Текст книги "Негоциант 2. Марланский Квест"

очевидцев и красивые графики распространения машинной заразы, рисуемые

компьютером челнока, отняли у нас больше времени чем я расщипывал в начале. По

реакции своих слушателей я уяснил следующее. О явной угрозе явление под названием

Марево, знали обе стороны. Подольских и полковник даже могли предположить природу

действа, однако о защите Ястреба, его бравых боевых спутников, висящих на орбите, в раз

способных пресечь всяческое поползновение супостата, честная компания не подозревала

и мои сведения стали для них откровением.

– Тогда что мы тут обсуждаем? – Дослушав мой рассказ Суздальский нехотя повел

плечами. – Запустите своих космических палачей, и они почистят планету, а мы перейдем

к распилу материальных и не являющихся таковыми, ценностей.

Выслушав полковника, я кивнул и перешел к второй части своего повествования,

сетуя на бездарную систему опознания корабля и чертовых перестраховщиков из

адмиралтейства, допустивших подобное. Новая порция моих пояснения была встречена

живо и вроде бы радостно. По крайней мере во взгляде старика, первый раз за все то

время, что он молча просидел в кресле, появилась искорка заинтересованности. Они даже

дослушали до конца, и первым, естественно, задал вопрос старик.

– Сбирский, дорогуша, – проворковал он голосом влюбленного. – Вы же по сути

ничего не представляете на этой планете. Даже сейчас, когда вы являетесь номинальным

25

командиром челнока, ваши полномочия тут смешны. Скажите мне вот что. Что же мешает

мне, и ну скажем, полковнику Суздальскому, обледенить усилия и вскрыть вашу

консервную банку?

– И что же это вам даст? – Усмехнулся я, хотя в тот момент внутри меня образовался

холодный пульсирующим ком страха. Подольских мог расправиться со мной в любой

момент, мог договориться с кем угодно воспользовавшись обстоятельствами и его угрозы

никогда не были из разряда облачных замков. – Ну допустим вы попадете внутрь,

вооруженные, перестреляете всех, и что дальше? Оборудования для вскрытия переборок

челнока на Марлане, да и на Земле, пожалуй, не было и нет. Оружейный отсек и банк

данных автоматически заблокируются, и мы потеряем к ним доступ окончательно. Вы

лишь потешите свое самолюбие, но Мареву на это наплевать. Со дня на день стая

плотоядных биороботов пуститься в свободное плавание, и будет пожирать все на своем

пути.

От них нет спасения. Единственный шанс, ускользнуть на Землю, но и тут есть

некий момент. Питание ворот, их нацеливание друг на друга. Все это производил Ястреб и

теперь, когда команды на это нет, мы можем попасть на Землю, а может быть

промахнуться, и на Луну. Кто хочет побывать в безвоздушном пространстве, поднимите

руки.

– Ну ладно, допусти все настолько плохо, как вы это, рассказываете. – Вступил в

разговор Суздальский. – То, что же вы от нас хотите?

– Сотрудничества. – Выдохнул я, и обвел взглядом собравшихся. – Сотрудничества, в

обмен на технологии. При всей моей нелюбви к вам, господин Подольских, и

нейтральному отношению к вашей команде, уважаемый полковник, я готов пойти на

уступки и поделиться технологиями и вот почему.

И тут настал звездный час моего выступления. Именно тогда я отвел своих гостей в

командный пункт и продемонстрировал холодную сверкающую точку фактора икс в

системе. Пояснения были излишни. Я вывалил на головы ошалевших слушателей всю

правду появления челнока на планете. Стремительное бегство с земли, уход в

гиперпространство, аварию, выход уцелевших членов экипажа на планету и некоторую

кривду о их преследователей. Вообще пресловутых нагибателей этого мира я постарался

расписать как нельзя более мрачно, сурово и с огоньком, как бы рассказывал об своих

злодеяниях серийный маньяк, которого, после десяти лет убийств, пыток и расчлененки,

наконец поймали спецслужбы.

Однако, моя подробная аннотация кончины этого мира той реакции от слушателей,

которой я ожидал, не вызвала.

