Текст книги "Крик из будущего"

ГЛАВА ЧЕТВЁРТАЯ. ГОРОД

– Кто ты? – вопрос вырвался сам собой. Муэт совсем не была уверена в том, что появившаяся перед ней женщина не является плодом воображения орты или какой-то хитрой уловкой Хозяев.

– Эла, – голос существа (или видения?) звучал мягко и дружелюбно.

«Какое странное имя…» – подумала пленница. И тут же она поняла, что незнакомка владеет магией – наверно, работу её сознания и слышала орта несколько минут назад, – потому что эла прочла эту её мысль и ответила.

– Это не имя. Меня зовут Кли. Эла – это женщина элов, или, если пользоваться вашей терминологией, Хозяйка. Точно так же, как орта – это женщина Уцелевших. Но ты ведь спросила «Кто ты?», а не «Как тебя зовут?», поэтому я и ответила именно на поставленный вопрос. Разве не так? – закончила назвавшаяся Кли и улыбнулась. И говорила она на языке народа Катакомб – чисто и без малейшего акцента.

Муэт поймала себя на том, что её мысли, мысли магини племени гор, всегда покорные воле орты, уподобились вдруг стайке перепуганных бабочек-прозрачников. Охотясь за ними, ростки использовали немудрёные детские заклинания-пугалки – после таких чар бабочки на какое-то время теряли способность летать, и их можно было собирать голыми руками. Что-то похожее творилось сейчас и с мыслями Муэт, и немудрено – ведь рушились знакомые с детства незыблемые стереотипы.

«Элам женщины не нужны!» – а перед ней спокойно стоит женщина (или это всё-таки морок?) и называет себя элой-Хозяйкой. И при этом она вовсе не выглядит откровенно враждебной и не собирается (во всяком случае, пока) тащить пленницу на какой-то там мрачный алтарь древних богов для немедленного принесения её в жертву этим кровожадным божествам. Нет, эта эла спокойно стоит перед ней и улыбается! Понятное дело, полный сумбур в сознании орты-магини – это действительно смешно…

Чтобы сосредоточиться, Муэт принялась рассматривать Кли. То, что эла очень похожа на женщину народа гор, орта заметила сразу, как только это существо – Муэт всё ещё упорно цеплялась за это безликое понятие, словно надеясь, что всё усвоенное со времён ученичества не может вот так запросто оказаться в корне неверным, – появилось в открывшемся стенном проёме. Причём эла походила не просто на орту, а на очень красивую орту: правильные черты лица, стройная фигура, густые тёмные волосы до плеч. И глаза – огромные, лучистые, светящиеся умом, пониманием и …добротой! Неужели перед Муэт беспощадный враг, лишь накинувший на себя совершенную и прекрасную оболочку? Невероятно…

Хотя что ей, Муэт, известно о магии Хозяев? Магия элов несовершенна (а штампам и вовсе недоступна!), а перед ортой стоит создание, без всяких затруднений читающее её мысли! Что, придётся распроститься с ещё одним стереотипом? Правда, можно предположить, что всё дело в особых свойствах Темниц – ведь здесь содержат пленных магов… Интересно, а как бы реагировали мужчины, появись в племени подобная красавица? Да, на недостаток внимания она вряд ли могла бы пожаловаться…

Сколько же ей лет? Даже в комбинезоне, похожем на доспехи солдат-штампов, только более тонком и изящном, и оставляющем открытыми голову и шею, эла выглядит очень впечатляюще. Нетрудно домыслить, какой она была бы в брачном полупрозрачном наряде на Празднике Цветов…

И всё-таки, почему Хозяек не то что никогда не брали в плен, но даже не слышали об их существовании? Или элы не выпускают своих жён за пределы Города? Неужели даже Старшим ничего не известно о женщинах-элах? И они что, тоже дети Инкубатора? Тогда остаётся признать, что Хозяева, коль скоро они могут создавать таких совершенных существ, в чём-то сравнялись с богами-Внешними!

