Текст книги "Быть психиатром. Дневник работы в клинике"

В виду этого я решил снова прибегнуть к гипнозу, оставив на этот раз всякую другую терапию. Улучшение началось после первого же сеанса. К сожалению, не прошло и двух недель, как больная во время одного из своих ночных похождений, 4 сентября, сильно простудилась и получила жестокий суставной ревматизм. Фалангопястные суставы ее припухли и были болезненны к давлению. Малейшее движение пальцев было также болезненно и более или менее резко ограничено в особенности в указательных пальцах, причем указательный палец левой руки почти совершенно не сгибался. Фаланговые, лучезапястные и локтевые суставы были не поражены. На ногах оказались пораженными голеностопные суставы и притом в такой степени что больная с трудом ходила, прихрамывая от боли.

Вследствие такого совершенно неожиданного осложнения пришлось направить лечение внушением не только против вышеуказанных расстройств, но и против суставного ревматизма. Оказалось, что и в этом отношении внушение обнаруживало поразительное влияние. После первого же сеанса боль в суставах под влиянием внушения прекратилась совершенно и затем не появлялась даже при насильственном сгибании пальцев. Ходить также больная стала совершенно свободно.

Неделю спустя, 15 сентября, пришедши ко мне на приём, больная заявила, что в спине острых болей она не чувствовала всю неделю, суставы рук и ног не болели совершенно и только в этот день начал побаливать указательный палец левой руки. Недавно начали болеть также и ноги в сухожилиях. Спит больная теперь крепко, не просыпаясь; настроено духа прекрасное. Мрачных идей не появляется вовсе, ходит она много лучше прежнего; расстройства мочеиспускания не наблюдается. Больная, по ее собственному заявлению, ничего бы не желала, как оставаться всегда в таком состоянии. Вместе с тем после гипнотическая сеанса и соответствующих, внушений боль в указательном пальце и в ногах совершенно прекратилась и пальцы рук стали тотчас же сгибаться свободнее, что к своему удовольствию заметила сама больная. Между прочим, она заявляет, что, уходя с гипнотического сеанса, она как бы постоянно чувствует над собой чужую волю, которая на нее действует успокоительно и благотворно.

Явившись ко мне в следующий раз 22 сентября, она заявила, что чувствовала себя вполне хорошо до вчерашняя дня, с утра же вчерашнего дня появились боли в голеностопном суставе правой ноги и в пальцах левой руки. Опухоль суставов все еще обнаруживается, хотя и значительно меньше прежнего. После гипнотического сеанса все боли совершенно исчезли и движение пальцами левой руки сделалось свободным.

До 26 сентября больная вовсе не испытывала ни суставных болей, ни болей в спине. В этот день новый сеанс гипноза с соответствующими врачебными внушениями. 3 октября больная снова явилась ко мне для лечения гипнозом. Никаких болей за последнее время больная не испытывала и опухоль суставов заметно спала. Надо заметить, что больная после 26 сентября побывала в Нижнем и, не смотря на дурное время года, чувствовала себя всю дорогу и по возвращении домой отлично.

10 октября, когда больная снова пришла ко мне, она чувствовала себя прекрасно: ни болей, ни опухоли суставов не обнаруживалось. В этот день новый сеанс гипноза с прежними внушениями.

16 октября у больной появились вновь ревматические боли, преимущественно в указательном пальце левой руки, но сравнительно весьма умеренные; вместе с тем появилась вновь небольшая опухоль в фалангопястном суставе левого указательного пальца. После соответствующих внушений боли в суставах совершенно исчезли. В остальном больная, чувствует себя все время прекрасно. В таком состоянии: больная находится и теперь. Как влияют на нее послегипнотические внушения, мы увидим сейчас из беседы с больной.

