Текст книги "Авиация великой войны"

Июнь

Русские армии практически были уже готовы начать наступление и Брусилов ждал лишь приказа Ставки. Возлагая ответственную задачу в предстоящем наступлении на летчиков и артиллеристов, командующий Юго-Западным фронтом в одном из приказов требовал даже «доверия» и «душевной связи» в ходе совместной работы авиационных отрядов и артиллерийских частей. Он отмечал, какое «громадное значение в смысле увеличения действенности артиллерийского огня имеет воздушное наблюдение с аппаратов… Весьма часто одно оно и является средством определения результатов нашей стрельбы». В развернувшихся в этом месяце боях боевая работа авиации и привязных аэростатов во многом способствовала успеху русских войск.

Вообще в ходе войны задачи авиации и воздухоплавателей разделялись. Там, где удавалось увязать действия авиаторов и воздухоплавателей, эффективность стрельбы артиллерии резко возрастала. Например, на Северном фронте Н. Д. Анощенко применял такой метод: открытую с аэростата батарею противника фотографировал связанный с нашим воздухоплавательным отрядом летчик; командир тяжелой батареи, которой предстояло уничтожить открытую германскую батарею, поднимался для ознакомления с обстановкой на привязном аэростате, а затем иногда для уточнения летал над целью и на самолете; все это позволяло ему руководить огнем своей батареи более четко и тратить минимальное количество снарядов на пристрелку.

Например, сводная артиллерийская группа полковника Александрова получила задание подавить артиллерию противника и разрушить его долговременные укрепления. Для этой цели русское командование решило разрушить плотину на р. Золотая Липа. Установили дальнобойные 12-ти дюймовые орудия «Канэ» и при помощи корректировщиков 4-го авиаотряда, летавших на самолетах «Вуазен», плотина была полностью разрушена, и все артиллерийские позиции австро-венгерских войск оказались под водой.

На фотографиях других участков фронта отчетливо видны черные пятна воронок от снарядов тяжелой артиллерии, разбитые блиндажи, разрушенные и заваленные траншеи, спутанные в клубки проволочные заграждения, выжженная голая земля с торчащими кое-где стволами разбитых орудий, грудами громоздящихся разбитых повозок и трупы лошадей, кучками и в одиночку лежащие трупы солдат.

1 июня – Французский летчик лейтенант Маршаль, вылетев с аэродрома в Нанси, сбросил несколько бомб на Берлин, но был сбит и попал в плен.

2 июня – «Вокруг света» № 21–22, (29) мая 1916 г.: «Хроника войны. От (7) до (20) мая.

Австро-германский фронт

…На протяжении всего фронта на многих участках велась все время сильная артиллерийская перестрелка. На южном фронте пехотных атак не было, но все время шла артиллерийская перестрелка и производились разведки.

Во второй половине периода усилилась деятельность воздушных эскадр. Неприятель сделал налеты со сбрасыванием бомб на станцию Вилейка, на местечко Войстом и на станцию Будслав. Наши летчики бомбардировали неприятельскую электрическую станцию в местечке Комай, район местечка Солы и станции Маневичи. В налете на Солы участвовала с нашей стороны эскадра из 6 аппаратов, сбросившая 48 бомб, а в налете на Маневичи участвовали 14 аппаратов и сбросили 66 бомб. В обоих случаях наши летчики и аппараты вернулись невредимыми, несмотря на неприятельский обстрел.

(20) мая неприятельский летчик сбросил 4 бомбы на станцию Молодечно…»

Россия начинает мощную наступательную операцию. Замысел русской ставки заключался в том, чтобы серией одновременных ударов на нескольких участках фронта взломать оборону противника и разгромить его. Главный удар на участке протяженностью в 20 км должна была нанести 8-я русская армия силами четырех корпусов в направлении Луцка. 11-я русская армия должна была нанести удар на фронте протяженностью в 10 км силами одного корпуса в направлении Злочева. 7-я русская армия – на участке протяженностью в 13 км силами полутора корпусов на Язловецком направлении; 9-я армия – на участке в 15 км силами двух корпусов в районе Онут-Добронауц. Остальные корпуса всех четырех армий должны были наносить вспомогательные удары на своих участках.

