Текст книги "Дважды Герои Советского Союза"

По захвату и расширению плацдарма части корпуса уничтожили: танков 51, самоходных орудий 25, орудий разного калибра 82, пулеметов 64, автомашин 42, тягачей 5, бронетранспортеров 8, солдат и офицеров 1950. Захвачены трофеи: орудий разных 10, танков исправных 3, пулеметов 34, винтовок и автоматов 450 и много другого военного имущества.

Гвардии генерал-лейтенант ГЛАЗУНОВ всегда находился там, где требует обстановка боя.

За успешное форсирование р. ВИСЛА, за захват плацдарма и его удержание, за разгром танковой дивизии “Герман Геринг” гвардии генерал-лейтенант достоин награждения второй медалью “ЗОЛОТАЯ ЗВЕЗДА”».

Этой наградой В.А. Глазунов был награжден 6 апреля 1945 г., а корпусу присвоено 5 апреля почетное наименование «Бранденбургский».

1 февраля 1945 г. войска 8-й гвардейской армии вышли к реке Одер. Не дожидаясь прибытия средств усиления, гвардии генерал-полковник Чуйков приказал 4-му гвардейскому стрелковому корпусу с ходу форсировать реку, чтобы к вечеру 2 февраля, овладев плацдармом на левом берегу, занять южные пригороды Кюстрина. Задача была сложной. Лед на реке был настолько непрочен, что даже пехота, не говоря уже о технике, не могла без риска выходить на него. Табельных переправочных средств не хватало. По приказу гвардии генерал-лейтенанта Глазунова бойцы использовали все возможные подручные средства: жерди, доски, охапки хвороста. На ходу строили настилы, переходные мостики. Противотанковые орудия перекатывали по льду вручную, поставив колеса на самодельные лыжи. Противник всеми средствами пытался сорвать переправу. Особенно досаждала его авиация, которая бомбовыми ударами разрушила во многих местах лед на реке. Несмотря на все трудности, на противоположный берег переправились отдельные подразделения, которые захватили небольшие плацдармы.

В ходе Берлинской стратегической наступательной операции корпус гвардии генерал-лейтенанта Глазунова находился на острие атаки 8-й гвардейской армии. Он принимал участие в штурме и овладении Зееловскими высотами, форсировании реки Шпрее. Ведя бои в Берлине, овладел зданиями министерства авиации, пропаганды и гестапо. Гвардии генерал-полковник Чуйков, представляя 4 мая 1945 г. Глазунова к ордену Ленина, отмечал: «Тов. ГЛАЗУНОВ всесторонне развитый, высококультурный генерал. Имеет хорошую оперативно-тактическую подготовку и большой опыт в командовании соединениями. Способен решать сложные оперативно-тактические задачи. В любых условиях боевой обстановки ориентируется быстро и решения принимает правильно… Тов. ГЛАЗУНОВ в трудных условиях боя, неоднократно появляясь непосредственно в передовых частях, лично руководил боем, добиваясь успеха. В результате стремительных действий, правильного, уверенного и решительного действия со стороны генерала ГЛАЗУНОВА, части корпуса совместно с другими частями после упорных уличных боев завершили разгром берлинской группы немецких войск и 2.5.45 г. полностью овладели столицей Германии – городом БЕРЛИН».

В биографии В.А. Глазунова был один факт, который стал известен уже после его кончины. А.Н. Рыбаков (Аронов), автор книги «Дети Арбата», студентом был осужден в 1934 г. по статье 58–10 (контрреволюционная агитация и пропаганда) без права проживания в Москве. В конце войны гвардии инженер-майор Рыбаков был начальником автослужбы 4-го гвардейского стрелкового корпуса. 19 октября 1945 г. его вызвали в военный трибунал. Оказалось, что гвардии генерал-лейтенант Глазунов сделал представление о снятии с Рыбакова судимости. За отличие в боях Анатолий Наумович был признан не имеющим судимости, а в 1960 г. полностью реабилитирован.

