Текст книги "Международное частное право: коллизионное регулирование"

Можно понимать ч. 2 ст. 28 Закона как разрешающую третейскому суду произвольно решать коллизионные проблемы, урегулированные ст. 1186–1194 ГК РФ (первичная квалификация, взаимность и пр.). Но и это неверно, поскольку в ст. 28 Закона речь идет о выборе нормы, а не о выборе варианта решения проблемы, связанной с ее применением. Кроме того, авторитет того или иного решения коллизионной проблемы в рамках национального правопорядка опирается не только на авторитет законодателя, но и на авторитет логики и общее отношение доктрины.

Наконец, нельзя толковать ч. 2 ст. 28 Закона 1993 г. как закрепляющую право третейского суда вообще не применять коллизионные нормы, потому что в ней указано на необходимость применения коллизионных норм.[97]97
  Мнение относительно возможности третейского суда отступать от коллизионных норм отечественного права представляется совершенно необоснованным. Любые рассуждения, направленные на его опровержение, – примитивны. К сожалению, часто наиболее абсурдные предрассудки наиболее трудно опровергнуть.


[Закрыть] Однако в решении МКАС РФ от 7 мая 2002 г. (дело № 185/2001) ст. 28 Закона было дано такое абсурдное толкование: «Обратившись к вопросу о применимом праве, суд констатирует, что стороны не решили данный вопрос в заключенном ими Договоре. Отсутствие соглашения сторон по этому вопросу, вопреки мнению ответчика, не препятствует разрешению спора в МКАС. Согласно Закону РФ “О международном коммерческом арбитраже” (ст. 28) МКАС предоставлено право в таких случаях определять применимое право в соответствии с коллизионными нормами, которые он считает применимыми, принимая решение в соответствии с условиями Договора сторон с учетом торговых обычаев, применимых к конкретной сделке. Принимая во внимание обстоятельства данного дела и представленные сторонами доказательства, МКАС пришел к выводу о возможности разрешения этого спора на основании условий Договора, заключенного между сторонами»[98]98
  Аналогичный вывод делается в решении от 29 сентября 1997 г. по делу № 161/193.


[Закрыть]. В данном деле в соответствии со ст. 1211 ГК следовало применить право страховщика (право Узбекистана). Необходимость установления применимого материального права очевидна: договор или отдельные его части могут быть недействительными в силу противоречия императивным нормам данного права. Установление применимого материального права важно не только для справедливого разрешения спора, но и для дальнейшего исполнения третейского решения за границей. Решение, удовлетворяющее иск по договору, недействительному с точки зрения иностранного права, может быть не исполнено в иностранном государстве по причине его противоречия публичному порядку.

Л. А. Лунц, освещавший этот вопрос, пишет: «… по вопросу о праве, которым арбитраж должен руководствоваться при вынесении решения, арбитражу предоставлена широкая свобода выбора в соответствии с новейшими течениями в коллизионном праве о контрактах. Важно то, что арбитраж должен руководствоваться коллизионным правом и материальным законом»[99]99
  Лунц Л. А. Курс международного частного права. Т. 3. С. 256.


[Закрыть]. С этим можно согласиться. В условиях пробельности советского коллизионного права и дистанцированности сферы деятельности третейских судов от сферы деятельности государственных судов, третейские суды могли и должны были самостоятельно решать коллизионные проблемы (обратной отсылки, первичной квалификации и пр.). В настоящее же время, когда и законодательно, и на практике компетенция третейских судов и государственных судов пересекаются, а раздел VI ГК РФ императивно решает большинство коллизионных проблем, основания для правовосполнительной деятельности третейских судов отпали. Впрочем и сегодня третейские суды могут самостоятельно решать нерешенные законодателем коллизионные проблемы (например, проблему мобильного конфликта). В этом смысле вывод Л. А. Лунца продолжает оставаться актуальным. Следует отметить, что Л. А. Лунц не делает умозаключения о несвязанности третейского суда коллизионными нормами отечественного права.

