Текст книги "Последний герой нашего времени"

– Ну-ну… – неопределённо протянул Алексеев, однако скептицизма в нём заметно поубавилось.

– Значит, так, – подытожил директор «Грёз». – Нужен допинг и нужны исполнители. И не просто прохожие с улицы, а люди с творческой жилкой, с искоркой божьей. Обычный человек ведь не установит олимпийский рекорд, какими снадобьями его не накачивай, – тут требуется тренированный спортсмен с определёнными задатками. Найдём, я так думаю, – гениев непризнанных на Руси всегда было в избытке, в отличие от всего прочего… Так что – действуй-злодействуй, вари свой колдовской декокт. А кроликов – подберём, будут у нас эти зверюшки для вивисекции.

Оставшись один, Вадим продолжал размышлять. Он не сомневался в способностях Сергея, в его знаниях в области «сугубо прикладной» химии и в технических возможностях неплохо оснащённой лаборатории «фармацевтического филиала». За комплектацию отряда «кроликов» он тоже особо не беспокоился, так как помнил ещё со времён своего увлечения бардовской песней: почти любой сочинитель, кое-как слепивший пару корявых строф, уже считает себя Поэтом с большой буквы. Загвоздка была в завоевании достойного места на рынке.

По своему издательскому опыту Костомаров знал, что сборники стихов отнюдь не сметаются подчистую со стеллажей книжных магазинов ценителями прекрасного. Громких имён в поэзии России на стыке веков не было, как не было и особого спроса на поэтические творения. Поэты (или считавшие себя таковыми) тусовались в узком кругу или в виртуале, издавая свои вирши микроскопическими тиражами за свой счёт. А на эстраде и вовсе не требовались настоящие стихи или тексты песен, начинённые хоть каким-то смыслом. И авторская песня, некогда любимая и ценимая, застенчиво ютилась в тени, отбрасываемой исполинской машиной шоу-бизнеса. А Вадиму Петровичу Костомарову, уже привыкшему за последние годы измерять успех в денежных единицах, нужен был коммерческий успех.

«Нужно что-то новое, – думал он, – пусть даже это новое на поверку окажется хорошо забытым старым. Как развивалась поэзия? Устное творчество, былины и сонеты; баллады, распеваемые менестрелями под нехитрый аккомпанемент. Стихи в списках, читаемые „под пламень пунша золотой“. Салонные стихи, вписываемые в альбомы с виньетками, и стихи поэтов „серебряного века“; стихи „шестидесятников“, звучавшие со сцен переполненных концертных залов во времена хрущёвской „оттепели“. И – новый виток: авторская песня, термин, придуманный Владимиром Высоцким, который метеором ворвался в мир поэзии и поставил его на дыбы. А ведь задолго до Высоцкого акыны, гусляры и поэты античности сопровождали свои сказания звуком струн… Новое – это хорошо забытое старое?»

Вадим выдернул из лежавшей перед ним на столе пачки «беломорину» – он так и не изменял своей старой привычке – и жадно закурил.

«Так-так-так… Восприятие и воздействие одного и того же стиха, прочтённого глазами с листа и услышанного в исполнении профессионального чтеца – оно ведь разное! А когда сюда же ещё накладывается ритмический звуковой фон… Высоцкий стал известен и знаменит благодаря технике двадцатого века – магнитофону, шагнув с намагниченных лент в каждый дом. А если…».

Костомаров вспомнил, какое впечатление произвёл на него шекспировский сонет, спетый Аллой Пугачёвой на фоне старинных каменных стен в фильме «Женщина, которая поёт». Вспомнил он и то, как по-особому звучали песни Высоцкого в кинофильмах, и даже вспомнил давным-давно забытое – зримую песню.

«Ещё один канал восприятия – зрительный! Вот оно! Создатели видеоклипов делают кое-что в этом направлении, но их клипы бессмысленны – это просто набор картинок, не имеющих никакого отношения к тексту песни. А если создать смысловой видеоряд, этакий мини-фильм на сюжет песни? Видеопесня! Ведь зацепит это зрителя-слушателя, наверняка зацепит! Правда, нужен тот самый смысл, который сегодня напрочь изгнан из эстрадных шедевров… А вот тут-то мы и задействуем наших кроликов, таскающих сладкую морковку с вселенской грядки. И ещё: этим ведь никто и нигде всерьёз пока не занимается, да и не всерьёз тоже. Есть шанс оказаться первым, а это, батенька, очень много значит…».