В общем результаты гипнотического лечения у нашей больной сводятся к следующему: боли в поясничной области настолько ослабели, что уже не составляют предмета жалоб больной, сомнамбулизма за последнее время не наблюдается вовсе, мочеиспускание почти исправилось, походка сделалась более свободной и твердой, о мрачном настроении духа, о беспокоившем больную ранее безотчетном страхе и о тоске, с мрачными идеями о самоубийстве за время лечения гипнозом нет и речи. Напротив того, больная находится все время в прекрасном настроении и ничего не желает более, как всегда оставаться в таком состоянии. Наконец и случайное осложнение в виде суставного ревматизма рук и ног, развившегося у больной вследствие простуды, почти совершенно исчезло под влиянием одних послегипнотических внушений.

Следует еще упомянуть, что в период лечения больной внушениями, она поразительным образом улучшилась в своем физическом состоянии и пополнила, что я думаю правильнее всего приписать ослаблению или прекращению под влиянием внушений физических страданий и прекрасному настроению духа, которое, благодаря применяемым внушениям, больная сохраняла во время лечения гипнозом.

Наш случай таким образом может служить прекрасным образцом значения послегипнотических внушений в медицине, так как не только наблюдавшиеся у больной функциональные расстройства нервной системы, как перемены в настроении духа, обманы чувств, явления сомнамбулизма и проч., совершенно исчезали под влиянием внушения, но и расстройства, несомненно обусловленным органическим поражением спинного мозга, как то поясничные боли, как симптом раздражения задних корешков, задержка мочеиспускания, расстроенная походка и явления суставного ревматизма с воспалительным опуханием нескольких суставов рук и ног, благодаря гипнотическому лечению частью исправились совершенно, частью улучшились в более или менее значительной мере.

Интересно отношение припадков сомнамбулизма, наблюдавшихся у нашей больной, к гипнозу. Как выше упомянуто, больная ничего не помнила о своих припадках сомнамбулизма и если догадывалась иногда о своих ночных похождениях, то большею частью по совершенно случайным признакам. Между тем все, что с ней происходило во время приступов сомнамбулизма, она отлично припоминала в гипнозе и могла передавать во время сеансов гипноза все подробности своих ночных похождений.

Однажды, пришедши ко мне на прием прошедшей зимой с ознобленными пальцами, она заявила, что имеет основание думать, что ознобила свои пальцы во время путешествия во сне, так как, проснувшись утром, она почувствовала в пальцах боль и нашла их припухшими, хотя с вечера легла совершенно здоровой. Ничего более о причине ознобления пальцев она сказать не могла и не знает, куда она могла выходить ночью.

В гипнозе на расспросы она рассказала по этому поводу следующее: встав с постели и наскоро одевшись, она вышла на улицу и направилась к озеру (Кабану), находившемуся от ее квартиры в расстоянии нескольких кварталов. Это было во время зимней стужи. С дороги она, однако вернулась домой, так как сильно озябла и ознобила свои пальцы. При расспросах о цели ее путешествия к озеру, больная стала сильно волноваться и из ее заявления не трудно было догадаться, что она намеревалась лишить себя жизни.

В другой раз, когда больная пришла ко мне с сильно ушибленным облапим пальцем правой руки, она также не могла ничего сказать о происхождении этого ушиба и вполне искренне дивилась этому обстоятельству. Будучи загипнотизированной, она рассказала между тем следующее: ночью она вышла и долго гуляла в саду при своей квартире, в котором имеется между прочим старый колодец. Больная решилась открыть этот колодец, чтобы покончить с собой. При этом она должна была употребить значительное усилие, так как колодец оказался наглухо заколоченным. Между тем во время работы она совершенно случайно ушибла и свихнула себе большой палец правой руки, после чего очнулась и возвратилась домой.

