Текст книги "Освобождение от уголовной ответственности, прекращение уголовного дела (преследования), отказ в его возбуждении. Проблемы теории и практики"

Решение законодателя о включении в круг общественно опасных деяний, в связи с совершением которых возможно указанное освобождение от уголовной ответственности, всех преступлений средней тяжести привело к тому, что лицо, совершившее преступное деяние, в настоящее время можно освободить от уголовной ответственности, притом безусловно, в связи с осуществлением им любого преступления по неосторожности (даже повлекшего смерть многих людей), совершением им умышленного преступления против здоровья, жизни, в том числе причинившего вред здоровью многим людям или повлекшего их смерть (см.: ст. 106, ч. 2 ст. 107, ст. ПО, 112 УК РФ), и т. д. По существу же законодателем сужена возможность применения иных мер уголовно-правового воздействия, и в первую очередь имеющих условный характер.

Безусловное применение оснований освобождения от уголовной ответственности вызывало много вопросов. Теперь их еще больше, поскольку количественный уровень лиц, ранее освобожденных от реализации уголовной ответственности по нереабилитирующим основаниям, но осужденных за вновь совершенные преступления (в числе всех осужденных), после некоторого снижения в период 1995–1999 гг. с 1,57 до 0,58 % возрос в период 1999–2002 гг. более чем в два раза – с 0,58 до 1,47 %. Правда, в 2003 г. он снизился до 1,25 %, а в 2004 г. – до 1,07 %. В 2005 г. – составил 1,1 %, в 2006 г. – вернулся к уровню 1,25 %. Доля лиц, осужденных за вновь совершенные тяжкие или особо тяжкие преступления (в числе лиц указанной категории), в течение всего времени действия УК РФ (до 2003 г.) не становилась менее 56,11 %. В 2003 г. доля таких лиц существенно уменьшилась – до 42,83 %, в 2004 г. – до 37,51, в 2005 г. – до 36,3, а в 2006 г. – до 35,74 % (см. гистограмму 4).** Однако объяснение указанному уменьшению кроется, увы, не в повышении эффективности оснований освобождения от реализации уголовной ответственности, а в изменении федерального законодательства, повлекшем значительные коррективы в формах статистической отчетности. Существенную часть в перечне вновь совершенных преступлений данными лицами составляют корыстные, насильственные, связанные с незаконным оборотом наркотических средств/психотропных веществ (их аналогов) преступные деяния (подробнее см. § 2 гл. 1).

Очевидно, что в ближайшем будущем продолжится рост реального (и регистрируемого, и исключенного из форм статистической отчетности) количественного уровня лиц, ранее освобождавшихся от реализации уголовной ответственности по нереабилитирующим основаниям и вновь совершивших преступления. Насколько высока будет его динамика, предположить нетрудно.

Может быть, и следовало распространить возможность освобождения от уголовной ответственности вследствие деятельного раскаяния или примирения с потерпевшим в связи с совершением лицом преступления средней тяжести. Однако круг данных преступлений должен быть ограничен – специально избран законодателем. Более того, указанные основания освобождения должны предусматривать соответствующие испытательные сроки для обвиняемых с возложением на них определенных обязанностей и ограничений.[172]172
  См.: Бюллетень Верховного Суда РФ. – 2005. – № 4. – С. 20.


[Закрыть]

Представляется, что подобное расширение круга лиц, освобождаемых от уголовной ответственности в связи с примирением с потерпевшим, можно было бы допустить и в связи с совершением некоторых ненасильственных тяжких преступлений, затрагивающих внутриколлективные или незначительно выходящие за их рамки интересы (при условии полного восстановления нарушенных интересов), например кражи, совершенной у потерпевшего близким сослуживцем, другом или членом семьи (подробнее см. § 2 гл. 3).

Гистограмма 4. Доля лиц, ранее освобожденных от реализации уголовной ответственности по нереабилитирующим основаниям, но осужденных за вновь совершенные ими преступления, в числе всех осужденных в России лиц

Потребовало законодательного решения несоответствие между нормами, закрепляющими возможность освобождения от уголовной ответственности лица, впервые совершившего преступление в связи с деятельным раскаянием, примирением с потерпевшим или изменением обстановки (ст. 75–77 УК РФ), и предусматривающими прекращение уголовного дела/преследования по одному из указанных оснований в отношении лица, против которого впервые осуществляется уголовное преследование по подозрению или обвинению в совершении преступления определенной категории (ст. 25, 26, 28 УПК РФ).[173]173
  См. уголовное дело № 16528 от 08.12.1999 г. Октябрьского РОВД г. Кирова.


