель и перепрыгнул через узкую полоску воды. Испуганный филин поднялся в воздух и полетел вдоль протоки. Я видел, как он на лету встряхнул одним, а потом другим крылом и скрылся за поворотом.

Теперь делать у протоки мне было больше нечего, и я пошёл домой. Когда я подходил к фанзе, из лесу вышли два удэхейца. Мы вместе вошли в дом. Я стал рассказывать своим спутникам о том, как филин ловит рыбу, и думал, что сообщаю им что-то новое, но удэхейцы сказали мне, что филин всегда ловит рыбу таким образом. Иногда он стоит в воде так долго, что его хвост и крылья вмерзают в лёд. Тогда филин погибает.

Высмотрев место, куда филин прилетает для рыбной ловли, охотники вмораживают в лёд столбик с перекладинкой, на которой укрепляется капкан или просто волосяная петля. Ничего не подозревающий филин, прилетев на место охоты, предпочитает сесть на перекладину, чем на гладкий лёд, и попадает в ловушку.

ФИЛИН ПИТАЕТСЯ РЫБОЙ? ИЛИ НЕ ВСЕГДА?

Возможно, речь идёт о редком дальневосточном рыбном филине, который питается рыбой. Рыбный филин селится в лесах, около рек и озёр. Ловит рыбу, выхватывая её когтями из воды на лету. Иногда зимой стоит на мелководье или бродит по перекатам рек и ловит рыбу, раков и лягушек. Активно охотится не только ночью, но и днём. Часто передвигается по земле, вытаптывая тропинки.

Напрасная тревога

днажды стрелок Марунич объявил, что намерен идти на охоту. Заявление это было встречено дружным смехом. Ему было поручено заведование хозяйством. Изо дня в день он был занят хлопотами по хозяйству и привязан к кухне. Но сегодня он объявил, что ему надоело сидеть без мяса и потому он забирает собак и сам идёт на охоту.

Марунич уговорил остаться за себя товарища и начал собираться: надел полушубок, валенки, большую косматую папаху и рукавицы, собрал всех ездовых собак на один длинный ремень и с ружьём в руках отправился в лес. Собаки путались между деревьями и мешали ему идти. Сопровождаемый остротами, он скоро скрылся в лесу.

Я сидел дома за работой.

Вдруг в фанзу как сумасшедший вбежал стрелок Рожков. Схватив винтовку, висевшую на стене, он стремглав выскочил наружу. Следом за ним вбежал другой стрелок, потом третий – все хватали ружья и бежали куда-то, сталкиваясь в дверях и мешая друг другу. За ними вышел из фанзы и я.

С той стороны, куда пошёл на охоту Марунич, неслась испуганная козуля; ничего не видя перед собой, она около самой фанзы вплотную набежала на стрелков. Испугавшись ещё более, козуля бросилась к реке, чтобы перебраться на другую сторону, но на гладком льду поскользнулась и упала.

Стрелки бежали к козуле, растянувшись в одну линию шагов на двести. Первым прибежал Рожков. Он, не целясь, выстрелил в козулю чуть не в упор и, как всегда бывает в таких случаях, промахнулся. Затем стрелял следующий, потом третий – и так все по очереди. Промахнулись все. Козуля поднялась и, с большим трудом скользя по зеркальной поверхности льда, благополучно добралась до противоположного берега, сделала прыжок и исчезла в кустах.

В это время из леса показались собаки. Они бежали вразброд или в одиночку, связанные по две и по три. Насторожённые уши, горящие глаза и порывистое дыхание их указывали на то, что они гнались по следам зверя.

Собаки пронеслись мимо нас с такой быстротой, что задержать их не удалось.

Минут через десять прибежал Марунич, держа в левой руке винтовку, а правой отчаянно размахивая. Вид у него был растерянный, папаха сдвинута на глаза, лицо исцарапано, одежда изорвана.

– Где? Где? – кричал он.

– Кто? – спрашивали изумлённые стрелки.

– Да коза! – нетерпеливо отвечал он. – Она к вам побежала. – И, увидев собак на реке, он бросился за ними.

– Постой! Погоди! – кричал ему Рожков. – Всё кончено: коза давно ушла!

Марунич остановился, испытующе посмотрел на реку, потом махнул рукой и воротился назад.

А случилось с Маруничем вот что.

Собираясь на охоту, он не зарядил ружья, а обойму с патронами сунул за голенище валенка.

