Текст книги "Ракетоносцы. Адское пламя"

Бомба взорвалась в ангаре, и пламя охватило шесть истребителей-бомбардировщиков «викинг», готовившихся к вылету на штурмовку береговых аэродромов на Гаити. Экипаж «Эгира» умело боролся с пожаром; крейсер «Аугсбург», подошедший к борту горящего авианосца, подал на него водяные шланги для тушения огня. Пожар вскоре был взят под контроль, и командир «Эгира», капитан цур зее Вайсманн, уже вздохнул с облегчением, но тут сильнейший взрыв буквально разодрал злополучный корабль.

Гибель авианосца «Эгир»

Вся кормовая часть «Эгира» взлетела в воздух и рухнула в море. Во все стороны полетело множество обломков, накрыв шрапнельным ураганом «Аугсбург». На его палубе находилось множество моряков, занятых тушением пожара на авианосце и готовивших тросы для буксировки, и убийственный стальной град собрал богатую жатву из человеческих тел. Палубный настил «Аугсбурга» залило кровью: в считанные секунды погибло до двухсот человек, около четырёхсот было ранено. Окровавленный крейсер медленно отошёл от борта «Эгира», пожар на котором вспыхнул с новой силой.

С виду авианосец выглядел почти целым, но его внутренности были вырваны. Пожар охватил весь корабль, и создалась угроза взрыва бензоцистерн и погребов боезапаса. И был отдан приказ покинуть обречённый авианосец. А затем эсминец «Z-77» выпустил по «Эгиру» две торпеды.

Умиравшему авианосцу хватило и одной – торпеда попала в него в районе носового бензохранилища и вызвала взрыв пятисот тонн бензина. Над кораблём поднялось громадное грибовидное облако, а когда оно рассеялось, «Эгир» уже исчез с поверхности моря.

* * *

03 апреля 1944 года, 10.35

Атаки американской авиации берегового базирования продолжались, и Лютьенсу пришлось забыть об остатках 2-й и 3-й оперативных групп US Navy. Германские авианосцы непрерывно маневрировали, уклоняясь от бомб и торпед; в воздух пришлось поднять больше половины всех истребителей, имевшихся в распоряжении командующего Хохзеефлотте, а «берсерки» и «нибелунги» бросить на штурмовку аэродромов Гаити, вооружив их лёгкими бомбами. Одновременно Лютьенс потребовал от Штумпфа нанесения ударов по островам, чтобы добить так некстати ожившую авиацию янки. Адмирал сожалел о потере «Эгира», но в целом это досадное обстоятельство не нарушило его планов: по имевшимся у Лютьенса разведданным, четвёртая оперативная группа US Navy следовала к Виргинским островам, а подводные лодки засекли линкоры Олдендорфа и «каноэ» Богана у северного берега Гаити и приняли их за главные силы адмирала Кинга, о чём и сообщали Лютьенсу. Попытки лодок выйти в атаку не удались – в воздухе висело слишком много американских самолётов ПЛО (что явилось ещё одной причиной для возобновления воздушного наступления германцев на островные аэродромы), – однако штаб командующего Хохзеефлотте получил представление о дислокации сил противника. Из анализа обстановки следовало, что оставшиеся авианосцы янки действуют к северу от Больших Антильских островов, намереваясь противодействовать высадке десантов континенталов на Пуэрто-Рико, Гаити и Виригинские острова, и поэтому эскадры Шнивинда и Руге находятся в относительной безопасности от налётов палубной авиации. Оставалась авиация береговая, которую следовало нейтрализовать, чем и намерен был заняться адмирал Лютьенс. В конце концов, покалеченные корабли противника никуда не уйдут – от Гаити до Мексиканского залива и Флоридского пролива почти тысяча миль, и все эти мили кишат субмаринами кайзера. А сейчас главное – проутюжить аэродромы янки, чтобы вбить в землю всё, что может летать, без этого о высадке на Гаити нечего и думать.

Командующий Хохзеефлотте не знал, как глубоко он заблуждался насчёт отсутствия авианосцев US Navy в Карибском море, к югу от Гаити. Соблюдая строгое радиомолчание, никем не обнаруженная 1-я оперативная группа вице-адмирала Шермана полным ходом шла на восток и уже готовилась нанести удар со стороны побережья Южной Америки – оттуда, откуда этого удара никто не ожидал.

