Текст книги "Блокадные будни одного района Ленинграда"

Среди планируемых мероприятий до 5 февраля 1942 г. значилось также: «Восстановить систематический прием жильцов дома работниками домохозяйств (управхозом, паспортисткой, бухгалтером) и „круглосуточное дежурство дворников и дежурства населения домов по МПВО“»[629]629
  Там же. Ф. 409. Оп. 2. Д. 170. Л. 122–126.


[Закрыть].

С 8 марта 1942 г. в Ленинграде начали проводить воскресники по уборке города. В том же месяце жителям стали вручать именные повестки, что они с 27 марта по 11 апреля считаются мобилизованными «для выполнения в порядке трудовой повинности работ по очистке города». Повестка вменяла в обязанность «явиться в контору домоуправления для получения направления на работу».

Рабочие и служащие «Советской Звезды» как сотрудники законсервированного предприятия должны были работать на расчистке и уборке ежедневно 8 часов [630]630
  См.: Победа – это работа // Советская звезда. 1985. 16 апр.


[Закрыть].

В этом в решении властей, да и по другим вопросам, связанным с привлечением горожан к различным видам трудовой повинности в годы блокады, царила полная произвольность – учета реального трудосостояния населения не было.

«Каждый гражданин должен иметь при себе повестку с отметками о работе, на улице проверяют патрули – у кого повесток нет – ставят на лопату»[631]631
  Левина Э.Г. Дневник, 12 января 1942 – 23 июля 1944 // Человек в блокаде. Новые свидетельства / отв. ред. В.М. Ковальчук. СПб., 2008. С. 165.


[Закрыть].

И еще штрих из истории компаний «по привлечению».

Заместитель заведующего Ленгорздравотделом Никифоров направил 1 сентября 1942 г. заведующим районными отделами следующее письмо под грифом «секретно»: «За последнее время имели место случаи обращения рабочих в поликлиники и кожно-венерологические диспансеры по поводу своеобразного поражения кожи, чаще всего тыла кисти и стопы. <…>

При тщательном обследовании удалось выяснить что вся группа „больных“, поступивших в клинику, воспалительное заболевание вызывала у себя искусственно, с целью освобождения от работы, путем накладывания раздражающей повязки из цветков или прикорневых листьев растения „едкий лютик“» [632]632
  ЦГА СПб. Ф. 4900. Оп. 2. Д. 8. Л. 28.


[Закрыть].

Лед, снег и нечистоты на Лифляндской улице грузили на фанерные щиты, впрягались в лямки по двое-трое, тащили на набережную и сваливали груз в Обводный канал. Расчищали трамвайные пути к намеченному на апрель месяц пуску пассажирских трамваев.

«Наступила весна, и все силы были брошены на приведение города в порядок. Из многих люков извлекали трупы»[633]633
  Романюк Евгений Петрович. Воспоминания о блокаде Ленинграда, зима 1941/42 гг. // Мы помним. С. 15.


[Закрыть].

«Людям за то, что выходили во дворы на очистку их от целых гор нечистот, которые скопились за блокаду, выдавали ветки сосны. Заваривали ветки и спасались от цинги (нехватки витаминов) и от выпадения зубов»[634]634
  Ловинецкая Галина Александровна // Воспоминания о блокаде. С. 30.


[Закрыть].

За комбинатом «Советская Звезда» закрепили всю Лифляндскую улицу и часть нынешнего Рижского проспекта от улицы Степана Разина до улицы Циолковского.

«Рабочие настолько были истощены, что даже с трудом поднимали ломик, но скалывали лед. Те, кто работал тогда на улицах города, тоже совершали подвиг. В основном эту работы выполняли бойцы команды МПВО под руководством директора комбината[635]635
  Г.С. Суворова.


[Закрыть] <…> Скалывали лед и грузили его на автомашину, на которой работала Дуся Бойкова, передовая наша прядильщица, овладевшая профессией шофера. <…>

После улиц занялись очисткой дворов на нынешней Перекопской улице. Жильцы этих домов очень мало помогали, так как были сильно истощены от голода…».[636]636
  Федорова Н. Этого забыть нельзя // Советская звезда. 1964. 29 янв.


[Закрыть]

Это напечатали спустя почти четверть века после войны.

А 27 апреля 1942 г. исполком, подводя итоги работ по очистке района, признал организацию этих работ со стороны «Советской Звезды» неудовлетворительной. А через полтора месяца тот же райисполком констатировал, что предприятие-шеф «Советская Звезда» «не принимает участия в разборке домов для обеспечения топливом пищевых блоков школ»[637]637
  ЦГА СПб. Ф. 4900. Оп. 1. Д. 67. Л. 189; там же. Д. 68. Л. 4.