Наконец, что касается последнего ее ночного путешествия, 4 сентября, когда больная получила острый сочленовный ревматизм, она в бодрственном состоянии могла лишь догадываться, что выходила ночью, так как накануне вечером, как обыкновенно, она легла спать раздетой, на утро же, к своему удивленно, проснулась в платье. Больше этого она ничего не знала о том, что произошло в течение ночи. Между тем в гипнозе она рассказала, что, встав ночью и надев на себя платье, она вышла из дому, пошла вдоль улиц, вышла затем за город, прошла мимо какого-то леса и деревни, которых она, впрочем, не знает, так как прежде в них никогда не бывала. Ходила она вообще очень долго, погода была холодная, была роса и дул свежий ветер, но она шла все вперед, желая нажить себе простуду. Только к утру она вернулась домой, сильно утомленная и легла в постель, не раздаваясь.

Таким образом, путем расспросов больной в гипнозе можно было совершенно безошибочно узнавать, бывали ли с ней припадки сомнамбулизма в то или другое время или нет и в чем они состояли.

Эта поразительная способность припоминания в гипнозе всего того, что происходить с больной во время припадков сомнамбулизма, без сомнения указывает на известное родство между собой обоих упомянутых состояний. С другой стороны, небезынтересно отметить, что некоторый из внушений, которым подвергалась больная в гипнозе, являлись в форме сновидений во время естественного сна, – факт, сколько мне известно, еще не указанный в литературе гипноза. Однажды, напр., в гипнозе путем внушения я перевел больную в период детства, а спустя некоторое время в период ее свадьбы, и оба эти внушения, о которых, как и о всех других внушениях, больная вовсе не сохраняла воспоминания в бодрственном состоянии, воспроизводились в ее сознании сами собой с замечательной живостью в одну из ближайших ночей в виде сновидений. То же самое случалось и с некоторыми другими внушениями.

Как я уже упомянул ранее, на нашей больной, представляющей собой прекрасную сомнамбулу, кроме влияния врачебных внушении, является возможность воспроизвести все наиболее интересные влияния гипнотических и послегипнотических внушений. Так как на одной больной за один прием не принято делать много внушений, то я на этот раз, в доказательство необычайной внушаемости больной в гипнозе, имею в виду ограничиться лишь внушением обманов чувств и так назыв. отрицательных галлюцинаций, как особенно интересных явлений из всех вообще послегипнотических внушений.

Автор (к больной). Скажите, как вы теперь себя чувствуете?

Больная, – Чувствую себя прекрасно. В настоящее время не испытываю тех жестоких болей в животе, в спине и в ногах, которые ранее не давали мне покоя.

Автор. Когда вы заболели ревматизмом?

Больная. – Недель шесть тому назад. Нужно полагать, простудилась во время ночного хождения. В тот день, помню, утром я проснулась одетая, в сыром платье. На другой день почувствовала боль в суставах, они опухли, и я не в состоянии была ходить.

Автор. После сеансов гипноза ваши ревматические боли прекращаются?

Больная. – Дней пять – шесть после каждого сеанса гипноза я чувствовала себя прекрасно и болей никаких не испытывала; опухоль суставов исчезла после лечения гипнозом.

Автор. Когда я вас гипнотизировал в последний раз?

Больная. – Три дня тому назад; в настоящее время никаких болей я не испытываю и чувствую себя прекрасно.

Автор. Теперь мы попробуем усыпить; больную. Существуют как известно, различные способы усыпления; но без сомнения наиболее удобный в практическом отношении – это способ внушения сна по Бернгейму, которым мы в данном случае и воспользуемся. (Обращаясь к больной). Смотрите на меня. Вы скоро почувствуете наступление сна и веки ваши начнут опускаться… Вы чувствуете утомление зрения… Сон уже наступает… сейчас ваши глаза закроются. Они уже закрываются, и вы сейчас заснете. Закрывайте глаза и засыпайте. (У больной тяжелеют веки, и она закрывает глаза). Теперь переходите в глубокий сон; спите глубже. Вы должны теперь спать. Вы спите?

Больная. – Нет еще.

Автор. Засыпайте быстрее. Спите совершенно спокойно. Вы теперь спите?

