Текст книги "Охота на охотника"

Гаврилов, кстати, выжил во время прорыва немцев к городу. Особисты меня арестовали, хотя он за меня вступался, да поздно. Дальше железная дорога – и вот я в Гомеле, в камере сижу. Да я не переживаю, снова личину новую натяну. Просто было интересно, что дальше будет.

Кстати, почему я снова воюю, хотя мог забить, найти помещение, какой-нибудь бункер заброшенный из польских, они много понастроили, и создавать нужную пентаграмму и защиту для неё? А мне не горит, а повоевать я любил. Что эти четыре года? Плюнуть и растереть. И не замечу.

Конечно, жалко, что личина Павлова так быстро слетела, но я надеялся на положительное решение суда, что примут во внимание все нюансы – врага застрелил, – но не приняли. Приговор обжалованию не подлежит. Расстрелять.

Ну да, так и есть, конвой пришёл, меня вывели из камеры и повели к выходу. Я всех в коридоре и положил, не наглухо, станнером, и, активировав амулет скрытности, просто покинул территорию Особого отдела штаба армии, где со мной и работал местный прокурор. Я нашёл его и вбил нож в печень. Ответка от меня всегда будет. А через час, уже на «Хьюи», летел в сторону Белостока. Гляну, что там. Нужна новая личина.

Знаете, повезло, нашёл в этот же вечер. Там уже банды работали, немцы оккупировали территории, старосты, и они ловили наших окруженцев. Недавно поймали несколько, среди них был молодой сержант ВВС. Причём он не числился ни за какой частью, война застала его в пути, с направлением из училища. Вот он с окруженцами и отступал. Золотое попадание.

Сержанта забили: тот ругался, вот его и запинали ногами. Пришлось амулетом восстанавливать его тело и чертить пентаграмму вызова ментального демона. Да, я решил рискнуть и, используя души польских бандитов, что в этом селе показывали власть, сменил внешность и стал сержантом Алексеем Петровым, что заканчивал Борисоглебское истребительное училище имени Чкалова.

С формой плохо дело, она у сержанта в полную негодность пришла, а я в форме Павлова был. Зачистил все следы ритуала (надеюсь, божки не засекли призыв, что вряд ли), добил польских бандитов и вылетел дальше в тыл. Я искал какой-нибудь военный аэродром РККА, склад на нём, чтобы добыть форму и всё необходимое. При мне только документы сержанта, он их берёг. Даже дорожные были и продаттестат.

Сегодня было седьмое июля, точнее, ночь с шестого на седьмое, но уже перевалило за полночь, когда я покинул село и полетел искать аэродромы ВВС РККА. Теперь я стал невысоким, метр семьдесят, пареньком девятнадцати лет, шатен, глаза зелёные, как у Павлова. Лицо такое приятное, чуть вытянутое книзу, с полными губами, небольшой шрам белёсым следом у правой брови.

Я всё не мог вспомнить, кого он мне напомнил, а потом вспомнил: чем-то смахивал (общее есть, такой тип лица) на советского актёра, что играл в «Секретном фарватере». Главный герой. Командир звена боевых катеров. Не знаю имени и фамилии, надо будет посмотреть, есть этот фильм у меня в запасе. Давно его не видел, но схожесть с героем уловил.

Нашёл советский аэродром у Белостока, тут раньше и истребители, и бомбардировщики дислоцировались. Я это понял по обломкам и обгорелым остовам за границей территории аэродрома. Сел там же, за территорией (немцы использовали аэродром как фронтовой), и посетил склад. Это несложно под амулетом скрытности.

Наши вывезти почти ничего не успели, поэтому я подобрал себе отличные сапоги – одна пара яловых, другая хромовых, на выход. Нашёл парадную командирскую форму, два комплекта красноармейской повседневной (я всё же сержант), два утеплённых лётных комбинезона, шлемофоны, по два, летние и зимние, они с мехом, унты зимние, тёплое бельё, комбинезон механика, пилотки, фуражки. Да всю фурнитуру. Ремни тоже. Куда убирать – было, потратил немало топлива и активно пользовался запасами, пока бои за Пинск шли. Чёртов полковник…

После этого покинул аэродром и отлетел в леса. Там приводил в порядок форму, нашивки пришивал. Оружия у Петрова не было, он сержант, оружие в части должен получить. Так что надел повседневную форму, Петров в такой же ехал из училища. Теперь у меня голубые петлицы, синие треугольники, кант синий на пилотке. Всё как положено.