– Значит так, Сбирский. – Сухо выдал старик. – Как я понимаю, тебе скорее моя

помощь понадобиться, чем господина полковника. На планете Земля он величина

большая, а здесь не более чем глава ОПГ, коих на Марлане великое множество.

– Поосторожнее Подольских, – глаза Суздальского сузились в две черточки бойницы.

Того и гляди оттуда высунуться кургузое тупое рыло пулемете и откроет огонь. – Вы не в

том положении, чтобы задирать собеседника. Лично я бы давно пустил вам пулю в лоб, но

мои указания из центра…

– Вот именно. – Опальный миллиардер разразился сухим лающим смехом. – Из

цента. Я тут уже чертову уйму времени, полковник, и даже если Матеуш мне не

благоволит, то это его сиюминутная слабость. Парочка драгоценных камней с голову

младенца величиной, часы искусной работы, шелковые подштанники и лояльность его

величества у меня в кармане. И даже если это займет какое-то время, то у меня

материальная база, связи в преступном мире. Я же не вчера тут появился и когда моя нога

ступили на эти земли, мне пришлось изрядно попотеть, чтобы набрать вес в этом отсталом

обществе и заиметь авторитет в нужных кругах.

Суздальский скрипнул зубами, нехотя признавая правоту собеседника.

26

– Хорошо. Что вы хотите.

Я сидел и просто слушал, отчетливо осознавая, что инициатива мной утрачена и

теперь судьба всей планеты зависит только от того, смогут ли договориться между собой

бравый военный и жадный делец. Ну в общем, вы меня поняли. Все как обычно. Планета

и обстоятельства меняются, однако привычки остаются.

Для того чтобы они смогли договориться, я решил предоставить кратенький список

тех знаний и умений, что скрывались в банке данных Ястреба и очень скоро понял, что

совершил ужасную ошибку. При виде распечаток, глаза спорщиков полыхнули, они

покрылись нездоровым румянцем и еще отчаянней принялись делить шкуру неубитого

медведя.

– Никаких медицинских разработок, никакой фармакологии, ничего связанного с

медициной. – Ревел как раненый слон, полковник. Это есть прерогатива правительства и

вам туда нечего лезть.

– Мы с ума сошли. – Возмущённо вторил старик, трясущимися руками перебирая

листки. – Вот хотя бы лекарство от иммунодефицита! Простейшее применение, в случае

диагностирования на любой стадии принимать по две таблетки после еды в течении трех

месяцев! Да это же не то чтобы горы денег, это Эвересты наличности! Зачем вашему

правительству столько? Дефолта захотели!

– А вам зачем столько! – Понимая какая колоссальная прибыль начнет поступать на

счета Подольских, пытался парировать полковник. – Вы хотите себе золотой унитаз,

милейший! Зубы платиновые!

– Да хочу! – Шел в разнос мультимиллионер. – Мне уютней сидеть на золотом

унитазе и кушать платиновыми зубами сподручней! Я пожилой человек! У меня артрит,

нервные расстройства, я здоровье свое положил на борьбу с системой! Мне пенсия

генеральская положена!

– Тогда возьмите универсальный генератор для производства канцелярских изделий

из опилок и брюквы! Уникальный шанс превратить пищевые отходы в полезное миру!

– Сами возьмите! Дались мне эти брюквенные скрепки. Уж если что и брать, так это

схему синтезатора пищи!

– Дудки подольских. Данный синтезатор даст возможность победить голод, а вы

хотите получить монополию на это чудо техники!

– Если что он и даст победить, так это амбиции некоторых сетей фастфудов, а я

планирую оснащать ими военные суда. Морякам, находящимся по полтора два года в

рейде просто необходимо разнообразить рацион, да и потом, что это вы за все это

уцепились! Вы же государственный человек! Ваши коллеги из ближнего и дальнего

зарубежья, я более чем уверен, будут посговорчивей! Откуда у вас то это!

– Патриотизм Подосьских! Вам это не понять! У меня за плечами горячих точек

больше чем у вас волос на голове! Я за идею стою! За общее благо!