Он встал и заходил по кабинету, роняя пепел на ковролин, устилавший пол, и не замечая этого. Вадим чувствовал, что наконец-то нащупал нечто очень важное, способное принести ему желанный успех.

Из возбуждённо-приподнятого состояния его вывел звук отворяющейся двери.

– Вадим Петрович, – смиренно доложила появившаяся на пороге Диана, – восемь часов. Все уже ушли, Вадим… Петрович.

– Спасибо, малышка, – весело отозвался Костомаров. – Собирайся, сейчас поедем.

* * *

– Прошу меня простить, господин Саммерс, что заставил вас ждать. Ваше появление было столь неожиданным, а мне безотлагательно требовалось решить один очень важный вопрос – бизнес есть бизнес.

– Ничего страшного, – вежливо ответил топ-менеджер «DVD World Conqueror», – я всё понимаю. А моё появление у вас – своего рода экспромт, вот мне и пришлось испытать на себе справедливость русской пословицы о незваном госте и татарине.

«Кто он такой? – думал Вадим, исподтишка изучая холёное лицо своего собеседника. – По-русски говорит чисто и правильно, с еле уловимым акцентом, какой обычно появляется у наших людей, долгое время живущих за границей. Сдаётся мне, что никакой он не Хьюго, а просто Юра с Малой Арнаутской в Одессе. Чёрт их разберёт, этих граждан мира, какого они роду-племени…».

Костомаров слегка лукавил – он знал, кто такой Саммерс и чем занимается «World Conqueror». Однако визит заморского гостя действительно был неожиданным, и Вадим хотел взять маленький тайм-аут, чтобы собраться с мыслями и посоветоваться с Сергеем, а заодно получить от него последнюю информацию об итогах испытаний «КК».

«И вообще – предупреждать надо, будь ты хоть сам президент Буш, а не заявляться без объявления войны, как налоговый инспектор. Если собрался говорить о делах, наверняка ведь заранее узнал наши контактные телефоны – мог бы и позвонить. Так что не обессудь, мил человек. В конце концов, можешь считать нас примитивными дикарями, не имеющими представления о правилах этикета, – пренебрежение к противнику дорого стоило многим прославленным полководцам» – так мыслил генеральный директор «Грёз».

Но господина Саммерса, похоже, нимало не озаботила скомканность официального ритуала – он не стал терять времени на дальнейшие взаимные сожаления, а перешёл к делу.

– От лица нашей фирмы я уполномочен предложить вам, господин Костомаров, заключить с нами контракт. Ваше дело – поставлять доброкачественное сырьё, так скажем, а мы изготовим конечный продукт и обеспечим его сбыт. Наша торговая сеть глобальна, а новейшие цифровые воспроизводящие устройства по размерам не больше записной книжки, поэтому потребитель сможет воспринимать видеоинформацию где и когда угодно: дома, на работе, в транспорте, за едой и даже в постели, занимаясь одновременно любовью.

«Какие проворные ребята, – ошарашено подумал Вадим. – Но откуда они узнали, чем именно мы не то что занимаемся, а ещё только собираемся заняться? Ведь неспроста этот Юрик упомянул словечко „видеоинформация“, ох, неспроста…».

– Боюсь, я вас не совсем понял, – осторожно начал генеральный директор «Грёз». – Мы издаём книги на бумаге, и аудиовидео – несколько не наш профиль.

– Мы очень внимательно следим за всеми новинками, и наши эксперты оценивают перспективы разных вариантов книги будущего. Любое печатное издание можно перевести в электронную форму, – невозмутимо ответил Саммерс и добавил: – Если оно того стоит.

«Может быть, может быть… – лихорадочно размышлял Костомаров. – Много чего люди изобрели в разных точках земного шара независимо друг от друга… Вполне возможно, что ещё кому-то уже пришла в голову моя идея делать аудиозапись песни с наложенным на неё смысловым видеорядом. Но тогда зачем им мы? Они что, без нас обойтись не могут – с их-то технической оснащённостью?».

