Текст книги "Авиация великой войны"

Большие воздушные маяки… устанавливают на особых башнях или на коньках наиболее высоких из прилегающих к аэродрому зданий. Большинство из них имеют вращающиеся фонари или же фонари издающие сверкания… Так, например, воздушный маяк в Иоганнистале дает следующий ряд сверканий: одно сверкание, затем промежуток в одну секунду; два сверкания, промежуток в одну секунду, и, наконец, три сверкания… что составляет цифру 123, обозначающую Иоганнистальский аэродром…

Но… авиатор должен знать, в каком положении он находится по отношению к аэродрому… Одна из таких систем применяется в Германии и заключается в следующем: на известном расстоянии один от другого помещены два или несколько… вертикально поставленных диска, усеянных по окружностям лампочками белого каления. Когда их зажигают ночью, наблюдатель видит два светящихся венца… Когда он находится против них, он видит правильные два круга; когда он оказывается сбоку, то эти два круга кажутся ему эллипсами… если летчик на очень большой высоте, то эти два эллипса кажутся ему совершенно отдельными, а по мере приближения к земле эти эллипсы приближаются друг к другу… Когда эти эллипсы стремятся превратиться в окружность пилот знает, что он приблизился к земле.

…Посредине авиационного поля устанавливается по ватерпасу стеклянная плита достаточной прочности, чтобы аппараты в случае надобности могли безопасно пройти по ней. Плита эта имеет площадь в 1 м² и освещается снизу одной или несколькими белыми лампами, помещенными под землей.

Вокруг этой освещенной плиты расположены 4 красных лампы или 4 группы таких красных ламп… образуя своим симметричным освещением квадрат со стороной в 80 м…

Лампы имеют электрическое соединение с анемометровым флюгером… таким образом, что когда скорость ближайшего к земле ветра равна нулю, освещается одна только белая лампа, а все красные погашены. Когда же ветер дует например, с севера, то зажигается северная красная лампа…

В случае неожиданного спуска авиатор может воспользоваться либо бортовым прожектором, либо освещающими местность гранатами на парашютах…

Опыты со светящейся миной, сделанной в Австрии, показали, что сброшенная с высоты 500 м мина падает как огненный шар очень медленно и освещает пространство радиусом в 2 км в течение 3–4 минут; потом она гаснет приблизительно в 100 м над землей. Сам же авиатор все время остается невидимым…»

25 июля – В ночь 11-я русская армия перешла в наступление и, ведя упорные бои в течение целых суток, стала медленно продвигаться вперед.

28 июля – Начался третий этап операции русского Юго-Западного фронта. Одновременно перешли в наступление войска 3-й, 8-й армий и специально созданной Особой армии генерала Безобразова. Отбивая контратаки и неся большие потери, русские упорно двигались вперед.

В ближайшие два дня армия Безобразова продвинулась вглубь австрийской обороны на 10 км.

В июле ЭВК произвела 31 боевой вылет и сбросила 2137 кг бомб.

Из них особенно эффективны были:

ночной налет на станцию Гауркальн – на германские военные эшелоны было сброшено 60 бомб;

дневной налет 10 самолетов 4-го авиадивизиона – сбросили на станцию Барановичи 55 авиабомб; были хорошо видны попадания в артиллерийские склады, вызвавшие большие пожары;

успешные налеты на станции Калина, проведенные авиаторами 5-го авиадивизиона.

Кроме того были совершены налеты на станцию Еловка и другие.

Восточная Африка

Леттов-Форбек: «Теперь, в течение следующих недель, англичане нас беспокоили, главным образом, бомбами с аэропланов. По-видимому, они точно узнали место расположения командования лагеря в Тулиани. Я вспоминаю день, когда 4 аэроплана, против которых мы ничего не могли предпринять, часами кружились над нашим лагерем и сбрасывали бомбы. Однако мы научились маскироваться. Только европеец, занятый на телефонной станции в хижине, был так тяжело ранен, что потерял руку. Расположенная рядом хижина с ценными документами загорелась от зажигательной бомбы».

