Текст книги "Благословите женщину. Идеал женственности. Книга первая"

Ревекка – прекрасная жена Исаака

Со дня смерти Сарры прошло три года, а ее сын Исаак все еще горевал о матери. Чтобы рассеять печаль, омрачавшую жизнь Авраама и Исаака, нужен был луч юности, красоты и любви. Нужно было, чтобы место, оставленное пустым супругой и матерью, заняла девушка, которую Авраам назвал бы своей дочерью, а Исаак – своей женой. Но также было нужно, чтобы супруга Исаака была достойна занять место Сарры, хозяйки патриаршего шатра.

Беспокойство сжимало сердце Авраама. Он будто боялся за будущее.

Авраам позвал к себе Елиезера из Дамаска – старого слугу и верного друга. Во имя Господа, Бога неба и земли, он взял с него клятву не передавать патриаршего шатра кому-нибудь из дочерей хананеев – развращенных идолопоклонников, но избрать Исааку спутницу жизни в колыбели его племени, среди его родственников, в Месопотамии.

Согласится ли девушка оставить родную страну, отца и мать ради жениха-чужеземца, которого знает только по имени? Такое опасение высказал

Елиезер своему господину. Должен ли тогда сам Исаак покинуть долины Ханаана и идти на равнины Месопотамии? Но что тогда означали Божественные обетования, уверявшие Авраама, что его потомству будет принадлежать земля Ханаанская?

– Он пошлет Ангела Своего пред тобою, и ты возьмешь жену сыну моему Исааку оттуда; если же не захочет женщина идти с тобою в землю сию, ты будешь свободен от сей клятвы моей; только сына моего не возвращай туда (Быт. 24, 7–8), – умолял Авраам своего слугу.

Елиезер отправился с караваном. С ним было десять вьючных верблюдов и несколько слуг.

И вот однажды вечером Елиезер остановил караван верблюдов у источника возле месопотамского города, где жил брат Авраама, Нахор. Это был час, когда девушки выходили за водой. Может быть, среди них была и суженая Исаака? Как Елиезер мог бы узнать ее?

Когда девушки подходили к источнику, Елиезер молил Господа, Бога Авраама, оказать милость патриарху. Он молил Его, чтобы девушка, которая по его просьбе даст ему напиться воды из источника, оказалась предназначенной Провидением для его молодого господина.

И он увидел прекрасную девушку, это была Ревекка. На ее плече был кувшин, она шла к источнику. Когда девушка возвращалась назад, Елиезер попросил дать ему попить.

– Пей, господин мой (Быт 24,18). – С этими словами девушка сняла с плеча кувшин.

Елиезер утолил жажду. А Ревека уже смотрела на верблюдов, которым пришлось пройти дальний путь по знойной стране… Вылив из кувшина оставшуюся воду в поилку она опять побежала к источнику. Елиезер в отблесках заходящего солнца молча наблюдал за девушкой. Да, в этой красавице, позаботившейся и о животных, он увидел истинную царицу патриаршего шатра.

Едва Ревекка окончила доброе дело, как получила из рук Елиезера часть приданого невесты.

И он увидел прекрасную девушку, это была Ревекка.

Никола Пуссен. «Елиезер и Ревекка», 1648 г.

Он дал ей золотую серьгу весом в полсикля (1 сикль равен около 11,4 грамма) и два браслета в двадцать раз большего веса и спросил:

– Чья ты дочь? скажи мне, есть ли в доме отца твоего место нам ночевать?

– Я дочь Вафуила, сына Милки, которого она родила Нахору, – отвечала девушка, не подозревая, какое впечатление эти слова произвели на Елиезера.

Оказалось, красавица была родственницей Авраама, именно той, которую он и хотел в невесты для сына.

А Ревекка прибавила:

– У пас много соломы и корма, и есть место для ночлега.

Елиезер упал на колени, склонился перед Господом и поблагодарил Его (Быт. 24, 22–27).

Гостеприимно принятый в доме Ревекки, Елиезер рассказал о могуществе и богатстве патриарха, своего господина. Сын Авраама Исаак должен наследовать все – и для него он, Елиезер, просит руки девушки, на которую ему указал перст Божий.