«Хозяин неба»

Дмитрий Борисович Глинка словно был рожден для неба. Выходец из старинного российского рода, он своими подвигами продолжил славное дело своих предков. В Отечественную войну 1812 года отличились братья Сергей, Василий, Федор, Иван и Григорий Глинки. Их двоюродные братья Владимир Андреевич и Борис Григорьевич стали генералами от инфантерии. Еще один Глинка, Федор Николаевич, участвовал в восстании декабристов. Братья Борис, Дмитрий и Владимир Глинки воевали в составе 45-го истребительного авиационного полка, который приказом № 234 наркома обороны СССР от 17 июня 1943 г. был преобразован в 100-й гвардейский истребительный авиационный полк. «Для удобства общения друг с другом в воздухе и управления боем братья Глинки придумали для себя короткие обозначения, взяв для этого начальные буквы своего имени и отчества, – рассказывал известный авиаконструктор А.С. Яковлев. – С тех пор их так и звали “ДБ” и “ББ” (Дмитрий Борисович и Борис Борисович)». Их самолеты к вылету обычно готовил младший брат Владимир, которого называли «ВБ». Так три брата-авиатора, вместе с представителями других родов войск, ковали общую победу. Отметим, что на земле с врагом боролся офицер Константин Глинка – четвертый брат (двоюродный).

19 апреля 1943 г. газета «Крылья Советов» опубликовала передовую статью, в которой говорилось: «С каждым днем на нашем участке фронта разгораются все более ожесточенные воздушные бои. Враг, пытаясь сковать действия наших наземных войск, парализовать железные дороги, коммуникации, бросает в бой большое количество авиации. Не допустить, встретить и разгромить воздушного противника – такова задача наших истребителей. Они первыми видят, куда направлен удар вражеских бомбардировщиков. Они первыми оказывают им самое действенное и самое жестокое сопротивление. Вот почему истребитель должен уметь разведывать и истреблять фашистские бомбардировщики, не допускать их к нашим наземным войскам, к городам и селам. Все наши истребители должны действовать в бою так, как прославленные гвардейцы П. Крюков, А. Приказчиков, А. Покрышкин, Б. Козлов, как дерутся братья Глинки, В. Семенишин, Н. Лавицкий, И. Ерошкин и А. Заколюк. С беззаветной храбростью, с исключительным мастерством эти “короли” воздуха истребляют фашистские самолеты. Их не пугает численное превосходство врага, которое он нередко создает на отдельных участках фронта. Беспрерывными, упорными атаками герои-летчики изматывают гитлеровцев, ломают их волю и жестоко расстреливают в воздухе. Драться так, как дерутся эти советские асы, – святой долг каждого истребителя».

Д.Б. Глинка был настоящим воздушным асом, мастером, так называемого вертикального маневра («воздушной этажерки»). Его суть заключалась в том, что истребители располагались парами на разной высоте в несколько эшелонов, одна пара выше, другая – ниже, из расчета, что если противник уклонится от атаки одной пары, то не уйдет от огня второй.

Слава воздушного аса не случайно утвердилась за Дмитрием Глинкой. В одном из боев он во главе шестерки истребителей бесстрашно врезался в строй бомбардировщиков, состоявший из 60 «юнкерсов», которых охраняли восемь «мессершмиттов». Они принимали все усилия для того, чтобы отвлечь на себя внимание советских истребителей и дать возможность своим бомбардировщикам сбросить бомбы. Однако Дмитрий Борисович и его боевые товарищи, невзирая на численное превосходство врага, прорвались к бомбардировщикам. Всего несколько минут потребовалось Глинке для того, чтобы свалить три «юнкерса».

– Чем больше врага, тем легче бить его, – говорил он своим подчиненным.

Глинка успешно выполнял любые задания командования. Он летал в разведку, бесстрашно проникая в глубокий тыл врага, громил его аэродромы, штурмовал скопления войск и техники, прикрывал от бомбардировщиков противника наши наземные части, вел и группой и в одиночку воздушные бои с врагом. В совершенстве владел тактикой свободного полета «охотника» и группового боя. Одновременно большое внимание уделял изучению тактики действий противника, что позволяло противопоставить ему свои приемы ведения воздушного боя.