Август

На Юго-Западном фронте действует группа из трех русских истребительных авиаотрядов. Им помогает служба воздушного наблюдения, оповещения и связи (ВНОС], наводящая своих истребителей на цель с помощью больших полотнищ и стрельбы из зенитных орудий.

Из донесения инспектора русской авиации Юго-Западного фронта в Ставку: «Лихие действия славной авиагруппы заставили противника забыть Луцк».

На Западноевропейском театре в августе летчики истребительной группы Брокара начинают экспериментировать с заменой авиамоторов. В их распоряжении появляются авиамоторы фирмы «Испано-Сюиза».

6 августа– Одержана первая победа Рене Фоика. На своем двухмоторном «Кодроне С-4» он нанес повреждения атаковавшему его «Фоккеру», а затем заставил совершить вынужденную посадку «Румплер».

8–9 августа– 3-я и Особая армии Юго-Западного фронта возобновили наступление, но не добились никаких результатов. Дальнейшее продвижение русских было остановлено. Тяжелые бои на Стоходе окончились безрезультатно; план концентрического наступления на Ковель силами двух армий с двух направлений потерпел неудачу.

10 августа– Рухнул в море германский дирижабль L–XII. Катастрофа была обнаружена германскими летчиками и германским морякам удалось спасти команду воздушного корабля.

11 августа– Преодолевая упорное сопротивление и отбивая контратаки 7-й австрийской армии, правое крыло 9-й русской армии заняло Станислав.

12 августа– 3-я и Особая армии Юго-Западного фронта переданы в распоряжение командующего Западным фронтом Эверта для продолжения наступательных действий в направлении Ковеля. Однако Эверт не спешил наступать.

Брусилов: «К этому времени закончилась операция армий Юго-Западного фронта по овладению зимней, чрезвычайно сильно укрепленной неприятельской позицией, считавшейся нашими врагами безусловно неприступной. На севере фронта нами была обратно взята значительная часть нашей территории, а центром и левым флангом вновь завоевана часть Восточной Галиции и вся Буковина. Непосредственным результатом этих удачных действий был выход Румынии из нейтрального положения…

К 1 августу для меня уже окончательно выяснилось, что помощи от соседей… я не получу. Одним же моим фронтом, какие бы успехи мы ни одержали, выиграть войны в этом году нельзя… Поэтому я продолжал бои на фронте уже без прежней интенсивности…

Подводя итоги боевой работе Юго-Западного фронта в 1916 г., необходимо признать следующее:

1. По сравнению с надеждами, возлагавшимися на этот фронт весной 1916 года, его наступление превзошло все ожидания. Он выполнил данную ему задачу – спасти Италию от разгрома и выхода из войны, а кроме того, облегчил положение французов и англичан на их фронте…»

Рихтгофен: «Августовское солнце на песчаной земле Ковеля пекло невыносимо и как-то среди болтовни мой товарищ сообщил, что, наконец-то к нам – или как он выразился „скорее, к своему брату“ – прибыл великий Бельке. Вечером великий летчик появился собственной персоной. Все его обожали, а он поведал нам немало интересного о своей командировке в Турцию. Он как раз ехал оттуда в главную штаб-квартиру и предполагал, что отправится прямо на Сомму продолжать свое дело. Ему было поручено организовать истребительную эскадрилью и дано право отбирать из всех воздушных корпусов тех летчиков, которые казались ему особенно пригодными для этой цели. Я не рискнул обратиться к нему с просьбой, да и война в России еще не утомила меня. Наоборот, полеты наши становились все интенсивней и интересней. Мы бомбили русских на станциях и с успехом, но идея снова оказаться на Западном фронте тоже привлекала меня немало. Да, для юного кавалериста лучше кавалерии может быть только небо! На следующее утро Бельке покидал нас, но на самом рассвете кто-то постучал в мою дверь и передо мною оказался сам великий летчик с „Ordre pour le Merite“[128]128
  Орден «За храбрость» (фр.) – учрежден в 1667 г. Фридрихом Вильгельмом I, сначала назывался «Ordre de la Generosite» (орден «Великодушия»), Переименован в орден «За храбрость» Фридрихом II Великим в июне 1740 г. Первым из летчиков его получил Макс Иммельман, после чего орден получил известность как «Голубой Макс».