* * *

03 апреля 1944 года, около полудня

…Когда экраны радаров германских кораблей раскрасились множеством отметок от воздушных целей, ни операторы, ни офицеры наведения истребителей, ни командиры авианосцев Хохзеефлотте, получившие доклады, ни сам Лютьенс поначалу не придали этому значения. Уверенность в том, что в тылу всё спокойно, было непоколебимой: обнаруженные самолёты, летевшие с юга, могли быть только немецкими – генерал-полковник Штумпф оперативно принял к исполнению запрос командующего Хохзеефлотте и послал на Гаити и Ямайку эскадрильи тяжёлых бомбардировщиков, уведомив об этом адмирала Лютьенса. Но вскоре пилоты воздушного патруля, стерегущие небо, опознали в приближавшихся машинах американские палубные торпедоносцы и пикирующие бомбардировщики, и это произвело эффект разорвавшейся бомбы. А затем эскадрилья «валькирий», шедшая бомбить Ямайку, сообщила Лютьенсу об обнаружении в трехстах милях к югу от Гаити «многочисленного соединения противника, в составе которого несколько авианосцев». Теперь всё встало на свои места, и командующий Хохзеефлотте с большим опозданием понял, что к чему. Понял – и ужаснулся.

Американских самолётов было много, более двухсот, они приближались со скоростью штормового ветра, а третья и четвёртая эскадры Флота Открытого моря оказались не готовы к такой встрече. Авиагруппы с кораблей Руге понесли большие потери накануне, а самолёты с авианосцев Шнивинда были нацелены на береговые объекты на Гаити. На борту шести авианосцев 3-й и 4-й германских эскадр к этому времени насчитывалось около шестидесяти «берсерков», до сорока «нибелунгов» и почти две сотни истребителей – сила немалая, – но эти самолёты были раздёрганы и задействованы. Эскадрилью торпедоносцев и эскадрилью пикирующих бомбардировщиков с «Ольденбурга» под прикрытием истребителей Лютьенс всё-таки послал в погоню за недобитыми кораблями Маккейна, надеясь наступить на хвост ускользающему противнику; полсотни «берсерков» взлетели для бомбёжки американских островных аэродромов, а три десятка «нибелунгов», вернувшихся с утренней штурмовки этих аэродромов, заправлялись на ангарных палубах и подвешивали под крылья осколочные и зажигательные бомбы, готовясь к повторному вылету. Почти все «викинги» – истребители-бомбардировщики – также были перенацелены для работы по берегу, причём половина из них уже стартовали, а половина готовилась взлететь. В небе над германскими кораблями висело всего около сорока «беовульфов», и ещё сорок машин дежурили на полетных палубах «Одина» и «Хагена» – всего лишь сорок истребителей прикрытия против ста двадцати «хеллдайверов» и «авенджеров», шедших в сопровождении ста двадцати «корсаров» и «хеллкэтов». Повторялась история соединения адмирала Каллагэна, внезапно атакованного «цветками сакуры» у атолла Киритимати…

Германские лётчики-истребители, ветераны многих боёв, сделали всё, что могли. Продираясь сквозь огненную паутину пулемётных трасс, они сбивали самолёт за самолётом, гибли сами и губили врагов, но американских крыльев над морем было слишком много.

Первой жертвой атаки стал «Граф Цеппелин», старейший авианосец кайзермарине. Он успешно отманеврировал четыре торпеды и уклонился от пяти бомб, сбив при этом три вражеских самолёта, но пятая торпеда всё-таки нашла его борт, а затем в палубу ветерана одна за другой впились три тысячефунтовые бомбы. Над авианосцем взметнулось воющее пламя, очерченное траурной каймой чёрного дыма. В развороченной корабельной утробе глухо ухали взрывы, выплёскивая через проломы в палубе широкие и длинные огненные языки. Охваченные огнём, зенитные орудия стреляли сами по себе, разряжая в небо горящие обоймы – старый солдат сражался до конца. И всё-таки конец наступил – Карибское море вошло в пробоины и приняло истерзанный корабль, чтобы убаюкать его на песчаном дне.