– В России много талантливых людей со своеобразным мировосприятием, – Саммерс словно прочёл мысли Вадима. – И наше с вами сотрудничество видится нам в превращении результатов их творческих усилий в современную и удобную для потребителя форму.

«Темнишь ты что-то, парень… Сырьё, говоришь? Ну-ну… Так мы ведь и сами можем выдавать законченные композиции – найдём и музыкантов, и кинематографистов, и уж тем более переводчиков. Эликсирчик-то наш, надо думать, не на одни только поэтические мозги будет действовать, а на всю сферу творчества».

– Вы знаете, нам не очень хотелось бы ограничиваться только предоставлением вам текстов. – Вадим не счёл нужным дальше строить из себя невинность, не понимающую, зачем это её прихватывают за разные интимные места, – этот тип наверняка что-то знает о планах фирмы с поэтическим названием «Грёзы Музы». Откуда – сейчас это не так важно, важно то, что корпорация «DVD World Conqueror» явно заинтересована в сотрудничестве. И такой шанс упускать нельзя.

– Я полагаю, – Саммерс задержался с ответом не более чем на пару секунд, – что этот вопрос мы с вами сможем решить к взаимному удовлетворению. Однако нам хотелось бы закрепить за «World Conqueror» эксклюзивные, – он снова сделал паузу, – права на вашу продукцию.

«Ого! Серьёзно!» – изумился хозяин кабинета, хотя внешне никак этого не выказал.

– Могу ли я ознакомиться с деталями вашего предложения? – спросил он сдержанно.

– Пожалуйста! – спокойно ответил Саммерс и достал из атташе-кейса чёрную папку с цветным логотипом на обложке, изображавшим викинга в рогатом шлеме, с мечом в руке и с книгой подмышкой.

«Типа не хотите читать наши книги – заставим?» – усмехнулся про себя Костомаров. Он взял папку, неторопливо раскрыл и некоторое время изучал содержимое вложенных в неё страниц, аккуратно запакованных в пластик.

По прочтении (даже беглом) первым желанием Вадима было тут же подписать если не контракт, то хотя бы протокол о намерениях. От такой поспешности его удержала только приобретённая российскими бизнесменами образца девяностых годов двадцатого столетия от Рождества Христова привычка задавать себе вопрос: «А где меня собираются кинуть?», каким бы гладеньким-сладеньким не выглядело предложение партнёра с самой солидной репутацией. Эта привычка помогала Костомарову и Алексееву выруливать из всех передряг, в каковые попадали «Грёзы Музы» за десять лет своего существования. И поэтому Вадим Петрович так же неторопливо закрыл папку и сказал:

– Ваши условия интересны. Но мне хотелось бы узнать мнение наших акционеров и поподробнее изучить контракт. Поэтому я предлагаю вам встретиться завтра в это же время – нам хватит суток для обдумывания и принятия окончательного решения. Это вас устроит?

– Конечно, – легко согласился Саммерс. – Это разумно с вашей стороны и вполне естественно.

Но при этом в глазах его что-то мелькнуло, и Костомаров готов был дать голову на отсечение, что его визави подумал (в переводе на приблатнённый) примерно следующее: «И что ты мне грузишь? Какие акционеры? Вас всего двое: ты да твой подельник. Не гони пургу – замёрзнешь!». Однако Вадим Петрович не подал виду и постарался улыбнуться как можно радушнее, но ни в коем случае не заискивающе.

– Вот и прекрасно. Я пришлю за вами машину к «Астории».

Он проводил гостя и уже в приёмной многозначительно произнёс:

– Не планируйте ничего на завтрашний вечер – о неофициальной части нашей встречи мы позаботимся.

Вадим уже догадался, почему Саммерс явился к нему чуть ли не инкогнито. Ушлый топ-менеджер располагал достаточно полной информацией, заранее просчитал варианты и торопился первым застолбить золотоносный участок, не привлекая при этом внимания. И для «Грёз» такая его поспешность была только на руку – можно будет поторговаться.