[Закрыть] на груди. Как я уже упоминал раньше, я знал его лично, но и представить себе не мог, что он явится ко мне, чтобы пригласить в свои ученики. И я почти бросился ему на шею, когда услышал, что он зовет меня с собой на Сомму. Три дня спустя я уже сидел в поезде и ехал обратно, снова через всю Германию к новым просторам моей деятельности. Итак, мое самое заветное желание исполнилось. Именно с этого момента началась самая прекрасная полоса моей жизни. Правда, в то время я еще и не мечтал, и не надеялся, и не подозревал, каких успехов я добьюсь очень скоро. А ведь на прощание один мой товарищ по востоку крикнул мне: «Смотри, без „Ordre pour le Merite“ не возвращайся!»

13 августа – «Вокруг света», № 32, 1916 г. «Хроника войны»: «(30 июля) над Дувром появились 2 неприятельских гидроплана, сбросили 4 бомбы не причинившие вреда и были прогнаны зенитной батареей».

14 августа – Из приказа от (2] августа 1916 г. по 2-й армии Западного фронта:

«(1) августа сего года, около 19 часов, над Несвижем появился неприятельский самолет. Командир 2-го авиационного отряда истребителей штабс-капитан Е.Н. Крутень, всего лишь (30) июля сбивший немецкого летчика в районе Своятичи, тотчас же поднялся на своем „Ньюпоре“, нагнал немца и вступил с ним в бой.

Я, многие чины моего штаба и весь город любовались смелым поединком двух самолетов. Штабс-капитан Крутень коршуном налетал на немца и после короткого, но чрезвычайно эффектного боя сбил немецкий „Альбатрос“, вынудив раненого летчика спланировать недалеко от города. Население, с захватывающим интересом следившее за смелыми и искусными действиями нашего героя-летчика, радостно кинулось за город, где и устроило ему овации.

Штабс-капитану Крутеню за проявленную им исключительную выдающуюся удаль, бесповоротную решимость и доблесть в борьбе с врагом объявляю мою сердечную благодарность. Приказываю представить его к награде.

Командующий армией генерал-от-инфантерии Смирнов».

15 августа – «Вокруг света» № 31 за 1916 г. Из раздела «Хроника войны»: «Австро-германский фронт… В ночь на (2) августа неприятель (германцы) в районе Сморгони произвел сильную газовую атаку. В течение ночи шесть раз подряд был выпущен газ с часовым промежутком. Атака была отражена нашим огнем. В районах к северу и северо-востоку от Барановичей временами отмечалась оживленная перестрелка. На прочих участках боевые действия ограничивались налетами аэропланов, бросанием с них бомб и воздушными разведками.

Ввиду критического для австро-германцев оборота, принимаемого военными событиями на русском театре войны, фельдмаршал Гинденбург назначен верховным главнокомандующим всех войск, как австрийских, так и германских на этом фронте…

На балканском фронте начались стычки между союзниками и болгарами…»

17 августа– В ночь германские бомбардировщики совершили налет на аэродромы 12-й истребительной группы «Аистов», базировавшиеся в районе Каши. Одна бомба попала в емкость с бензином, загорелся ангар, в котором сгорело 6 самолетов 3-й эскадрильи. Один из механиков, спавших в ангаре, был найден обуглившимся, другой – в тяжелом состоянии. Выведена из строя большая часть самолетов 25-й и 26-й эскадрилий. Всего – один человек погиб и семь было ранено.

19 августа– Завершилась крупнейшая в истории Первой мировой войны наступательная операция войск русского Юго-Западного фронта, начатая 4 июня.