Я два дня жил у костра, спал, ел, фильмы смотрел. А как иначе? Появлюсь у своих в новой форме, как будто не ношеной, в чём заподозрят ещё, а тут от неё и дымом костра несёт, и чуть угольки прожгли (последнее случайно), и запах походной жизни. Весь вид бойца говорит о том, что выходил из окружения и спал под открытым небом.

Вещмешок собрал с мелкими пожитками и трофейным котелком. Также достал немецкий автомат, один подсумок с запасными магазинами на бок подвесил. Типа трофеи. Пяток немецких солдатских удостоверений, убитых якобы мной во время выхода из окружения. Я их в планшетке на боку держал. В таком виде и вылетел в сторону Гомеля. А что, там ещё наши, и то, что недавно я оттуда сбежал, меня особо не волновало.

Уже на рассвете сел в открытом поле. Немецкие войска и передовая (ну, какая есть, не сплошная) за спиной. Двинул к ближайшему селу. До него километра три. Всё верно, там был фильтр: встретили, проверка – приняли документы. Оружие сдать пришлось. Сдал и документы убитых солдат вермахта, написав рапорт, как их добыл и как линию фронта пересёк. А не видел. Думал, по оккупированной территории иду, а тут гляжу – наши машины на дороге да бойцы в селе, так и вышел.

Проверка заняла два дня, что-то затянули, и выдали предписание отправиться в Москву, в Главное управление ВВС РККА, потому как старое направление мне аннулировали. Хм, удивили, я думал, мою судьбу штаб фронта решит. Всё же сержант, а не лейтенант, сунули бы в какой истребительный полк или ещё куда.

Ладно, получил направление, проездные, сухпаёк в дорогу на двое суток, и меня посадили на поезд. Тот переполнен, я на следующей станции сошёл, ночью добрался до Москвы воздухом, на «Сессне» летел, и двое суток жил на берегу реки. А потом пошёл в город и на трамвае доехал. Предписание выдал дежурному, что у входа работал, там конторка его. Он отправил в нужный кабинет. Пока шёл, замучился всем козырять, быть простым сержантом в Москве очень непросто.

Полковник, который сидел на распределении, опросил меня и узнал, что я не смог добраться до части, началась война, выходил из окружения и вышел в районе Гомеля. Имею на счету пять убитых врагов, трофейное оружие сдал на фильтре.

– И-шестнадцать? Ещё какими машинами владеете?

– На МиГ-три обучали.

Это не я самовольничаю, при Петрове выписка с его оценками была, сохранил зачем-то, там и сдача полётов на этой высотной машине.

– Это хорошо, что знаете новейшую машину. В Подмосковье формируется полк, вооружают МиГами, направляетесь туда.

Больше тот особо и не говорил, всё оформил, выдал направление, и я покинул здание управления. Дальше на перекладных за город, там на своей личной вездеходной эмке (сохранил её, ещё с прошлого мира малышка со мной) доехал до военного городка, где и располагался аэродром. Машину заранее убрал, пешком дошёл.

Проверка у ворот – и сразу в штаб полка, где меня опросили, командир полка это делал лично, и направил во вторую эскадрилью, там как раз в третьем звене ведомого не хватало. Я заселился в казарме, принял машину, с механиком познакомился. Да, полк имел полный штат техники, и как раз собрали самолёты, облётывали.

В этот же день, ближе к вечеру, звено, в котором я состоял, поднялось в небо. Для учебного вылета, с отработкой тактических задач. Нормально отлетали, командир звена был доволен. Младший лейтенант Сидоров, а второй ведомый – старший сержант Губин. Он, кстати, успел повоевать в начале войны, одного сбитого на счету имеет, юнкерс сжёг. Впрочем, и его сбили. А вечером, во время ужина, меня опознали пятеро из лётчиков, одно училище с Алексеем закончили. Я сделал вид, что рад их видеть, хотя впервые вижу, но потерю памяти решил не разыгрывать. Вот такие дела.

