Текст книги "Снайпер"

Я же, краем глаза отслеживая действия отделения, а также то, что к нам довольно быстро по дороге приближаются два грузовика, а за ними мотоциклист, видимо связной, с бойцом направился к столбу, где мы и нашли связистов. У наших машин остался только водитель с карабином Мосина, тревожно поглядывая по сторонам.

– Обрыв видишь? – указал я бойцу, ткнув пальцем в нужное место.

– Вижу, товарищ младший лейтенант госбезопасности.

– Вот «кошки», вот сумка монтёра, забирайся, и чтобы повреждение было устранено.

– Так я ж не умею, товарищ младший лейтенант госбезопасности.

– Ну да, тут надо было связистов прихватить, не учли… – задумался я, и тут мой взгляд наткнулся на водителя грузовика. – Бери шофёра в помощь. Выполнять приказ.

– Есть! – козырнул боец и побежал к водителю, я пошёл следом.

В принципе, мне здесь делать больше нечего. Грузовики проехали, они, вероятно, везли с корпусных складов продовольствие, и посыльный на мотоцикле мимо проскользнул. Я же у своей машины дождался возвращения сержанта, принял доклад и приказал, закончив устранение повреждения, забрать тела связистов и диверсантов и возвращаться. И передал через сержанта рекомендацию дежурному по полку: связистов без прикрытия минимум отделения бойцов на поиски повреждений не отправлять. После этого, козырнув, сел в машину и покатил в Кобрин, размышляя, что делать дальше.

Да что тут думать? Я уже всё придумал. Немцы начнут наступать, большие территории очень быстро оккупируют, выбив с них наших. А складов здесь видимо-невидимо. Я, конечно, в прошлом мире изрядно техники закупил, но всего на треть заполнил запас амулетов-хранилищ, так что глупо отказываться от того, что может достаться даром. Наши всё профукают, а немцы сразу всё освоить не смогут, значит, нужно в этот промежуток, когда наши побросают, а немцы ещё не захватили, всё это забрать. Ну и я не собирался сидеть в стороне, в моих планах тоже немцам по рукам надавать. Тем более столько вооружения, а тут его на практике можно использовать. Опыт получить я завсегда не прочь. Начну с того, что от Сталина получил в прошлом мире, с Су-152 и Т-34-76, да авиацию использую, а дальше видно будет. Может, и на более современную перейду. Реактивную авиацию использовать не буду, иначе у немцев вынос мозга случится, но всё равно удивить мне их есть чем. Как им ночной удар эскадрильи Ми-24? Думаю, они будут впечатлены. А мне заодно и практика таких налётов и ударов.

Это всё, конечно, хорошие планы, однако пока ещё не ясно, будет нападение или нет. Конечно, действия поляков намекают, что всё так и будет, однако не факт. Те гадят, как могут. Так что подождём до завтра, и в четыре утра всё будет ясно. Но подготовиться нужно. Я не знаю, где находятся склады и что на них хранится, а у интендантов штаба 4-й армии, что имел штаб-квартиру в Кобрине, все данные должны быть. Это изрядно облегчит мне работу. Надо только получить эту информацию.

Дорога стелилась под колёсами. Проехав километров десять, а до города осталось около пяти, я свернул на обочину и заехал в густой кустарник. Там, устроившись рядом с машиной, достал приготовленное Юко классическое японское блюдо тяхан, вроде плова, но с креветками, и поужинал, семь вечера уже. После этого, всё убрав, я отошёл в сторону и присел, потянув за неприметную верёвку, поднял крышку схрона. Там бандиты устроили склад вооружения, даже миномёт был с запасом мин, пара пулемётов, боеприпасы и продукты. Я это всё забрал, для того рядом и остановился. Потом аккуратно вернул крышку на место, заложив мину, и всё замаскировал, как было. Вернувшись к машине, я задумался и улыбнулся своим мыслям, есть одна идея. Убрав эмку в хранилище, отошёл подальше, чтобы у схрона не оставлять следов, бандитов не спугнуть, и достал «шилку».

