Текст книги "Этнополитика"

5. Основные признаки нации

Совокупность каких общих признаков характеризует нацию? В разные времена этот вопрос решался по-разному.

В советском обществознании на протяжении многих десятилетий монопольные позиции занимала сталинская трактовка нации, которая гласила: «Нация есть исторически сложившаяся устойчивая общность людей, возникшая на базе общности языка, территории, экономической жизни и психического склада, проявляющегося в общности культуры» [18, с. 296].

Дополняя данную характеристику Э. Кисе подчеркивает: «Нация –…это группа, члены которой считают себя обладающими общей культурой и историей и которые действительно имеют одно или более из общих характерных свойств, таких как язык, этничность, раса, религия или политическая история» [19, с. 137].

Итак, согласно современным мнениям, нацию характеризует ряд признаков: язык, этничность, религия, политическая история, хозяйственные связи.

При образовании разных наций отдельные признаки могут стать доминирующими, в то время как остальные играют второстепенную роль. Наиболее универсальным признаком нации является язык. Но и он не всегда становится главным ее определителем. Существует ряд наций, имеющих один и тот же язык: немецкая и австрийская, американская и английская и др. и вместе с тем не составляющих единую нацию. В то же время в Швейцарии четыре языка, четыре этнических общности – германо-швейцарцы (65 % всего населения), франко-швейцары (18,4 %), итало-швейцарцы (9,8 %), реторманцы (0,8 %) – но есть единая швейцарская нация. Некоторые нации даже утратили свой первоначальный язык, примером чему может служить ирландская нация. Что касается общего вероисповедания, то часто члены одной и той же этнической общности принадлежат к разным конфессиям. Так среди немцев имеются католики и протестанты, среди армян – католики и григориане и т. д.

Государственность также много значит для формирования и консолидации нации, народы, обладающие собственным государством, более жизнестойки и внутренне консолидированы, чем народы, не обладающие им. И все же существует множество наций, которые не имеют своей государственной организации.

Общность территории. Этот признак нации тоже казался незыблемым, однозначным. Однако далеко не всегда он приближает нас к определению нации. Штат Аляска отделен от остальных штатов США Канадой, но это не мешает жителям Аляски быть американцами.

Общность экономической жизни. Этот признак так же сыграл, на наш взгляд, свою историческую роль. Нации сложились на основе становления индустриального, капиталистического общества. В Европейском Союзе при полном сохранении наций устанавливается западноевропейская общность экономической жизни, границы становятся действительно прозрачными, вводится единая валюта.

Все это позволяет сделать вывод, что прежнее «четырехпризнаковое» определение нации не отвечает реалиям совершенной жизни.

В основу выработки нового определения нации, на наш взгляд, необходимо положить такую фундаментальную ценность, как общность духовной жизни. Что касается общности психического склада, т. е. того, что отличает область чувств, привычек, традиций, обыденного сознания данной нации от другой, то она является производной от общности духовной культуры, а не наоборот. Главное в существовании нации – это ее самосознание, то есть, осознание народом самого себя как некоторой общности, отличающейся от других, которое строится в большей мере не только на восприятии собственного народа или собственного национального бытия, а способности сравнивать себя с другими нациями.

При этом следует иметь в виду, что национальное самосознание – это не часть национальной духовной культуры наряду с другими частями, а ее стержень. Именно в самосознании нация определяет свои общие, коренные интересы, цели и идеалы, свое лицо в многонациональном мире, свое отношение к другим нациям и государствам. Другими словами, нация есть не только объективная, но и субъективная данность, представители которой говорят в отношении себя «это мы», а в отношении других «это они». Русский мыслитель, эмигрант первой волны Н.В. Устрялов подчеркивал: «Общность традиций, потребностей, стремлений, – вот что такое нация. Общность исторических судеб, общность воспоминаний, прочувствованное, а затем и осознаваемое единство воли к совместной жизни. Факт общего прошлого, воля к общему будущему. Наследственная привычка, связывающая и расстояния, и сроки. Нация включает в себя соотечественников, как по пространству, так и по времени» [20].

Для каждой нации характерно создание единого семиотического поля – системы общеизвестных всем ее представителям знаковых средств (язык, традиционные формы поведения, символика – бытовая, художественная, политическая и пр.), которые обеспечивают их взаимопонимание и повседневное взаимодействие. Проблема, возникающая при трансформации множества локальных однотипных общин-социумов в нацию, заключается в том, чтобы перевести наиболее естественным путем все богатство культурных форм, что было накоплено за тысячелетия всеми предыдущими поколениями, в новые нормативные и ценностные системы, переплавить их оптимальным способом, не разрушая и не теряя больше того, что поневоле приходится оставить за бортом.

