Текст книги "Пуля справедливости"

Уже стоя на крыльце, все трое обернулись.

Юраш вскочил с земли. Теперь менты не догонят его.

– Козлы! – крикнул он, засмеявшись, и выбежал в открытую калитку.

Черная «Волга» с ментовскими номерами стояла чуть в стороне. Юраш даже не стал рассматривать, был ли еще кто в ней. Он ломанулся через кусты в другую сторону, и пробежав метров двести, очутился на дороге, которая выходила на Минское шоссе. Отсюда до Москвы было не более сорока километров. Надо быстро добраться до города и рассказать все Белову.

На шоссе он остановил частника, который согласился подвезти Юраша до города.

* * *

Щавелев выглядел расстроенным. Это заметила даже секретарша. Только что попросил ее принести чашечку кофе. Поставив чашку с кофе на серебряный поднос, где стояло блюдечко с пирожным и печением, она вошла.

Против своего обыкновения разговаривать по телефону сидя, развалившись в мягком кресле, банкир стоял у окна, держа возле уха трубку сотового. Лицо Щавелева было настолько бледным, что секретарша невольно вздрогнула, отчего пролила кофе на поднос. Растерянно глядя на Щавелева, застыла возле раскрытой двери.

– Вон, отсюда! – вне себя от злости, заорал на нее банкир. И девушка тут же выскочила из его кабинета, не понимая, что произошло. Ведь всего минуту назад Щавелев был в прекрасном настроении. Она отставила поднос со всем содержимым на край стола и села на свое место.

Почти следом за ней Щавелев выбежал из своего кабинета, чуть задержавшись возле стола секретарши, сказал:

– Кто будет спрашивать, я сейчас вернусь.

Секретарша даже не успела ничего произнести ему в ответ. Банкир выскочил в коридор. И глядя на закрывшуюся за ним дверь, девушка подумала, что управляющий явно тронулся умом. По крайней мере, раньше она его таким взвинченным никогда не видела.

Щавелев быстро вышел из приемной. Пока шел по коридору, спускался по лестнице, навстречу попадались сотрудники банка. Он старался казаться спокойным, но у него это плохо получалось. И сотрудники, замечая нервозность управляющего, спешили побыстрее убраться с его глаз. А, выйдя из стеклянных дверей, банкир чуть ли не бегом поспешил к поджидавшей его машине «БМВ», за рулем которой сидел Белов.

Подойдя к машине, заметил сидящего на заднем сиденье Юраша. Сел на переднее сиденье, рядом с Беловым. И когда он закрыл дверь, Белов сказал:

– Плохие новости, шеф.

В сущности, можно было ничего не пересказывать. Все, что требовалось и необходимо было знать Щавелеву, бывший фсбэшник сообщил ему, позвонив на сотовый, как только подъехал Юраш и пересказал обо всем происшедшим в загородном доме банкира. Но и отмалчиваться сейчас, было выше всяких сил. Ведь если менты всерьез взялись за баникра, то, стало быть, на кону стоит не менее важный вопрос и о его, Белова, собственной безопасности. Возможно, самое лучше, было бы сейчас уехать из Москвы. Исчезнуть. Ведь теперь он не сотрудник ФСБ, а всего лишь человек, выполняющий некоторые поручения больших людей. Но, уехав сейчас, получилось бы, что он бросил Щавелева. Сделать так ему не позволяют принципы, а еще…

Не желая больше отмалчиваться, Белов сказал:

– В общем, в загородном доме орудуют менты.

– Конечно же, этот майор Туманов, – со злой усмешкой проговорил Щавелев. Белов вздохнул, кивнув при этом. Щавелев на какое-то время замолчал, сидел, стиснув зубы так, что на пухлых щеках вздулись желваки. Потом резко повернул к Белову свое побледневшее лицо.

– Но, как? Как он узнал, что девчонка у меня в доме? – закричал банкир.

Сначала Белов пожал плечами. Большой загадки в этом для него не было. Хотя и конкретика в его домыслах тоже отсутствовала. Потом, он сказал:

– При современных возможностях прослушивания в этом нет ничего странного.

– То есть, ты хочешь сказать, что у этой сучки было еще одно прослушивающее устройство? – уточнил Щавелев, едва сдерживаясь от крика.

– Ну, если иметь в виду, что когда мы ее увозили, за нами не было хвоста, предполагаю, было. Я осмотрел ее сумочку, но не догадался заглянуть в косметичку. Уверен, прослушивающее устройство лежало именно в ней.