«Фон дер Танн» получил два прямых попадания бомбами, разрушивших часть палубы и повредивших «остров», несколько самолётов снесло взрывами в море. От гибели «Фон дер Танн» спасла отвага крейсера ПВО «Хьерфьетур», преградившего дорогу американским пикировщикам стеной огня своих пятидюймовок, сбившего четыре самолёта и принявшего на себя удары, предназначавшиеся авианосцу. Превращённый в груду металлолома шестью попаданиями крупнокалиберных бомб, крейсер «Хьерфьетур» ушёл на дно на ровном киле, выполнив свой долг, как и положено истинной «деве войны»[4]4
  Хьерфьетур – имя одной из валькирий германо-скандинавского эпоса, в переводе означающее «Оковы войны».


[Закрыть].

«Лютцов» избежал прямых попаданий, но от близких разрывов на нём разошлись швы обшивки и образовался заметный крен на левый борт; «Хаген» поймал торпеду и скрылся в густом дыму, повреждения получили линейный корабль «Кёниг» и крейсера «Хела», «Фрея» и «Майнц». Но тяжелее всего пришлось «Ольденбургу», ставшему объектом повышенного внимания янки и перенёсшему четыре атаки пикировщиков и торпедоносцев.

Палуба германского авианосца «Ольденбург» после боя

В общей сложности корабль получил четыре бомбовых и одно торпедное попадание и не затонул только благодаря высокому качеству постройки и превосходно организованной службе живучести. В других условиях эскадренный авианосец, вероятно, отделался бы меньшими повреждениями, но к моменту атаки полётная палуба «Ольденбурга» была забита самолётами, готовыми к взлёту, и взрывы бомб в гуще крылатых машин породили море огня. Со стороны горящий авианосец выглядел жутко: казалось, на его борту не осталось ничего живого. А пикировщики продолжали атаки, падая на корабль хищными птицами, и когда всё кончилось, люди не сразу поверили, что «Ольденбург» ещё держится на плаву. Пожар в итоге удалось взять под контроль, но разрушения были огромны, а экипаж потерял более двухсот человек погибшими и до трёхсот ранеными и обожжёнными. Корабль выгорел, и беглый осмотр показал, что восстановить его вряд ли возможно – проще построить новый.

Атака дорого обошлась и американцам, потерявшим не менее девяноста самолётов, но по её завершении первым желанием адмирала Лютьенса было немедленно застрелиться. И он выполнил бы это намерение, если бы не бдительный офицер штаба, отобравший у него пистолет. Впрочем, командующий Хохзеефлотте не сомневался, что противник поможет ему свести счёты с жизнью: американские самолёты наверняка вернуться, чтобы доделать свою работу.

* * *

03 апреля 1944 года, 13.45

– Хорошая работа, Фредди! – осклабившись, адмирал Эрнест Джозеф Кинг, выйдя на связь, держал микрофон у самого рта, словно желая его разгрызть. – Ты распушил германцев так, что перья кружатся над морем до самых Багам! Принимай самолёты, заправляй и снова поднимай в небо, чтобы отправить на дно всех тевтонских недобитков!

Офицеры линкора «Айова», флагмана US Navy, ухмылялись, слушая командующего флотом. Их можно было понять: после всех поражений и неудач наконец-то удалось от души врезать тевтонам – будут помнить, сукины дети.

Но контр-адмирал Фредерик Карл Шерман, командующий 1-й оперативной группой, не разделял безудержного восторга, охватившего его товарищей по оружию. Разгром двух эскадр Хохзеефлотте всего лишь выровнял силы: у немцев в районе Виргинских островов и Пуэрто-Рико ещё две полнокровные эскадры, а от соединений Маккейна и Митчера остались рожки да ножки. То на то и вышло, и говорить о полном триумфе американского оружия рановато. И адмиралу Шерману очень не нравилось, что его корабли глубоко влезли всеми лапами в восточную часть Карибского моря – в мешок, образованный побережьем Южной Америки и дугой Малых Антильских островов, где немецких самолётов как пчёл на пасеке. Контр-адмирал Шерман предпочёл бы полным ходом – и немедленно! – уходить на запад, пока враг не опомнился, однако адмирал Кинг закусил удила и мечтает о блестящей победе. Как бы эти мечты не вышли боком американскому флоту… Но – начальник всегда прав, и он, командующий 1-й оперативной группой, обязан выполнить приказ и нанести Лютьенсу ещё один удар (и дай бог, чтобы этот удар стал для тевтонов смертельным).

