Текст книги "Экзамен"

– Погоди! – Резко перебила меня Ая, в глазах которой вспыхнула вдруг мысль, словно обжигающая её изнутри.

– Ты хочешь сказать, что вся мировая паутина в какой-то момент вдруг станет самостоятельной. И не только мыслящей, независимо от человека, но и действующей. Ведь в её подчинении будут все роботы, созданные к этому времени людьми!

Простая и, пожалуй, страшная догадка Аи застала меня врасплох. Мелькнула даже мысль о некоем космическом заговоре.

Несколько минут мы оба молчали.

– Алекс, – вдруг тихим и даже жалобных голосом произнесла Ая и, обняв левую руку, положила голову мне на плечо. – Неужели мы идем к самоуничтожению?! Неужели этот ласковый, дышащий свежестью и красотой мир погибнет?!

– Нет… любимая, я не допущу этого!

Мой голос сорвался от волнения и я даже не успел осознать, что сказал глупость. Что мог я сделать со своими малыми силами!

Утро в ЦНЖ, словно начало новой счастливой жизни, было солнечным и удивительно тёплым. Обёрнутый голубым безоблачным одеялом мир казалось был защищён самой природой от каких-либо неприятностей.

– Ая, Алекс, вы почему на звонки не отвечали? Мы с Надеждой уже начали беспокоиться, не случилось ли чего.

– Все в порядке, ребята! А когда вы звонили? У нас, кажется звонков со вчерашнего вечера не было.

– Были, были! – проворчала вдруг у меня в ушах Нолия, заставив мои щеки загореться. Ая тоже выглядела в этот момент немного растеряно.

– А мы вчера полночи с Тастемиром проговорили, – весело объявила вдруг Надежда, – но так и не пришли к общему выводу о смысле и значении вчерашней встречи. Может быть у вас есть какие-нибудь идеи?

– Есть, конечно! – заявил я, не удержавшись, – Прежде всего, благодаря нашей всемогущей помощнице.

– Главная и самая ценная идея сейчас, – громко заявила вдруг возникшая перед нами Нолия, ставшая блондинкой в лёгком зеленом платье и с венком прекрасных полевых цветов на голове, – это плотный завтрак!

– Думаю, идея правильная и продуктивная. – Поддержал Нолию Тастемир, быстро прийдя в себя. – Давайте поднимемся в наше кафе и там всё обговорим.

Никто не стал возражать и мы дружно направились к площади.

На верхней террасе, бывшей едва ли не самой высокой точкой поселения, было практически пусто и свежо, благодаря лёгкому влажному ветерку с озера, гуляющему между пустыми столиками. Усевшись под большим белым тентом в ожидании завтрака, мы вернулись к прерванному в самом начале разговору.

– О наших с Аей размышлениях можно поговорить позже. – Я глянул на свою подругу и увидел одобрение в её глазах. – Главное же – это сообщение Нолии о планах ваших покровителей. Суть она нам поведала.

Рассказав о культурном ядре в мировом информационном пространстве, которому суждено стать субстанцией единого общественного сознания, я не стал упоминать о сомнениях Аи. Интересно было услышать соображения наших друзей, которые сидели задумавшись и не спеша высказываться.

Тем временем знакомый уже официант накрыл стол и мы дружно взялись за аппетитный и весьма сытный, как здесь принято, завтрак. Слабый дождик, начавшийся было, полностью прекратился. Одинокое облачко, выполнив свою климатическую обязанность, сместилось на север и быстро растаяло на горизонте. А над нами осталась обнажённая синева, в которой безраздельно царило горячее летнее солнце.

– Мне кажется… нет, я уверена, что предложение наших покровителей просто гениальное.

Глаза Надежды засветились вдруг какой-то весёлой уверенностью. Она окинула нас почти победным взглядом и, подождав мгновение, объявила.