Две недели полк готовили и направили под Смоленск, где шли жаркие бои. Механики за сутки до этого выехали железной дорогой, а часть штаба полка транспортным самолётом ещё ранее, они и подготовили аэродром, куда мы перелетели от Москвы. Самолёты затолкали под деревья. Это дико, но капониров нет. А если налёт, то сколько машин осколками побьёт? Просто накрыли маскировочными сетями – и всё.

Чуть позже прибыли механики, автоколонна, началась заправка, обслуживание. Мы, лётчики, всё это время изучали карты боевых действий, а потом началось, да как-то сразу – боевая работа. И то, что я видел, мне сильно не понравилось.

МиГ-3 – это высотная машина для боёв на большой высоте, перехватывать группы бомбардировщиков, одиночных разведчиков, а нас использовали как истребители поля боя, на малых и средних высотах, где наши машины сильно уступали немецким мессершмиттам. Наш полк, по сути, полк ПВО, такие для защиты городов используют, а не вот так. Да что говорить, если всё моё звено было сбито во время третьего вылета? Два первых вышли впустую, побарражировали, никого не встретив, и вернулись.

Нас направили перехватить высотный разведчик противника. Тот был действительно на восьми тысячах метрах, а увидев нас, потянул на высоту, поднявшись до тринадцати тысяч. А мы использовали кислородное оборудование и на двенадцати едва держались. Моторы захлёбывались от недостатка воздуха.

Пока мы пытались настигнуть разведчика, тот, видимо, вызвал помощь, и к нам вышло три пары мессеров. Бой шёл на десяти тысячах метрах, меня до сих пор бесит, что в звене три машины, а не две пары, как я привык, это куда удобнее и мощнее, но командиры категорически отказываются что-то менять – мол, не хотят походить на немцев. Тогда чего же вы и в туалете на корточках сидите, справляя нужду, как немцы, а не вприсядку танцуя? Что же вы за ними и тут всё повторяете? Это я от обиды. Злости на этих дубов не хватает.

В общем, вели мы бой недолго, как-то быстро сбили командира звена, я как раз мессер подловил и поджёг его, а тут и второй ведомый задымил и пошёл вниз, срезали снизу, в вертикальной атаке. Ох я и разозлился, и начал сшибать мессеры один за другим, МиГ тут действительно хорош, и дерётся с худыми на равных.

Мои пять пулемётов вполне справлялись с дюралем фюзеляжей мессеров. Когда остался шестой, тот сообразил, что что-то не так, и пытался удрать. Ага, от МиГа на высоте? Ну-ну. Гонял я его минуты три, пока не смог поджечь. По иронии судьбы у меня как раз и БК подошёл к концу. Вот так, скидывая скорость, прикидывая мысленно, хватит ли бензина вернуться на аэродром (всё же изрядно потратил), не раз давая форсаж, но всё же на одних парах бензина смог добраться и совершить посадку.

А после доклада даже рапорт не дали написать, арестовали, отстранив меня от полётов, и посадили под домашний арест в жилую землянку. Как мне объяснил своё решение командир полка, молодой лётчик, у которого первый бой, шесть опытных немецких лётчиков не собьёт, а значит, я врал. Будут разбираться.

Знаете, я шалею от ситуации. Мы тебе не верим, ты врёшь. А то, что бой практически над Смоленском шёл, это ничего не значит, да? Дебила кусок. По-другому его не назовёшь. Так ещё особист начал со мной работать, и не просто допрос учинил, а физически применял силу. Избивал, если проще. Ну, попробовал. Когда я закончил прыгать на его голове, тот прекратил шевелиться.

Вот теперь – полноценный арест. Меня переправили в Особый отдел авиадивизии, в состав которой включили наш полк. Причём с меня уже сняты обвинения во вранье, что чужие сбитые себе приписал: мой командир звена вернулся, выпрыгнул, и, пока спускался на парашюте, всё видел, он и подтвердил мои слова.