Кли терпеливо ждала, пока Муэт овладеет собой. Она снова улыбнулась, когда орта подумала о том впечатлении, какое эла произвела бы в Катакомбах, но посерьёзнела при размышлениях Муэт о природе и происхождении эл. Заметив, что пленница пришла в себя настолько, что готова задавать вопросы, эла предостерегающе подняла вверх тонкую ладонь.

– Сейчас ты пойдёшь со мной. Тебе многое предстоит увидеть, и вопросов у тебя появится очень много. Собирай их – я отвечу. Но сначала подкрепись – питаться энергией напрямую, как это вы умеете делать, у тебя здесь не получится. Магия под куполом Города спит, поэтому хвататься за оружие бессмысленно. Впрочем, ты можешь сама проверить и убедишься, что я тебя не обманываю… – Кли вдруг как-то странно посмотрела на пленницу и опустила руку.

«Спит, но не совсем…» – тихо-тихо прошелестело вдруг в сознании орты: настолько тихо, что Муэт не была уверена, что этот шелест-шёпот ей не почудился.

Заполнивший сферическую (уже комнату, а не камеру!) свет выровнялся. Пол под ногами обрёл ненавязчивую мягкость толстого меха или ковра (хоть и остался таким же металлическим на вид), из стены возле дверного проёма бесшумно выдвинулся-опустился стол; из-под его казавшейся деревянной поверхности живыми существами вынырнули два удобных кресла. Орта не могла понять суть разворачивающегося перед ней действа – было ли это магией хорошего уровня или же высочайшей технологией, вплотную подошедшей к тому рубежу, за которым она становится трудноотличимой от чародейства.

Во всяком случае, отзвуков творимой волшбы Муэт не заметила, хотя и попробовала принюхаться. Как там сказала эла – «Магия под куполом Города спит»? Но почему же тогда орту не покидает неприятное ощущение, будто бы за ней, пленницей – не стоит забывать, что здесь всё-таки Темницы, и что она оказалась тут совсем не по доброй воле, – а заодно и за элой по имени Кли очень внимательно кто-то наблюдает? И этот «кто-то» силён – очень силён! – и отнюдь не исполнен добродушия. И природа силы этого таинственного наблюдателя неясна – то ли чистая магия, то ли магия Хозяев – техника, то ли что-то среднее, включающее в себя и первое, и второе.

А на столе тем временем – на этот раз с тихим мелодичным звуком – возникла (выросла?) изящная ваза из прозрачного материала, похожего на горный хрусталь, в которой горкой лежали диковинные фрукты. Таких плодов молодая орта не видела за свою короткую жизнь и даже не подозревала, что земля искалеченного мира ещё способна их рождать. Рядом с вазой появились два овальных сосуда с крышками, из-под которых сочился тёплый ароматный парок. Ноздри Муэт дрогнули – только сейчас она ощутила, насколько голодна. И ещё орта много бы дала сейчас за то, чтобы омыть себя очищающей магией – этим заклятьям умудрённые ведуньи, заботившиеся о здоровье будущих цветов, обучали девочек-бутонов в первую очередь, когда те только-только начинали входить в силу. Или хотя бы подставить тело под ледяную струю подземного ручья-водопада…

Кли, извлекавшая прямо из стены тёмный узкогорлый сосуд, обернулась.

– Это там, – произнесла она, указывая глазами на противоположную стену. – Управлять несложно: температура воды изменяется в зависимости от твоего желания. Иди, вымойся.

Часть стены растаяла, открыв светлую нишу. С потолка этого странного грота стекали вниз быстрые водяные струйки. Муэт немного помедлила, а затем решительно освободилась от одежды – если невидимый продолжает наблюдать за ней, пусть оценит, какова женщина народа Уцелевших! А управлять искусственным водопадом действительно оказалось легко и просто: не только температура, но и напор, и количество льющейся сверху воды менялись – стоило только пленнице оформить мысленный приказ.