При подготовке наступательной операции исключительно большую роль играла авиационная разведка.

Брусилов: «Уже заранее с помощью войсковой агентуры и воздушной разведки мы ознакомились с расположением противника и сооруженными им укрепленными позициями… Выяснилось, что германцы сняли с нашего фронта несколько своих дивизий для переброски их на французский. В свою очередь, австрийцы, надеясь на свои значительно укрепленные позиции, также перебросили несколько дивизий на итальянский фронт…

Преимущество противника над нами состояло в том, что его артиллерия была более многочисленна по сравнению с нашей, в особенности тяжелой, и, кроме того, пулеметов у него было несравнимо больше, чем у нас. Агентурная разведка, кроме того, сообщила нам, что в тылу у неприятеля резервов почти нет и что подкреплений к нему не подвозится. В свою очередь, воздушная разведка с самолетов сфотографировала все неприятельские укрепленные позиции – как ее боевой линии, так и лежавшие в тылу. Эти фотографические снимки с помощью проекционного фонаря разворачивались в план и помещались на карте; фотографическим путем эти карты легко доводились до желаемого масштаба. Мной было приказано во всех армиях иметь планы в 250 саженей в дюйме[115]115
  Русские меры длины: сажень – 2,1336 м, дюйм – 2,54 см; соответственно, масштаб – 210 м в 1 см.


[Закрыть] с точным нанесением на них всех неприятельских позиций. Все офицеры и начальствующие лица из нижних чинов снабжались подобными планами своих участков.

На основании всей этой работы выяснилось, что неприятельские позиции были чрезвычайно сильно укреплены. По всему фронту они состояли не менее чем из трех укрепленных полос на расстоянии друг от друга приблизительно от 3 до 5 верст[116]116
  Русская мера длины верста равнялась 500 саженям (1,0668 км).


[Закрыть]. В свою очередь, каждая полоса состояла из нескольких линий окопов, не менее трех, и на расстоянии одна от другой от 150 до 300 шагов, в зависимости от конфигурации местности. Все окопы были полного профиля, выше роста человека; и везде в изобилии были построены тяжелые блиндажи, убежища, лисьи норы, гнезда для пулеметов, бойницы, козырьки и целая система многочисленных ходов сообщения для связи с тылом. Окопы были сооружены с таким расчетом, чтобы подступы к позициям обстреливались перекрестным ружейным и пулеметным огнем. Убежища были устроены чрезвычайно основательно, глубоко врыты в землю и укрывали людей не только от легких, но и от тяжелых артиллерийских снарядов. Они имели сверху два ряда бревен, присыпанных слоем земли толщиной около 2 ¹/₂ арш.[117]117
  Русская мера длины аршин 71,12 см; соответственно 2 ¹/₂ арш. равняется 1,788 м.


[Закрыть]; в некоторых местах вместо бревен были железобетонные сооружения надлежащей толщины; в некоторых местах они устраивались даже с комфортом: стены и потолки были обиты досками, полы были или дощатые или глинобитные, а величина таких комнат была шагов 12 в длину и 6 в ширину; в окна там, где это оказывалось возможным, были вставлены стеклянные рамы… Каждая укрепленная полоса позиций противника была основательно оплетена колючей проволокой: перед фронтом тянулась проволочная сеть, состоявшая из 19–21 ряда кольев. Местами таких полос было несколько на расстоянии 20–50 шагов одна от другой; некоторые ряды были оплетены столь толстой стальной проволокой, что не поддавались резке ножницами; на некоторых боевых участках через проволоку заграждений пропускался сильный переменный электрический ток высокого напряжения, в некоторых местах были подвешены бомбы, а во многих местах впереди первой полосы были заложены самовзрывающиеся фугасы…»

В полосе наступления фронта было заблаговременно произведено фотографирование с воздуха всех линий обороны противника. Аэроснимки демонстрировались на экранах всему офицерскому составу. В штабах корпусов, армий и фронта данные воздушного фотографирования переносились с аэрофотоснимков на планы и карты. Этими планами и картами были обеспечены все штабы и командный состав вплоть до командиров рот и батарей. Планы позиций австро-венгерских войск с приложенными к ним аэрофотоснимками использовались при разработке операции, при выборе участков прорывов, пунктов атаки и объектов, подлежавших уничтожению или подавлению артиллерийским огнем. Артиллерия получила возможность вести прицельный огонь на основе предварительно вычисленных данных по конкретным целям.

