Текст книги "Полярный квест. Рассказы"

– Вот за это и надо выпить! – провозгласил тост начальник метеостанции, налил всем остальным, и после традиционного звона бокалов в наш организм попала очередная порция согревающего напитка.

После недолгого по времени застолья Виктор Петрович предложил нам совершить короткую экскурсию по своему небольшому учреждению. Дело в том, что метеостанция – это отдельная епархия в Усть-Каре, потому что она подчиняется не местной власти, а своему ведомству в Архангельске, а значит, условия для сотрудников несколько иные, чем для местных жителей. При не очень большой зарплате существуют льготы на питание, и идет особый полярный стаж для будущей пенсии. Оборудование станции включает и очень старые, но все еще действующие приборы (их сохранили на всякий случай), и современные датчики, подключенные к компьютеру, что значительно облегчает труд метеорологов, больше не заставляя их в любую погоду каждые три часа бегать снимать показатели. Да и бытового комфорта на метеостанции чуточку больше, чем в жилищах аборигенов, например, служители погоды обладают даже канализацией. Кстати, наличие душа на метеостанции, единственного в этом поселке, позволило нам освежиться впервые за прошедшие сутки… И все здесь, как собственно и на предыдущих этапах, казалось настолько реальным, что я уже почти забыл, что мы все еще находимся в квесте…

– Ну что ж, горе-туристы, надо решить, как вас переправить в Воркуту, – сказал метеоролог, после того, как мы вернулись в комнату для приема пищи, – лучше всего, я думаю, вездеходом по зимнику, хотя будет дольше и не так комфортно, а что касается летающей техники, то с ней тут все крайне сложно. Короче, я сейчас позвоню главе администрации, узнаю, когда будет ближайший транспорт на «большую землю».

Через несколько минут он вернулся и сообщил, что вездеход в Воркуту будет только завтра. Дело в том, что сейчас уже поздно, а по ночам никто по тундре не разъезжает по известным соображениям. Значит, нашей компании придется остаться на метеостанции до утра. И это очень хорошо, у нас будет время для поиска выхода. Я отчетливо понимал, что, даже если мы доберемся отсюда до Воркуты, это не выведет нас из игры, а может еще больше отдалить от нужной точки смены эпизодов квеста, поэтому выход надо искать непременно здесь, в Усть-Каре…

Благодаря метеорологам, одолжившим нам свои теплые шубы и шапки, мы смогли выйти погулять по поселку и подышать перед сном свежим и бодрящим морозным вечерним воздухом, что мы с удовольствием и сделали, потому что почти полдня провели в закрытом пространстве. Мы прошлись по берегу начинающей замерзать Карской Губы, полюбовались ошеломляющей природной картиной в чистом и темном ночном небе, открывшем перед нами мириады сияющих звезд нашего вечного галактического дома – Млечного Пути. В таких отдаленных от цивилизации местах намного удобнее наблюдать за звездами из-за отсутствия обильного ночного освещения, как в больших городах, и это помогает рассмотреть в ночном небе гораздо больше объектов. Но мне все же было немного жаль, что в тот самый момент нам так и не посчастливилось насладиться таким неповторимым явлением, как всполохи полярного сияния, хотя квест мог бы предусмотреть и это для полноты наших впечатлений…

Вдоволь нагулявшись, мы довольные вернулись на метеостанцию, а так как гостиницы в поселке не было, Виктор Петрович показал уже подготовленное для нас место для ночлега, предложил нам перед сном выпить чайку, пожелал спокойной ночи и сам пошел отдыхать…

– Что, друзья, думайте, что нам дальше делать? Где искать выход? На улицу идти нельзя, я уверен, что для перемещения нам надо всегда оставаться в той же самой одежде, а в ней, мягко говоря, на морозе долго не протянешь, – тихо говорил я, чтобы не разбудить никого из отдыхающих обитателей метеостанции, – полагаю, теперь твоя очередь, Сережа.

– Ну, я еще не знаю, да и не было в голове никаких мыслей после таких жестких перипетий, но я подумаю… – отозвался Родов.