Только кому до этого дело есть? Особист моего полка при смерти, шансы на выживание минимальны, череп треснул, многочисленные гематомы головы. А то, что он мне губу разбил, ничего не значит, да? Око за око! Впрочем, пятерых особистов авиадивизии я также насмерть забил, они решили повторить действия своего коллеги, связали меня, двух крепких бойцов позвали и решили поработать. Отомстить за своего. Вот и нарвались на тот же ответ.

Знаете, я, наверное, устал, всё, хватит с меня этой войны, одни идиоты и дубы армейские окружают, вообще нормально воевать не дают. Злости не хватает, поэтому я решил взять передышку. Улетел в Белоруссию, сканером поискал заброшенные и скрытые польские бункера. Их хватало. Нашёл большой, хорошо оборудованный и качественно законсервированный, видимо, командирский, и занялся работой. Да пентаграмму создавал, металл искал в Варшаве, золото и серебро нужно было, вот и добывал, и отливал, что нужно. Год как-то быстро пролетел. Саму пентаграмму пока не делал, только материалов запас и заготовки отлил, защиту зала для призыва за год неимоверных усилий сделал.

Понятно, я не только работал семь дней в неделю. Шести хватало, выходной устраивал, размяться решил и охотился на нацистов и их приспешников. По фронту не действовал, тылы мои. Полицейские подразделения, охранные дивизии, СС и националистические. Работал по Белоруссии в основном.

Я как-то вырезал целый полицейский батальон, сформированный в Польше. Немцы рассердились, лучших их карателей побил, и прислали целую охранную дивизию. И она полностью сгинула. Тела убитых солдат и технику нашли, но в живых никого. А я их всех усыпил и долго ходил, ударяя каждого в грудь штыком. Тогда немцы согнали сюда немало разных тыловых охранных подразделений, националистов, СС и всего остального человеческого мусора. И они сгинули. Тела тоже находили, и смерть у всех одинаковая, советским штыком работали, а это почерк.

Больше немцы сюда никого не присылали, и, если где снова пропадал кто, старались не обращать внимания. Это всё, что за год было, ну побил тридцать тысяч немцев и их приспешников, но это так, серьёзно я ими не занимался. Действительно развлекался. А то, что столько подразделений нагнали, считал случайным везением. Сами виноваты, добровольно пригоняли их ко мне.

Личины я больше не надевал и воевать на этой войне не желал. Хватило. Да после того как я психанул… да, это был псих. Знаете, ну достало. Сначала Павлов. Ну всё хорошо шло, мне нравилось, а тут этот полковник вылез и реально, без шуток, развалил оборону. Это можно сделать было только специально, и не один я это отметил. Вот только враг он или нет, но он действующий командир РККА, и его некоторые командиры опознали, начальник артиллерии одного из стрелковых корпусов. За это меня под расстрельную статью и сунули. Стерпел, хотя и взбесило. А вот когда под личиной Петрова меня мудак-комполка из зависти арестовал и отстранил от полётов, и дальше, уже вследствие его действий, полковой особист решил поработать, а там и до его коллег дошло, я уже конкретно психанул. Довели. Вот прямо серьёзно так довели. Ну и убили любое желание продолжать. Да и хватит уже.

Как сделал защиту, я месяц провёл на Красном море – моё любимое море, отдыхал, купался, рыбу ловил, готовил запасы рыбных блюд, потом вернулся и продолжил. Уже пентаграмму делал. Два года. Не ошибся, но сделал. Тут я тоже отдыхал, в Белоруссии тишь и благодать, я по Украине работал.

Правда, в сорок четвёртом там советские войска всё наводнили, наступление шло, уже Польшу брали, и лесные бандиты занимали леса, схроны и бункера, в леса уходили с приходом советских войск, чем мне облегчали охоту на них. Иногда целую неделю тратил, внося огромные опустошения в их ряды. Я собирался покинуть планету, этот мир – и оставлять эту нечисть живой? Да ни в жизнь!

Так что немного затянулось создание пентаграммы, но я уже говорил, не спешил с этим. И осенью сорок четвёртого вызванный демон, побушевав в пентаграмме (она выдержала, не зря старался), всё же согласился поработать. Получил оплату в виде сотни душ (я солдат СС использовал) и отправил меня в мир меча и магии, где магов откровенно гнобили. Божки если и дёрнулись на мощный фон после перехода, то поздно. Я покинул этот мир, и в бункере сработали плазменные гранаты, уничтожая пентаграмму и остальных пленников. Я их три сотни держал в загоне. Кто его знает, сколько бы демон запросил. А улики оставлять не стоит, вот и подготовился.