В газете 4-й воздушной армии «Крылья Советов» часто публиковались статьи ведущих летчиков о тактике ведения боя с разными родами авиации противника, о боевых порядках групп, действующих при выполнении различных заданий, о способах выполнения отдельных специфических задач, о маневре, применяемом при зенитном обстреле, и на многие другие темы. Автором одной из статей «Место аса в групповом бою» был Дмитрий Глинка. Он терпеливо учил молодых летчиков, которые с благодарностью вспоминали своего наставника «Знал, что летать с Дмитрием почетно, хотя и нелегко, – пишет в своих мемуарах “Летит стальная эскадрилья” Герой Советского Союза генерал-полковник авиации Г.У. Дольников. – Это был прирожденный летчик-истребитель. Как и старший брат, Дмитрий Глинка был высокого роста, волевой взгляд из-под коротких бровей придавал лицу строгое, даже суровое выражение, и мы, молодые, откровенно побаивались этого взгляда. Мастер воздушного боя, Дмитрий очень метко стрелял с коротких дистанций, пилотировал с большими перегрузками, чаще всего не предупреждая о своем маневре по радио».

Авторы очерка «Богатырские крылья» К. Тараданкин и С. Ковалев следующим образом характеризовали отважного летчика: «В самом облике широкоплечего летчика, в красивом, волевом лице его что-то орлиное, а в характере бесценным сплавом сочетались замечательные качества воздушного бойца: дерзость риска и точный расчет, стремительная ярость удара и железное самообладание. Чем труднее складывалась ситуация в бою, тем полнее проявлялось изумительное ратное искусство Дмитрия Глинки, его безукоризненное владение самолетом, который, точно живое существо, послушно повиновался малейшему движению сильных, умелых рук летчика».

Герой Советского Союза И.И. Бабак, ведомый Дмитрия Глинки, отмечал: «Он умел исключительно эффективно использовать складывающуюся обстановку в любой схватке с врагом, хорошо организовал взаимодействие внутри группы… отличался исключительным искусством ведения боев на вертикалях».

В апреле – июне 1943 г. в небе над Кубанью развернулись ожесточенные бои советских ВВС с немецкой авиацией с целью завоевания оперативного господства в воздухе, получившие впоследствии наименование «Воздушные сражения на Кубани». У противника на аэродромах Крыма и Тамани имелось 820 боевых самолетов 4-го воздушного флота. Кроме того, немецкое командование привлекало к участию в боевых действиях до 200 бомбардировщиков, базировавшихся в Донбассе и на юге Украины, рассчитывая с помощью авиации сорвать готовившееся наступление войск на южном крыле советско-германского фронта. Этим силам противостояли авиация Северо-Кавказского, частично Южного и Юго-Западного фронтов, Черноморского флота и группа авиации Дальнего действия, общей численностью 1048 боевых самолетов, в том числе 370 истребителей. Общее руководство действиями этой группировкой осуществлял маршал авиации А.А. Новиков, а непосредственное – командующий ВВС Северо-Кавказского фронта (с мая 1943 г. командующий 4-й воздушной армией) генерал-лейтенант авиации К.А. Вершинин.

Схватка в воздухе была испытанием на прочность авиаторов обеих сторон. К этому времени на счету Дмитрия Глинки уже было 146 боевых вылетов и 41 воздушный бой, в которых он сбил 15 вражеских самолетов. Напомним, что участие в боевых действиях он принял в январе 1942 г. Следовательно, каждый месяц в среднем сбивал один самолет.

В напряженных боях в кубанском небе Глинка, как и другие летчики полка, совершал по нескольку боевых вылетов в день. А однажды он участвовал в 9 вылетах. Представить это невозможно! После этого Дмитрий Борисович проспал почти полтора суток и с диагнозом «сильное переутомление» на неделю был отстранен от полетов. В ходе сражения Глинка, атакуя сзади-снизу, с горки, последовательно сбил два Ju-88, но и сам был сбит второй и последний раз за войну, ранен, выбросился с парашютом. Через неделю он вернулся из госпиталя еще в бинтах. В конце апреля Дмитрий Борисович сбивает три Ju-87 в одном вылете, причем два из них – в неотразимой пятисекундной атаке.