– Ой, не компостируйте мне мозг, Суздальский! Вы вон Сибрскому втирайте какой вы

весь шёлковый и с начесом, а я-то вас насквозь вижу. Сквозь вашу прямую солдатскую

натуру прямо-таки выпирают звериные клыки! Да вы вообще понимаете, что, обладая

любой технологией из этого, далеко не полного списка, вы обеспечите себя, своих детей, и

даже детей своих детей на многие сотни лет! Даже когда чужие наконец прибудут на

планету, вы все еще будете купаться в золоте, есть на золоте, спать на золоте. И я вообще

не понимаю, какой тут может быть торг! Да, правительство хочет очередной кусок,

который не сможет прожевать, но намекну вам только, что этого куска оно не получит. Без

меня, моих связей, моих ресурсов, вам просто не выполнить это квест. Точки падения

отсеков на карте определены и даны сроки при передвижении конным способом, однако не

забывайте! Сейчас в королевстве сезон дождей. Хляби небесные разверзнуться и

превратят проторенные пути в болото из жидкой грязи, в котором застревает как пеший,

так и конный путник.

27

– Мы поедем на машинах. – Отрезал Суздальский. – К черту секретность и

невмешательство. Появление на тракте пары внедорожников к особо плохим

последствиям не приведут.

– А бензин? – Расхохотался старик. – А запчасти? А, черт возьми, механики, которые

способны починить автомобиль вне бокса? Вот представьте себе такую ситуацию

Суздальский. Мы едем, ни о чем подозревая, и весело насвистывая «Прощание славянки»,

как вдруг на нас нападает банда мародеров. Ну допустим даже если у них есть

современное вооружение и знание, а в рядах бандитов встречаются и выходцы с Земли,

что далеко не секрет. Мы отбиваемся, мерзавцы несут потери и уходят в бурелом

зализывать раны. Однако стоп, вот вам и проблема. Шальной арбалетный болт попал в

радиатор и сделал там дыру размером с кулак. Вся охлаждающая жидкость вытекла и авто

больше не может двигаться. Что мы делаем? Бросаем повреждённое авто и всем цирком

перебираемся в исправное? Что оставляем? Что наоборот берем с собой?

– Ладно, убедили. – Снова признал правоту собеседника, полковник. – Однако

наличие материальной базы не дает вам особых преимуществ. Вы же только на Марлане

до сих пор имеете влияние. На Земле же вас и ваши активы давно уже взяли в оборот.

Свалить финансового колоса для правительства сейчас проще простого. Арестуют и в

СИЗО, без права переписки до суда.

Спор продолжался еще несколько часов и враждующие стороны, не желая друг другу

уступать, приводили все больше доводов в свою пользу, и указывали на явные прорехи в

обороне спорщика, пока и эта буря не утихла.

– Я для себя все решил. – Отмахнулся полковник, от последних возражений старика.

– И если вы нам не поможете, то и черт с вами. Продолжайте дальше покрываться

плесенью, и ждать неминуемой гибели, а я берусь за дело.

На этом наше совещание и закончилось, и каюсь, заинтересованные стороны к

согласию так и не пришли. Суздальский был за и готов был ввязаться в гонку подняв в

ружье всех своих ветеранов, однако отчетливо понимал, что и Подольских в чем-то прав.

У ОСБЗ не было реального влияния на планете, а у старика было и даже находясь в

глубокой опале он мог организовать больше, чем все остальные вместе взятые.

Подольских же и вовсе вел себя странно, в какой-то момент мне даже показалось что он

готов был пойти на уступки, что на старика не похоже, и отказавшись от приза, вступить в

команду, но что-то ему мешало. И даже не жадность старика напрягала, а именно

возможное согласие. Ситуация казалась мне запутанной и громыхая ботинками по трапу

Ястреба, парочка непримиримых противников разошлись по своим лагерям,

предварительно договорившись возобновить диалог завтра в десять утра.

Вечером того-же дня «Тайны Мадридского Двора» приоткрыли передо мной

плотный занавес, и вот собственно, как.

В десять вечера, вместе с очередным патрульным, к трапу подошел Подольских

собственной персоной и безбожно замолотил по бронепластинам шлюза привлекая к себе

внимание. Звукопоглотители корабля естественно нейтрализовали шум, однако камеры

наблюдения засекли активность в опасной близости и тут же сообщили на мостик.