С удовольствием осмотрел машину. У меня их триста штук, и все заправлены, снаряжены и подготовлены к бою. Эта же в походном положении – хорошо видны заглушки на стволах пушек, сверху и сбоку от люка механика-водителя видны триплексы со стеклоочистителями, между заглушками верхних стволов – инфракрасная фара прибора ночного видения, над половинкой башни слева – бронеколпак, закрывающий головку оптического прицела. Я собирался сделать вид, что перегоняю экспериментальную зенитную установку на учения. Причём армия от этой установки якобы отказалась, а вот наркомат Берии решил проверить, так уж ли она плоха. Поэтому я достал комбинезон, шлемофон с очками, ну и все аксессуары командира, включая вещмешок с личными вещами, который убрал в боевой отсек машины, и стал писать липовые документы и наряды на испытание этой техники всего с одним членом экипажа, и это мной, младшим лейтенантом госбезопасности Кириллом Крайновым. Три кубаря в моих петлицах это ясно доказывали. Я, конечно, всех положенных меток тут не знал, но наличие боевой техники и меня, думаю, сгладят эти моменты, а завтра уже война начнётся.

Забравшись на место механика-водителя, я запустил движок и, вырулив на дорогу, спугнув какую-то легковушку с командирами, катившую навстречу, погнал на скорости сорока пяти в час в Кобрин, оставляя за собой столб пыли. Да уж, на мою бронемашину глазели все, а военного люда на улицах города хватало. Все останавливались и таращились. И чего смотрят? Покрашена в стандартный зелёный цвет, красные звёзды по бокам, то есть принадлежность к советской технике ясна.

Вот и управление НКВД. К нему я подкатил на скорости, с рёвом мощного движка и лязгом гусениц, да ещё с разворотом припарковался, отчего от камней брусчатки полетели искры, выбитые гусеницами, но машина замерла точно между двух легковушек, кормой в полуметре от стены здания, и двигатель заглох. Открыв люк, я выбрался наружу, сменив шлемофон на фуражку и оставшись в комбезе поверх формы. Заперев ключом люк и козырнув двум командирам у входа, пялившимся на меня, направился в здание. Подойдя к столу дежурного, который в окно наблюдал моё эффектное появление, я стал доставать из планшетки все необходимые направления, включая командировочное. Ну и своё командирское удостоверение.

– На учения, значит? – уточнил тот, изучая бумаги и внося их в журнал учёта.

– Не совсем. – И пояснил удивлённо поднявшему на меня глаза дежурному: – Я был срочно снят с учений и направлен в Кобрин по личному приказу наркома товарища Берии. Приказ звучит так: завтра в четыре часа утра обеспечить зенитное прикрытие Кобрина и дислоцирующихся в нём частей. Честно сказать, не совсем понял, от кого защищать, вероятно, от немцев, но приказ я выполнил, прибыл. Осталось следующий выполнить. Защита. А сейчас, если можно, желательно отогнать её на позицию у города, накрыть чехлом и выставить охрану. Я отвечаю за машину и не хотел бы её потерять. Ещё выспаться бы, устал, за день триста километров прошёл, причём часть не по дорогам. Торопился успеть. Машины с боеприпасами отстали.

– Я извещу командира, он уже домой отбыл, и он решит, что с вами делать. А установку пока к нам во двор загоните.

Вернув мне документы, дежурный стал вызванивать начальство, а я, вернувшись к установке, снова забрался на место механика-водителя, сменив фуражку на шлемофон, и, запустив двигатель, покатил в открываемые мне ворота двора. Загнав, с помощью двух бойцов, как я понял, из дежурного отделения, стал раскатывать чехол. И когда машина уже приняла бесформенные очертания, прибыл начальник управления. Выслушав мой доклад, он хмуро кивнул:

– Да, тревожные сведения приходят постоянно, значит, завтра утром?

– Мне так передали, товарищ капитан госбезопасности.

– Ладно, что там по боеприпасам к твоей установке говорил дежурный?

Я открыл планшетку и, достав наряды, протянул их капитану.

