Текст книги "Береги честь смолоду. Лучшие произведения русских писателей о дружбе, верности и чести"

Владимир Фёдорович Одоевский

1803–1869

Философ и талантливый писатель, князь, потомок самого Рюрика, Владимир Федорович Одоевский так писал в «Автобиографии»:

«В числе же немногих, но крепких убеждений князя Владимира Одоевского находится на первом месте следующее: что всё зло происходит в мире ото лжи, вольной или невольной, и что все затруднительные вопросы жизни разрешились бы весьма легко, если бы люди с полным сознанием дали себе слово: не лгать ни в каком случае и не на крошечку. Человеку два дела на свете в сём отношении: или говорить правду, или молчать <…> человек не должен ни создавать для себя сам произвольно какой-либо деятельности, ни отказываться от той, к которой призывает его сопряжение обстоятельств его жизни. Если б это правило исполнялось всеми, то каждый человек был бы если не на своём месте, то по крайней мере исполнял бы своё дело жизни по мере сил своих, а из суммы отдельных усилий каждого человека… произошло бы нечто более стройное, нежели то, что существует доныне в мире».

А ежели в чем оспорить можно, то учинить с учтивостью и вежливыми словами, и дать своё рассуждение на то, для чего.

Индийская сказка о четырёх глухих

Невдалеке от деревни пастух пас овец. Было уже за полдень, и бедный пастух очень проголодался. Правда, он, выходя из дому, велел своей жене принести себе в поле позавтракать, но жена, как будто нарочно, не приходила.

Призадумался бедный пастух: идти домой нельзя – как оставить стадо? Того и гляди, что раскрадут; остаться на месте – ещё хуже: голод замучит. Вот он посмотрел туда, сюда, видит – тальяри[22]22
  Тальяри – деревенский сторож.


[Закрыть] косит траву для своей коровы. Пастух подошёл к нему и сказал:

– Одолжи, любезный друг: посмотри, чтобы моё стадо не разбрелось. Я только схожу домой позавтракать, а как позавтракаю, тотчас возвращусь и щедро награжу тебя за твою услугу.

Кажется, пастух поступил очень благоразумно; да и действительно он был малый умный и осторожный. Одно в нём было худо: он был глух, да так глух, что пушечный выстрел над ухом не заставил бы его оглянуться; а что всего хуже: он и говорил-то с глухим.

Тальяри слышал ничуть не лучше пастуха, и потому не мудрено, что из Пастуховой речи он не понял ни слова. Ему показалось, напротив, что пастух хочет отнять у него траву, и он закричал с сердцем:

– Да что тебе за дело до моей травы? Не ты её косил, а я. Не подыхать же с голоду моей корове, чтобы твоё стадо было сыто? Что ни говори, а я не отдам этой травы. Убирайся прочь!

При этих словах тальяри в гневе потряс рукою, а пастух подумал, что он обещает защищать его стадо, и, успокоенный, поспешил домой, намереваясь задать жене своей хорошую головомойку, чтоб она впредь не забывала приносить ему завтрак.

Подходит пастух к своему дому – смотрит: жена его лежит на пороге, плачет и жалуется. Надобно вам сказать, что вчера на ночь она неосторожно покушала, да говорят ещё – сырого горошку, а вы знаете, что сырой горошек во рту слаще мёда, а в желудке тяжелей свинца.

Наш добрый пастух постарался, как умел, помочь своей жене, уложил её в постель и дал горькое лекарство, от которого ей стало лучше. Между тем он не забыл и позавтракать. За всеми этими хлопотами ушло много времени, и на душе у бедного пастуха стало неспокойно. «Что-то делается со стадом? Долго ли до беды!» – думал пастух. Он поспешил воротиться и, к великой своей радости, скоро увидел, что его стадо спокойно пасётся на том же месте, где он его оставил. Однако же, как человек благоразумный, он пересчитал всех своих овец. Их было ровно столько же, сколько перед его уходом, и он с облегчением сказал самому себе: «Честный человек этот тальяри! Надо наградить его».

В стаде у пастуха была молодая овца; правда, хромая, но прекрасно откормленная. Пастух взвалил её на плечи, подошёл к тальяри и сказал ему:

– Спасибо тебе, господин тальяри, что поберёг моё стадо! Вот тебе целая овца за твои труды.