– Что ты хочешь? – Огрызнулся я, не особо радуясь приходу гостя. В запале, с самого

начала, кроме лютой ненависти старик у меня иных эмоций не вызывал, но время идет и

былой пыл прошел, возведя мои чувства к дражайшему работодателю из переменной

злобы, в константу абсолютного неприятия. Переговоры я с Подольских вел

исключительно в силу необходимости, и если бы можно было избежать с ним контакта, то

я бы так и поступил.

– Дело есть. – Хмуро произнес старик.

– У меня с тобой нет и не может быть никаких дел, кроме тех, которые я озвучил. –

Охотно пояснил я свою точку зрения, однако Подольских и не думал сдаваться.

28

– Сколько нам еще плестись по этой грязи. – Выдохшийся Зимин уже несколько

часов к ряду месил грязь, помогая гвардейцам вытащить то и дело увязавший в жидкой

глине подвод с провиантом.

– Еще пару суток. – Азир, вечно жующий свою смолу, как всегда прибывал в

отличном расположении духа. – Мы почти выбрались к пограничью, а там степи, которые

не размоет не один ливень. Да и кочевники в это время не особо скоры на расправу, так что

выйдем к черному пути в начале недели.

– Нам нужно торопиться. – Сбив капли дождя с капюшона, Слава болезненно

закашлялся и попытался поплотнее запахнуться в плащ, но ткань его промокла насквозь и

свои теплозащитные качества одежда потеряла. – Дьявол…

Надо особо отметить сезон дождей в королевстве. Если вы там никогда не бывали, то

вы вряд ли поймете все плачевность положения Зиминского отряда. Дождь, это только

одна из составляющих ненастью, крохотная песчинка в слаженном механизме непогоды,

только для того и предназначенном, чтобы как можно больше осложнить жизнь простому

путнику. Влажность непонятно как взлетает вверх, уверенно стремясь к ста процентам,

мелкая изморось, уверенно сменяющая потоки воды, довершает дело и даже если ты

укрылся в палатке, пытаясь обсохнуть около огня, то уже через пару часов одежда снова

намокает и не помогают не меха, не плотное домотканое сукно.

И теперь представь себе, что вы путешествуете в холодной воде. Суставы ломит, тело

бьет постоянный озноб, пальцы еле сжимают поводья. Ад. Сущий ад.

Все чаще по пути попадались брошенные дома, или даже целые деревни. Не

обращая внимания на непогоду жители королевства, тех земель что ближние к

пограничью, снимались с насиженных мест и погрузив свой нехитрый скарб на телеги,

искали спасения внутри королевства. Близившееся Марево, по подсчетам шаманов и

звездочетов, должно было двинуться в ближайшие дни, и толкучка на разбитом тракте

была та еще. Зимин, и его скромное воинство, чувствовали себя не в своей тарелке,

двигаясь в противоположную сторону. Очень часто Слава ловил на себе непонимающие

взгляды селян и только все больше хмурился от этого.

– Все бегут от опасности, а кучка идиотов шагает на верную смерть. Что за причуда?

К пограничью два десятка гвардейцев и рейдер во главе вышли весьма в помятом

виде, и пришлось дать привал и разрешить сутки стоянки, чтобы солдаты смогли очистить

доспех и одежду, прежде чем продолжить путь. Шагать дальше в таком виде они

отказались.

Умом Слава понимал, что опаздывает, и рискует прибыть к шапочному разбору,

увидев вскрытый борт Ястреба, кучу трупов терзаемых местной флорой и фауной, и

голову лучшего друга на шесте, однако ничего сделать не смог.

– Мы мол гвардия, и как чухонь какая пехотная не ходим. – Выкрикнул кто-то из

толпы и двадцать глоток в унисон взревев, поддержали товарища. По понятным причинам

Зимин вынужден был сдаться и дать добро.

– Надеюсь вы так же воюете, как чистите клинки, – прошипел он, но тихо,

благоразумно предположив, что лучше его возражения бойцам не слышать.

