Текст книги "Этнополитика"

4. Поиск новой парадигмы федеративной и национальной политики

Начавшаяся в 1985 г. перестройка обнажила всю глубину системного кризиса, который охватил все сферы общественной жизни, включая и сферу межнациональных отношений.

Как отмечают некоторые исследователи, главной особенностью этнической стратификации в СССР было политическое разделение труда. Русские (и близкие к ним этнические группы) преобладали в партийных и государственных учреждениях на общесоюзном уровне, причем процент русских в этих учреждениях увеличивался, а доля русского этноса в населении страны поступательно сокращалась. В противовес этому в партийных и государственных учреждениях союзных республик в брежневские времена уже повсюду полностью доминировали представители титульных национальностей. В результате республиканские политические элиты стали практически независимыми в политическом плане и довольно однородны в этническом отношении. Отсутствие же в составе политической, интеллектуальной, культурной элиты страны значительного слоя выдвиженцев из республик усиливало подспудное противостояние центра и национальных окраин, которое в условиях ослабления тоталитарного режима и попыток его демократизации при М.С. Горбачеве стало уже открытым. Причем казалось, что чем далее страна движется по пути демократических преобразований, тем угроза распада страны становилась реальной, хотя кризис системы вовсе не означал, что ее развал неизбежен.

Еще до распада СССР центральная власть столкнулась с острыми кризисами в некоторых республиках, вызванных радикально-националистическими силами, а также с рядом кровавых этнических конфликтов, которые Кремль пытался решить в основном мирными средствами. Не получили жесткого отпора первые проявления этнически мотивированных погромов и других форм насилия в Сумгаите, Фергане, Оше и в других местах. Ни Верховный Совет, ни сам Горбачев не смогли принудить к согласию враждующие стороны в Нагорно-Карабахском конфликте. Использование армии против массовых выступлений в Литве, Грузии и Азербайджане дало противоположные результаты, а именно – мобилизацию радикально-националистических сил и сторонников выхода союзных республик из состава СССР.

В условиях перестройки начинается процесс модернизации национальной политики, который включал в себя следующие направления: совершенствование и обновление советской федерации, укрепление суверенитета союзных республик, расширение прав и возможностей всех видов национальной автономии, восстановление принципа национального самоопределения в его подлинном смысле, создание условий для свободного развития национальных языков и культур, укрепление гарантий, исключающих ущемление прав граждан по национальному принципу, и т. д. [7]. Отсюда следует, что инициатива федерального центра, хотя и явно запоздавшая, фактически была ориентирована на дальнейшее развитие государственных гарантий суверенитета национальных образований, что при одновременном ослаблении политических механизмов власти центра усиливало центробежные силы.

В конце 1980-х годов СССР расшатывался и усилиями национальных республик, и усилиями российских либеральных демократов, которые выступили, по сути, за создание суверенной независимой России. Распад СССР во многом ускорило также «вычленение» из КПСС Коммунистической партии Российской Федерации. В этом контексте нельзя не согласиться с мнением видного российского этнолога С.В. Чешко, который отмечал, что «главную роль в развале СССР сыграли действия российских радикалов во главе с Б.Н. Ельциным, которые систематически подрывали союзную власть «изнутри» и активно поддерживали национал-сепаратистов в других республиках. Главную же стратегическую роль сыграл этнонационализм, взращиванием которого десятилетиями занималось само Советское государство» [8, с. 451]

Борясь за сохранение Союза ССР, его Верховный Совет по инициативе Президента СССР Горбачева М.С. принял ряд законов, которые, в конечном счете, привели к открытому противостоянию высших органов власти Союза ССР и союзных республик, прежде всего РСФСР. Развернулась «борьба законов». Первый Съезд народных депутатов РСФСР 12 июня 1990 г. принял Декларацию «О государственном суверенитете Российской Советской Федеративной Социалистической Республики», которая провозгласила государственный суверенитет РСФСР на всей ее территории и заявила о решимости создать демократическое правовое государство в составе обновленного Союза ССР. В правовом отношении принятая Декларация ничего не добавляла к тому, чем всегда обладала Российская Федерация будучи суверенным государством в составе СССР. Но политический резонанс этой Декларации был огромен.

В стране фактически устанавливалось двоевластие, олицетворенное Президентом СССР Горбачевым М.С. и Президентом РСФСР Ельциным Б.Н., которое катализировало «парад суверенитетов», охвативший не только союзные, но и автономные республики, автономные области. Все союзные республики объявили себя суверенными государствами. Угроза распада нависла и над РСФСР, в составе которой находилось 16 автономных республик, 5 автономных областей и 10 автономных округов. Все они выдвигали требования о выравнивании статусов.

Становилось очевидным, что в стране, наряду с политическим кризисом, начался кризис гражданской и этнической идентичности.