– Боря, а не задумывался ли ты, что по аналогии с АПЛ нам придется возвращаться на то же самое место в тундре, откуда нас забрали метеорологи? – вдруг спросил у меня Андрей.

– Вот уж этого я точно не знаю! Каждый новый элемент квеста может быть совершенно не похожим на предыдущий. Здесь возможно и полное отсутствие логики. Но мне все-таки кажется, что выход где-то здесь…

– При этом, попадалово в пургу в зимней тундре – это результат твоих мыслей, Боря, значит, тебе и точку выхода отыскивать, – тихо, почти шепотом проговорил Сергей.

– Насчет пурги, не факт, это могло быть исключительно «желанием» квеста, так что следующий эпизод все равно придумываешь ты, Сережа! Может нам и не придется никуда ехать, а все свершится прямо здесь, – парировал я, негромко зевнув.

– Хорошо, я же сказал, обмозгую! – недовольно буркнул Родов.

Нам постелили в одной из свободных комнат, где хранилось старое метеорологическое оборудование. Но спать предстояло на полу, как это всегда делалось исключительно в России, когда к хозяевам приезжало много гостей, а кроватей на всех не хватало. Мы четверо улеглись на свои матрацы прямо так, не раздеваясь, но в этой благостной тишине арктической ночи никто не мог спать, потому что каждый очень сильно надеялся, а может быть, даже предчувствовал, что очередной переход должен совершиться примерно в это время…

Не засыпая, мы в легкой полудреме пролежали на своих матрацах еще примерно час и, потеряв надежду, уже были почти готовы полностью погрузиться в глубокий сон, как вдруг на улице где-то вдалеке послышался звук, очень похожий на взрыв.

– Ребята, в поселке вроде взорвалось что-то! – негромко сказал Андрей, продолжая прислушиваться к тишине, приподнявшись на локтях.

– Похоже на то! – ответил я, присев на своем матраце.

– А может, кто салюты запускает? – через одолевающую его зевоту высказал предположение Иван.

– В этой-то полярной глуши?! Мы на берегу Карского моря! Поверю, что в лучшем случае местные делают это при встрече нового года, если вообще петарды завезут! – скептически отозвался Андрей.

– Пойдемте-ка, посмотрим, в чем там дело! – предложил Сергей, которого окончательно покинуло желание поспать.

Мы тут же поднялись со своих лежанок, надели сапоги и выбежали во двор, но метеорологов будить не стали, решили сначала сами проверить. Оглядевшись вокруг, мы заметили вдалеке на другом краю поселка высокий столб огня и черного дыма.

– Кто-нибудь знает, что там находится? – спросил я, вглядываясь вдаль.

– Нет, мы же не ходили так далеко от метеостанции, – ответил Иван, также продолжая смотреть в сторону огненных всполохов.

В это время мимо нас пробегал один из местных жителей в меховой лисьей шубе и волчьей шапке, который, похоже, как раз спешил именно туда, где бушевало пламя.

– Чего стоите, как вкопанные? – увидев нас, хрипло крикнул мужик таким тоном, словно это мы были виноваты в пожаре, – там электростанция горит, что-то взорвалось! Теперь без света будем сидеть, едрена мать!

– Часто здесь такое случается? – успел спросить у мужика Андрей.

– Такого в Усть-Каре, отродясь, не бывало! Сколько тут живу! – ответил местный, а потом, видя, что мы не торопимся к нему в компанию, произнес «Эх, шут с вами!..», в отчаянии махнул рукой и побежал дальше…

– Да, ситуация весьма неприятная! – сказал я, продолжая смотреть на полыхающее вдали зарево.

– Для такого поселка это настоящая катастрофа, и если повреждения критические, то генератор быстро не восстановят, а без электричества сами понимаете… – сочувственно проговорил Андрей.

– Может быть, вернемся на метеостанцию и разбудим все же наших гостеприимных хозяев, – предложил Сергей, – впрочем, им-то особенно беспокоиться не о чем, на их объекте стоит резервный дизель-генератор на такие форс-мажорные случаи.