Двенадцать ездовых собак, которых он взял с собою, думали, что он ведёт их на прогулку, и сильно тянули за поводки. Опасаясь, как бы они не вырвались, он, выбрав удобную минутку, привязал их к своему поясу.

Как на грех, в это время из соседнего оврага выскочила козуля. Вспомнив, что ружьё у него не заряжено, Марунич стал искать за голенищем патроны, но обойма спустилась так низко, что достать её рукой он не мог. Тогда он сел, снял валенок и вытряхнул обойму. В этот момент собаки, почуяв козулю, бросились за ней с горы.

Марунич говорил, что они тащили его по земле, как чурбан на верёвке. Он кричал, хватался за кусты, камни – за всё, что попадалось под руку.

На счастье, он скоро вклинился между двумя близко растущими деревьями – поводок лопнул, и собаки уже одни погнались за зверем.

Тогда Марунич по следу пошёл назад к своему валенку. Тут же рядом лежали винтовка и обойма с патронами.

Зарядив ружьё, стрелок побежал за собаками в надежде, что они догонят козулю. Людские голоса, стрельба из ружей привели его к нашей фанзе.

Когда Марунич узнал, что козуля ушла, он рассердился.

– Сколько времени я с собаками гнал её, а вы не могли в лежачую попасть! – ворчал он. – Не стану я больше ходить для вас на охоту!

Он принялся вынимать из рук занозы и смазывать йодом ссадины и ушибы, а их было так много, что кожа у него сделалась пёстрой, как шкура пантеры.

– Полно вам зубоскалить! – огрызнулся Марунич на стрелков, которые покатывались со смеху, глядя на его разрисованную йодом физиономию.

Марунич отправился на кухню и занялся своим делом, а стрелки пошли искать собак.

Совсем в сумерки они возвратились с собаками. Одна из них подошла к Маруничу и облаяла его.

– И ты туда же! Уйди, окаянная! – крикнул он и пустил в нее головешкой.

ПОЧЕМУ СОБАКИ ЕЗДОВЫЕ?

Так называют собак, которых используют для перевозки людей и груза по снегу на санях или нартах. Люди очень давно отбирали собак для этих целей. Для многих народов это единственный способ передвижения. Собаки во многих случаях удобнее, чем северные олени. Они могут легко перевозить людей по скользкому льду, по огромным снежным просторам. Эти собаки очень выносливые и спокойные. Чаще всего используют лаек, хаски, маламутов.

ПОЧЕМУ КОСУЛЯ СКОЛЬЗИЛА НА ЛЬДУ?

У косуль острые и удлинённые копытца. На задних ногах копыта менее острые, чем на передних. Именно передними копытами животному приходится разгребать снег, больше опираться на них при подъёме по каменистым склонам. Поэтому передние копытца такие острые. Кроме того, задняя часть тела косули чуть выше, чем передняя. Всё это создаёт дополнительные сложности при передвижении по гладкой поверхности. Переход по льду водоёма часто заканчивается гибелью животного. Передние ноги разъезжаются, не позволяя косулям подняться и выбраться на берег.

Зимняя охота на кабанов

сумерки мы подошли к небольшому удэхейскому стойбищу – из трёх юрт. Появление партии неизвестных людей откуда-то сверху, с гор, сначала напугало удэхейцев, но, узнав, кто мы, они успокоились и приняли нас очень радушно.

Уже две недели мы шли по тайге. По тому, как стрелки и казаки стремились к жилым местам, я видел, что они нуждаются в более продолжительном отдыхе, чем обыкновенная ночёвка в лесу. Поэтому я решил сделать здесь днёвку. Узнав об этом, стрелки стали располагаться в юртах. Обычные на биваках работы тут не были нужны: не надо было ставить палатки, рубить хвою, таскать дрова. Казаки разулись и сразу стали варить ужин.

Вечером возвратились с охоты два молодых удэхейца и сообщили, что недалеко от стойбища они нашли следы кабанов и завтра собираются устроить на них облаву. Охота обещала быть интересной, и я решил пойти вместе с ними. Удэхейцы готовились к охоте. Они перетянули ремни у лыж и подточили копья. Так как выступление было назначено до восхода солнца, то после ужина все легли спать.

Было ещё рано, когда я почувствовал, что меня кто-то трясёт за плечо. Я проснулся. В юрте ярко горел огонь. Охотники уже приготовились; задержка была только за мной. Я быстро оделся, напился чаю и вместе с ними вышел на берег реки.

