Текст книги "Правда истории или мифология?"

В этой связи возникает вопрос: почему И.В.Сталин в конце апреля 1942 года принял решение о возложении задачи по охране тыла ДКА на внутренние, а не на пограничные войска НКВД СССР? Какие события в стране или в мире подвигли его к принятию подобного решения? Есть все основания утверждать, что это было не просто очередное организационно-штатное мероприятие в рамках НКВД СССР. На мой взгляд, оно отражало, прежде всего, важные изменения, которые произошли во взглядах советского руководства в первые месяцы 1942 года на дальнейший ход войны и послевоенное устройство мира.

Как уже отмечалось ранее, успешное завершение контрнаступления Красной армии под Москвой, в результате которого были освобождены Московская, Тульская и значительная часть Калининской областей, было воспринято И.В.Сталиным как начало полного изгнания фашистских войск с советской территории. Перед руководством Вооружённых Сил СССР и НКВД СССР была поставлена амбиционная задача – добиться того, чтобы 1942 год стал годом окончательного разгрома немецко-фашистских войск.

К этому следует добавить, что союзники по антигитлеровской коалиции США и Англия особо не спешили с открытием второго фронта в Европе. По этой причине, очень не просто шла работа по подготовке союзного договора между СССР и Великобританией, а также соглашения между правительствами Советского Союза и США о принципах, применимых к взаимной помощи при ведении войны против агрессии и о сотрудничестве в послевоенное время в целях обеспечения мира и безопасности. Решение затягивалось, прежде всего, из-за требования И.В.Сталина о признании западных границ СССР на период 1941 года, против чего возражали Соединённые Штаты и некоторые влиятельные круги Англии. А насколько был важен для Сталина этот вопрос, можно судить всего лишь по одному примеру, приведённому в книге Лоуренса Рис «Сталин, Гитлер и Запад. Тайная дипломатия великих держав». В ней он повествует о ходе не очень простых переговоров Сталина с британским министром иностранных дел Энтони Иденом в декабре 1941 года. Следует отметить, что на момент начала переговоров немецкие войска всё ещё находились в опасной близости от Москвы, и Советский Союз всё ещё балансировал на краю гибели. Тем не менее, несмотря на это, «…Сталин – отмечает Л. Рис, — предпочёл обсудить вопросы, хоть и не первостепенной важности, но, однако серьёзные, например, будущие послевоенные границы Советского Союза.

Сталин весьма убедительно объяснил Идену, что примет ни больше ни меньше (правда, с небольшими изменениями) существовавшие до 1941 года границы СССР, согласованные с нацистами. Советы, таким образом, стремились узаконить свой контроль над огромным фрагментом того, что перед войной представляло собой Польшу. Сталин также потребовал, чтобы прирост территории страны за счёт финнов также был узаконен, как и контроль Советов над бывшими странами Балтии и ещё над несколькими меньшими территориями на западных границах Советского Союза. Сопровождавший Идена дипломат, сэр Фрэнк Робертс, позже вспоминал сделанное Сталиным заявление. «И когда я вместе с Энтони Иденом в декабре 1941 года прибыл в Москву, когда немцы всё ещё находились всего в 19 километрах от нас, когда мы говорили, первое, о чём завёл разговор Сталин на той встрече было: «Г-н Иден, мне хотелось бы заручиться вашими гарантиями, что в конце войны вы поддержите мои требования всех этих областей»… Иден тогда ответил: «Может, уместнее будет сейчас подумать о том, как выиграть эту войну?» «Нет, нет, – не согласился Сталин, – мне хотелось бы с самого начала иметь обо всем ясное представление». Естественно, Иден только и мог сказать, что, дескать, мы не наделены соответствующими полномочиями для обсуждения подобного рода вопросов, во всяком случае до окончания войны…

…Что примечательно, — пишет далее Лауренс Рис, – Сталин также предложил на встрече, чтобы Великобритания и Советский Союз подписали некий «секретный протокол», определявший послевоенные границы СССР. Выражение «секретный протокол» сразу же напомнило о позорном альянсе с нацистами, оформленном здесь же, в этом же кабинете немногим более двух лет ранее. Идеен, по очевидным причинам, считал такое предложение «неприемлемым»…»104104
  Лоуренс Рис. Сталин, Гитлер и Запад. Тайная дипломатия великих держав. —М. 2012. —с.159—161.