Больная. Да.

Автор. После усыпления у больной, как я уже сказал, весьма легко вызвать путем внушения различные явления, напр. галлюцинации, изменение личности и т. п. Для того, чтобы показать с какой легкостью удаются на больной в этом состоянии внушения, я попробую внушить несколько обманов чувств. (Взяв бумажку со стола и поднося ее к больной). Вот душистый цветок. Понюхайте, чем пахнет?

Больная. – Это запах левкоя.

Автор. Вы какой цветок больше любите?

Больная. – Резеду.

Автор. Теперь перед вами резеда. Понюхайте.

Больная. – Да, это резеда. Очень приятный запах.

Автор. (держа печатную бумагу). Вы видите перед собой свой портрет? Он нарисован на этой совершенно белой бумаге.

Больная (всматриваясь). Да, но неясно.

Автор. А теперь?

Больная. – Не совсем ясно.

Автор. Всмотритесь! Теперь вы видите его совершенно отчетливо!

Больная. – Да, очень ясно. Вот голова, ноги… Портрет во весь рост.

Автор. Откуда ваш портрет мог здесь появиться?

Больная. – Не знаю. Меня это удивляет.

Автор. Вы его будете видеть также ясно и после пробуждения. Уходя отсюда, вы возьмете его с собой. Слышите?

Больная. – Хорошо.

Автор. (Указывая на сидящего против больной, знакомого ей К. М.) Вы видите перед собой К. М.?

Больная. – Да, вижу.

Автор. Поздоровайтесь с ним и побеседуйте?

Больная здоровается и беседует.

Автор. Теперь К. М. перед вами нет, он отсюда ушел, вы его уже не видите. По пробуждении вы его также здесь не увидите?

Больная. Да, я его уже не вижу, он ушел отсюда. (К. М. между тем продолжал сидеть против больной и беседовал с ней, но больная его уже не замечала и не отвечала на его вопросы).

Затем больной было сделано несколько врачебных внушений, после чего ей внушено считать до пяти и затем пробудиться, что она и исполнила.

Автор. Как вы сейчас себя чувствуете?

Больная. – Прекрасно. Ничего не болит у меня. Хотела бы всегда находиться в таком состоянии.

Вслед затем больная взяла со стола газетную бумагу, на которой ей внушено видеть изображение своего портрета.

Автор. Зачем вам эта бумага?

Больная. – Это мой портрет. Я его возьму с собой.

Автор. Ведь это не портрет; это бумага, на которой что-то напечатано.

Больная. – У меня зрение хорошее и я прекрасно вижу, что на этой бумаге кроме моего портрета ничего другого нет.

Автор. Перед вами сидит К. М., побеседуйте с ним.

Больная. Предо мной никого нет. Я вижу один только стул.

Автор. Ощупайте хорошенько стул, на нем сидит К. М.

Больная (ощупывая). Кроме стула никого не замечаю;

Когда К. М. вступил с больной в разговор, она совершенно игнорировала его речь и не отвечала на его вопросы.

Выходя из аудитора, больная совершенно неожиданно подарила из своих рук одному из старейших лиц, присутствовавших в заседании Общества, мнимый цветок. Это действие больной явилось результатом внушения, сделанного мной несколько недель тому назад. Ей внушено было видеть мнимый цветок, который в силу внушения она должна была хранить до времени заседания Общества, в котором предполагалось ее демонстрировать, а на этом заседании перед уходом, в силу того же внушения, она должна была подарить его одному из старейших членов.

