Текст книги "Легенды Танайры. Герои, которых не было"

Первым появился Лотт. Алейна никогда не видела его, но судя по рассказам хозяйки, это был именно он.

Хозяин дома, увидев свою жену лежащей на полу, изменился в лице, в пару секунд оказался возле нее.

– Мора, что с тобой? – Мужчина наклонился над ней. – Ответь, пожалуйста, Мора! Не оставляй меня одного! Я люблю тебя, Мора! Люблю! – Он поднял полные горя глаза на Алейну, спросил: – Зачем ты это сделала? Зачем? Она ведь была добра к тебе, я знаю. Она добра ко всем, даже к тем, кто не достоин этого, настоящее дите Солнца.

– Лотт, – подала голос Мора. – Я живая, дурень!

– Милая, как я рад! Бездна не смогла отнять тебя у меня! – Лотт обнял жену так, что можно было подумать, что он ее сейчас придушит.

«Рехнуться можно! – решила про себя Алейна. – Я попала на дешевое уличное представление. Что там теперь дальше?»

А дальше оказались жрецы. Они забрались по лестнице и теперь изучающе смотрели на Алейну. Плачущих и обнимающихся Ларенов вниманием они не удостоили.

Один был тощий, но видно, жилистый, с огромным количеством морщин на лице. Второй – настоящий громила, больше двух метров ростом, по сравнению с ним хозяин дома казался гномом.

У обоих лица были густо размалёваны синей ритуальной краской, что означало – не рыцари, но для лже-жрицы они не стали от этого менее опасными.

Алейна невольно сделала шаг назад.

– Тише, тише, – поднял руки ладонями вверх тощий, – не надо нас бояться, мы не сделаем тебе ничего дурного.

– Раск, – прогудел громила.

Женщина снова сделала шаг, в этот раз в направлении закрытого ставнями окна.

– Вот видишь, у нас нет оружия. Смотри! Руки пусты.

– Раск!

Алейна уперлась затылком в стену, что было расценено тощим жрецом совсем не правильно.

– Вот, вот так, иди к нам!

– Раск! Солнце, покройся мраком!

– Не богохульствуй! – Тот, которого назвали Раском, обернулся и ткнул указательным пальцем в грудь другого жреца. – Я не потерплю осквернения божества. И, Дикерке, я пытаюсь договориться. И знаешь, почему? Потому что не люблю вязать баб, они всегда визжат. А знаешь, женский визг – настоящая пытка для моих ушей. Так что давай-ка ты помолчишь, а я договорюсь с этой женщиной по-хорошему. Чтобы без лишнего крика.

– Раск! – рявкнул громила. – Эту женщину мы вместе с нашими братьями изловили в Верхнем городе и отдали дознавателям. А из Красного дома не возвращаются. По крайней мере, живыми!

Тощий удивленно посмотрел на Алейну:

– Точно, а я думаю, где я ее видел…

– Не подходите! Уверяю, для вас так будет намного лучше, – голос Алейны дрожал. Она не понимала почему, но очень боялась того, что к ней подойдут ближе эти два жреца. И не потому, что ее свяжут, ведь она не сможет противостоять служителям Солнца. Тем более бежать было некуда. Дело было в другом. Что-то происходило с ней. Поднималось из глубины. Кожу начало жечь, задымилась одежда…

– Подожди, Раск, я чувствую в ней посвященную. А ты?

– Да, и мне это не нравится.

– Думаю, верховному жрецу не понравится тоже. Нужно ее взять живой, и никаких дознавателей, – тощий улыбнулся Алейне. – Ты ведь слышала меня, мы не отдадим тебя им. Просто пойдешь с нами в храм, мы тебя даже связывать не будем. Хотя нет, все же свяжем, но не сильно. Вернее, сильно, иначе ты убежишь, ты ведь попытаешься это сделать, я знаю. Тогда не будем сильно затягивать узлы. Значит, договорились, не будем затягивать…

– Убьем ее, Дикерке!

– Вот это верховному точно не понравится, Раск.

– Да мне плевать! Старикана давно нужно сместить.