– Я поняла! Ядро, о котором говорят ломпи, это воплощение самой сущности человека. Я хочу сказать, что содержанием ядра может быть только… нравственность! Потому что лишь она, независимо от особенностей представителей любых этносов, государств и традиций, остаётся неизменной и всеобщей. Принципы нравственности бесспорны для любого нормального человека. Представляете! В центре… нет, в основе всемирного общественного сознания – нравственность!

– Погоди-ка, Наденька. А ты не уточнишь смысл, который вкладываешь в понятие «нравственность». Мне нравились твои рассуждения на этот счет, но они, кажется, достаточно далеки от общепринятых. Помнится, ты вспоминала какого-то советского философа, чьи взгляды на нас произвели серьёзное впечатления.

Тастемир наморщил лоб, пытаясь вспомнить фамилию.

– Не старайся! Это Арсеньев Анатолий Сергеевич. А статья, которую я тогда цитировала, написана им в конце семидесятых годов и называется она… «Научное образование и нравственное воспитание». Кажется, так. Он там очень здорово, на мой взгляд, рассуждает о том, что мораль и нравственность вещи совершенно разные и что для ребёнка мораль может служить лишь начальной «ступенькой» в его нравственном развитии.

– А если нравственность вообще подменяется удобной кому-то моралью? – Осторожно поинтересовалась Ая. – История ведь с избытком наполнена примерами, когда место нравственных принципов занимают совсем другие ценности. Вернее даже, сама нравственность предстает в превращенных, порой уродливых формах. Что же может случиться, если некая уродливая мораль окажется по чьей-то воле в центре всемирной паутины?

Словно собираясь с боем отстаивать свою позицию, маленькая Надежда вскочила со стула и, бросив выразительный взгляд на озеро, заявила, чётко чеканя слова.

– Да никакое безнравственное новообразование сегодня уже не сможет объединить людей. Они его просто не примут! По моему, уже весь мир сыт этими уродствами!

– Подобное ядро, – вступил в разговор Тастемир, – как воплощение высшей ценности человечества это именно то, чего не хватает сегодня нашему миру. Зажечь над ним свет нравственности – я здесь полностью согласен с Наденькой – это идея замечательная. Она, конечно, не раз посещала многие светлые головы, в том числе те, которые пытались вернуть в нашу жизнь религию. Ведь наш бог это тоже концентрированное выражение нравственности. А вот мысль о том, что нужно не просто обращаться к миру с высокой трибуны, но создать единый центр, где эти ценности будут постоянно публично воспроизводиться в творчестве, в решении жизненно важных проблем, в живых человеческих отношениях в качестве их высшей меры и ещё не знаю как – это действительно мощный и неожиданный для меня ход. Он, я думаю, способен сыграть большую, а может и решающую роль в новом культурном возрождении нашего мира.

С аргументами друзей трудно было не согласиться. Особенно интересной показалась аналогия с формированием религиозного сознания в христианстве, утверждением его высших ценностей. В итоге мы дружно принялись обсуждать саму идею бога, но вскоре вынуждены были признать, что не достаточно сильны в знании христианских богословских текстов. С исламом было ещё сложней. Тастемир, предки которого вполне могли оказаться мусульманами, был вообще далёк от религии. В итоге нам осталось лишь слушать Надежду, которая целый час раскрывала удивительный мир Николая Кузанского. И уже изрядно устав от серьёзного интеллектуального напряжения, мы добрались до проблемы духовного ядра пространства культуры Ренессанса.

Разговор требовался серьёзный, и хотя всем было ясно, что речь пойдёт о человеке-творце, рассмотрение проблемы решили перенести на завтра.

– А теперь я предлагаю отправиться к озеру, – предложил Тастемир, – поближе к ботику Петра. Там можно, наконец, искупаться, позагорать и попробовать уникальную царскую селёдку. Так издавна называют плещеевскую ряпушку. Лов её, между прочим, всегда был ограничен и этот эндемик прекрасно сохранился.

– Хочу! – воскликнула Ая, по-детски прижав к груди кулачки – хочу купаться, хочу загорать, хочу эндемиков! Надя активно поддержала подругу, и девушки убежали собираться. А ещё минут через пятнадцать мы уже погрузились в небольшой электромобиль и покатились вниз с нашего холма, туда, где виднелись купола храма Горицкого Успенского монастыря.