Законодательное регулирование коллизионных проблем не является императивом, государство вполне может обойтись без соответствующих норм (пример – ОГЗ СССР), поскольку они закрепляют правила толкования и не являются самодостаточными. Однако если законодатель все же считает нужным эти проблемы решить, третейские суды, будучи органами юрисдикционными, не могут не применять коллизионные нормы отечественного права[100]100
  Проблема применения третейскими судами квазиправовых универсальных норм (справедливости, lex mercatoria и пр.) будет рассмотрена ниже.


[Закрыть]. «Если стороны договариваются подвергнуть их спор суду одного или нескольких арбитров, они, тем не менее, остаются под контролем государства, так как арбитражные судебные решения приобретают силу только через предписание государственного судьи и, в соответствии с нормами судебного права, могут быть обжалованы в судебных юрисдикциях», – справедливо отмечает Ж. Л. Бержель[101]101
  Бержель Ж. Л. Общая теория права. С. 533.


[Закрыть].

Представляется, что в случае неприменения третейским судом коллизионных норм ГК РФ либо в случае их неправильного применения имеются основания для оспаривания решения третейского суда на основании ч. 1 ст. 34 Закона 1993 г. (несоответствие арбитражной процедуры[102]102
  Коллизионные нормы относимы к третейской процедуре, потому что, как уже отмечалось выше, они являются нормами процессуальными.


[Закрыть] закону страны суда) либо для отказа в приведении арбитражного решения в исполнение (ч. 1 ст. 36 Закона 1993 г.). Следует отметить и то обстоятельство, что ФЗ «О третейских судах в Российской Федерации» от 24 июля 2002 г. в ч. 2 ст. 6 закрепляет обязанность третейских судов руководствоваться нормами права[103]103
  «Третейский суд разрешает споры на основании Конституции Российской Федерации, федеральных конституционных законов, федеральных законов, нормативных указов Президента Российской Федерации и постановлений Правительства Российской Федерации, нормативных правовых актов федеральных органов исполнительной власти, нормативных правовых актов субъектов Российской Федерации и органов местного самоуправления, международных договоров Российской Федерации и иных нормативных правовых актов, действующих на территории Российской Федерации».


[Закрыть]. Этот закон не распространяется на международный коммерческий арбитраж, однако данное правило может быть применимо к деятельности международного коммерческого арбитража по аналогии.

Вопрос о несвязанности третейского суда нормами права если и может ставиться, то только применительно к материальным, а не к коллизионным нормам. Доверяя МКАС рассмотреть спор, вполне возможно, стороны уполномочивают его применить те материальные нормы, которые он сочтет нужным применить, и так, как он сочтет нужным их применить. Но коллизионная норма, будучи нормой процессуальной, не может быть легко обойдена ни сторонами, ни МКАС.

Практика государственных судов. Государственные суды РФ в соответствии с нормами АПК РФ и ГПК РФ имеют право рассматривать споры с участием иностранного элемента. За последнее время анализ и систематизация такой практики активно проводятся ВАС РФ. Наиболее важными документами, подготовленными ВАС РФ, являются: информационное письмо Президиума ВАС от 18 января 2001 г. «Обзор практики разрешения судами споров, связанных с защитой иностранных инвесторов»[104]104
  Вестник ВАС РФ. 2001. № 3–4.


[Закрыть]; информационное письмо Президиума ВАС РФ от 25 декабря 1996 г. «Обзор практики разрешения споров по делам с участием иностранных лиц»[105]105
  Там же. 1997. № 3.


[Закрыть]; информационное письмо Президиума ВАС РФ от 16 февраля 1998 г. «Обзор судебно-арбитражной практики разрешения споров по делам с участием иностранных лиц»[106]106
  Там же. 1998. № 4.


[Закрыть]; информационное письмо Президиума ВАС РФ от 25 декабря 1996 г. «Об исполнении решений арбитражных судов одного государства на территории другого государства»[107]107
  Там же. 1996. № 12.


[Закрыть]; письмо ВАС РФ от 16 августа 1995 г. «О перечне действующих международных договоров, в исполнении которых участвуют арбитражные суды РФ»[108]108
  Там же. 1995. № 11.