[Закрыть].

Однако трагедия американского флота в Перл-Харборе 7 декабря 1941 года и последовавшее после этого объявление войны Соединённым Штатам Америки со стороны Германии и Италии, а также неудачи англичан в Северной Африке, по всей видимости, дали Сталину повод предположить, что ситуация в мире принципиально изменилась, и что теперь он сможет самостоятельно, без участия союзников (пусть и с небольшим опозданием), реализовать свой план по «советизации» ряда стран Центральной и Западной Европы.

Только этим, на мой взгляд, можно объяснить принятое Ставкой ВГК в середине декабря 1941 года решение о возложении на Главное управление пограничных войск НКВД СССР руководство войсками по охране тыла ДКА. Последовавшие за этим решением события в начале 1942 года первоначально подтвердили обоснованность этого решения Сталина. Советские войска, перейдя в наступление на ряде участков фронта, достигли определённых успехов. А вот у союзников дела на фронте по-прежнему шли не важно. 15 февраля 1942 года японцы захватили Сингапур, в результате чего 70 тыс. британских и союзных солдат и офицеров оказались в японском плену. В марте 1942 года на Филиппинах потерпели второе тяжёлое поражение от японцев и американцы. Именно в этот, наиболее тяжёлый период для союзников, Черчиль 7 марта 1942 года в телеграмме на имя Рузвельта предложил уступить Сталину в его требованиях о признании границ СССР на день нападения на неё Германии. Можно не сомневаться, что об изменении позиции Черчиля по столь важному для Сталина вопросу, он узнал ненамного позже американского президента.

Однако начавшееся в декабре 1941 года контрнаступление советских войск по всему фронту к середине апреля 1942 года полностью иссякло.

Не достигла целей наступательная операция в районе Барвенково (к югу от Харькова), проведённая 18—31 января 1942 года. Сил и искусства для её успешного развития явно не хватало. Неудачей окончилась попытка прорвать блокаду Ленинграда. 2-я ударная армия Волховского фронта, на которую возлагались особые надежды по прорыву блокады, в январе попала в окружение и несла огромные потери.

Всё это окончательно убедило руководство страны в том, что освобождение советской земли от немецко-фашистских захватчиков вновь откладывалось на неопределённый срок и что без военной и экономической помощи союзников победить в этой войне будет очень и очень сложно. Поэтому И. В.Сталин был вынужден пойти на определённые уступки на переговорах с США и Великобританией. Он снял с обсуждения конфликтную тему о признании западных границ СССР 1941 года и дал указание Молотову взять за основу предложенный англичанами проект союзного договора, в котором этот вопрос даже не упоминается.

Думается, что и принятое 28 апреля 1942 года Ставкой ВГК решение о передаче функций охраны тыла Действующей армии внутренним войскам НКВД также объясняется именно этой причиной. Ведь пограничные войска изначально были призваны охранять государственную границу Советского Союза и в мирное и военное время. Поэтому их нахождение в тылу воюющих фронтов Красной армии, с учётом планируемого освобождения Европы от фашистской оккупации, могло быть расценено союзниками как приверженность И.В.Сталина прежней политике силовой экспансии. Да и опыт применения пограничных войск НКВД СССР в советско-финляндской войне политиками западных стран ещё не был забыт. Поэтому, с мая 1942 года Главное управление пограничных войск НКВД СССР вновь переключилось только на охрану государственной границы на тех территориях, где не велись боевые действия.

За этим последовал ряд принципиально важных для Советского Союза событий в международных делах:

26 мая 1942 года Молотов и Иден поставили свои подписи под договором СССР и Великобритании о союзе в войне против Германии и её сообщников, а также о сотрудничестве и взаимной помощи после войны;

11 июня 1942 года Посол СССР в США Литвинов и К. Хэлл подписали в Вашингтоне Соглашение между правительствами СССР и США о принципах, применимых к взаимной помощи в ведении войны против агрессии. Процесс формирования антигитлеровской коалиции в основном был завершён.

Очень важно отметить, что и в первом и во втором документах, впервые были определены взаимоотношения сторон в послевоенное время в целях обеспечения мира и безопасности народов.