– Как хорошо отдыхать на природе! Особенно летом и в хорошей компании, когда и тепло и вкусно!

Ая перевернулась на спину и вытянулась на диване в гостиной. В лёгком коротком сарафанчике и с распущенными волосами, заметно подросшими за время путешествия, она буквально просилась на холст живописца. Я же сидел в кресле, откинувшись на высокую спинку, и молча наблюдая за любимой. Произнеся мысленно это слово, я с удовольствием посмаковал его, повторяя на разные лады, затем поднялся и пересел к Ае на диван. Взяв осторожно немного покрасневшую на солнце руку с длинными нежными пальцами, я поднес её к губам… и тут же, разбив вдребезги хрустальную тайну нашего мы, у меня за спиной раздался откровенно ироничный и неуместно громкий голос Нолии.

– Было бы правильно продолжить ваши с друзьями рассуждения о культурном ядре, поскольку не позднее завтрашнего утра ожидается встреча со Ствики. Ваша готовность к общению с ломпи может оказаться весьма полезной. И не сомневайтесь! – Лукаво посмотрев на нас с Аей, добавила рыжая красавица, которая уже начала меня немного раздражать, и, не дожидаясь реакции, быстро исчезла.

Делать было нечего, ибо по существу назойливая помощница была, конечно, права.

Час спустя, расположившись на террасе домика, в который нас с Аей поселили, наша четверка наслаждалась желанной прохладой наступившего вечера. Согласие по поводу нравственного содержания культурного ядра ноосферы, как мы называли теперь всемирную паутину, было полным. Однако, рассуждения о сущности не давали ясных ответов на вопросы, требовавшие практического решения. Духовный феномен, который Ая описала как сосредоточение высших духовных ценностей, должен был обрести онтологический статус, стать видимым и осязаемым. Но даже его воплощение в таких традиционных художественных формах, как живопись и скульптура, не могло кардинально повлиять на социокультурную обстановку.

– Художественные произведения с нравственным сюжетом наполняют сегодня галереи, музеи и частные коллекции, страницы книг и альбомов, – рассуждал Тастемир, – но это не решает той огромной проблемы, перед которой мы все сейчас оказались. Не много толку и от искусствоведов, которые пытаются озвучить человеческий смысл этих творений. – Добавил он с грустной усмешкой.

– Но что сделать, чтобы это единственное сокровище, создававшееся на протяжении всей человеческой истории, громко заговорило? Как может оно достучаться до каждого сознания, до каждой души человеческой?

В глазах Надежды снова начал разгораться притихший было огонь.

– А хорошие книги вступают в диалог с читателем, – заговорила с задумчивым видом Ая, – и порой довольно серьёзно влияют на формирующееся сознание.

Реплика не вызвала живой реакции и Ая с пониманием продолжила.

– Да, конечно, дело не столько в количестве книг и библиотек, сколько в количестве читателей. А их сегодня совсем не много.

Разговор в таком духе продолжался ещё довольно долго. День тем временем клонился к вечеру, становилось прохладнее. Яркие летние цвета померкли, и теперь о них напоминали лишь слабые оттенки и сдержанные цветовые композиции, ласкающие взгляд. Звуки работавшей техники, довольно долго доносившиеся со стороны болот, вдруг стихли. Вместо гудения мотора стали различимы тихие, но назойливые звуки цикады.

Невольно прислушиваясь к тишине, я напряжённо размышлял над тем, что говорили мои друзья. Я ещё не видел решения проблемы, но оно уже казалось мне совсем близким и простым. Нужно только немного напрячься и предчувствие превратится в ясную мысль.

И действительно, решение буквально вспыхнуло в моём сознании ясной и отчетливой картиной. Я даже приподнялся, не в силах скрыть радостной эмоции.