[Закрыть].

До войны в Ленинском районе проживала 201 000 человек. К весне 1942 г. эта цифра сократилась ровно в десять раз[638]638
  ЦГАИПД СПб. Ф. 4000. Оп. 10. Д. 848. Л. 8.


[Закрыть].

Итоги участия жителей района в кампании по уборке города в устах первого секретаря Ленинского райкома звучали (спустя два года) так: «На очистку города выходило до 21 тыс. одновременно. <…> Явка всегда превышала наши ожидания»[639]639
  Там же.


[Закрыть].

Подводили итоги первой блокадной зимы и в горкоме ВКП(б).

5 марта 1942 г. заведующий инструкторским отделом и инструктор направили на имя четырех секретарей горкома на трех страницах «Справку о состоянии политико-массовой работы в домохозяйствах» двух районов Ленинграда, но – по тексту – она касалась и остальных районов города[640]640
  Там же. Ф. 25. Оп. 2. Д. 4447. Л. 6–8.


[Закрыть].

Авторы справки, ни словом не упомянув, в каких условиях выживали ленинградцы, констатировали, что в период декабря 1941 – января 1942 гг. эта работа «резко ослабла, а во многих домохозяйствах совершенно прекратилась. Собрания среди населения по различным хозяйственно-политическим вопросам и по вопросам текущего момента, а также беседы и читки газет, как правило, не проводятся. Собрания коммунистов и комсомольцев по месту жительства не созываются. Стенные газеты, боевые листки и бюллетени в большинстве домов не выпускаются. Помещения красных уголков находятся в запущенном состоянии (нет света, холодно, грязно и т. д.).

Райкомы ВКП(б) политорганизаторами руководили от случая к случаю. Значительную часть их растеряли. <…> Оставшаяся часть политорганизаторов семинаров и инструктажей в райкоме не проходит, а сами [они], как правило, прекратили работу с населением. <…>

Большинство партийных организаций предприятий и учреждений в прикрепленных домохозяйствах политико-массовой работы не проводили, не контролировали работу агитаторов и беседчиков <…> внимание коммунистов не направляли, а многие и сейчас не направляют на активное участие в хозяйственной и общественной жизни дома. Партийные и хозяйственные руководители предприятий и учреждений сами с докладами в домохозяйствах не выступают, бесед с населением не проводят. <…>

Однако, положительный опыт работы с населением не становится достоянием большинства домохозяйств и предприятий районов».

Через четыре дня бюро горкома вынесло постановление по этой справке. Документ из трех пунктов, все традиционно: «Признать…», «отметить, что…», «обязать райкомы…»[641]641
  Там же. Л. 2.


[Закрыть].

«Я все время старалась ходить. <…> Искала в разрушенных домах чего-нибудь. Если находила из вещей, носила их»[642]642
  Зинаида Кузнецова. Воспоминания. С. 29, 31.


[Закрыть].

В начале апреля 1942 г. районными органами власти были закреплены предприятия за конкретными домохозяйствами и домами[643]643
  ЦГА СПб. Ф. 4900. Оп. 2. Д. 170. Л. 24, 113–118.


[Закрыть].

За домами с № 1 по № 20 по Бумажной улице, № 2 на Березовом острове, № 1/29, 3 и 9 по Нарвскому проспекту закреплялась артель «Швейник» № 2. В документах военного времени она называлась «швейная фабрика № 2», располагалась на Калинкинской площади (дом № 3/5), в марте 1942 г. на ней работало около 200 человек. Домами четной стороны Лифляндской улицы занимался завод имени Степана Разина, № 13 и № 15 Молвинской улицы – завод Резиновых технических изделий. Объединение «Металлист» курировало пять домохозяйств Нарвского проспекта. За домом № 154 по Обводному каналу приглядывал Рыбокоптильный завод. За пятью жилыми домами Сутугиной улицы – комбинат «Советская Звезда».

18 апреля 1942 г. райисполком на свое заседание отдельным вопросом вынес: «О парке Культуры и Отдыха им. I-е Мая»[644]644
  Там же. Оп. 1. Д. 67. Л. 161.


[Закрыть].

Пункт первый решения гласил: «Признать нецелесообразным дальнейшее существование парка Культуры и Отдыха им. 1 Мая как самостоятельной хозяйственной единицы».

Другими пунктами территория парка передавалась в «эксплуатацию» Конторе коммунального обслуживания «на правах открытых садов общественного пользования». В связи с чем предписывалось расходы Конторы «производить в пределах ассигнований из районного бюджета»

«на операционные расходы по озеленению района». Райфинотделу надлежало произвести расчеты с работниками парка «в связи с его ликвидацией», директору Конторы – в срок до 1 мая «произвести элементарную уборку и навести порядок на территории парка».