[Закрыть] и др.

В этих письмах, помимо разъяснения достаточно простых вопросов действия норм международного частного права, ВАС РФ дает определение внешнеэкономической сделки как сделки, совершенной между сторонами, предприятия которых находятся в разных государствах (легальное определение этого термина отсутствует), а также несколько раз останавливается на проблемах действия института автономии воли (выбор сторонами применимого к их отношениям права), давая жесткое формальное толкование положениям гражданского законодательства. В настоящее время значение этих обзоров практики в значительной степени обесценилось с учетом того, что раздел VI ГК РФ регулирует соответствующие вопросы иначе, чем раздел VII ОГЗ СССР.

Верховный Суд РФ в настоящее время не проводит какую-либо заметную деятельность в сфере оценки и анализа вопросов применения коллизионных норм, что совершенно недопустимо, поскольку коллизионное регулирование в деятельности судов общей юрисдикции гораздо разнообразнее и сложнее, чем в деятельности арбитражных судов РФ.

1.6. Виды коллизионных норм

В зависимости от обязательности коллизионных норм они делятся на императивные и диспозитивные. Императивные коллизионные нормы подлежат применению независимо от воли сторон. Действие диспозитивных коллизионных норм может быть устранено соглашением сторон о выборе права, регулирующего их отношения (институт автономии воли). Диспозитивных норм в законодательстве РФ немного. В основном все они относятся к области обязательственных отношений (ст. 1210, ч. 3 ст. 1219, ч. 1 ст. 1223 ГК РФ). Использование диспозитивных коллизионных норм в сфере обязательственных отношений оправдано тем, что в данной области действие коллизионных норм не всегда эффективно (например, договор купли-продажи не всегда в большей степени связан с правом покупателя[109]109
  Здесь стоит обратить внимание на ст. 8 Конвенции о праве, применимом к договорам международной купли-продажи товаров, 1986 г.: «1. В той мере, в какой право, применимое к договору купли-продажи, не было выбрано сторонами в соответствии со ст. 7, договор регулируется правом государства, где на момент заключения договора продавец имеет свое коммерческое предприятие. 2. Однако договор регулируется правом государства, где на момент заключения договора покупатель имеет свое коммерческое предприятие, если: а) в этом государстве велись переговоры и договор был заключен сторонами, находившимися в этом государстве; или b) договор прямо предусматривает, что продавец должен выполнить свое обязательство, доставив товары в это государство; или с) договор был заключен на условиях, определенных главным образом покупателем, и в ответ на приглашение, направленное этим покупателем другим лицам, участвующим в торгах (объявление о торгах). 3. В виде исключения, когда с учетом всех обстоятельств, например, деловых отношений между сторонами, договор имеет явно более тесную связь с другим правом, не являющимся правом, которое применялось бы к договору в соответствии с п. 1 или 2 настоящей статьи, договор регулируется этим другим правом». Как видно, одно и то же отношение в зависимости от различных ситуаций может быть относимо либо к праву продавца, либо к праву покупателя, либо к праву третьего государства.


[Закрыть]). Кроме того, нет оснований не доверять сторонам в этом вопросе. Какое право будет регулировать договор, часто не имеет значения с точки зрения материальных государственных интересов, а имеет значение лишь с точки зрения наиболее справедливого разрешения спора и определения прав и обязанностей субъектов отношения. «Собственные интересы сторон делают их лучшими судьями в этом вопросе»[110]110
  Вольф М. Указ. соч. С. 445.


[Закрыть], – отмечает М. Вольф. В других областях международного частного права на момент возникновения субъективных прав и обязанностей стороны либо не способны выбрать применимое право, либо их выбор может не отражать реальную связь отношения и права.

Диспозитивность коллизионных норм, как правило, вытекает из общей или преимущественной диспозитивности материальных норм соответствующего института, и, наоборот, императивные коллизионные нормы, как правило, устанавливаются для институтов, где доля императивного регулирования достаточно велика.