[Закрыть]

В соответствии с изложенными нормами материального права лицо возможно было освободить от уголовной ответственности не только при фактически первом совершении им преступления, но и в том случае, если оно ранее привлекалось к уголовной ответственности, но не было осуждено по приговору суда. Более того, если оно осуждалось заранее совершенное преступление, однако судимость за данное преступное деяние погашена или снята согласно ст. 86 УК РФ.

Формулы же указанных процессуальных норм ограничивали возможность освобождения от уголовной ответственности, предоставляя ее лишь для тех лиц, в отношении которых впервые осуществлялось уголовное преследование по подозрению или обвинению в совершении соответствующего преступления. Это, вероятно, означало, что названные лица не могли рассчитывать на освобождение от уголовной ответственности, если они принимали ранее участие в качестве подозреваемых или обвиняемых в расследовании по возбужденным уголовным делам, но по каким-либо причинам были выведены из уголовного производства по нереабилитирующим основаниям, судопроизводство не завершилось приговором (в силу истечения срока давности, издания акта об амнистии, деятельного раскаяния, примирения с потерпевшим, изменения обстановки, применения принудительных мер воспитательного воздействия или медицинского характера и т. д.).

Если законодатель вложил именно такой смысл в рассматриваемые процессуальные нормы и не разумел под осуществлением впервые уголовного преследования возбуждение уголовного дела по подозрению лица в совершении преступления, до которого это лицо привлекалось к уголовной ответственности, но было освобождено от нее по нереабилитирующим основаниям, либо осуждалось, но судимость погашена или снята в установленном законом порядке, то процессуальный вариант, очевидно, в большей мере соответствовал целям уголовного и уголовно-процессуального законодательств. Возникшее несоответствие между уголовно-правовыми и уголовно-процессуальными нормами законодатель, к сожалению, устранил в пользу первых.

Между тем о сожалении речи не идет, если и деятельное раскаяние, и примирение с потерпевшим рассматривать в качестве условных оснований освобождения от уголовной ответственности, прекращения уголовного дела/преследования. (Подробнее см. § 4 гл. 2.)

Наконец, необходимо разобраться в соотношении между положениями Федерального закона РФ от 12.08.1995 г. № 144-ФЗ «Об оперативно-розыскной деятельности» (далее – Федеральный закон РФ об ОРД) и УК РФ, отражающими основания освобождения от уголовной ответственности лиц, совершивших преступные деяния.

В ч. 4 ст. 18 Федерального закона РФ об ОРД закреплена возможность освобождения от уголовной ответственности лица из числа членов преступной группы, совершившего противоправное деяние, не повлекшее тяжких последствий, и привлеченного к сотрудничеству с органом, осуществляющим оперативно-розыскную деятельность, активно способствовавшего раскрытию преступлений, возместившего нанесенный ущерб или иным образом загладившего причиненный вред.

Некоторые авторы выделяют данную норму в качестве правового основания допустимости компромисса в борьбе с преступностью, утверждая при этом, что она, в отличие от норм УК РФ, допускающих компромисс в борьбе с преступностью, предполагает освобождение от уголовной ответственности как за преступления различной категории, в том числе и за особо тяжкое преступление, не повлекшее тяжких последствий, так и ранее судимого лица[174]174
  Кругликов Л. Л., Васильевский А. В. Дифференциация ответственности в уголовном праве. – СПб.: Юридический центр Пресс, 2002. – С. 153.


[Закрыть]. Вместе с тем данное нормативное основание освобождения от уголовной ответственности нельзя признать действующим. Указанная норма в соответствии с положениями ст. 1, 3 УК РФ не может быть реализована. Представленные положения Федерального закона РФ об ОРД не в состоянии инициировать никакого освобождения от уголовной ответственности до тех пор, пока в УК РФ не будут внесены соответствующие изменения, позволяющие это сделать (на что авторы все-таки сетуют в конце своей статьи)[175]175
  См.: Там же. – 2001. – № 11. – С. 12–13.


[Закрыть]. Наряду с этим один из авторов, как ни странно, в другой своей работе приходит к противоположному выводу – к возможности применения ч. 4 ст. 18 Федерального закона РФ об ОРД автономно, без отражения ее положений в тексте УК РФ[176]176
  См.: Там же.


[Закрыть].

Кроме того, указанные авторы поднимают вопрос о противоречивости ч. 1 ст. 75 УК РФ и ч. 4 ст. 18 Федерального закона РФ об ОРД[177]177
  На необходимость условного освобождения от уголовной ответственности указывают и другие авторы (см.: Аликперов X. Д. Новый УК: проблемы освобождения от уголовной ответственности // Законность. – 1999. – № 4. – С. 14; Алюшкин П. В. Фактический состав освобождения от уголовной ответственности в связи с деятельным раскаянием: Автореф. дис…. канд. юрид. наук. – Казань, 2001. – С. 12). Некоторые зарубежные уголовные законодательства содержат нормы об условном прекращении уголовного преследования с возложением на виновного лица испытательного срока (см.: ст. 66–68 УК Республики Польша).