Авария на палубе авианосца «Эссекс»

Американские самолёты, атаковавшие германские корабли, возвращались и заходили на посадку на узкие палубы авианосцев. Многие машины были повреждены; зияя дырами в плоскостях и фюзеляжах, они садились неуверенно, промахивались, падали в море, и тогда спасательные команды спешил выловить из воды обессилевших лётчиков. И всё-таки они возвращались, и возвращались с победой, и контр-адмирал Шерман надеялся, что им никто не помешает.

Надеждам Шермана не суждено было сбыться. Генерал Штумпф, командующий ВВС кайзеррейха на Карибах, был грамотным и опытным офицером: «валькирии», сообщившие адмиралу Лютьенсу об обнаружении 1-й оперативной группы US Navy, известили об этом и своё командование, и решение генерал-полковника было быстрым и правильным.

В то время, когда американские самолёты засыпали бомбами соединение Лютьенса, с побережья Венесуэлы поднялись двухмоторные торпедоносцы «зееадлер», а с аэродромов Кюрасао и Арубы взлетели эскадрильи грозных «василисков», вооружённых планирующими бомбами «блиц». Головокружение от успехов сыграло с адмиралом Кингом злую шутку: его корабли оказались в пределах радиуса действия германских реактивных истребителей – тех самых, которые избивали американские бомбардировщики над Гренадинами и Тринидадом в начале операции «Рагнарёк», – и «василиски» пошли в атаку под надёжным прикрытием.

Корабли 1-й оперативной группы, судорожно отхаркиваясь злыми горячими плевками зенитных снарядов, торопливо расползались в разные стороны, теряя строй. «Корсары» и «хеллкэты» воздушного патруля устремились на перехват, но дымное небо быстрыми иглами прошили ревущие «швальбе», и посыпались в море сбитые самолёты с белыми звёздами на крыльях. А затем «василиски» разродились десятками планирующих бомб, вынюхивающих жертвы остроконечными носами: немецкие бомбардировщики не входили в зону зенитного огня – они били издалека.

Авианосцы «Йорктаун» и «Лексингтон» – приоритетные цели – были поражены почти одновременно. Планирующая бомба, мимоходом смахнув с полётной палубы «Лексингтона» садившийся «авенджер», проломила настил ударом исполинского кулака и взорвалась на ангарной палубе, искорёжив переборки и разметав во все стороны раскалённые обломки. Из лопнувших трубопроводов хлынул горящий бензин, в мгновение ока превратив корабельные внутренности в филиал огненной преисподней. Вторая бомба пробила борт, вошла внутрь и довершила дело; люди метались в густом дыму, падали, проваливались в проломы, сгорали, исходя надсадными криками.

«Йорктаун» получил попадание в «остров». Смятые взрывом конструкции надстройки рухнули, погребя под собой десятки моряков, и гудящее пламя охватило всё, до чего смогло дотянуться. Вторая бомба попала в самолётоподъёмник и подбросила вверх «хеллдайвер», стоявший на площадке; на секунду зависнув, самолёт рухнул вниз, разламываясь на части. Третья «молния» проникла в котельное отделение и там с грохотом лопнула, высвобождая из оков магистралей жгучие струи перегретого пара.

Над обоими кораблями поднялись громадные столбы чёрного дыма, заляпавшие небо: на этих погребальных кострах горели и рассыпались пеплом честолюбивые мечты адмирала Кинга.

«Эссексу» повезло. Авианосцу не досталось прямых попаданий, а гидравлические удары от близких разрывов, помявшие его корпус, были уже сущей мелочью по сравнению с повреждениями, полученными «Йорктауном» и «Лексингтоном». Адмирал Шерман, стоя на мостике своего флагмана, молча смотрел на клубы дыма, поднимавшиеся над кораблями его группы – что он мог ещё сделать?