«Интересно, – подумала молодая магиня, – а как же спящая в Городе магия? Или это что-то другое?». Ко всему прочему, тугие водяные струи были насыщены пузырьками газа, дополнительно освежающего кожу, – через пару минут орта чувствовала себя так, словно и не было позади тяжёлого боя на Рубеже, и пленения, и долгого полёта в чреве боевого аппарата в бессознательном состоянии. Муэт ощутила себя прежней – и тут же потянулась к Силе. Потянулась – и осеклась. Мысль работала, но форма заклятья оставалась пустой – доступ к энергии был блокирован. Кли не обманула – хвататься за оружие здесь бессмысленно. Ну что ж, ожидать от Хозяев чего-то другого было бы более чем наивно!

Остановив воду, Муэт поискала глазами кусок ткани – надо же чем-то вытереться!

– Позови тёплый воздух, – донёсся до неё голос Кли.

Понятно, Хозяйка ни на секунду не оставляет сознание своей подопечной без должного внимания. Ладно, воздух так воздух – я могу быть очень послушной, дорогие Хозяева… И глупостей вы от меня не дождётесь: я всегда была очень умной девочкой!

Во взгляде элы, которым та окинула орту, шагнувшую из затянувшейся за её спиной ниши, скользнуло откровенное одобрение.

– А ты хороша. И это просто великолепно! – услышала Муэт. «Так, значит, и я могу читать мысли Хозяйки, – подумала орта. – Но вот только всегда, или если…»

– Или если, – тут же зазвучало в её сознании. – Если я не буду специально от тебя закрываться. Нам ещё рановато быть с тобой на равных, – промыслила Кли и добавила, ощутив непонимание орты. – Ты всё поймёшь – только немного позже…

– Кстати, – сказала она уже вслух, – ты даже не назвала своего имени. Согласись, это не совсем вежливо!

– Знаешь, Кли, то, как здесь со мной обращаются – пока! – не скрою, вызывает у меня некоторое недоумение. Поневоле начинаешь чувствовать себя желанной гостьей! Вот только гостей, – орта подчеркнула это слово, – не тащат к себе силой в летающей жестяной коробке, перебив перед этим множество сородичей дорогой гостьи! А зовут меня Муэт – хотя, надо полагать, тебе – вам – это уже известно. При ваших-то возможностях, да в вашем родном Городе вы наверняка основательно порылись в моём разуме, пока я была без сознания. Разве не так?

– Ты права, – спокойно ответила Кли, – даже в большей степени, чем предполагаешь. Очень надеюсь, что достаточно скоро ты всё поймёшь – причём поймёшь правильно. А пока – не хочешь ли одеться? Мы поедим и пойдём в Город. Там нам может встретиться кто-нибудь – а скорее всего, так оно и будет, – и вид обнажённой прекрасной женщины может произвести чересчур сильное впечатление…

– На кого же? Неужели на штампов? – съязвила Муэт. – Только не говори мне, что они бурно реагируют на женские прелести – мне доводилось видеть трупы ваших солдат, и я знаю: им нечем реагировать!

– При чём здесь слуги, – эла говорила всё так же спокойно, без тени раздражения или неприязни, не обратив ни малейшего внимания на упоминание о трупах солдат-штампов. – Неужели ты думаешь, что я сплю в гордом одиночестве? Тебе доводилось видеть мёртвого Хозяина?

– Ты хочешь сказать, – ошеломлённо прошептала орта, – что я… что меня…

– Давай не будем спешить с выводами, ладно? – прервала пленницу Кли.

«Значит, элы захватывают орт только для того, чтобы делать из них своих наложниц? – растеряно думала Муэт, оглядываясь по сторонам в поисках своей одежды. – Почему же эта простая мысль раньше не приходила мне в голову? И почему менторы никогда не говорили ни о чём подобном? Неужели за сотни лет…»

– Твой наряд, – услышала она по-прежнему спокойный голос элы, – выглядел бы на улицах и в коммуникационных ходах Города… э-э-э… несколько странным. Брюки и куртки ортов слишком прочно ассоциируются здесь с образом врага. Поэтому надень вот это…

В правой руке Кли держала одеяние, подобное её собственному – серебристый с голубоватым отливом комбинезон, – а на согнутой левой руке Хозяйки висело нечто тонкое, полупрозрачное, напоминавшее сгустившийся воздух.