[Закрыть]. При этом X. Д. Аликперов полагает, что ч. 1 ст. 1 УК РФ не является препятствием самостоятельному действию ч. 4 ст. 18 Федерального закона РФ об ОРД, поскольку последняя не предусматривает уголовной ответственности, а освобождает от нее[178]178
  См.: постановления Президиума Верховного Суда РФ по делу Тимиркаева и др. № 1048п2000пр; по делу Степанова № 740п99. Обзор судебной практики Верховного Суда Российской Федерации за LV квартал 2000 года // Бюллетень Верховного Суда РФ. – 2001. – № 8. – С. 17.


[Закрыть]. Представляется, что противоречий в применении ст. 75 УК РФ и ч. 4 ст. 18 Федерального закона РФ об ОРД не существует, поскольку последний не регулирует уголовно-правовые отношения и, согласно ст. 1 и 3 УК РФ, его положения не влияют на возможность возникновения или прекращения этих отношений. Причем в ст. 1 и 3 УК РФ говорится именно о преступности и наказуемости, но не об освобождении от уголовной ответственности, а в ч. 4 ст. 18 Федерального закона РФ об ОРД речь идет об освобождении от уголовной ответственности именно в связи с установлением преступности деяния. Таким образом, имеет место пробел в уголовном законодательстве. Думается, что в дальнейшем положения ч. 4 ст. 18 Федерального закона РФ об ОРД должны получить развитие в УК РФ.

Аналогичные нормы в той или иной мере уже нашли свое выражение в уголовных законодательствах других государств: Латвийской Республики (ч. 3 ст. 58 УК), Литовской Республики (ст. 32, ч. 4 ст. 249 УК), Республики Беларусь (ст. 20, 38 УК), Республики Казахстан (ст. 34¹, ч. 2 ст. 65 УК), Украины (ст. 43 УК). Предложения о решении проблемы непривлечения к ответственности лиц, внедренных в преступные организации, сообщества, в рамках российского уголовного законодательства находят отражение и на страницах отечественной печати. В частности, А. Савинский предложил ввести в гл. 8 УК РФ ст. 42¹ «Выполнение специального задания органа, осуществляющего оперативно-розыскную деятельность (мнимое соучастие)»[179]179
  См. уголовное дело № 12931 СУ при УВД Автозаводского района г. Н. Новгорода, прекращенное 30.11.2005 г.


[Закрыть].

* * *

Преодоление межотраслевых противоречий в решении вопроса об освобождении от уголовной ответственности лиц, совершивших преступные деяния, о прекращении уголовных дел (уголовного преследования), об отказе в их возбуждении возможно, если правоприменитель, применяя ч. 2 ст. 14 УК РФ, прекращая уголовное дело за отсутствием состава преступления (п. 2 ч. 1 ст. 24 УПК РФ) в связи с малозначительностью содеянного, будет устанавливать и объективное, и субъективное условия малозначительности (при неконкретизированном умысле малозначительности деяния быть не может)[180]180
  Статья 77 исключена из УК РФ Федеральным законом РФ от 08.12.2003 г. № 162-ФЗ. Ее положения нашли отражение во введенной в уголовное законодательство тем же Федеральным законом ст. 801. Статья 26 исключена из УПК РФ Федеральным законом РФ от 08.12.2003 г. № 161-ФЗ.


[Закрыть], а также, если законодатель осуществит ряд следующих мер.

1. Примет во внимание предложенные варианты исчисления кратности стоимостных критериев преступности деяния и наказуемости лица за совершенное преступление (см. предложенные редакции ч. 3 ст. 14, ст. 14¹ УК РФ).

2. Устранит пробел в законодательстве и следственно-судебном правоприменении – подмену изменения обстановки отсутствием состава (события) преступления; распространит изменение обстановки в различных его проявлениях не только на случаи совершения преступлений небольшой или средней тяжести, но и на тяжкие, а равно особо тяжкие преступные деяния. При этом изменение, отмена или принятие смежного с уголовным законодательством федерального закона или подзаконного нормативного правового акта будут свидетельствовать об объективном критерии изменения обстановки, о возможности прекращения уголовного дела (уголовного преследования), отказа в его возбуждении, освобождении от наказания, смягчении наказания или иным образом улучшении положения лица, совершившего преступление.

3. Восстановит примат уголовного материального законодательства над процессуальным законодательством посредством корректировки ст. 4 Федерального закона РФ от 18.12.2001 г. № 177-ФЗ «О введении в действие Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации» и ст. 7 УПК РФ. Более того, ограничит круг преступлений средней тяжести, в связи с совершением которых возможно освобождение от уголовной ответственности вследствие деятельного раскаяния или примирения с потерпевшим, предусмотрит соответствующие испытательные сроки для обвиняемых в совершении преступлений и освобождаемых от уголовной ответственности по нереабилитирующим основаниям лиц с возложением на них определенных обязанностей и ограничений.