Увлечённый своими мыслями, Костомаров не заметил странного взгляда, брошенного Дианой на респектабельного визитёра. Ни ему, ни Алексееву и в голову не могло придти, что эта смазливая девчонка, которой недавно исполнилось всего двадцать два года, способна на куда большее, нежели ураганный секс в немыслимых позах и в самых неожиданных местах или чёткое выполнение своих прямых служебных обязанностей.

Вадим нередко делился с Дианой своими мыслями и планами, когда она прижималась к нему в постели своим змеистым телом, и даже осторожный Сергей иногда бывал излишне откровенен с очаровательной секретаршей – особенно после того как.

* * *

В отличие от Костомарова, Диана знала о предстоящем визите Хьюго Саммерса в офис фирмы «Грёзы Музы». Более того, именно она и подготовила этот визит.

Под фотомодельной внешностью этой девушки скрывался холодный и циничный ум. Диана поставила себе цель добиться успеха в жизни – так, как она это понимала, – и шла к этой своей цели с завидным упорством, пренебрегая несущественными, с её точки зрения, мелочами. Вадим был ей симпатичен, но он явно не собирался вести её под венец, а статус простой сожительницы Диану не устраивал. К тому же она не считала пределом своих мечтаний стать женой совладельца пусть удачливой, но маленькой фирмочки, каких пруд пруди.

О корпорации «DVD World Conqueror» Диана узнала, сопровождая Вадима Петровича в его поездке на международную книжную ярмарку в Мюнхене полтора года назад. Вадим взял с собой свою секретаршу не только из постельных соображений – девушка окончила спецшколу и свободно владела английским, чем сам Костомаров не мог похвастаться.

Они тогда надолго задержались у стендов с броской эмблемой – воин с толстенным фолиантом и мечом. Вадим Петрович с интересом разглядывал разнокалиберные ноутбуки и наладонники, предназначенные в первую очередь для чтения с экрана объёмистых текстов, а Диана добросовестно переводила ему пояснения представителя «Conqueror», круглолицего низенького бельгийца с живыми глазками. На прощанье словоохотливый менеджер вручил гостям из России целую пачку рекламных проспектов и свои визитки.

Эти яркие буклеты Диана листала в самолёте, пока Вадим Петрович мирно посапывал в соседнем кресле, и размах «DVD World» впечатлил девушку – по возвращении домой она перешерстила весь Интернет в поисках дополнительной информации. Тогда-то и зародилась у Дианы шальная мысль вписаться в эту грандиозную структуру, по сравнению с которой «Грёзы» выглядели просто самодеятельной артелью по производству скобяных изделий.

Какое-то время эта мечта так и оставалась мечтой, пока Костомаров не поручил Диане сделать для него странную Интернет-выборку. А потом девушка узнала кое-что от обоих компаньонов и сообразила: у неё появился шанс.

Немного подумав, она написала электронное письмо менеджеру «World Conqueror», обслуживавшему их на ярмарке. Ответ пришёл быстро – бельгиец запомнил светловолосую русскую красавицу. И тогда Диана сообщила, что располагает эксклюзивной информацией, представляющей несомненный интерес для «DVD World». Рыбка клюнула – у неё попросили подробностей. Расчётливо и осторожно, скупыми намёками, Диана сумела дать понять, что речь идёт о принципиально новом способе производства интеллектуальной продукции. От неё потребовали дополнительных разъяснений, и она ответила, что готова их предоставить, но только при личном контакте и соответствующей оплате.

Последовал довольно продолжительный период молчания – авантюристка уже начала опасаться, что её усилия окажутся тщетными. Но месяц назад она вздохнула с облегчением: в Санкт-Петербург приехал представитель корпорации, и Диана с ним встретилась.

Ей удалось добиться желаемого: при встрече она сообщила ему достаточно, чтобы заинтересовать боссов «DVD World», но недостаточно, чтобы те сочли Диану не нужной в дальнейшем. И она получила деньги – столько, сколько запросила, не жадничая, но зная цену своим сведениям.

А два дня назад Диана попросила у Вадима Петровича разрешения отлучиться с работы, так как у неё заболела мать. Костомаров разрешил – девушка не злоупотребляла его расположением и отпрашивалась крайне редко, – и через час Диана уже сидела в гостинице «Астория», в номере «люкс», занятом топ-менеджером «DVD World Conqueror» господином Хьюго Саммерсом, только что прибывшим на берега Невы. Он вылетел в Россию лично, как только Диана сообщила о том, что подготовительная стадия нестандартного проекта «Слой» практически завершена, и что фирма «Грёзы Музы» готова приступить к его реализации.