* * *

Когда Сергей очнулся, то дёрнулся, но прутья магической клетки-ловушки держали его, когда он попытался силой смять её и раздавить. Скрипели, но держали. Осмотревшись, он нашёл меня взглядом. Я сидел в удобном кожаном кресле, закинув ногу на ногу, и ухмылялся.

– Выбрался всё-таки. Память восстановил?

– Я её и не терял.

– Значит, заранее готовился. Как чуял. Кстати, что это за клетка? Не узнаю магическую конструкцию. Я другую использовал.

– Ловушка на архидемонов, для богов тоже годится.

– Думаешь, она меня удержит? – Сергей стал кряхтеть, температура в комнате понизилась, но все его попытки вырваться были бесполезны.

Касаться прутьев он не мог, кричал от боли. На местах касаний появлялись даже не раны, а пепел сожжённой плоти. Такие раны не восстанавливаются, следы остаются на всю жизнь.

Оставив попытки, он спросил:

– Ты что, обиделся, что я тебя убил? Ты не обижайся.

– Обиделся? Знаешь, поначалу я был зол, но потом даже благодарен тебе. Я попал на Вторую Отечественную войну. Знаешь, что я понял, проходя её?

– Что?

– Я терял человечность, становился сухим эгоистом. Зато выживание позволило мне вернуться к прежним чувствам, прежним отношениям. Я стал человечнее, я воевал с прекрасными парнями и девчатами плечом к плечу, они вернули меня на путь истинный.

– Ты считаешь, что он истинный?

– Да, считаю. И я решил, что тебе тоже стоит его пройти. Иначе бы ты меня не отправил на перерождение.

– Око за око?

– Верно. Тебе это пойдёт на пользу. Я решил так же лишить тебя верхних слоёв души, ты станешь обычным человеком, не магом. Я выбрался, и ты сможешь. Если нет, скажу одно – слабак.

– Ну-ну. Как ты попал в мой домен?

– Ты обалдел? Это мой домен. Я с ним столько работал, что ты знаешь о нём и используешь от силы процентов на тридцать. У меня есть скрытые ходы внутрь, разобрался с ним и сделал. Ты попытался соединить его со своим доменом, но, как я вижу, не вышло.

– Да, отторгают они друг друга. Тупая идея была. И друга потерял.

– Почему потерял? Я лично тебя продолжаю считать другом. Спасибо за науку. Повторишь мой путь, встретимся и пообщаемся как мужчина с мужчиной.

– А если я вернусь и буду сильно зол на тебя?

– Жизнь такая штука, скучная, и иметь друга, который такая мстительная сволочь, это… бодрит. Возвращайся, я буду ждать.

Дальше я стал доставать детали пентаграммы и собирать, Сергей хмуро за этим следил, при этом, стараясь делать это незаметно, продолжал пробовать клетку на прочность.

– Демонолог, значит? Понятно, как ты выбрался. Кстати, а как ты это сделал?

– Как – ты уже понял. Я сначала в одном мире прожил два десятка лет, в том, что мной куполом закрыт, но тамошний божок меня нашёл и вышвырнул в дикий портал. Думаю, случайность, он меня прибить хотел, но не получилось, и при попытке создал этот случайный дикий портал. Божок тупой, но сильный, эманаций его силы на это хватило.

– Действительно, повезло, – согласился Сергей.

– Я оказался в новом мире, и снова сорок первый, начало. Но без купола, хотя и с двумя божками. Воевал. Мне это нравилось, пока пара неприятностей не взбесила (ты мой характер знаешь), и я не бросил это дело. Потом три года потратил, чтобы покинуть этот мир, в мир меча и магии ушёл, где магов гнобили, шесть лет там прожил, вернул Дар чародея. Даже сильнее стал, чем был. Причём у меня нейросеть стоит, с опцией мага, не удалял. Забавный казус: у меня два Дара, купленный и искусственный, и обоими я могу пользоваться одновременно. Готовился вернуться и вот смог это сделать. Дальше ты видишь, к чему я готовился.