В итоге операции австро-венгерская оборона была взломана на всем 480-км протяжении фронта; 4-я и 7-я австро-венгерские армии были разгромлены; русские войска продвинулись на правом крыле фронта (8-я армия) до 8090 км, на левом (9-я армия) – до 150 км.

Ллойд Джордж: «Если бы у русских оказалась достаточная артиллерия, чтобы использовать эту победу, их неожиданное наступление могло бы решить исход войны».

В начальном процессе наступления русская воздушная разведка обеспечивала командование и войска необходимыми данными об австро-венгерских войсках и позициях. Корпусные авиационные отряды вели наблюдение за полем боя, донося по радиотелеграфу о неподавленных артиллерийских батареях, а также о местонахождении и действиях тактических резервов австро-венгерских войск. Армейские авиационные отряды наблюдали за железнодорожными перевозками в оперативном тылу противника.

В развитии операции воздушная разведка вскрывала пути отхода, места сосредоточения и подготовки новых оборонительных рубежей австро-венгерских армий. В частности русская воздушная разведка вовремя обнаружила подготовку германских войск к нанесению контрудара по флангам наступавшей 8-й русской армии, что позволило русскому командованию принять меры к отражению контрудара.

На главном, Луцком, направлении русская авиация группами до 20 самолетов бомбардировала аэродромы противника, подвергала бомбардировке и пулеметному обстрелу железнодорожные станции, эшелоны и колонны войск.

Деятельность разведчиков, корректировщиков и бомбардировочной авиации обеспечивали армейские истребительные отряды русской авиации. Они вели упорную борьбу с германскими истребителями, которые поначалу, пользуясь своим превосходством в скорости, уходили от столкновений с русскими летчиками. Обеспокоенное стремительным продвижением русских войск, германское командование перебросило в район Ковеля из-под Вердена крупные силы истребительной авиации, и расклад сил в воздухе в этом районе боевых действий существенно изменился. Германской авиации удалось очень быстро, благодаря подавляющему численному и техническому превосходству, захватить полное господство в воздухе и практически пресечь деятельность русской разведывательной и корректировочной авиации и тем самым обеспечить полную свободу своим разведчикам и корректировщикам.

В связи с утратой воздушного пространства, русское командование образовало в начале августа специальную истребительную авиационную группу фронта в составе трех авиационных отрядов. Эта авиационная группа смогла переломить ситуацию и захватить воздушное господство на Луцком направлении. Однако основной наступательный порыв русских армий к этому времени уже выдохся. Русские понесли значительные потери, – более полумиллиона солдат и офицеров.

Основными способами боевых действий русской авиагруппы являлись барражирование с вынесением зоны на территорию австро-венгерских войск и перехват австрийских и германских самолетов из положения «дежурство на аэродроме». В последнем случае вылет производился по сигналам постов воздушного наблюдения, оповещения и связи (ВНОС]. Сигналы передавались на аэродром по телефону.

Западноевропейский театр

Здесь господствуют в воздухе французы и англичане, деятельность германской авиации почти совершенно парализована. В период боев на р. Сомме английская и французская разведывательная и корректировочная авиации постоянно обеспечивали деятельность наземных войск, особенно артиллерии, которая благодаря этой поддержке быстро и успешно подавляла германскую артиллерию. Бомбардировочная авиация французов днем и ночью действовала по германским аэродромам, скоплениям войск и артиллерийским огневым позициям. Германские войска, боясь обнаружения английской и французской авиацией, не вели обстрела самолетов противника и не подавали сигналов своим самолетам, что приводило к нарушению взаимодействия германской авиации с пехотой и артиллерией.

За период с 19 марта по 19 августа одна эскадрилья Брокара, участвуя в боях под Верденом и на Сомме, провела 338 воздушных боев, сбила 38 германских самолетов и 3 привязных аэростата, 36 самолетов заставила совершить вынужденную посадку.