– Ладно, пошли, чего зря на морозе-то стоять? – молвил Иван, и наша четверка, последний раз посмотрев на пожар, не спеша, направилась к дому.

Сергей Родов открыл дверь, мы все вместе зашли в темный тамбур, наружная входная дверь очень быстро и с шумом захлопнулась, но когда мы попытались открыть дверь в теплую комнату, то она уже не поддавалась. Мы пытались стучать и кричать хозяевам, чтобы они проснулись и впустили нас в дом, но все было бесполезно, изнутри не было слышно ни единого звука. Мы вчетвером оставались в холодном тамбуре, где нас окружала темнота, полная темнота и тишина…

В течение нескольких минут мы тщетно ждали каких-то изменений в окружающей обстановке, но вскоре что-то изменилось. Вокруг оставалась тишина, но уже не совсем мертвая. Откуда-то издалека стали доноситься глухие звуки явно техногенного характера, природа которых нам была пока не ясна. Заполняющий внутреннее пространство воздух был сильно насыщен легко узнаваемым запахом каменного угля. Вскоре темноту вдруг разорвал свет фонаря, висящего на деревянном бревне тут же рядом с нами. Но светильник был какой-то необычный, незнакомый.

– Вот те на! – удивленно воскликнул Сергей и даже при этом хихикнул, – это же настоящий шахтерский фонарь! Я знаю точно, у меня двоюродный дядя Василий по линии матери родом из города Шахты Ростовской области, он много лет там уголь добывал, а мне маленькому в подарок однажды такой же фонарь привез, я помню, потом он у нас дома всегда на стенке висел.

– Так значит, мы чо уже в шахте оказались?! Ты об этом-то зачем думал? Сколько раз говорить, неужели нельзя было представить что-то более приятное? – сокрушался Андрей Бортников.

– Андрюха, я о многом думал, а не только о своем дяде-шахтере вспоминал, но почему-то мы оказались именно здесь! – пытался оправдываться Родов.

– Вполне возможно, ребята, что мы можем много о чем думать, но, похоже, от наших мыслей здесь мало что зависит! Скорее всего, для формирования каждого эпизода квест исключительно сам, по своему усмотрению выбирает из потока нашего сознания те мысленные картины, которые ему больше понравятся, что ли, – рассуждал я, – хотя все это и так напоминает какое-то тихое помешательство.

– Жаль, среди нас нет психиатра, а то бы сразу поставил бы всем нам диагноз «шизофрения», – с печальной иронией проговорил Сергей.

– Само нахождение в этом квесте уже диагноз! Нам всем пора в психушку! – крикнул Андрей и захохотал, изображая сумасшедшего…

– Можно думать об этом все, что душе угодно, но ситуация от этого не изменится, – спокойно произнес я, продолжая, как и все, ждать дальнейшего развития событий.

В этот момент мы услышали отдаленный звук, напоминающий шум лифта, который стремительно приближался. В темноте мы стали оглядываться по сторонам, и в тусклом свете фонаря разглядели недалеко от нас железную покрытую металлической сеткой шахту, по которой вниз двигался подъемник. На языке шахтеров он называется «шахтная клеть». На нашем уровне клеть остановилась, двери с лязгом открылись, и из кабины стали выходить настоящие шахтеры в оранжевых спецовках и в касках с горящими фонарями.

Несколько шахтеров прошли мимо, не обратив на нас никакого внимания, но один из них, заметив нас, на мгновение задержался, а потом уже подошел.

– Добрый день, молодые люди! Почему вы без спецодежды и касок? Кто вас в штольню допустил, интересно? Вы что, новенькие? – говорил он, поочередно оглядывая нас, а потом замолчал, давая нам возможность высказаться.

– Да мы, знаете ли… – начал было мямлить я, не понимая пока, с чего начать объяснение.

– Значит, я начальник участка Олег Дмитриевич Перегудов, – представился шахтер, перебив меня.