Итак, результаты демонстрации нашей больной показывают, что внушаемость в гипнозе у нее достигает высшей степени и это, без сомнения, объясняет нам в достаточной мере то целебное влияние гипноза, которое проявилось в данном случае по отношению к симптомам, обусловленным тяжким спинномозговым поражением, и связанным с последним припадком сомнамбулизма и других психических расстройств, а равно и по отношению к суставному ревматизму, которым осложнилось состояние больной за последнее время. Случай этот без сомнения заслуживает всестороннего обсуждения с нашей стороны в особенности по вопросу о влиянии гипнотических внушений, но за недостатком времени я позволю себе пока ограничиться этим с тем, чтобы впоследствии вновь остановиться на нашей больной и после новых над ней наблюдений обсудить вопрос о влиянии гипноза на наш организм.

Казань. Октябрь. 1892

Гипноз и значение его как врачебного средства

В настоящее время я позволю себе вернуться к больной с клиническим диагнозом „бугорчатки поясничной части позвоночного столба“, которую я имел честь уже ранее Вам демонстрировать.

Вы помните, что больная эта представляла тот интерес, что под влиянием гипнотических внушений у нее не только исчезали функциональные расстройства нервной системы, как перемены в настроении духа, обманы чувств, явления сомнамбулизма и пр., но влиянию внушений поддавались также и расстройства, несомненно обусловленный органическим поражением спинного мозга и выходящих из него корешков, как поясничные боли, расстроенная походка и задержка мочеиспускания, а также явившееся в виде осложнения ревматическое поражение суставов верхних и нижних конечностей. О дальнейшем течении ее болезни и терапии, я не нахожу нужным распространяться. Достаточно сказать, что со времени демонстрации, больная по-прежнему оставалась почти исключительно на психотерапии, т. е. лечилась гипнотическими внушениями, за исключением того, что в течение настоящего года она подвергалась еще систематическим подвешиваниям по методу д-ра Спримона у себя на дому. В результате этого лечения в настоящее время больная вообще чувствует себя очень хорошо, бодро, находится в прекрасном настроена духа, не имеет ни припадков сомнамбулизма, ни обманов чувств, не подвергается приступам страха и обнаруживает лишь сравнительно весьма незначительное расстройство походки. Боли в поясничной области также обыкновенно незначительны и обостряются лишь по временам, причем после гипнотических внушений, они вновь исчезают так же, как и временами появлявшиеся задержки в мочеиспускании.

В общем состояние больной, страдающей тяжелым поражением позвоночного столба, можно считать и в настоящее время вполне удовлетворительным, несмотря на то, что в течение нынешней зимы больная, кроме перенесенная ею острого суставного ревматизма, подвергалась неоднократно сильным ушибам при падении на улицах и сотрясениям спинного хребта, вследствие чего ее болезненное состояние временно ухудшалось в довольно резкой степени. Кроме того, в течение прошедшей зимы, больная страдала одно время сильнейшими головокружениями с характером Меньерова головокружения, причем припадки достигали такой степени, что больная падала неоднократно со стула. Дальнейшее развитие всех этих болезненных явлений удалось, однако также предотвратить главным образом путем гипнотических сеансов, после которых больная каждый раз чувствовала себя поразительно лучше.

Я не буду долее останавливать Ваше внимание на результатах терапии этого случая, но здесь я позволю себе сообщить еще некоторые из результатов исследования больной в отношении влияния на нее гипнотических внушений.

В виду поразительной внушаемости у нашей больной, я имел в виду произвести на ней исследование по вопросу о том, представляют ли внушаемые явления, касающиеся устранения болезненных расстройств в сфере движения и чувствительности только результаты известных толкований или идей в ее сознании, которые могут заглушать ощущения у больной, не устраняя последних, и которые могут улучшать нарушенные движения не путем улучшения самого двигательного расстройства, а только усиливая боле-вое напряжение со стороны больной; или же под влиянием внушений у больной действительно вызываются соответствующие изменения в восприятии ощущения и в движениях, независимые от самой больной, т. е. от ее личности, от ее „я“, словом – изменения, которые находятся совершенно вне ее власти.