Этим же решением «для учета имеющихся в парке основных средств (зданий и сооружений) инвентаря, оборудования, материалов и др. материальных ценностей» создавалась комиссия из пяти человек. В нее вошли, кроме директора Конторы, представители парка, районных отделов народного образования и финансового, а также детского дома.

22 апреля, не дожидаясь, когда все списки инвентаризованного в парке комиссией будут предоставлены в райисполком, была начата передача инвентаря парка другим организациям. В этот день решением райисполкома Отделу социального обеспечения передавалось: «стульев разных – 30, штор на окна – 8, два канцелярских шкафа, три письменных стола, пять бухгалтерских счетов и пять графинов, десять стаканов, четыре ковра, одна „столовая салфетка“, четыре письменных прибора и две вешалки»[645]645
  Там же. Л. 169.


[Закрыть].

27 апреля «во временное пользование» дошкольному районному детскому дому отошел «весь имеющийся мягкий инвентарь»: вафельные полотенца, белая, красная и зеленая материи, скатерти, детские одеяла, простыни, халаты и миткаль.

Кроме этого, детский дом из инвентаря парка получал «олово для лужения посуды», детские настольные игры и велосипеды, диваны, столики и вату медпункта, стаканы, «машинку для стрижки волос», ковры, «портреты», баки для воды, мыло, умывальники, ведра, шезлонги и посуду [646]646
  Там же. Л. 187.


[Закрыть].

В течение мая 1942 г. двумя решениями райисполкома из инвентаря парка передавалось во временное пользование для организации столовых: школе № 274–200 стульев и госпиталю № 94 – 100. Районный детский дом получал «физкультурные костюмы»[647]647
  Там же. Д. 68. Л. 10, 43.


[Закрыть].

В июне того же года с помощью предоставленного Трестом очистки автотранспорта по адресу: Нарвский пр., 9 очищали «выгребной колодец»[648]648
  Там же. Оп. 1. Д. 79. Л. 56.


[Закрыть]. Напротив дома, на пустыре, «Водоканал» запланировал пробурить одну скважину для пожарных гидрантов.

«Когда потеплело, в дело снабжения горожан книгами включились газетные киоски. Город не мог себе позволить роскошь проводить подписку на газеты или доставлять их с Большой земли, но какие-то запасы книг остались с довоенной поры. Так, в блокадных киосках появился четвертый том собрания сочинений Шекспира, очевидно довоенное подписное. <…>

В газетных киосках продавалась не только сатирическая литература. Так, например, была выпущена приключенческая серия в мягкой обложке „Тайна профессора Бураго“[649]649
  Повесть Н.Н. Шпанова, печаталась частями в 1942 г.


[Закрыть]. Чего только там не было нагорожено. Шпионы, разведчики, таинственные незнакомцы»[650]650
  Давыдов Ю.Е. Указ. соч. С. 23–24.


[Закрыть].

Решение о возобновлении пассажирского трамвайного движения Ленгорисполком принял 11 апреля 1942 г. Начало движения трамваев устанавливалось в 6 час. 30 минут утра, окончание движения – 21 час. 30 минут.

«Сегодня увидел в городе первые пробные вагоны. От волнения чуть не заплакал» (И.В. Назимов, 14 апреля 1942 г.) [651]651
  Будни подвига. С. 163.


[Закрыть].

Не дожили до этого дня, скончались в первую блокадную зиму работники трамвайно-троллейбусного управления – слесарь Александр Федорович Дементьев, (проживавший по адресу: Нарвский пр., 23/2) и уборщица вагонов Нина Игнатьевна Белая (Промышленный пер., 12)[652]652
  См.: Книга памяти. 1941–1945 / Объединенный архив ГП «Горэлектротранс». СПб., 1995. С. 87, 88.


[Закрыть].

Трамваи по пяти маршрутам вышли 15 апреля[653]653
  См.: Никольский Л. Трамвай идет по своему маршруту // Ленинградская правда. 1942. 15 апр.


[Закрыть] с кондукторами и довоенной стоимостью проезда – 15 коп. (контролеров на городской общественный транспорт ввели с 12 апреля 1945 г.).

Маршрут номер «9» начинался от кольца на 2-м Муринском проспекте и заканчивался на площади Стачек.

«Я, конечно, с утра была у Нарвских ворот на кольце маршрута № 9. Кое-как втиснулась в трамвай, столько было народу. Но мое впечатление от поездки испортила впереди стоявшая женщина. Она была в бывшей белой косынке и с ее волос и с косынки падали насекомые. Я очень боялась, что они упадут на меня»[654]654
  Зинаида Кузнецова. Воспоминания. С. 36.