«Блицы» помиловали и лёгкий авианосец «Каупенс», но «Принстон» своё получил: планирующая бомба вырвала у него здоровенный кусок борта с той же лёгкостью, с какой зубы хищника вырывают кусок мяса из тела загнанного оленя, и вода с утробным урчанием пошла внутрь, спеша завладеть добычей. Соединение контр-адмирала Шермана получило тяжелейший удар…

Нескольким другим кораблям 1-й оперативной группы досталось уже между делом. Сильнее других пострадал лёгкий крейсер «Бруклин» – радиоуправляемая бомба пробила крышу шестидюймовой башни номер три и взорвалась в погребе, выбив корабельное днище. Хлынувшая в погреб вода спасла крейсер от взрыва боезапаса, но спасла только для того, чтобы самой стать полновластной хозяйкой тонущего корабля. «Бруклин» потерял ход и затонул через полтора часа, унеся с собой двести человек личного состава, погибших при взрыве и захлебнувшихся.

Попадание планирующей бомбы в крейсер «Бруклин»

Кроме «Бруклина», на дно отправились и «Йорктаун» с «Лексингтоном». До Кинга наконец-то дошло, что военное счастье переменчиво, что победа обернулась поражением, что пора спешно отходить, пока не стало слишком поздно, и он приказал эсминцам добить оба горящих авианосца торпедами: пытаться отбуксировать их к своим берегам, ежеминутно ожидая новых налётов германской авиации, было бы чистым безумием.

Война никому не прощает ошибок…

* * *

03 апреля 1944 года, ближе к вечеру

…Линейный корабль «Кайзер», расшвыривая волны, шёл к берегам Пуэрто-Рико, ведя за собой линкоры и крейсера 3-й и 4-й эскадр Хохзеефлотте. Лютьенс, возвращённый к жизни известием об успешном ударе «василисков» по американским кораблям, анализировал обстановку. Да, потери кайзермарине тяжелы, но в целом чаша весов склоняется в пользу флота Великой Германии: у немцев две боеспособные авианосные эскадры – 1-я и 2-я – против одной американской оперативной группы (с которой адмирал Силиакс уже вошёл в боевое соприкосновение у Виргинских островов). Правда, возле Эспаньолы у янки бродит соединение линкоров, но против них у континенталов имеется флот адмирала Кампиони, грызущий берега Пуэрто-Рико. Не всё так скверно, дело за малым: захватить Пуэрто-Рико и можно начинать высадку на Гаити, как только самолёты Штумпфа подметут островные аэродромы и очистят их от американских военно-воздушных сил. Не всё так скверно, не всё так скверно…

«Интересно, – подумал командующий Хохзеефлотте, вглядываясь в темнеющее море, – а что поделывает адмирал Макаров? От него нет никаких известий: пора бы этому нашему чересчур самостоятельному русскому союзнику заявить о себе…».

Глава вторая
НА ДЕВИЧЬИХ ОСТРОВАХ

03 апреля 1944 года, час пополудни

Капитан Дэвид Кленчарли, командир роты «коммандос» британской волонтёрской дивизии «Роберт Клайв», передвинул стволом вниз висевший у него на плече пистолет-пулемёт «Стен Мк.5», который он держал наизготовку, отцепил от пояса металлическую фляжку в брезентовом чехле, отвинтил пробку и оросил горло добрым глотком бренди. Капитан не употреблял алкоголь в бою, однако сейчас шестое чувство опытного солдата подсказывало ему, что бой кончился, хотя неподалёку, среди игрушечных домиков городка Шарлотта-Амалия, административного центра Американских Виргинских островов, ещё трещали выстрелы.

Вытерев губы тыльной стороной ладони, Дэвид закрыл фляжку и огляделся. Да, бой кончен: на противоположной стороне площади под деревьями догорал американский «М2» – полугусеничный бронетранспортёр, который подчинённые капитана Кленчарли сноровисто забросали ручными гранатами, – на его развороченном капоте, перевесившись через лобовой бронелист, мешком лежал труп водителя, не успевшего выбраться из подбитого броневика. Труп лизали крошечные язычки пламени, обволакивая его тонкими дымными струйками; ствол крупнокалиберного пулемёта бронемашины бессильно задрался к небу.