4. Устранит пробел в УК РФ, вызванный закреплением ч. 4 ст. 18 в Федеральном законе РФ об ОРД.

§ 4. Условное освобождение от уголовной ответственности/наказания и идея компромисса сквозь призму задач и принципов уголовного законодательства

Реализация уголовной ответственности. Условное освобождение от уголовной ответственности/наказания (возложение на освобождаемое лицо обязанностей и ограничений на определенный испытательный срок) в решении задач уголовного законодательства и достижении компромисса между государством и лицом, совершившим преступное деяние. Идея компромисса и бескомпромиссное противостояние преступности. Институт освобождения от уголовной ответственности сквозь призму: а) необходимости разгрузки переполненных следственных изоляторов и мест лишения свободы; б) снижения удельного веса осужденных в обществе; в) сокращения материальных затрат общества на содержание органов уголовной юстиции; г) снижения уровня рецидивной преступности путем сокращения круга лиц, осужденных судом и направленных в места лишения свободы для отбывания наказания (о криминологическом и уголовно-правовом рецидиве); д) защиты граждан от угрозы реального посягательства. Отражение идеи компромисса в принципах уголовного права (законодательства). О видах компромисса, конкуренции между нормами и соотношении между ст. 75 УК РФ и примечаниями к статьям Особенной части УК РФ. Резюме

Ограничение в правах лица, совершившего предусмотренное уголовным законом деяние, является неотъемлемой частью превентивно-воспитательного процесса. Вместе с тем задачи уголовного законодательства можно решить не только применением наказания.

На то, что уголовные наказания (в особенности, связанные с лишением свободы) для определенных категорий преступников не оправдали надежд в качестве «средств для уничтожения преступлений», обращали внимание еще в позапрошлом и начале прошлого столетий известные исследователи: Ч. Ломброзо, Р. Овэн, Э. Ферри, Ф. фон-Гольцендорф, Р. Иерингидр.[181]181
  См.: АликперовХ., Зейналов М., Курбанова К. Допустим ли компромисс в борьбе с преступностью? // Уголовное право. – 2001. – № 3. – С. 95; Аликперов X. Д. Освобождение от уголовной ответственности. – Воронеж: НПО «МОДЭК», 2001.-С. 43, 44.


[Закрыть] Перспективу ведущего правоприменения за мерами, заменяющими лишение свободы, видел и один из вождей мирового пролетариата В. И. Ульянов (Ленин)[182]182
  См.: Передний край борьбы с преступностью // Щит и меч от 08.02.2001 г. – № 6. – С. 3.


[Закрыть]. В настоящее время утверждение, что наказание за совершение правонарушений – «далеко не самое эффективное средство их предупреждения», набирает новую силу. Многие ученые ставят под сомнение то, что лишение свободы имеет решающую или хотя бы ведущую роль в удержании людей от совершения преступлений.[183]183
  См.: АликперовX., Зейналов М., Курбанова К. Допустим ли компромисс в борьбе с преступностью?… – С. 95.


[Закрыть] Замена наказания мерами некарательного воздействия рассматривается как задача будущего[184]184
  См.: АликперовХ. Д. Освобождение отуголовной ответственности… – С. 45.


[Закрыть]. Об этом свидетельствуют результаты уголовно-социологических исследований, проводимых советскими учеными, показывающие необходимость более широкого применения иных профилактических мер для решения задач уголовного законодательства,[185]185
  См.: Аликперов X., Курбанова К. УК РФ и некоторые проблемы освобождения от уголовной ответственности // Государство и право. – 2000. – № 1. – С. 57; Аликперов X. Д. Освобождение от уголовной ответственности… – С. 43, 44.


[Закрыть] возможность исправления лиц, совершивших преступления небольшой тяжести, без применения к ним уголовного наказания, особенно связанного с лишением свободы[186]186
  См.: Аликперов X. Д. Освобождение от уголовной ответственности… – С. 45.


[Закрыть].

Вместе с тем в отечественной правоприменительной деятельности вынесение в отношении лица обвинительного приговора суда с назначением реального уголовного наказания по-прежнему остается основной формой реализации уголовной ответственности. В некоторых случаях таковая может быть реализована в применении к лицу иных принудительных мер воздействия в связи с освобождением от уголовного наказания. Остаются вопросы. Можно ли признать формой реализации уголовной ответственности освобождение от нее? Во всех ли случаях применение принудительных мер воспитательного воздействия или медицинского характера является такой формой? Или же только в части освобождения несовершеннолетнего или невменяемого лица от уголовного наказания?