Тощий открыл рот, намереваясь что-то сказать в ответ, и закрыл. Видимо, бунтарские речи Раска для него оказались полнейшей неожиданностью.

Может быть, перепалка между двумя жрецами продолжалась бы и дальше, но Алейна, решив ускорить процесс метаморфозы тела, шагнула в этот раз вперед, навстречу угрозе. Сама не понимая, что должно произойти. Тощий тут же расплылся в фальшивой улыбке, громила вытащил из-за сапога тонкий длинный кинжал.

Пламени не ожидала ни Алейна, ни жрецы.

Огонь, вырвавшись из плоти женщины, в одно мгновение поглотил ее одежду, оставив лишь пепел, и стал неимоверно быстро распространяться вокруг.

Занялись занавески, одеяло на кровати неподалеку, от них – стены, пол и потолок.

Тощий бросился к лже-жрице, но огонь перекинулся и на него. Тонко завизжав, словно девка на сеновале, он стал кататься по уже горящему полу, тщетно пытаясь сбить пламя.

Громила расценил ситуацию лучше, он не стал подходить близко, просто метнул кинжал в Алейну. Сталь должна была вонзиться точно в сердце, но не оцарапала даже кожи, превратившись в тяжелые капли металла, и пролилась серебристым дождем под ноги женщины.

Жар нарастал. Сейчас чердак, упорно называемый хозяйкой дома комнатой, превратился в кузнечную печь.

Алейна увидела, как Мора и Лотт пытаются добраться до люка. Подалась к ним, чтобы помочь, напрочь забыв, что сама является источником огненного хаоса. И доски пола не выдержали, с треском обрушились вниз, увлекая за собой людей.

Пол первого этажа продержался еще меньше. И горящая и несгорающая Алейна, являющаяся огненной стихией во плоти, столкнулась с холодной водой залива, со своей противоположностью.

Грохот взрыва слышал весь Островной район.

Алейне повезло, ее живой и практически невредимой отбросило внезапно возникшей волной к старому пирсу.

А двухэтажный деревянный дом семьи Ларен догорал. Рушились обгоревшие балки, лопались от жара стекла, падала в воду по частям крыша. Занялись мостки, ведущие к другим домам и на ближайший из лодочных причалов. Но люди, собравшиеся поглазеть на пожар, быстро затушили их. Несколько человек полезли в воду мародерствовать. Алейна не могла поверить своим глазам: никто не бросился спасать хозяев, но зато тащили все, кто во что горазд, кое-кто решил не мочить ног и баграми тянул всплывающие вещи к берегу.

Алейна вытолкнула свое тело из воды, перекинула через борт лодки, привязанной у самого пирса, больно упала на дно. Женщину бил озноб, кожа была горячей, влага с шипением испарялась с ее тела. Татуировки слабо светились, цвет их переходил от светло– желтого до багрового. Голову словно втиснули в тиски и сжали. Алейна понимала, виноват эксперимент в Черной Крепости.

«Свор Инстиблат, во что же ты меня превратил?»

Она с трудом приподнялась, осмотрелась. Ее никто не заметил. Все были увлечены пожаром. Она с горечью подумала о Море. Насквозь фальшивого Лотта, явно любителя дешевых театральных представлений, который даже говорил будто по роли, она не жалела. Как, впрочем, и обоих жрецов. Особенно тощего болтуна.

Она снова рухнула на дно лодки. Ей нужно было уходить. Скоро сюда придут другие служители Бога-Солнца, узнать, куда делись их братья. Даже если не найдут, то утром заявится хозяин суденышка. Судя по резкому запаху рыбы, в залив он выходил на нем исправно.

Слева Алейна нащупала что-то похожее на одежду, когда вытащила ее из-под себя, поняла, что это забытый в лодке рыбацкий плащ. Алейна надела его, скрыв наготу.

Рыбак был дюжий мужчина, она буквально утонула в его плаще.

Накинув капюшон и сгорбившись, босая, с трудом передвигая ноги, Алейна выбралась на берег и никем не замеченная двинулась туда, где не горели фонари. Таких мест в Островном районе оказалось предостаточно.

Следующие часы превратились для нее в коридоры из переулков и узких улиц. И прогнивших, расползающихся при каждом шаге досок под ногами.