[Закрыть].

Трамвайные пути в начале Лифляндской улицы пришли в негодность после артиллерийского обстрела 23 июня 1942 г. В статье заведующего Трамвайным музеем ГУП «Горэлектротранс» перечислены открытые трамвайные маршруты с 15 апреля 1942 по январь 1944 г. Маршруты № 8 и № 31, которые до осени 1941 г. шли по Лифляндской улице и улице Калинина, не указаны [655]655
  См.: Львов Ю.М. Коллекция трамвайного музея. Блокадные годы // Война и блокада Ленинграда в коллекциях музеев и библиотек: Материалы науч. – практ. конф. СПб., 2007. С. 64–68.


[Закрыть]. Регулярное движение трамвая от Нарвских ворот до Кировского завода открылось в конце марта 1944 г.[656]656
  См.: Ленинградская правда. 1944. 23 марта.


[Закрыть].

Исполком Ленгорсовета своим решением от 22 апреля 1942 г. обязал «всех без исключения граждан», имеющих велосипеды, перерегистрировать их в срок до 1 мая 1942 г. Виновные в нарушении решения Исполкома могли подвергаться административному наказанию в виде лишения свободы сроком до 6 месяцев[657]657
  Там же. 1942. 23 апр.


[Закрыть].

Конец лета 1942 г.

«Недалеко от улицы Циолковского, тогда Таракановки… сгрузили огромную гору щебня. А в щебенке всегда можно отыскать камешки кремния, а если по такому камешку чиркнуть куском напильника, то при удаче можно получить сноп искр, что в сочетании с фитилем позволяло заиметь почти „Ronson“ (американская зажигалка суперкласса), правда в блокадном исполнении. Комплект из жестяной коробки, куска кремния, куска напильника и чем-то пропитанного фитиля поставлялись в армию и служили для рядового и иным способом обзавестись трофейной или отечественной зажигалкой. Основой советской зажигалки была гильза винтовочного патрона»[658]658
  Давыдов Ю.Е. Указ. соч. С. 27.


[Закрыть].

В сводке о ходе соревнования районов города на лучшую и безаварийную эксплуатацию жилых домов по состоянию на 21 декабря 1942 г. Ленинский район, по числу домов, «не имеющих воды», оказался на первом месте – 213. Число «утепленных домов» в районе составило 84,9 %, а «число действующих красных уголков в проц. к плану» – 94,7 %[659]659
  Ленинградская правда. 1942. 23 дек.


[Закрыть].

Не будем забывать, что жильцам, несмотря на блокадные условия, продолжала начисляться квартирная плата в неизменном объеме. И я не встретил в просмотренных архивных документах не только решений, но даже фактов обсуждения вопроса на уровне райисполкома о снижении или временной отмене квартирных платежей. Наоборот, исполком напоминал главам домохозяйств не только об отсутствии в большинстве из них «оперативного учета» фактически проживающих квартиросъемщиков, но и о недоимках по квартплате и настоятельной необходимости ее погасить (например, общая задолженность по квартплате по Ленинскому району на середину апреля 1942 г. составляла «в месячном исчислении» 250 %)[660]660
  ЦГА СПб. Ф. 4900. Оп. 1. Д. 67. Л. 162.


[Закрыть].

«Как ни странно, ленинградцы времен блокады очень сочувственно относились к нашим меньшим братьям. Я запомнил, как в августе 1942-го мы шли с огородов „Красного треугольника“ и как одна мамина сотрудница несла с огорода часть урожая брюквы. Напомню, в понятие урожая входила и ботва[661]661
  Из постановления завкома завода Резиновых технических изделий «по подготовке столовых к зиме, заготовке овощей и общее состояние работы столовых» от 31 октября 1942 г.: «Ботва для щей зеленых промывается плохо, рубится скверно, масса песка остается на тарелках и отдельные стебли ботвы достигают 3–5 см длиною»; «Массовое отсутствие соли в пище и на столах»; «В кладовых хранения хлеба на полу обнаружены корки сухарей, растасканные грызунами» /(ЦГАИПД СПб. Ф. 409. Оп. 2. Д. 171. Л. 35).


[Закрыть]. <…>

Недалеко от входа в сад Первого мая оказалась подвода с лошадью, и та сотрудница подошла к лошади и стала кормить ее ботвой»[662]662
  Давыдов Ю.Е. Указ. соч. С. 53.


[Закрыть].

И.В. Назимов, запись в дневнике за 19 июля 1942 г.:

«За 500 рублей у нас в городе сейчас можно купить шикарную обстановку на всю квартиру. Получилось это в связи с массовой эвакуацией. Я купил за 20 рублей граммофон с десятью пластинками, хороший комод за 50 рублей.