4 июня – Между 4 и 5 часами утра началась артиллерийская подготовка, ознаменовавшая собой начало наступательной операция русского Юго-Западного фронта силами четырех армий, имевших около 100 боевых самолетов различного назначения. Войскам русского фронта противостояли четыре австро-венгерские и одна германская армии, имевшие хорошо развитую двухполосную позиционную оборону и более чем тройное численное превосходство в артиллерии.

Продолжительность артиллерийской подготовки была различной: в 8-й армии – 29 часов, в 11-й армии – 6 часов, в 7-й армии – 46 часов, в 9-й армии – 8 часов. Таким образом, войска lift и 9-й армий атаковали противника в первый же день.

6 июня – Атаковал австрийские позиции II армейский корпус 7-й армии. Постепенно бои охватывали все больше и больше различных участков австро-венгерской обороны. Австрийцы упорно сопротивлялись, местами переходя в контратаки.

На участке 8-й армии артиллерийской подготовкой были частично разрушены укрепления второй линии австрийской обороны, а часть окопов первой линии была брошена на второй же день. В результате за первые три дня наступления отдельные соединения 8-й армии продвинулись на 80-ти км участке фронта в глубину до 25–30 км.

Причем большую помощь русским наземным войскам оказали на этом участке фронта «Муромцы». Накануне наступления они совершили много удачных налетов на стратегические пункты и железнодорожные узлы австро-венгерских войск. Для дезорганизации крупных железнодорожных узлов совершили массированные налеты на станции Бучач и Язловец, забитые железнодорожными составами и военной техникой. В результате бомбардировки были взорваны вагоны с боеприпасами, поврежден железнодорожный путь и разрушены станционные постройки.

7 июня – Русские войска 7-й армии, прорвав три линии окопов австро-венгерских войск, захватили поселок Язловец. Войска 8-й армии заняли город Луцк. 4-я австрийская армия эрцгерцога Фердинанда беспорядочно отступала, ее солдаты и офицеры целыми массами сдавались в плен.

9 июня – Начальник штаба Верховного главнокомандующего генерал Алексеев приказывает Юго-Западному фронту, продолжая сковывать противника, сосредоточить все усилия на правом фланге и развивать дальнейший удар в общем направлении Луцк – Рава Русская.

На участках остальных армий не удалось добиться столь существенных успехов, и только войска 9-й армии захватили в первый же день все укрепления первой линии обороны и в последующие дни на отдельных участках продвинулись до 50 км в глубину австрийской территории.

Разбор наступления показал, что наименьшего количества жертв и наибольшего успеха удалось достичь именно на тех участках фронта, которые были наиболее тщательно обработаны артиллерией по заранее намеченным и откорректированным авиацией объектам обороны.

«Вокруг света» № 23, (12) июня 1916 г. «Хроника войны. От (21) до (28) мая

Австро-германский фронт

Рассматриваемый период ознаменовался блестящими успехами наших армий южного фронта, состоящих под начальством генерала Брусилова…

Наступление было подготовлено ураганным артиллерийским огнем, который разрушил все колоссальные неприятельские укрепления и прикрытия…»

Большая наступательная операция русского Юго-Западного фронта грозила полным разгромом Австро-Венгрии. Германский штаб вынужден был перебросить на русский фронт несколько дивизий.[118]118
  Тем не менее, на европейском фронте германские войска по-прежнему стремились во что бы то ни стало взять Верден.


[Закрыть]

Германское командование перебрасывает на Восточноевропейский театр также и большое количество самолетов, и зенитные пушки. С первых же дней операции развернулась и активная борьба в воздухе. В некоторые дни по каждому русскому самолету выпускалось до 200 снарядов.

Рихтгофен: «В июне мы получили неожиданный приказ сворачиваться, никто не знал для чего и почему, но кое-какие подозрения все же имелись, и потому мы очень удивились, когда командир сообщил, что мы отправляемся в Россию. Мы ползли через всю Германию в походной гостинице в виде спального вагона и вагона-ресторана и, наконец, прибыли в Ковель. Там нам пришлось жить прямо в тех вагонах, в которых мы приехали и которые дают такие замечательные удобства для путешествующих. Я, например, всегда готов путешествовать поездом, и не променяю его ни на что другое.

