Текст книги "Авиация великой войны"

Итоги кампании 1916 года

В кампании 1916 года ни одна из сторон не осуществила свои стратегические планы. Антанте не удалось нанести поражение противнику согласованными ударами. Не удалось и германской коалиции вывести из войны Францию.

Ллойд Джордж: «Обзор положения, создавшегося к концу 1916 г.

… Три союзных державы – Бельгия, Сербия и Румыния – были почти совершенно уничтожены как военные единицы… Все еще громадная Россия барахталась… таила колоссальные возможности… Русские уступали неприятелю по всем видам военного снаряжения; состояние их транспорта было плачевным…

Предстоящий крах Румынии и России должен был дать перевес центральным державам. Главная тяжесть должна была пасть на обе крупнейшие промышленные державы союзной коалиции – Англию и Францию, считая и дополнительную помощь, которую они могли получить в Америке…

Германия проживала ужасную „зиму репы“. В Германии был неурожай картофеля и население Германии должно было питаться репой… Началась война на истощение… Возможный голод был поэтому наиболее мощным орудием войны. Пока Британия правила морями, ни она, ни ее союзники не могли быть побиты в силу недостатка продовольствия или необходимых военных материалов; с другой стороны центральные державы не могли победить, будучи отрезаны от ресурсов всего остального мира. Этот расчет беспощаден, но ведь всякая война есть организованная жестокость.

…Подводная война нанесла серьезные потери нашему судоходству в последние месяцы 1916 г.»

Боевые действия на всех театрах проходили в условиях образования сплошных фронтов и характеризовались поисками способов преодоления позиционной обороны.

Сфера боевого применения авиации за этот год значительно расширилась. Авиация стала подразделяться на разведывательную, корректировочную, бомбардировочную и истребительную. Была осознана необходимость централизованного управления авиацией и сосредоточение ее усилий на важнейших направлениях.

Извлекая уроки из опыта борьбы за воздушное господство над Соммой, германское командование довело к концу года число созданных в сентябре первых истребительных эскадрилий до 35, по 14 самолетов в каждой.

Опыт кампании 1916 г. показал, что господство в воздухе является одним из основных условий успеха боевых действий наземных войск.

Наряду с этим значительно возросло значение средств противовоздушной обороны и связи.

Выявилось преимущество централизованного управления воздушными силами, позволяющее перейти к массированному применению авиации на наиболее ответственных участках фронта.

В изданном в конце 1916 г. в русской армии проекте «Наставления по применению авиации на войне», обобщавшем русский и зарубежный опыт, было сказано следующее:

«Успех борьбы за господство в воздухе требует сосредоточения на важных участках фронта самолетов-истребителей в сильные боевые группы, способные на большое и длительное напряжение.

Обеспечить господство в воздухе одновременно на всем нашем фронте невозможно, но можно достигнуть этого господства и сохранить его за собой в нужный момент на определенном участке фронта, сосредоточивая в одном пункте и под общим начальством все самолеты-истребители армии и усиливая их, когда нужно, истребителями других армий».

За всю кампанию русская авиация произвела 15 435 самолетовылетов.

Германское командование, несмотря на то, что оно было вынуждено похоронить свои надежды на цеппелины как на средство дальней войны, крепко держалось замысла, благодаря бомбардированию глубокого тыла противника, – деморализовать гражданское население и дезорганизовать военное хозяйство противоборствующих держав. Теперь, когда цеппелины не добились желаемого результата, оно стремилось добиться этого силами авиации. Быстро развивающиеся бомбардировщики представлялись для них как вполне подходящая замена цеппелинов. Конечно же, воздушные суда служившие в 1916 г. могли нести до 4 т груза, а самолеты «Гота G-4», предназначенные специально для использования в дальних нападениях, – в лучшем случае 200 кг. Однако, хотя грузоподъемность самолетов была незначительной, самолеты были быстрее и представляли для противовоздушной обороны практически недоступную по тем временам цель, достигая высоты едва ли не 4,5 тыс. м против максимально возможной для цеппелинов 4 тысяч. Кроме того, цеппелин при благоприятных условиях мог развивать скорость не более 100 км/час, «Гота G-4» от 135 до 140 км/час.

Приняв во внимание все эти соображения, Верховное командование к концу 1916 г. собрало у бельгийского побережья Ла Манша боевую эскадру-3 под командованием гауптмана Эрнста Бранденбурга с 25-ю «Гота G-4» для ведения дальней войны против Англии.

О том, какую важность придавал германский штаб этим нападениям, можно судить по следующим цифрам – Германия построила в 1916 г. всего 8182 самолета, из них 565 самолетов-бомбардировщиков.