В зависимости от содержания коллизионной привязки коллизионные нормы делятся на односторонние и двусторонние. Односторонние коллизионные нормы привязывают к правопорядку конкретного государства – отечественного. Двусторонние коллизионные нормы закрепляют критерий определения права, регулирующего отношение, и изначально направлены на выбор одной правовой системы из неопределенного круга правовых систем. Выбор права ставится в зависимость от того, где будет локализовано обстоятельство, закрепленное в привязке коллизионной нормы.

Часть 1 ст. 1209 ГК РФ является двусторонней коллизионной нормой («Форма сделки подчиняется праву места ее совершения»), а ст. 1200 ГК РФ – односторонней коллизионной нормой («Признание в Российской Федерации физического лица безвестно отсутствующим и объявление физического лица умершим подчиняются российскому праву»).

Конструирование односторонних коллизионных норм возможно только тогда, когда в объеме коллизионной нормы указывается не просто на отношение, а на отношение, привязанное к праву отечественного государства. Односторонний характер коллизионной нормы вытекает из специфики объема коллизионной нормы. Недопустима была бы, например, такая норма: «Наследование недвижимости (т. е. любой недвижимости, независимо от ее места нахождения и свойств наследника и наследодателя) определяется по российскому праву». В данном случае нарушался бы принцип связи права и отношения.

Существует теория, обосновывающая превосходство односторонних коллизионных норм над двусторонними. Ее авторство приписывается французскому ученому Нибуайе. Регулирование посредством односторонних коллизионных норм правильнее, поскольку при таком регулировании государство не вторгается во внутреннюю компетенцию иностранного государства и не определяет пределы действия норм иностранного права, как это делают двусторонние коллизионные нормы. В целом это очень красивый исходный тезис, однако на практике его применение было бы сопряжено со значительными трудностями. Представим себе ситуацию. В России есть коллизионная норма следующего содержания: «Дееспособность российских граждан определяется по российскому праву», а в Великобритании норма, гласящая: «Дееспособность лиц, домицилированных в Великобритании, определяется по английскому праву». В этих условиях не была бы определена дееспособность английских граждан, домицилированных на территории России (негативная коллизия, когда ни один правопорядок не является компетентным для регулирования отношения). Таким образом, разница в понимании исходных коллизионных начал делает невозможным закрепление в национальном законодательстве только односторонних коллизионных норм.

Следует возразить и против точки зрения, в соответствии с которой двусторонние коллизионные нормы определяют сферу действия иностранного права, и тем самым осуществляется вторжение в компетенцию иностранного государства. Это более общая и важная проблема, чем проблема односторонних и двусторонних коллизионных норм.

Представляется, что посредством двусторонних коллизионных норм мы никак не ограничиваем способность иностранного законодателя (государства) регулировать частноправовые отношения по собственному усмотрению. Иностранное государство не обязано признавать и исполнять наше решение и не обязано следовать нашей концепции коллизионного права. Следовательно, вопрос заключается лишь в том, правомерно ли с точки зрения международного публичного права и общих принципов юриспруденции использование иностранного права отечественными судами[111]111
  Этот вопрос более подробно рассмотрен выше.


[Закрыть].

В зависимости от количества привязок коллизионной нормы и порядка согласования этих привязок выделяют простые и сложные коллизионные нормы. Простые коллизионные нормы имеют один объем и одну привязку. Сложные коллизионные нормы имеют несколько объемов или привязок. В случае наличия нескольких привязок между ними должен быть сделан выбор. Примером сложной коллизионной нормы является ч. 1 ст. 1221 ГК РФ: «К требованию о возмещении вреда, причиненного вследствие недостатков товара, работы или услуги, по выбору потерпевшего применяется:

1) право страны, где имеет место жительства или основное место деятельности продавец или изготовитель товара либо иной причинитель вреда;

2) право страны, где имеет место жительства или основное место деятельности потерпевший;

3) право страны, где была выполнена работа, оказана услуга, или право страны, где был приобретен товар».

Причины, по которым законодатель допускает сложные привязки, легко объяснимы:

– отношение имеет достаточно устойчивые связи с правопорядками двух или более государств;

– требования защиты прав субъекта гражданского оборота диктуют необходимость предоставления этому субъекту или суду права выбора между национальными правопорядками.