Удэхейцы шли впереди, а я – следом за ними. Пройдя немного по реке, они свернули в сторону, затем поднялись на небольшой хребет и спустились в соседний распадок. Тут охотники стали совещаться. Потом они пошли уже тихо, без разговоров.

Через полчаса стало совсем светло. В это время мы как раз дошли до того места, где накануне юноши видели следы кабанов. Надо заметить, что летом дикие свиньи отдыхают днём, а кормятся ночью. Зимой – наоборот: днём они бодрствуют, а ночью спят. Значит, вчерашние кабаны не могли уйти далеко.

Началось преследование.

Впервые в жизни я видел, как быстро удэхейцы ходят по лесу на лыжах. Я начал отставать от охотников и вскоре совсем потерял их из виду, но это меня не смущало. Я не торопясь шёл по их лыжне.

Через полчаса я устал и сел отдохнуть. Вдруг позади меня раздался какой-то шум. Я обернулся и увидел двух кабанов, мелкой рысцой пересекающих лыжный след. Я быстро поднял ружьё и выстрелил, но промахнулся. Испуганные кабаны бросились в сторону. Не найдя крови на следах, я решил их преследовать.

Минут через двадцать я догнал кабанов. Они, видимо, устали и с трудом шли по глубокому снегу. Вдруг животные почуяли опасность, и оба разом, словно по команде, быстро повернулись ко мне головами. По тому, как двигали они челюстями, и по тому звуку, который долетал до меня, я понял, что они подтачивали клыки. Глаза у кабанов горели, ноздри были раздуты, уши насторожены. Будь передо мной один кабан – я, может быть, стрелял бы, но тут было два секача. Несомненно, они бросятся мне навстречу. Я воздержался от выстрела и решил подождать более удобного случая. Кабаны перестали щёлкать клыками; они подняли кверху морды и стали принюхиваться, потом медленно повернулись и пошли.

Тогда я обошёл их следы стороной и снова догнал их. Кабаны остановились опять. Один из них клыками стал рвать кору на валежнике. Вдруг животные насторожились, издали короткий рёв и пошли прокладывать дорогу влево от меня. В это время я увидел четырёх удэхейцев. По их лицам я понял, что они заметили кабанов. Я присоединился к ним.

Кабаны не успели уйти далеко. Они остановились и приготовились к обороне. Охотники обошли их кругом и стали сходиться к центру. Это заставило кабанов бросаться то в одну, то в другую сторону. Наконец они не выдержали и бросились на людей, чтобы прорвать осаду.

С удивительной ловкостью удэхейцы ударили их копьями. Одному кабану удар пришёлся прямо под лопатку, а другой был ранен в шею. Раненый кабан ринулся на охотника. Молодой удэхеец старался сдержать его копьём. Послышался короткий сухой треск – древко копья было перерезано клыками кабана, как тонкая хворостинка. Охотник потерял равновесие и упал лицом вперёд. Кабан метнулся в мою сторону. Я поднял ружьё и выстрелил почти в упор. На счастье, пуля попала прямо в голову зверя.

Тут только я заметил, что удэхеец, у которого кабан сломал копьё, сидел на снегу и зажимал рукой рану на ноге. Из раны обильно текла кровь. Когда кабан успел царапнуть его клыком, не заметил и сам пострадавший. Я сделал ему перевязку, а удэхейцы наскоро устроили бивак и натаскали дров. Один человек остался с раненым, другой отправился за нартами, а остальные – снова на охоту.

Рана, нанесённая охотнику, не вызвала на стойбище тревоги – жена смеялась и подшучивала над мужем. Случаи эти так часты, что на них никто не обращает внимания. На теле каждого мужчины можно найти следы кабаньих клыков и медвежьих когтей.

ПОЧЕМУ ТАК?

Кабаны очень чувствительны к низким температурам. Поэтому, когда зимой ночью очень холодно, чтобы согреться, они собираются вместе и отдыхают, а питаются днём, когда воздух прогревается. Летом в жару кабаны отдыхают, а ночью кормятся.

ЧТО ЗНАЧИТ «ПОДТАЧИВАЛИ КЛЫКИ»?

Подтачивать клыки – означает затачивать их, делать более острыми. Клыки у кабана растут постоянно в течение всей жизни. Нижние клыки нужны ему для нападения, поэтому они острые, как ножи. Верхние клыки служат для того, чтобы затачивать нижние. Затачиваясь, клыки трутся друг об друга с характерным звуком. У взрослых самцов кабана клыки вырастают достаточно внушительных размеров.