Для решения этого вопроса, который хотя и не может считаться новым в литературе гипноза, но во всяком случае до сох пор остается еще недостаточно выясненным, нужно вызвать у больной путем внушения то или другое явление и подвергнуть его такому контрольному исследованию, которое выяснило бы вполне точно характер внушаемого явления. Данный вопрос легче всего может быть разрешён на таких внушениях, которые касаются чувственной сферы, так как в этом случае вопрос собственно сводится к следующему: можем ли мы внушать в гипнозе не только идеи, что конечно не возбуждает каких-либо сомнений, но и внушать действительные ощущения и с другой стороны – можем ли мы внушать не только идею об уничтожении тех или других нормальных или болезненных ощущений, но и действительно подавлять путем внушения сами ощущения. Для этой цели 7 ноября, прошедшего 1892 г. я пригласил окулиста д-ра Наумова произвести вместе со мной исследование зрения у вышеупомянутой больной как до гипноза, так и в гипнозе после соответствующих внушений, направленных к улучшению зрительной способности, и вместе с тем произвести контрольное исследование внушенной слепоты. Результаты исследования оказались следующими:

До гипноза исследование силы зрения после многократных проверочных исследований дало следующее: V. ос. dextri ⁶/₁₈ v. ос. sin. 1. В гипнозе зрение в общем такое же. После внушения видеть правым глазом яснее, зрение найдено в нем ⁶/₁₂, следовательно, под влиянием внушения оно увеличилось на целую треть.

Затем у больной путем внушения вызвана полная слепота на левый глаз. При этом зрачковая реакция на свет оказалась ясно ослабленной. Всестороннее и многократно повторяемое исследование с аппаратом Снеллепа показало, что определения даются в этом случае больной так, как бы она была действительно слепа на левый глаз и видела только одним правым глазом. Точно также исследование на слияние фигур и букв с помощью стереоскопа при поочередном испытании то одного, то другого глаза показало с полной убедительностью, что больная действительно слепа на левый глаз, а не воображает себя только слепою.

Дальнейшее исследование произведено на счет внушенной цветной слепоты и дополнительных цветов. Больной была внушена слепота для красного цвета не только во время гипноза, но и по пробуждении в течение известного времени. Внушение это, как и все прочие внушения у настоящей больной, удалось вполне. Между прочим, ей предложено смотреть на пламя свечи через красное стекло. Больная при этом не видит красного пламени, а обыкновенный цвет пламени, только несколько слабее. После утомления зрения на пламя свечи больной предложено быстро перевести глаза на светлый потолок, на котором она увидела тогда сероватое (а не цветное) изображение пламени.

И так и в этом отношении не оставалось сомнения, что больная действительно не воспринимала пламени в красном цвете, а не воображала себя только слепою для этого цвета, иначе последовательное изображение должно было бы окрашиваться в дополнительный зеленый цвет.

В другой раз у больной была вызвана путем внушения анестезия и испытывалась болевая реакция зрачка при уколах в анестезированной области. При этом нередко крайне сильными уколами не удавалось вызвать никакой реакции зрачка, в других же случаях эта реакция представлялась ясно ослабленной.

Затем мной неоднократно производилось контрольное исследование вызванных у больной путем внушения субъективных образов и ощущений.

Загипнотизировав больную и заставив ее открыть глаза в гипнозе, я внушил ей однажды видеть на известном расстоянии светлую точку и пристально всматриваться в нее. Затем я внушаю больной, что эта светлая точка все более и более приближается к ней и наконец находится непосредственно перед ее глазами. Следя при этом за глазами больной, я убеждаюсь, подобно Бине и Ферре, что они постепенно сводятся по мере внушаемого приближения мнимого образа и вместе с тем зрачки несколько суживаются. Наконец, когда внушается больной, что мнимое изображение находится совсем близко перед глазами, она заявляет, что ей смотреть больно. И действительно можно без труда убедиться, что глаза ее в этот момент скашиваются4141
  О многократно производимых мною опытах с вызыванием у больной путем внушения иллюзии и галлюцинаций, а также явлений, известных под названием систематической анестезии (отрицательных галлюцинаций), изменений личности и пр., я здесь не упоминаю в виду того, что об этих явлениях отчасти было говорено уже в прошедший раз, и с другой стороны в виду того, что явления эти, будучи сравнительно хорошо изученными в гипнозе не представляют для нас в этом случае особого интереса. Впрочем, о всем, что из этого порядка явлений б. или м. важно для рассмотрения учения о гипнозе, как терапевтическом средстве, будет упомянуто мною впоследствии.