– Ясно. А внешность почему прежняя?

– Я Мансур Алиев, и моя настоящая внешность мне нравится. Пока шесть лет готовился, вернул всё как было, хотя тело и другое, приобретённое. Ладно, сейчас ты уйдёшь на перерождение, поэтому стоит кое-что сказать. Для начала я сделаю так, что память ты не потеряешь, так что шанс вернуться есть, я смог, и ты сможешь. Отправлю на войну, пройдёшь то же самое, что и я. Домен твой мне без надобности, где бросил – сам найдешь, я искать не буду, а свой спрячу, ищи. Связь – через Олию. После того как тебя отправлю, навещу её. До этого не посещал, опасался, что можешь отслеживать её. Узнаю, как там крестницы. А то на тридцать лет пропал.

– Делать мне больше нечего, – проворчал Сергей.

– Тогда прощай.

Дальше вызванный мной архидемон «съел» верхние слои ауры Сергея, сделав того простым человеком. Из бога, даже не божка – в простые люди. Он завыл, чувствуя это, я ему на ауру подсадил плетение, которое не даст уничтожить память при перерождении, и активировал клетку.

Короткий вскрик боли – и тело Сергея рассыпалось пылью. Вызвав своих духов-слуг, я велел прибраться. А сам, держа в ловушке душу Сергея, прошёл в свой кабинет (Сергей не сильно его изменил), открыл зеркало-портал с сенсорным экраном и стал пролистывать разные миры.

Отыскав нужный, где был сорок первый, Земля, обнаружил Брестскую крепость, второй день войны, нашёл как раз только что погибшего под завалом лейтенанта Павлова, а точнее, диверсанта под его документами, его уже бойцы откапывали, и успел вселить в его тело душу Сергея, подлечив травмы головы и колена. Плюс подсадил к его ауре пустое пока хранилище в двадцать тонн размером – небольшая, но помощь. Управление вывел ему на сетчатку глаз. Разберётся, Сергей знал, что это такое.

Ну вот и всё, пусть повторяет мой путь. Мне он понравился. Как у Сергея всё пойдёт – его дело. После этого я закрыл мир куполом на сто лет. Не вырваться. Да, глянул, мир не пустой, два божка. Может, и повезло ему, а может, и нет.

Пентаграмму – та сборная, мобильная – я убрал в хранилище, оно при мне. При этом я уже активировал и активно качал Щель. Полторы тонны размера уже имеет. Слуг там держал. А что, они друг другу не мешают. После этого два месяца ушло, чтобы отцепить домен от этого мира. Сергей серьёзно постарался, дополнительно его привязывая, но я справился. Попрыгал по мирам, неся на прицепе домен, и нашёл неплохой мир, где и привязал домен, сменив все входы и аннулировав все доступы. Оставил только для себя.

Немного переделал домен, отдельно пенобетонную площадку сделал с навесом, разместив там технику из мира Земли, от танкетки Т-40 до вертолётов – память. Остальную память в своём дворце разместил. Оборудовал и развернул в одном зале музей с экспонатами.

Да, есть что вспомнить. Отдельно под стеклом документы, награды всех личин, форма на плечиках висит. Ностальгия разыгралась. Только после этого посетил Олию.

Надо сказать, та поначалу меня испугалась: Сергей ей сказал, что я погиб; потом ничего, пообщались. Крестниц навестил и где-то около года отдыхал в этом космическом мире. Пополнил запасы в хранилище, кое-что убрал для музея, чуть не две трети освободил, вот на это место и добавил.

Омолодив тело до восемнадцати лет, внешне и внутренне – для высшего мага это несложно, – я активировал портал. О да, эта война меня не отпускает. Может, дембельский аккорд, сам не знаю, но я новый мир выбрал – их много, миллионы – зеркальная копия Земли и начало войны. Сорок первый.

Тянуло меня сюда, не знаю почему. Я уже проверился на ментальные закладки и ментальных паразитов: работая с демонами, проверяться нужно всегда. Просто тянуло. Чувствовал, что там моё место. Там нужна моя помощь. Да, я помню, как особисты дважды по рукам надавали, но там другое. Я об одном жалел: что комполка не пристрелил, того, что позавидовал шести сбитым, и от его действий всё пошло. Как-то упустил его из виду.