Последовавшая за этим высадка британских и американских войск на побережье Северо-Западной Африки (операция «Торг», ноябрь 1942 года), по всей видимости окончательно убедила политическое руководство Советского Союза в том, что послевоенное устройство Европы будет происходить под неусыпным контролем мирового сообщества и с этим надо было считаться. Не исключено, что именно поэтому 12.04.1943 г. на совещании в Ставке ВГК, на котором обсуждался план летне-осенних операций 1943 года, было принято решение о преобразовании Управления по охране тыла Действующей Красной армии в самостоятельное Главное управление НКВД с таким же названием. И в этом есть своя логика! Внутренние войска СССР в соответствии с советскими законами могли действовать только на своей территории. Пребывание их на территории любых других государств могло означать тайное стремление Советского Союза захватить их в качестве трофея. После образования антигитлеровской коалиции подобный сценарий развития событий уже был невозможен.

В начале 1943 года США и Англия, пообещав в ближайшее время открыть второй фронт в Европе, потребовали распустить штаб мировой революции Коминтерн. Сталину пришлось уступить, и уже 15 мая 1943 года было объявлено о прекращении деятельности Исполкома Коминтерна. Но это отнюдь не означало, что Сталин полностью отказался от идеи «советизации» Центральной и Западной Европы. Теперь, распространение сталинского социализма должно было происходить не в варианте новых советских республик, присоединённых к СССР, а в варианте независимых социалистических государств. Послевоенные события в Европе полностью подтверждают этот вывод.

Таким образом, изменение взглядов советского руководства на место и роль пограничных войск в войне с фашистской Германией, на мой взгляд, всецело определялось политической ситуацией в мире и оперативными планами командования Красной армии на том или ином этапе вооружённого противостояния. Также нельзя не заметить, что пограничники всегда привлекались к охране тыла действующих фронтов только в наступательных войнах, и только в тех случаях, когда инициатором их проведения выступала исключительно советская сторона. Так было в советско-финляндской и советско-японской войнах, точно также планировалось использовать пограничные войска и в наступательной войне против фашистской Германии. Однако Гитлер, напав на СССР первым, вынудил политическое и военное руководство страны вносить коррективы в свои предвоенные планы, что естественно отразилось на сроках участия и способах использования пограничных войск в сражениях Великой Отечественной войны.

IV

О наступательной направленности предвоенных планов руководства НКВД СССР могут свидетельствовать ещё несколько давно известных исторических фактов. Прежде всего, это касается организационно-штатных изменений как самого Наркомата внутренних дел, органов управления его войсковых структур, а также состава группировки пограничных войск на западе страны накануне и в первые месяцы войны. Как известно, 8 марта 1939 года на базе Главного управления пограничных и внутренних войск НКВД СССР было образовано шесть самостоятельных Главных управлений: пограничных войск, войск по охране железнодорожных сооружений, войск по охране особо важных предприятий промышленности, конвойных войск, военного снабжения и военного строительства. В августе 1940 года в структуре НКВД появляется Главное управление политической пропаганды. Однако по истечении месяца Главное управление конвойных войск и Главное управление военного снабжения были преобразованы в управления, а Главное управление военного строительства – в отдел. На базе двух других Главных управлений было создано одно – Главное управление войск НКВД по охране железнодорожных сооружений и особо важных предприятий промышленности.

Не исключено, что за счет оргштатных изменений в вышеназванных структурах, на базе оперативных частей, ранее организационно входивших в состав пограничных войск, был образован новый род войск НКВД СССР – оперативные войска. Для руководства их деятельностью было создано специальное управление. В этот же период было образовано управление учебных заведений НКВД.

В итоге все войска НКВД (общая численность 344 717 чел.), до недавнего времени входившие в одно Главное управление пограничных и внутренних войск, вступили в Великую Отечественную войну организационно объединенные в два Главных управления, пять управлений и один отдел. Если исходить из того, что все эти войска НКВД и их органы управления создавались для выполнения только оборонительных задач, то можно со значительной долей уверенности утверждать, что с началом войны структура управления войсками наркомата, а также статус органов управления не должен был бы кардинально измениться. Однако мы наблюдаем совсем противоположную картину. В течение двух месяцев, прошедших с начала войны, три управления (по охране железнодорожных сооружений, охране особо важных объектов промышленности и конвойных войск) преобразуются всего лишь в отделы в составе Главного управления внутренних войск. Ликвидируются управление учебными заведениями НКВД. Чуть позже эта участь постигла и военно-строительный отдел НКВД.