– Одевайся, – на этот раз в голосе Кли прорезались требовательные нотки. – Времени у нас с тобой меньше, чем хотелось бы, – она замолчала, словно к чему-то прислушиваясь. – Комбинезон примет твой размер, а это, – Хозяйка чуть шевельнула левой рукой, – приятно носить на теле. Металлоткань, пусть даже тончайшая, всё-таки грубовата для кожи…

«Не будь дикаркой! – вновь раздался в сознании Муэт еле различимый голос. – Я была о тебе гораздо более высокого мнения!». И орта впервые подумала, что этот шуршащий шёпот предназначен только ей – и никому другому (в том числе и невидимому – или невидимым).

Орта очень хотела есть, но вкуса пищи она даже не ощутила – настолько её ошеломило всё свалившееся на неё за такое короткое время. Тем не менее, яства элов явно превосходили качеством простую еду обитателей Катакомб – это она заметила, – а душистый напиток из тёмной бутыли вообще не имел себе равных в скудном рационе Уцелевших.

Чувствуя на языке сладость и аромат вина, Муэт вдруг поймала себя на странной мысли, которая показалась бы ей дикой всего час назад: «А почему, собственно говоря, мы воюем? Неужели не может быть мира между нами? Нас – и Уцелевших, и Хозяев, – горстка на всей этой планете, и угроза Проклятья давит на всех нас с одинаковой тяжестью! Не лучше ли было бы выживать вместе, чем беспощадно убивать друг друга столько лет?». И тут же орта снова ощутила на себе какой-то непонятный взгляд элы – словно та хотела что-то сказать, но не могла. Вместо этого Кли спросила:

– Ну, как, подкрепилась? Тогда идем. Тебе надо многое увидеть – и понять.

…Продолжающий сам себя телескопический коридор казался бесконечным. Вроде бы ещё шаг – и вот она, стена. Но нет – стена тает, и снова впереди тянется лента пола, обрамлённая смыкающейся вверху сферой гладких стен. Шаг, другой, пятый, десятый, двадцатый – и снова стена, появившаяся только для того, чтобы беззвучно исчезнуть при их приближении к преграде. Куда ведёт этот раздвигающийся ход? Надо полагать, он должен где-то и чем-то закончиться… Разумные существа не возводят бессмысленных сооружений, а элы – они разумны. Очень разумны… И даже штампы разума отнюдь не лишены. Но ход-туннель всё продолжался, менял направление, разветвлялся, пересекался с другими такими же точно туннелями. И нигде никто им не встретился – ходы были пустынны и мертвы.

Очень скоро Муэт потеряла представление о том, где они находятся, и где остались покинутые ими Темницы. В Катакомбах орта ориентировалась безошибочно – здесь она чувствовала себя букашкой, заблудившейся в гигантском термитнике. Ей, ничего и никого не боявшейся магине, вдруг стало жутко при мысли, что она может отстать от Кли, и тогда орта по имени Муэт просто умрёт в этих бесконечных переходах, где нет – и не может быть! – ни единого живого существа. Дочери племени гор даже пришлось сделать над собой некоторое усилие, чтобы стряхнуть этот липкий и беспричинный страх. И тут за очередной растаявшей стеной бесконечный ход вдруг закончился небольшой площадкой, ограждённой перилами.

Перед ними раскинулся громадный зал, далеко превосходящий размерами Большой зал Катакомб. Очертания зала были резкими, без плавных закруглений; шесть его стен соединялись между собой под геометрически выверенными равными углами, образуя правильный шестигранник. Гексагональный потолок усеивали ряды световых узлов, наполнявших зал искусственным голубовато-мертвенным светом. А пол представлял собой единую ячеистую структуру, составленную из множества плотно прилегавших друг к другу одинаковых шестиугольных плит с длиной стороны примерно в полтора-два локтя. Плиты имели разный цвет – от тёмно-синего до ярко-красного – и казалась полупрозрачными.