Портал сработал штатно, я из домена переместился, но не через зеркало. То зеркало-портал не для живых, а для перемещения душ. Моя личная разработка, сплав артефакторики, магии души и демонологии. Сергей им пользовался, а так и не понял. Ручной портал мой сработал, в домене запас нескольких машинок был, нашёл через зеркало нужный мир, изучил, что там и как, вбил координаты в этот мобильный портал и перенёсся.

Амулет защиты на мне, остальные тоже под рукой, поиграем. Кто-то играет в виртуальные игрушки, а мне понравилось проходить реальные квесты в реальных мирах. Шаг – и я вышел в густом хвойном лесу, по обонянию ударил запах хвои, смолы. Донеслись далёкие раскаты работы артиллерии, где-то рядом заработал и смолк пулемёт, МГ, определил по звуку. Причём не МГ-34, а МГ-08, немецкое подобие максима.

Одет я был в форму, красноармейскую, чёрные петлицы, эмблемы «танчиков» и сержантские треугольники. Сейчас я играл сержанта-танкиста. Пилотка на голове, пустой ремень, вещмешок за спиной. Документы сам сделал, по ним я в отпуске был и по ним же служил в Девятнадцатой танковой дивизии РККА. Только дело в том, что эта дивизия в Киевском Особом военном округе, и я якобы там служу, а нахожусь в данный момент у Бреста, и сейчас двадцать третье июня. Ранее утро. Час как рассвело.

Вот так осмотревшись, я убрал портал в Щель и достал из хранилища дрон-разведчик, сразу выйдя на связь с ним через нейросеть и беря его под управление. Дрон стал подниматься вертикально вверх, давая мне картинку. А так тот невидим из-за амулета скрытности. Хм, до окраин Бреста километра четыре по прямой. Всё верно, с координатами не ошибся.

По легенде я ехал навестить родного брата, что служит в дивизии, дислоцировавшейся в Брестской крепости. На поезд был совершён налёт, вагоны горели, гражданские и военные покидали их под пулемётами штурмовиков, кто выжил, разбежался. Среди них и я. А так легенда вполне рабочая, тем более на путях стояли сгоревшие вагоны пассажирского поезда. Там уже немцы работали. Пытались их скинуть с рельсов.

Самое главное, из-за чего я именно сюда переместился. Да и местность мне тут нравилась, эта зона боевых действий. Среди множества подбитых и сожжённых лёгких танков Т-26 стоял всего один редкий тут и сгоревший средний Т-34. Но не это главное, в глубокой воронке находилась ещё одна «тридцатьчетвёрка». Скатилась, а выехать, видимо, не смогла. Бросить буксирные концы тоже было нельзя, встречный бой шёл, вот экипаж и оставил машину с открытым башенным люком. Немцы уже осмотрели бронемашину и ушли дальше.

Я хотел прибрать этот танк. Выйду к своим на нём. До опушки метров сто и метров шестьсот открытого поля до дороги, на обочине которой и была воронка с танком. Только вот дорога на Кобрин шла, и заполнена немецкими подразделениями, которые наступали в эту сторону. Ничего, активировал амулет скрытности и направился к опушке.

Тут, кстати, убитые советские бойцы лежали, непогребённые, и стрелковые ячейки для стрельбы лёжа выкопаны. Чья-то наспех подготовленная оборона, снесённая пушками и миномётами. Убитых не так и много, десятка два, остальные, видимо, отступили в лесок, по которому я шёл.

Видел куски упаковки перевязочных пакетов. Раненых перевязывали. А бой вчера вечером был, тела уже попахивали. Я использовал амулет строителя, размягчил почву и похоронил тела, на что час потратил. Тут как будто зыбучей почва стала, и тела просто тонули в ней. Не хочу их вот так бросать. Много я непогребённых видел, а вот этих решил похоронить.