Германское командование приняло меры к увеличению количества самолетов и зенитной артиллерии, улучшению качества работы артиллерии и взаимодействию ее с истребительной авиацией. В августе в Германии были созданы армейские истребительные авиационные группы в составе 6–8 отрядов истребителей.

23 августа– Истребительная группа «Аистов» в районе Комбль – Шольн вела активные воздушные бои. В результате сбито 2 германских самолета, 3 серьезно повреждены и 7 были вынуждены вернуться в свое расположение, не выполнив поставленных им задач разведки.

26 августа– Несмотря на низкую облачность 12-я истребительная группа «Аистов» почти целый день находится в воздухе, мешая работе германских корректировщиков и сражаясь с истребителями охранения к северу и к югу от р. Соммы. Французские летчики провели 22 воздушных боя и сбили 8 германских самолетов.

27 августа– В войну на стороне Антанты вступила Румыния.

Фалькенхайн: «Окончательный переход Румынии на сторону Антанты был вызван событием, которое не было и не могло быть предвидено, а именно разгромом австро-венгерского фронта летом 1916 г. со стороны противника, конечно, не имевшего в обстановке Восточного фронта явного перевеса в силах».

28 августа– Произошла замена германского верховного командования; начальником генерального штаба вместо Фалькенхайна назначен Гинденбург, первым генерал-квартирмейстером – Людендорф. Людендорф приказал остановить германское наступление под Верденом.

Людендорф: «Несмотря на то, что мы сами считались с возможностью наступления на нашем фронте мы немедленно приготовили несколько дивизий для отправления на юг, и войсковая группа Леопольда Баварского поступила также. Верховное командование предъявило несколько дивизий с Западного фронта, так как бои на Сомме в то время еще не начинались. Австро-Венгрия постепенно приостановила свое наступление в Италии и тоже послала войска на свой Восточный фронт. Тогда итальянская армия перешла в свою очередь в наступление на Тироль, и военная обстановка совершенно изменилась. С началом боев на Сомме и затем с объявлением нам войны Румынией она вскоре еще резче изменилась в пользу наших врагов. Мы продолжали считаться с возможностью русского наступления у Сморгони или же, как теперь снова казалось, на местах мартовских боев и под Ригой, где русские располагали крупными силами…»

Восточный фронт

8-я, 11-я, 7-я и 9-я русские армии вновь произвели попытку продвинуться вперед; 7-й и 9-й армиям несколько удалось потеснить австро-венгров, однако никаких значительных успехов достигнуто не было – наступательные возможности иссякли. Россия не добилась окончательной победы над Австро-Венгрией. Тем не менее, русское наступление летом 1916 г. спасло Италию от разгрома и вывело из нейтрального положения Румынию, что существенно сказалось на общем ходе военных действий.

Большое значение имело летнее русское наступление и для развития русских ВВС. Командование Юго-Западного фронта во главе с генералом Брусиловым выступило инициатором дифференцированного применения самолетов в русской армии, и инициатором массированного применения авиации на решающих участках фронта.

Начальник штаба Юго-Западного фронта генерал Клембовский телеграфировал заведующему авиацией и воздухоплаванием в действующей армии о том, что, обладая по сравнению с немецкими слабыми по количеству и качеству авиационными средствами, можно успешно бороться с неприятельской воздушной разведкой только при условии решительного сосредоточения воздушных сил на важнейшем операционном направлении, жертвуя направлениями второстепенными. При этом в пределах фронта такое сосредоточение может выразиться:

а) в перемещении части аппаратов из всех армий в ту армию, на которую в данное время возлагается главная оперативная задача;

б) в назначении в ту же армию новых аппаратов, необходимых для пополнения воздушных средств фронта.

Таким образом, русская авиация достаточно быстро переняла опыт своих союзников.

Активно работала и русская бомбардировочная эскадра. В августе ЭВК произвела 46 боевых вылетов и сбросила 4416 кг бомб.