Но, надо сказать, что в летнем аду России спальный вагон – это самый ужасный инструмент умерщвления, какой только можно себе вообразить. И потому я со своими товарищами Герстенбергом и Шееле все-таки согласился жить не в вагоне, а в лесу поблизости».

Германские истребители стали особенно досаждать ЭВК. Стоило только «ИМ» вылететь на боевое задание без боевого охранения, как он тут же атаковывался германскими истребителями. Германские авиаторы налетали целыми эскадрильями, предварительно отрабатывавшими взаимодействие в воздушном бою.

Обстановка боевой деятельности «ИМ» резко изменилась. Это заставило усилить вооружение «ИМ» и выработать новую тактику их боевого применения. «Муромцы» перешли к групповым полетам – звеном по 2–4 самолета. В полетах был принят «уступный» строй, обеспечивавший при нападении вражеских истребителей взаимную огневую защиту. В целях усиления вооружения на «ИМ» была установлена полуавтоматическая морская 37-мм пушка системы П. А. Гельвиха.

Также для избежания встреч с германскими истребителями ЭВК начала применять ночные полеты. Но ночные полеты, избавляя от артиллерии и истребителей, не позволяли фотографировать военные объекты, снижали качество прицельного бомбометания и разведки. Поэтому дневные полеты оставались предпочтительными.

В «Первоначальных указаниях для организации и выполнения групповых полетов», написанных в этом году, говорилось, что «Муромцам» должны предоставляться важнейшие цели, и для их охраны должны создаваться особые звенья из истребителей.

Особенно замечательным был в этом году совместный налет трех «ИМ» и 16 истребителей на военные объекты германской 89-й дивизии в районе Борзина. Было сброшено 78 бомб общим весом 1600 кг, взорван артиллерийский склад, сбито 4 германских истребителя. ЭВК практически не было причинено никакого ущерба.

Летный состав ЭВК к началу года насчитывал уже 1350 человек. При эскадре действовали метеостанция, школа для обучения полетам, различные мастерские, фотолаборатории и прочее. ЭВК имела даже собственную зенитную батарею.

Что же касается русской истребительной авиации, то здесь ситуация по-прежнему оставалась неудовлетворительной. Начальник УВВФ в докладе военному министру в июне 1916 г. признавал: «Наша же потребность начинает удовлетворяться уже тогда, когда при быстрой эволюции техники, трудностях и медленности доставки аппараты оказываются уже устаревшими и армию более не удовлетворяют».

Рихтгофен: «Если только русский аэроплан поднимался в небо, то ему всегда не везло и он непременно оказывался подбитым. Противоаэропланные орудия, используемые русскими, порой, правда, были неплохи, но их было очень мало. Словом, сравнительно с полетами на Западе, летать на Востоке было сплошным отдохновением».

Из доклада начальника УВВФ помощнику военного министра летом 1916 г. следует, что в авиационных частях действующей армии на 1 июня 1916 г. состояло 383 аппарата, из них 250 вполне исправных и 133 – в ремонте.

Не менее сложной была доставка всего закупленного в Россию. Она осложнялась ожесточенной подводной войной. Немецкие шпионы почти всегда заранее знали о дне отправки авиационных транспортов в северные порты России и наводили на них подводные лодки. Многие пароходы, перевозившие авиационные грузы в Россию, погибли.

Военное ведомство России, кроме Франции, рассчитывало еще на англичан и на итальянцев, но авиапромышленность этих стран сама нуждалась в поддержке. Например, английская авиапромышленность сдала армии 11 536 авиадвигателей. Несмотря на это, в период войны англичане ежегодно тратили 500 тыс. фунтов стерлингов на импорт двигателей из заграницы.

Русское командование предпринимало все возможное для совершенствования своих ВВС. К лету, после совещаний в Ставке Верховного главнокомандующего, были, наконец, установлены тактико-технические требования на боевые самолеты в России. В зависимости от рода службы отдельных авиачастей все самолеты были разделены на три группы: армейские, корпусные и истребители.