И под ними шевелилось нечто живое; неясные тени то замирали, то вновь начинали своё мерное и медленное движение. Смотревшую с высоты четырёх своих ростов орту – они с Кли стояли на узком балконе, куда их вывел бесконечный коридор, – это зрелище заворожило дыханием происходящего на её глазах таинства. Муэт не ощущала магии, но слышала доносившееся до неё глухое бормотание, словно под разноцветными плитами возилось и жаловалось на что-то неведомое многоязыкое существо. Так ведь это же…

– Да, Муэт, – неусыпная надзирательница-эла ответила на безмолвный вопрос гостьи-пленницы раньше, чем он был задан. – Это Инкубатор – святая святых Города.

По всему периметру зала, за прозрачными стенами, перемигивались бесчисленными огоньками машины, и сновали фигуры в белом. Штампы – только не в солдатских доспехах, а в лабораторной униформе. Такого понятия орта не знала, но само словосочетание всплыло откуда-то из глубин её сознания (или, быть может, возникло там по подсказке Кли?).

– Здесь тысячи и тысячи гнёзд, – торжественно произнесла эла. – И в каждом из них – в каждом! – вызревает своё семя. Инкубатор производит вдесятеро больше клонированных существ с нужными свойствами, чем рожают детей все цветы твоего народа. А будет ещё больше – гораздо больше. Смотри внимательно, дочь племени гор! И пойми: твой народ обречён, обречён просто потому, что десять – а тем более пятнадцать-двадцать – всегда больше, чем один. И никакая магия вам не поможет: Хозяева равнодушны к жизни и смерти штампов, а вы – вы скорбите о каждом павшем орте!

Тёмные тени в колодцах под шестиугольными крышками двигались, и бубнили что-то нечленораздельные голоса, то ли жалуясь, то ли негодуя.

– Сотни и сотни лет назад, когда Настоящие Разумные только начинали заниматься искусственным изготовлением себе подобных, они ещё не могли обойтись без женщины – она была необходима на заключительной стадии процесса. В материнской утробе развивался и рос подсаженный туда сделанный зародыш, а дальше всё шло по законам природы. Предки Хозяев пошли дальше, а элы довели технологию до совершенства. Эти ячейки-колодцы, – теперь Кли говорила бесстрастно, как отвечавшая хорошо выученный урок примерная ученица, – есть точные искусственные подобия детородного чрева, и все условия внутри них идентичны естественным. Так что кое в чём менторы тебя не обманывали – женщины элам не нужны, по крайней мере, для…

Густой и тяжёлый звук прервал Хозяйку. Одна из плит светилась алым и подрагивала. За прозрачной дальней стеной засуетились, а из потолка выдвинулась быстро удлиняющаяся суставчатая конструкция.

– Как удачно! – сказала Кли с нескрываемым удовольствием. – Ты всё увидишь сама – в деталях.

Алый шестиугольник померк и вскрылся – целиком. В колодце тихо бурлила мутная жидкость, из-под поверхности которой выпячивалось обтянутое светлой плёнкой нечто. Механическая рука подтянулась к раскрывшейся ячейке и выбросила многопалый захват – толстые щупальца осторожно коснулись чуть шевелившегося в жидкости кокона и оплели его. С тихим жужжанием рука пошла вверх, и Муэт увидела…

Между сомкнувшимися отростками хватателя остались достаточные просветы, и орта хорошо разглядела то, что вытащила из колодца механическая рука: длинный кокон из прозрачной плёнки, внутри которого прорисовывалась фигура штампа – в полный рост. Рука прошла рядом с балконом, бережно транспортируя свою ношу к раскрывшимся приёмным дверям лабораторного отсека.

Штамп внутри кокона жил: конечности подёргивались, по лицу и телу искусственного существа пробегали быстрые судороги. Но глаза его были закрыты, что делало выходца из Инкубатора похожим на живого мертвеца. Это – и ещё заданная уродливость тела штампа, лишённого каких бы то ни было внешних признаков пола, – вдруг вызвало у много чего успевшей повидать орты резкий приступ тошноты. Механическая рука подтащила кокон к дверям, штампы в белом приняли новорождённого собрата, погрузили на кресло-тележку и проворно вкатили внутрь. Двери закрылись.