– Здравствуйте, уважаемый, Олег Дмитриевич! Сейчас мы постараемся Вам все рассказать! – включился в беседу Сергей, понимая, что теперь он должен все объяснять весьма реалистичным персонажам из очередной серии нашего квеста, – Вы нас извините за неосведомленность, в какой шахте мы находимся?

– Ну, положим, в «Комсомольской», которая входит в ОАО «Воркутауголь», – ответил Перегудов таким тоном, будто это было само собой разумеющимся.

– Она же самая глубокая в России, верно! Я читал об этом!

– Ну да, и, если вы еще не поняли, мы сейчас беседуем с вами на глубине больше километра! Но ребята, чего-то я не догоняю, вы что, действительно не знаете, где вы находитесь, в какую шахту спустились?! – до предела удивленный, спросил начальник участка.

– Не знаем, то есть, не знали до сего момента… – улыбаясь, ответил Серей Родов, стараясь быть вежливым, насколько это возможно в такой нелепой ситуации.

– Вы вообще шахтеры? – спросил Перегудов, чтобы рассеять или подтвердить свои подозрения.

– Нет, вовсе нет, мы все четверо – врачи, оказались здесь совершенно случайно! – отвечал Сергей, пытаясь импровизировать на ходу.

– Понятно! Я так и подумал! Но тогда что же вы тут делаете? Заблудились? Перепутали больницу с шахтой что ли?

– Нет, товарищ начальник участка, не совсем так…

– И все-таки не понимаю, бред какой-то! Как можно оказаться в глубокой угольной шахте где-то на краю земли и не понять, каким образом это случилось! Может, вы мне просто крутите мозги? – перебивая Сергея, в полном недоумении рассуждал Олег Дмитриевич.

– Нет, ни в коем случае! Мы вообще в летнем отпуске сейчас, приехали в Воркуту отдыхать, ну, потому что нам нравится север, и вообще… вот, значит, поехали погулять по Воргашору, а на обратном пути остановились около вашей шахты и решили посмотреть, что внутри, погрузились на подъемник и вуаля! Мы здесь! – дрожащим от волнения голосом объяснил Сергей.

– Мужики, вы говорите, что вы все врачи, так? Значит, интеллигентные люди, но, как вам не стыдно, вы же нагло мне врете и, самое неприятное, отнимаете мое рабочее время, мне уже на смену давно пора, – с видимым раздражением проговорил Олег Дмитриевич.

– Что вас не устраивает? – осторожно спросил Сергей.

– Да все! Ты очень гладко рассказываешь, но такого в принципе быть не может! Отдыхали, ехали мимо, решили заглянуть на шахту! Шутка ли дело!

– Ну как же так? – попытался возразить наш друг, но начальник участка резко его перебил.

– Да очень просто! Это охраняемый объект! Вас никто даже близко бы до шахты не допустил, если вы не сотрудник предприятия, и даже если вы гости, но идете без сопровождающего, черт возьми!

– Поверьте нам, мы просто туристы, захотели посмотреть, как работает шахта, или еще лучше, знаете, что можно сделать? Отправьте нас наверх прямо сейчас на лифте, а? – продолжал выкручиваться Сергей.

– Просто так отправить вас обратно, потому что «извините, мол, заблудились»? Повернули не туда? Нет, погодите, мне это уже самому интересно! – произнес начальник, погрозив нам указательным пальцем, а потом подошел к находящемуся рядом телефону внутренней связи и сделал вызов.

– Центральный пост? Перегудов. Мимо вас в пределах последнего часа случайно не проходили четверо молодых людей, одетых в обычные куртки и без касок?.. Да, четверо!.. Нет? Уверены?.. Понятно! Спасибо! Отбой! – закончил он говорить, положил трубку на рычаг, а потом снова вернулся к нам.

– Ну, вот, пожалуйста, никто вас наверху не видел! Значит, остается один вопрос – как вы сюда попали? У нас здесь только один главный ствол и вход в штольни! Ваша версия событий как-то не прокатывает, уж извините!