К самолетам армейских авиаотрядов были предъявлены следующие требования:

продолжительность полета 5 часов при наименьшей скорости 130 км/час;

вооружение – 2 пулемета с 500 патронами и возможностью кругового обстрела;

наличие приспособления для сбрасывания бомб [бомбомета];

наличие радио и фотоаппаратуры;

двигатель жидкостного охлаждения автомобильного типа.

Самолеты этого типа предназначались для глубокой разведки и бомбометания по тыловым объектам противника. При утверждении этих требований было подчеркнуто, что из существующих типов самолетов наиболее пригодными для этих целей являются «Фарман» с двигателем «Рено» мощностью 220 л. с. и «Ньюпор» с двигателем «Испано-Сюиза» мощностью 150 л. с.

Самолеты корпусных авиаотрядов должны были удовлетворять следующим требованиям:

– продолжительность полета 3–4 часа при скорости не менее 130 км/час (особо оговаривалась «возможность горизонтального полета при уменьшенной скорости»);

– скороподъемность на высоту 2000 м за 15–20 минут;

– вооружение – 1 пулемет с 250 патронами;

– наличие радио и фотоаппаратуры, а также бомбомета;

– обеспечение удобства летчика-наблюдателя;

– двигатель предпочтительно автомобильного типа.

Эти самолеты должны были обеспечивать фронтовую разведку и корректирование огня артиллерии. Наиболее подходящими были признаны «Фарман-27» и «30», «Лебедь-12» и «Анатра-Д».

К самолетам истребительных авиаотрядов было предъявлено основное требование «управляемости и поворотливости». Горизонтальная скорость полета должна была быть не менее 150 км/час[119]119
  В дальнейшем требования к боевым качествам самолетов продолжали расти. В 19171 от истребителей уже требовалась скорость около 200 км/час.


[Закрыть]; длительность полета – не менее 1,5 часов; вооружение – 2 пулемета; двигатель ротативного типа. Наиболее подходящими (из имеющихся) были признаны «Ньюпор-10» и «11», «Сопвич» («Виккерс»), «Моран», «Моска», «СПАД».

На Западноевропейском театре военных действий германские войска продолжали упорно продвигаться вперед.

7 июня– Пал еще один рубеж французской обороны – форт Во, расположенный южнее Дуомона. В последние пять дней немцы выпускали по форту Во около 150 тыс. снарядов в день.

Эскадрилья Фонка, вооруженная новыми «Ньюпорами», была придана в качестве 103-й истребительной эскадрильи 6-й французской армии.

Под Луцком австрийцы предпринимают попытку откинуть продвинувшиеся далеко вперед войска русской 8-й армии.

16 июня– Ударная группа генерала Линзингена начала концентрическую атаку с разных направлений, пытаясь опрокинуть русских. Завязываются упорные бои, которые продолжаются вплоть до 3 июля.

18 июня– Германия понесла большую утрату; погиб Макс Иммельман. После гибели Иммельмана лучшим немецким летчиком остался Бельке (на данный момент только они двое были награждены крестом за храбрость). Бельке был не только выдающимся пилотом, но и прекрасным учителем для новичков. Его боевой опыт был столь ценен, что сразу же после гибели Иммельмана кайзер Вильгельм специальным указом запретил ему летать.

Иммельман летал на «Фоккере-Е-III» и мог выполнять практически все известные сегодня фигуры высшего пилотажа. Его синхронный пулемет выпускал 250 пуль в минуту калибра 7,92. Макс Иммельман именно на «Фоккере» обессмертил свое имя, проделав названный впоследствии в его честь боевой разворот – полубочку в верхней части полупетли. Иммельман был столь знаменит по обе стороны фронта, что через 10 минут после его появления в воздухе небо становилось свободным от английских самолетов. Он одним из первых стал использовать тактику внезапности, заходя со стороны солнца. Многие из его жертв понимали что атакованы, лишь когда его пули уже начинали стучать по обшивке. Иммельман был первоклассным стрелком – для победы ему редко требовалось больше 25 выстрелов. Однажды он возвратился с победой, использовав всего 15 патронов. Карьеру героя прервал отказавший синхронизатор его пулемета – расстреляв собственный винт, Иммельман разбился. Такова германская версия.