– Вот, здесь всё указано, что мне нужно. Машинка у меня прожорливая, боекомплект – две тысячи снарядов, а выпускает за минуту три тысячи четыреста. У лётчиков такие же снаряды, в авиации используются. Мои тылы отстали, я броды проходил глубиной в метр, а они в обход идут. Могут опоздать. Да наверняка опоздают. Пополнить бы запас.

– Пару машин пошлю, – изучая наряды, кивнул начальник управления и, передав их заму, отправил его лично выбить на складах необходимый запас снарядов. Хотя бы тысяч десять. – И что это за установка такая экспериментальная?

– Дорогая уж больно. Армейцы от неё отказались, а товарищ Берия решил проверить, правы они или нет. На учениях она себя великолепно показала, работать может одна как целый дивизион. Правда, стоит как пять дивизионов.

– Понятно. А сам что скажешь?

– Восхитительная машина. Встроенный радар, я могу видеть на двадцать километров вокруг все воздушные цели, мощная радиостанция. Автоматическое наведение, то есть я могу наводить зенитку по радару. Поражение в дальности до двух с половиной тысяч метров и полторы по высоте практически стопроцентное. Экипаж из одного человека. Но необходима команда для зарядки, надеюсь, вы выделите бойцов, мои отстали. Ещё нужна охрана, всё-таки секретная техника… А бойцы из охраны и помогут с зарядкой.

– Охрана будет, бойцов, конечно, не хватает, но выдам отделение и полуторку… Да-а, две тысячи снарядов. Это что, сбил одного и боекомплект пуст?

– Не совсем так, товарищ капитан госбезопасности. На поражение одной цели вполне хватит десяти снарядов, потому что поражение точное, и это из одного ствола, а «шилка» может или сразу из четырёх бить, или из двух попеременно. А теперь посчитайте. Двадцать снарядов на одну цель из двух стволов, и каков боекомплект?

– Однако… – прикидывая в уме расклады, протянул тот. – Действительно, интересная установка. Кстати, лейтенант, вы голодны?

– Нет, товарищ капитан, поужинал. Сыт… По поводу завтрашнего дня. Мне бы на позицию сразу машину перегнать, чтобы утром уже на месте стояла.

– Нет, лейтенант, постоишь пока здесь. Тебя я не знаю, проверим, всё выясним, там видно будет. Снаряды закажем, дальше по ситуации.

– Товарищ капитан, у меня приказ.

– А мне всё равно. Пока не проверят, установка двор не покинет. Всё ясно?

– Ясно.

– Сейчас тебе комнату выделят, отдыхай.

– Есть, – козырнул я.

Начальник управления ушёл, а я, проверив машину, направился за пом дежурного, который выделил в соседнем с управлением одноэтажном здании койку. В этом доме комнаты занимали сотрудники управления и поселяли таких командированных, как я. Так что я принял душ и лёг спать. Правда, спать не стал, а, сложив вещи так, будто на кровати спит человек, использовал амулет отвода глаз и направился к штабу 4-й армии. Там отыскал нужный кабинет, проник в него и вскрыл сейф с секретной документацией, что не составило труда. Найдя карту, где указаны все склады, просто забрал её, оставив копию. А вернувшись, уже уснул по-настоящему.

Разбудили меня множественные сотрясения почвы, грохот и брызги разбитого взрывной волной стекла, окропившие мою койку и соседа, который вскочил ошалевший. Сосед схватил свои вещи и моментально испарился, а я, позёвывая и слушая звуки бомбёжки – работали по станции, – стал неспешно одеваться. Когда я уже натягивал сапоги, в комнату вбежал боец в форме НКВД и выпалил:

– Товарищ младший лейтенант госбезопасности! Вас срочно вызывают в управление!

– Иду, – кивнул я, застёгивая на поясе ремень с кобурой.

Перекинув ремень планшетки через голову и подхватив фуражку, я заспешил за бойцом. У «шилки» уже стоял замначальника.

– Лейтенант, где вас носит?! – зло проорал он. – Немцы уже полгорода разнесли, а вы спите!