В 1991 г. под напором национальных движений Президент СССР пошел на уступки, согласившись подписать новый Союзный Договор. Договор не был подписан по причине государственного переворота (ГКЧП) и отстранения М.С. Горбачева от власти. Как и после Октябрьской революции, вслед за ленинскими декларациями о свободе отделения, независимость провозгласили Украина, Прибалтийские страны, Белоруссия, Закавказье, так и в 1990-1991 гг. после принятия законов о суверенитете автономий и о механизме реализации права на выход из СССР независимость провозгласили почти те же субъекты и в том же порядке.

Различия тоже были, главное из них это то, что целостность исторической России удалось в течение 5 лет восстановить через ее переформатирование в СССР. Попытка переформатирования СССР в СНГ не удалась.

Во-первых, видимо, в самой практике национальной и федеративной политики сохранялось противоречие. С одной стороны, произошла действительно подлинная культурная революция на окраинах бывшей Российской империи, провозглашены в Конституции СССР широкие демократические права народов и граждан, с другой – в самой системе властных отношений между Центром и субъектами федерации (национальные республики и автономные республики) действовали два противоречивых механизма управления: 1) через, казалось бы, демократические формы горизонтального взаимодействия центральных и местных органов власти и 2) через директивы, передаваемые по вертикали из ЦК КПСС в ЦК Компартий союзных республик и обкомы партии автономных республик.

Таким образом, централизация душила все сферы жизнедеятельности государства – политическую, экономическую, социальную, идеологическую, что явно противоречило заявленному курсу на сохранение самобытности народов, развитие образования, культуры, свободу пользования родным языком. Получалось так, что в теории партия и Советская власть выступали за расцвет наций, их всестороннее развитие, а на практике шла унификация всего и вся. Отсюда противоречия в этнической сфере, оказавшие пагубное влияние на межнациональные отношения в стране.

5. Почему распался Советский Союз?

Обобщая плюсы и минусы национальной политики советского периода, ее «свет» и «тени», неизбежно возникает вопрос, почему же при таких больших позитивных переменах, которые произошли на окраинах бывшей империи, когда были решены многие задачи в области экономического и социального развития, культуры, образования, науки, все же Союз распался.

Однозначный ответ на этот вопрос трудно найти. Автор не разделяет точку зрения, что распад СССР был неизбежен. Но ряд причин способствовал этому, в том числе ряд нерешенных проблем в сфере национальной и федеративной политики. Выделим наиболее существенные из них.

Во-первых, это банкротство той идеологической основы, которая была заложена в фундамент советской федерации. Более того, само руководство КПСС было готово отречься от существовавшего на протяжении десятилетий социально-политического строя, который к этому моменту уже обнаружил свою историческую бесперспективность.

Во-вторых, с окончанием же «холодной войны» как элите, так и обществу в целом представлялось, что необходимость в обеспечении региональной безопасности отпала. Более того, союзные республики в зависимости от своей этноконфессиональной и культурно-исторической специфики стали по-разному позиционировать себя в мире. Так, для республик Прибалтики естественным ориентиром стала Северная Европа, для Азербайджана – Турция, для Средней Азии – мусульманский мир и т. п.

В-третьих, в условиях нарастающего экономического кризиса полностью дискредитировала себя идея о том, что только общее экономическое пространство может обеспечить повышение уровня материального благосостояния советских людей. Республиканские лидеры рассчитывали на то, что, став политически независимыми, их государства смогут достичь социально-экономического благополучия благодаря вхождению в новые региональные рынки и торговые блоки.

Наконец, распад Советского Союза явился следствием нерешенности собственно национального вопроса – проблем в отношениях между многочисленными народами единого государства, по-разному проявлявшимися на различных этапах истории. Наиболее существенные из них были обусловлены разрывами уровней социально-экономического и культурного развития народов, неодинаковостью их положения в национально-государственной структуре, различием условий функционирования национальных языков и культур.

Несмотря на некоторые изменения, происходившие в функционировании советского федерализма на протяжении десятилетий существования советского строя, связанные с эволюцией политического режима, базовые его характеристики оставались, в принципе, неизменными.

Во-первых, несмотря на официально закрепленное в Конституции СССР право на выход из состава союзного государства, в реальности центр отказывал этническим регионам в праве на самоопределение. В то же время необходимо подчеркнуть, что в реальности руководство союзных республик располагало определенной степенью автономии, хотя ее конкретные рамки зависели от общеполитической ситуации в стране, а также от специфики взаимоотношений конкретного республиканского лидера с руководством КПСС.

Во-вторых, политика центра способствовала социальному лифту представителей титульной нации в республиках, предоставляя им особые льготы для поступления в высшие учебные заведения (в том числе, в Москве и Ленинграде) и облегчая им вступление в КПСС. Все это способствовало росту национальной интеллигенции и этнической элиты, в том числе и политической в этнических регионах Советского Союза.