«Вокруг света», № 34, 1916 г. «Хроника войны»: «25 августа на болгарский город Варну был произведен налет наших гидроаэропланов, сбросивших бомбы на портовые сооружения, гавань и противоаэропланные батареи. Повреждено было бомбами стоявшее в гавани судно и загорелись военные мастерские… 27 августа Италия объявила войну Германии, с которой до сих пор у нее были только прекращены дипломатические отношения… В Салониках высадился отряд русских войск и вступил в состав союзной операционной армии. 27 августа Румыния объявила войну Австрии. В ответ на это Германия объявила войну Румынии».

Сентябрь

В России, несмотря на то, что в отдельных районах фронта авиадело более менее налаживалось, серьезные проблемы строительства ВВС в целом по-прежнему решены не были. Начальник штаба 12-й армии доносил в Ставку в сентябре 1916 г.: «Моторов нет, нет аэропланов, пулеметов – полная неподготовленность… Молодежь самоотверженна, иногда приходится почти „на убой“ посылать: вернутся, либо нет… пока то, что делается, – выше всякой похвалы».

Русские авиаторы, несмотря на все свои старания и мужество, из-за отсталой техники все же не могли тягаться с германскими. Проигрывали они и французам в смысле обретения личных достижений. Тем не менее, хотя и в меньших масштабах, русские авиаторы проделывали все то же, что французы и немцы. Выполняли русские летчики и специальные задания. Осенью этого года таким образом (потом это было подтверждено перехваченными немецкими донесениями] на Ровненском участке был произведен взрыв железнодорожного полотна и моста.

Продолжала наращиваться и система подготовки военных пилотов. Осенью 1916 г. в Тифлисе открылась Кавказская военная авиационная школа.

На Западноевропейском театре в сентябре на 103-ю эскадрилью Фонка, в которой начали появляться первые «СПАДы», была возложена задача барражировать в воздушном пространстве и вести воздушные бои. Начинаются «воздушные карусели „СПАДов“».

Германия продолжает атаковать с воздуха туманный Альбион.

2 сентября– Было совершено самое крупное воздушное нападение этого года на Англию. 16 немецких самолетов, совместно с воздушными кораблями, произвели атаку на Восточное побережье Англии. 10-ти самолетам удалось пересечь Северное море и около полуночи достичь Лондона. Была сброшена 371 бомба, но погибло всего 4 человека. Через 10 минут в воздух поднялись английские летчики, поддерживаемые огнем ПВО. Один немецкий самолет был сбит над Нертфордширом – британские ПВО, сбив германский бомбардировщик, впервые достигли успеха.

Горящий дирижабль Шютте-Ланц был виден за 35 миль вокруг. Люди впали в экстаз, они пели «Боже, храни короля» и плясали на улицах, ревели городские гудки и сирены. На следующий день на место падения дирижабля пришло за сувенирами более 10 тыс. человек. Очевидец пишет, что 16 погибших немецких авиаторов были отправлены в местную церковь и там британские полицейские играли, сидя на гробах и перекидываясь немецкими шлемами.

«Вокруг света», № 42, (23 октября] 1916 г.: «2 сентября в 11 часов вечера эскадра из 13 цеппелинов совершила налет на Англию, тридцать седьмой по счету с начала войны. Жертвами налета оказались двое убитых и тринадцать раненых, и, кроме того, незначительный материальный ущерб. Германия понесла во время налета гораздо более значительный урон. Она лишилась одного из дирижаблей со всем его экипажем в 16 человек. Благодаря тому, что англичане не зажигают больше огней в Лондоне, эскадра не смогла разыскать его в темноте. Только три цеппелина очутились вблизи Лондона. По одному из них был немедленно открыт огонь из специальных орудий, но ни один снаряд не попал в цеппелин. В это же время поднялся и летчик В.Л. Робинсон, специалист по ночным полетам. Он поднялся над дирижаблем и стал сбрасывать в него зажигательные снаряды. Один из этих снарядов попал в хвостовую часть цеппелина и поджег его… Сначала загорелась хвостовая часть, затем пламя распространилось на перед и охватило весь дирижабль. Наконец, он перевернулся головой вниз и полетел на землю. Он упал в окрестностях Лондона между небольшой деревенской церковью и хозяйственными постройками фермы. Англичане похоронили своих врагов, как жертв долга, с воинскими почестями».