Общее представление об изменении численности органов управления пяти основных войсковых структур НКВД СССР за период с 1.04.40 г. по 20.05.42 г. даёт Таблица №2.

Таблица №2.

Столь разительные изменения в структуре органов управления войсками НКВД СССР можно объяснить лишь одним – они готовились к выполнению совсем других задач, чем те, которыми они вынуждены были заниматься с началом войны. И это никак не связано с понесенными войсками потерями. Как известно, наибольшие потери в личном составе в начале войны понесли пограничники, но, тем не менее, Главное управление пограничных войск практически без каких-либо радикальных преобразований просуществовало на протяжении всей войны. Причина в другом. Фашистские войска, сумевшие за короткое время оккупировать огромные территории Советского Союза, образно говоря, лишили некоторые рода войск НКВД их привычной работы. Резко уменьшилось количество железнодорожных объектов и промышленных предприятий, которые следовало охранять, так как многие их них остались на оккупированной немцами территории. Число пленных даже к середине 1942 года не превышало и 20 тысяч человек. Число мест заключения также резко уменьшилось, поэтому держать в составе конвойных войск запланированное на случай войны число командиров и бойцов также было нецелесообразно.

О том, что это не просто мои догадки, а вполне реальная действительность того времени, свидетельствует один документ. Он называется так: «Пояснительная записка к схеме организационного развёртывания конвойных войск НКВД СССР». Она была составлена 27 марта 1941 года и подписана ВрИД начальника Управления конвойных войск комбригом М.С.Кривенко. Обосновывая необходимость увеличения штатной численности конвойных войск в военное время с 38,3 тыс. почти до 60 тыс. человек, авторы записки приводят следующие аргументы: «…увеличение численности необходимо для выполнения дополнительных задач военного времени:

Охрана 21 лагеря военнопленных по 150 чел. на каждый – 3 150 чел.

Охрана 40 приёмных пунктов военнопленных по 50 чел. на каждый – 2 000 чел.

Охрана складов ОУВС, зданий УНКВД и выделение боесостава для оперативных надобностей УНКВД – 922 чел.

Конвоирование военнопленных из приёмных пунктов в лагеря военнопленных и из лагерей в среднем до 8 000—30 000 ежедневно, при нахождении конвоя в пути до 6 суток.

Резерв конвойных войск – 319 чел.…»105105
  РГВА. Ф.38621. Оп.1. Д.254. Л.242.


[Закрыть].

Итак, за три месяца до начала войны с Германией руководство конвойных войск НКВД СССР планировало развернуть 21 лагерь и 40 приёмных пунктов для военнопленных, а число военнослужащих противника, которых «планировалось» брать в плен, колебалось в пределах от 8 до 30 тысяч человек ежедневно. Практически по 1—2 вражеские дивизии в день!

Читая подобные документы как-то с трудом верится в то, что такое количество пленных планировалось захватить в ходе оборонительных сражений.

Ситуация в этом плане стала меняться после успешного завершения контрнаступления советских войск под Москвой. Уже 19 января 1942 года на базе отделов Главного управления внутренних войск были вновь организованы Управления конвойных войск, Управление войск по охране железных дорог и Управление по охране особо важных предприятий промышленности. Трудно не заметить, что с этого момента структура войск НКВД фактически приобрела свой предвоенный вид. В этот же период на базе Управления оперативных войск было организовано Главное управление внутренних войск НКВД СССР.

А после разгрома немецко-фашистских войск под Сталинградом структура органов управления войск НКВД приобрела свой окончательный вид, который с небольшими изменениями просуществовала фактически до самого конца войны.

Точно такая же ситуация наблюдается и в самом Наркомате внутренних дел СССР. Как известно, в феврале 1941 года он решением Президиума Верховного Совета СССР был разделен на два наркомата – НКВД и НКГБ, а военная контрразведка была передана в Народный комиссариат обороны и Народный комиссариат Военно-Морского флота. Однако уже по истечении первого месяца войны происходит их слияние в один Наркомат – внутренних дел. В апреле 1943 года, как только инициатива на фронте перешла к Красной армии, НКВД снова был разделен на те же два наркомата – внутренних дел и государственной безопасности, а военная контрразведка вновь перешла в НКО СССР и стала называться ГУКР «Смерш».