Иногда законодатель использует метод кумуляции коллизионных норм, когда отношение одновременно подчиняется правопорядкам отечественного и иностранного государства. Например, кумуляция предусмотрена ст. 1209 ГК РФ: «Форма сделки подчиняется праву места ее совершения. Однако сделка, совершенная за границей, не может быть признана недействительной вследствие несоблюдения формы, если соблюдены требования российского права». Один правопорядок при этом выполняет роль резервного и действует в том случае, если нормы иностранного права не закрепляют те же самые ценности, что и нормы отечественного права. Цель кумуляции и характер ее действия очень похожи на цель и характер действия оговорки о публичном порядке.

В зависимости от источника закрепления коллизионные нормы делятся на нормы, закрепленные в международных договорах, и нормы, закрепленные в национальном законодательстве. Содержание этих норм может совпадать. Преимущества международного закрепления единых коллизионных начал заключаются в том, что таким образом исключаются некоторые проблемы, связанные с действием коллизионных норм (например, проблема «хромающих» отношений, обратной отсылки и др.), а кроме того, при этом определяется общая тенденция развития коллизионного права, которой в дальнейшем может следовать национальный законодатель.

В принципе применение коллизионных норм, закрепленных в международных договорах (универсальные коллизионные нормы) мало чем отличается от применения коллизионных норм национального права. Традиционное положение о специфике толкования, встречающееся в международных договорах в сфере международного частного права (см., например, ст. 16 Конвенции о праве, применимом к договорам международной купли-продажи товаров, 1986 г.[112]112
  Международное частное право. Действующие нормативные акты. М., 1997. С. 154–160.


[Закрыть]: «При толковании Конвенции следует учитывать ее международный характер и необходимость обеспечения единообразия в ее применении») мало влияет на процесс применения коллизионных норм. Универсальность коллизионных норм, казалось бы, влияет на проблему первичной квалификации (толкование терминов и понятий, встречающихся в коллизионной норме), но на самом деле каждый правоприменитель воспринимает данные нормы как часть национального правопорядка, и это является определяющим для их толкования.[113]113
  С позиций теории трансформации легко прослеживается такая причинная связь: как только ратифицирован международный договор, содержащий коллизионные нормы, его положения автоматически становятся частью правовой системы и должны восприниматься правоприменителем как нормы отечественного права.


[Закрыть] Кроме того, термины, встречающиеся в коллизионной норме, – это общие термины частного права, которое сегодня является все-таки преимущественно национальным. Следовательно, толкование международной коллизионной нормы возможно только по национальному праву какого-либо государства.

Следует также отметить, что неприменение правила, содержащегося в международном договоре, должно влечь ответственность государства в соответствии с международным публичным правом.

Жесткие и гибкие коллизионные нормы. Под жесткими коллизионными нормами понимают нормы, в которых обстоятельство, закрепленное в привязке коллизионной нормы, сформулировано четко и неоднозначно. Таковыми являются нормы, содержащие отсылку к праву места заключения сделки, праву государства гражданства, праву продавца и пр. Гибкие коллизионные нормы сформулированы в более общем виде и соответственно предполагают большие возможности для судебного усмотрения при определении права. Примером гибкой коллизионной нормы может служить ч. 2 ст. 1186 ГК РФ: «Если… невозможно определить право, подлежащее применению, применяется право страны, с которой гражданско-правовое отношение, осложненное иностранным элементом, наиболее тесно связано».

В принципе и жесткие, и гибкие коллизионные нормы отсылают к праву, наиболее тесно связанному с отношением, осложненным иностранным элементом. Однако относительно жестких коллизионных норм задачу нахождения такого права решил законодатель, а относительно гибких коллизионных норм это предоставляется сделать суду. Частично это не вопрос международного частного права, а вопрос доверия к той или иной ветви власти.

Представляется целесообразным строить законодательство на основе жестких коллизионных норм, используя одну или две гибких коллизионных нормы для восполнения пробелов.