В конце 1916 г. англичане также построили свой бомбардировщик – двухмоторный биплан «Хэндли-Пэйдж», который по внешним данным очень напоминал «Илью Муромца».

Для сопровождения разведчиков в британских ВВС в этом году высылалось до 12 истребителей на каждого наблюдателя.

В России же, намного опередившей как союзников, так и Германию в создании тяжелых самолетов, наоборот, старались создать собственные истребители. В конце 1916 г. на РБВЗ были построены первые истребители конструкции Сикорского, предназначенные прежде всего, для сопровождения «Муромцев». Они были вооружены синхронным пулеметом, имели скорость 160 км/час. Однако их количество было ничтожным и не оказало влияния на ход военных действий. Вообще в России в 1916 г. было создано свыше 60 различных экспериментальных моделей, из них далеко не все действительно добрались до полей сражений. Наиболее удачными были различные модификации истребителей «Лебедь», «Анатра», «Моска». Было построено в 1916 г. на РБВЗ и 42 новых «Муромца» улучшенных модификаций, из которых начальник ЭВК признал 17 «вполне пригодными для боевой работы».

Из доклада генерал-майора Пневского «О положении авиационного снабжения в нашей армии», представленного в июне 1916 г. в Ставку Верховного главнокомандующего, следует, что совещание, происходившее в штабе авиации (7 апреля) 1916 г. установило принятую позже правительством программу снабжения армии самолетами на 1916 г. Она предусматривала потребность действующей армии до 1 января 1917 г. в 1886, а с 1 января по 1 июня 1917 г. еще в 1400 самолетах. Пневский утверждал, что «все это количество аппаратов относится к новейшим типам, появившимся в самое последнее время».

От 1 июля до 1 ноября в русские фронтовые авиачасти поступило 525 самолетов и 1166 двигателей. Всего от начала войны в Россию было доставлено 883 самолета и 2326 двигателей.

За этот же срок (от начала войны до 1 ноября 1916 г.) русские авиазаводы сдали военному ведомству 1893 самолета и 920 двигателей. Для сравнения – французская авиапромышленность построила только в этом году 7552 самолета.

Русское военное ведомство во второй половине 1916 г. переработало все программы и курсы авиационных и воздухоплавательных школ.

Тяжело было в России и с опытными кадрами.

В конце 1916 г. авиационные части в России имели только 30 % необходимого числа технически грамотных механиков и мотористов.

Летный состав нес большие потери. Особенно высокими были они среди истребителей. Обычно в течение года полностью менялся весь летный состав авиаотряда. Причем, летчики-солдаты, составлявшие около 30 % летного состава, по отношению к числу погибших летчиков составляли 40 %.

В конце 1916 г. великий князь Александр Михайлович писал начальнику штаба верховного главнокомандующего: «Для пополнения убыли летчиков-офицеров в авиационных частях и для новых формирований в 1917 г. потребуется назначить в авиационные школы 494 офицера». В авиацию направляются из частей офицеры «не вполне соответствующие по своим служебным и нравственным качествам сложности и серьезности тех задач, которые выпадают на долю летчика и летчика-наблюдателя». Великий князь просил отдать распоряжение воинским начальникам командировать в авиацию вполне достойных офицеров, «представляя на кандидатов аттестации, за соответствие которых отвечают командиры частей», а также разрешать прикомандирование к авиационным отрядам, исключая истребительные, двух (седьмого и восьмого) сверхштатных наблюдателей. Последняя мера основывалась на предположении довести в 1917 г. число самолетов в каждом отряде с 6-ти до 10-ти. Но основной смысл рапорта заключался в том, чтобы «всегда иметь готовый кадр как для командирования в авиационные школы, так и для замещения должностей штатных наблюдателей, назначаемых во вновь формируемые отряды». Мера эта, по мысли Великого князя, должна была позволить «избежать командирования офицеров непосредственно из войсковых частей в авиационные школы… и дать возможность шире применять отслаивание неспособных и недостойных».

В этом году прошло обучение около 250 русских летчиков[136]136
  Всего во Франции в 1916 г. подготовили 2700 летчиков разных национальностей.


[Закрыть] во Франции, однако далеко не все они были направлены обратно в Россию. После окончания курса и сдачи экзамена русские офицеры в течение трех месяцев стажировались при боевых частях Французской армии. К концу этого года на Западноевропейском театре воевало около 200 русских летчиков-истребителей.