– Хорошо они воюют, – усатый сотник возник из-за плеча, да так бесшумно и

внезапно, что Слава невольно схватился за нож на поясе. Пехотному мечу он не доверял,

так как решительно не понимал, как им пользоваться. Боевая секира тоже была не в круге

знаний, а с арбалетом, притороченным к седлу в ближнем бою не очень-то и развоюешься.

– Господи боже. Не делай так больше!

Десятник довольно загоготал.

– Не тужи командир, – довольно произнес он. – Сейчас парни почистят перышки и в

путь. Там же степь, кочевники, черная дорога. Помирать то приятно в свежем белье. Да и

потом, вот что я тебе скажу. Следят за нами.

29

– Это как же? – Зимин огляделся, но кроме чахлого перелеска в двух полетах стрелы

к северу и кустарника, сплошь состоящего из шипов, ничего вблизи не приметил.

– Да вот так. – Улыбнулся Азир. – Привязался кто-то с самого караван-сарая. Как он

под таким ливнем живет, чем питается, и вообще кто такой, мне не ведомо.

– А чего же не поймали?

– А зачем? – десятник выглядел натурально удивленным. – Ну чешет он за нами, так

пусть себе грязь мелет. Мне не жалко. Планам он нашим вроде бы не мешает, колонне не

пакостит, колодцы по пути не травит, ну и мир с ним.

– А может это шпион?

Усатый сотник нехотя повернулся в ту сторону, где по его предположению прятался

ворог.

– Слушай, командир, а нам есть что скрывать? Ну честно?

– Да вроде бы нет. – Зимин сосредоточенно пошкрябал пятерней затылок. – Всем

известно, что мы идем к пограничью, на подмогу негоцианту Сбирскому, барону Грецки и

советнику Амиру. У меня и подорожная от его величества, с особой его личной печатью.

Однако, самой поддержки мало. Меня вот что смущает. Там же добрых три десятка убийц,

вооруженных по последнему слову техники планеты Земля, а мы вооружены по местной

моде.

– Не тужи командир, – кусочек смолы отправился в рот, и усатый десятник блаженно

зажмурился. – Наши парни могут капризничать от грязи, малого количества мяса в

похлебке или отсутствия парадных медалей, однако, когда доходит до дела, им нет равных.

Однако ты не забивай голову. Что со шпионом то будем делать?

– Вытаскивайте его на божий свет. Поглядим что за птица.

Десятник выплюнул черный изжеванный комок смолы и вставив два пальца в рот

свистнул. Казалось бы, только и дожидаясь этой команды, один из воинов отделился от

бщего гурта, греющихся перед костром, и взлетев на нерасседланную низкорослую

лошадку, сорвался с места. Умное животное, проявив чудеса скорости, пулей метнулось в

указанную Азиром сторону. Использовать оружие гвардеец не собирался, а вместо этого,

сдернул с пояса аркан и ловко раскрутив его, метнул куда-то в колючий кустарник, откуда

тут же послышались недовольные крики и отборная матерная брань. Хозяин голоса

видимо с перепугу напоролся на колючки и теперь, повиснув на петле, перемещался

волоком за неспешно трусящей лошадь и седоком.

Доставленный пред светлы очи комок грязи виртуозно матерился, размахивал руками

и отчаянно отплевывался от комьев земли, попавших ему в рот. Так же почва забилась за

воротник потрепанного рубища, в уши, и вообще покрыла ровным слоем хитрого шпиона.

– Рейдер, ну право слово! – Взмолился комок земли, хлопая глазами и тряся

клочковатой бородой. – Ну вашу дивизию-мать!

– Господин Барсуков! – Расхохотался Зимин, идентифицировав в пленнике выпивоху

микробиолога. – Ну откуда же у вас такие выражения! Вы же светило науки, надежда

нашей фармакологии, а тут такие залихватские обороты. Даже самые матерые

преступники Белогорья покраснели бы вас услышав.

Барсук недоуменно перевел взгляд с гвардейца, на усатого десятника, а потом и на

Славика.

– Знаете ли. Так получилось.