Командир 45-го истребительного авиационного полка подполковник И.М. Дзусов, представляя 1 апреля 1943 г. начальника воздушно-стрелковой службы полка старшего лейтенанта Д.Б. Глинку к званию Героя Советского Союза, отмечал, что он имеет 146 боевых вылетов, в ходе которых сбил 15 вражеских самолетов. «Любит выполнять роль воздушного охотника, – подчеркивалось в наградном листе. – Работая начальником Воздушно-стрелковой службы полка, умело передает боевой опыт летному составу и тактику воздушного боя противника. Лично сам подготовлен для боевой работы в сложных метеоусловиях. Тактически подготовлен хорошо. Потерь ориентировки не было».

21 апреля 1943 г. Указом Президиума Верховного Совета СССР старшему лейтенанту Д.Б. Глинке было присвоено звание Героя Советского Союза. Эту награду он отметил особым образом. 4 мая, при штурмовке аэродрома Сарабуз, сжег на земле два Me-109 и сбил идущий на посадку Ju-52. А вскоре, 24 мая звания Героя Советского Союза был удостоен и Борис Борисович Глинка.

Как уже отмечалось, Д.Б. Глинка щедро делился своим боевым опытом с другими летчиками. 3 июля 1943 г. в газете «Красная Звезда» была опубликована его статья под названием «Асы в групповом бою». В ней подчеркивалось, что «слетанность истребительных пар, их четкое взаимодействие и продуманный маневр – основа успеха в групповом воздушном бою». По его мнению, аса не следует постоянно назначать ведущим группы и этим ограничивать его боевое использование. «Тогда, естественно, возникает новый вопрос: должен ли ас вообще летать в группе или же на его долю выпадает исключительно свободный поиск противника? – пишет Дмитрий Борисович. – Опыт подсказывает наиболее разумное решение этого вопроса. Наряду с полетами на свободный поиск необходимо организовывать своеобразное взаимодействие истребительных групп с парами и четверками асов. Асы, входя в состав группы, в то же время имеют право на самостоятельные действия».

К концу августа 1943 г. на счету Глинки были еще 37 боевых вылетов, 21 воздушный бой и 14 сбитых вражеских самолетов. По заслугам и почести: 24 августа Дмитрий Борисович удостаивается второй медали «Золотая Звезда». И это на двадцать шестом году жизни!

Газета «Комсомольская правда 27 августа писала: «“Хозяин неба” – так называют однополчане своего прославленного друга и учителя Дмитрия Глинка. Как только его легкий ястребок, взяв старт, взмывает в небо, он становится хозяином положения, и нет такой силы, которая бы могла противостоять ему. Отважный капитан Дмитрий Глинка не только дерзок и напорист в бою, но и хладнокровен и расчетлив. Эти качества неизменно приносят ему победу».

– Машину надо чувствовать, – говорил Дмитрий Борисович. – Спиной, плечами, ступнями, всем телом. Небо надо чувствовать. Всем существом. Врага надо ненавидеть. Всем сердцем.

Событие, происшедшее в сентябре 1943 г., едва не поставило точку на боевом пути Глинки. В руки ему попались трофейные гранаты-«лягушки». Захотелось их испытать. Вышло не совсем удачно. Одна из гранат взорвалась поблизости. Судьба, видать, хранила Дмитрия Борисовича. Он получил лишь множественные легкие ранения ног. Это не помешало ему быстро встать в строй. Позже с Глинкой произошел еще один неприятный случай. Об этом в своих мемуарах «Познать себя в бою» рассказывает маршал авиации А.И. Покрышкин, командовавший с мая 1944 г. 9-й гвардейской истребительной авиационной дивизией. На аэродроме под Яссами был завершен ремонт пяти самолетов 100-го гвардейского истребительного авиационного полка. Покрышкин приказал направить на аэродром пять летчиков на самолете Ли-2. Старшим этой перегоночной группы был назначен заместитель командира полка Д.Б. Глинка. «Рано утром летчики прибыли к самолету, – пишет Александр Иванович. – Все бортовые скамейки уже были заняты пассажирами, улетающими в Москву. Дмитрий Глинка и его группа легли на самолетные чехлы в хвосте Ли-2. Летчики транспортника, к сожалению, халатно отнеслись к расчетам полета. Самолет на маршруте зацепил за вершину Кремецкой горы, закрытой облаками. Погибли все члены экипажа с пассажирами. Остались в живых лишь наши летчики. Все получили тяжелые ушибы и ранения. Особенно пострадал Дмитрий Глинка. Он несколько дней находился без сознания и лечился два месяца. Летчиков спасло то, что они расположились в хвостовой части самолета».