– Мудак ты тогда, – усмехнувшись, сказал банкир.

Белов не стал возражать против этого ярлыка, был уверен, что к нему он прилип ненадолго. И скоро банкир узнает, кто из них настоящий мудак.

– Значит, скоро можно ожидать появления в моем рабочем кабинете этого шустрого майора Туманова. Так? – проговорил банкир без малейшего энтузиазма от предстоящей встречи с ментом. Ментов, разного чина и звания, он ненавидел. А этого майора Туманова возненавидел особенно, потому что он был тем ментом, который поломал все его дальнейшее благополучие.

– Выходит, так, – помолчав, сказал Белов и добавил: – Тут как не крути, но встречи с этим опером не избежать. А мужик он настырный.

– Понятно, – вяло шевеля губами, произнес банкир. – Можешь не продолжать. Сейчас подгонишь свою машину к заднему входу. Это с той стороны здания. Я отопру двери. Нужно срочно вытащить из моего кабинета деньги. Потом я сяду в машину, и мы отвезем деньги в другое место.

– Хорошо, шеф, – безропотной овечкой проблеял Белов.

Заехав на своем «БМВ» с другой стороны здания, как сказал Щавелев, он вышел из машины и открыл багажник. Видя, что Юраш не последовал его примеру и остался сидеть на сиденье, с недовольством прикрикнул на него:

– А ты чего сидишь, не вылезаешь? Расселся, как барин. Выходи. Помогать будешь, Вадиму Николаевичу.

Юраш выскочил из машины. Белова он побаивался. А, кроме того, еще в самом начале знакомства, когда бывший фсбэшник приехал к Щавелеву в его загородный дом, банкир сказал им обоим с Коптелой, что они поступают в полное распоряжение Белова. Обоим тогда это не понравилось, но оспаривать решение банкира ни один, ни другой, не посмели.

Этой задней дверью служебного входа, видно пользовались редко, и предназначалась она на случай пожароопасного положения. Поэтому, Щавелеву пришлось изрядно повозиться, прежде, чем удалось открыть ее. А когда дверь все же открылась, Белов с Юрашем увидели, что один брезентовый мешок с деньгами держал сам Щавелев, а другой был в руках у человека в спецовке рабочего. Кем он работал в банке, Белов так и не узнал.

– Клади мешок в багажник, – сказал Щавелев человеку в спецовке, и когда тот выполнил его приказ, добавил: – Иди и закрой дверь. Я поеду с ними.

Юраш принял из рук Щавелева туго набитый брезентовый мешок, уложил его в багажник. Банкир одобрительно кивнул, утер платком вспотевший лоб.

Человек в спецовке вошел в дверь служебного входа, и тут же закрыл ее за собой. Юраш захлопнул багажник «БМВ». Щавелев огляделся. Надо было поторапливаться. С минуты на минуту здесь могли появиться менты во главе с вездесущим майором Тумановым. Банкир обернулся к Белову.

– Ну все. Можно ехать. – И заметил на лице бывшего капитана ФСБ коварную улыбку. Никогда раньше не замечал такого за Беловым. На душе у банкира стало неспокойно, и он спросил: – Что такое, Белый? В чем дело?

Правая рука бывшего фсбэшника скользнула в карман пиджака.

– А дело в том, Вадим Николаич, что ты никуда не едешь. Поеду я один.

Глаза у банкира в миг сделались необыкновенно большими, и он подался на шаг вперед, но властный голос Белова заставил его вернуться туда, где он стоял.

– Назад, толстая свинья! – В правой руке фсбэшник держал пистолет с навернутым на конец ствола глушителем. И скосив на него глаза, банкир послушно замер. Только губы зашептали с нескрываемой злобой:

– Ах ты, гнида. Решил поживиться за мой счет? – В кармане пиджака Щавелева лежал маленький «Вальтер». Но чтобы его достать, нужно время. Хотя бы три, пять секунд. Теперь надо было сделать так, чтобы Белый отвлекся. Совсем на немного. Покосившись на Юраша, банкир заметил в глазах того полное недоумение. Парень растерялся. Никак не ожидал такого поворота событий. Но в чем Щавелев нисколько не сомневался, так это в том, что парень выполнит его приказание, если он сейчас прикажет ему напасть на Белова. Возможно, погибнет. Но, что делать, если возникла такая необходимость. Его действия дадут Щавелеву, пусть и небольшой, но шанс на спасение. И он крикнул Юрашу, который стоял от Белова буквально в трех шагах:

– Юраш, задержи его.