Рихтгофен сражался с английским лейтенантом Леонелем Моррисом и его наблюдателем Рисом и сбил их.

3 сентября – Болгарские самолеты бомбили Бухарест.

4 сентября – Вновь приступивший после ранения к боевым полетам Гийнемер сбил германский самолет. При постановке в начале этого месяца на свой «СПАД» 150-ти сильного мотора «Испано-Сюиза», Гийнемер достиг необычайного по тому времени результата – скорости в 220 км/час.

Русский военный летчик М. Изегов с наблюдателем С. Л. Гриневым вели разведку германского тыла и проводили бомбометание над позициями. Огнем германской артиллерии Изегов был ранен осколком в голову, самолет получил различные повреждения. Однако летчик смог дотянуть до своего аэродрома и посадить аппарат с легкой поломкой шасси.

«Вокруг света», № 33, 1916 г. «Хроника войны»: «На северной половине Австро-Германского театра происходили только действия летчиков и налеты цеппелинов».

Русская ставка, по настоянию Эверта, отменила все наступательные операции на Русско-австрийском фронте.

9 сентября – Приказом начальника штаба русского главнокомандующего устанавливалось «прикомандирование к корпусным авиационным отрядам и воздухоплавательным ротам офицеров-артиллеристов чином не ниже поручика для образования кадра аэронаблюдателей».[129]129
  Наконец в русской армии было утверждено «Приказом» то, о чем командиры авиачастей просиди уже почти два года. См. письмо капитана Гончарова от 24 января 1915 г.


[Закрыть]

«Вокруг света», № 36–37,1916 г. «Хроника войны»: «На северном фронте продолжалось затишье. Впрочем, севернее Двинска наши войска переправились через Двину и овладели частью неприятельских позиций. Неприятельская атака, произведенная с целью вернуть утраченный участок, не имела успеха. 9 сентября на о. Руно в Рижском заливе сделали безуспешный налет неприятельские гидроаэропланы. Появлялись они также и над Ирбенским проливом (вход в Рижский залив], но наши летчики их успешно отогнали».

13 сентября – «Вокруг света», № 36–37, 1916 г. «Хроника войны»: «13 сентября эскадрилья наших гидроаэропланов совершила удачный налет на Варну».

15 сентября – Гийнемер вновь сбил германский самолет, доведя счет своих побед до 16.

Впервые англичанами в операции на Сомме были применены танки. Из 49 танков, имевшихся в наличии, в атаке приняли участие 32. По ходу операции 5 машин застряли, у 9-ти заглохли моторы, 10 были повреждены. Тем не менее этот новый вид оружия произвел сильный моральный эффект и полностью оправдал себя, разрушая проволочные заграждения, подавляя пулеметные точки и уничтожая пехоту (каждый танк был вооружен двумя пушками и четырьмя пулеметами).

Наступательные бои на Сомме продолжаются с неослабевающей силой. По количеству введенных в дело людей и военного снаряжения здесь развернулись самые крупные бои всей Первой мировой войны.

Риттер: «Бои на Сомме представляли высшее напряжение боевой истребительной стихии. В течение целых недель на фронте протяжением в 40 км день и ночь, подобно молниям, пылали сверкающие ряды огней тысяч самых тяжелых орудий. День и ночь дрожал воздух от равномерного грохота выстрелов. День и ночь бушевала орудийная гроза над истерзанной землей, превращая ее лик в однообразное изборожденное воронками поле, по которому вяло перекатывались зеленоватые ядовитые волны газов и носился град стальных и железных осколков, душивших и рвавших все живое».

17 сентября – Освальд Бельке, первый немецкий пилот, сбивший на истребителе самолет союзников, создал первое Прусское Королевское истребительное авиакрыло – «Ягдштаффель» (Jagdstaffel).