Некоторые авторы полагают, что прекращение уголовного преследования по ряду нереабилитирующих оснований можно считать формой реализации уголовного преследования[187]187
  См.: Савинский А. Мнимое соучастие как обстоятельство, исключающее преступность деяния // Законность. – 2005. – № 10. – С. 32–33.


[Закрыть]. Думается, что в действительности уголовная ответственность не может быть реализована в освобождении от таковой, равно как и прекращение уголовного преследования не является формой его реализации. Однако уголовная ответственность может быть реализована в соответствующих принудительных мерах уголовно-правового характера, применяемых к несовершеннолетним или невменяемым лицам. В этом случае возможно прекратить уголовное дело/преследование в отношении указанных лиц, но полное освобождение их от уголовной ответственности отсрочивается до момента прекращения отмеченных принудительных мер. Таким образом, речь идет об условном освобождении от уголовной ответственности.

Представляется, что любому условному освобождению предшествует прекращение в отношении лица уголовного дела/преследования (и возложение на это лицо соответствующих обязанностей и ограничений в течение испытательного срока). Здесь уголовная ответственность реализуется частично в мерах ограничения, не являющихся наказанием. И только по окончании испытания возможно полное освобождение от уголовной ответственности. Аналогичным образом происходит освобождение от уголовного наказания после частичного (досрочное освобождение) или полного его отбытия.

Освобождение от уголовной ответственности/наказания по нереабилитирующим основаниям представляет собой процесс дифференциации некарательного воздействия на лиц, совершивших предусмотренные уголовным законом деяния, и предполагает в своем применении правоограничивающие меры с тем, чтобы решить задачи уголовного законодательства.

Дифференциация и индивидуализация испытательных сроков, в течение которых осуществляются ограничения прав при освобождении лиц от уголовной ответственности/наказания по нереабилитирующим основаниям, в настоящее время составляют одну из первостепенных проблем правоограничительного регулирования уголовно-правовых отношений сквозь призму института освобождения от уголовной ответственности/наказания. Эту проблему следует считать одной из основных потому, что перспектива эффективного функционирования нереабилитирующих оснований освобождения от уголовной ответственности/наказания видится главным образом в нормативном закреплении обязательственных правоограничивающих условий, возложенных на испытуемого в течение определенного срока. Думается, что подобные сроки в перспективе должны стать неотъемлемым (за некоторым исключением)[188]188
  Законодатель Литовской Республики малозначительность преступного деяния непосредственно рассматривает в качестве основания освобождения от уголовной ответственности (ст. 37 УК), а законодатель Республики Узбекистан – в виде обстоятельства, исключающего преступность деяния (ст. 36 УК).


[Закрыть] условием освобождения лица от уголовной ответственности/наказания по нереабилитирующему основанию de jure, вслед за предварительным его освобождением.

Освобождаемому от уголовной ответственности/наказания лицу по нереабилитирующему основанию следовало бы пройти испытания обязанностями и ограничениями в течение определенного срока – периода контролируемой ресоциализации, поскольку в безусловном освобождении данного лица в связи с совершением преступления даже небольшой тяжести вряд ли проявляется процесс решения (или хотя бы попытка решения) воспитательных и превентивных задач уголовного законодательства. Возлагая же на лицо в необходимых случаях обязанности и ограничения на определенный испытательный срок, правоприменитель, наряду с изучением личности и обстановки вокруг нее, получает реальную возможность решения задач уголовного законодательства, проведения коррекции поведения этого лица в условиях социальной свободы.

О посткриминальной социальной опасности человека могут свидетельствовать и результаты его собственного поведения, и наличие дефектов и отклонений в развитии этого человека. Тем не менее при назначении испытательного срока возникают сложности в его применении к конкретным лицам. Психически больной человек подвергается принудительным медицинским мерам до тех пор, пока не будет устранена его общественная опасность, именно его, а не совершенного им деяния. Почему же судья, применяя принудительные меры исцеления к социально-больному человеку – преступнику, – принимая решение о наказании или освобождении от уголовной ответственности/наказания, ограничивается срочными полумерами (ограничивает процесс воздействия на привлеченного к уголовной ответственности лица строго определенным сроком)?