Даже ствол в руках Белого не остановил тощего парня. Юраш чуть пригнулся и сделал резкий выпад вперед, развернувшись при этом в пол-оборота и намереваясь ударом ноги выбить из руки Белого пистолет.

Тем временем Щавелев запустил руку в боковой карман пиджака за «Вальтером». И услышал тихий хлопок, после которого тощее тело парня отбросило назад, и Юраш, схватившись руками за живот, упал на колени.

– Гнида ты, Белов! – Щавелев уже достал свой пистолет, вскинул руку. Но Белов опередил его. Раздался еще один точно такой же хлопок, после которого Щавелев почувствовал резкий толчок в грудь. Еще он почувствовал невыносимую боль, разрывавшую грудь. И ему сделалось страшно. Неужели его жизнь сейчас, сию минуту прервется из-за какого-то кусочка металла застрявшего в груди жгучей занозой. Чуть опустив голову, он посмотрел себе на грудь и увидел на ярко-белой рубашке вспыхнувшее красное пятно. Не хотелось сознавать, что это была его кровь. Но еще больше не хотелось, чтобы она вытекала из раны. Щавелев зажал руками простреленную грудь. И падая, видел, как Белов сплюнув в его сторону, сел за руль машины и поехал.

– Будь ты проклят, – прошептал Щавелев ему вослед и закрыл глаза.

Глава 23

Дав возможность тощему парню уйти, оперативники поспешили в дом банкира. Держа пистолет наизготовку, Федор ударом ноги открыл дверь и влетел в коридор. За ним – лейтенант Ваняшин. В его задачу входило вертеть головой по сторонам, прикрывая майора. Грек замыкал группу. На то, чтобы ворваться первым, капитан не претендовал. Первому всегда достается больше всех. А подставлять свою буйную головушку за здорово живешь, Грек не собирался. Во-первых, Туманов помоложе, физически подготовлен лучше. И реакция у него дай боже. Он если выстрелит, то уж точно не промажет.

Ваняшин такой же оторви голова, лихой казак. Этому только и дай пострелять да кулаки почесать. Греку до них обоих далеко. Хотя свою роль третьего лица, он все равно ощущал значимой. Шел тихо, реагируя на каждый малейший звук. И, тем не менее, чуть не сплоховал, пропустив дверь комнаты, в которой держали здоровенную собаку, кобеля овчарки.

Федор Туманов с Лешкой Ваняшиным были уже в конце коридора. Грек замешкался около входа и вдруг услышал странный звук. Плохо было то, что все двери в доме банкира открывались бесшумно. И Грек не услышал, как открылась та дверь, из-за которой выскочила собака. Видно, дверь эта зараза открыла сама. Хотя Грек этого не видел, но услышал, ее бег по ковровой дорожке. Резко обернувшись, оторопел. Собака была в пяти метрах от него. Оскалившись, подлая зверюга не собиралась отступать перед человеком.

– Леша! – заорал Грек, чувствуя, как у него при виде пса задрожали ноги.

Ваняшин обернулся, но стрелять не стал. Грек растерялся и как маятник маячил в коридоре от стены к стене. Ваняшин побоялся зацепить его.

– Стреляй в нее, – крикнул ему Ваняшин.

В последнюю минуту усатый капитан сообразил, что спасение теперь зависит только от него самого, и судорожно нажал на курок. Грохнул выстрел.

Пуля пробила череп здоровенному псу, но в прыжке он все-таки успел толкнуть Грека мощными передними лапами, отчего капитан упал, как кегля. Но при этом выстрелил еще пару раз в напавшую на него собаку.

– Зверюга! Капитана Грекова просто так не сожрешь, подлая тварь, – Грек вскочил на ноги и вытянув руку с пистолетом, раз за разом, выстрелил еще в дрожащего в предсмертных судорогах пса. Хотя это уже было лишним.

Подбежал Ваняшин.

– Хватит, Грек. Ты уже и так подстрелил его. Чего зря патроны тратить.

Грек всегда боялся собак. А это не псина, а целое чудовище, откормленное банкиром. Он представил, что было б с ним, если псина вцепилась в шею.

– Нет, Леша. Ты видел, а? Смотри, какая пасть у нее. Легко глотку порвет.

Ваняшин схватил Грека за плечи, толкнул к стене, слегка встряхнув.

– Все нормально, Сан Саныч. Успокойся.