Рихтгофен: «Во всех битвах мы испытывали свои пулеметы. Незадолго до этого мы получили новые аэропланы[130]130
  «Альбатрос DI».


[Закрыть], и на следующий же день Бельке стал летать с нами. Все мы были, в общем, новички, успехов у каждого мало, и все, что вещал нам Бельке являлось для нас прямо-таки божественным откровением. А сам Бельке каждый день за эту последнюю неделю „подстреливал на завтрак“, как он говорил, одного-двух англичан.

17 сентября стоял с самого утра прекрасный сияющий день, и ожидалось, что англичане проявят достаточно сильную активность. Перед вылетом Бельке повторил свои инструкции, и мы в первый раз полетели эскадрильей под предводительством великого летчика, за которым были готовы слепо пойти куда угодно. Оказавшись над линией фронта, мы сразу увидели вражескую эскадрилью, летевшую в направлении Камбрэ. Конечно, первым ее заметил Бельке, поскольку он даже видел лучше, чем простые смертные. Скоро мы поняли его маневр и стали стараться действовать буквально след в след Бельке. Всем было ясно, что первый экзамен нам предстоит сдать перед ясными очами любимого учителя.

Мы неуклонно сближались с противником. Избежать нас он не мог, мы просто перехватили его, находясь между ним и фронтом. То есть, если они захотели бы вернуться, то им вес равно пришлось бы прорываться сквозь нас. Мы посчитали машины противника – их оказалось семь. Нас же только пятеро. Все англичане летели на крупных двухместных бомбардировщиках, и, спустя несколько секунд, начался наш воздушный танец. Бельке приблизился к первому англичанину, все еще не стреляя. Я последовал его примеру, а за мной и остальные. Самый ближний ко мне англичанин летел на большом аэроплане, раскрашенном темными пятнами, и не сомневаясь больше, я прицелился и выстрелил. Он тоже, я – в ответ, и оба промазали. Борьба началась, и мне приходилось все время заходить сзади, поскольку пулемет мой мог стрелять только вперед, его же пулемет мог разворачиваться и стрелять по всем направлениям.

К тому же англичанин был явно не новичок, поскольку он сразу почувствовал, что настал его последний час, как только я зашел к нему сзади, но я-то еще не знал, что в такой позиции я подстрелю его совершенно точно! Тогда же я мог только гадать, собью или нет? Между этими двумя чувствами – большая разница. Только когда сбит один, другой, третий противник, появляется, наконец, уверенность.

Но мой англичанин завертелся, затрясся и пошел писать вензеля. Мне тогда и в голову не приходило, что остальные английские летчики могут сейчас броситься на помощь товарищу, я думал только о том, что противник должен рухнуть. Должен – и все, что бы ни произошло дальше. И этот желанный момент настал. Противник потерял меня из виду и полетел вниз почти отвесно, я же через секунду уже висел у него на хвосте и давал короткие точные очереди из пулемета. Я подлетел настолько близко, что стал уже опасаться, как бы не врезаться в англичанина, но тут его пропеллер вообще остановился; я разнес его мотор в клочья. Противник неминуемо должен был сесть, будучи не в силах дотянуть до своих. Его раскачивало во все стороны, и тут же что-то случилось с летчиком. Наблюдателя вообще не было видно, и пулемет молчал. Вероятно, я убил наблюдателя, и он рухнул со своего сиденья.

Англичанин опустился неподалеку от расположения нашей эскадрильи. Я сделал то же самое, но был так возбужден, что чуть не размазал свой аэроплан о землю. Оба наши аэроплана стояли рядом. Я ринулся к англичанину, краем глаза заметив, что к нам бегут наши солдаты. Подойдя поближе, я убедился, что мои предположения оказались верными: я разнес ему мотор в клочья, а пилот и наблюдатель получили множественные ранения. Наблюдатель умер тут же, а летчика отправили в ближайший лазарет. Я уважил память павшего врага, водрузив камень на его красивой могиле.