Местные бродяги обходили ее стороной. Слишком уж безумным был ее взгляд. Один вроде решил с ней заговорить, но она так посмотрела на него, что он поперхнулся заготовленными словами и быстро скрылся за заржавленным баком. Пара шлюх прокричали ей вослед оскорбления, признав в ней женщину, и покидались камнями, но близко не подошли, опасаясь. Несколько сомнительного вида типов решили просто не заметить странную фигуру, отбрасывающую жуткую тень на стены, и этим, возможно, спасли себе жизнь.

С появлением брусчатки под ногами район, чье название произошло от нескольких густонаселенных островов в заливе Эвы, закончился, начался Нижний город.

Улицу Брадобреев она нашла не сразу. Заблудилась. На исходе ночи силы почти оставили ее. Даже татуировки стали светиться слабее. А вот жар в теле лишь усилился, пот катился с ее лба и висков, пятная камни под ногами. Тяжело опершись о стену одного из домов, Алейна устало посмотрела вдоль улицы, ища кирпичный дом с обрушенным балконом.

Нашла!

Белый ворон был виден издалека. Он начинал крутиться на деревянном шесте от малейшего дуновения ветра и при этом скрипел. Скрип-скрип, скрип-скрип. Практически не переставая.

Последние метры она ползла. Упала перед самыми дверьми из темного от времени дерева. Медная ручка-стучалка в виде головы того же ворона тускло блестела при свете утреннего солнца. Алейна все тянулась и тянулась к ней… Она уже стала опускать руку, как ее пальцы сжали, не больно, но сильно. В дверном проеме стоял Виллем.

– Доброе утро, лисса Алейна, – сказал он.

Глава пятая

Более двух тысячелетий назад, подгорный народ – кость земли и первородные – истинные жители лесов вместе построили Энʼрел, что с общего древнего наречия, практически позабытого, означает Город Двух Крепостей. Две расы трудились ради вечного мира. Их попытка прекратить бесконечную вражду вылилась в огромный и безумно красивый город на левом берегу широкой, как море, Саэны.

Торговцы и наемники со всех сторон света, варвары из-за Южных гор, пираты Северного моря, знатные вельможи Восточной и Западной Рестарты, приехавшие заключать соглашения между собой, обычные путники, впервые попавшие в удивительный город – все они забывали про свои дела и просто начинали ходить по улицам и улочкам Эн’рела и глазеть, превращаясь в обычных зевак.

Они смотрели на четырех– и пятиэтажные дома, вершины которых заканчивались шлемообразными куполами и высокими шпилями.

На площади, по которым было страшно ступать – вдруг затопчешь грязными сапогами мозаику и не сможешь увидеть всего огромного полотна, упустив одну, вроде бы ничем не примечательную, деталь.

На висячие сады почти на каждой крыше или галерее.

На второй ярус домов, уже одноэтажных, некогда высящихся над ажурными мостами и величественными храмами с помощью огромных каменных опор, отделанных мрамором.

Они отдыхали, закрыв глаза, и слушали музыку уличных музыкантов в резных беседках, утопающих в зелени и цветах, в центре которых били фонтаны.

Отдохнув, они продолжали глазеть.

На золотые и серебряные статуи древних героев в полных боевых обличиях, возвышающиеся над всеми постройками. Огромные и, благодаря искусству скульптура, который их создал и был благополучно забыт, почти живые. Они служили городу вместо стен, которых ни гномы, ни эльфы решили не строить, открывая тем самым Энʼрел всему миру.

Они глазели на роскошный в своей помпезности Многоликий дворец в самом центре города, с двумя десятками башен и полусотней башенок, сотнями шпилей и двумя сотнями галерей. Мрамор, гранит, сердолик, изумруд, топаз, золото, медь, серебро, бронза, амарант, сандал, бархат и шелк, слоновая кость – все смешалось в дворцовом великолепии, ни на минуту не оставляя после себя и толики безвкусия.

На две крепости: черную – гномью, носящую название Оторак, подавляющую своей основательностью и видимой неприступностью, и напротив нее белую – эльфийскую, Этим-иль, воздушную, будто бы созданную из стекла.