– Послушай, Кли, – Муэт не узнавала собственного голоса, словно говорила не она, а кто-то чужой и незнакомый, – а ты сама – ты тоже… вышла отсюда? Ты сделанная?

– Нет. Я – я настоящая, – ответила эла, не опуская глаз под испытующим взглядом пленницы, – такая же, как и ты. И пришла я в этот мир точно так же, как ты.

«Мы с тобой одной крови, сестра». Орта ничуть не удивилась, вновь уловив тихий загадочный шёпот – она ждала его.

– А эти… новорождённые – они уже готовы к использованию? Помыть, надеть латы, сунуть в руки лучемёт – и вперёд? – спросила орта, стараясь не концентрироваться на тайном шёпоте – осторожность подсказывала ей, что внимание невидимых к этому постороннему голосу лучше не привлекать.

– Не совсем так, – охотно объяснила Кли. – Да, из Инкубатора выходит уже готовый законченный экземпляр – если говорить о биологических параметрах, – формировавшийся в течение нескольких лет. Почти готовый – ему надо адаптироваться к непривычным новым условиям. Но это не главное, главное – биологическую заготовку необходимо довести до приемлемого уровня эффективности применения. Проще говоря, сырого штампа требуется обучить – сознание вылупившегося не наполнено содержанием. Кое-что, конечно, штампы узнают ещё на стадии формирования тела, но доводка всё равно требуется.

Обучением слуг ведают машины, коими управляют уже не штампы, а сами элы; и скорость обучения у штампов куда выше, чем у детей, рождённых женщинами, – на доводку тратится не более трёх-четырёх лет. В итоге готовый к бою солдат получается – с учётом проведённого в колодце Инкубатора времени – в среднем через девять лет. Вдвое меньше, чем нужно для воспитания полноценного мага-воина! И это ещё одно доказательство того, что Уцелевшие обречены – неизбежно.

– Орды штампов веками штурмуют Рубеж, и всё без толку! – Муэт чувствовала, как в ней закипает раздражение. – Дно Реки поднялось уже на рост взрослого орта от высыпанного в неё пепла сожжённых нашими заклятьями ваших идеальных солдат и от бесчисленных обломков разрушенных боевых аппаратов. Так было, так есть, так будет!

– Времена меняются, Муэт, – загадочно ответила на это Хозяйка.

…Когда они покидали балкон, орта была согласна на мрачное безмолвие бесконечных коммуникационных ходов – лишь бы не видеть то, что она увидела. То ли мёртвая, то ли живая фигура в прозрачной упаковке, по которой стекали тяжёлые вязкие капли, пятнавшие аккуратные цветные шестигранники плит пола жирными шлепками; закрытые глаза штампа; конвульсивное подёргивание рук и ног сделанного; полное отсутствие привычного магине разумного духа – всё это было слишком мерзко и противоестественно. Уж лучше пустые туннели, чем отвратительная тысячеутробная машина! Но чуткая эла-опекунша неожиданно обрадовала.

– Пешком идти не придётся – ходы вообще-то не для этого предназначены. По ним перемещаются – причём очень быстро. Просто я должна была показать тебе, насколько велик и подавляющ Город, – добавила она, почувствовав недоумение Муэт.

– Ты вернёшь меня в Темницы? – спросила магиня.

– Зачем? – искренне удивилась Хозяйка. – Ты провела там достаточно времени, чтобы твоя магия обессилела. Ты ночуешь у меня, в моём апартаменте – места хватит. А держать тебя, – эла уколола пленницу взглядом, – мне не составит никакого труда.

«Она что, собирается угостить мною какого-нибудь знатного эла?» – подумала Муэт и тотчас услышала мысль элы:

– Нет. Это вопрос ты будешь решать позже. И скорее всего, сама.

По коридорам действительно можно было двигаться очень быстро – Кли и Муэт летели в управляемом элой силовом потоке. Иногда мимо них проносились встречные – поодиночке и группами, расположившимися в небольших открытых аппаратах. Рассмотреть внимательно эти машины и находившихся в них штампов (или элов?) орте не удалось – взаимная скорость была слишком велика.