– Вы очень хорошо поработали, мисс Диана, – сказал Саммерс, получив последние сведения об алексеевском галлюциногене, о планах Костомарова и о «творческом центре» на Карельском перешейке. – Счёт на ваше имя открыт – можете проверить, – он пододвинул к ней раскрытый ноутбук. – Код доступа следующий…

– Я бы хотела получить и наличные, как мы с вами договаривались.

Саммерс молча извлёк из кейса пачку двухсотевровых купюр и протянул её девушке. Та деловито перебрала наманикюренными пальчиками банкноты и убрала их в сумочку.

– Завтра Костомарова в офисе не будет, – сообщила она, защёлкивая сумку. – Самое удобное время для вашего визита – это послезавтра в одиннадцать утра.

– Хорошо. И позвольте, коль скоро мы с вами закончили с делами, пригласить вас сегодня поужинать вместе со мной в любом ресторане города – по вашему выбору.

– Вы знаете, господин Саммерс…

– Вы может называть меня просто Хьюго.

– Вы знаете, Хьюго, мне хотелось бы чётко установить границы моего с вами сотрудничества. Я понимаю, что вам понравились мои коленки, – Диана обворожительно улыбнулась, хотя её холодный тон не вязался с её улыбкой, – но я сегодня буду ужинать с Вадимом Петровичем Костомаровым и спать в его постели. Не будем нарушать правила игры, договорились?

«А ты не проста, девочка, – с уважением подумал топ-менеджер „World Conqueror“, – далеко пойдёшь».

«Счаз, разбежалась, – со злостью подумала секретарша „Грёз“, – всю жизнь мечтала лечь под тебя! Затрахали вас, блин, ваши порядки насчёт сексуальных домогательств, вот вы у нас и оттягиваетесь! Но только не надо путать меня с гостиничной проституткой – я не собираюсь разменивать свой женский капитал по мелочам. Вот если б ты предложил мне руку и сердце, да ещё с заключением брачного контракта, чтоб я нехило могла бы утеплить себе задницу после развода, тогда бы мы с тобой побеседовали на интимные темы – может быть. А так – извини, блядей в Питере и без меня хватает».

– Хорошо, – Саммерс дробно рассмеялся, – давайте будем соблюдать правила игры. Я даже вида не подам при посещении вашего офиса, что вас где-то видел – хотя бы мельком.

– Само собой разумеется, – ответила Диана без тени улыбки. – До послезавтра, господин Саммерс.

…Ни Вадим Петрович Костомаров, ни Сергей Леонидович Алексеев ничего этого так и не узнали. Впрочем, по горло занятые делами, они не очень-то и стремились узнать, как попала к Саммерсу информация об их дерзких планах, потому что долгосрочное соглашение о сотрудничестве с одним из мировых бизнес-гигантов открывало перед компаньонами такие розовые горизонты, о которых Сергей с Вадимом даже не мечтали.

Контракт был подписан, а вечером на банкете господин Хьюго Саммерс после тостов за успешное и плодотворное сотрудничество предложил поднять бокалы за очаровательную мисс Диану, являющуюся лучшим брэндом фирмы «Грёзы Музы».

ГЛАВА ВТОРАЯ

Солнечный свет обливал стройные тела сосен расплавленной бронзой. В просветах между кронами проглядывало голубое небо; тихий шорох деревьев перекрыла раскатистая пулемётная дробь дятла.

«Хорошо-то как, – думал Вадим Петрович, шагая по присыпанной мелким гравием дорожке. – В этих райских кущах Всевышний ниспошлёт вдохновение без всяких инъекций, дыши да твори…».