Смотрели во все глаза.

Обычно после нескольких дней осмотра достопримечательностей гости Города Двух Крепостей уставали и начинали наконец заниматься своими делами, но были и такие, которые пропадали на улицах Эн’рела на несколько месяцев. Некоторые исчезали навсегда, но в таких случаях винить нужно было не город, а его жителей.

Интересно, что Эн’рел был построен без участия магии, только труд и талант искусных мастеров и их подмастерьев смогли создать этот шедевр.

Новая война, никак никем не названная, начавшаяся между двумя расами, привела к тому, что его покинули и подгорный народ, и жители лесов, оставив Энʼрел нетронутым. Для них было кощунством вести бои в городе, созданном их предками для себя и своих потомков.

С уходом двух великих народов в Эн’реле прекратилась торговля, уплыли пираты, варвары подались дальше на север, а Восточная и Западная Рестарты, повоевав друг с другом, неожиданно объединились в одно большое и сильное государство.

Прошло много лет. Столько, сколько нужно, чтобы история превратилась в легенду, а легенда в свою очередь в сказку, но не столько, чтобы память о прошлом забылась.

Об Энʼреле вспомнили. Как это произошло – отдельная история. Полная приключений, жертв и героики. Однозначно закончившаяся трагически. Главное не это, а то, что спустя шесть веков забвения и запустения Город Двух Крепостей заселили люди, и первое, что они сделали, – построили стену.

Сейчас Энʼрел переживал не лучшие времена. Большая часть его находилась в руинах. Некогда яркие краски потускнели, барельефы на домах с трудом можно было различить под вековой грязью. Полуразрушенные дома, в которых давно никто не жил, глазели на редких прохожих пустыми глазницами окон. Восемь из двенадцати мостов обрушились, отчего сильно затруднились переходы между районами. Саэна за столько веков частично подмыла и обрушила берег, а вместе ним почти целый район. Золотые и серебряные изваяния по периметру Города Двух Крепостей давным-давно пошли на переплавку, из них сделали хорошие полновесные монеты. От верхнего яруса домов и беседок с фонтанами практически ничего не осталось. Большая часть садов оказалась вырублена или же погибла без должного ухода. Белая крепость Этим-иль оказалась погребена под своими обломками, башни стихий – воды, земли, воздуха и огня – постигла та же участь. Разруха поселилась в городе незваной приживалкой, оставшись в нем и практически выгнав очередных хозяев.

То, что еще уцелело, была жалкая часть некогда величественного города, именно там обитали те, кто пришел с другой стороны вместе с новоиспеченными рабами и некогда коренными жителями.

Но Кархену Олоту, прозванному еще на службе у какого-то королька Одноглазым, было давно на это плевать. Шесть лет назад нелегкая занесла мага воздуха в Город Двух Крепостей. Будучи наемником при одном лорде, решившим посетить этот великий некогда город, он вскоре остался без нанимателя. Кархен здесь был ни при чем, а при чем – слишком много спиртного в вонючей таверне и местные, тоже, кстати, вонючие головорезы. Себя он еще смог спасти от ножа в спину и нескольких стрел в сердце, а вот лорду не повезло.

Проспавшись в какой-то подворотне и протрезвев, Кархен Одноглазый решил остаться, почему – он и сам толком не мог сказать, то ли подействовал здешний, отравляющий вседозволенностью воздух, то ли красавица-прачка, у отца которой он снимал комнату в небольшом доме на Можжевеловой улице. А может быть, и то, и другое.

Бывшая прачка, а ныне элисса Олот, без оговорок считала, что второе.

Свадьба состоялась спустя всего лишь полгода после знакомства. Двое детей, погодки, мальчик и девочка шести и семи лет отроду укрепили и без того крепкие семейные узы.

Только ради них Кархен Олот шел на то, на что раньше никогда бы не согласился. Например, зайти в Гнилой район. В очередной раз.

Этот район относился к тем районам, которые еще уцелели в городе, но оказались погребенными под грязью, мусором и обломками. Здесь почти невозможно было жить. Ключевое слово было «почти».