– Товарищ лейтенант госбезопасности, – вытянулся я, – у меня был прямой приказ товарища Берии занять позиции заранее, и не моя вина, что начальник управления Кобрина отменил этот приказ. Кстати, я доложу наркому, что моей вины здесь нет.

– Это дело будущего. Сейчас немедленно выезжайте на позиции, где бы они ни были, и участвуйте в защите города. Машины со снарядами и отделение бойцов уже подошли.

– Есть.

– Посмотрим, что у вас за чудо-машина, – оставил тот последнее слово за собой.

Я познакомился с командиром отделения и водителями грузовиков с боеприпасами, к счастью, их действительно успели доставить, и приказал следовать за мной. Мне помогли снять чехол, свернуть и убрать его на место и привести пушки к бою. И я, запустив двигатель, выкатил со двора машину и погнал было к дороге на Брест. Колонна из трёх грузовиков шла за мной. Но, запустив радар, я увидел, что он засёк цели – на километровой высоте приближались шесть штурмовиков, внаглую, без истребительного сопровождения, а на улицах города зазвучал сигнал воздушной тревоги и начали бить уцелевшие малочисленные зенитки. Я остановился на перекрёстке, метрах в тридцати от входа в штаб, где побывал ночью, и, подняв стволы, стал бить короткими очередями двумя стволами по лаптёжникам, которые уже были готовы сорваться вниз атаковать цели. За двенадцать секунд я сбил все шесть и погнал дальше. Хм, а неплохая машинка мне досталась. В запасе же есть более совершенные зенитки, одна называлась «тунгуска», и у меня их около сотни.

Я гнал из города, а тут новые цели. Две пары мессеров. Дистанция позволяла открыть огонь, как и высота цели, так что, замерев на выезде, колонна позади тоже встала, я стал бить по истребителям. Тут цели скоростные, к тому же, видя, что их обстреливают, начали дёргаться из стороны в сторону, но трёх из четырёх я сбил. Один, к сожалению, ушёл, и виновата моя неопытность. Однако с каждым разом я стрелял всё лучше, осваивая машину, для чего её и достал, поэтому был уверен, если ситуация повторится, уже никто не уйдёт.

Отъехав от окраин метров на семьсот, я съехал с дороги и стал уходить в поле, где встал у кустарника. Водителям следовавших за мной машин велел замаскировать технику ветками. Пока бойцы организовывали охрану, я наблюдал, как к нам пылят три эмки, одновременно дистанционно отслеживая показания радара. Немцев в воздухе хватало, а может, и наши кто был, нет возможности определить свой – чужой. В одной из машин, к моему удивлению, оказался знакомый генерал, командующий 4-й армией. Я его сканером определил. Из остановившихся машин тут же стали выскакивать командиры в разных званиях, взглядами жадно облизывая обводы моей зенитки, а генерал направился ко мне. И удивлённо заморгал, по петлицам разобрав, кому принадлежит машина.

– Лейтенант. Что это за зенитка? Не видел никогда такую.

– Советская зенитная самоходная установка, кодовое наименование «шилка». Разработана для сопровождения полковых и дивизионных танковых и мотострелковых частей и защиты от воздушного нападения. Существует в единственном экземпляре. В данный момент проходит боевые испытания, товарищ генерал-майор.

– Лейтенант, мне нужна эта машина. Сам видишь, что происходит.

– Товарищ генерал, я получил личный приказ товарища Берии на защиту Кобрина. Скажу вам прямо: приказ нарушать я не буду, но если вам так необходимы зенитные части для защиты подразделений во время движения, вы можете задействовать зенитки, которые есть в городе. Моей установки вполне достаточно для защиты города от низколетящих целей, боеприпасов тоже хватает. Я здесь пробуду три дня, пока не получу новые приказы… А сейчас, извините, товарищ генерал, волна бомбардировщиков идёт, и на нас. Сорок машин.

– Откуда вы это знаете? – удивился тот.

– В машине встроенный радар, который видит все воздушные цели на двадцать километров вокруг.