Второй труп лежал у левого колеса – этот янки успел выбраться из железной коробки транспортёра, но это ему не помогло: осколки старых добрых гранат Миллса порубили его в мясокостный фарш. Третий американец – здоровенный негр – добежал до ближайшего дома, где и рухнул, срезанный автоматной очередью: даже отсюда видны дыры в спине убитого, словно туда заколачивали огромные гвозди. Покойник уткнулся лицом в стену, отчего его сетчатая каска съехала на затылок, и голова казалась какой-то несуразной.

– Всё чисто, сэр, – дюжий сержант, подошедший к Дэвиду, поднёс пальцы к берету. – В кузове этой жестянки, – он махнул рукой в сторону чадящего «хавтрака», – натуральный ростбиф, всех покрошило. Пленных нет, сэр.

– Не очень-то и хотелось, – буркнул капитан, – нужны они нам… Прочешите дома, Том, вдруг там кто затаился. И если что, не церемоньтесь: на войне как на войне.

– Есть, сэр! – молодцевато ответил Том и отбежал торопливой рысцой, придерживая автомат.

«Надо было ему сказать, – подумал Кленчарли, – чтобы последил за Красавчиком Джоржди: парень уже наверняка вынюхивает какую-нибудь симпатичную мулатку, ищет приключений на свою задницу. Хотя Красавчику подойдёт и несимпатичная: в отношении женщин Джорджи отличается поразительной всеядностью, следуя принципу «плевать, что морда овечья, лишь бы pussy человечья». А, чёрт с ним: нарвётся – сам виноват, спишем на боевые потери. На войне как на войне».

Капитан Дэвид Кленчарли, огрубевший за годы войны и не чуравшийся солдатского жаргона, принадлежал к потомственной английской аристократии – его род считал предков со времён Вильгельма Завоевателя. Все Кленчарли были истинными джентльменами: среди них были рыцари, пираты, работорговцы, офицеры колониальных войск, и неудивительно, что отпрыск этой славной династии избрал для себя карьеру военного – другого занятия он и не мыслил. Молодой офицер воевал с тевтонами с первых дней войны; будучи лейтенантом, сумел выйти живым из Дюнкерского побоища, а потом отважно защищал землю Англии от вторжения германских орд. Он сражался доблестно, но после поражения Британии, когда стало известно, что Англии по условиям мирного договора с кайзеррейхом разрешено иметь кое-какие вооружённые силы, одним из первых вступил в ряды новой «домашней армии», став офицером разведывательно-диверсионного подразделения «коммандос».

«Вы понимаете, – спросил его генерал Уэстморленд, командир дивизии «Роберт Клайв», ознакомившись с послужным списком кандидата, – что вам, лейтенант, придётся теперь воевать на стороне немцев, за Германию?» – «Я буду воевать за Британию, – ответил Дэвид, глядя в прозрачные глаза генерала, – против Соединённых Штатов Америки. Именно это, сэр, нам и надо было сделать с самого начала, а мы стреляли не в тех, в кого нужно было стрелять».

Почти все волонтёры «Клайва» разделяли эту точку зрения. Да, Британия потерпела поражение в честном рыцарском поединке, но сохранила свою независимость и будущее. А будущее – оно может быть разным (в конце концов, норманнское завоевание сделало из Англии Великобританию и вознесло её на вершину могущества). Многие британцы до сих пор считали США всего лишь взбунтовавшейся английской колонией, и если эту колонию не удалось усмирить в восемнадцатом и девятнадцатом веках, то это можно (и нужно) сделать в двадцатом веке. И поэтому добровольцы дивизии «Клайв», высадившиеся на Виргинских островах, дрались с американцами свирепо, взыскивая с янки старые долги и не давая и не прося пощады.