Кархэн шел по переулкам и мелким улочкам быстро, еще многое нужно было успеть. Но в Гнилом районе торопиться всегда было непозволительной роскошью.

Если ты идешь быстро, значит, ты боишься, а если ты боишься, значит, тебе есть за что бояться, в лучшем случае, за мешочек с деньгами за пазухой, в худшем – за свою жизнь. Но если ты боишься за свою жизнь, значит, она чего-то да стоит, а значит, ее можно обменять на мешочек с золотом, который будет точно от кого-то получен и припрятан лучше, чем просто за пазухой. И это тебе повезет, потому что в таком случае тебя не убьют. Если же удача повернулась к твоему лицу трясущейся от жира задницей, то проломленный череп и брошенное на съедение крысам тело – все что тебя ждет.

Правила таких районов Олот выучил уже давно, но он спешил, поэтому шел все ускоряя и ускоряя шаг, надеясь на то, что он достаточно примелькался в районе, чтобы преступники, если и не приняли бы за своего, то, по крайней мере, обошли его стороной.

– Господин куда-то торопится?

Олот резко остановился. Повернул голову к полуразрушенному дому. В проеме двери никого не было видно, но внутри, в темноте кто-то стоял. Кархэн уже приготовился сказать ключ-слово, чтобы активировать атакующее заклинание – воздушные «Клинки» – элегантно и просто, но понял, что голос говорившего знаком.

– Крыса?

– Он самый, господин маг, – из тени вышел мальчишка, губы он старательно растягивал в улыбке, но взгляд выдавал в нем маленького хищника местных трущоб. Недаром он носил такое прозвище. Звереныш, натуральный звереныш. Как звали его по-настоящему, Олот не знал. Примечательно было то, что энписи не являлся чьим-либо рабом.

– Что ты здесь делаешь?

– Мастер Дюшейн приказал мне проводить вас, господин.

– Я знаю дорогу, мальчишка!

– Уже нет, господин. Сегодня ночью мастер Дюшейн распорядился перевести родственников членов Совета в другое место, во избежание жертв.

– Что-то случилось?

– Висельники, господин.

Висельники хозяйничали у самой пристани на западе города. Дюшейн же правил в Гнилом районе, как король. Но под его грязной пятой был еще старый проход за стену, вырытый уже людьми. Через него провозили контрабанду, дурь, которую любили покуривать те, что пришли из другого мира, а также новых будущих рабов.

Висельники явно прознали про договор Дюшейна с бароном, понял Олот, вслух же сказал:

– Что ж, веди, крысеныш!

Мальчишка посмотрел по сторонам, свистнул, ему ответил такой же залихватский свист в стороне, возле высохшего фонтана, затем еще один у одной из колонн храма, и только тогда маленький проводник направился в вонючую подворотню, откуда, казалось, не было выхода. Обернулся к замешкавшемуся Олоту, сделал движение рукой, чтобы маг воздуха следовал за ним, и скрылся за поворотом.

– Солнце его забери и изжарь! – ругнулся Олот и последовал за мальчишкой.

Долго идти не пришлось. Но за то время, пока он шел за крысенышем, Олот успел изгваздаться в грязи, порвать плащ и чуть не потерять ножны на поясе вместе с мечом. Он пролазил, протискивался, перепрыгивал и проползал между, под и над препятствиями, которым не было числа.

Когда он, задыхаясь и кашляя от вони, вылез из очередной дыры, то уже хотел взять мальчишку за грудки и хорошенько так встряхнуть, чтобы тот получше выбирал дорогу. Но нос к носу столкнулся с Дюшейном.

– О, господин воздушный маг, Кархен Олот, собственной персоной. А я уже вас заждался. Вижу, Крыса провел вас по самым укромным уголкам моего района. На то он и Крыса, чтобы знать их. И не расстраивайтесь, что испортили одежду. Ее можно отчистить от грязи, а вот жизнь можно уже и не вернуть. Конечно, если у вас есть знакомый некромант из тех, кто пришел с другой стороны…

– Хватит пустых слов, Дюшейн! Не поделил территорию с Висельниками?

Дюшен сидел в деревянном кресле искусной работы, сзади него стояли два отпетых головореза, сплошь увешанных боевыми и защитными амулетами.