И. Анденес пишет: «Наиболее радикальные реформаторы предвидят преобразование всей системы уголовной юстиции в систему некарательного воздействия, основанную исключительно на принципах восстановления личности преступника или, если это невозможно, его изоляции до тех пор, пока это необходимо, чтобы лишить его возможности причинять вред. Система такого рода неизбежно предполагает неопределенные приговоры, оставляющие на усмотрение административных органов или какой-либо комиссии по делам исправления решение вопроса о том, когда преступника следует освобождать».[189]189
  См.: Ломброзо Ч. Преступление. – М.: Спарк, 1994. – С. 55–56; Познышев С. В. Основные вопросы учения о наказании. Ученые записки имперского университета. Юридического факультета. – М.: Университетская тип. на Страстном бульваре, 1904. – Вып. XXII. – С. 35–38; Сергеевский Н. Д. Основные вопросы наказания в новейшей литературе (Актовая речь в СПб. ун-те 7 февраля 1893 г.). – СПб.: тип. Правительствующего сената, 1893. – С. 19; Ферри Э. Уголовная социология. – М.: Изд. В. М. Саблина, 1908. – С. XVII, 14, 37, 213, 215, 230–231, 238, 242, 245, 285, 288.


[Закрыть] Яркими сторонниками неопределенных приговоров являлись И. Бентам, Ф. фон-Лист, И. В. Лопухин, Ж. Пинатель, Н. С. Таганцев и другие исследователи[190]190
  См.: Шаги реформы: первые итоги. Выступление министра внутренних дел РФ Бориса Грызлова на расширенном заседании коллегии МВД России (25.12.2001 г.) // Щит и меч от 03.01.2002 г. – № 1. – С. 1, 2.


[Закрыть]. Особенно настойчиво наказания на неопределенное время, вплоть до обнаружения безопасности осужденного требовали представители социологической и позитивной школ права: Р. Гарофало, Ч. Ломброзо, Э. Ферри и другие авторы[191]191
  См.: Год наступления – 2003. Из доклада министра внутренних дел Бориса Грызлова на расширенном заседании коллегии МВД России, посвященном итогам работы органов внутренних дел и служебно-боевой деятельности внутренних войск в 2002 году // Щит и меч от 13–19.02.2003 г. – № 7. – С. 1, 2.


[Закрыть]. Институт неопределенных приговоров получил законодательное отражение в ряде стран, в том числе в Англии, Германии, Канаде, Норвегии, США, Финляндии[192]192
  См.: Приоритеты противодействия. Итоги и задачи. Выступление министра внутренних дел РФ Р. Нургалиева 16.02.2005 г. на расширенном заседании коллегии МВД России, посвященном подведению итогов служебно-боевой деятельности органов внутренних дел и внутренних войск в 2004 году // Щит и меч. – 17–23.02.2005 г. – № 7. – С. 3.


[Закрыть].

«Примерные приговоры, – объясняет Уокер, – обычно выносятся по делам о преступлениях, которые неожиданно участились или привлекли большое внимание общественности, особенно если их совершение ограничено определенной местностью».[193]193
  См.: уголовное дело № 11696 СО 2 УВД Кировской обл., прекращенное 02.11.1999 г.-Л. д. 62; уголовное дело № 7403 от28.10.1985 г. Зуевского РОВД г. Зуевка Кировской обл., прекращенное 10.07.1997 г.


[Закрыть] Он допускает изоляцию на неопределенный срок в качестве превенции: рецидивистов, подростков, если специальная комиссия решит, что их окружение (родители, друзья, улица) создает возможность вовлечения несовершеннолетних в «преступную» среду; лиц, с психофизическими недостатками, которые могут быть принудительно направлены в специальные заведения для «защиты общества», лиц, неоднократно нарушавших общественный порядок, даже при отсутствии в их действиях состава преступления.[194]194
  См.: Ленин В. И. Поли. собр. соч. Т. 38. – М.: Полит, лит., 1969. – С. 408.


[Закрыть]

В основе применения неопределенных приговоров лежит характеристика лица, совершившего преступное деяние[195]195
  См.: Аликперов X. Д. Проблемы допустимости компромисса в борьбе с преступностью: Автореф. дис…. д-ра юрид. наук/ Академия МВД России. – М., 1992. – С. 10; Зер X. Восстановительное правосудие: новый взгляд на преступление и наказание / Пер. с англ.; общ. ред. Л. М. Карнозовой. – Μ.: МОО Центр «Судебно-правовая реформа», 1998. – С. 51; Полубинская С. В. Цели уголовного наказания. – М.: Наука, 1990. – С. 128, 134; Решетников Ф. М. Правовые системы стран мира. Справочник. – М.: Юрид. лит., 1993. – С. 9, 76, 162, 236; Шнайдер Г. Й. Криминология. – М.: Прогресс-Универс, 1994. – С. 421–432.