Британский палубный штурмовик «файрфлай»

Над крышами домов пронеслась пара «файрфлаев», послышались отдалённые глухие взрывы – вероятно, штурмовики заметили какую-нибудь посудину, пытавшуюся улизнуть с Сен-Томаса на Пуэрто-Рико, и спешили разломать её в щепки. Перед высадкой десанта американские аэродромы на Девичьих островах обрабатывали пикировщики с германских авианосцев, но непосредственную поддержку батальонам «Клайва» оказывали самолёты с «Юникорна»: лёгкого авианосца, входившего в состав британской экспедиционной эскадры. И ревели в бухте Круз Бэй шестнадцатидюймовые орудия «Короля Георга V» – линкор, смотревшийся среди десантных судов медведем в стае собак, обстреливал остров Сен-Джон, где всё ещё сопротивлялись остатки недобитых янки. Но их бессмысленное сопротивление ничего уже не значило: после пятидневных боёв «Юнион Джек» изгнал звёздно-полосатый флаг с Виргинских островов.

…Капитан Дэвид Кленчарли составлял боевое донесение в штаб, когда в небе снова появились самолёты, и уже не английские. Палубные бомбардировщики с белыми звёздами на крыльях атаковали суда на рейде Шарлотты-Амалии, вырастив на морской глади целый частокол белопенных столбов.

– Прилетели… – зло прошипел Кленчарли, облегчая душу парочкой наиболее сочных идиоматических выражений из лексикона обитателей лондонского Ист-Энда[5]5
  Восточная часть Лондона, традиционный район расселения бедноты и антипод фешенебельного Вест-Энда.


[Закрыть].

* * *

Вице-адмирал Уильям Фредерик Хэлси, командующий 4-й оперативной группой Атлантического флота США, личностью был колоритной. Хороший моряк, одним из первых адмиралов «линкорного поколения» понявший, что время дредноутов прошло, сменившись эрой авианосцев, он славился своей агрессивностью и горячностью, которые вместе с его склонностью идти напролом, не считаясь ни с чем и ни с кем, принесли Уильяму Хэлси кличку «Буффало Билл». Маленького роста, но чрезвычайно крепкий физически (он стал пилотом, когда ему было уже за пятьдесят), Буйвол любил выпить и частенько устраивал бурные вечеринки у себя на флагмане, невзирая на свой далеко не юный возраст (в 1944 ему было шестьдесят два года).

В ночь с первого на второе апреля сорок четвёртого года он принял решение бросить свою оперативную группу, прикрывавшую Багамы, к Виргинским островам, атакованным континенталами. Русский флот отошёл в Атлантику – как считал Хэлси, зализывать раны. На самом деле для такого вывода не было оснований, подкреплённых достоверными данными, однако Буйвол оставался Буйволом: если уж он начинал разбег, то заставить его изменить направление движения можно было только выстрелом в лоб. К тому же командующий 4-й оперативной группой полагал, что если русские корабли вернутся, для защиты Багамских островов хватит и авиации берегового базирования, почти не пострадавшей от вражеских налётов. А вот обстановка на восточной оконечности гряды Больших Антил складывалась куда более тревожная: проредив американскую береговую авиацию и захватив Виргинские острова, континенталы заняли острова Кулебра и Вьекес и начали высадку итало-германских войск на Пуэрто-Рико. И адмирал Хэлси ринулся на юго-восток, вспарывая океан винтами своих кораблей.

В районе Пуэрто-Рико оперировали большие силы континенталов – 1-я и 2-я ударные эскадры Хохзеефлотте Силиакса и Маршалля, английская экспедиционная эскадра адмирала Роулингса и многочисленный итальянский флот, – однако Хэлси это не смущало. Он уповал на неизбежную несогласованность действий «интернационала», на помощь Марка Митчера и на соединение Олдендорфа-Богана, а также на адмирала Кинга, который должен был нанести удар со стороны Карибского моря.

Утром второго апреля 3-я оперативная группа US Navy была атакована германскими субмаринами в Наветренном проливе, понесла тяжёлые потери и отошла на юг, но это не поколебало решимости Буйвола задать тевтонам хорошую трёпку у Пуэрто-Рико. И третьего апреля, когда Шерман атаковал Лютьенса у южных берегов Гаити, самолёты с авианосцев Хэлси тоже поднялись в небо.