– Поделил, господин хороший. Пять лет, как поделил, И остался вполне доволен. А вот они – нет. – Дюшейн лучезарно улыбнулся. Бандит обладал потрясающей харизмой. Упитанный, можно отметить, даже чересчур, лощеный, всегда гладко выбритый и одетый с иголочки. Его с легкостью можно было принять за человека благородных кровей, коим он совсем не являлся. Он располагал к себе. Как располагает прохожих чистый ухоженный кот, моющий мордочку на подоконнике. А если кто-то решит все-таки обидеть животное, так у него есть когти, острые, как бритвы.

Когтями у Дюшейна были его подчиненные. Немногочисленные, но верные и опасные.

– Тогда к чему вся эта конспирация? Или…

– «Или», господин! Жаба, у Висельников сейчас он главный, решил побыть третьей стороной в нашем маленьком дельце. – Да, худшие опасения Кархена подтверждались. – Поэтому мне и моим людям не помешала бы помощь барона Гарона Эл Морота, коменданта Черной Крепости, если он решит посетить эти трущобы и снизойти до такого, как я. Но помощь его преданного слуги тоже сойдет.

Последняя фраза прозвучала неожиданно.

Олот ухмыльнулся:

– Денег больше хочешь?

Дюшейн сделал вид, что обиделся, а потом расхохотался и в мгновение стал серьезен:

– В Бездну деньги! Не в них одних счастье. Я получил то, что дороже всякого золота. Знание.

– Какое же?

– То, что этому городу скоро придет конец. Но даже если его не разрушат окончательно, в чем я сильно сомневаюсь, повоевать любят и люди, и эльфы, и тем более те, кто называет себя игроками… Так вот, даже если Энʼрел выстоит, то жить такому, как мне, в нем будет уже не суждено.

– Преступников не любит никто.

– Как грубо, господин воздушный маг. Я – человек, исполняющий волю судьбы. Пусть и незаконными методами. Зачастую.

– Так что же ты хочешь?

– Охрану. Переход стал небезопасен. Я, к моему глубочайшему сожалению, – он картинно вздохнул, – не справлюсь.

Если Дюшейн говорил, что не справится, значит, угроза действительно была серьезной.

– Почему тогда не бросишь все это? Хотя, нет, не отвечай. Решил тоже уйти из города?

В ответ Дюшейн только улыбнулся и развел руками.

– Понятно. Тогда сколько?

– Солдат двадцать, не меньше. Завтра в полночь, за площадью Слез, у разрушенного моста.

– Будут тебе солдаты. Но и ты окажешь мне услугу.

Дюшейн склонил голову набок:

– О, это интересно…

– Пусть твои люди наведаются вот по этому адресу. – Кархен передал бандиту свернутый вчетверо листок бумаги. – Прочитай!

– О, – махнул рукой Дюшейн, – я и так знаю, что там написано. Район Утренней Звезды, улица Первого Урожая, дом с мезонином. Там еще около окон растет белая сирень и крыжовник. Последнего в листке, конечно, нет. Это я добавил от себя. Я даже знаю, что вы сейчас от меня попросите.

– И что же? – невольно повысил голос Кархен.

– Тише, тише! Вашей семье ничего не угрожает. Просто, я люблю собирать информацию о своих деловых партнерах. Например, то, что вы являетесь рабом с очень, очень длинным поводком на ошейнике, а ваша семья – жена и дети до сих пор свободны. И это под самым боком у пришедших с другой стороны. Очень любопытно.

– Ты заберешь мою жену и детей из дома и проведешь по переходу за город. Вместе с этими богатенькими, чванливыми засранцами!

– О, кое-кто не любит игроков.

– А кто их любит?

– Я люблю, господин воздушный маг, они хорошо платят. А еще находятся от нас в паре метрах, за вон той стеной.

Кархен посмотрел в указанном направлении, скривился.

– Вот-вот!

– Так что, договорились? – Олот успокоился и вновь стал холоден и уравновешен.

– Договорились. Но, – предупредил Дюшейн, – пожимать руки не будем. Очень опасный, знаете ли, ритуал. Стольких хороших людей к Солнцу отправил, знаете ли.