Полковник ВВС, что был среди командиров, с заметным удивлением и заинтересованностью посмотрел на меня. Но мне уже было не до этого, я нырнул в люк и приготовился к отражению налёта. К сожалению, бомбардировщики летели на двух тысячах метров, за дальностью открытия огня из пушек, надо что-то делать. Эх, это не «тунгуска», имеющая восемь зенитных ракет, тут только пушки. Хотя, есть же магия, так что я прицелился и стал настраивать пушки. Я же МиГ на пятнадцать тысяч метров поднимал, а тут какая-то зенитка, вот и увеличим дальность стрельбы по высоте. Достану. И действительно достал. Я настроил темп стрельбы, потом пометил десять первых целей и открыл огонь короткими очередями.

Н-да, неожиданно. Два бомбардировщика взорвались в воздухе, остальные восемь были разрушены и падали, горя, а я уже бил по следующим, быстро переводя пушки с цели на цель. Немцы запаниковали. Начали сбрасывать бомбы в чистом поле и с разворотом, а кто и со снижением уходить, а я бил и бил, пока дальности хватало и снарядов. Расстрелял боекомплект до железки, но ушло шесть «хейнкелей». Так как позицию нужно было менять, она засвечена, а грузовики с боеприпасами далече, я заглушил генератор, питавший все бортовые системы, и, запустив движок, погнал к пункту боепитания. Бойцы охраны, погрузившись, последовали за мной. Им тут работёнка предстоит, причём изрядная.

А вот толпа командиров почему-то не в город покатила, а за мной. Вокруг стояли дымы от сбитых немецких самолётов, да и вообще состояние у бойцов охраны было восторженным, они тоже наблюдали эту бойню, по-другому это не назвать, и радовались, как дети. Командиры, причём многие имели седину, мало чем от них отличались. Я же, подогнав «шилку» поближе к полуторке и покинув машину, запер её, и тут на меня налетели, в основном командиры. Хлопали по плечам, обнимали, в общем, восторженность попёрла, но я всё же смог достучаться до их мозгов. Мол, может быть ещё налёт, а я расстрелял всё до железки, нужно пополнить боекомплект. Это их заметно успокоило. Генерал укатил, клятвенно мне пообещав добиться разрешения использовать «шилку» в его армии, а со мной остался тот полковник от авиации.

Пока я бойцам показывал и учил, как снаряжать короба и заряжать пушки, им ещё не раз это придётся делать, пусть запоминают, то общался с этим полковником. Его заинтересовал мой радар, он стал выяснять всё о нём и, узнав, что у меня и рация стоит, ага, будто антенну не видел, предложил устроить здесь пункт управления. Мол, он пришлёт командира, чтобы тот наводил на противника истребителей.

– Это не требуется. Дадите мне коды и контакты с нужными подразделениями, я сам буду наводить. Обучен этому делу.

– Отлично, – довольно кивнул тот.

– Только двадцать километров, это всё же не сто. Маловато будет. Истребители прилетят только к разбору. Ведь бомбардировщики могут прилететь на большей высоте, а моя «шилка» может работать максимум на двух с половиной тысячах метров, всё, что выше, вне досягаемости. Вот тогда истребители просто незаменимы.

– Хорошо. Я пришлю командира для связи, он поможет с установлением контактов, чтобы вас слушали. Ваш позывной будет… м-м-м… Игла.

– Хорошо, товарищ полковник.