На звуки выстрелов, из комнаты выскочил Коптела. Федор ударил его носком ботинка по голени. И тот сразу присел на ушибленную ногу, взвыв от боли. Он еще толком не успел сообразить, что тут происходит, как Туманов застегнул на его руках наручники. Потом, ткнув пистолетом в лоб, спросил:

– Кто еще есть в доме? Отвечай быстро.

Удар слева по почке, сделал Коптелу более сговорчивым. Сначала он охнул, скривившись от боли. Покосился на дверь комнаты, где на кровати лежала голая девушка. Менты все равно ее найдут, так лучше самому сказать.

– Девчонка там одна, – сказал он и решил сдать Юраша. – А Юраш на улице.

– Ты, сволочь, трахал ее? – вне себя от злости, прокричал Туманов.

– Она сама дала. А я что, отказываться что ли буду? – проговорил Коптела.

Федор зло сверкнул на насильника глазами, сказав при этом:

– Ну, конечно, зачем отказывать себе в удовольствие, если чешется одно место. Так ведь, урод? А знаешь, «петухи» в тюрьме нужны. Готовь свою жопу.

– Гражданин начальник… – взмолился Коптела.

– Молчи, урод. Я таким, как ты поблажек не делаю. Поэтому получишь на всю катушку. Пойдешь по совокупности преступлений. А сейчас заткнись и лучше не нервируй меня. Потому что, если я рассержусь, тебе будет плохо.

Из комнаты вышла Татьяна Павловская. Федор подошел к ней.

– Как вы? – спросил майор. Хотя в данной ситуации, этот вопрос, возможно, не следовало бы задавать. Как может чувствовать себя девушка, которую избили и изнасиловали.

– Они били меня. По лицу и по спине. А еще они меня, – она не договорила.

Девушка заплакала. Федор обнял ее, погладил по волосам.

– Успокойтесь, прошу вас. Обещаю, эти сволочи получат сполна. Сейчас сюда приедут наши сотрудники. Они отвезут вас в больницу. Грек, – позвал Федор капитана, – останешься с ними до приезда группы. Потом отвезешь девушку в больницу, а этого, – посмотрел майор на присмиревшего Коптелу, – к нам в камеру. У нас будет время с ним потолковать.

Оставив Грека в доме банкира, Федор с Ваняшиным поехали в банк. Но там исход оказался немного не таким, каким его ожидал майор Федор Туманов. Еще подъезжая к зданию банка, они с Ваняшиным увидели скопление милицейских машин. Рядом стояла машина «скорой помощи».

Прорываясь сквозь толпу любопытных, Ваняшин едва не врезался в милицейское оцепление. Молоденький сержантик вовремя отскочил в сторону, и покрутил пальцем у виска, сказав, что водителю «Волги» пора лечиться.

Ваняшин на такие слова обиделся на сержанта, и не подумал извиниться за то, что чуть не отдавил ему ноги. Туманов проявил вежливость, сказав:

– Извини, дорогой. Торопимся мы очень.

– И все равно, кажется, опоздали, – добавил Ваняшин, глядя на мертвое тело тощего парня, лежащее на земле. В его открытых глазах запечатлелся ужас.

Банкиру оказали особую честь, положив его на носилки. Он был еще жив. Преодолев сопротивление врачей, которые категорически запретили майору нервировать раненого, Федор подошел к Щавелеву. Тот открыл глаза.

Показывать удостоверение ему не потребовалось. Щавелев уже догадался и сам, кто перед ним. На бледных губах появилась едва заметная улыбка разочарования и досады.

– Ну, что, Туманов, достал все-таки меня? – тихо проговорил он и повторил: – Достал. Радуешься, небось, моей беде? Признайся?

Глядя на раненого, Федор не выражал ни радости, ни сожаления.

– Вы позарились на деньги. И это при вашем-то достатке. Из-за четырех миллионов столько горя причинили людям. Если выживите, не умрете в больнице, попадете в тюрьму. Там у вас будет время, вспомнить заповедь, что ни один поступок, не остается безнаказанным. На том стоит мир.

Бледные губы чуть раздвинулись для протяжного вздоха, после которого банкир произнес:

– Возможно, ты и прав, майор. Сгубили меня проклятые деньги. Из-за них грех на душу взял. Только не попользовался я теми деньгами. Белов увез их.

У врача суетившегося возле раненого банкира, лопнуло терпение.

– Извините. Но нам необходимо везти раненого в больницу, – сказал он.

Федор кивнул и отошел. И заметив, что майор уходит, банкир нашел в себе силы, крикнуть слабеющим голосом:

– Туманов, найди Белова. Найди эту гниду. Я хочу мести. Слышишь?