Активное участие братья Глинки приняли в Берлинской стратегической наступательной операции. Враг часто слышал позывные братьев:

– Я – «ДБ»! Приготовиться к атаке!

– Я – «ББ»! Атакую, прикройте!

В ходе этой операции Дмитрий Глинка сбил 50-й самолет противника, а Борис Глинка – 32-й.

«Высокое суворовское мастество»

«Я могу честно смотреть в глаза народу и сказать, что начал воевать в 6 часов утра 1941 года. Я видел горечь первых поражений, а теперь испытываю радость наших побед… Я не допустил ни одного бесчестного поступка на войне. Был всегда там, где жарко. Семь раз уже ранен, а ран на моем теле всего одиннадцать. Если у меня не будет рук – буду идти вперед и грызть врага зубами. Не будет ног – стану ползти и душить его. Не будет глаз – заставлю вести себя. Но пока враг в России – с фронта не уйду!»

Это выдержка из письма гвардии полковника А.А. Головачева своей жене. Он прожил короткую, но яркую жизнь. К началу Великой Отечественной войны уже имел боевой опыт, приобретенный во время войны с Финляндией и похода Красной Армии на территорию Западной Украины. Головачеву пришлось пройти через тюремные застенки тридцать седьмого года. Но он не сломался, не озлобился. С началом нападения войск вермахта на Советский Союз был направлен на фронт. В ходе боевых действий попал в окружение, сумел выйти из него и примкнул к партизанам. В октябре 1941 – январе 1942 г. возглавлял штаб Любохонского партизанского отряда. Затем сформировал группу в несколько сот человек и предпринял многокилометровый марш в район г. Кирова, где соединился с передовыми частям Красной Армии. Головачева назначают командиром стрелкового полка, а в августе – командиром 52-й мотострелковой бригады. Солдаты называли Александра Алексеевича «Батей», хотя в то время он был всего лишь в возрасте Христа.

Бригада, которой командовал Головачев, была сформирована во Владимире. Ее костяком стали моряки Тихоокеанского флота и Амурской Краснознаменной военной флотилии. 15 декабря 1942 г. бригада вошла в состав 15-го танкового корпуса 3-й танковой армии, которая принимала участие в Острогожско-Россошанской наступательной операции. Ее проводили войска Воронежского и правого крыла Юго-Западного фронтов в целях разгрома основных сил группы армий «Б» и создания условий для последующего наступления на Харьковском направлении. Главные удары наносили: по центру группы армий «Б» (венгерская 2-я армия) со сторожевского плацдарма – 40-я армия; по центру итальянской 8-й армии из района южнее Новой Калитвы – 3-я танковая армия. Она должна была прорвать оборону противника и главными силами развить успех в северо-западном направлении. К исходу четвертого дня наступления армии предстояло выйти на рубеж Каменка, Алексеевка, соединиться с 40-й армией и 18-м отдельным стрелковым корпусом и окружить острогожско-россошанскую группировку противника.