Удар по английским кораблям у острова Сен-Томас наносился ограниченными силами и был вспомогательным. Результаты его были очень незначительными: одно потопленное десантное судно, повреждёние крейсера «Аретуза» двумя близкими разрывами и несколько сбитых британских самолётов. Однако Роулингс отошёл к островам Анегада и Тортола, чего и добивался Хэлси. Армада кораблей Кампиони у Пуэрто-Рико мало интересовала Буйвола: он искал эскадру Силиакса, чтобы потопить германские авианосцы, а линкоры с крейсерами никуда не убегут. И 1-я эскадра Хохзеефлотте – пять авианосцев, три линейных корабля, шесть крейсеров и около двадцати эсминцев эскорта – во второй половине дня 3 апреля была обнаружена американскими разведывательными самолётами у острова Сент-Круа. Адмирал приказал поднимать ударную волну, но в это время пришло сообщение об атаке флота Кинга «василисками» и о тяжёлых потерях, понесённых американским флотом в Карибском море. Обстановка резко изменилась…

В прокуренном адмиральском салоне линкора «Индиана», флагмана 4-й оперативной группы, собрались офицеры штаба Хэлси. Эти люди называли себя «Департаментом грязных трюков», и теперь им предстояло решить, какой трюк поможет им выкрутиться из нелёгкого положения, в котором оказался 4-я оперативная группа. Тихоходные линкоры Олдендорфа и «каноэ» Богана находились у северного побережья Гаити, а на поддержку кораблей адмирала Кинга рассчитывать больше не приходилось: называя вещи своими именами, приходилось признать, что три остальные оперативные группы Атлантического флота США разгромлены. Судя по имевшейся информации, тевтоны также понесли большие потери, но против одной 4-й оперативной они располагали двумя эскадрами. Вывод следовал неутешительный: обмен ударами палубной авиации не сулил Буйволу ничего хорошего ввиду двойного численного перевеса противника. Мнения штабных разделись – память о поражениях была очень свежа – и тогда Хэлси грохнул кулаком по столу.

– Мы разобьём их поодиночке! – прорычал он. – Всем ударным эскадрильям – взлёт, и пусть они не возвращаются, пока не утопят всех тевтонских ублюдков! Нанести поражение! Повторяю: поражение! Удачи!

По плану американского командования после нейтрализации германских авианосцев тяжёлые корабли 4-й оперативной группы должны были войти в пролив Вьекес, обогнуть Пуэрто-Рико с востока и атаковать десантные силы противника. Линкорам Олдендорфа при поддержке эскортных авианосцев Богана надлежало форсировать пролив Мона, отделявший Пуэрто-Рико от Гаити, и обрушиться на флот вторжения с запада, перемалывая его в тисках сомкнувшихся клещей. План этот изобиловал натяжками – в частности, огромному флоту континенталов в нём отводилась роль большой мишени, покорно принимающей удары, – но при благоприятном стечении обстоятельств он мог и сработать, а лучшего плана у янки всё равно не было.

Решив продолжать атаку флота вторжения, Хэлси короткой шифрограммой известил об этом Кинга. Со стороны командующего 4-й оперативной группой это было всего лишь данью субординации: от командующего US Navy, находившегося за тысячу миль от места грядущего боя и поспешно отходившего с уцелевшими кораблями на запад, Хэлси не ждал ни совета, ни помощи, ни одобрения своих действий. Более того, если бы Кинг приказал ему отступать, Буйвол намерен был игнорировать подобный приказ – Уильям Хэлси творил свою легенду и воздвигал себе памятник. И шансы на успех у Хэлси были, а разгром десантного флота континенталов у Пуэрто-Рико означал крах операции «Рагнарёк» и выигрыш времени, за которое многое может случиться.

…Пять авианосцев, два линейных корабля, восемь крейсеров и тридцать эсминцев US Navy приняли бой с десятью авианосцами, шестью линкорами, тринадцатью крейсерами и четырьмя десятками эсминцев Хохзеефлотте[6]6
  Тяжёлый крейсер «Нимфа» из эскадры Маршалля и лёгкие крейсера «Висбаден» и «Регенсбург» из эскадры Силиакса, а также несколько эсминцев были повреждены американской береговой авиацией в ходе боёв за Виргинские острова и при поддержке высадки на Пуэрто-Рико и ушли в базы.


[Закрыть]. Итальянские и британские корабли Хэлси уже не считал: с лихвой хватало одних германских.