– Как пожелаешь. И, да, меня проводят отсюда?

За время разговора Олот хорошо рассмотрел, где находится. Этим-иль, разрушенная эльфийская крепость. От былой красоты и великолепия не осталось и следа. Так, несколько стен, колонн и фресок.

– Крыса! Проведешь господина до того места, откуда привел!

– Прощай, Дюшейн! – влезая обратно в темную дыру вслед за мальчишкой, сказал Кархэн.

– О, нет, господин воздушный маг, – послышался веселый голос короля Гнилого района, – я уверен, мы еще встретимся. Притом очень скоро.

Глава шестая

– Алʼарин вене мел эвес сан¹.

– Тэ, камин эв нор энэмэ².

– Дошэн мэ хэлен вимин³?

– Манэм, илир эвес нэм этимн нэ⁴.

О чем-то говорила на своем языке наша охрана, вот послушаешь со стороны – чистой воды тарабарщина. Посмотришь на эти ушастые лица, вроде понимают друг друга, даже смеются чему-то. Зря я не пошел в свое время на иностранный, может быть, сейчас хоть что-то кумекал в других языках. Но, чувствую, в данном случае мне бы это не помогло.

До того, как попасть и основательно застрять в «Легендах», я писал сценарии к сайд-квестам для ММО RPG. Да, есть такая работа. Между прочим, очень востребованная. Была, по крайней мере, все-таки больше пяти лет прошло. Хотя, может быть, это здесь прошло пять лет, там, по другую сторону, могло пройти все пятьдесят, а может быть, месяц или того меньше. Как с Кругом Башен. Время внутри и снаружи течет несоразмерно. За Территорией, насколько я знаю со слов лутовщиков, постоянно переходящих границу, прошло почти столетие. Клочок земли, оставшийся за русскими геймерами и представляющий собой, по сути, резервацию, превратился в Пустынные Земли, дикие, опасные и безлюдные, а еще – куда нельзя попасть обычному смертному, то есть энписи. Раньше нельзя было. Сейчас можно.

Я сменил положение, но удобнее от этого не стало. В заднице и затылке отдалось глухой болью – вот где тут связь? Руки, связанные за спиной, я перестал чувствовать уже давно. Развязывать мне их пока никто не собирался. Время кормежки пленников еще не пришло. Скосил взгляд на гнома. Рок спал, подергивал во сне ногами и звучно храпел, будто находился не во вражеском лагере, а в своем любимом кабаке в Громроке… Тавина тихонько сопела рядом. После того, как ей сломали нос два дня назад, она перестала храпеть. Прямо чудеса эльфийской медицины – носком сапога по лицу.

Снова пошевелился. Правая нога онемела, плечо ломило, запястья походили на деревяшки. Те крупицы магии, что у меня остались, пришлось пустить на заживление ран. И дело шло очень даже неплохо.

Я осклабился при виде подошедшего стража, решившего проверить веревки. В глазах эльфа мелькнула злость, ну как же, его товарищи сейчас идут мимо по мертвому лесу, прямиком к Громроку (и этим явно не ограничатся), а он сторожит пленных, которых давно нужно было пустить в расход. Его пятеро собратьев, судя по взглядам, проявляли с ним полное единодушие.

– Смейся, смейся, человек. Тебе, твоей суке и другу-недомерку недолго осталось, – сказал эльф. Теперь пришла его очередь показывать мне зубы, ровные, мелкие, белые.

Проверив узлы и целостность веревок, он вернулся на свое место. Не будь стражей и постоянно перемещающихся по мертвому лесу на Территорию мобильных отрядов ушастых бойцов, можно было бы легко сделать ноги. Благо магических сил как раз хватало, чтобы освободиться от веревок.

Рок с Тавиной рассудив, что в ближайшее время удобного момента для побега не предвидится, завалились спать. Но мне было не до сна.

Опять вспомнилась прошлая работа. Приличная по жалованью и совершенно не обременительная. Не нужно каждый день напяливать на себя кольчугу и точить клинок; не нужно седлать лошадь, или мерить километрами виртуальную землю… Много чего не нужно. В такие моменты, как этот, я вспоминал свой уютный кабинет, где кропал сценарии. Потихоньку, изо дня в день. Получалось хорошо, даже весьма.