Кроме того, после неудачной Галиполийской операции во Франции создавался новый экспедиционный корпус для Ближнего Востока. Французское командование, ощущая острую нехватку пилотов, зачислило русских офицеров и солдат в состав двух самостоятельных авиаотрядов в экспедиционный корпус маршала Франше д’Эспере. В конце 1916 г. они были переброшены на греческий остров Корфу. Затем переправились на Салоникский аэродром.

Продолжало повышаться в этом году качество корректировочной авиации.

В русских авиационных отрядах находилось уже 132 офицера-артиллериста. Опираясь на эти обученные кадры, удалось даже сформировать несколько новых артиллерийских авиаотрядов. В частности, в Гатчинской военной авиационной школе был сформирован 2-й артиллерийский авиаотряд под командованием штабс-капитана Чернышева. Этот отряд отбыл на Юго-Западный фронт в распоряжение 11-го авиадивизиона, входившего в состав 11-й армии. Именно этот авиаотряд сыграл решающую роль в прорыве обороны австро-венгерских войск под Конюхами, близ Тарнополя.

Однако корректирование артиллерийского огня в русской армии по-прежнему производилось на устаревших самолетах «Фарман», «Вуазен», «СПАД», что значительно снижало его эффективность. Только в конце этого года в русской армии стали применяться для этой цели самолеты «Вуазен» с двигателями воздушного охлаждения мощностью 150 л. с.

Также были сделаны новые шаги и в области противовоздушной обороны.

К концу этого года сложилась специальная служба, представлявшая собой целую систему ПВО отдельных городов и важных военных объектов, состоящая из зенитной артиллерии, истребительной авиации, осветительных прожекторов и пр.

В Восточной Англии именно в этом году впервые было применено в целях защиты от воздушных нападений затемнение.

Расширялась сеть ПВО и в России. За год германскими авиаторами было сожжено 6 русских аэростатов. Поэтому для борьбы с истребителями противника в местах подъема аэростатов устанавливались пулеметы и зенитные пушки.

Сильно возросла роль авиации в борьбе на море.

Русский Балтийский флот к началу этого года имел до 40 самолетов, которые интенсивно вели разведку и борьбу с самолетами противника, 11 раз наносили удары по кораблям в море, а также по береговым объектам. Кроме того гидросамолеты корректировали огонь кораблей и вели их противовоздушную оборону Русские летчики морской авиации провели в этом году 20 воздушных боев, сбили 6 самолетов противника и потеряли 3 своих.

В Балтийском море были также установлены противоаэропланные батареи, наблюдательные посты, создан Ревельский район противовоздушной обороны.

Активно действовала русская гидроавиация и на Румынском фронте.

1916 год прошел под знаком выхода авиации из вспомогательного вида вооружения в самостоятельный род войск.

1917 год «Особый вид охоты на людей»[137]137
  «Eine besondere Art von Menschenjagd». Так лучший германский ас Манфред фон Рихтгофен называл свою работу в истребительной авиации. Если русское слово «истребитель», использовавшееся уже к тому времени во флоте для эскадренных миноносцев, означало прямое назначение – истребление, уничтожение вражеских судов и подлодок, также французское «destructeur» и английское «destroyer», то немецкое слово – Jagdflugzeug – буквально переводится «охотничий аэроплан».


[Закрыть]

К началу года, несмотря на видимые успехи, выразившиеся в занятии всей Бельгии, значительной части Франции, Польши, части Прибалтики и Белоруссии и победы над Сербией и Румынией, положение германской коалиции оставалось тяжелым. «Виды на будущее были чрезвычайно серьезны… а наше положение чрезвычайно затруднительным и почти безвыходным… Наше поражение казалось неизбежным», – писал Людендорф. Гнет блокады, созданный английским флотом становился все более невыносим. Германская коалиция с трудом сдерживала натиск Антанты уже в предшествующую кампанию и даже предприняла попытку начать мирные переговоры. Однако переговоры не состоялись. Положение осложнялось еще и тем, что общая обстановка в Европе к началу кампании 1917 г. характеризовалась назреванием революционной ситуации; население воюющих государств начинало уставать от бесконечной, бессмысленной бойни.

Для стран Антанты обстановка складывалась более благоприятно. Английская и французская армии превосходили германскую по артиллерийскому вооружению, авиации, имели танки, а также добились значительного численного превосходства в живой силе. Все большую помощь Антанте начинала оказывать Америка. Австро-Венгрия втайне от своего союзника вела переговоры о мире.