Абсолютно-определенные и относительно-определенные коллизионные нормы. Очень важной особенностью раздела VI ГК РФ является закрепление большого количества относительно-определенных норм, в то время как раздел VII ОГЗ СССР 1991 г. преимущественно состоял из абсолютно-определенных норм. По сравнению с ОГЗ СССР, ГК РФ закрепляет более гибкую систему коллизионного регулирования.

Абсолютно-определенные нормы – нормы, которые с исчерпывающей конкретностью и полнотой устанавливают условия своего действия, права и обязанности адресатов и не предусматривают возможность конкретизированного индивидуального регулирования общественных отношений. Относительно-определенные нормы – нормы, которые не содержат достаточно полных исчерпывающих указаний об условиях действия, правах и обязанностях сторон и предоставляют государственным органам право решить дело с учетом конкретных обстоятельств[114]114
  См.: Алексеев С. С. Общая теория права. М., 1982. T. II. С. 73–74.


[Закрыть]. Абсолютно-определенная коллизионная норма закрепляет обязанность суда применить для регулирования отношения один и только один правопорядок. Относительно-определенная коллизионная норма наделяет суд правом выбора одного правопорядка из нескольких возможных. Относительно-определенные коллизионные нормы могут содержать ссылки на альтернативные правопорядки либо просто дозволение приме нить иное право, если право, на которое делается основная ссылка, не является близким правом исходя из обстоятельств дела. Институты императивных норм, первичной квалификации, взаимности и другие также могут выражаться при помощи относительно-определенных норм (см., например, ст. 1191 ГК РФ, в соответствии с которой «бремя доказывания содержания норм иностранного права может быть возложено судом на стороны»).

К числу относительно-определенных норм относятся ч. 2 ст. 1187, ч. 2 ст. 1190, ч. 2 ст. 1211, ст. 1217 ГК РФ и др.

В ряде случаев законодатель указывает критерии, на основе которых суд применяет относительно-определенные нормы. Так, ч. 3 ст. 1202 ГК РФ содержит следующее правило: «Юридическое лицо не может ссылаться на ограничение полномочий его органа или представителя на совершение сделки, неизвестное праву страны, в которой орган или представитель юридического лица совершил сделку, за исключением случаев, когда будет доказано, что другая сторона в сделке знала или заведомо должна была знать об указанном ограничении». Указание на обстоятельства, исключающие действие общего правила, содержится также в ч. 2 ст. 1211 ГК РФ: «Правом страны, с которой договор наиболее тесно связан, считается, если иное не вытекает из закона, условий или существа договора либо совокупности обстоятельств дела, право страны, где находится место жительства или основное место деятельности стороны, которая осуществляет исполнение, имеющее решающее значение для содержания договора».

Эти критерии могут быть четки или нечетки, но в любом случае они содержат ориентиры для правоприменителя, которые могут уточняться с помощью доктрины и судебной практики.

В некоторых случаях законодатель отказывается от указания обстоятельств, определяющих конкретный вариант применения относительно-определенной нормы. Подобная неопределенность присутствует в ч. 2 ст. 1190 ГК РФ: «Обратная отсылка иностранного права может приниматься в случаях отсылки к российскому праву, определяющему правовое положение физического лица (ст. 1195–1200)». В этом случае непонятно, из чего должен исходить суд, применяя или не применяя обратную отсылку. Такая же неопределенность присутствует и в ст. 1191 ГК РФ. В ряде случаев, конечно, можно догадаться, что имел в виду законодатель. Применительно к ст. 1191 ГК РФ понятно, что суд обяжет стороны устанавливать содержание иностранного права, если сам он это сделать не в состоянии. В других случаях установить обстоятельства, опосредующие действие относительно-определенной нормы, не так просто. Так, отечественная доктрина международного частного права не содержит, например, четкого ответа на вопрос, почему в ряде случаев следует принимать обратную отсылку. В условиях введения в российскую правовую систему неизвестных ранее категорий и институтов международного частного права недопустимо закрепление относительно-определенных норм без указания на обстоятельства, определяющие их действие.