– Я собственно вот что решил. – Микробиолог сидел около костра, блаженно грея

озябшие руки. Испорченную накидку у него отняли и отправили в ближайший овраг, а

Азир выдал ему из запасов колонны походный плащ. Дырявые боты и протертые штаны

тоже заменили, так что от былого замарашки не осталось и следа. Конечно имелась еще

куча волос на голове и лице, но почтенный Барсук начисто отказался сбривать это

30

безобразие, даже когда Зимин осторожно упомянул о паразитах, любящих селиться в

немытых волосах. – Так вот, побеседовал я, и понял, что человек вы умный.

– Не льстите, Барсуков. – Зимин меланхолично отмахнулся.

– Да нет, правда. Я даже настаиваю. – Микробиолог блаженно зажмурился, чувствуя,

как тепло наконец достигло его пальцев и начинает пробираться вверх по конечностям к

замерзшему телу. – Вы не так просты, как хотите казаться. Опять же, русский. Вот я и

подумал, почему бы не прибиться к вашему предприятию.

– А что же вы сразу не подошли?

– Вы бы меня взяли? – Барсук бесхитростно взглянул на Славу и тот отрицательно

покачал головой. – Вот и я о том же. Я знаете ли, когда на Марлан попал, вынужден был

научиться разбираться в людях. Всей тонкости этой науки я не постиг, однако отпетого

негодяя от приличного человека, с грехом пополам, отличаю. Возьмите меня с собой

рейдер! Клянусь, что не буду обузой. Я в этом королевстве сопьюсь со скуки. Там же и

поговорить не с кем.

– Предприятие у нас опасное. – Проронил Слава, мучительно размышляя, как бы

отвадить Барсука. – Мы идем в пустошь, к черной дороге и дальше. Там, знаете ли,

кочевые племена, Марево, джины…

– Да бог с ними с джинами…, – возликовал ученый. – Я же естествоиспытатель. Мне

все нипочем. Вы не думайте, что я только кабинетный работник. Если бы я к труду

привычный не был, то давно бы уже умер тут от голоду.

Колонна уже серьезно ушла вперед. До пограничья оставалось пара дневных

маршей, а судя по карте, кроме аванпоста его величества Матеуша, жилых построек или

поселений в радиусе десятка километров, не было. Можно было прогнать микробиолога

взашей, однако он почти наверняка опять увязался бы за колонной. Его дикие звери и

разбйоники то до сих пор не трогали, потому что он плелся в хвосте хорошо вооруженного

конного отряда. Выгнать его, означало подписать мужику смертный приговор, хотя с

другой стороны, разрешив Барсукову присоедениться к отряду, Зимин ему небо в алмазах

тоже не мог гарантировать.

– Хорошо. – Наконец решился он. – Что вы умеете делать, ну кроме колки дров и

микробиологии.

– О мой друг! – Вновь возликовал ученый, отогревшийся, и угостившийся брагой,

которую ему плеснул в кружку кто-то из сердобольных гвардейцев. – Мои знания

обширны. Я ведь и первую помощь могу оказать, и стрелу достать из плеча, и от укуса

ядовитого гада подлатать. Тут же вокруг природного сокровища под каждым кустом, а с

моими знания в местной фауне, за результат я ручаюсь.

Зимин с тоской оглядел неказистую фигуру выпивохи-ученого и обреченно махнул

рукой.

– Бес с вами, Барсуков. Поедете на телеге. Если вздумаете отлынивать от работы и

корчить из себя интеллектуальную элиту, в тот момент, когда остальные будут копать

отхожие ямы или толкать застрявшую в грязи подводу, вышибу из отряда.

Я никогда бы не подумал, что в черной, покрытой льдом оболочке Подольских могут

жить какие-то чувства. Я ошибался. Старик был встревожен, переживал, и без того тонкие

губы превратились и вовсе тонкую белую нить, а глаза, влажные как у теленка,

поблескивали нездорово и жутко.

– Я вам могу пообещать очень много, Зимин. – Старик стоя, ссутулив плечи и

зажимая пальцем кнопку вызова, и не обращая внимания на мои возражения, продолжал

говорить. – Я понимаю, что у нас есть некоторые разногласия…

– … Некоторые?! Да я…

31

– И я готов признать, что ошибался в вас…

– … гляди те ка, на Вы перешел. Ну просто благодать какая-то.