Однако победу над ним записали на свой счет британский пилот Г.Р. Маккаббин с наблюдателем Уоллером из 25-й эскадрильи RFC, которые вступили с ним в бой над Ленсом. Казалось бы, ферменный биплан FE.2b типа «Фармана», на котором летали британцы, не мог противостоять «Фоккеру», и версия германской стороны выглядит правдоподобнее. Однако именно в поединке с типом FE.2 погиб осенью 1917 г. германский ас из эскадрильи Рихтгофена – Шефер, имевший 30 побед. Сам Манфред фон Рихтгофеи также едва остался жив летом 1917 г., сойдясь в поединке с FE.2d, пилотируемым Каннеллом.

22 июня – Несколько французских бомбардировщиков прилетели в Карлсруэ, произвели бомбардировку и убили около 200 мирных граждан.

Под Верденом был подбит летчик эскадрильи Лафайета лейтенант Болели, но смог посадить самолет и остался в живых.

27 июня – Произведено первое ночное бомбометание с «Ильи Муромца» – сброшено 20 бомб на станцию Митава.

Из донесения: «Корабль поднялся с аэродрома в 23 часа. Подойдя по компасу в 1 час 15 мин., бомбардировал ярко освещенную станцию и склады Митавы, сбросив при этом 20 бомб общим весом 15 пудов. Попадания очень удачные, вызвавшие разрушения и пожары, которые были видны с корабля все время маршрута от Митавы до Риги. В обратном пути корабль подвергся беспорядочному обстрелу зенитных батарей противника, стрелявших, очевидно, на звук моторов».

Из воспоминаний русского военного летчика А.К. Петренко о полете с целью обнаружения германских батарей в боях под Тарнополем:

«Несколько минут мы кружились над этим узким участком, противник пристрелялся к самолету. Хотя я и менял высоту, но снаряды все чаще и чаще разрывались поблизости. Осколки их, разлетаясь, напоминали выпущенные ракеты. После одного из очень близких разрывов самолет резко бросило в сторону. Я впервые видел так много разрывов в воздухе. В сгущавшихся сумерках картина была поистине фантастическая. Кузьмин нанес на карту расположение тринадцати батарей, мы повернули обратно».

После посадки в самолете было обнаружено 17 пробоин.

Наши авиаторы стали посылать для отвлечения внимания германской зенитной артиллерии специальные «приманки». Например, самолет «Вуазен-4», управляемый военным летчиком поручиком Мортировым, во время таких маневров, отвлекая внимание от двух разведчиков, фотографировавших позиции противника, получил 90 пробоин.

К середине 1916 г. создалось весьма тяжелое положение для русских ВВС из-за устаревших типов и слабого вооружения самолетов. Часть самолетов была вообще снята с вооружения, в частности, все монопланы со средним расположением крыла. В то же время начался процесс дифференциации самолетов по назначению.

Развитие авиации находилось в прямой зависимости от летно-тактических требований, предъявляемых к самолету как к новому виду оружия. Эти требования все возрастали, особенно после того, как одна из воюющих сторон делала шаг вперед по отношению к дальности, скорости, высоте полета и вооружению своих машин.

Заграничный биплан был шагом вперед по сравнению с бипланами, разработанными в России.

28 июня – Русский военный летчик Орлов совершил 10 боевых вылетов, во время одного из которых сбил австрийский аэроплан «Альбатрос».

На «ИМ», совершавший боевой полет под командованием военного летчика А.Н. Шарова, напали 8 «Фоккеров». В воздушном бою были ранены командир «ИМ», второй пилот АЛО. Лутц, артиллерийский офицер и пулеметчик. Однако русскому экипажу удалось дотянуть до своего аэродрома и посадить самолет.

К середине 1916 г. произошли серьезные изменения в структуре российских ВВС. Появление разведывательной, истребительной и бомбардировочной авиации породило специализацию летчиков, потребовало от них специальных знаний и навыков.

К середине 1916 г. в русской авиации находилось 132 офицера-артиллериста, в том числе 46 военных летчиков и 70 офицеров-наблюдателей в авиаотрядах, 16 человек – в дивизионах, ротах, парках, авиационных школах. Из них окончили школу наблюдателей только 9 и продолжало учиться 8 человек.