Предметы домашней обстановки блокадной поры. Музей «Нарвская застава». Фото автора. 2015 г.

Шкаф за 100 рублей никто не берет (цена его в магазине 470 руб.). Кожаный диван – 100 руб. Деньги имеют большой вес»[663]663
  Будни подвига. С. 178.


[Закрыть].

«Нас, пацанов, на первую треть Нарвского проспекта, до дома № 11 в том 1942 году было всего четыре человека: я, Олег Лавров и Женя Ерофеев со своим младшим братом. <…>

Промышленность, особенно в военное время, требовала огромное количество металла, а война его еще в больших количествах поставляла[664]664
  Бюро горкома ВКП(б) путем опроса 18 августа 1943 г. постановило, что реализация Постановления ГКО от 26 июня 1943 г. № 3553с, Исполкома Ленгорсовета и бюро Горкома от 6 июля 1943 г. «О вывозе лома черных и цветных металлов из г. Ленинграда» «проходит крайне неудовлетворительно». В июле было отгружено 672 вагона металлолома, или только всего 34,7 % от месячного плана (ЦГАИПД СПб. Ф. 25. Оп. 2. Д. 4775. Л. 21).


[Закрыть]. Нас интересовали как раз эти поставки. Правда, добыча военизированных игрушек была сопряжена с некоторыми неприятностями. На территорию в несколько гектаров[665]665
  «Металлосклад № 2» и территория завода «Вторчермет» Кировского района.


[Закрыть] полагалась сторожиха, пожилая женщина, вооруженная малокалиберной винтовкой, из которой она и палила по нам, если мы попадались ей на глаза. Её стрельба имела, скорее, психологический характер, но однажды она все-таки попала одному знакомому в мякоть ноги, чуть выше колена. Пуля была нами благополучно выдавлена, и никаких последствий этот инцидент не имел. Но зато мы притащили в наш тайник во дворе дырявый алюминиевый бидон и набили его нашими сокровищами. Там были 12 гранат РГД-33 (пустышки, собранные из бракованных узлов) и одна РПГ-40, противотанковая граната образца 1940, которая была также пустышкой.

Кроме этих муляжей, в том же бидоне хранились невесть откуда добытые винтовочные, пистолетные, револьверные патроны и много артиллерийских порохов разного вида <…>

В нашей коллекции предметом особой гордости был немецкий 50 мм миномет, который мы ухитрились незаметно пронести с Теньтелевки[666]666
  Обиходное (в 1942 г.) название района улицы Балтийской.


[Закрыть], это чуть больше расстояния от нашего дома № 9 по Нарвскому проспекту до Кировского исполкома.

Следующей великой забавой было забрасывать в костер выше перечисленные патроны. <…>

Пользовалось популярностью еще одно изобретение: из винтовочного патрона вынималась пуля, отсыпалось чуть-чуть пороха, пуля пропихивалась в гильзу и порох высыпался снова в гильзу, поверх пули. Новое устройство готово к действию. Остается установить гильзу и поджечь порох»[667]667
  Давыдов Ю.Е. Указ. соч. С. 19–20.


[Закрыть].

5 мая 1942 г. Кировский райисполком утвердил список площадей и улиц, подлежащих очистке в текущем году. В 1-й категории оказалась Нарвская площадь (5398 кв. м), во 2-й – участок улицы Калинина, у домов № 31 и № 44[668]668
  ЦГА СПб. Ф. 100. Оп. 4. Д. 25. Л. 46-а.


[Закрыть].

Ателье № 2 Ленпромодежды (Нарвский пр., 3/5) в октябре-ноябре 1942 г. принимало в среднем по 3–4 заказа в день [669]669
  Там же. Ф. 4900. Оп. 1. Д. 68. Л. 256 об.


[Закрыть].

Приближалась зима, и в повестке дня районных властей вновь встал вопрос о местах складировании убранного снега и сколотого льда.

24 октября 1942 г. заместитель председателя Ленинского райсовета и управляющий районным отделом коммунального обслуживания направили в Ленгорсовет письмо с просьбой внести на утверждение городского Исполкома «следующий список улиц и площадей, на которых разрешается оставление снега в штабелях и места чистого снега и сколки» «в зимнем сезоне» 1942/43 гг. Среди мест свалок значились: нечетная сторона Обводного канала от Варшавского моста до Лифляндской улицы (для свежевыпавшего снега), весь Бумажный канал (для такого же качества снега и сколотого льда), площадь Стачек и стадион «Каучук». В списке двенадцати улиц и площадей, «на которых разрешается оставление снега в штабеля», улицы – Бумажная, Сутугина и Лифляндская[670]670
  Там же. Д. 79. Л. 83.