Тальяри, разумеется, ничего не понял из того, что сказал ему пастух, но, видя хромую овцу, вскричал с сердцем:

– А мне что за дело, что она хромает! Откуда мне знать, кто её изувечил? Я и не подходил к твоему стаду. Что мне за дело?

– Правда, она хромает, – продолжал пастух, не слыша тальяри, – но всё-таки это славная овца – и молода и жирна. Возьми её, зажарь и скушай за моё здоровье с твоими приятелями.

– Отойдёшь ли ты от меня наконец! – закричал тальяри вне себя от гнева. Я тебе ещё раз говорю, что я не ломал ног у твоей овцы и к стаду твоему не только не подходил, а даже и не смотрел на него.

Но так как пастух, не понимая его, всё ещё держал перед ним хромую овцу, расхваливая её на все лады, то тальяри не вытерпел и замахнулся на него кулаком.

Пастух в свою очередь, рассердившись, приготовился к горячей обороне, и они, верно, подрались бы, если бы их не остановил какой-то человек, проезжавший мимо верхом на лошади.

Надо вам сказать, что у индийцев существует обычай, когда они заспорят о чём-нибудь, просить первого встречного рассудить их.

Вот пастух и тальяри и ухватились, каждый со своей стороны, за узду лошади, чтоб остановить верхового.

– Сделайте милость, – сказал всаднику пастух, – остановитесь на минуту и рассудите: кто из нас прав и кто виноват? Я дарю вот этому человеку овцу из моего стада в благодарность за его услуги, а он в благодарность за мой подарок чуть не прибил меня.

– Сделайте милость, – сказал тальяри, – остановитесь на минуту и рассудите: кто из нас прав и кто виноват? Этот злой пастух обвиняет меня в том, что я изувечил его овцу, когда я и не подходил к его стаду.

К несчастью, выбранный ими судья был также глух, и даже, говорят, больше, нежели они оба вместе. Он сделал знак рукою, чтобы они замолчали, и сказал:

– Я вам должен признаться, что эта лошадь точно не моя: я нашёл её на дороге, и так как я очень тороплюсь в город по важному делу, то, чтобы скорее поспеть, я и решился сесть на неё. Если она ваша, возьмите её; если же нет, то отпустите меня поскорее: мне некогда здесь дольше оставаться.

Пастух и тальяри ничего не расслышали, но каждый почему-то вообразил, что ездок решает дело не в его пользу.

Оба они ещё громче стали кричать и браниться, упрекая в несправедливости избранного ими посредника.

В это время на дороге показался старый брамин[23]23
  Брамин – служитель в индийском храме.


[Закрыть]. Все три спорщика бросились к нему и стали наперебой рассказывать своё дело. Но брамин был так же глух, как они.

– Понимаю! Понимаю! – отвечал он им. – Она послала вас упросить меня, чтоб я воротился домой (брамин говорил про свою жену). Но это вам не удастся. Знаете ли вы, что во всём мире нет никого сварливее этой женщины? С тех пор как я на ней женился, она меня заставила наделать столько грехов, что мне не смыть их даже в священных водах реки Ганга. Лучше я буду питаться милостынею и проведу остальные дни мои в чужом краю. Я решился твёрдо; и все ваши уговоры не заставят меня переменить моего намерения и снова согласиться жить в одном доме с такою злою женою.

Шум поднялся больше прежнего; все вместе кричали изо всех сил, не понимая один другого. Между тем тот, который украл лошадь, завидя издали бегущих людей, принял их за хозяев украденной лошади, проворно соскочил с неё и убежал.

Пастух, заметив, что уже становится поздно и что стадо его совсем разбрелось, поспешил собрать своих овечек и погнал их в деревню, горько жалуясь, что нет на земле справедливости, и приписывая все огорчения нынешнего дня змее, которая переползла дорогу в то время, когда он выходил из дому, – у индийцев есть такая примета.

Тальяри возвратился к своей накошенной траве и, найдя там жирную овцу, невинную причину спора, взвалил её на плечи и понёс к себе, думая тем наказать пастуха за все обиды.

Брамин добрался до ближней деревни, где и остановился ночевать. Голод и усталость несколько утишили его гнев. А на другой день пришли приятели и родственники и уговорили бедного брамина воротиться домой, обещая усовестить его сварливую жену и сделать её послушнее и смирнее.