И всё-таки прошло немало времени, прежде чем женщины добрались до апартамента Хозяйки. Муэт к концу путешествия буквально шатало от усталости – это её-то, неутомимую молодую ведунью! Наверно, сказалось обессилившее орту влияние Темниц, обилие впечатлений и невозможность принять извне хоть малую толику Силы напрямую. Последнее было особенно неприятным – маг-орты слишком привыкли к свободной энергии.

Из-за усталости Муэт не обратила особого внимания на убранство просторного жилища Кли, несмотря на всю его необычность для жительницы Катакомб. Мягкий пол, такие же мягкие и удобные кресла, ровный нераздражающий свет (пусть даже не живой!), ниши в стенах (для одежды?), панели-экраны с движущимися изображениями (промелькнула пустыня с высоты птичьего полёта) и бегущими колонками непонятных чёрных символов. И ложа, роскошные широкие ложа, навевающие мысли не столько о сне и отдыхе, сколько о любви. Об ужине Кли позаботилась заранее – огромный стол в середине апартамента был уже сервирован. А возле стола застыли в почтительном ожидании приказаний две фигуры в белом.

Увидев их, Муэт мгновенно забыла усталость и подобралась – ведь все встречи ортов со штампами всегда заканчивались одним и тем же. Но эти два существа не были штампами: Хозяйку ждали женщины.

Их правильные черты лица и изящные формы тела носили отпечаток некоей типовой стандартности, хотя внешне эти две девушки – стройная длинноволосая и голубоглазая блондинка и пышная брюнетка с короткой стрижкой – выглядели совершенно непохожими друг на друга. И всё-таки их что-то роднило – чутьё не обманывало магиню. Неужели…

– Твоя смутная догадка абсолютно верна. Это тоже дети Инкубатора – его дочери. Гейши – мои служанки. Они не улавливают мыслеречь, так что говори спокойно.

– Служанки? Зачем? И они что, имеют всё, что… что есть у настоящей женщины?

– Зачем? Ну, во-первых, это приятно! И потом, гейши понятливее машин – они же почти настоящие. А насчёт женских качеств – да, они могут всё. В том числе и рожать.

– Значит?!

– Ничего не значит. Это долгий разговор, а я устала – да и ты, думаю, тоже – и хочу есть. Не торопись и не перегружай свой разум – ты всё узнаешь. В своё время.

Повинуясь лёгкому жесту элы, гейши исчезли бесшумными тенями, сохраняя на своих кукольных личиках выражение отрешённости и бесстрастности.

– Неужели Хозяевам нравятся такие женщины? – спросила Муэт, провожая взглядом служанок. – Ну и вкусы…

– Нравятся. Иногда, – ответила Кли, выбирая себе кусок поаппетитнее. – Во всяком случае, мой муж любит брать гейш в свою постель – когда я ему надоедаю.

– У тебя есть муж? – удивилась орта.

– Конечно. А зачем же я тогда… – начала эла и запнулась. – Знаешь, давай поговорим об интимных обычаях Города завтра, ладно?

Размышлять о странных – с точки зрения привыкшей к мужскому поклонению орты – нравах Хозяев и у самой Муэт не было особого желания. Как не было и сил – её неудержимо клонило ко сну. И всё-таки, уже раздевшись и вытянувшись на убаюкивающем ложе, она, прислушавшись к тихому дыханию устроившейся на соседней кровати (так, кажется, это здесь называется) Кли, попробовала снова поискать хоть струйку Силы. Тщетно – ищущее сознание магини не находило ничего, кроме пустоты. А ведь энергии тут хоть отбавляй…

«А ты молодец! – родился из ниоткуда уже привычный шёпот. – Упорная – это хорошо… Но сейчас тебе лучше уснуть – впереди ещё много всякого, и силы тебе очень даже понадобятся…». И орта провалилась в сон.