Л.П.Берия, будучи уже арестованным, в одном из писем на имя Г.М.Маленкова так объяснял причину этих оргштатных изменений: «… т. Сталин выделил МГБ из МВД, особый отдел передал Наркомату обороны и только в начале войны, когда надо было остановить бегущие, отступающие наши войска, были вновь объединены МГБ и МВД, возвращен Особый отдел из Наркомата обороны. И после проделанной работы по остановке бегущих войск, когда было расстреляно несколько десятков тысяч дезертиров, созданы заградительные отряды и др., вновь было выделено МГБ…»106106
  Политбюро и дело Берия. Сборник документов. Под общ. ред. О.Б.Мозохина. —М. 2012. —с.21.


[Закрыть]. Как видно из текста письма, в начале войны речь не шла о необходимости борьбы с вражеской агентурой, диверсантами и террористами. Прекратить бегство наших войск и любой ценой заставить их сражаться с врагом – вот какая главная задача стояла перед органами и войсками НКВД (НКГБ) СССР в тот период. А как только Красная армия летом 1943 года перешла в наступление и началось освобождение советской территории от фашистских захватчиков, все вернулось на круги своя.

О том, что предвоенные планы Главного управления пограничных войск НКВД СССР носили явно не оборонительный характер, можно убедиться, исследуя динамику изменения боевого и численного состава западных пограничных округов накануне и в первую неделю войны.

Как уже ранее отмечалось, когда речь заходит о группировке пограничных войск НКВД СССР на западной границе накануне войны, в современной исторической литературе, как правило, упоминаются две разные цифры – 87,5 тыс. и около 100 тыс. военнослужащих. Пограничные историки этот факт объясняют очень просто. Первая цифра, якобы, характеризует численность только восьми западных пограничных округов, а вторая – их же численность, но уже вместе с 11 полками оперативных войск НКВД СССР, используемых для увеличения плотности охраны государственной границы. На мой взгляд, эта версия явно ошибочна.

На самом же деле, все эти разногласия по численности пограничных войск объясняются тем, что в первом случае авторы ведут речь о штатной численности восьми западных пограничных округов по состоянию на 21 июня, а во втором – на 26 июня 1941 года.

Говоря о создании группировки пограничных войск на случай войны с Германией, следует отметить, что первые конкретные шаги по её наращиванию руководство ГУПВ НКВД СССР начало осуществлять ещё в конце 1940 года. В соответствии с решением Совета Народных Комиссаров Союза ССР от 18 декабря 1940 года №2582—1176сс в западных пограничных округах было задержано увольнение в запас сроком на один год 7 тыс. человек рядового и младшего начальствующего состава107107
  Органы государственной безопасности СССР в Великой Отечественной войне: Сборник документов. Т.1. В 2-х кн. Кн.1, -М. 2000. —с.299.


[Закрыть]. При этом, все они были направлены на укомплектование пограничных частей зоны заграждения, а не пограничных отрядов первой линии. Если помнят читатели, чуть ранее я приводил выдержки из архивного документа, в котором речь шла о создании с началом войны, на базе частей зоны заграждения, особых пограничных батальонов. И это решение было принято за полгода до начала войны!

Затем, в начале апреля 1941 года, в Главном управлении пограничных войск НКВД СССР была разработана и утверждена заместителем наркома внутренних дел СССР генерал-лейтенантом И.И.Масленниковым «Схема организационного развёртывания пограничных войск на военное время». Вскоре в западные пограничные округа была направлена Директива от 18 апреля 1941 года №1/1197, в соответствии с которой командование на местах приступило к разработке своих мобилизационных планов на случай войны с Германией и её союзниками.

Во исполнение этой директивы, практически во всех пограничных округах уже в первые дни войны было сформировано 11 резервных пограничных, стрелковых и кавалерийских полков, 6 отдельных пограничных батальонов и 1 отдельный кавалерийский дивизион общей численностью более 25 тыс. военнослужащих. В шести западных пограничных округах (Мурманском, Карело-Финском, Ленинградском, Белорусском, Украинском и Молдавском) группировка войск выросла на 10 тыс. человек. За указанный период в их составе появилось 4 резервных пограничных полка и 2 резервных пограничных батальона108108
  Пограничная служба России. Энциклопедия. Формирование границ. Нормативная база. Структура. Символы. – М. 2009; РГВА. Ф.38652. Оп.1. Ед. хр.8. Л.376—379.