[Закрыть].

Я повторил затем известные опыты с призмой, описанные Бине и Ферре4242
  Бине и Ферре. Животный магнетизм С-Пб. 1890.


[Закрыть] и убедился, что в общем они вполне удаются на нашей больной.

Но особого внимания на наш взгляд заслуживает следующий опыт. Больной внушается в гипнозе, что я ее буду сильно колоть булавкой и что она каждый раз при уколе будет испытывать сильную боль. Затем я незаметно для больной поворачиваю булавку в своих руках и тупым ее концом начинаю слегка надавливать на правую сторону ее подбородка, внушая ей в то же время, что она испытывает сильную боль от укола. При этом лицо больной нередко искривляется от боли, иногда можно заметить даже прилив крови к лицу и что важнее всего в большинстве случаев у больной замечается при этом явственная болевая реакция зрачка, т. е. его расширение. После нескольких подобных опытов иногда глаза больной даже наполняются слезами.

И так результаты только что приведенных опытов и наблюдений не оставляют сомнения в том, что под влиянием внушения у больной, действительно подавляются внешние восприятия и с другой стороны под влиянием внушения может быть вызвано действительное, а не воображаемое только восприятие ощущения, иначе нельзя было бы объяснить ни сужения зрачков и скашивания глаз при приближении мнимой светлой точки, ни появления болевого рефлекса, обусловленного внушенным ощущением боли.

Этот вывод конечно не покажется особенно новым для лиц, которые ближе знакомы с явлениями гипнотизма и которые знают по опыту, что путем внушения в гипнозе вызывается не воображаемая только, а действительная перемена чувствований и настроений со всеми их внешними проявлениями, т. е. изменениями со стороны дыхания, сердцебиения, вазомоторов и пр. Однако необходимо иметь в виду разницу между чувствованием и ощущением, так как всем известно, что чувствование очень легко вызывается представлениями, вследствие чего, сосредоточив внимание на тех или других представлениях, напр. приятных или неприятных, легко возбудить в себе и соответствующие чувствования и настроения, тогда как в нормальном состоянии представления не могут переходить в ощущения, т. е. не могут воплощаться в образы такой же яркости, как действительно воспринимаемые ощущения.

Здесь же замечу, что я неоднократно убеждался у больной в магическом влиянии внушений на нервное сердцебиение и некоторые выделения, напр. месячные, а также в отношении вызывания воспалительных изменений на кожной, поверхности.

Страдая прежде частыми сердцебиениями, наша больная, совершенно избавилась от них исключительно под влиянием внушений в гипнозе. Еще в самое последнее время пришлось воспользоваться той же терапией против кровотечений из половых органов, длившихся в течение около месяца. Больная, не сообщавшая мне ранее об этом обстоятельстве, несколько дней тому назад пришла заявить, что она намерена лечь в клинику, с целью подвергнуться операции удаления яичников для устранения мучивших ее кровотечений, так как другого средства против последних она не видит, будучи в остальном отношении совершенно здоровой со стороны половой сферы. Я, разумеется, высказался безусловно против подобного хирургического вмешательства, подсказанного не столько здравым рассудком, сколько отчаянием за возможность избавления иным путем от своего болезненного состояния. Пригласив за темь больную к себе 10 мая, я загипнотизировал ее и внушил, что кровотечения у нее совершенно прекратятся в ближайшее время, что уже к утру следующего дня кровотечения не будет. 13 Мая я снова видел больную и узнал от нее, что кровотечения согласно внушению, прекратились на другой же день и что хотя у нее и происходят еще выделения, но в таком ничтожном количестве, что, по ее словам, и заявлять об этом не стоит; после нового внушения 14 мая выделение крови прекратилось совершенно. Надо заметить, что больная и ранее излечивалась мной от продолжительных кровотечений с помощью внушения, тогда как впрыскивания эрготина, производимый больной несколько месяцев тому назад с той же целью акушером, оказывали лишь временный успех.