Германский военный план на предстоящую кампанию предусматривал стратегическую оборону на суше и развертывание тотальной подводной войны на море с одновременным тотальным наступлением в воздухе. Этим германское верховное командование надеялось вывести из войны Англию. Германской стороной были выработаны «Общие указания для ведения оборонительного боя в условиях позиционной войны». Согласно этому документу, «успех обороны основывается не на численности вводимой в бой пехоты, а, главным образом, на употреблении материальных средств». Специальный раздел был отведен воздушным силам. Летчики должны вести разведку, наблюдение за стрельбой своей артиллерии, бросание бомб и стрельбу из пулеметов; должны препятствовать противнику завоевать господство в воздухе.

План Антанты строился на решительном использовании превосходства в силах и средствах; союзники стремились закончить войну уже в этом году.

Главная роль отводилась англо-французским армиям; русский фронт должен был лишь не допустить переброску германских войск с Восточноевропейского театра на Западноевропейский.

По плану русского верховного командования главные усилия направлялись против Австро-Венгрии. Главный удар должен был нанести Юго-Западный фронт на Львовском направлении; Северный и Западный фронты должны были осуществить вспомогательные удары. Предполагался также переход в наступление на Румынском фронте.

В связи с поставленными задачами в этом году резко возросла роль бомбардировочной авиации и в связи с этим усилилось огневое воздействие на позиции противника, на его ближайшие тыловые объекты с воздуха. Применяется, и уже не как исключение, дневное бомбардирование (наряду с ночным) ближайших объектов тыла. Подвергаются интенсивным бомбардировкам аэродромы противника.

И все большее значение приобретает в этом году борьба за воздушное господство, на деле выражающаяся в непосредственном истреблении всеми возможными способами воздушных сил противника. Для этого создаются все более и более скоростные и маневренные машины.

Россия продолжает безнадежно проигрывать техническую гонку. В этой огромной стране до сих пор все еще не установилось даже четкой специализации самолетов. Одни военные летчики считали «Ньюпор-10», «Моска» и «Сопвич» – разведчиками, другие относили их к истребителям. Такой же разнобой в оценке машин можно встретить и в официальных документах. Также добавляло путаницы и то, что роль отдельных самолетов то и дело менялась в ходе боевых действий. В начале 1916 г. «Ньюпор-10» считался истребителем. Позже, когда появились самолеты с большей скоростью, «Ньюпор» стали использовать в качестве разведчика. В 1917 г. лучшими разведчиками считались «Сопвичи», но эту машину нередко использовали и в качестве истребителя. Кроме того, зачастую, из-за недостатка самолетов, выполнение особо ответственных заданий по разведке и фотографированию позиций противника возлагалось на истребителей, способных обороняться и уходить от воздушного противника. По-прежнему многоцелевому использованию предназначались гиганты «ИМ».

В этом году планировалось поставить на вооружение 120 «ИМ» (построить 80 новых]. Норма потерь для самолетов типа «ИМ» исчислялась ГВТУ в 200 % в год.

Здесь также потери самолетов происходили не только в результате боевых действий. В начале 1917 г. на одном из «Муромцев» для повышения поперечной устойчивости между стойками крыла установили щитки из фанеры, в надежде устранить скольжение самолета при небольшом крене. Однако при маневре в воздухе щитки были сорваны, а стойки вывернуты в узлах. Самолет развалился в воздухе, экипаж погиб.

Что касается вопросов организации воздушных сил, то к 1917 г. стала очевидной необходимость маневра авиасилами в рамках фронтов, не только в целях противодействия авиации противника и для корректировки огня артиллерии, но и для поддержки пехоты при прорывах фронта. Для этой цели в России были созданы истребительные авиагруппы из 3-4-х отрядов и специальные авиаотряды с прямым подчинением штабам фронтов.

Однако эти меры оказались недостаточными, поскольку к этому времени требовалась уже полная централизация руководства авиацией. Это требовалось прежде всего по двум причинам: возросшие технические возможности самолетов и в целом недостаточное количество авиатехники.

Совершенствовался и технический уровень оснащения авиации.

К началу этого года даже в каждом авиационном отряде в России уже насчитывалось до 20 радистов, были установлены должности начальника радиослужбы отряда (он же летчик-наблюдатель] и старшего радиотехника отряда.

С конца 1916 – начала 1917 г. русское военное командование стало вводить на вооружение самолеты типа «Декан-А» и «Лебедь-12», а также самолет «Сопвич» производства французских и английских заводов. Это резко изменило условия боя. Полеты с целью глубокой разведки и бомбометания проводились теперь строем из 6–8 самолетов. Стали все чаще разгораться групповые воздушные бои и на русском фронте.