Знаете ли, друзья, что может прийти в голову, когда прочитаешь эту сказку? Кажется, вот что: на свете бывают люди, большие и малые, которые хотя и не глухи, а не лучше глухих: что говоришь им – не слушают; в чём уверяешь – не понимают; сойдутся вместе – заспорят, сами не зная о чём. Ссорятся они без причины, обижаются без обиды, а сами жалуются на людей, на судьбу или приписывают своё несчастье нелепым приметам – просыпанной соли, разбитому зеркалу… Так, например, один мой приятель никогда не слушал того, что учитель говорил ему в классе, и сидел на скамейке словно глухой. Что же вышло? Он вырос дурак дураком: за что ни примется, ничто ему не удаётся. Умные люди об нём жалеют, хитрые его обманывают, а он, видите ли, жалуется на судьбу, что будто бы несчастливым родился.

Сделайте милость, друзья, не будьте глухи! Уши нам даны для того, чтобы слушать. Один умный человек заметил, что у нас два уха и один язык и что, стало быть, нам надобно больше слушать, нежели говорить.

Фёдор Кузьмич Сологуб
(Тетерников)

1863–1927

Фёдор Кузьмич Сологуб стоит особняком среди русских писателей. Как и все символисты, он пытался передать своё эмоциональное состояние и мысли с помощью языка символов. Но, в отличие от своих коллег, он не забавлялся не всегда понятными «играми разума», а был искренен. В мире мало найдётся других писателей, отличавшихся постоянным мрачным состоянием души. Удивительно, но ни одно из его произведений, даже детские сказки, не имеет счастливого конца. Читая произведения Сологуба, мы не испытываем положительных эмоций. Нас поразит его стремление перевернуть, казалось бы, очевидные истины вверх ногами, да ещё так, что с автором трудно не согласиться.

Но вот последняя строка дочитана, и серое наваждение рассеивается. Автор задел нас за живое, с ним хочется спорить. Но как? Быть может, главный урок, который мы можем извлечь из чтения произведений Сологуба, – научиться сочувствовать человеку, который был обречён видеть окружающий его мир только в мрачных красках.

Дети не имеют без именного приказу родительского никого бранить или поносительными словами порекать.

Обидчики

Мальчик с пальчик встретил мальчика с ноготок и поколотил его. Стоит мальчик с ноготок и жалобно пищит.

Увидел это мальчик с два пальчика и побил мальчика с пальчик – не дерись! – говорит. Заверещал мальчик с пальчик.

Идёт мальчик с локоток и спрашивает:

– Мальчик с пальчик, о чём ты плачешь?

– Гы-гы! Мальчик с два пальчика меня оттаскал, – говорит мальчик с пальчик.

Догнал мальчик с локоток мальчика с два пальчика и больно побил его – не обижай, – говорит, – маленьких!

Заплакал мальчик с два пальчика и побежал жаловаться мальчику приготовишке. Приготовишка сказал: я его вздую! – и вздул мальчика с локоток. А приготовишку за это поколотил второклассник.

За приготовишку заступилась его мама и оттаскала второклассника.

Закричал второклассник – прибежал его папа, побил приготовишкину маму. Пришёл городовой и свёл второклассникова папу в участок.

Тут сказка и кончилась.

Много всяких мальчиков есть на свете, хороших и плохих.

Сделался лучше

Вот жили-были два мальчика – хороший и шалун. Пришёл к ним однажды волшебник, дядя Получше. И спросил их:

– Хотите быть лучше?

Хороший мальчик сказал:

– Хочу быть лучше, милый дяденька, – хорошему везде хорошо.

А шалун сказал:

– Мне, дядя, не требуется, я и так хорош. С большого-то хорошества как бы рот зеваючи не разорвать.

Дядя Получше сказал:

– Ну и оставайся шалун. А ты, хороший мальчик, уже таким останешься сладким, что всем на диво.

И ушёл. И сделался хороший мальчик таким сладким, что из него патока потекла. Уж ему и не рады были – куда ни придёт, везде своей патокою напачкает. И мама сердилась.

– На твои, – говорит, – сладости белья не напасёшься. Уж лучше бы ты в хулиганы пошёл.

А хорошему мальчику нравилось патоку из себя точить. Так он и остался. Вырос, угождает: из бумаги фунтики делает, в фунтики патоку точит, нужным людям подносит.

Лев Николаевич Толстой

1828–1910

Вопреки общепринятым сейчас материалам из школьных учебников, сам писатель отнюдь не считал свои знаменитые романы «Война и мир» и «Анна Каренина» главным делом жизни.