Игроки давно устали от того, что развлекают сами себя в ММО играх. Повторяющиеся задания, нудные, сгенерированные искусственным интеллектом квесты, энписи, способные совершать только запрограммированные разработчиками действия без малейшего намека на импровизацию. Бесконечный захват территорий или же разборки друг с другом в зонах PvP. Приевшийся всем режим «Королевской битвы». Виртуальный секс, магазины, казино, надоевшие лутбоксы. Богатый выбор. Но все это и гроша ломаного не стоит, если есть интересная история, в которой геймер является непосредственным ее участником. Десять, двадцать… да что там говорить, сотня часов другой жизни, совершенно не похожей на то, что есть в реале. Насыщенной событиями, красками, яркими личностями.

На любой вкус и цвет.

Но стоит уточнить: хороших сайд-сценаристов в игровой индустрии не так уж и много. Как и хороших писателей. Обычно эти две профессии сочетаются или переходят одна в другую. Я как раз вышел из писательской среды. Писал умные современные книжки. С объемными персонажами и диалогами между ними, захватывающим сюжетом, живым миром. Критики меня хвалили, читатели читали, я получил пару престижных премий. Но, к сожалению, денег мне это принесло мало. Поэтому я начал писать в тренде. По большей части очень популярное LitRPG. Это когда «удача +5, сила +5, потенция – 20» или «получен опыт + 200, до следующего уровня осталось 1 очко».

А потом мне повезло, одно из бесчисленных резюме, отосланных мной, прочитали. И уже через две недели я обживался в кабинете одного из многоэтажных зданий, принадлежащих «WORLD GAME STUDIOS», богатейшей компании в мире, имеющей отделы почти в каждой стране…

Стражи зашевелились: только что стояли столбом, бдели, а тут забегали. Не к добру это.

Вскоре объявился знакомый эльф, тот, что мне про выбор и жизнь моих друзей заливал. Я уже хотел что-нибудь сказать эдакое, пожестче да поедче. Но не успел, ушастый ткнул меня в область шеи, от резкой боли я даже зашипел и понял – нет больше моей магии. От внезапно возникшей пустоты неприятно засосало под ложечкой.

– Инверсионная печать, солдат, чтобы ты не выкинул какой-нибудь из своих подготовленных магических фокусов.

Мог бы и не стараться, все равно магическая сила восстановилась бы только дня через три, а к этому времени я, Рок и Тавина будем плясать у столба, а под ноги, чтобы нам легче плясалось, кинут побольше хвороста и подожгут. Такие показательные казни эльфы устраивали в первые несколько месяцев после Первого Дня.

А вот новичку повезло. Орку в ближайшем будущем не грозят горящие столбы за спиной. Не потому что он подох, героически сражаясь с превосходящими силами противника, а потому что не подох. Он бросил нас, уйдя с поля боя через портал. Сволочь! Если бы не струсил и не сбежал, а ударил любым боевым заклятьем… Да что тут говорить!..

Жаль, сам я недолго учился магии, в том числе и тому, как генерировать ее в куда большем количестве, чем есть в маге на самом деле. Возможно, тогда мы не оказались бы сейчас… там, где оказались.

Зашевелился гном, дернул ногой, острым носком сапога попав мне в бок.

– Рок! – зашипел я от боли. – Полегче! И без тебя тошно!

Рок продрал глаза, сонным взглядом посмотрел на меня, затем перевел взгляд на эльфа.

– О, остроухий! – почему-то довольно произнес гном и тут же получил за свои слова носком сапога под ребра.

– Тебя и твоих друзей повезут в Эваллэ. – Эльф все еще обращался ко мне, хотя смотрел на корчившегося рядом Рока. – Привяжут к столбам на Площади Роз.

Ну, что я говорил!

– Тысячи лимель будут смотреть, как в мучениях умирают первые пленники нашего похода в Землю Предков, – продолжил эдьф, – Ты должен гордиться оказанной тебе честью, солдат.