[Закрыть]. Однако некоторые ученые, симпатизирующие идее о неопределенных приговорах, все же не видят за ними будущего, поскольку практическое осуществление этой идеи непомерно трудно[196]196
  См.: Анашкин Г., Тюрин С. О понятии деяния, содержащего признаки преступления // Социалистическая законность. – 1984. – № 12. – С. 42; Анденес И. Наказание и предупреждение преступлений. – М.: Прогресс, 1979. – С. 246; Зер X. Введение в восстановительное правосудие // Правосудие по делам несовершеннолетних: перспективы развития. – М.: Центр «Судебно-правовая реформа», 1999. – С. 115 и след.; Кузнецова Н. Ф. Уголовное право и мораль. – М.: МГУ, 1967. – С. 88; Лейкина Н. С. Личность преступника и уголовная ответственность: Дис…. д-ра юрид. наук / ЛГУ. – Л., 1969. – С. 232, 247; Лукашевич В. 3. Установление уголовной ответственности в советском уголовном процессе. – Л.: ЛГУ, 1985. – С. 162–163; Махоткин В. П. Преступления, не представляющие большой общественной опасности (уголовно-правовое и криминологическое исследование): Автореф. дис…. д-ра юрид. наук /Академия МВД России. – М., 1992. – С. 23; Оксамытный В. В.: 1) Система наказаний по уголовному праву Англии: Автореф. дис…. канд. юрид. наук. – Киев, 1973. – С. 14–15; 2) Системы уголовных наказаний в Англии. – Киев: Наукова думка, 1977. – С. 62–64; Похмелкин В. В. Социальная справедливость и уголовная ответственность. – Красноярск: Красноярский гос. ун-т, 1990. – С. 61; Шнайдер Г. Й. Криминология… – С. 395–396, 408–410, 421–432.


[Закрыть]. На него накладывают отпечаток и длительная изоляция осужденного с вытекающими из нее последствиями, и правомочность процедуры продления наказания. Между тем данное противоречие смягчается, если неопределенность уголовно-правового воздействия связана не с лишением свободы, а с применением к лицу, совершившему предусмотренное уголовным законом деяние, условных мер уголовно-правового воздействия (мер безопасности)[197]197
  См. определение Судебной коллегии Верховного Суда РФ от 09.04.2002 г. по делу К. // Бюллетень Верховного Суда РФ. – 2003. – № 4. – С. 10.


[Закрыть]. Успешное окончание этих мер снимает необходимость назначения и исполнения срочного наказания. К тому же решение о возвращении лица, совершившего предусмотренное уголовным законом деяние (или уже осужденного), в «правовое поле», а следовательно, об окончании данных мер целесообразно принимать не единоличному блюстителю правосудия, мировоззрение которого порой преломляется в сторону юриспруденческой справедливости.

Для назначения и обеспечения условных мер необходим коллегиальный орган и взаимодействующая с ним профессиональная служба (компетентные должностные лица), контролирующая испытуемых и способствующая их ресоциализации. Необходимо широко и системно применять ограничения и обязательства, индивидуализировать испытательный срок, предусмотреть промежуточные контрольные сроки.

Думается, что максимальный испытательный срок, назначаемый лицу, совершившему преступление определенной категории и освобождаемому от уголовной ответственности либо от исполнения назначенного ему наказания, должен соответствовать максимальному наказанию за преступления данной категории; лицу, совершившему конкретное преступление по неосторожности средней тяжести, – максимальному наказанию за это преступление; а лицу, освобождаемому от дальнейшего отбывания наказания, – размеру фактически отбытого основного наказания. Максимальный испытательный срок при назначении учебно-воспитательных мер следует допустить до достижения лицом полного совершеннолетия в психическом и психофизиологическом развитии.

Кроме того, на всем протяжении испытательного срока нужно назначать промежуточные контрольные сроки. Совокупность испытательных обязанностей и ограничений, а также количество промежуточных контрольных сроков должны определяться коллегиальным органом, в состав которого войдут разнопрофильные специалисты (педагог, психолог, врач, криминолог, представитель уголовно-исполнительной инспекции) во главе с судьей. Предполагается, что этот орган должен собираться и возглавляться судьей, принимающим решение по уголовному делу (дознаватель или следователь, в производстве которого находится соответствующее уголовное дело, может прекратить его или преследование в отношении лица, обвиняемого в совершении преступного деяния, с согласия прокурора или руководителя следственного органа и ходатайствовать перед судом о назначении данному лицу соответствующего испытательного срока). Учитывая мнения данных специалистов, судье надлежало бы назначать лишь максимальный срок принудительной меры безопасности с установлением промежуточных контрольных сроков для того, чтобы поэтапно анализировать динамику «опасного состояния» испытуемого лица и принимать решения о необходимости продолжения или прекращения испытания. При устойчивом соблюдении (выполнении) испытуемым возложенных на него превентивно-воспитательных обязанностей указанный коллегиальный орган должен иметь возможность прекратить испытания досрочно – по окончании одного из промежуточных контрольных сроков. Частота установления данных сроков лицу, освобожденному от уголовной ответственности, должна быть выше, нежели лицу, освобожденному от уголовного наказания.

Перечень испытательных обязанностей и ограничений представляется факультативным и может быть в конкретном случае дополнен при согласии всех членов коллегиального органа.