– И ныне, – продолжал он, – скажите мне: намерены ли вы оказать милость и правду господину моему или нет? скажите мне, и я обращусь направо или налево.

Родные Ревекки преклонились перед волей Господа.

– Вот Ревекка пред тобою; возьми ее и пойди; пусть будет она женою сыну господина твоего, как сказал Господь (Быт. 24, 49–51).

Поблагодарив Господа, Елиезер дополнил приданое невесты: преподнес ей золотые и серебряные сосуды, одежду, а также вручил дары ее матери и брату Лавану.

Наутро Елиезер стал просить гостеприимных хозяев отпустить его и Ревекку. Сердца матери и брата Ревекки невольно сжались при мысли о скорой разлуке, и они попросили отсрочку на десять дней. Елиезер не согласился: там, далеко, в стране Ханаанской, два человека с нетерпением и надеждой ожидали возвращения посланника, который должен был принести им счастье.

«Призовем девицу и спросим, что она скажет», – решили мать и брат.

– Пойдешь ли с этим человеком? – спросили ее.

Невеста Исаака отвечала просто:

– Пойду (Быт. 24, 57–58).

Ревекка сошла с верблюда и закуталась в покрывало…

Иллюстрация из Библии, 1728 г.

При прощании родственники невесты благословили ее и пожелали:

– Сестра наша! да родятся от тебя тысячи тысяч, и да владеет потомство твое жилищами врагов своих!» (Быт. 24, 60)

Путешественники направились к югу, где жил тогда Исаак.

Однажды вечером Исаак, вышедший в поле поразмыслить, увидел приближающийся караван.

Ревекка сошла с верблюда и закуталась в покрывало.

«И ввел ее Исаак в шатер Сарры, матери своей, и взял Ревекку, и она сделалась ему женою, и он возлюбил ее: и утешился Исаак в печали по Сарре, матери своей» (Быт. 24, 67).

Двадцать лет Ревекка была неплодной, но потом у нее родились близнецы – Исав и Иаков. Детям Исаака было по пятнадцать лет, когда умер Авраам.

Исав был особенно дорог Исааку. Но предпочтение матери было на стороне Иакова. Ревекка находила в нем свою кротость, тонкость своего ума. В то время как Исав ездил по полям в поисках дичи для отца, Иаков любил оставаться в шатре с матерью, помогал Ревекке даже в приготовлении пищи. Исав, предаваясь охоте, развивал только свои физические силы, Иаков, оставаясь дома наедине с собой, сосредотачивался на развитии внутренних, душевных способностей. Ревекка поняла, что он будет лучшим хранителем Слова Божия.

Воспоминания поддерживали убеждение матери. Еще до рождения сыновей она почувствовала, как они борются в ее чреве. Вопрошая Господа, она узнала от Него: «Два племени во чреве твоем, и два различных народа произойдут из утробы твоей; один народ сделается сильнее другого, и больший будет служить меньшему» (Быт. 25, 23). Когда потом близнецы рождались, Иаков держался рукой за пятку своего брата Исава, и Ревекка надеялась, что Божественное избрание предоставит право старшинства второму сыну, Иакову.

Наступил день, когда право старшинства и было передано Иакову: его брат Исав продал ему это право за похлебку из чечевицы.

В старости Исаак не получил семейного покоя, на который надеялся. Любимый сын, Исав, женился на двух хананеянках. Исаак никак не хотел видеть хананеянок, со скорбью смотрел на этот брак. Но от осквернения домашнего святилища больше всего страдала целомудренная мать. Неужели эти две женщины будут ее наследницами в управлении домом? Ревекка предотвратила это несчастье.

Исаак был уже стар и слеп. Он позвал старшего сына, попросил его отправиться на охоту, принести дичи и приготовить. После этого Исаак обещал ему дать благословение.

Ревекка слышала все. Забота о славе дома, нежность, которую она питала к Иакову, скорбь, которую Исав причинил ей своими дурными браками, – все это на время притупило в ней разборчивость в средствах.