6. Предпосылки и условия формирования наций

Процесс формирования наций в различных странах имел свою специфику, которая определялась в основном соотношением этнических, экономических, социальных и политических факторов.

Первые в истории человечества нации возникли в Западной Европе в XVII–XIX веках, где их возникновение связывают с ликвидацией феодальной раздробленности, с дальнейшим ростом населения, открытием новых для европейцев материков, формированием международной торговли. Кроме того, их формирование было связано со становлением и развитием гражданского общества и европейского капитализма XVII–XIX столетий, мотором которого была ускоренная модернизация всех сфер жизни европейских стран, а следствием – развитие рыночных отношений, науки, техники и возникновение европейского рационализма.

Смещение вектора культурной самоидентификации из этнической плоскости в плоскость национальную было связано с изменениями в области языка, характера информационных связей и образования.

Массовое распространение в XV–XVI вв. технологий печатания книг, а позднее газет и журналов радикально изменило осознание и восприятие мира, сделав психологически представимым и приемлемым такой феномен, как «нация». Жители различных регионов, не понимающие друг друга в разговоре, потому что говорили на разных диалектах, стали теперь понимать – благодаря печати и бумаге. Эти читатели, связанные общим печатным языком, образовали в своей светской, партикулярной жизни зародыш «национально-воображаемого общества» – «нации». В абсолютистских и демократических протонациональных государствах Нового времени стала господствовать идея единого языка для всей страны. В Великобритании языки меньшинств, причём таких, как шотландцы, ирландцы, валлийцы, не признавались и жестоко вытеснялись. Они переставали вследствие этого быть не только средством делопроизводства, но и способом коммуникации.

Если печатное слово и административные языки стандартизировали основной способ массовой коммуникации, то развитие общенациональных систем образования в XVIII–XX вв. стандартизировали культуру как ведущий способ национальной интеграции. Распространяясь по схеме «центр – периферия», общая для всех культура шаг за шагом охватывала всю территорию стран Западной Европы, постепенно превращая их полиэтническое мультикультурное население («гасконцев», «бретонцев», «валлийцев», «пьемонтцев» и т. д.) в некое культурно гомогенное целое – людей, принадлежащих одной «нации». Этот процесс продолжался не одно столетие, требуя постоянных усилий и контроля государства, часто использовавшего репрессии.

Однако ведущим фактором в интеграции этнически, конфессионально, культурно и лингвистически разнородных групп людей в некое относительно гомогенное целое (нацию) становится новое современное государство (вне зависимости от формы правления), «бюрократическая машина», которая успешно «перемалывала» многочисленные этносы, столетиями жившие на территории европейских стран.

Это государство представляет собой, во-первых, набор институционализированных форм монопольного контроля над территорией с демаркированными границами, во-вторых, свод санкционированных законом правил и, в-третьих, непосредственный контроль над средствами внутреннего и внешнего насилия. К этому перечню необходимо добавить также такие характерные признаки, как «народный суверенитет», «приоритет права» и «демократическую форму правления».

Одной из важнейших задач этого государства было легитимное принуждение к национальному единству: тюрьма, топор и гильотина были важными средствами национальной интеграции в XVIII столетии. Но по-настоящему государство взяло на себя роль «воспитателя нации» лишь в XIX в., когда массовое и светское начальное образование стало нормой в большинстве стран Западной Европы.

Впечатляющим примером этого процесса является «офранцуживание» инокультурных провинций во Франции в XIX столетии. Напомним, что еще в 1789 г. половина населения Франции вовсе не говорила по-французски. Даже в 1863 г. примерно пятая часть французов не владела официальным литературным французским языком, а для многих школьников изучение французского было равносильно изучению второго языка. Как подчеркивал историк Юджин Вебер, «превращение» крестьян во французов – граждан национального государства – произошло не ранее конца XIX века, вместе с введением обязательного начального образования, развитием железных дорог и промышленности, стимулировавшими процессы внутренней миграции» [21].

Во Франции пришлось «сплавлять» не только множество небольших народов, но и два больших этнических блока – северофранцузский и южнофранцузский (провансальцев).