Для эффективного течения испытательного срока необходим специальный субъект, наблюдающий за испытуемыми лицами (данные функции участкового уполномоченного милиции следовало бы выполнять специально обученному профессионалу, возможно, сотруднику службы ресоциализации). Таковым должен являться специалист по вопросам профилактики преступной деятельности, наделенный соответствующими властными полномочиями. Подобного рода специалистов можно было бы готовить в вузах Министерства юстиции и Министерства внутренних дел России.

При разрешении проблемы условного освобождения от уголовной ответственности/наказания также следует продумать: а) регламентацию его избирательности в отношении лиц, имеющих рецидив преступного поведения, лиц, совершивших корыстные, насильственные, тяжкие или особо тяжкие преступления; б) сопутствующие мероприятия.

Таким образом, нереабилитирующие основания освобождения от уголовной ответственности/наказания видятся условными. Освобождаемые от уголовной ответственности лица должны претерпевать соответствующие ограничения, выполнять обязанности в течение определенного испытательного срока. Данный срок, несомненно, должен назначаться судьей. Дознаватель или следователь, прекращая уголовное дело/преследование по нереабилитирующему основанию в отношении обвиняемого лица с согласия прокурора или руководителя следственного органа должен иметь возможность ходатайствовать перед судом о назначении такого срока.

Некоторые авторы занимают позицию, схожую с представленной, полагая, что условное освобождение эффективнее и поэтому предпочтительнее безусловного, так как повышается гарантия частной превенции[198]198
  См.: Беляев Н. А. Цели наказания и средства их достижения в исправительно-трудовых учреждениях. – Л.: ЛГУ, 1963. – С. 36; Елеонский В. А. Воздействие наказания на осужденных: Учебное пособие. – Рязань: РВШ МВД СССР, 1980. – С. 54–55; Марцев А. И. Специальное предупреждение преступлений: Учебное пособие. – Омск: ОВШ МВД СССР, 1977. – С. 80–81.


[Закрыть]. Правда, в качестве испытательных сроков порой предлагается предусмотреть своеобразное условие освобождения от уголовной ответственности – «отсутствие ранее факта освобождения от уголовной ответственности данного лица по нереабилитирующим основаниям в пределах срока давности»[199]199
  См.: Махоткин В. П. Преступления, не представляющие большой общественной опасности… – С. 18, 22.


[Закрыть].

Итак, условное освобождение от уголовной ответственности способно быть надежным обеспечительным фактором в достижении компромисса между государством (потерпевшим от преступления лицом) и лицом, совершившим преступное деяние. В последнее время все чаще происходит подмена бескомпромиссного противостояния преступности как одной из основных идей уголовно-правовой политики необходимостью компромисса между государством и преступником по отдельным преступным деяниям.

Бескомпромиссное противостояние преступности было и остается отличительным признаком сильной и стабильной государственной власти. Наряду с этим наблюдаются попытки подмены понятий. Бескомпромиссная борьба с преступностью объявлена прежней идеологической установкой, от которой якобы отказался законодатель, закрепляя в УК институт компромисса[200]200
  Варяник А. А. Прекращение публичного преследования (дела) по нереабилитирующим основаниям: проблемы нормативного регулирования и правоприменения: Автореф. дис…. канд. юрид. наук/ НА МВД России. – Н. Новгород, 2005. – С. 16.


[Закрыть]. Однако годом позже те же авторы писали: «…хотя на протяжении многих десятилетий повсеместно по стране тиражировались идеологические призывы к непримиримой, бескомпромиссной борьбе с преступностью, законодатель вместе с тем допускал определенный компромисс в борьбе с ней…»[201]201
  В число исключений, к которым нецелесообразно разрабатывать и применять систему испытательных сроков, можно отнести лиц, претерпевающих принудительные меры медицинского характера. Вместе с тем собственно период медицинского лечения можно отнести к прогнозируемому испытательному сроку.


[Закрыть]

Противоречивость первого и второго утверждений очевидна. Более того, тот смысл, который авторы вложили в «бескомпромиссность…», связан с состоянием мер ответственности за совершение преступных деяний и целей уголовного законодательства. Представляется, что такие цели, как восстановление нарушенных прав и предупреждение совершения новых преступлений, будут достигаться более эффективно, если меры государственного посткриминального воздействия на виновного получат большую дифференциацию. Идея компромисса государства с лицом, совершившим общественно опасное деяние, является разновидностью данной дифференциации, отраженной в основаниях освобождения от уголовной ответственности. Выражение же «бескомпромиссная борьба с преступностью» в большей мере связано с нетерпимостью к совершению преступлений, с мгновенной и эффективной реакцией государства и общества на нарушения законодательства в результате осуществления общественно опасных деяний.