В-третьих, каждая из союзных республик развивала свою собственную национальную культуру и язык, в том числе благодаря существовавшей институциональной поддержке, включавшей в себя в качестве базового компонента систему образования на родном языке, что органически вытекало из их статуса внутри советской федерации. Таким образом, практически федерация выступала в роли своего рода защиты против естественных попыток лингвистической и культурной ассимиляции с доминирующим русским языком и культурой.

В-четвертых, уровень суверенитета, гарантированный союзным республикам уже создал там полномасштабную управленческую инфраструктуру, которую оставалось лишь запустить на полную мощность, при этом их лидерам не нужно было тратить силы на идеологическое обоснование независимого существования или строительство собственной государственной системы. В этой ситуации абсолютно закономерным, по мнению автора, стало то, что власти союзных территорий, воспользовавшись ослаблением административно-командных рычагов управления государством, открыли против союзного центра т. н. «войну законов», под которой автор понимает вполне конкретные юридически выверенные процедуры: узаконение права республиканских властей самим определять характер и уровень отношений с Москвой, права распоряжаться местными ресурсами, а также приоритет местного законодательства над общесоюзным, если последнее наносит ущерб интересам населения республики.

Фактически к концу советского периода обруч коммунистической идеологии предельно ослаб, а степень готовности нерусских наций СССР к самостоятельному государственному существованию была во много раз выше, чем во время распада Российской империи. Национальные государства вылупились из советского яйца уже практически полностью сформировавшимися национально-государственными организмами. Поэтому и сам этот распад произошел значительно менее болезненно, чем в 1917 году.

Однако когда мы говорим о подготовленности распада СССР, мы должны очевидно различать объективную подготовленность и субъективную готовность к этому общества. Особенностью распада СССР было сочетание очень высокой объективной подготовленности – сама легкость этого распада говорит о том, что СССР созрел для него, – и очень низкой субъективной подготовленностью. Как очень больной человек может не знать о своей болезни, так СССР был на грани смерти, но советское общество об этом не знало.

Централизация душила все сферы жизнедеятельности государства – политическую, экономическую, социальную, идеологическую, что явно противоречило заявленному курсу на коренизацию, сохранение самобытности народов, развитие образования, культуры, свободу пользования родным языком. Получалось так, что в теории партия и Советская власть выступали за расцвет наций, их всестороннее развитие, а на практике шла унификация всего и вся. Отсюда противоречия в этнической сфере, оказавшие пагубное влияние на межнациональные отношения в стране.

Из многонационального СССР не получилось ни «плавильного котла», ни «этнического салата», ни «новой исторической общности – советского народа», отчего развод протекал сравнительно легко. Практически одновременно СССР проиграл не только холодную войну, но и битву за формирование гражданского общества. В критический момент он оказался территорией с населением, но без граждан. «Революция сверху», осуществляемая союзным центром во второй половине 1980-х годов, достаточно быстро превратилась в «революцию снизу», когда инициатива была практически перехвачена союзными республиками, потребовавшими реформирования советской федерации.

В этой связи нельзя не согласиться с выводом известного ученого о том, что «СССР распался, – полагает автор, – не столько в результате действия неких исторических законов и стремления народов к национальному самоопределению, а в результате глубокого раскола советской элиты, отдельные группы которой прежде всего и самоопределились» [9, с. 173].

Обобщая плюсы и минусы национальной политики советского периода, ее «свет и тени», необходимо отметить, что за семьдесят с небольшим лет советской власти основная часть этнических сообществ, обитавших на территории царской России, обрела характер современных наций, полноценную национальную культуру, а часто – и впервые за всю историю своего существования – письменный язык, полноценное национальное самосознание и полноценную национальную территорию. Для оценки достижений этой политики достаточно сравнить современный Афганистан, где в местных медресе до сих пор обсуждается вопрос о правильности гелиоцентрической системы, и советскую Центральную Азию, сохранившую, несмотря на все потери последних лет, не только всеобщую грамотность, которой до сих пор нет во многих азиатских странах, но и обязательное среднее образование, и разветвленную систему современного высшего образования.

Был ли Советский Союз империей? Да, был. Был ли он продолжением Российской империи? Нет, не был. Он был организован принципиально по-иному. Это очень важно учитывать. Если мы говорим, что СССР был империей, то это вовсе не означает, что он грабил окраины в пользу русских. Этого не было. Советский Союз одинаково грабил и окраины, и центр для решения имперских задач.

Выводы

1. Национальная политика в СССР была полностью монополизирована руководством КПСС, а ее единственным субъектом с безраздельными полномочиями стал центр.