Так, на протяжении XVIII-XIX веков сформировалась французская нация – из бретонцев, провансальцев, гасконцев и прочих провинциальных образований, включающих массу людей с примесями испанской, бакской, фламандской, немецкой крови. Все они теперь французы: и пылкие, как порох, богатые воображением, гасконцы, и тяжелые на подъем, рассудительные бретонцы. У них общая культура и общие ценности. Они их отстояли и утвердили.

Нации складываются весьма по-разному. Испанская и итальянская, например, образовались в борьбе за независимость: испанцы – гораздо раньше, в процессе своей многовековой реконкисты, освобождая свою страну от завоевателей, наступавших на них из Северной Африки, итальянцы – гораздо позднее, уже в XIX веке.

Рожденный Французской революцией смысл понятия «нация» был способен выступить в качестве критерия объединения североамериканских колоний и отграничения от образовавшей их метрополии. Ни этническая принадлежность, ни общность языка, ни общность исторических воспоминаний, религии – почти ни один из этих критериев существенно не объединял американскую нацию, кроме территории, не имевшей определенных границ [22, с. 35]. В таких условиях ни смысл, указывающий на общее происхождение, ни смысл, обусловленный территориальным единством, не объяснял американцам, почему они вместе. Тем более, что к моменту становления американской нации в основе своей западноевропейский «культурный багаж» переселенцев значительно оскудел, так как часто оказывался невостребованным в новых условиях или затруднял процесс адаптации. «Принявшая» переселенцев земля Нового Света не смогла стать источником этнических черт: в американском сознании укоренилось отношение к ней как к объекту хозяйственной деятельности, экономическое значение которого преобладало над культурным [23, с. 8].

Подытоживая процесс формирования наций в Западной Европе и Северной Америке Э. Кисс пишет: «Потребовалось воздействие многих случайных исторических факторов, включая централизующую силу современной государственной бюрократии, технический прогресс в виде, например, изобретения печатного станка, разрушение связующей силы католицизма, вызванное Реформацией, а также то, что Бенедикт Андерсон образно назвал «революционным объединяющим эффектом капитализма», чтобы вызвать к жизни те стандартизованные национальные языки и культуры, которые выступают сегодня в качестве характерных черт наций определенного региона и являются основой для национализма. Нации представляют собой результат исторических изменений, политической борьбы и осознанного творчества» [24, с. 147].

Рассмотрим еще один аспект образования нации, который практически не рассматривают исследователи, а именно, процесс образования нации в связи с процессом становления гражданского общества.

Р. Дарендорф пишет, что гражданское общество, как жизненная среда свободы, имеет специфические признаки, три из которых необходимо выделить особо. Первый важный признак гражданского общества – многообразие его составляющих, существование массы организаций и институтов, в которых люди могут реализовать различные компоненты своих жизненных интересов. Второй важный признак – автономия, независимость от властного центра многих организаций и институтов. Третий признак связан с поведением людей «вежливым, терпимым и ненасильственным», а, прежде всего, «гражданственным и гражданским». Третий признак особенно существенен в связи с пониманием нации как гражданской общности [25].

Закономерность возникновения гражданского общества связана с развитием частной собственности: суверенность субъектов определяется наличием собственности. Государство не учреждает, не направляет и не контролирует гражданское общество. Оно возникает из самоорганизующегося и самодеятельного населения, способно к дальнейшему саморазвитию, активно взаимодействует с государством, заявляя о своих многообразных интересах. Государство не подменяет национальный интерес корпоративным интересом правящей элиты (императора, номенклатуры и т. д.), но гармонизирует разнонаправленные интересы гражданского общества.

Совокупность равноправных граждан в действительности является лишь антропологической и конституционной предпосылкой для развития гражданского общества. Формальное гражданство не означает непременного наличия гражданских качеств индивида. В гражданские организации и ассоциации могут объединяться индивиды, обладающие особыми качествами, прежде всего гражданским достоинством. Гражданское достоинство выражается в гражданской вовлеченности – активном участии индивида в общественных делах; солидарности, доверии и терпимости, несмотря на то, что по конкретным общественным вопросам взгляды индивидов могут не совпадать. Такое гражданство в отличие от формального гражданства (правового статуса жителя определенной страны) может быть названо легитимным (признанным) гражданством, когда индивид не только знает о своем гражданстве, но и чувствует себя гражданином государства.