Представляется возможным постулировать следующее. Когда речь идет об относительно-определенной коллизионной норме, судья должен исходить из необходимости поиска правопорядка, более близкого к отношению, либо правопорядка, наиболее благоприятного для субъектов отношения. Значение может также иметь необходимость экономии процессуальных усилий. Конкретизация обстоятельств, влияющих на действие относительно-определенной коллизионной нормы, – важнейшая задача доктрины.

Появление относительно-определенных коллизионных норм привело к внесению принципа состязательности в механизм коллизионного регулирования. «Согласно ст. 123 (ч. 3) Конституции Российской Федерации судопроизводство осуществляется на основе состязательности и равноправия сторон. В гражданском судопроизводстве реализация этих принципов имеет свои особенности, связанные прежде всего с присущим данному виду судопроизводства началом диспозитивности: дела возбуждаются, переходят из одной стадии процесса в другую или прекращаются под влиянием, главным образом, инициативы участвующих в деле лиц… Каждая сторона должна доказать те обстоятельства, на которые она ссылается в обоснование своих требований и возражений. Доказательства представляются сторонами и другими лицами, участвующими в деле», – отмечается в постановлении Конституционного Суда РФ от 25 января 2001 г.[115]115
  Постановление Конституционного Суда РФ от 25 января 2001 г. № 1-П «По делу о проверке конституционности положения пункта 2 статьи 1070 Гражданского кодекса Российской Федерации в связи с жалобами граждан И. В. Богданова, А. Б. Зернова, С. И. Кальянова и Н. В. Труханова // Вестник КС РФ. 2001. № 3.


[Закрыть]

Все юридические факты, подлежащие выяснению при осуществлении правосудия, могут быть разделены на две группы: факты, образующие основание требований и возражений сторон (факты, имеющие материально-правовое значение), и факты, имеющие значение для правильного осуществления судопроизводства (факты, имеющие процессуально-правовое значение). Первая группа фактов доказывается преимущественно самими сторонами, вторую группу фактов выясняет суд[116]116
  Подробнее см.: Гражданский процесс / Под ред. Ю. К. Осипова. М., 1995. С. 160–161.


[Закрыть]. Статья 64 АПК РФ определяет доказательства как «сведения о фактах, на основании которых арбитражный суд устанавливает наличие или отсутствие обстоятельств, обосновывающих требования и возражения лиц, участвующих в деле, а также иные обстоятельства, имеющие значение для правильного рассмотрения дела» (аналогичное правило содержится в ст. 49 ГПК РФ). Обстоятельства, закрепленные в гипотезе коллизионной нормы, относятся к иным обстоятельствам, имеющим значение для правильного разрешения спора.

Коллизионная норма – норма процессуальная, и применять ее должен суд. Соответственно выяснение обстоятельств, закрепленных в гипотезе коллизионной нормы, является задачей суда. Однако это не препятствует сторонам предоставлять доказательства фактов, закрепленных в гипотезе коллизионной нормы.

Таким образом, суд при помощи сторон определяет условия применения коллизионной нормы. Так, при рассмотрении договора купли-продажи и определении права, применимого к этому договору, в соответствии с ч. 3 ст. 1211 ГК РФ суд выясняет, какая сторона является продавцом и имеются ли обстоятельства, при наличии которых применение права продавца неразумно.

Применение абсолютно-определенной коллизионной нормы не вызывает больших сложностей и, как правило, не требует вмешательства сторон в процесс доказывания. При решении коллизионного вопроса о выборе права для регулирования договора купли-продажи в соответствии со ст. 166 ОГЗ СССР 1991 г. судье требовалось лишь установить, какая сторона является продавцом и где эта сторона учреждена. Заинтересованная сторона не могла опровергнуть применение права продавца.