– Сбирский, черт возьми, выслушайте меня! – Боль, неподдельная, звериная, какую

не сыграть на сцене, не описать в романе, больно ударила по моим барабанным

перепонкам, и я в удивлении замолчал. Я верил, что старик может испытывать чувства,

вроде ненависти, жадности или злости, однако тут кольнуло чем-то совершенно иного

рода.

– Ладно, – выдавил я нехотя, – отзовите своего башибузука, и мы по говорим.

Близилась степная ночь, а это я вам скажу, то еще развлечение. Дневная температура

в жаркий день могла в этих широтах с легкостью достигнуть сорокоградусной отметки, а

ночная уверенно уходила в минус. Я иногда диву давался, как в этом суровом климате

может вообще что-то существовать.

Я стоял на трапе ястреба, укутавшись в походный плащ и сжимая в руке свою старую

добрую трость с железным набалдашником. Вторая же рука мирно покоилась на

спрятанном под плащом ТТ.

– Вы один? – Подольских нервно обернулся, и меня поразила случившаяся с ним

метаморфоза. Несколько часов назад он выглядел довольным жизнью дельцом, четко

знающим что он хочет от этой жизни. Теперь же он был похож на заблудившегося

школьника.

– Как видите? – Я пожал плечами. – Что у вас такого срочного.

– Срочность есть, и вы же сами, Сибрский, эту срочность организовали. Давайте с

самого начала. Силами Суздальского вы с задачей не справитесь. Отбросим даже тот

невероятный случай, если ваш чертов брелок будет в целости и сохранности пылиться на

полке в отстреленном отсеке, в королевстве. Слишком много всего поставлено на карту.

– К чему вы ведете Подольских?

– Услуга за услугу. Вы выполняете мое условие, я в свою очередь становлюсь к

вашему предприятию лояльней некуда и бросаю на него все свои ресурсы, как-то связи,

деньги и запасы горючего.

– Идите-ка вы, – не сдержался я. – Но понимать то надо, что если мы не сможет

воплотить нашу идею в жизнь, то сдохнут все!

– Не спешите, Сбирский. – Нехотя отмахнулся старик. – Ваше стихийное бедствие на

деле пока что не более чем слух, а документальные доказательства настолько невнятны,

что даже самый закоренелый пессимист не стал бы их воспринимать всерьез.

– А как же данные с Ястреба? Как же вымерший город вокруг? – Не выдержал я. –

Как же те же кочевники? Уже неделю сенсоры челнока не видят крупных передвижений!

Неужели дикари бросили затею содрать с вас кожу и повесив носы удалились в свою

пыль?

– Ну ладно, – поморщился миллиардер. – В чем-то вы все же правы…

– В чем-то? В чем-то? – От данного заявления я чуть было не задохнулся. Что-то

внутри сдавило мои легкие и горло. – Вы рехнулись Подольских? – Через силу поскрипел

я. Деньги совсем глаза застили? Что вам, черт возьми нужно?

Подольских помедли, и снова боязливо оглянулся.

– У меня есть две дочери, Анна и Вероника Подольских. Этих имен вы не найдете не

в одних документах, не в одной хронике. Только разве что в метриках, которые хранятся

на земле под большим секретом. В любых официальных хрониках они выступают под

другими именами. Обе они на Марлане.

– Что за секретность такая? – Непритворно удивился я.

– Я богат Сбирский, а дочери мои своевольны. Анне сейчас тридцать, Веронике

двадцать пять, и они ненавидят меня за мой образ мысли и стиль жизни. Однако на них

охотятся. Каждый божий день, до момента отправки их сюда, я покрывался холодным

32

потом от каждого звонка. Марию даже похитили один раз, но сработала моя служба

безопасности и все обошлось.

– Почему бы вам не снабдить их личной охраной?