– Я понял! – Воскликнул я. – Это ведь наша, вернее ваша идея – создать горячую точку в жизненном пространстве города, области, губернии. Ломпи просто сделали следующий ход в той же логике рассуждений. Они предложили создать горячую точку в ноосфере по аналогии с вашими ЦНЖ.

– Виртуальный центр новой жизни, – едва шевеля губами, тихо произнесла Надежда, – которому просто нужно дать другое, более ёмкое название…

Все с ожиданием обратили взгляды на Надежду, которая молча и кажется со страхом смотрела на нас. Я готов был продолжить рассуждение, но чувствовал, что молчание девушки, наполненное напряженной работой её мысли, прерывать сейчас просто нельзя. Впрочем, молчали все.

Вдруг, глубоко вздохнув, и схватившись на всякий случай за руку Тастемира, наша замечательная подруга отчетливо произнесла:

– Центр происхождения человека.

Взгляд её пробежал по нашим лицам и остановился на руке Тастемира. Некоторое время все молчали, пытаясь осознать смысл этих простых слов применительно к обсуждаемой проблеме.

– Так просто и так… здорово! Боже мой, какая же ты умница!

Ая, кажется, готова была расцеловать подругу, прижавшуюся по обыкновению к Тастемиру и смотревшую теперь на нас сияющими глазами.

– Если в масштабе ЦНЖ решаемые нами жизненные задачи всегда связаны с конкретным коллективом, то в масштабах ноосферы практического решения требуют уже проблемы всего общества или даже человечества. Это, вне всякого сомнения, проблема происхождения, становления человека человеком. А способ её решения, как я понимаю, это и есть истинно человеческий способ жизни – квинтэссенция человеческой культуры.

За нашими спинами, со стороны кухни донеслись негромкие хлопки. Наша кокетливая помощница в строгом деловом костюме глубокого зеленого цвета негромко хлопала своими эфемерными ладошками, с умилением глядя на нашу компанию.

– Ломпи тоже долго пытались сформулировать всё это. Надо было им вас сегодня послушать.

Нолия тщательно протёрла большие, в тяжелой роговой оправе очки и, торжественно водрузив их на переносицу, продолжила.

– Хочу пожелать вам хорошего отдыха перед завтрашней встречей. Думаю, она будет интересной и весьма полезной.

– Что значит интересной, если… – не закончил я озираясь, поскольку виртуальная собеседница успела ускользнуть в какое-то своё измерение, не оставив следа.

– Иногда я думаю, нашей помощнице не помешал бы запах серы, особенно после исчезновения.

– Ошибочная, по сути своей несостоятельная версия. – прозвучал в моём сознании то ли обиженный, то ли возмущённый голос Нолии, и ещё некоторое время я различал звуки удаляющихся шагов. Это уже был прогресс и я не стал больше ехидничать.

Откуда-то снизу донёсся веселый детский смех, а минуту спустя шумная команда подростков высыпалась из стеклянной лестничной клетки, тут же наполнив эмоциональным шумом всё пространство террасы. Долговязый светловолосый парнишка в очках и шортах вышел вперед, собираясь заговорить, но замялся, теребя в руках уже изрядно помятый блокнот. Тут же перед ним оказалась маленькая, боевого вида девочка и, не раздумывая, выпалила: «А правда, что Алекс и Ая инопланетяне и что теперь у нас новый предмет, который будет вести тётя Надя?

– Какой предмет? – Надежда с удивлением посмотрела на говорившую, затем перевела взгляд на Тастемира.

– О каком предмете идёт речь? – спросил тот, обращаясь ко всей команде, – Вы, случайно, не о новом курсе истории? Этот вопрос действительно обсуждается сейчас.

– Да, конечно! – Пришел в себя долговязый. – «История человечества как история происхождения Человека». Её действительно тётя Надя будет вести?

Тастемир вопросительно посмотрел на Надежду, которая лишь растеряно пожала плечами.

– Алёнка, Илья, откуда у вас такая информация? – спросила она, – Это действительно очень интересный подход к истории, и мы с вами не раз говорили об этом… но о новом учебном предмете речь пока не шла.