Бурная молодость дала Толстому жизненный опыт, благодаря которому он стал крупнейшим мыслителем своего времени. Его учение о «непротивлении злу силой» легло в основу национально-освободительного движения в Индии в середине XX века. Многие считают литературными шедеврами именно дневники, письма, статьи и притчи Толстого. Стилистическая красота произведений не особенно волновала писателя. Он не любил Шекспира и живопись Возрождения. «Чем больше мы отдаёмся красоте, тем больше мы отдаляемся от добра», – говорил Толстой. Но писатель чуточку лукавил, составляя настолько парадоксальные формулировки, что с ними поневоле хочется спорить. Ведь в споре, как известно, рождается истина, а научить людей мыслить и искать истину и было смыслом жизни Льва Толстого.

И никакое неполезное слово, или непотребная речь да не изыдёт из уст твоих. Всякой гнев, ярость, вражда, ссоры и злоба да отдалится от тебя.

Три вопроса

Подумал раз царь, что если бы он всегда знал время, когда начинать всякое дело; знал бы ещё, с какими людьми надо и с какими не надо заниматься, а главное, всегда знал бы, какое из всех дел самое важное, то ни в чём бы ему не было неудачи. И подумав так, царь объявил по своему царству, что он даст великую награду тому, кто научит его, как знать настоящее время для каждого дела, как знать, какие люди самые нужные, и как не ошибаться в том, какое дело изо всех самое важное.

Стали приходить к царю учёные люди и отвечали различно на его вопросы.

На первый вопрос одни отвечали, что для того, чтобы знать настоящее время для каждого дела, надо составить вперёд расписание дня, месяца, года и строго держаться того, что назначено. Только тогда, говорили они, всякое дело будет делаться в своё время. Другие говорили, что нельзя вперёд решить, какое дело делать в какое время, а надо не отвлекаться пустыми забавами, а всегда быть внимательным к тому, что случается, и тогда делать то, что требуется. Третьи говорили, что как нибудь внимателен к тому, что случается, одному человеку нельзя всегда верно решить, в какое время что нужно делать, а надо иметь совет мудрых людей и по этому совету решать: что в какое время делать. Четвёртые говорили, что бывают такие дела, что некогда спрашивать советчиков, а надо сейчас решать: время или не время начинать делать. Для того же, чтобы знать это, надо вперёд знать, что случится. А это могут знать только волхвы. И потому для того, чтобы знать настоящее время для каждого дела, надо спрашивать об этом волхвов.

На второй вопрос отвечали так же различно. Одни говорили, что самые нужные царю люди это его помощники правители, другие говорили, что самые нужны царю люди это жрецы, третьи говорили, что самые нужные люди царю это врачи, четвёртые, что нужнее всех людей для царя войны.

Так же различно отвечали и на третий вопрос: какое дело самое важное? Одни говорили, что самое важное на свете дело это науки, другие говорили, что самое важное дело это военное искусство, третьи говорили, что важнее всего богопочитание.

Все ответы были различны, поэтому царь не согласился ни с одним из них и никому не дал награды. Для того же, чтобы узнать вернее ответы на свои вопросы, он решил спросить об этом у отшельника, про мудрость которого шла великая слава.

Отшельник жил в лесу, никуда не выходил и принимал только простых людей. И потому царь оделся в простую одежду и, не доезжая с своими оруженосцами до жилья отшельника, слез с коня и один пошёл к нему.

Когда царь подошёл к нему, отшельник перед своей избушкой копал гряды. Увидав царя, он поздоровался с ним и тотчас же опять принялся копать. Отшельник был худ и слаб и, втыкая лопату в землю и выворачивая небольшие комья земли, тяжело дышал.

Царь подошёл к нему и сказал:

– Я пришёл к тебе, мудрый отшельник, просить тебя дать мне ответы на три вопроса: какое время надо помнить и не пропускать, чтобы потом не раскаиваться? какие люди самые нужные, с какими, стало быть, людьми надо больше и с какими меньше заниматься? и какие дела самые важные и какое поэтому дело из всех надо делать прежде других?

Отшельник выслушал царя, но ничего не ответил, а плюнул в руку и опять стал ковырять землю.

– Ты уморился, – сказал царь, – дай мне лопату, я поработаю за тебя.

– Спасибо, – сказал отшельник и, отдав лопату, сел на землю.