Когда Исав ушел, она сказала Иакову:

– Вот, я слышала, как отец твой говорил брату твоему Исаву: принеси мне дичи и приготовь мне кушанье; я поем и благословлю тебя пред лицом Господним, пред смертью моею. Теперь, сын мой, послушайся слов моих в том, что я прикажу тебе: пойди в стадо и возьми мне оттуда два козленка молодых хороших, и я приготовлю из них отцу твоему кушанье, какое он любит, а ты принесешь отцу твоему, и он поест, чтобы благословил тебя пред смертью своею» (Быт. 27, 6-10).

На возражение Иакова: «Исав, брат мой, человек косматый, а я человек гладкий; может статься, ощупает меня отец мой, и я буду в глазах его обманщиком и наведу на себя проклятие, а не благословение» – Ревекка решительно отвечала:

– На мне пусть будет проклятие твое, сын мой, только послушайся слов моих и пойди, принеси мне (Быт 27, 11–13).

«На мне пусть будет проклятие твое, сын мой, только послушайся слов моих и пойди, принеси мне…»

Иллюстрация из Библии, 1906 г.

Повелительному слову матери Иаков не мог противиться. Козлятам, которых он принес, Ревекка придала вкус дичи, Иакова одела в богатые одежды Исава, покрыла его руки и шею козлиной кожей и дала ему кушанье и хлеб для Исаака.

И вот желание Ревекки исполнилось.

Когда Исав, возвратившись с охоты, пришел к отцу, Исаак уже не мог благословить его как наследника дома. Скорбь терзала Исава, и гордый охотник зарыдал. Исав любил отца и не хотел при жизни лишить его сына. И решил, что как только не станет Исаака, он убьет брата.

Ревекка поняла недобрые намерения старшего сына. Она позвала Иакова, рассказала о намерениях Исава и приказала идти в Месопотамию, к своему брату Лавану и ждать там, пока она не известит, что брат простил ему обиду.

– Для чего мне, – говорила она, беспокоясь и за старшего сына, который мог пострадать как убийца, – в один день лишиться обоих вас?» (Быт. 27, 45)

Об угрозах Исава Ревекка не сказала Исааку ни слова. Без сомнения, она не хотела опечалить старца, тем более отнять у лишенного наследства сына последнего блага – привязанности отца. При этом она сказала мужу:

– Я жизни не рада от дочерей Хеттейских; если Иаков возьмет жену из дочерей Хеттейских, каковы эти, из дочерей этой земли, то к чему мне и жизнь? (Быт 27, 46)

Исаак призвал Иакова, велел ему идти в город Харран, в дом, откуда пришла Ревекка, и взял с него клятву жениться на одной из дочерей Лавана. Затем он дал ему благословение, которое теперь уже не было выпрошено хитростью. Исаак просил Господа осуществить в семействе Иакова данные Им Аврааму обетования.

Ревекка была второй матерью еврейского народа…

Иван Титов. «Ревекка», 1894 г.

Исав увидел, что его брат благословлен отцом и что он повиновался ему как сын, отправившись в далекую страну искать себе жену, которая бы не обесчестила патриаршеского шатра. Исав понял, как должны были мучить отца его браки с хананеянками. Он отправился к своему дяде Измаилу и женился на его дочери.

Ревекка была второй матерью еврейского народа – выдвигая Иакова вместо Исава, она вторично полагала основание народу Божию. Сарра содействовала распространению понятия об истинном Боге. Ревекка продолжала утверждение этого понятия, – доверяя тому из своих сыновей, который был более способен передать его потомству. Конечно, средства, употребляемые ею для достижения этой цели, не всегда могла бы одобрить высокая и чистая нравственность Евангелия, но это были времена, когда люди только ожидали евангельского благовестия.

Прослеживая путь Ревекки, супруги Исаака, мы отдаем дань ее красоте, проницательному и твердому уму и добросердечию. И прощаем недостатки, обусловленные материнской любовью.

Лия и Рахиль – жены нелюбимая и любимая

Иаков пришел в город Харран.

Его глазам предстала мирная картина. На поле возле источника лежали стада овец в ожидании водопоя. Пастухи, отвечая на расспросы Иакова, сказали, что знают Лавана и что живет он хорошо. Они указали ему на Рахиль, дочь Лавана, которая также привела свои стада на водопой. Ее красота поразила Иакова.

Лаван выбежал из дома и обнял сына сестры, которую некогда провожал с такой горечью:

– Подлинно ты кость моя и плоть моя (Быт. 29, 14).