– Хорошо, если я вам скажу правду, вы же все равно не поверите! – сказал Сергей, не зная, что еще такого придумать в оправданье нашего появления в этой шахте.

– Слушайте, я не следователь, мне некогда выяснять, кто вы и что здесь делаете. Значит так, пока пойдете со мной в штольню, заодно и посмотрите, как мы трудимся, раз уж вы все равно хотели это увидеть, а там уже решим, что с вами дальше делать! – настоятельно предложил начальник участка.

– Командир! Нам и самим все происходящее не очень сильно нравится. Может быть, мы все-таки, сейчас просто сядем в лифт и вернемся наверх, и вы тут же о нас забудете? – включился в разговор Андрей, – и вам хлопот меньше!

– Ничего! Переживу! А если попытаетесь убежать наверх через клетку, то пока поднимаетесь, я успею позвонить на пост, и служба охраны вас задержит, вызовет полицию, тогда пусть они с вами разбираются.

– Ладно, товарищ Перегудов, мы согласны, – ответил Сергей, понимая, что все это часть реалистичной, но все-таки игры, по условиям которой нам в любом случае надо было бы оказаться в шахте и действовать по обстоятельствам.

– Теперь за мной, не отставать! – скомандовал Олег Дмитриевич.

Начальник участка пошел вперед по штольне, а мы последовали за ним. На пути мы встречали шахтеров, видели проложенные рельсы с вагонетками. По просьбе Перегудова нам четверым выдали каски с фонариками в целях безопасности и респираторы для защиты органов дыхания от угольной пыли, которой в шахтном воздухе содержится в неисчерпаемом избытке. Вместе с нашим невольным сопровождающим мы сели в местную пассажирскую вагонетку, напоминающую компактную железную коробку на колесах, с лавочками внутри и без дверей. На даже таком тихоходном поезде по узкоколейке, проложенной по тоннелю, можно быстрее добраться до лавы и забоя, того самого места, где непосредственно производится выработка угля. По самой глубокой штольне ехать нам пришлось минут двадцать, но все лучше, чем пройти это расстояние пешком. Покинув вагонетки, мы остановились и с интересом стали наблюдать за происходящим в забое. Наш сопровождающий подошел к одному из шахтеров, который оказался бригадиром работающей на текущей смене бригады угледобытчиков.

– Петрович, здорово! Вот эти люди приехали со мной, они очень странные, настолько, что даже не могут толком объяснить, как сюда попали, представляешь? Наверху о них никто ничего не знает, а сами они говорят какую-то неправдоподобную чушь. Но я решил пока не сдавать их охране, а показать им нашу работу, раз уж они оказались здесь, не каждый раз простому человеку удается побывать на настоящей угольной шахте. Кстати, добровольно сюда вряд ли кто-то придет, – объяснил Перегудов своему коллеге наше появление, – так ты вот что, бригадир, они все равно никуда не денутся, пусть посмотрят, хорошо?

– Ладно, Олег Дмитриевич, не беспокойся, покажу и пригляжу! А потом-то их куда?

– Как им надоест, меня крикни, я их отправлю обратно наверх! – проинструктировал бригадира начальник участка.

– Добро! – ответил бригадир и направился к нашей четверке, скромно стоящей около закрепленного свода готового тоннеля штольни, чтобы познакомиться, а Перегудов пошел по своим делам.

– Меня зовут Михаил Петрович, я здешний бригадир, – сказал он, подавая всем нам руку для приветствия, – не знаю, кто вы такие и как сюда попали без разрешения, да и не так это важно, но раз уж начальник участка попросил, значит, я покажу вам наше хозяйство.

Бригадир пояснил, что теперь уголь добывается не только шахтерами с пневматическими отбойными молотками, применяемыми разве что на сверхтонких пластах и в труднодоступных для техники участках, а, главным образом, с помощью специальных машин – проходческих комбайнов. На этой шахте работают три комбайна марки П-110-01 повышенной проходимости, в течение месяца преодолевают расстояние до 270 метров. После добычи уголь по транспортерам подается в специальное место, где пересыпается в стальные клети и отправляется наверх, чтобы потом его загрузили в вагоны и по железной дороге доставили потребителю. Своды шахты теперь крепятся не деревянными стойками, как в давние времена, а современными металлическими конструкциями, которые гораздо надежнее, а значит, уровень безопасности шахтеров гораздо выше.