14 января 1943 г. соединения 3-й танковой армии перешли в наступление. 52-я мотострелковая бригада, войдя в прорыв в районе хутора Высочанов, во взаимодействии с танкистами 88-й танковой бригады нанесла поражение численно превосходящему противнику. Теперь предстояло форсировать Дон, высокий правый берег которого был сильно укреплен. Темной ночью подразделения бригады заняли исходные позиции на берегу. Вскоре был подан сигнал к наступлению. Бойцы бесшумно скатились с берега на ледяное поле реки. А саперы уже впереди – делают проходы на заминированном берегу. Но передние машины у крутого подъема забуксовали и замешкались. Это грозило большой опасностью. Враг мог обнаружить переправу и накрыть огнем. Атакующие воины услышали знакомый, чуть приглушенный голос своего комбрига:

– Быстрей вперед! Скоро рассвет. Быстрей!

Солдаты рванулись вперед. Ледовое поле широкой реки и крутой берег были преодолены быстро. Бригаде удалось выйти в тыл противника и нанести ему поражение. В этом сражении Головачев умело организовал взаимодействие огневых средств, обеспечил их большую маневренность. После неутихающих двухдневных уличных боев 52-я мотострелковая бригада, взаимодействуя с 88-й танковой бригадой, овладела железнодорожной станцией, а затем и всем городом Алексеевка, обеспечив тактическое окружение россошанской группировки противника.

Еще одним серьезным испытанием для 52-й мотострелковой бригады стала Харьковская наступательная операция, которую проводили войска Воронежского фронта. Ее цель – завершить разгром основных сил группы армий «Б» (до 15 пехотных и танковых дивизий 2-й армии и оперативной группы «Ланц») на Харьковском направлении и освободить харьковский промышленный район.

В составе 15-го танкового корпуса бригада Головачева несла основную тяжесть боев. Впереди – река Северский Донец. На правом берегу ее – сильно укрепленное селение Печенега. С ходу ворваться в это селение не удалось. Бойцы вынуждены были зарыться в снег. В эти февральские дни 1943 г. стояли лютые морозы, мела метель. Почти трое суток солдаты удерживали позицию. Комбриг Головачев искал решения задачи, намечал то один, то другой вариант. Но все казалось ему непригодным. Близился рассвет, когда офицер связи доложил:

– Противник на нашем левом фланге начал переправлять огневые средства. Видимо, намеревается нанести нам удар в этом направлении.

Головачев приказал экипажу танка КВ форсировать Северский Донец, выскочить на вражеский берег и, развернув машину вдоль берега, ударить по огневым средствам противника. Это должно было послужить сигналом к фронтальной атаке. Внезапность принесла свои результаты. Части бригады сумели прорваться на правый берег, опрокинуть вражеские заслоны и после ожесточенных уличных боев освободить селение Печенеги. В боях на подступах к городу Чугуеву Головачев снова был ранен и с поля боя отправлен в санитарный батальон. Но как только его перевязали и остановили кровотечение, комбриг покинул санбат. «Этот смелый, волевой, бесстрашный и мужественный командир, – вспоминал ветеран войны Б.В. Бабкин, – в самый сложный критический момент боя лично своим примером храбрости и отваги воодушевлял воинов, возглавлял отражение атаки противника вместе с бойцами, и его наказ “Ни шагу назад! Стоять насмерть!” в боях на плацдарме был выполнен».

Впереди были Полтава, затем Красноград. Все шло хорошо. Но в начале марта 1943 г. для 52-й мотострелковой бригады наступили черные дни. Она попала в окружение. Враг все плотнее и плотнее сжимал кольцо, бросив против частей бригады отборные, свежие силы. Головачев, оценивая обстановку, пришел к выводу, что прорыв необходимо осуществить мелкими группами. Он собрал командиров, наметил маршруты следования, место сбора, приказав не оставлять раненых.

– Комбату Белову и начальнику штаба Агафонову выходить предпоследними, – сказал Александр Алексеевич. – Я буду выходить последним. Бригадное знамя понесу сам…

Бойцы шли по 8—10 суток, днем и ночью. Многие обморозились, но ни один солдат не остался во вражеском кольце. Сам Головачев пробивался из окружения двенадцать суток. Он, вытащив из-под кожаной куртки Красное Знамя, торжественно сказал:

– Пятьдесят вторая живет!