Целый месяц Иаков работал на дядю.

Потом Лаван спросил племянника, какое он хочет вознаграждение за труд.

Иаков отвечал:

– Я буду служить тебе семь лет за Рахиль, младшую дочь твою» (Быт. 29, 18).

Лаван согласился.

Семь последующих лет пролетели для Иакова незаметно – жених Рахили был в упоении от этой целомудренной близости.

В то время как Рахиль ждала брака, ее старшей сестре, Лии, казалось, в этом было отказано навсегда. «Лия была слаба глазами» (Быт. 29, 17), – говорит Писание.

И вот брак племянника и младшей дочери Лавана был отпразднован. Иаков был уверен в своем счастье: он получал дорогую плату за свой труд. Однако наутро его ждало жестокое разочарование. Оказалось, что семь лет труда он отдал за другую женщину – Лию, а не Рахиль.

На его негодование Лаван отвечал:

– В пашем месте так не делают, чтобы младшую выдать прежде старшей (Быт. 29, 26).

И предложил Иакову на следующей же неделе соединить его с Рахилью, с условием работать за это еще семь лет.

Иаков согласился, и Рахиль сделалась его женой.

«Иаков… любил Рахиль больше, нежели Лию» (Быт. 29, 31).

Лия страдала, и Бог сжалился над ней, послав в утешение четырех сыновей. Их рождение подало Лие надежду, что отныне она будет вызывать в муже больше радости, чем огорчения.

В то время как Лия благодарила Бога за свое счастье, любимая Иаковом Рахиль считала себя несчастной и горько жаловалась на судьбу.

Бесплодная, она завидовала сестре и даже дерзнула сказать Иакову:

– Дай мне детей, а если не так, я умираю (Быт. 30, 1).

Эти слова рассердили Иакова. Но гнев этот свидетельствует о любви к женщине, которую он видел страждущей, однако не мог утешить.

В то время как Рахиль ждала брака, ее старшей сестре, Лии, казалось, в этом было отказано навсегда…

– Разве я Бог, Который не дал тебе плода чрева? (Быт. 30, 2), – говорило горечью Иаков.

Подобно неплодной Сарре, Рахиль соединила с мужем служанку. Она думала, что почувствует себя матерью, держа на руках сына своей рабы.

– Пусть она родит на колени мои, чтобы и я имела детей от нее (Быт. 30, 3), – говорила Рахиль.

Служанка Валла родила одного за другим двух сыновей.

В восторге Рахиль восклицала:

– Борьбою сильною боролась я с сестрою моею и превозмогла» (Быт. 30, 8).

Наконец Господь услышал молитву Рахили, желание ее исполнилось, она родила сына Иосифа и произнесла с облегчением:

– Снял Бог позор мой (Быт. 30, 23).

Прежде чем родился Иосиф, Иаков уже отслужил тестю семь лет за Рахиль. В радости возвращения на родину одно смущало сына Исаака. Прощен ли он Исавом? Исав жил тогда в стране Сеир. Иаков направлялся туда. Вперед себя он послал многочисленные стада, предназначенные в подарок брату.

Вдали показались четыреста человек и во главе их Исав. Иаков боялся его нападения, но сам пошел навстречу Исаву и поклонился семь раз. Исав же, подбегая к брату, бросился ему в объятия и заплакал. Слуги Иакова, затем жены с детьми приветствовали поклонами вождя пустыни. Теперь благородство Исава и раскаяние Иакова установили между двумя братьями союз более крепкий, чем союз крови, – союз любви.

* * *

Рахиль ожидала вторых родов. Но вместе с этой радостью Иакова ждало горе. Рахиль почувствовала, что ее жизнь окончится с рождением ребенка. С кроткой скорбью она принимала новое материнство, утешение в ее предсмертных страданиях.

«Бенони», то есть Сын скорби, – едва могла проговорить она – и умерла.

Иаков похоронил женщину, которую любил так, что отдал за ее выкуп четырнадцать лет жизни. Он поставил памятник на могиле своей подруги. Потомки Рахили ходили на поклонение ее гробу.