– Мой двоюродный дядя был шахтером, он из города Шахты. Так вот он рассказывал, что он и его коллеги так сильно уставали за смену, что, придя домой, едва успевали поесть, падали в кровать и сразу засыпали, и так несколько дней. А свои лица им удавалось полностью отмывать от угольной пыли только за выходные, а так всю неделю постоянно оставались черные угольные круги вокруг глаз, – рассказал бригадиру Сергей.

– Да, так оно и есть на самом деле, и, несмотря на помощь современной техники, мы тоже устаем, но может быть не до такой степени, но все же, – отвечал бригадир.

– Скажите, Михаил Петрович, как врачу любопытно, а у вас на шахте условия труда какими считаются? – поинтересовался Андрей.

– Вообще, если честно, шахта у нас, как высокой категории по газу и опасная по динамическим явлениям, относится к шахтам с особо вредными и тяжелыми условиями труда, но как видите, мы пока все живы, несчастных случаев, слава богу, не происходило. Принимаем все меры для соблюдения ТБ, ясно? – ответил Петрович, и Андрей молча кивнул.

В течение следующих тридцати минут мы осматривали сам забой, наблюдали за тяжелой работой шахтеров и их главного помощника – проходческого комбайна. Однако, вскоре наш некогда живой интерес к шахте заметно угас, и от однообразия происходящего нас начала одолевать человеческая скука. Стало понятно, что долго все это продолжаться не может, нам пора покидать это место, но в очередной раз придется решать все ту же не простую задачу – как именно это сделать! Нас всего четверо. Не считая начальной прогулки по лесу, мы сейчас находимся в четвертом по счету из пройденных эпизодов квеста, а их содержание, как мы заметили, формируется благодаря мыслям каждого из участников.

Но чего нам ожидать потом? Логично было бы предположить, что это уже последний этап этой чертовой игры. А что, если нет? Вдруг мы навсегда застряли в этом круговороте, и этапы будут появляться снова и снова, пока полностью не иссякнут наши мысли или пока мы тут окончательно не сойдем с ума или не умрем от ужасной скуки и тоски по нашим семьям. Конечно, этого никто не знает, и не хочется строить пессимистические прогнозы. И, тем не менее, выход у нас пока только один – надо двигаться дальше…

Какое-то время в забое ничего нового не происходило, и мы решили отойти метров на пятнадцать вглубь штольни подальше от сильно шумящего комбайна, зверем вгрызающегося в угольный пласт, и суетящихся возле него шахтеров, похожих на негров из-за их лиц, почерневших от угольной пыли. Рядом с нами размеренно и монотонно двигалась лента транспортера, несущая куски свежего угля все дальше и дальше от места выработки.

Вдруг со стороны забоя послышался громкий пронзительный крик.

– Полундра!.. Газовый карман прорвало!.. Опасно!.. Может рвануть! Уходите! – буквально орал незнакомый нам голос, и после этого воздух моментально наполнился множественными криками, призывающими всех спасаться.

– Ребята, нам тоже пора сматываться, – призвал я своих друзей, и мы, не задумываясь, пустились бежать прочь от опасного места.

– Вот тебе и техника безопасности! – крикнул на бегу Сергей.

Не успела наша четверка пробежать и десяти метров, как вдруг от того места, где мы только что наблюдали за работой шахтеров и их исполинской машины, до нас донесся ужасающий рокот, изданный взрывом огромной силы, а по земле прокатилась мелкая дрожь. Мы мгновенно обернулись и увидели, как со стороны забоя по всей штольне с огромной скоростью к нам несется облако раскаленного огня.