В июле 1943 г. за умелые боевые действия, отвагу и героизм воинов в Харьковской операции 52-й мотострелковой бригаде было присвоено гвардейское звание. Она стала именоваться 23-й гвардейской мотострелковой бригадой.

Под руководством Головачева 23-я гвардейская мотострелковая бригада успешно действовала в Курской битве. Пройдя с боями 750 километров, она освободила более 20 населенных пунктов. Преследуя противника от города Сумы, бригада вышла к Днепру в районе Трактомирова. В ноябре она отличилась в боях в районе г. Васильков, за что приказом наркома обороны получила почетное наименование «Васильковская».

Столь же успешно 23-я гвардейская мотострелковая бригада действовала в Львовско-Сандомирской операции, проведенной с 13 июля по 29 августа 1944 г. Мы не будем подробно излагать ход операции, а процитируем наградной лист, который 22 августа подписал командир 7-го гвардейского танкового корпуса гвардии генерал-майор танковых войск В.А. Митрофанов. Он, представляя Головачева к присвоению звания Герой Советского Союза, отмечал:

«В период ЛЬВОВСКОЙ операции, при форсировании р. ВИСЛА и в боях за расширение плацдарма на левом берегу р. ВИСЛА с 14.7 по 21.8.44 г., полковник ГОЛОВАЧЕВ проявил в боях мужество и отвагу. Умело и тактически грамотно использовал силы и средства бригады. Проявлял инициативу, своевременно делал оценку обстановки и предложения. Совершив бригадой форсированный ночной марш, своевременно подошел к р. ВИСЛА. Спешно перебросил свои мотобатальоны, невзирая на ограниченное количество переправочных средств, для обеспечения 55 гв. тбр и расширения плацдарма. При малом количестве артсредств начал наступление за расширение плацдарма и своевременном вышел на рубеж южнее м. ШИДЛУВ и тем самым способствовал расширению плацдарма. [В] дальнейшем, умело маневрируя своей мотопехотой, стремясь за танковыми бригадами, вышел западнее ОПАТУВ[21]21
  Опатув (польск. Opatów).


[Закрыть] и вступил в бой. Получив приказ на маневр восточнее ОПАТУВ, бригада, совершив ночной марш в 50 км, подошла к р. ОПАТУВКА и ДОЛЫ, где в течение 4 дней вела упорные бои с наступающей 17 тд[22]22
  Тд – танковая дивизия.


[Закрыть] противника, не допуская прорыва на соединение с окруженной САНДОМИРОВСКОЙ группировкой противника. Бригада в течение 4-х дней отбивала по несколько атак противника. Своими боевыми действиями бригада расширяла плацдарм и упорно удерживала свои рубежи. Бригада в течение ЛЬВОВСКОЙ и ВИСЛЕНСКОЙ операции показала образцы форсированного марша-маневра от 50 до 120 километров».

За образцовое выполнение задания командования 240 гвардейцев были награждены орденами и медалями, а командиру бригады гвардии полковнику Головачеву 23 сентября 1944 г. присвоено звание Героя Советского Союза.

Бывший командир взвода автоматчиков Н.А. Иванов вспоминал: «После ранения летом 1944 года мне посчастливилось попасть в знаменитую мотострелковую бригаду Александра Алексеевича Головачева. Сначала я не мог понять, почему однополчане называют его Чапаевым да Батей. Но когда перед операцией на Висле он выехал к нам на коне в кубанке и обратился к солдатам с добрым словом “сынки”, сразу сообразил, что он за человек. Комбриг обратился к нам, особенно новичкам, чтобы не пожалели сил и проявили смекалку при “репетиции”, которую он устроил, ибо это пригодится в бою. Головачев учил нас находить выход из самых сложных ситуаций».

В ходе Сандомирско-Силезской операции (12 января – 3 февраля 1945 г.) части 23-й гвардейской мотострелковой бригады в составе 7-го гвардейского танкового корпуса, войдя в прорыв, форсировали реку Нида. Преодолев упорное сопротивление противника, бригада совместно другими соединениями 3-й гвардейской танковой армии и войсками 5-й гвардейской армии освободила 17 января город Ченстохов. 19 января, сбивая арьергарды противника и отражая его яростные контратаки, бригада Головачева вступила в пределы Германии. 20 января она овладела городом Питшен (Бычина) и, не останавливаясь, вышла к Одеру.