Позднее, когда народные бедствия поразили израильтян, не Лия, мать шести их племен, олицетворяла для них отечество. Это была Рахиль, тень которой они представляли выходящей из могилы, оплакивающей своих детей и молящейся за них (Иер. 31, 15–17).

Чем она заслужила такое почтение потомков сыновей ее соперницы? Неужели она больше, чем Сарра и Ревекка, почитала Господа и служила Ему? Или, подобно матери своего мужа, употребляла гибкость своего ума на благо людей? Нет. Но она имела обольстительную прелесть красоты, она была страстно любима; ревнивая, она проявляла больше скорби, чем гнева. Она умерла молодой, она без горечи оплакала жизнь, а умирая, произнесла одно из тех слов, трогательное красноречие которых говорит о чувствительной душе. Одним словом, она была истинной женщиной!

Рахиль имела обольстительную прелесть красоты, она была страстно любима… <…>

…она была истинной женщиной!

Иаков не сохранил за своим последним сыном имя, которое дала ему, умирая, Рахиль; он назвал его Вениамином – Сыном десницы. Но самым дорогим утешением для Иакова был старший сын Рахили – Иосиф.

* * *

Землю Ханаанскую поразил голод. Сыновья Иакова пошли искать хлеб в Египет, с ним оставался только Вениамин. Из Египта из десяти братьев возвратились лишь девять. Их брат, Иосиф, который спас египтян от голода, пожелал видеть Вениамина и велел детям Иакова непременно привести его. Он потребовал у них оставить заложника, которым и стал один из братьев, Симеон.

Иаков не хотел отправлять в опасное путешествие Вениамина, предмет своей последней любви, который ему оставила его дорогая спутница. Но голод усиливался. Иаков уступил, и Вениамин с братьями отправился в Египет.

Это было последнее испытание Иакова. Когда возвратились его одиннадцать сыновей, он узнал, что жив и двенадцатый, Иосиф, которого он считал умершим. Иаков узнал, что, проданный братьями в рабство, Иосиф их простил, что он хочет обнять отца и что фараон ожидает всю его семью, посылая за ней царские колесницы.

…проданный братьями в рабство, Иосиф их простил…

Гербранд ван ден Экхоут. «Иосиф и братья», 1657 г.

Семнадцать лет прожили израильтяне в земле Гесем, которую Иосиф именем фараона отдал им в собственность. Когда Иакову пришло время умереть, он благословил сыновей и напомнил им о своем желании быть похороненным в стране отцов. Авраам, Сарра, Исаак и Лия ждали его в пещере Махпеле, неподалеку от Мамврийской рощи.

Две матери пророка Моисея

Племя Авраама выросло в Египте в целый народ. Его племя не только не смешалось со своими властителями, но в чужой стране еще больше обособилось, еще резче выказало самобытность.

Фараон, встревоженный тем, что «народ сынов Израилевых многочислен», что он сильнее египтян, подвергал евреев изнурительным работам. Их принуждали воздвигать громадные постройки, которые и в наши дни рассказывают историю их притеснителей. Руками евреев, среди прочего, воздвигнуты две мощные крепости – Пифон и Рамзее, пирамиды и каналы.

Число сынов Израилевых непрерывно возрастало. И вот жреческое пророчество дает знать царю, что среди евреев родится человек, с помощью которого они отомстят притеснителям.

Фараон повелел повивальным бабкам:

– Когда вы будете повивать у евреек, наблюдайте при родах: если будет сын, умерщвляйте его, а если дочь, пусть живет.

Но повивальные бабки боялись Бога и не делали так, как говорил им царь Египетский, и оставляли детей в живых (Исх. 1, 16–17).

Библия представляет нам самых обычных женщин и даже называет их имена – Шифра и Фуа, которые в простоте своих добрых сердец поступали по совести и не думали, что тем самым сберегают народ, в котором родится Искупитель. Библия просто и емко говорит нам – они боялись Бога. Эти женщины, больше боявшиеся совершить тяжкий грех, чем гнева фараона, делали свое дело, помогая людям появляться на свет, а не сходить в могилу. За это Господь давал им блага.

«За сие Бог делал добро повивальным бабкам, а народ умножался и весьма усиливался. И так как повивальные бабки боялись Бога, то Он устроял домы их» (Исх. 1, 20–21).