– Ну, может мы сами, пока спорили на эту тему, пришли к выводу, что «история» у нас будет теперь другая. Но какая разница!

Илья пожал плечами и снова повторил уже прозвучавший вопрос.

– Ну что с ними делать! – проговорила Надежда, улыбаясь, своим воспитанникам. – Придётся теперь и самой заново изучать историю.

Дети радостно зашумели, смакуя приятное сообщение. Неожиданно всех остановил негромкий, но какой-то пронзительный детский голосок.

– А инопланетяне! – воскликнула маленькая девочка, сердито глядя на сотоварищей, успевших позабыть о главном и, поразмыслив немного, добавила – мы слышали, как сегодня гости из экскурсии говорили, что у нас здесь двое инопланетян. Наверное это Ая и Алекс?

– А что, похожи? – спросил я, вертя головой в фас и в профиль.

Посмотрев на наши с Аей улыбающиеся физиономии, девчонка тоже улыбнулась и отрицательно покачала головой.

– Не-е-ет!

В итоге объясняться и врать нам не пришлось, а ещё через несколько минут шумные гости вообще удалились.

Как только мы остались одни, Тастемир набрал чей-то номер. Ответили сразу и он стал выяснять, что за экскурсия была сегодня и кто её сопровождал. Закончив разговор, Тастемир некоторое врем молча хмурился, затем вдруг резко встал.

– Не нравится мне эта компания… совсем не нравится. И давайте-ка, ребята, уберемся с этого пьедестала от греха.

Оставив гостеприимную террасу, мы спустились в лифте на минус первый этаж и вышли в неярко освещённый холл. Здесь было тихо и пусто.

– В подвал? – Надежда вопросительно глянула на Тастемира.

– Думаю, так будет правильно. Рисковать не стоит.

За малозаметной металлической дверью скрывался ещё один лифт, который доставил нас в помещение, названное подвалом. Оно оказалось комфортным и хорошо освещённым. Удивили размеры просторного холла, а также количество многочисленных переходов и дверей. Вокруг царил хромированный металл и тёмно-серые, матовые поверхности. Чистый воздух был прохладным и приятным.

– Большинство этих помещений служат научными лабораториями. Вернее, будут служить, – пояснил Тастемир, – когда сформируются исследовательские группы. Пока здесь только ребята микробиологи и… всё, что мы пока вынуждены скрывать даже от наших питомцев и молодых наставников. Здесь же есть и жилой блок, и специальные эвакуационные выходы. Один из них, кстати, находится очень далеко отсюда, почти у самого озера. Но строили переход не мы, а судя по имеющихся у нас данным, владелец имения, которое располагалось на нашем холме ещё в девятнадцатом веке. Или даже раньше… Длина прочного и практически сухого туннеля, который мы обнаружили случайно, насчитывает более семисот метров. Представляете! Для чего он служил, точно неизвестно, остается лишь предположить, что его функция была связана с безопасностью обитателей усадьбы.

Тастемир, продолжая рассказ об удивительном «подвале», подвёл нас к малозаметной двери, подобных которой было рядом ещё несколько. Сказав несколько слов, после чего дверь послушно открылась, он пригласил нас следовать за ним и исчез в тёмном проёме. Пол под ногами был ровный, воздух свежий и прохладный. Как только дверь сзади закрылась, загорелся мягкий теплый свет. Светился потолок короткого коридора, который вывел нас в просторную гостиную. Естественное на такой глубине отсутствие окон компенсировали светящиеся в стенах ниши. У глухой стены справа поблескивало металлом какое-то оборудование, остальное же пространство было обставлено вполне обычной мебелью светло-серых оттенков. Цветовой климат оживляли цветы в горшках и большое панно с непонятным сюжетом в приятных пастельных тонах.