Иначе осуществляется применение относительно-определенной коллизионной нормы. Такая норма допускает возможность выбора правопорядка из нескольких возможных. Стороны, как правило, заинтересованы в применении к их отношениям не любого, а определенного правопорядка. Таким правопорядком является благоприятный для них правопорядок, либо просто правопорядок, который им лучше известен. Например, при определении права для регулирования договора купли-продажи, продавец в соответствии со ст. 1211 ГК РФ может настаивать на применении правопорядка продавца, а покупатель, утверждая, что из обстоятельств дела вытекает связь отношения с правопорядком покупателя, может настаивать на применении этого правопорядка. Нельзя исключать и заинтересованность суда в применении определенного правопорядка. Таким правопорядком является правопорядок страны суда, более известный суду, применение которого позволяет осуществить экономию процессуальных усилий.

Таким образом, закрепление относительно-определенных коллизионных норм с необходимостью вызывает распространение действия принципа состязательности на процесс определения применимого права.

С одной стороны, закрепление относительно-определенных коллизионных норм преследует благую цель – создание условий для индивидуального, учитывающего особенности конкретного отношения, регулирования. С другой стороны, закрепление этих норм может породить ряд проблем, к которым относятся:

– усложнение судопроизводства. Применение коллизионной нормы растягивается во времени и требует дополнительных процессуальных усилий. Расширяется предмет доказывания;

– создание условий для злоупотребления правом. Заинтересованная сторона с целью затягивания процесса может настаивать на применении определенного правопорядка;

– дезориентация сторон. На досудебном этапе сторонам будет трудно определить правопорядок, которым они должны руководствоваться;

– размывание принципов коллизионного регулирования. Постулирование не одного, а ряда близких правопорядков увеличивает элемент произвольности при определении применимого права.

Сопутствующие коллизионные нормы. Под сопутствующими коллизионными нормами следует понимать коллизионные нормы, в привязке которых делается отсылка к праву, регулирующему соответствующие отношения. Объем сопутствующей коллизионной нормы не содержит указания на самостоятельное отношение. В объеме сопутствующей коллизионной нормы содержится указание на аспект, общий для гражданско-правовых отношений, подпадающих под регулирование различных институтов гражданского права. Этот аспект не требует, по мнению отечественного законодателя, самостоятельной коллизионной привязки в связи с тем, что он тесно связан с природой соответствующего отношения[117]117
  Некоторые аспекты гражданско-правовых отношений требуют самостоятельного коллизионного регулирования в связи с тем, что их природа может определяться не природой данного отношения, а иными факторами: публичным интересом, удобством подчинения иному правопорядку, чем тот, который регулирует отношение. Речь идет о форме сделки, дееспособности субъектов отношения и пр.


[Закрыть].

К числу сопутствующих коллизионных норм относятся ст. 1208 ГК РФ (право, подлежащее применению к исковой давности), ч. 2 ст. 1216 ГК РФ (допустимость уступки требования), ст. 1218 ГК РФ (право, подлежащее применению к отношениям по уплате процентов). Кроме того, можно говорить о предполагаемых сопутствующих коллизионных нормах, содержание которых суд будет конструировать каждый раз, когда соответствующий аспект отношения будет нуждаться в рассмотрении. Например, заключен договор купли-продажи, российская сторона является продавцом. Каким правом будут регулироваться вопросы о возможности перевода долга, вопросы исчисления сроков исполнения обязательства и другие вопросы, не получившие самостоятельного коллизионного решения и не покрываемые ст. 1215 ГК РФ, которая определяет сферу действия договорного статута? Очевидно, что поскольку эти вопросы тесно связаны с данным договором, для их регулирования будет применяться статут договора. Необходимости в специальном коллизионном регулировании данных аспектов нет.

Сопутствующие коллизионные нормы закрепляются в целях экономии нормативного материала. Мы не можем посвящать отдельную коллизионную норму исковой давности по договорным обязательствам, исковой давности по обязательствам из причинения вреда, исковой давности по семейным отношениям и пр. Это было бы излишней тратой бумаги и усилий законодателя. Следовательно, мы должны закрепить общее правило, в соответствии с которым исковая давность в каждом случае определяется в соответствии с правом, выбранным для регулирования соответствующего отношения.

Привязка сопутствующей коллизионной нормы содержит отсылку к привязке основной (главной) коллизионной нормы. Так, применительно к купле-продаже, ст. 1208 ГК РФ отсылает к ч. 3 ст. 1211 ГК РФ.