[Закрыть].

В этой связи у читателей может возникнуть вполне законный вопрос: «А для каких целей в составе пограничных войск более чем за месяц до начала Великой Отечественной войны начали создаваться столь необычные части?». В современной исторической литературе на этот вопрос ответа мне пока найти не удалось.

Но, если обратиться к опыту советско-финляндской войны (1939—1940 гг.), то можно довольно таки точно определить предназначение подобных частей. Как уже ранее отмечалось, приказом НКВД СССР от 16.12.1939 г. №001478 на базе пограничных отрядов Мурманского, Карельского и Ленинградского пограничных округов было сформировано 7 пограничных стрелковых полков по 1 500 человек в каждом.

На эти пограничные части возлагалась задача борьбы с разведывательно-диверсионными группами противника, обеспечение быстрейшего продвижения войск Красной армии, а также создания нормальных условий работы тыла наступающих советских войск на территории Финляндии.

Из этого следует, что пограничные полки и отдельные погранбатальоны, созданные накануне Великой Отечественной войны в составе пограничных округов также предназначались для охраны тыла наступающих войск на территории противника, а в необходимых случаях их могли использовать и для создания контрольно-заградительных отрядов в тылу действующих фронтов. Лично у меня определённое недоумение вызвал лишь тот факт, что эти части были одновременно сформированы практически во всех пограничных округах от Мурманска и до Владивостока. Не является ли это свидетельством того, что у советского командования были разработаны наступательные планы не только на Западном, но и на Средне-Азиатском и Дальневосточном ТВД, которые к тому же должны были реализовываться практически одновременно?

Правда, нельзя исключать, что все части, сформированные в Закавказье, Средней Азии и на Дальнем Востоке, в определённый момент могли оказаться и в составе западных пограничных округов.

Следует особо отметить, что в середине июня 1941 года после передачи значительной части пограничных отрядов западных округов в оперативное подчинение командования Красной армии, перегруппировка пограничных войск вступила в свою завершающую стадию. Так, из Украинского и Черноморского пограничных округов в состав Молдавского пограничного округа были переданы 97-й (Черновицкий) и 26-й (Одесский) пограничные отряды109109
  Ю. Кисловский. Победа зарождалась в боях на границе. -М. 2005. -с.206.


[Закрыть].

На ряде участков государственной границы пограничные отряды за несколько дней до начала войны приступили к передаче своих участков соединениям и частям Красной армии, а сами начали отход в тыл. На этот счёт интересные воспоминания оставил Герой Советского Союза генерал-майор в отставке А.А.Свиридов – в начале войны командир 144-го отдельного разведбатальона 164-й стрелковой дивизии 17-го стрелкового корпуса. Он свидетельствует, что «… на реке Прут наша дивизия сменила пограничников. Покидая государственный рубеж, они передали нам укрепленный берег и оставили не совсем обычные сувениры – ореховые удочки, разбитый пулемет и старую овчарку…». Следует отметить, что 17-й стрелковый корпус дислоцировался на участке 97-го (Черновицского) пограничного отряда. В другом месте А.А.Свиридов утверждает, что «…если почти на всех участках западной границы первый удар на себя приняли незначительные отряды пограничников, а полевые войска только выдвигались в приграничную зону, то на юге до начала войны границу охраняли соединения и части 18-й и 9-й армий…»110110
  Свиридов А. А. Батальоны вступают в бой. —М. 1967. —с.3, 22—23.


[Закрыть].

Об этом же свидетельствует в своих мемуарах «В годы испытаний» бывший комиссар 74-й стрелковой дивизии Е.Е.Мальцев. Он утверждает, что «… две дивизии 48-го корпуса заняли рубежи на реке Прут, а наша 74-я Таманская находилась во втором эшелоне в районе города Бельцы…». Учитывая, что в г. Бельцы дислоцировался штаб 24-го погранотряда Молдавского пограничного округа, можно быть уверенным в том, что две дивизии первого эшелона 48-го стрелкового корпуса заняли оборону в непосредственной близости от р. Прут, по которой в то время проходила государственная граница.

Есть немало свидетельств того, что подобные действия происходили и на других участках западной границы. Историк А. Исаев утверждает, что «… в Прибалтике 8-я армия… заняла назначенные планом позиции на границе и на этих позициях встретила противника утром 22 июня…».