– Поскучайте, пожалуйста, здесь, пока мы разберёмся там, наверху. Кухня, холодильники, туалет с этой стороны, а справа, за панно, – библиотека. Это наша гордость. Всем, что здесь есть, можете пользоваться, поскольку голоса ваши уже зарегистрированы в системе. Достаточно громко скомандовать по русски в произвольной форме.

Тастемир с Надеждой ушли, а мы с Аей уселись на диван и вызвали нашу верную советчицу.

Это был редкий случай, когда Нолия не улыбалась, а выглядела сосредоточенной и даже встревоженной.

– Пока не ясно, но есть основания предполагать, что здесь, в пространстве Земии, появилось одно из самых опасных существ, порожденных природой. Нет, не вашей природой. Речь идет о планете…

Здесь Нолия замялась, затем, вздохнув, произнесла или, скорее, прошипела что-то непонятное.

– Да, это название планеты на языке, который вам не знаком. Но это не важно. Можете говорить просто Шитти – я пойму. На родине этих тварей ещё нет разума, хотя их способность приспосабливаться к самым разным условиям, казалось бы, являлась серьёзной предпосылкой для преодоления животного начала. Возможно переход к культуре у них ещё впереди, но пока это хитрые и жестокие существа, которых интересует лишь одно – энергия, которую можно захватить. Я бы сказала, что они энергию пожирают, но этот глагол может только больше запутать ситуацию и без того сложную.

Может быть, наши опасения напрасны, но надежда на ошибку весьма невелика. Увы.

– А как конкретно выглядит угроза?

Мне показалось, что Нолия почему-то не хочет продолжать разговор на эту тему. Её живой бюст молча висел над кофейным столиком, задумчиво глядя куда-то между нами. Когда ожидание ответа стало уже томительным, Нолия вдруг улыбнулась и заговорила спокойным, но по-прежнему подчёркнуто серьёзным голосом.

– Это существо, или, не приведи господь, несколько существ, никого не убивают и не едят. Как я сказала, их интересует энергия, потеря которой ни к чему хорошему человека привести не может. И есть обстоятельство, которое, на мой взгляд, ещё более опасно. Дело в способности этих тварей воздействовать на другие существа, фактически подчиняя их своей воле. Эта их способность не изучена и не понятна, но они могут без физического контакта воздействовать на любое животное, резко усиливая его собственную витальную энергию и тем самым обостряя до предела врождённые инстинкты. К сожалению, аналогичным образом они способны влиять и на разумные существа, на людей. Результат вы можете себе представить. Подверженный такому воздействию, обычный человек, – а эффект сохраняется довольно длительное время, – озабочен лишь поисками доступных источников энергии для своих временных хозяев и удовлетворением собственных, неуёмных в этом состоянии, телесных потребностей. И ещё…

Здесь Нолия снова ненадолго задумалась и, словно наконец решившись, сказала то, что нас окончательно доконало.

– Есть подозрение, что эти животные почему-то чувствуют и умеют поглощать творческую энергию людей.

– Но как им удается путешествовать в космосе, если они не разумны?

Мне показалось, что в голосе Аи прозвучала надежда на то, что, может быть, всё это ошибка. Однако, Нолия, посмотрев на неё с сожалением, покачала головой.

– Думаю, ошибки нет. А распространяются эти существа подобно зловредным, но удивительно живучим микроорганизмам. Подчинив своей воле людей, они следуют за ними, независимо от условий, в которых оказываются. Считается, что их способность к адаптации уникальна и превосходит даже адаптивность специально подготовленных комирандов. – С грустью сообщила Нолия и, поглядев внимательно на нас с Аей, добавила то, что нас порадовало. – Это и к вам относится, хотя противостоять этим существам вы вполне в состоянии. Правда, такое противоборство требует значительных усилий.

– Ты считаешь, что нам придётся с ними столкнуться?

Ая сжала одновременно побелевшие губы, и маленькие кулачки, лежащие на столе.

– Если они действительно здесь, то да, поскольку ваше энергетическое поле не может их не привлечь.

– Они что, захватили всю планету? А если нет, то почему именно здесь и именно сейчас?