Германские летчики были вынуждены признать, что вследствие действий русских истребителей им также пришлось отказаться от одиночных полетов и заменить их сначала парными, а затем полетами в группах до пяти самолетов, «чтобы добиться разведки при всяких обстоятельствах».

Определенных успехов достигла и противовоздушная оборона. У немцев уже к 1917 г. появились усовершенствованные противосамолетные орудия, дававшие до 40 выстрелов в минуту, благодаря применению 4-х стволов, охлаждаемых поочередно. Однако их эффективность была не особенно высокой; по оценке немецких специалистов из одной тысячи выпущенных снарядов только один попадал в цель.

Что касается германской истребительной авиации, то этот год можно смело назвать годом Рихтгофена.

Рихтгофен: «Случилось так, что я взял да и покрасил свой аэроплан в удивительный ярко-красный цвет, в результате скоро все сходу узнавали мою красную птицу. Услышал о ней и противник.

Сражаясь как-то на совсем другом участке фронта, я сумел подстрелить двухместный „Виккерс“, который мирно фотографировал наши артиллерийские позиции и потому у моего друга-фотографа, увы, не осталось времени на защиту. Ему осталось только поспешить посадить свою машину на твердую землю, поскольку она проявляла все признаки близкого пожара, и мы даже хором закричали: „Он смердит!“

По-человечески я даже испытывал к своему противнику жалость – я вовсе не хотел, чтобы он разбился. К тому же, он, наверное, был ранен, поскольку ни разу по нам не выстрелил.

На высоте около 15 сотен футов, неполадки в моторе вынудили приземлиться и меня, причем, весьма резко – в результате чего получилось, что мой противник приземлился гораздо мягче, чем я, его победитель; я умудрился врезаться в траншею и перевернуть машину.

Англичане, крайне изумленные моим падением, приветствовали меня как настоящего спортсмена, но все еще недоумевали, почему я упал, поскольку ни одного выстрела по мне они действительно не сделали. Это были первые англичане, которых я посадил на землю живыми, и поэтому мне даже доставило удовольствие поговорить с ними. Я спросил их, видели ли они мой аэроплан в воздухе раньше, на что один из них ответил:

– О, да! Я отлично знаю вашу машину! Мы называем ее „Красненький“»[138]138
  В оригинале по-французски – «La petit rouge». В это время Рихтгофен летал на «Альбатросе D ПЬ. Рихтгофен пересел с «Альбатроса» на новый «Фоккер Dr 1» в сентябре 1917 г., сразу, как только машина прибыла на фронт. Впоследствии за окраску своей машины он получил прозвище «Красный барон», к которому почти неизменно прибавлялось «непобедимый». К 1918 г. для немцев он был национальным героем, а для союзников – самой большой проблемой в воздухе. Кайзер наградил его крестом за храбрость с персональной дарственной надписью и австрийским военным крестом от императора Франца-Иосифа. Его эскадрилья «Летающий цирк», прозванная так англичанами за пеструю раскраску истребителей, наводила на союзников ужас.


[Закрыть].

Грей: (из предисловия к английскому изданию книги Рихтгофена Der Rote Kampfflieger (Красный военный летчик), 1917): «Истребительная эскадрилья Рихтгофена, называемая у немцев Ягдштаффель, поначалу была известна как „Летающий цирк“, ибо даже удивительный отряд знаменитого Бельке не мог достигнуть в своих действиях такой сплоченности, как подразделение Рихтгофена.

Члены Яшты[139]139
  Яшта – сокращенное название истребителей группы по первым буквам – JSt. (Jagdstaffel).


[Закрыть] порой пускались в авантюрные операции в количестве от 12 до 15 машин во главе с маленьким „Альбатросом“ своего командира, окрашенным в пронзительно-яркий красный цвет. Остальные тоже разрисовывали свои самолеты, как кому захочется. Была машина с желтым носом, синим корпусом и зелеными крыльями, была бледно-голубая снизу и черная сверху, была в полоску, была в пятнышко.

И в бою они вытворяли такое, что действительно было под силу лишь совершенным акробатам. Кроме того, эскадрилья передвигалась по фронту как самостоятельное подразделение, появляясь в самой гуще боев, или нападая на наших разведчиков. Одну неделю они летали над Верденом, на следующей уже воевали на севере Арраса, еще через несколько дней – на Сомме. Но, как правило, они работали на Британском фронте. Видя эти арлекинские цвета, курбеты и представления по два раза на дню, мы прозвали их „Бродячим цирком Рихтгофена“ (von Richthofen’s Traveling Circus)».

События в этом году развивались следующим образом.