За полковником пришла машина, и он уехал. А посыльный прикатил на мотоцикле через час, когда мы закончили пополнение боекомплекта и я привёл пушки в боевое положение. Небо не сказать, что было чистое, на радаре отметки постоянно появлялись, однако у Кобрина было чисто. Похоже, уцелевшие немецкие лётчики сообщили о больших потерях у города, поэтому командование люфтваффе приказало пока обходить его стороной. Это подтверждало ещё и появление немецкого разведчика, закружившего на высоте. Искал, кто это здесь так их камрадов в землю вгоняет. Однако ничего не видел. Значит, что нужно сделать? Правильно. Спровоцировать. Поэтому я не удивился появлению двенадцати штурмовиков в сопровождении шести «мессершмитов», направлявшихся к городу на двухкилометровой высоте. Я как раз с посыльным-лейтенантом пообщался, вытащил ему через люк шлемофон, боевой отсек не показывал, секретная техника, и выходил на радистов двух авиационных полков. Те мой позывной теперь знали, и вот когда мы контакты наладили, я решил, что пора уже ястребкам появиться, ну и сообщил о приближении немцев, состав, высота, скорость и курс. И сам приготовился встречать противника, отправив машины боепитания подальше, всё равно позицию потом менять.

Сбил я все двенадцать штурмовиков и все шесть истребителей, а потом вдарил из четырёх стволов по четвёрке штурмовиков, которые шли, отстав, на бреющем. Ага, будто я их не видел. Провокация была, те, что наверху, выманивали, а эта четвёрка атаковала цель или цели, немцы вряд ли знали, что против них одна зенитная система работала. Появившимся истребителям, пяти ишачкам, ничего не оставалось, как взбираться на высоту к разведчику. Сбить не смогли, но прогнали.

И снова я всё до железки расстрелял, поэтому, отогнав «шилку» к пункту боепитания, скрыл машину под деревьями. Лишь одно я констатировал: местные снаряды хуже тех, что были сразу снаряжены в короба пушек. Больше их тратить приходилось, чтобы поразить цели, а значит, было и увеличение расхода боеприпасов. Не самая приятная новость.

Ещё четыре часа никого не было, я поглядывал, но немцы облетали Кобрин далеко стороной, что заметно облегчило доставку в госпиталь города раненых и работу на железнодорожной станции, дымы там пропали, возгорания потушили, шёл ремонт путей, и уже первые составы отправили в тыл. В общем, эвакуация проходила не так страшно и жутко, как в моей памяти, где я был участником этих боевых действий. И беженцы из города потянулись.

А в городе-то я, похоже, один остался, командарм действительно все зенитки отправил со своими частями. Лишь на станции осталась одна счетверённая установка пулемётов. Учебный зенитный дивизион моего бывшего училища, ну, почти, тоже раскидали кого куда. В общем, неплохо получалось. Кстати, я на своей установке, на боку, написал белой краской «Снайпер», дав имя «шилке». Вполне в тему.

Сейчас же, когда мы пообедали сухпайком, я заглянул в машину, стараясь для виду не отходить далеко от радара, и тут же подозвал командира отделения:

– Сержант, похоже, у моста немецкие диверсанты. Радар высвечивает металл на земле, мост я вижу, зенитку там, доты и всё остальное, а недавно, таясь по берегам, начали источники металла приближаться.

– Диверсанты, – кивнул тот, легко поверив в такие возможности «шилки», её вообще чудом называли. – Мост хотят захватить.

– Точно. Но не сразу, а перед появлением их войск, чтобы наши взорвать не успели. Немцев пока нет, небо чистое, до моста пять километров, я скатаюсь туда, дам залп по диверсантам. После работы четырёх стволов от них только фарш останется. И вернусь.

– Товарищ младший лейтенант, нельзя вам покидать город. Он же совсем без защиты останется. Я лучше остановлю какую-нибудь колонну, что к мосту идёт, и сообщу командиру, а они там сами справятся.

– Тоже вариант, – подумав, согласился я, и сержант побежал к дороге.

Идея сработала, тот сообщил командиру первой попавшейся колонны, это оказались танкисты, и я с помощью сканера пронаблюдал, как у моста колонна разделилась, часть танков переправилась на тот берег, часть осталась на этом, ну и поработали пулемётами и редко пушками. Из четырёх десятков немцев в живых осталось семеро. Надо сказать, диверсанты сдаваться не собирались и отбивались изо всех сил, даже подбили один танк, уничтожив два отделения наших бойцов, потому их в плен не брали.