Что касается вызывания путем внушений воспалительных явлений на коже, то я неоднократно убеждался в этом у нашей больной. Обыкновенно опыт в этом случае заключался в следующему больной внушалось, что ей необходимо поставить мушку, что это будет для нее несколько болезненно, но нужно будет потерпеть. Вместе с этим на ту или другую часть тела, обыкновенно на спину, приклеивался кусок липкого пластыря, который должен был изображать собою мушку. В первоначальных опытах я накладывал затем тщательным образом повязку, главным образом, конечно, с целью исключить возможность всякой мистификации, о которой, впрочем, как я убедился, в данном случае не могло быть и речи. Подобного рода внушения, если они производились с достаточной настойчивостью, обыкновенно давали положительный результат и у больной уже на другой день, самое большее на третий, под липким пластырем появлялся пузырь, наполненный серозной жидкостью, как от приставленной мушки.

В другой раз, я произвел на больной следующий опыт: я поставил ей на одну сторону спины настоящую мушку, на другую же сторону прилепил кусок липкого пластыря, внушив ей, что последний представляет собою настоящую весьма энергично действующую мушку, тогда как действительная мушка не нарвет ей вовсе, что она так слаба, что болеть вовсе не будет и не может подействовать. В результате такого внушения оказалось, что под настоящей мушкой, я не нашел ничего, кроме воспалительной красноты, тогда как под обыкновенным липким пластырем оказался большой серозный пузырь, частью уже прорвавшийся.

Только что приведенные факты конечно не новы в литературе по гипнологии, но каждый новый случай подобного влияния внушений на органические процессы представляет безусловный интерес, – тем более, что эти факты, экспериментально производимые на нашей больной, дают нам ключ к объяснению влияния психотерапии между прочим и на такие процессы воспалительного характера, как острый суставной ревматизм, от которого наша больная вылечилась с помощью внушений.

Что касается продолжительности действия гипнотических внушений, то уже ранее было упомянуто, что она представлялась у нашей больной различной, смотря по тому, против какого болезненного процесса внушение было направлено. Боли напр. в суставах и в позвоночнике у больной прекращались после внушения обыкновенно на несколько дней, приблизительно дней на 5, на 6, или немного более, задержка же мочи и походка больной исправлялись на более долгое время, тогда как обманы чувств, безотчетный страх и навязчивые идеи о самоубийстве под влиянием одного внушения исчезали иногда на несколько недель, на месяц, на два и более. Далее, такие внушения, которые касаются исполнения тех или других действий у больной, осуществлялись по истечении более полугода4343
  Вероятно, они могли исполняться и через более долгие сроки, но других испытаний в этом направлении над больной не производилось.


[Закрыть].

Наконец, я должен упомянуть, что наша больная сравнительно легко поддается внушениям и в бодрственном состоянии. Я мог таким образом ей внушить неспособность считать свыше определенного числа, запамятование слов и названий предметов и даже отрицательные галлюцинации, хотя и не в той полной степени, как это вызывалось в гипнозе. Надо заметить, однако, что внушаемость у нашей больной в бодрственном состоянии значительно уступает той внушаемости, которая обнаруживается у нее в состоянии гипноза. Убедившись, что терапевтически внушения в бодрственном состоянии значительно уступают внушениям в гипнозе, я обыкновенно для лечения больной, прибегал к последним.