Ну и дальше направился к дороге, где, подойдя к воронке, спустился и забрался на задранную корму танка, не обращая внимания на немцев, которые шли буквально в двадцати метрах. Думаю, экипаж танка шёл в атаку и попал под бомбёжку. Механик не заметил разрыва впереди и скатился в воронку. Та танк полностью поглотила, глубокая, только чуть торчал верх открытого башенного люка.

Чуть дальше, метрах в пятидесяти, братская могила. Одну из воронок для этого использовали. Возможно, экипаж этого танка в ней. Судя по гильзам на склоне воронки и дне, бойцы отбивались в этом невольном капонире до конца. Много гильз было. И курсовой пулемёт снят, тут я его не нашёл, значит, немцы забрали с пустыми дисками.

В танке сорок семь снарядов, из которых двадцать два бронебойные, не успели потратиться. Пару попаданий приметил на лобовой броне, пробитий не было. А сам танк как новый, краска свежая. Да новым и был. Тут очередное пехотное подразделение прошло, разрыв между следующими, за ним артиллерия конно шла, и я укрыл танк амулетом. Те, что прошли, видели его, не оборачивались, а те, что позади, о танке не знали, и его пропажа никого не удивит.

Также я наложил на танк два амулета, специальных, моей личной разработки, они убирали вес. На основе камней, что встроены в «шелхи». Кстати, у меня в запасе два «шелха» было. Так что подтолкнул танк в днище, и тот всплыл из воронки, невидимый для немцев.

Выбравшись, я оттолкнул бронемашину, и та в метре от земли стала дрейфовать, пока воронка в стороне не осталась. Обойдя её, я хотел было толкать машину дальше, к хвойному лесу, откуда недавно вышел, как вдруг подул ветерок, и довольно сильный. На дороге пыль поднялась, от немцев стала доносится ругань, но главное не это. У моей «тридцатьчетвёрки» парусность немалая, и танк пустился в дрейф, набирая скорость. Я побежал за ним, под нос ругаясь. Вот ни раньше ни позже. Да ещё танк удачно пролетел между двумя расчётами немецких лёгких гаубиц, что буксировались на дороге, никого не зацепив, и улетал дальше, а я бежал за ним.

Проблема была в амулетах, убиравших вес. Когда я их создавал, проскочила довольно тонкая ошибка в расчётах. Я только потом это заметил, когда опробовал амулеты и понял, что что-то не так. Изучив плетение, я нашёл её. Ошибка, или скорее интересная находка, заключалась в том, что амулеты теперь ещё и массу убирали. Если бы была масса, я бы с трудом растолкал танк. А тут упёр один палец – и легко толкаю. Теперь инертной массы у танка нет совсем, потому его ветер так легко и растолкал.

Нагнать машину я не смог, ветер быстрее меня, поэтому достал аэробайк. У меня их два в запасе, этот имел и амулет скрытности, и амулет шумоподавления, поэтому быстро нагнал танк и, уцепившись пальцами за правую гусеницу, остановил его полёт.

Ха, если бы амулет скрытности не работал, представляю глаза немцев, увидевших летающий танк! Паника бы стояла: летающие танки атакуют! Ха-ха. Вот так удерживая танк, я стал буксировать его против ветра обратно к хвойному лесу. Пролетев над дорогой с немцами на высоте метров десять и добравшись до опушки, я чуть облетел лесок (с дороги это место уже не видно) и опустил танк на землю, нажимая рукой на корму. Отключил оба амулета, что убирали вес, и танк заметно осел, чуть лязгнув металлом.

Убрав аэробайк обратно, я занялся танком. Проверил двигатель. Аккумуляторы разряжены, но баллоны с воздухом полны, что и позволило запустить двигатель, завёлся с пол-оборота. Шума не было, только дым выхлопа: я надел амулет шумоподавления. Началась зарядка аккумуляторов. Дальше амулетом строителя очистил ствол от нагара, у спаренного с пушкой пулемёта тоже. Проверил боезапас и, дав машине прогреться (в баке топлива, к сожалению, едва половина), заглушил. После этого запер машину, отключив амулет скрытности, и на аэробайке слетал к подбитым советским лёгким танкам, что виднелись вдали тёмными массами. Там, используя инструменты, которые в танке нашёл, стал искать то, что мне нужно. Снял ДТ, набрал запасных дисков. Снаряжённых. Сотни две.