Аккуратные одноэтажные коттеджи были разбросаны по всей территории бывшей турбазы в кажущемся беспорядке; ажурная паутина ограды не бросалась в глаза. Чистота и ухоженность Центра не выглядели нарочитыми, и цветочные клумбы, резные скамеечки и беседки в окружении массивных замшелых валунов, оставленных некогда прокатившимся здесь ледником, очень органично вписывались в пейзаж – дизайнеры, похоже, не только добросовестно отрабатывали деньги, но и вложили сюда частичку души. Творческий Центр не копировал стандартизированные пансионаты – у него был собственный неповторимый облик: в меру сумбурный и в меру упорядоченный.

Дорожка вывела Вадима Петровича к главному корпусу – к трёхэтажному зданию на берегу реки. Костомаров умышленно не стал извещать персонал Центра о точном времени своего прибытия – ему хотелось сначала пройтись и осмотреться одному, без встречающих-сопровождающих. Однако на ступеньках перед входом в корпус его ждали двое: коренастый мужчина лет пятидесяти и молодая женщина – охранник у ворот быстренько сообщил кому надо о появлении генерального директора фирмы и хозяина этого уютного гнёздышка.

«Лидия Терешева, врач-нарколог, – услужливо подсказала память, как только Вадим увидел эту черноволосую женщину в строгой серой юбке и белой блузке. – Двадцать восемь лет, разведена, детей нет, постоянного друга нет, живёт с матерью. Высшее медицинское образование, психолог, занималась реабилитацией наркоманов, любит свою работу, умеет общаться с людьми, в том числе с подверженными разного рода психическим вывихами. Выбрана из пяти претендентов. В порочащих связях… Нет, это из другой оперы». С Лидией Костомаров беседовал лично (как и со всеми другими), и Терешева понравилось ему своей спокойной уверенностью. Бывает такое, когда сразу видно – этот человек будет на своём месте.

Мужчину звали Фёдор Бороевич Доржиев – этого скуластого и узкоглазого то ли бурята, то ли хакаса отыскал Алексеев. «То, что надо, – сказал о нём Сергей. – Дао, буддизм, синтоизм и всякая прочая хрень. Доктор эзотерических наук, кореш всех богов индуистского пантеона, потомственный гуру, посвящённый адепт раджа-йоги. В общем, сын Крепыша и любимец Рабиндраната Тагора. Но, – при этом он многозначительно поднял палец, – действительно кое-что умеет и может, не чистой воды шарлатан. И к тому же очень хорошо понял, что мы шутить не будем, и ежели что… Подойдёт, я так думаю».

– Здравствуйте, Вадим Петрович, – сказала Лидия и улыбнулась Костомарову не той синтетической ухмылкой, которая входит в комплект официальной униформы, а настоящей доброй улыбкой, означающей, что жизнь стоит того, чтобы ей улыбались.

«А у неё, оказывается, зелёные глаза, – ни к месту подумал Вадим. – А мне почему-то показалась на собеседовании, что карие».

– Доброе утро, – ответил он и поправился, заметив, как при его безличном ответе на приветствие по лицу женщины пробежала еле заметная тень, – Лидия. «Мелким слабостям сотрудников стоит потакать, особенно если этот сотрудник – женщина, и если эти потачки не вредят делу».

– Здравствуйте, Вадим Петрович, – Доржиев слегка поклонился, но выражения глаз-щёлочек «любимца Рабиндраната Тагора» Костомаров не разобрал.

– Здравствуйте, Фёдор Бороевич. С удовольствием выпил бы чашку чая перед тем, как встретиться с нашими творцами. Только, – Вадим Петрович чуть усмехнулся, – чистого чая, без наполнителя.

Доржиев хитровато ухмыльнулся, но Лидия только кивнула – мол, само собой.

В просторном холле она коротко бросила вскочившей при их появлении девушке за стойкой дежурной: – Оповестите по трансляции о собрании в актовом зале, – и сделала приглашающий жест: – Прошу в мой кабинет, Вадим Петрович.

Чай Терешева приготовила сама. В её движениях, когда она поставила на стол три дымящиеся чашечки, было что-то домашнее, и Костомаров лишний раз убедился в том, что он не ошибся с выбором главного врача-администратора Творческого Центра – Лидия умело сочетала в себе твёрдость и мягкость в нужной пропорции.

Доржиев молчал, а Терешева сжато и по-деловому обрисовала положение дел.