2. Советское государство не смогло решить задачу становления многополюсной системы демократического формирования национальной политики усилиями всех этнических общностей

3. Стратегическая цель национальной политики советского государства заключалась в том, чтобы помочь разным этническим группам ускоренно пройти необходимую стадию развития: от отсталых племен – к национальностям – от национальностей – к социалистическим нациям, и далее – уже при коммунизме – к слиянию в единую общность.

4. Необходимо отказаться от взгляда на СССР как «тюрьму народов» или «империю зла». Советская власть не столько угнетала окраины и препятствовала росту национального самосознания, сколько сама создавала нации и поощряла их развитие. Этот новый подход не является оправданием репрессивной политики по отношению ко многим народам, но позволяет взглянуть на «национальный вопрос» в СССР с точки зрения более общих глобальных процессов, которые шли в мире в ХХ веке.

5. Национальные проблемы в СССР десятилетиями накапливались и не решались, а вся политика сводилась к «интернациональному воспитанию трудящихся». До 1988 г. руководство страны было убеждено в невозможности распада СССР, хотя в стране присутствовали все признаки межэтнического кризиса.

6. К концу советского периода степень готовности нерусских наций СССР к самостоятельному государственному существованию была во много раз выше, чем во время распада Российской империи. Поэтому и сам этот распад произошел значительно менее болезненно, чем в 1917 г.

Основные понятия: сталинская национальная политика, СССР, федерация, союзная республика, «национальное строительство», автономия, автономия национально-культурная, «коренизация», депортация, репрессированные народы.

Контрольные вопросы и задания

1. Какие принципы национальной политики провозгласило советское государство?

2. На конкретных примерах раскройте основные противоречия советской национальной политики.

3. Какое явление в национальной политике советского государства политолог А. Авторханов определяет как «коренизацию»? К каким позитивным и негативным последствиям привел этот процесс?

4. Прокомментируйте следующее положение: «Власть над многими народами без их на то согласия – вот что отличало все империи, включая советскую». Готовы ли вы его разделить, опровергнуть, поставить под сомнение?

5. Считаете ли вы, что во всех национальных проблемах, возникших в республиках бывшего Советского Союза, был виноват только «Центр»?

6. Справедливо ли утверждение, что начало перестройки способствовало обострению проблем межнациональных отношений?

7. Каких, на ваш взгляд, причин обострения межнациональных отношений в СССР было больше – объективных или субъективных?

8. Виноваты ли народы в развале Советского Союза?

9. Какие достижения в национальной политике СССР не утратили своего позитивного потенциала и для современной России?

10. В марте 1991 г. 3/4 населения СССР проголосовало на референдуме за его сохранение, но уже в декабре 1991 г. страна спокойно восприняла его распад. Означает ли это, что население страны было готово к такому исходу?

11. Согласны ли вы со следующим утверждением: «Национализм «сверху» разрушил империю в 1917 г., национализм «снизу» покончил с империей в 1991 г.»?

12. В книге «Расколотая империя» Э. Каррер де Анкосс отмечала, что обострение национального вопроса в СССР было вполне объективным процессом и в первую очередь это было связано с процессом модернизации, которое осуществляло советское руководство. Прокомментируйте данное положение.

Библиографические ссылки

1. Письмо И.В. Сталина В.И. Ленину (22.09.1922 г. Ответ на записку)// Известия ЦК КПСС. 1989, № 9. С. 198–200.

2. Геллнер Э. Нации и национализм. М.: Прогресс, 1991. 320 с.

3. Язькова А. Слоеный пирог» национальной политики//Россия в глобальной политике. 2008 – № 1, Январь – Февраль [Электронный ресурс]. URL: http://www.globalaffairs.ru/number/n_10266

4. Габдулгафарова И.М. Опыт государственного регулирования национальных и этноконфессиональных отношений (от прошлого к настоящему) //Российская нация: этнокультурное многообразие в гражданском единстве: сб. матер. Всероссийской НПК / под общ. ред. В.В. Амелина. – Оренбург, 2011. – С. 38–43.

5. Иосиф Сталин – Лаврентию Берии: Их надо депортировать…»: Документы, факты, комментарии/ Вступ. ст., сост., послесл. Н.Бугай. – М.: Дружба народов.1992. – 288 с.

6. Тишков В.А. После многонациональности//Знамя 2003 – № 3 [Электронный ресурс]. URL: http://magazines.russ.ru/znamia/2003/3/tishh.html#top

7. Карапетян Л. Федеративное устройство Российского государства М., 2001 -334 с.

8. Чешко С. Роль этнонационализма в распаде СССР // Трагедия великой державы: национальный вопрос и распад Советского Союза М., 2005. – С. 443–468.

9. В.А. Тишков Очерки теории и политики этничности в России. М.: Русский мир, 1997 – 532 с.