[Закрыть].

В ноябре снег устоялся, но ситуация с уборкой снега (и тем более его складирования в утвержденные горисполкомом «места») стала напоминать аналогичную прошлогодней.

Исчерпав собственные организаторские ресурсы и не рассчитывая уже на «силу большевистского слова» у политорганизаторов и комиссаров домохозяйств по привлечению горожан к уборке снега во вторую блокадную зиму, советские районные руководители подключили милицию.

Милиция начала с глав домохозяйств.

Из многостраничного^ доклада по вопросу уборки снега начальника 3-го отделения милиции председателю Ленинского райисполкома, 3 декабря 1942 г:

«Управхоз (указаны фамилия, инициалы, адрес. – В. Х.) снег не окучивал в течение 2-х суток и не обеспечил дворников уборочным инструментом. Оштрафован на 175 руб…». (Управхоз отвечала: «Это я дура Вам попалась на глаза, а старые управхозы от Вас скрываются».) «Управхоз <…> 3 суток не окучивала снег и когда ее вызвали в отделение, то удивилась, а я думала, что как и прошлый год не надо убирать»[671]671
  Там же. Л. 86.


[Закрыть].

Но и у начальника отделения милиции не сложилось в борьбе со снегом. И воззвал он тогда (в письменном виде) к самому председателю городского исполкома П.С. Попкову: «Прошу Вас воздействовать на управхоза ПАВЛОВУ и понудить [ее] к своевременной уборке снега» [672]672
  Там же. Л. 92.


[Закрыть].

«После прорыва блокады в Ленинграде начал постепенно налаживаться быт. И вот по чётной стороне Обводного канала восстановили трамвайное движение. Теперь к великой радости от Нарвского проспекта до Балтийского вокзала можно было доехать на трамвае. Маленький кусочек пешком по ул. Розенштейна – и я в школе.

Однажды в трамвае ко мне обратилась женщина:

– Мальчик, ты учишься?

– Да!

– У вас в школе есть медпункт?

– Конечно!

– Обратись туда, я врач, мне кажется – у тебя желтуха…

Позже я перебирал возможные варианты заражения инфекционным гепатитом, так по-научному называется то, что в просторечии, за пожелтевшие белки глаз, называется „желтухой“. На первом месте была совместная трапеза с крысами. Нам в школе выдали по куску повидла. Шматок размером со спичечный коробок был положен на порцию хлеба. Но это уже не был хлеб 1941–1942 годов, это был хлеб после прорыва блокады. Если что и было туда подмешано, то это, скорее всего, была пшеничная мука – булку в январе 1943-го мы еще не получали. Шансы заболеть желтухой, поев хлеб или повидло, которыми лакомились крысы, были достаточно высоки.

Но был еще один кандидат на источник заражения, это был кобчик. Имеется ввиду не рудимент хвоста, последние четыре сросшиеся позвонка, а настоящий красавец, представитель отряда ястребиных, в пестром оперении и с носом крючком. Какими судьбами его раненого занесло в блокадный город, неизвестно.

Он добрался у меня за пазухой от школы до дома, где я предоставил ему и стол и дом.

Через несколько дней у меня пожелтели глаза, и по совету врача я отправился в медпункт. Медсестра сразу повела меня в больницу…»[673]673
  Давыдов Ю.Е. Указ. соч. С. 40–41.


[Закрыть].

* * *

«В начале марта [1943 г.] мы, молодое поколение, решили, что пора отправляться за трофеями. Для того чтобы отвадить таких, как мы, от поиска приключений на свою голову, власти, не мудрствуя лукаво, протянули вдоль шоссейных дорог одну нитку колючей проволоки и метров через 25–30 повесили таблички „МИНЫ“.

Отлично понимая, что мин там может и не быть, мы подлезали под проволоку и направлялись к противотанковому рву с контрэскарпом. Для того чтобы уменьшить риск подрыва, мы шли гуськом, меняя ведущего шагов через пятьдесят.

Нашей целью были советские землянки, вход в которые был расположен на полке контрэскарпа. В одной из землянок нашли цинки с патронами и карабин. <…> Для начала мы постреляли из карабина. Наконец мы приступили к главной цели нашего путешествия, – добыче патронов. Для этого мы принялись отдирать припаянные крышки от ящиков, потрошить картонные пачки и набивать карманы патронами. <…>

Следующей находкой были бронежилет, полусгнивший валенок с остатком ноги в нем и снайперская винтовка. Поскольку она была найдена под Пулковскими высотами в подсобном хозяйстве среди взрослых, трехлинейку пришлось оставить»[674]674
  Там же. С. 56–57.


[Закрыть].