У меня ещё оставались сомнения в этом фантастическом вторжении, а может, как у Аи, это просто была слабая надежда на ошибку, на то, что этот очаровательный уголок вселенной, где царят доброта и любовь, не может и не должен быть подвергнут опасности. Тем более такой!

– Всё просто, – с сочувствием глядя на меня, пояснила Нолия, – периодические выбросы энергии, связанные с работой станции ломпи под озером, привлекли внимание стрикодов, которые случайно оказались в этом районе вселенной.

Минутку! Это Ствики.

Нолия умолкла, переключив внимание на свою виртуальную подругу. Их беззвучный разговор длился несколько минут, после чего наша помощница снова заговорила.

– Ломпи, как пояснила мне Ствики, сами привезли сюда стрикодов, с которыми в своё время научились справляться. Виной всему оказались экзотические одомашненные животные, которые путешествовали вместе с людьми. Стрикоды приняли их форму и остались незамеченными вплоть до прилёта на Земию. Здесь их зафиксировали, но они успели сбежать и скрыться где-то в районе нашего озера.

– Они что, такие маленькие, что могут пролезть в щель на космическом корабле? – с некоторым раздражением спросила Ая.

– Нет, конечно. Просто они могут не только легко менять внешний вид, но и становиться невидимыми в определенном диапазоне.

– Твари! – буркнула Ая. – И что же теперь делать? Как от них избавиться?

– Главное, что нужно сейчас сделать, это отправить всех жителей Плещеева по домам. Друзей ваших я сейчас найду и возьму под защиту. Естественно, всё им объясню. А вы вполне можете выйти на поверхность, поскольку вам никто и ничто не может здесь серьёзно угрожать. В том числе люди, которые явились с экскурсией. Они, кстати, никакого отношения не имеют к стрикодам. Это, как вы их называете, силовики. Они из Ярославля.

– А что нам-то сейчас делать? – Повторила вопрос Ая.

– Будем следовать указаниям ломпи. У них большой опыт борьбы со стрикодами и теперь, когда о присутствии этой заразы стало известно, они объяснят как действовать и, конечно, помогут.

Нолия исчезла, а мы с Аей поднялись в лифте наверх и вышли на площадь. Людей вокруг было не много, но беспокойства в их поведении не ощущалось. Летний день заканчивался как обычно – тихо, тепло и спокойно.

Мимо нас прокатилась стайка щебечущих малышей в сопровождении двух воспитательниц. Вслед за ними появилась и сразу исчезла среди жилых домов группа подростков. Через несколько минут стало ясно, что посёлок всё же быстро пустеет, подчиняясь чьей-то воле.

– Вы здесь! А мы к вам спешим.

Если голос Тастемира был окрашен тревогой, то Надежда, остановившаяся в шаге от своего друга, выглядела решительно. Её напряженная фигура излучала готовность действовать немедленно, здесь и сейчас.

– Думаю, вам следует расслабится. – Заявила возникшая перех нами во всю длину роскошного вечернего платья Нолия. – До утра, по мнению Ствики, никакой активности со стороны пришельцев можно не ждать. Их привычки хорошо известны нашим друзьям. А ситуацию в посёлке мы с подругой будем контролировать. Если потребуется, сразу поставим вас в известность. – Добавила она с загадочной улыбкой и исчезла под затухающий будничный перестук каблучков.

Ночь, вопреки нашем тревожным ожиданиям, прошла спокойно. Часы показывали девять, когда я резко проснулся с чувством вины за опоздание и стал быстро одеваться. Натягивая на ходу футболку, я вышел в гостиную, где в кресле уже сидела Ая с большой чашкой кофе. Вторая такая же чашка стояла рядом.

– Доброе утро, соня! Кофе горячий, только что налила.

Глянув укоризненно на улыбающуюся Аю, я уселся напротив.

– Это Нолия не позволила тебя будить. Наша заботливая защитница обратила внимание на то, что ты долго не засыпал и потому предложила дать тебе ещё немного поспать. Как она выразилась «Ему сегодня потребуются силы». Так что нечего на меня дуться.