Я продолжал поглядывать за показаниями радара и изредка передавал информацию летунам. Шесть раз наводил на немцев. В результате было сбито шесть бомбардировщиков, три мессера и один штурмовик. Немцы ещё повадились, облетая Кобрин стороной, штурмовать дороги за городом. На этих стервятников, гонявших беженцев и санитарные колонны, ничем не брезгуя, я также наводил истребители. Так что удалось перехватить ещё пять штурмовиков и сбить три из них. Также я не дал поработать «охотникам», предупреждая наших о подходе трёх пар таких «экспертов» люфтваффе, и наши успевали встретить их в лоб. Немцы боя предпочитали не принимать и стали уходить на скорости. Одна пара уходила в нашу, и я не сплоховал, дальности хватило, и сбил оба мессера. Наши тоже это прочухали и, ведя бой, начали уводить немцев к Кобрину, а я снимал с их хвостов вражеские истребители. Дважды такой способ сработал, но больше немцы не повелись.

Сейчас шла перезарядка. Машины разгрузили боеприпасы и ушли к складам за другой партией снарядов. Я выдал наряды, уже подписанные начальником местного управления НКВД, которого я так и не видел со вчерашнего дня. Да и приказы никакие не приходили. Защита города осуществляется, и это хорошо. Кстати, моя выдуманная колонна с боеприпасами, естественно, всё не появлялась, и я сержанту сказал, что, вероятно, её перехватили немцы. Вполне рабочая версия.

Помогая нашим летунам, я сшиб с их хвоста истребители противника, вон три дыма на земле, но, к сожалению, есть и четвёртый в стороне, наш, да ещё один И-16 был вынужден сесть в километре от нас на обочине дороги. Я указал на него сержанту и велел:

– Пошли к нему машину, пусть оттранспортируют лётчика и самолёт на аэродром. Может, успеют истребитель привести в порядок. У нас сейчас каждый истребитель и лётчик на счету.

– Сделаем, – кивнул сержант и отправил трёх бойцов на грузовике к подбитому ишачку, у мотора которого суетился лётчик.

Но свой грузовик бойцы не использовали, остановили попутный порожний, закинули хвост самолета в кузов, закрепили его и отправили в тыл. А я всё отслеживал показания радара, сообщив в штаб авиационной дивизии, теперь я с ним работал, о появлении очередной группы немецких самолётов, их курс, высоту и состав, после чего подозвал сержанта. Тот как раз выслушивал доклад от одного из бойцов о выполнении приказа об эвакуации подбитого истребителя. Когда он подбежал, сообщил ему:

– Похоже, немцы нами заинтересовались. Диверсантов отправили. Идут к нам, пока находятся в трёх километрах.

– А может, это наши?

– Я бы на такое не рассчитывал. Иначе почему они так тихарятся?

– Ничего, товарищ лейтенант, встретим.

Он стал распределять бойцов по позициям, укрывая их в складках местности, один поднялся на дерево, откуда был хороший обзор. Сержант частенько интересовался у меня, где немцы, и, когда до них осталось метров шестьсот, а они нас уже видели, я смог даже сказать, сколько их. Пятеро. А когда они замерли, я сообщил сержанту:

– Я к ним подъеду и расстреляю. Мало ли, у них рация и они артиллерию наведут. Видишь? Уже гул канонады хорошо слышно. Вполне могут навести.

– Товарищ лейтенант, установка может пострадать.

– Только от огня артиллерии, от стрелкового броня имеется. Людей не трогай, я сам скатаюсь к немцам, потом посмотрите, что от них останется.

– Есть, – козырнул сержант.

Запустив движок, я на максимальном ходу погнал к немцам. Машина у меня так замаскирована, что напоминала куст, но с земли понять, что это установка, было можно, и немцы, видимо, поняли, раз с места не двигаются, заняв удобную позицию для наблюдения. Они забеспокоились, а потом и запаниковали, но поздно, я спустился в низину, опустив стволы пушек, и ударил из двух стволов. После этого покрутил башней, выискивая выживших противников, их не было, и, развернувшись, я покатил обратно, но встал за километр от прежнего места. Часть бойцов проследовали ко мне, чтобы взять позицию под охрану, а сержант на грузовике покатил к уничтоженным немцам. Вернулись они с зелёными лицами, подтвердив: уничтоженные в немецкой форме, ошибки не было.