В летние и осенние месяцы 1943 г., как сообщается в «Летописи блокады», школьники Нарвской заставы собрали и сдали на пункты сбора металлического лома 5000 кг снарядных осколков [675]675
  См.: Буров А.В. Указ. соч. С. 430.


[Закрыть].

6 мая 1943 г. Исполком принял решение «О мероприятиях по сохранению зеленого фонда г. Ленинграда». Кроме текста решения, были опубликованы и три приложения к нему в виде инструкций: по оздоровлению зеленых насаждений на территории Ленинграда, «о сохранности зеленых насаждений и садово-паркового оборудования в садах и парках, отводимых под огороды» и «по засыпке траншей и „щелей“, находящихся на территории садов и парков г. Ленинграда»[676]676
  См.: Бюллетень Ленинградского городского… 1943. № 11–12. 30 июня. С. 9–11.


[Закрыть].

В решении указывалось, что «в результате отсутствия внимания и элементарных мер по уходу за зелеными насаждениями со стороны» – далее перечислялись «стороны» – «наиболее ценные сады и парки г. Ленинграда находятся под угрозой полной гибели». Перечислены 25 садов, скверов и парков отдыха (с добавлением «и другие»). И среди них – «быв. Екатерингофский парк».

Так как констатировалась «угроза полной гибели», то все три инструкции загружены запретами, регламентами и рекомендациями, обязательными к исполнению.

Например: «Ограждение участков, отведенных под огороды, в садах и парках общественного пользования воспрещается».

«Под огороды могут быть отведены газоны, на которых нет древесно-кустарниковых насаждений» – в случае же посадки овощей на цветочных клумбах и рабатках «сохраняется рисунок и подбор колеров, утвержденных садово-парковым сектором» Управления коммунального обслуживания Исполкома.

«При обнаружении оголенных поврежденных корней деревьев и кустарников произвести обрезку острым инструментом поврежденных концов этих корней, с замазкой мест среза садовой замазкой или смолой»[677]677
  Там же. С. 10–11.


[Закрыть].

Воспрещалась засыпка траншей строительным мусором, кирпичом, булыжником, металлическими предметами (даже в том случае, если эти предметы были извлечены при рытье этих траншей).

И только спустя год после начала кампании по развитию индивидуального огородничества одна из инструкций рекомендовала: «При наличии на огородных участках деревьев и кустарников посевные гряды устраиваются не ближе 2,5 м от стволов взрослых деревьев и не ближе 1 м от кустарников и молодых деревьев».

21 июля 1943 г. решением Исполкома «О заработной плате дворников города Ленинграда» разрешалось ее в размере 200 рублей выплачивать дворникам, работающим в домохозяйствах, расположенных на улицах, перечислявшихся в «Приложении 1». В частности, на проспекте Газа, Нарвском проспекте и Нарвской площади, в домохозяйстве № 218, располагавшемся на Сутугиной улице (д. № 9)[678]678
  Бюллетень Ленинградского городского… 1943. № 15. 15 авг. С. 11–13.


[Закрыть]. Все остальные дворники получали по 150 руб.

В 2-3-4-этажных кирпичных жилых домах «Советской Звезды» (по Лифляндской улице) в период с 8 сентября 1941 г. по 25 мая 1943 г. более чем наполовину пострадали крыша, окна и система электроосвещения. Наполовину – водопровод и отопительная система. Менее чем наполовину пострадали перегородки, перекрытия, полы, канализация, лестницы, двери, наружная и внутренняя штукатурка. Практически не пострадали фундаменты зданий [679]679
  Обобщено по: ЦГА СПб. Ф. 1698. Оп. 9. Д. 66. Л. 16 об., 17, 22, 24, 67.


[Закрыть].

«Однажды приехала домой, а моя комната разбита. Ночевала у подруги. Потом мне дали 7-метровую комнату на первом этаже – четыре стены и все. Люди дали мне кровать, стол, стул. Вот так я начала жить.

В 1943 году наградили меня медалью„«За оборону Ленинграда“, а в 1946 году медалью „За доблестный труд 1941–1945 гг.“»[680]680
  Баршенина Евгении Ивановна // Мы помним. С. 11.


[Закрыть].

Военнослужащие и члены их семей, проживавшие (для примера) на Нарвском проспекте, обращались в Отдел обеспечения райисполкома с письмами или заявлениями о предоставлении иной жилой площади или материальной помощи. По одному документу весны 1943 г., жена военнослужащего получила ордер на двухкомнатную квартиру 18 кв. м в доме на том же проспекте. Другой женщине дважды оказана материальная помощь в размере 50 и 75 руб., с добавлением: «Взят ордер на дрова. Будет обеспечена доставка их»[681]681
  ЦГАИПД СПб. Ф. 409. Оп. 3. Д. 21. Л. 186.