– Давай сюда! – успел крикнуть Андрей, вовремя заметивший оказавшееся рядом внушительных размеров углубление, и мы все четверо молниеносно не задумываясь, юркнули в него, чтобы защититься от летящего в нашу сторону мощного огненного вихря. Последнее, что мы услышали после звука взрыва, так это шум обвалившейся в штольне кровли, обломки которой, скорее всего, заживо погребли тех шахтеров, кто не успел убежать, а потом наступила темнота, и все вокруг предательски стихло…

…Когда наши закрытые от панического страха глаза вновь ощутили окружающий свет, мы медленно и осторожно подняли веки и вдруг обнаружили, что больше не прячемся в шахтной нише, спасшей нас от неминуемого превращения в цыплят гриль, а снова находимся в комнате в одной из квартир заброшенного дома в поселке Воргашор.

– Что? Посмотрите! Неужели мы выбрались? – все еще не веря в это, спросил Андрей, осматривая пустую комнату.

– Да, похоже, это та же самая квартира, где мы начали квест! Я узнал ее, – подтвердил я, радостно улыбаясь.

– Наконец-то! – с чувством истинного душевного облегчения самозабвенно произнес Иван.

– Давайте скорее отсюда выбираться, – призвал Сергей, и мы без промедления направились к выходу из квартиры. На удивление входная дверь уже была открыта, причем распахнута настежь.

Попав на лестничную площадку, мы быстро нашли выход из подъезда и, переполненные неописуемой радостью от долгожданного окончания квеста, оказались на улице. Вокруг ничего не изменилось, пока мы отсутствовали, даже погода, на небе все также светило яркое солнце.

– Интересно, сколько времени мы играли в эти квестинские игры? – спросил Андрей, – мне просто любопытно, и все!

– Ну, смотри! Мы начали игру примерно в обеденное время, и, если считать по ориентировочной продолжительности ее этапов, нас не было здесь, скажем, около суток, поэтому логично, что сейчас на улице тоже день, – ответил я, продолжая оглядываться по сторонам. Двор оставался таким же пустынным, каким мы его видели до того, как согласились на предложение зайти внутрь этого заброшенного дома.

– Давайте лучше скорее пойдем к нашему УАЗ Патриоту, да поедем в гостиницу, после таких испытаний реально нужен отдых! – предложил довольный Сергей, но в этот момент мы совсем рядом услышали знакомый старческий голос.

– Ну как, ребятки, понравился вам квест?

– А-а, это вы, уважаемый Владлен Сидорович! – произнес я немного нараспев.

– Ну как же тут без меня, надо же было вас встретить и послушать ваши самые наисвежайшие впечатления! – усмехаясь, ответил старый шахтер.

– Что можно сказать, – начал Андрей, – с одной стороны все было интересно, и как мы догадались, сюжеты квест брал из нашей головы, верно?

– Можно сказать и так, он, в самом деле, использовал некоторые ваши мысли, – отозвался старик.

– А что, квест – это разве существо одушевленное? Вы сказали «он»? Это кто? И вообще, по какому принципу там все работает, нам любопытно было бы узнать? – с неподдельным интересом спросил я, глядя в лицо старику.

– Понимаете, там все выглядело как настоящее, и все ощущения казались вполне реальными, и кроме того, нам приходилось не только общаться с персонажами этих эпизодов, но и даже видеть, как они погибают! – с грустью добавил Иван.

– Подождите, ребята, во-первых, мне самому доподлинно не известно, как все это там работает, я просто сторонний наблюдатель, вахтер при входе, если хотите! Во-вторых, «он» – это сам квест, и я честное слово не знаю, есть ли у него душа! Все этапы, куда вы попадали, выглядели реалистично, охотно верю! Но подумайте сами и скажите, вы хоть раз видели, чтобы кто-то из героев квеста погиб? Нет, я имею в виду погиб прямо на ваших глазах? Вы видели их тела? – спросил нас старик, обводя пристальным взглядом.

– Но так вроде бы нет, не видели, – задумчиво сказал Андрей, – ведь, правда, друзья?

– Действительно, я не помню такого! – уверенно подтвердил Иван.