Однако фараон не успокаивался. «Тогда фараон всему народу своему повелел, говоря: всякого новорожденного [у евреев] сына бросайте в реку, а всякую дочь оставляйте в живых» (Исх. 1, 22).

…Дочь фараона, купаясь в реке, заметила корзину, плавающую среди тростника. Она послала служанку, и та принесла корзину. Дочь фараона открыла плавающую колыбель, и ее глазам предстал младенец. Он плакал.

Глядя на малыша, она сказала:

– Это из еврейских детей (Исх. 2, 6).

Дочь фараона открыла плавающую колыбель, и ее глазам предстал плачущий младенец.

Лоуренс Альма-Тадема. «Обретение Моисея», 1904–1905 гг.

Сестра младенца, которая наблюдала за плавающей колыбелью, подошла к дочери фараона:

– Не сходить ли мне и не позвать ли к тебе кормилицу из евреек, чтобы она вскормила тебе младенца?

– Сходи.

Девушка позвала мать младенца.

– Возьми младенца и вскорми его; я заплачу тебе, – сказала дочь фараона (Исх. 2, 7–9).

Девушка взяла ребенка. И никто не подозревал ни того, что это была Мариам, сестра мальчика, ни того, что кормилица, приведенная ею, была Иохаведа, мать их обоих.

У Иохаведы и ее мужа Амрама – верующей, благочестивой четы – сын родился в то время, когда бесчеловечный указ фараона об уничтожении новорожденных еврейских мальчиков был в полной силе. «В это время родился Моисей, и был прекрасен пред Богом» (Деян. 7, 20).

Родители верили, что приближается время освобождения их народа. Они решили спасти своего ребенка, усмотрев в его необычной красоте знак Божий. Апостол Павел ставит это им в заслугу: «Верою Моисей по рождении три месяца скрываем был родителями своими, ибо видели они, что дитя прекрасно, и не устрашились царского повеления» (Евр. 11, 23).

Когда мать уже не могла скрывать младенца, она сплела корзину из тростника, обмазала ее смолой и, положив туда сына, с верой вручила Господу судьбу своего ребенка. Сестра Моисея должна была прогуливаться по берегу, внимательно наблюдая за тем, что будет происходить с братом. Тогда-то она и увидела, как дочь фараона сжалилась над плачущим малышом…

Вскормив ребенка, Иохаведа принесла его к госпоже. Дочь фараона привязалась к мальчику, как к собственному сыну, он стал ее приемышем. Она спасла младенца от верной смерти – а это значило почти то же, что быть его матерью. Она назвала мальчика Моисеем – Спасенным от воды.

Дочь фараона сама занималась воспитанием Моисея; она ввела его в жреческую коллегию Гелиополя, где он познакомился с философскими знаниями, хранителями которых были египетские жрецы (Деян. 7, 22). Таким образом, еврейский законодатель Моисей вырос под двойным влиянием: религиозного верования, которым он был обязан своей матери, Иохаведе, и философских идей – благодаря дочери фараона. Избранник Божий делается сильным в слове и деле.

Когда мать уже не могла скрывать младенца, она сплела корзину из тростника, обмазала ее смолой и, положив туда сына, с верой вручила Господу судьбу своего ребенка.

Чарльз Фостер. «Иохаведа, Мариам и Моисей», 1897 г.

Дочь фараона является нам в какой-то таинственной прелести. Спасая и воспитывая основателя и законодателя народа Божия, эта благородная женщина была орудием в руках Промысла, готовившего спасение человечества.

Родная мать Моисея Иохаведа была рабыней, и ее участь была незавидной. Но в сердце сына, предназначенного Провидением для великих свершений, она стремилась вселить любовь и верность Богу – и преуспела в этом деле. Ничто не могло заставить Моисея отказаться от принципов веры, воспринятых им от матери, для которой они были смыслом жизни.

«Верою Моисей, придя в возраст, отказался называться сыном дочери фараоновой, и лучше захотел страдать с народом Божиим, нежели иметь временное греховное наслаждение, и поношение Христово почел большим для себя богатством, нежели египетские сокровища; ибо он взирал на воздаяние» (Евр. 11, 26).