[Закрыть].

28 сентября 1943 г. Ленинский райком партии и исполком выпустили «однодневный бюллетень», посвященный подготовке жилого фонда района к зиме[682]682
  Встретим зиму во всеоружии: однодневный бюллетень Райкома ВКП(б) и Исполкома Райсовета депутатов трудящихся Ленинского района, посвященный подготовке жилого фонда района к зиме. 28 сент. 1943 г. [Л., 1943].


[Закрыть].

Из текста бюллетеня узнаем, что, «несмотря на тяжелые условия <…> недостаток рабочей силы и отсутствие необходимых материалов, как-то: толя, смолы, фанеры и гвоздей», домохозяйство № 177 (объединявшее пять домов по четной стороне Нарвского проспекта), «сумело досрочно подготовить свое домохозяйство к зиме и сдать его приемочной комиссии с хорошей оценкой». Глава домохозяйства Д.М. Титов «хозспособом отремонтировал водопровод и канализацию, пустил воду в 6-ти строениях, отремонтировал кровлю 6,050 кв. м заплаточным и сплошным покрытием». Отмечена работа дворников Антуховой и Веникотной и водопроводчика Комарова. Хорошо провело подготовку к зиме домохозяйство № 178 (Нарвский пр., 24/2), возглавляемое Д.И. Кубасовым.

Управхоз домохозяйства № 218 (Сутугина ул., 9) А.А. Ворончихина «так организовала труд штатных работников, что, несмотря на наличие сильных разрушений кровли после артобстрелов, сумела отремонтировать и сдать домохозяйство досрочно». Дворник Пломберг «работала, не считаясь со временем и усталостью на ремонте кровли и успевала учиться на краткосрочных курсах печников, окончив которые с отличной оценкой, получила специальность печника». Жилец дома А.С. Сафронов отремонтировал и восстановил в домохозяйстве электропроводку.

Первый снег в городе выпал 13 ноября. В начале декабря пришли слабые, но постоянные морозы – два-пять градусов ниже нуля.

«Нашли с подругой где-то в развалинах коньки с ботинками, а они размером выше сорокового. Привязали их к ногам мотком веревок – и катаемся по заледенелому Промышленному переулку» (З.П. Кузнецова).

* * *

«Мурцовка – вода, уксус, лук, хлеб – такую смесь употребляли после снятия блокады. Это вкусно, но портились зубы и желудок. Летом ели лебеду, крапиву, одуванчики, хвою»[683]683
  Ветлов Георгий Георгиевич // Мы помним… С. 4.


[Закрыть].

Из постановления Ленинградского горкома ВКП(б) о производственном плане мероприятий пищевой промышленности на ноябрь месяц 1943 г.[684]684
  ЦГАИПД СПб. Ф. 25. Оп. 2. Д. 4830. Л. 21–23. В перечень продукции пищевой промышленности был также включен «глицерин динамитный», 15 тонн.


[Закрыть] утверждался план выпуска продукции, перечислены 52 «номенклатуры» товаров и их объемы. Были указаны – помимо хлеба, мяса и макаронных изделий – печенье, конфеты, колбасные изделия, костная мука, дрожжи и галеты из белковых дрожжей, рыбные консервы, уксус, пиво, фруктовые эссенции, студни мясной и костный, белковые котлеты (6 млн штук), желатин, солодовое и растительное молоко, олифа натуральная, глюкоза для медицинских целей, подсолнечное масло, мыло хозяйственное и туалетное, табак курительный.

В перечень включены также: кефир (800 т), сырки творожные (11 т), кофе натуральный (50 т), мороженое (100 т), суфле (200 т), «Вафли с повидлой» (5 т), кисель и желе соево-молочные (75 т) и др.

К концу 1943 г. различные предприятия, организации и артели инвалидов труда и Великой Отечественной войны продолжали выпускать товары для повседневного обихода, и ассортимент товаров уже отличался от товаров конца 1941 г.

Так, в «Плане выпуска важнейших изделий широкого потребления по промкооперации на III квартал 1943 года» значились, помимо ведер, чайных ложек, висячих замков, напильников, ватников, шаровар, гимнастерок курток и рукавиц, следующие товары: рукомойники, крашеные тазы, верши для ловли мышей и крыс, гуталин, «блузки дамские», «одеяла разные», «комбине дамские», школьная обувь, босоножки, свитера, футболки, «гребни частые», шпильки, зажимы для волос, кипятильники и «ножи для уборочной кампании»[685]685
  ЦГА СПб. Ф. 7384. Оп. 18. Д. 1494. Л. 56–57.


[Закрыть].