Без гражданского общества как системы самоопределяющихся и самодеятельных организаций и ассоциаций, состоящих из свободных и равноправных граждан, взаимодействующих с властью и активно влияющих на принятие политических решений, представляется преждевременным трактовать о наличии нации. Таким образом, гражданское общество служит условием формирования и развития нации, а также является критерием нации. Нация есть процесс (то, что Э. Ренан определял как «ежедневный плебисцит») и результат взаимодействия гражданского общества и народного государства.

Итак, в процессе взаимодействия гражданского общества и государства, при условии их единства, когда на самом деле, а не как бы, государство выражает интересы народа (в отличие, например, от государства, выражающего интересы правящей элиты), формируется нация. Здесь народ – субъект и цель.

Сформировавшаяся нация обладает базовыми потребностями, (само)сознанием, общей волей и способна на единое и целенаправленное коллективное действие. Одной из таких потребностей является обеспечение условий своего сохранения и развития, и из этой потребности вытекает стремление к автономии и независимости в форме отдельного «национального государства».

Нация в сравнении со средневековым обществом поражает своей социальной, политической и культурной гомогенностью. В ней преодолеваются сословные и прочие групповые разделения, образуется единое для всех ее членов социальное, политическое, правовое, экономическое и культурное поле. Нация едина социально (ни одна социальная группа формально не является привилегированной), политически (она живет в одном суверенном государстве, не предполагающем внутри себя никаких других политических образований), юридически (в этом государстве действует единое и обязательное для всех законодательство), экономически (внутренний национальный рынок, национальное разделение труда, государственная банковская система) и культурно (все сверху донизу должны знать, кто такие Данте, Шекспир или Гете и относиться к ним с благоговением). Всего этого в средневековом обществе не было, да и в обществе Модерна сформировалось не сразу.

Обратим внимание, что взаимосвязь нации и государства – бесспорный факт, подтвержденный как зарубежными, так и отечественными учеными. В конституционном праве англосаксонских и романо-германских правовых семей понятие «нация» используется в значении государства. Поэтому международные организации, возникшие в XX в. для регулирования межгосударственных отношений, были названы – Лига Наций, Организация Объединенных Наций.

Учитывая корреляцию между государством и нацией, эту последнюю можно определить как политически самоорганизованный народ, объединенный общей территорией (признак, обусловленный наличием национального государства), экономической жизнью (экономическим укладом), языком, культурой и самосознанием. Нация, безусловно, реальность объективная, но она состоит из людей, для которых самоидентификация, как способ и условие социальной ориентации, невозможна без самосознания, т. е. осознания единства, общности со всеми другими гражданами данной страны. Мы еще вернемся к этому вопросу.

Глобализация вызвала рост иммиграционных потоков в развитые страны мира. Сегодня Германия, Франция, Великобритания и другие страны Европы – это полиэтнические общества. Рост иммиграционных потоков свидетельствует о том, что гетерогенность населения в развитых странах мира будет возрастать. Отсюда и поиск исследователями новых критериев для выделения нации. В ходе продолжающихся дискуссий Ю.И. Семенов предложил определить нацию как «совокупность людей, имеющих общее отечество» [26, с. 56].

Солидаризируясь с ним, И.А. Гобозов пишет: «Действительно, все граждане данного государства независимо от их этнического происхождения и этнической принадлежности представляют собой единую нацию, все, имеющие французское гражданство, являются французами, хотя не все из них относятся к французскому народу. Иначе говоря, не все из них этнически являются французами» [27, с. 178]. Заметим, однако, что отечество и гражданство не одно и то же. Человек может быть гражданином той или иной страны, но не считать ее своим отечеством. Согласно И.А. Гобозову, «понятие народа – социально-этническое понятие, а понятие нации – социально-политическое понятие» [27, с. 178].

7. Нация гражданская и этническая

На протяжении более двухсот лет в историографии формируются две концепции нации – гражданско-политическая (Staatsnation) (Франция и США) и этнокультурная (Volksnation) (Германия, Италия, страны Восточной и Центральной Европы.

Французская модель имеет в своей основе идею нации, как сообщества людей, которые сделали осознанный и свободный политический выбор. Истоки этого представления восходят к временам Великой французской революции, в тот период, когда старому режиму противостояло «третье сословие», которое называло себя нацией. Так, размышляя о французской модели нациестроительства, П. Серно отмечал: «Французская нация представляет собой политический проект (projet politique)» [28, с. 53]. Но обратим внимание на тот факт, что еще в 1694 г. Французская академия определила нацию как совокупность всех граждан одного и того же государства, одной и той же страны.