В одном из пунктов приказа командующего Прибалтийским особым военным округом от 19 июня 1941 года перед командующими армий была поставлена задача: «…в районе позади своих позиций проверить надежность и быстроту связи с погранчастями…»111111
  ЦАМО. Ф.344. Оп.5564. Д.1. Л.34—35.


[Закрыть]. Из этого следует, что за несколько дней до начала войны какие-то пограничные части уже располагались за боевыми порядками дивизий первого эшелона, а не охраняли границу на порученном участке.

В подтверждение вывода о том, что на ряде участков границы после их передачи соединениям и частям Красной армии, пограничники начали отходить на рубеж зоны пограничного заграждения, приведу ещё один пример. Как свидетельствуют архивные документы, 86-й (Августовский), 88-й (Шепетовский) и 17-й (Брестский) пограничные отряды Белорусского погранокруга до середины июля 1941 года находились в окружении. А вот 87-й (Ломжинский) погранотряд, охранявший до войны самый западный участок границы, так называемого Белостокского выступа, уже в конце июня 1941 года вместе с пограничными отрядами, дислоцирующимися на рубеже зоны пограничного заграждения, приступил к выполнению задач по охране тыла Западного фронта. Как ему удалось за 2—3 дня под непрерывным авиационным воздействиям противника, по запруженным беженцами и отступающими войсками Красной армии дорогам преодолеть более 350 км, избежав тем самым окружения в районе Белостока или Минска?

Долго я не мог найти ответ на этот вопрос, пока ещё раз более внимательно не прочитал уже упоминавшийся ранее «Журнал оперативной записи», который с первых минут войны велся оперативным дежурным Главного управления пограничных войск НКВД СССР. Там я обнаружил следующие две записи, касающиеся боевой деятельности 87-го (Ломжинского) пограничного отряда в первый день войны, которые потом стали ключом к разгадке выше названной проблемы. Первая запись звучит так: «Из Белостока. Курлыкин. На 10.35 противник силой до роты занял северную окраину Ломжа. 87 ПО отошёл на Рудники». Во второй раз заместитель начальника пограничного округа комбриг Курлыкин по состоянию на 14.00 сообщил, что «…1, 2, 3 погранкомендатуры 87 ПО отошли в Визня. 4 комендатура в Ломжа. С 5-й комендатурой связи нет».

На первый взгляд ничего необычного в приведённых сообщениях из штаба Белорусского пограничного округа нет. Обычный доклад о местонахождении подразделений одного из пограничных отрядов округа. Сперва я также не придал им никакого значения. А потом решил отыскать указанные в донесениях населённые пункты Рудники и Визня на карте.

Проведённое мною небольшое исследование дало неожиданный результат. На участке, который охранял Ломжинский или какой-либо другой пограничный отряд Белорусского пограничного округа, таких населённых пунктов не было в 40-е годы, нет их и сейчас. Тщательно изучив шесть населённых пунктов с названием Рудники (пять в Белоруссии и один на Украине), я пришёл к выводу, что в донесении речь идёт о деревне с таким названием, расположенной между городами Барановичи и Минском, на территории нынешней Минской области. Но это уже свыше 300 километров на восток от линии государственной границы. Получается, что штаб погранотряда и некоторые его подразделения ещё до начала фашистской агрессии покинули место своей дислокации и направились в сторону Минска. Все эти населённые пункты и маршруты движения ряда пограничных отрядов Белорусского округа от западной границы на восток показаны на ниже приведённой схеме.

Косвенное подтверждение этому факту можно найти в книге Ю.Г.Кисловского «Победа зарождалась в боях на границе», где на стр. 94 сказано, что в первые минуты войны в пограничном отряде началась эвакуация и «… лишь оперативная группа продолжала руководить боем пограничников там, где была возможность с ними связаться…». Это, кстати, единственное упоминание в исторической литературе о существовании наряду с управлением отряда, ещё какой-то оперативной группы. На мой взгляд, подобное маловероятно.

А вот, если предположить, что штаб и другие органы управления с подразделениями обеспечения ещё до начала войны убыли в новый район своей дислокации, то создание оперативной группы для организации передислокации оставшихся пограничных застав и комендатур вполне оправданно.