– Сначала я так и делал. – Подолских тяжело привалился к бронированному боку

Ястреба. – Но это работало до определенного момента. Когда Аня и Вера были

маленькими, они нисколько не возражали против компании гардов, а те большую часть

времени скорее нянчили девочек, чем охраняли. Но годы шли. Менялся мир, девочки

подрастали и их вкусы, предпочтения и взгляды начали меняться. Чем старше они

становились, тем меньше я мог на них влиять. Отцом я был отвратительным. Их мать, моя

добрая Анастасия, умерла, едва родив Веронику. Как позже оказалось, и так плачевное

состояние, которое она от меня скрывало, усугубилось кесаревым и наркозом. Сгорела она

быстро, как свечка, оставив мне на попечения двух маленьких детей, и я не сделал ничего

лучшего, как нанять сотни нянек, заменяя покупной заботой отцовскую любовь. Я много

работал, зачастую появляясь дома только чтобы упасть на кровать и забывшись в

тревожном сне, встать в пять утра и вылететь куда-то в Гонконг или Лиссабон. Иногда я не

бывал дома месяцами, а когда хватился, понял, что я не знаю своих детей. Они же, что

самое страшное, не воспринимали меня как родителя. Бизнес погубил все дорогое мне. Я

стал для них чужим человеком. Когда я опомнился, было уже поздно. Аня собиралась в

Оксфорд, Вероника увлеклась рок-музыкой, и они разлетелись по миру. Неприятности не

заставили себя долго ждать. Новая попытка похищения, на этот раз удачная. Спасли Аню

только английские полицейские, узнавшие каким-то чудом, где находиться русская

девочка.

Старик замолчал, собираясь с мыслями и наполняя легкие холодным степным

воздухом.

– Я понял, что не способен их сохранить на Земле. Меня даже не деньги волновали.

За жизнь любой из них я мог отдать похитителям требуемую сумму, но по статистике,

похищенные, как правило не доживали до момента выкупа. Вот что для меня было

страшно. Я и так потерял свою жену, а теперь мог лишиться и единственного о ней

воспоминания, живых копий покойной, со вздорным характером и полным ко мне

пренебрежением.

– И вы решили отправить их на Марлан? – Подтолкнул я Подольских к развязке.

История его разнесчастной миллиардерской жизни, и оборзевших от папашиных денег и

связей девиц, меня в тот момент мало интересовала.

– Ну не то чтобы решил. – В голосе старика мне почудилось какое-то смущение. – Я

их нанял. Иначе бы они никогда не согласились. Тут они в относительной безопасности, за

ними наблюдают верные наемники, а верны они ровно на тот вес золота, который я им

плачу из собственного кармана.

– На Марлане? – Удивлению моему не было предела. – Вы рехнулись Подольских?

На Марлане и безопасно?

– Я отлично знаю, что говорю. – Спокойно ответил мой собеседник. – Наш мир,

земной, в своей тонкой оболочке цивилизованности, лоске приличия и прочей

космополитной чуши есть опасный ядовитый гад, в то время как эта планета, что-то вроде

медведя. Змея жалит подло, из-под коряги. Медведь же атакует только в случае нужды, и

ест ровно столько, сколько сможет.

– Не нарывайся и выживешь?

– Верно.

– Но что вы от меня хотите.

– Вы лицо нейтрально, Сбирский. Если бы хотели, давно бы уже устроили какую-

нибудь каверзу в мою сторону.

– Давайте расставим все точки над «i». – Не выдержал я.

33

– Давайте. – На удивление легко согласился Подосьских. – Вы меня ненавидите, и я

это знаю.

– Вы подставили меня. – Сухо выбросил. – Из-за вас я попал в темницу и чуть было

не лишился жизни.

– Вы не понимаете, о чем говорите…

– Отлично понимаю. Моя жизнь мне, видите ли, дорога. Она у меня в единственном

экземпляре.

– Да бросьте вы. – Нервно отмахнулся мой бывший наниматель. – Ничего бы вашей

жизни драгоценной не было. Я не душегуб. – В конце концов вас должны были

помиловать на эшафоте, непосредственно перед казнью и с почетом изгнать с Марлана. На

земле бы вам выплатили комиссионные, которые вам причитались, и отпустили бы на все

четыре стороны.

Надо отметить что Подосьских я не поверил, однако одно то, каким уверенным

тоном он это сказал, вызвало у меня непроизвольный приступ уважения. Надо же, как врет