Второе представление восходит к работам И.Г. Гердера и немецких романтиков XIX в. По их мнению, нация выражает «народный дух», опирается на культуру и общее происхождение.

Для интеллектуалов-романтиков язык был сущностью нации, тогда как для французских революционеров он был лишь средством достижения национального единства.

Во Франции сначала появилось государство, где под влиянием якобинской идеологии суверенный народ провозгласил существование единой и неделимой нации. Нация здесь развилась вследствие политического объединения, в рамках суверенного государства формировалась насаждением сверху. Другими словами, гражданскую нацию на Западе создало третье сословие, которое имело деньги, но не имело прав и привилегий, потому боровшееся за равные для всех права и отмену привилегий.

Основанием гражданской нации является гражданская идентичность, предполагающая отождествление граждан с представлениями, ассоциирующимися с национально-государственной общностью, с обязательствами и правами по отношению к другим членам этой общности и к государству, вбирающая в себя гражданское самосознание, гражданскую ответственность и гражданскую активность. Гражданская идентичность должна опираться на политическое и неполитическое участие граждан в делах государства.

Как подчеркивает исследователь, «по мере того, как складывалось современное гражданское общество, само понятие нации (национальности) стало сливаться с понятием гражданства и принадлежности к государству» [29, с. 92].

Отметим, что «гражданская идентичность включает в себя не только осознание индивидом своей принадлежности к гражданской общности, но и восприятие значимости членства, представление о принципах и основах данного объединения, принятие поведенческой модели гражданина, осознание целей и мотивов деятельности, представление о характере взаимоотношений граждан между собой, граждан и государства» [30, с. 89].

К компонентам гражданской идентичности отнесены: общность территории; гражданства; приверженность определенной системы политических принципов или идеологии; доверие к политическим институтам и равенство политических прав; желание и согласие быть частью нации [31]. Развивая данное положение, можно сделать вывод, что благодаря гражданской идентичности люди считают себя объединенными вместе, потому что говорят на одном языке, населяют общую территорию и их объединяет множество традиций, историческая память о прошлом, которая постоянно переживается в настоящем как гордость за успехи и достижения нации или наоборот – как стыд за поражения, неудачи.

Достоинство нации складывается из человеческого и гражданского достоинства тех, кто к ней принадлежит. Такая нация гордится своими конституционными правами, неуклонное соблюдение которых представляется несомненным преимуществом. Гражданство служит основанием для национальной идентичности, не исключающей другие идентичности языковую, территориальную, антропологическую, конфессиональную.

Гражданскую нацию иногда называют территориальной, и, выделяя ее основные черты, к ним относят территориальную целостность, на которую распространяется суверенитет государства. Нация – это общность законов и правовых институтов: ее члены имеют равные права и обязанности. Гражданство предполагает чувство солидарности и братства, формирующееся при активном политическом и социальном участии индивидов. Объединяет граждан общая политическая культура, основанная на гражданском согласии и сходстве социально-экономических ценностей и целей.

По немецкой романтической концепции, нация, напротив, предшествует государству. Первоначально появляется единство, основанное на общности языка и культуры, потом по мере развития национального самосознания возникает необходимость создания суверенного национального государства. В данном случае, национальное сообщество определяет мировоззрение, характер и быт отдельных индивидуумов, а не наоборот, то есть коллективное имеет преимущество перед индивидуальным.

К. Вердери пишет: «Еще в трудах немецкого философа и теолога Иоганна Готфрида фон Гердера нации – как и индивиды – воспринимались в качестве действующих лиц истории, обладающих собственным характером или душой, миссией, волей, духом; у них есть исток/место рождения – в национальных мифах это, как правило, колыбели – и родословная (обычно по отцовской линии), а также жизненные циклы, включающие рождение, периоды расцвета и увядания и боязнь смерти; в качестве своего материального референта они имеют территории, ограниченные, подобно человеческому телу. Нациям, по аналогии с индивидами, приписывают некую идентичность, часто основываемую на так называемом национальном характере» [32, c. 300].

В этнонации подчеркиваются такие признаки, как родословная, обычаи, диалекты, нативизм – идеология, отстаивающая историко-культурное наследие или специфические особенности народа как высшую ценность.

Итак, в соответствии с немецкой концепцией сначала были язык и культура, тогда как по французской концепции, язык – лишь средство политической унификации. Эти две модели показывают два различных пути формирования нации, «французская» – от государства к нации, «немецкая» – от нации к государству.