– Ваши друзья спали совсем мало, – раздался вдруг бодрый голос Нолии, – зато утром им удалось впервые поговорить со Ствики. Она уже практически готова, и сегодня, я думаю, предстанет перед вами во всей красе.

– Это, конечно, замечательно, но расскажи, пожалуйста, что происходит в посёлке и что творят приезжие твари.

– Ничего! – Беззаботно заявила Нолия. – Обе твари сосредоточили своё внимание на озере и с раннего утра пытаются подобраться к источнику поля. Ломпи же с помощью Ствики готовят специальную электронную ловушку. Есть несколько способов поймать этих тварей, но… извините, я сейчас.

– Интересно, что это за ловушки такие? – Задал я риторический вопрос.

Ая допила остатки кофе и собралась поставить пустую чашку, когда с улицы донеслись глухие и в то же время слишком громкие и слишком напоминающие выстрелы, хлопки. Вздрогнув от неожиданности, она разжала пальцы, и чашка со звоном стукнулась о стеклянную поверхность столика.

Не разбилась, – мелькнула мысль и сознание тут же переключилось на неуместные звуки, вновь прозвучавшие совсем рядом.

Не сговариваясь, мы с Аей бросились к выходу, чуть не сбив с ног Надежду, которая в этот момент открывала дверь. Тастемир, стоя на крыльце оглядывался по сторонам, пытаясь определить источник звука.

– Это ярославские, – уверенно сообщил он, – больше ни у кого пистолетов быть не могло. Стреляли где-то у озера. Во всяком случае, в той стороне… Но в кого?! Разве что… твари уже взялись за них.

– Я же говорила, что до них доберутся!

Мы дружно обернулись на голос Нолии и… увидели худенькую девочку-подростка, чуть выше среднего роста, с пышной шапкой густых и непокорных тёмно-русых волос. В светлых песочного цвета шортах и белой тенниске она выглядела совсем обычно для Плещеева, но совершенно неожиданно в нашей гостиной.

– Эти герои, – продолжила Нолия своим обычным голосом, – бегали с утра купаться на озеро и на обратном пути столкнулись с тварями. Первого те сразу подчинили, а второй успел что-то увидеть и испугаться. В панике он начал стрелять, пока первый не отнял у него пистолет. Теперь они одинаковые. Дней на десять.

Нолия-подросток выразительно усмехнулась.

– Но они же вооружены и подчинены воле тварей, а значит начнут искать источники энергии для них! – Воскликнула Ая. – Разве это не опасно?

– Я бы сказала, что они были вооружены, поскольку их пистолеты уже никогда не будут стрелять. Их хозяева, кстати, тоже. Но это уже не моя заслуга, – Ствики постаралась. Психология. А что касается поисков энергии, то и здесь они едва ли преуспеют. Тем более, что мы рядом.

Нолия-подросток хихикнула и убежала, растворившись в стене. Почти тут же на её месте появилась солидная классная дама в соломенной шляпе и лёгком летнем платье в сиреневый цветочек.

– Здравствуйте! – обратилась к нам новая гостья низким, чуть хрипловатым голосом, – Я Ствики.

– Наконец-то! – радостно воскликнула Надежда, сделав шаг в сторону долгожданной помощницы.

– Вы можете позвать меня теперь в любой момент. Достаточно мысленно произнести моё имя. – Сообщила Ствики Тастемиру с Надеждой. – Связь между нами установлена и вы можете легко в этом убедиться.

Пока наши друзья молча общались со своей помощницей, мы с Аей вышли из дома, оглядываясь и всматриваясь в знакомые уже лица соседей, занятых своими обычными делами. Убедившись, что в жизни Плещеева ничего не изменилось, что нет ни малейших признаков тревоги, мы устроились на террасе. Ситуация оставалась непонятной и, что самое главное, совершенно неясной была наша роль в ожидаемых событиях. Нолия не объявлялась и ожидание становилось всё более тягостным.