…Казалось, после Инкубатора Муэт ничто уже не сможет удивить, но это оказалось не так – увиденный ею на второй день осознанного пребывания в Городе Главный Синтезатор поразил маг-орту в не меньшей степени. Изготовлявшиеся в Инкубаторе штампы составляли только часть военного могущества Города – хрупкую и уязвимую плоть надо было прикрыть прочной бронёй подвижных и мощных боевых аппаратов. Эти-то аппараты, а также все прочие машины и энергоисточники для них и создавались в Синтезаторе.

Что такое «завод», женщина Уцелевших не знала. То есть она слышала, конечно, кое-что – от менторов на уроках истории, – но суть поняла не очень и имела об этом предмете весьма смутное представление. И вот она увидела эту структуру воочью.

Синтезатор – многоярусное сооружение в недрах Города, огромные цеха и набитые управляющими машинами помещения меньших размеров, соединённые многочисленными коммуникационными ходами и транспортными туннелями, – занимал гораздо больше места, чем Инкубатор. В этом лабиринте заблудиться было проще простого, и без Кли Муэт не смогла бы здесь и шагу ступить.

Эла же чувствовала себя уверенно – Хозяйка всё-таки! – и показала орте всё, что сочла нужным. Из её объяснений Муэт поняла, что собственно синтезатор – это некий аппарат, создающий по заданному проекту из сырья при помощи энергии вещь или конструкцию с определёнными свойствами, а Главный Синтезатор представляет собой просто совокупность нескольких десятков таких создающих машин.

«А ведь принцип такой же, как в магии, – подумала орта, внимательно выслушав Кли. – Вот только зачем так сложно?». Она ожидала ставшего уже привычным мысленного ответа элы, однако его не последовало.

…Они стояли возле громадной сферы синтезатора, содрогавшейся от буйства творящей энергии. Высокий эл в сером комбинезоне – инженер – следил за перемигиванием огоньков на сенсорной панели управления и за абсолютно непонятными орте цепочками символов, появляющихся на небольшом прямоугольном экране. Магия техники – чуждая ортам магия.

Орта никак не могла избавиться от ощущения ледяного комка где-то внутри себя – он появлялся всякий раз, когда она задерживала взгляд на лице врага. Слишком памятен был для неё поединок на берегу Реки, и кинжал – её кинжал! – вползающий между медленно стекленеющими глазами эла. Такого же, как этот инженер…

– Процесс близок к завершению, госпожа, – почтительно произнёс инженер, и Кли кивнула. Муэт уже поняла, что эта эла определённо занимает высокое положение в сложной и пока непонятной орте иерархической системе Города. Все встреченные ими здесь элы – и офицеры охраны, и инженеры, – обращались к ней именно так: «госпожа». Интересно… Попутно ведунья отметила, что неплохо понимает звуковую речь обитателей Города – менторы не зря тратили на неё время и усилия. «Знание языка врага – это оружие!», прав был учитель…

Оболочка синтезатора вздулась, опала, и… исчезла. Просто растаяла, а на её месте остался новенький боевой диск. Казалось, машина подрагивает от нетерпения и от желания взмыть в небо – в бой.

– Вот и всё, госпожа, – доложил инженер. – Останется установить источник, оружие, смонтировать системы контроля и загрузить в компьютер соответствующие программы. Затем…

Муэт смотрела на летатель, и перед её глазами возникал взрытый разрядами эмиттеров с таких вот боевых аппаратов берег Реки и исчезающие в огненных смерчах фигуры воинов-ортов. Сколько времени минуло с тех пор? Наверно, целая вечность…

– Идём, – услышала она голос Кли. Хозяйке не надо было даже читать мысли Муэт – достаточно было просто увидеть выражение глаз пленницы…

* * *

Прошло несколько дней, похожих один на другой. Каждое утро Муэт будила тихая музыка, незаметно переводившая её сознание в состояние бодрствования. И каждый раз, бросив взгляд на соседнее ложе, орта видела его пустым – значит, Кли уже поднялась. Муэт вставала, быстро приводила себя в порядок (благо «водяной грот», как она окрестила нишу с падающей с потолка водой, располагался рядом, в стене), одевалась (тонкое бельё каждый раз оказывалось свежим) и покидала спальню.