Вскопав две гряды, царь остановился и повторил свой вопрос. Отшельник ничего не ответил, а встал и протянул руку к лопате:

– Теперь ты отдохни; давай я, – сказал он.

Но царь не дал лопаты и продолжал копать. Прошёл час-другой; солнце стало заходить за деревья, и царь воткнул лопату в землю и сказал:

– Я пришёл к тебе, мудрый человек, за ответами на мои вопросы. Если ты не можешь ответить, то так и скажи мне, я уйду домой.

– А вот кто-то бежит сюда, – сказал отшельник. – Посмотрим, кто это?

Царь оглянулся и увидал, что из леса, точно, бежал бородатый человек. Человек этот держался за живот руками; из-под рук его текла кровь. Подбежав к царю, бородатый человек упал на землю и, закатив глаза, не двигался, а только слабо стонал.

Царь вместе с отшельником раскрыл одежду человека. В животе его была большая рана. Царь, как умел, обмыл её и своим платком и полотенцем отшельника перевязал. Но кровь не унималась, и царь несколько раз снимал промокшую тёплой кровью повязку и вновь обмывал и перевязывал рану.

Когда кровь унялась, раненый очнулся и попросил напиться. Царь принёс свежей воды и напоил раненого.

Солнце между тем совсем зашло, и стало свежо. Царь с помощью отшельника перенёс раненого человека в келью и положил на кровать. Лёжа на кровати, раненый закрыл глаза и затих. Царь же так устал от ходьбы и работы, что, прикорнув на пороге, тоже заснул и таким крепким сном, что проспал так всю летнюю короткую ночь, и когда утром проснулся, долго не мог понять, где он и кто тот странный бородатый человек, который лежит на постели и пристально смотрит на него блестящими глазами.

– Прости меня, – сказал бородатый человек слабым голосом, когда увидал, что царь проснулся и смотрит на него.

– Я не знаю тебя, и мне не в чем прощать тебя, – сказал царь.

– Ты не знаешь меня, но я знаю тебя. Я – тот враг твой, который поклялся отомстить тебе за то, что ты казнил моего брата и отнял у меня моё имущество. Я знал, что ты пошёл один к отшельнику, и решил убить тебя, когда ты будешь возвращаться. Но прошёл целый день, и тебя всё не было. Тогда я вышел из засады, чтобы узнать, где ты, и наткнулся на твоих оруженосцев. Они узнали меня, бросились на меня и ранили. Я убежал от них. Но, истекая кровью, я помер бы, если бы ты не перевязал мою рану. Я хотел убить тебя, а ты спас мне жизнь. Теперь, если я останусь жив и ты захочешь этого, буду как самый верный раб служить тебе и то же прикажу сыновьям моим. Прости меня.

Царь был очень рад тому, что ему так легко удалось примириться с своим врагом, и не только простил его, но обещал возвратить ему его имущество и, кроме того, прислать за ним своих слуг и своего врача.

Простившись с раненым, царь вышел на крыльцо, отыскивая глазами отшельника. Прежде чем уйти от него, он в последний раз хотел попросить его ответить на заданные ему вопросы. Отшельник был на дворе и, ползая на коленях подле вчера вскопанных гряд, сажал в них огородные семена.

Царь подошёл к нему и сказал:

– В последний раз, мудрый человек, прошу тебя ответить мне на вопросы.

– Да ведь тебе уж отвечено, – сказал отшельник, присев на свои худые икры и снизу вверх глядя на стоявшего перед ним царя.

– Как отвечено? – сказал царь.

– А как же? – сказал отшельник. – Если бы ты вчера не пожалел мою слабость, не вскопал за меня эти гряды, а пошёл бы один назад, тот молодец напал бы на тебя, и ты бы раскаялся, что не остался со мной. Стало быть, самое настоящее время было то, когда ты копал гряды, и я был самый важный человек, и самое важное дело было мне добро сделать. А потом, когда тот прибежал, самое настоящее время было, когда ты за ним ходил, потому что, если бы ты не перевязал свою рану, он бы помер, не помирившись с тобой. Стало быть, и самый важный человек был он, а то, что ты ему сделал, и было самое важное дело. Так и помни, что самое важное время одно: сейчас, а самое важное оно потому, что в нём одном мы властны над собой; а самый нужный человек тот, с кем сейчас сошёлся, потому что никто не может знать, будет ли он ещё иметь дело с каким-либо другим человеком, а самое важное дело – ему добро сделать, потому что только для этого послан человек в жизнь.