– В настоящее время здесь сорок семь человек, хотя разместить можно вдвое больше. Люди все разные: у большинства целый набор комплексов, есть и основательно подсевшие на иглу. Однако критических случаев не выявлено – я беседовала со всеми. Сеансов мы пока не проводили, хотя всё готово. Дозировки рассчитаны исходя из предполагаемого уровня безвредности, но в дальнейшем я предполагаю откорректировать их в сторону уменьшения…

– …или увеличения, – невозмутимо вставил Костомаров, прихлёбывая душистый чай и наблюдая за реакцией Лидии на эти слова. – Для нас важен результат, а ваша забота – не допустить нежелательных эксцессов.

– Да, да, конечно, – поспешно согласилась та, чуть опустив глаза. – Просто мне не хотелось бы…

– Мне тоже, поверьте. Я вовсе не собираюсь стяжать лавры доктора Моро, и от вас, Лидия, во многом зависит, удастся ли мне выполнить это моё намерение. Надеюсь на ваш опыт и профессиональное чутьё. Перед нами невероятные перспективы, поймите это.

Терешева промолчала, и тогда заговорил Доржиев:

– Ритуал медитации подготовлен на основе канонических восточных методик, без дешёвых спецэффектов вроде пластмассовых черепов со светящимися глазами, – наедине с отцом-основателем проекта «Слой» «далай-лама» Творческого Центра называл вещи своими именами. – И могу сказать, что этот ритуал тоже будет содействовать активации творческих способностей, а не только служить ширмой для чайной церемонии.

– Надеюсь, так оно и будет, – уронил Вадим Петрович и отодвинул пустую чашку. – Превосходный чай. Ну, что, коллеги, пойдёмте? Нас ждут спящие гении – пора их будить.

* * *

Актовый зал с мягкими креслами, широкими окнами и утопленными в потолке и стенах светильниками был рассчитан на сто пятьдесят мест, но и при втрое меньшем числе людей он не казался полупустым – расстояние скрадывалось умело выполненным дизайном.

Лёгкий шум, прошуршавший по рядам при появлении Костомарова, Терешевой и Доржиева, увял, как только они сели за установленный на подиуме овальный стол. Вадим Петрович физически ощущал устремлённые на него взгляды нескольких десятков пар глаз и трепетание аур – знал он за собой такую способность.

– Дамы и господа, – начал директор «Грёз», окинув взглядом притихшую аудиторию, – большинству из вас я уже знаком, однако позвольте представиться официально…

«Какие они разные, – думал Вадим, роняя стереотипные фразы. – И чего можно от них ожидать?»

– … а представлять вам госпожу Терешеву и господина Доржиева нет нужды.

Зал молча слушал, ожидая главного. И дождался.

– Я не считаю, что истинный талант должен прозябать в холоде и голоде. Поэтому я и создал этот Творческий Центр, чтобы здесь ваши таланты могли приносить плоды.

Фраза получилась несколько высокопарной, однако слушатели скушали патетику, не поперхнувшись, – Костомаров знал, какой бальзам нужен творческим душам.

– Здесь вы найдёте всё, что нужно для истинного творчества: свободу от всех хлопот, связанных с добыванием хлеба насущного и заботой о крыше над головой. По условиям контракта питание, проживание и медицинское обслуживание предоставляется бесплатно – в пределах Центра. К вашим услугам инфраструктура отдыха – бассейн, сауна, тренажёрный зал, ресторан с баром. В этом зале, – Вадим Петрович сделал широкий жест рукой, – будут проходить танцевальные вечера. И, конечно, великолепная природа – она тоже для вас. Ваше дело – творить, не отягощая себя житейскими мелочами. Вам даётся шанс реализоваться и проявить себя – разве могли вы мечтать о таком там, в городе, где люди озабочены одним лишь выживанием и погоней за деньгами? Здесь и сейчас всё будет зависеть только от вас – условия созданы. Можете стать великими – будьте ими!

Он сделал паузу, давая слушавшим время осмыслить услышанное, и продолжил:

– И ко всему прочему, мы решили использовать для наиболее полного раскрытия всех ваших способностей древние сакральные методики. Этим будет заниматься наш специалист по восточным практикам совершенствования духа, – Костомаров кивнул на Доржиева, – а о здоровье вашего бренного тела тоже есть кому позаботиться, – вежливый кивок в сторону Терешевой. – Ваши произведения увидят свет под логотипом фирмы «Грёзы Музы», выплата гонораров будет производиться в соответствии с вашими контрактами. От вас, повторю, мы ждём только одного – настоящих художественных произведений. А теперь я готов ответить на ваши вопросы.