Особенно тяжело пришлось частям бригады в сражении в районе польского города Лаубан (Любань). В течение семнадцати дней они во взаимодействии с другими соединениями 7-го гвардейского танкового корпуса уничтожали очаги сопротивления, преодолевали мощные заграждения, выдерживали массированный огонь тяжелой артиллерии и минометов, удары авиации противника. По приказу командующего 3-й гвардейской танковой армией генерал-полковника танковых войск П.С. Рыбалко, сдав участок стрелковым частям, бригада выходила из города Лаубан последней – через узкий коридор, простреливаемый противником с обеих сторон.

Дважды Герой Советского Союза генерал-полковник Д.А. Драгунский вспоминал: «Когда бои развернулись далеко за Одером, в районе Лаубана, фашисты бросили против 23-й мотобригады Головачева свежие части. Бой принял ожесточенный характер и дошел до рукопашных стычек. Именно в этот период в очень трудном положении оказался один из батальонов 23-й мотобригады, вместе с которым находился и комбриг. Гитлеровцы ворвались в четырехэтажный дом и выбили охрану штаба. Головачев со своей радиостанцией остался на третьем этаже. А бои шли на лестничной клетке, дом начал гореть. И тут среди бела дня, на глазах у опешившего противника Александр Головачев по веревке спустился вниз, быстро собрал группу своих солдат, и положение вскоре было восстановлено».

27 января 1945 г. командир 7-го гвардейского танкового корпуса гвардии генерал-майор танковых войск С.А. Иванов подписал наградной лист с ходатайством о награждении командира 23-й гвардейской мотострелковой бригады гвардии полковника Головачева второй медалью «Золотая Звезда». В этом документе говорилось:

«…Особенно бригада отличилась в боях при прорыве долговременной обороны немцев в Верхней Силезии. Первая форсировала реку Одер и захватила плацдарм на ее левом берегу. Бригада под руководством тов. ГОЛОВАЧЕВА, несмотря на большую подвижность корпуса, всегда действует в тесном взаимодействии с танковыми соединениями и не было ни одного случая, чтобы бригада несвоевременно выполнила боевую задачу. Гвардии полковник ГОЛОВАЧЕВ, несмотря на 4 тяжелых и 3 легких ранения, всегда бодр и подвижен, пользуется большим, заслуженным, деловым авторитетом среди всего личного состава бригады. Отличительной чертой тов. ГОЛОВАЧЕВА является его высокое суворовское мастерство руководить бригадой в любых условиях, проявляет разумную инициативу, всегда сам ищет врага, окружает его и уничтожает».

6 марта 1945 г., командуя группой, которая прикрывала отход частей 7-го гвардейского танкового корпуса, гвардии полковник Головачев погиб. О том, как это произошло, повествует Драгунский в своих мемуарах «Годы в броне». Части 23-й мотострелковой бригады совершали марш в направлении города Наумбург. Неожиданно наперерез колонне возле небольшой деревушки Логау выскочили вражеские танки.

Головачев, взобравшись на башню самоходной артиллерийской установки, скомандовал:

– По танкам, огонь!

Экипаж самоходки, сделав два выстрела, подбил один танк. В это время с противоположного берега небольшой речки, рядом с которой произошла стычка, ударил из орудий второй танк противника. Головачев упал на дно самоходки, обливаясь кровью. Ветераны бригады гвардии старшины Михайлов и Быченков, извещая о геройской гибели своего командира, писали его жене: «…Личный состав соединения глубоко переживает утрату своего любимого командира, отца и воспитателя… Имя героя навсегда останется в памяти бойцов и офицеров бригады и всего советского народа. Желаем Вам бодрости духа и сил для борьбы с переживаниями. Воспитывайте сына Владимира на славных традициях героя отца. На жизненном и боевом пути полковника Головачева есть чему поучиться».