– Поймите, ребята, дело обстоит так, что вы там были, но в то же время вас там не было! Вам показали обалденного качества имитацию, заставили вас по-настоящему поверить в происходящее, но на самом деле, в реальности ничего подобного не было! Понимаете, не было! Здесь всякая реальность абсурдна и при всей кажущейся реалистичности происходящего, по-настоящему не реальна! Именно так, а не иначе, потому что все это просто интересная и увлекательная игра, в которой просто используются картины из настоящей жизни, чтобы участникам было легче воспринимать эпизоды! Поэтому даже не беспокойтесь по этому поводу! – продолжал красиво объяснять Владлен Сидорович.

– Сколько же времени мы отсутствовали? – спросил Иван.

– Примерно часа два! – ответил дед.

– В самом деле?! А по нашим ощущениям, мы по этим эпизодам почти целые сутки «гуляли», – улыбаясь, констатировал Сергей, – вот вам и теория относительности!

– Но если полностью верить вам, уважаемый, то тогда это было поистине удивительное и незабываемое приключение! – восторженно произнес Иван.

– Кстати, Владлен Сидорович, а скажите честно, вам-то от всего этого какой толк или выгода? – вдруг хитро спросил Андрей Бортников.

– Я же вам тогда рассказывал, что я шахтер-ветеран, старый больной пенсионер, опять же никуда из нашего Воргашора уезжать не собираюсь. Вот время от времени и выборочно приглашаю из числа туристов хороших людей ощутить, так сказать, выброс в кровь малой дозы адреналина! И, как уже говорил, денег никаких с вас не возьму за развлечение! Даже не волнуйтесь по этому поводу!

– Кстати, а кто же организатор всей этой игры или хозяин, можете сказать? – задал вопрос Бортников.

– Ох, ты что спросил! Да я уже и не помню, лет десять, как все это здесь устроено, а меня попросили посодействовать, я и согласился, чтобы не страдать от скуки, вот таким макаром и коротаю пенсионерское свободное время, – спокойно ответил шахтер.

– В таком случае, спасибо вам на добром слове, уважаемый Владлен Сидорович! Нам пора возвращаться, уж очень мы устали! – доброжелательно произнес я, дружески пожимая старику руку. То же самое сделали и все мои друзья, а после направились в центральную часть поселка, где нас ждал УАЗ.

– Счастливо оставаться, удачи вам, здоровья! – крикнул я старику напоследок и махнул рукой.

– До свидания, ребятки, надеюсь, еще увидимся! – крикнул в ответ старик и тоже нам помахал.

Минут через десять мы уже находились рядом с нашим вездеходом, который по-прежнему стоял на том же самом месте, где мы его и оставили. Жутко уставшие, мы с наслаждением погрузились в машину, предвкушая скорый отдых в гостинице с горячим освежающим душем и вкусным ужином в ресторане под забавным названием «Кофейня в гостинице «Воркута».

За рулем был Андрей, и когда мы оставили позади Воргашор, он специально увеличил скорость, чтобы как можно скорее добраться до города. Вскоре мы проезжали поселок Комсомольский и, обратив внимание на корпуса одноименной шахты, дружно переглянулись, усмехнувшись, а потом продолжали смотреть в ее сторону.

– Вот ведь бывает же такое! – с улыбкой произнес Иван, и в этот момент наш УАЗ Патриот неожиданно подскочил на какой-то кочке, как взбрыкнувший козленок, и, описав в полете короткую дугу, камнем полетел вниз, погружаясь в огромную и нереально глубокую яму, непонятно откуда взявшуюся на ровной до этого дороге. Мы невольно закричали из-за мгновенно охватившего нас ужаса неминуемой гибели, но когда корпус машины достиг дна ямы, а перед нами пронеслась почти вся жизнь, мгновенно наступила тишина и вместе с ней темнота…

…Очнулись мы не в разбитой в дребезги машине, а, к великому нашему удивлению, лежа на полу комнаты одной из квартир заброшенного дома в поселке Воргашор…