Разумеется, выделенные здесь модели нации – это, по сути, упрощенные типы. Даже во Франции, где тенденция к отождествлению нации и государства особенно сильна, наряду с пониманием нации как сообщества граждан достаточно распространено представление о нации как культурно-историческом единстве.

Тем не менее, в государствах, где распространилась этническая трактовка нации, в настоящее время возникают проблемы с интеграцией мигрантов. Социологическое исследование «В Европе как дома – мусульмане в Европе» показало, что 70 % проживающих в Лондоне мусульман считают себя англичанами, а в Лестере таких 82 %. Один из самых худших результатов показала Германия, 75 % живущих в Германии мусульман не причисляют себя к гражданам этой страны.

Причина кроется в том, что немцы свою нацию отличают по этническим, а не политическим признакам. Если французская национальная идентичность складывалась вместе с государством и в рамках государства, то немецкая – вне его рамок. Поэтому нация в немецком случае (равно как и в случае других стран Центральной и Восточной Европы) не могла отождествляться с государством.

Наука ХХ века расширила свое представление о гражданских нациях. По сути дела она противопоставила понятие «гражданская нация» нациям моноэтническим, ядро которых составляют люди сходного этнического происхождения. Рядом с нациями, опирающимися на представления об общности происхождения своих членов, ученые поставили другой тип социополитической и социокультурной общности. В данном контексте нация представляет собой сообщество равноправных граждан, объединенных при помощи определенной системы политических практик и ценностей. В ней определяющими становятся идеи сотрудничества во имя достижения общегосударственных интересов, идеи этнической исключительности заменяются идеями толерантности и уважения к живущим совместно людям разной этнической принадлежности. Культурное многообразие является предметом гордости такой гражданской нации, осознается ею как неисчерпаемый социокультурный потенциал, направленный на укрепление государства, его внутреннего богатства и внешнеполитического авторитета.

Для формирования гражданской нации не нужны десятилетия или века, как полагают некоторые. Например, понятие британской нации вместо английской произошло совсем недавно, но не для того, чтобы ирландцы, шотландцы и потомки новых мигрантов стали англичанами, а для того, чтобы все жители страны почувствовали себя членами одной нации. Английскость, которая никуда не исчезла, заняла подчиненное положение по отношению к британскости, но выиграли от этого все.

Формирование гражданской нации предполагает растворение входящих в нее этносов, поднятия уровня политической идентичности с этнической до национально-государственной. Другими словами, гражданская нация выступает особой формой цивилизованного компромисса между признанием различий и готовностью к их уважительному восприятию и является порождением сформировавшихся в социуме горизонтальных общественных связей (которые начинают превалировать над связями вертикальными и, по сути, составляют в совокупности своей гражданское общество).

К другим признакам гражданской нации нужно отнести международное признание, наличие определенной территории с признанными международным сообществом границами, определенный конституционный дизайн, соблюдение определенного порядка, наличие разнообразной инфраструктуры, способность самостоятельно осуществлять экономическую деятельности.

Идеология гражданской нации предполагает «существование ответственного гражданина, единой системы образования, версии общего прошлого с его драмами и достижениями, символики и календаря, чувства любви к Родине и лояльности государству, а также отстаивание национальных интересов. Все это составляет то, что называют национализмом в его гражданском и государственном варианте» [33, с. 13]. Конкретизируя данное положение исследователя, отметим, что в современном обществе основой гражданской нации становится осознание общности геополитических интересов людей, живущих в границах определенного политического или социокультурного региона. Цементирует гражданскую нацию уважение к свободе личности, демократическим ценностям и защищающему их государству. Гордость за свое государство, вера в его предназначение составляют основу гражданского патриотизма и самоуважения граждан. Ученые говорят о преобладании в обществах развитых демократических стран гражданской религии, в которой конфессиональные различия отходят на второй план перед уважением общегосударственных ценностей и целей.

Гражданские нации стали основой государственного строительства Нового и Новейшего времени. Именно они поддерживали и обеспечивают до сих пор единство сильных многонациональных государств. Они становятся основой сплоченности молодых наций, складывающихся и пополняющихся за счет эмигрантов из разных концов света или за счет активизации внутренней мобильности населения.

В целом в современном мире фактически утвердилось не этническое, а гражданское, многокультурное содержание словоупотребления нация. Даже самые ярые сторонники концепта этнонации – венгры – и те сдали свои позиции в пользу двойного употребления этого понятия: как граждане Венгрии (политическая или гражданская нация) и как этнические венгры (этнонация или культурная нация).