Закончив, Вадим Петрович ещё раз оглядел зал и выцепил взглядом бледное лицо Северцева, сидевшего в первом ряду. Андрея доставили в Центр по личному распоряжению Костомарова, без обычного для кандидатов собеседования. Северцева привезли сюда после длительного запоя, в полубессознательном состоянии, и потом четверо суток выводили из алкогольного обморока – этим занималась Лидия. Вадим руководствовался отнюдь не голым альтруизмом – он интуитивно чувствовал, что Андрей может выдать многое. И сейчас он предполагал, что именно Северцев и задаст первый вопрос. Но Костомаров ошибся – первым оказался растрёпанный длинноволосый парень в цветастом свитере.

– Скажите, – спросил длинноволосый, – а кто будет рецензентом? Кто будет решать, достойны наши произведения или нет? При вашей фирме существует группа литературных экспертов? Ведь учитывая многообразие поэтических форм и направлений…

– Эксперты у нас есть. Но в данном конкретном случае – в вашем случае – и цензором, и критиком, и редактором буду я сам. Я буду решать, пойдут ли ваши работы в печать или нет. Я, – Вадим жёстко усмехнулся, – буду повелителем ваших муз. Я имею на это право – я создал Творческий Центр и собрал всех вас здесь, в этих стенах. К тому же я не только меценат – или, выражаясь современным языком, спонсор, – но и сам не чужд поэзии. Я когда-то был бардом, хотя, говорят, бардом нельзя перестать быть. Как говорил один мой знакомый, – он посмотрел на Северцева, – поэт – это состояние души. Ещё вопросы?

– А насчёт методик, – хрипловатый голос принадлежал бесцветной особе в вязаной кофте с широким воротом, – можно ли поподробнее? Например, будут ли включены… э-э-э… тантрические элементы?

– Это вопрос не ко мне, – ответил Костомаров, подумав при этом: «Да, девушка, судя по твоим тактико-техническим данным, у тебя с этим делом проблемы», – это уже к Фёдору Бороевичу.

Доржиев деловито оглядел вопрошающую, установил её половую принадлежность и произнёс с оттенком многозначительности:

– Спектр наших методик очень широк. В случае необходимой целесообразности будет применяться индивидуальный подход.

– Вы удовлетворены? – спросил Вадим Петрович заворожено воззрившуюся на «сына Крепыша» кофтоносительницу. Та кивнула и судорожно сглотнула.

– А вот ещё такой вопрос, – подал голос бритоголовый парень с третьего ряда. – Мы здесь как – под замком? Я смотрю, охрана тут, забор… А если я захочу съездить в Питер?

– Прежде всего, вы здесь на работе – вы подписали контракт. Я вложил деньги в этот проект, и я хочу их отбить. Цинично, скажите? Но это реалии нашего времени, а нравятся они вам или нет – это уже другой вопрос. Однако вы здесь не в тюрьме – по выходным вы можете покидать пределы Центра… за свой счёт. Но если вы загуляете и не вернётесь к началу рабочей недели, это будет считаться нарушением контракта – со всеми вытекающими отсюда последствиями, в том числе и с возвращением выплаченного вам аванса. И у меня к вам встречный вопрос: а зачем вам куда-то ехать? Здесь, в Центре, у вас есть всё – и кино, и телевидение, и неограниченный доступ в Интернет, и свежие газеты, и отдых на любой вкус – в том числе и на… своеобразный, так скажем. К тому же, насколько мне известно, у вас – господин Алёхин, я не ошибся? – в городе нет родственников, а если вы непременно желаете встретиться с какой-нибудь вашей знакомой женщиной, зовите её сюда, почему нет? Разве в вашем коттедже не хватит места для двоих? Оплатите питание вашей гостьи, и всё. Что же касается охраны, так она есть на любом серьёзном предприятии – снаружи-то всякая публика шастает.