С пункта боепитания вернулась полуторка, одна, вторую «охотник» подловил, и она сгорела на обочине дороги. К вечеру нам привезли ещё горячие буханки хлеба и каши с тушёнкой в термосе, так что поужинали горячей пищей, воду для чая вскипятили на костре. А за час до заката я отметил, что в управлении НКВД Кобрина началась нездоровая суета. Подогнали машины, бойцы стали грузиться в кузов. Я стал отслеживать всё, что там происходит, как и в штабе 4-й армии. Причина же была в звонке, начальник управления говорил с кем-то по правительственному телефону, так называемому ВЧ. Похоже, ему удалось узнать, что никто ни о какой экспериментальной зенитной установке не слышал, и сообщить ему об этом мог только один человек, на которого я часто ссылался, – нарком Берия. В общем, валить нужно. Ехали явно ко мне, уже двигаясь по улочкам.

Я сидел на башне, спустив ноги, и тут сделал вид, что меня вызвали:

– Да, Ворон, Зяблик на связи, – оживившись, ответил я, якобы на пришедший вызов. Бойцы, сидевшие рядом с установкой, из тех, что не были на посту, насторожились, внимательно глядя на меня. – Я Зяблик, вас понял.

– Что-то случилось, товарищ лейтенант? – подойдя, поинтересовался командир отделения охраны.

Кстати, охрана нужна, многие из командиров колонн видели темп стрельбы по воздушным целям, как и то, что эти цели с частой периодичностью падают сбитые, и желали посмотреть на установку и пообщаться. Охрана их не подпускала, техника секретная.

– Да, начальство срочно отзывает. Поэтому будем прощаться. Возвращайтесь в управление, дальше я уже сам, в охране не нуждаюсь, да и двигаться буду больше по бездорожью.

Мы обнялись на прощание, и я их отпустил, вместе с машиной со снарядами, а сам, устроившись в «шилке», запустил движок и погнал прочь, успел скрыться до того, как на окраине города появились те, что ехали для моего ареста. Там же, на окраине, они столкнулись, фактически лоб в лоб, с моей охраной и машиной. Последовали быстрые и экспрессивные переговоры, и за мной рвануло три машины, полные бойцов, да поздно. «Шилку» я уже убрал в хранилище и, сменив её на мотоцикл-одиночку, покатил в сторону передовой. Вот теперь можно поработать ночью. Как я видел по карте, которую увёл из сейфа интендантов, часть складов уже находились на занятых немцами территориях. Их можно прибрать, на всю ночь работа, а потом и остальные примем. Через водные препятствия я перебирался на лодке, потом снова доставал мотоцикл, так и катил. Не сразу и заметил, что наши уже остались позади, а вокруг немцы. Нет, наши тоже были, группками, окруженцы пробирались, догоняя стремительно отступающие советские войска, но всё же это были уже территории, занятые немцами.

И я уже не стал спешить, поставил мотоцикл на подножку, достал мощную радиостанцию на базе «Урала», поднял высокую телескопическую антенну, запустил генератор и стал вызывать девчат. Молодцы, дежурили, сразу отозвались. У них всё в порядке, с детьми тоже, чужих нет, дикие звери имеются, даже одна лисица выходила, но спугнули выстрелами. Медведей на сканере видели, но они не подходили. В общем, можно не беспокоиться. Я тоже сообщил, что с наложницами провал, их в этом мире нет, но буду искать, сейчас делом занят, пополняю благосостояние, на что мне дали картбланш. Мол, ты мужчина, сам знаешь, что делать. Нравится мне такая вера в меня, поэтому, сказав, что всех целую, уточнил время следующего сеанса связи, и мы разъединились. Убрав оборудование, я достал карту, определился, где ближайшие склады, крупные, корпусные, с которых и решил начать. И когда начало темнеть, покатил к ним.