Ответить Федор не успел, да и не собирался. Дверь «скорой помощи» закрылась, и машина, включив сирену и маяк, понеслась по улице.

Вечером Туманову позвонили из больницы и сообщили, что во время операции Вадим Николаевич Щавелев скончался. Но еще большее разочарование поджидало оперативников на следующий день, когда оперативный дежурный зачитывал сводку случившихся преступлений за текущие сутки.

В половине двенадцатого ночи, сотрудниками ДПС на улице Павловской была обнаружена машина «БМВ». Сидящий в ней за рулем человек, скончался от огнестрельного ранения в голову. Причем, документов у убитого не оказалось.

Туманов, Грек и Ваняшин поехали в институт судебно-медицинской экспертизы, куда было доставлено тело убитого. Предчувствие подсказывало, что убитым является никто иной, как бывший капитан ФСБ, Белов. И оперативники не ошиблись. Человек, скончавшийся от выстрела в голову, один к одному подходил под приметы, которые давала им Ольга Мареева. Несколько раз она видела Белова в загородном доме банкира. Для более точного опознания в институт привезли Татьяну Павловскую. Белов вместе с двумя помощниками допрашивал ее, применяя изощренные методы допроса, в которых поднаторел еще за время работы в ФСБ. И хотя он не насиловал девушку, но она запомнила его не хуже Юраша и Коптелы, которого, кстати, потом тоже привозили на опознание. И Павловская и Коптела опознали в убитом Белова. Теперь вопрос заключался в том, куда подевались два брезентовых мешка с четырьмя миллионами долларами.

Опрошенные дпэсники, обнаружившие «БМВ», уверяли, что при осмотре, никаких мешков в машине не было. А проведенная экспертиза, установила, что Белов был убит из СВД. Причем, согласно заключению экспертов, той самой винтовки, из которой был застрелен Сурин возле ресторана Камос.

Грек на это не мог сдержать эмоций и только разводил руками.

– Ну и дела. Щавелев – мертв. Белов – убит. Деньги – пропали. Учитывая все наши неудачи, нам в полном составе можно подавать в отставку. Грош цена нам после всего этого. Леха, ты как, рапорт на увольнение писать будешь? – прицепился паникующий Грек к лейтенанту Ваняшину.

Разумеется, Грек говорил это в шутку, но была в его словах и действительность, от которой никуда не денешься. И чтобы как можно быстрей внести во все происшедшее некоторую ясность, операм необходимо было взять Серова. Хотя по твердому убеждению майора, Сурина и Белова застрелил не он.

– То есть, ты хочешь сказать, что есть еще некто, кто пока находится вне поле нашего зрения? – спросил Грек. Лично на его взгляд, было все ясно, как в божий день. Вернувшийся после отсидки Серов, решил не только отомстить за друзей, сгоревших в подвале мебельного общежития, но и поживиться деньгами. С этой целью он и ухлопал Белова и загреб все четыре миллиона долларов. А если дело обстоит так, то им никогда не найти его с такими деньжищами. Парень хоть и не блещит умом, но и тех извилин, что находятся в его мозгу, вполне хватит допетрить, чтобы обратиться в один из косметологических центров и сделать пластическую операцию лица. И если такое уже свершилось, то теперь его поминай, как звали. Об этом и сказал Грек.

Но Туманов упрямо покачал головой, развеяв все домыслы Грека.

– Ручаюсь, это не Серов. Хотя он придурок, готовый пойти на самый отчаянный шаг. Уверен, в случаи с Суриным и Беловым, был не он, а кто-то другой. Но Серова нам взять надо. Тогда и отпадет ошибочное утверждение капитана Грека, – сказал Туманов. На что сам Грек махнул рукой, проговорив:

– Да ничего я не утверждаю.

– Но как нам выйти на него, Федор Николаич? – спросил Ваняшин. Уже недели полторы назад, как Серов был объявлен в розыск, но пока безрезультатно. Молодой бандит оказался не в меру шустрым и где-то затаился.

– Есть у меня одна мыслишка, – призадумался Туманов. – Позавчера я звонил в наркологический диспансер, где лежит Лисовская. Так вот лечащий врач мне сказал, что пару раз к девушке приезжала ее мать вместе с молодым мужчиной, который в палату к Лисовской не заходил. Судя по приметам, это был Серов. По-моему, кроме привязанности, у него к девушке имеется, какой-то свой интерес.

– Серов? – удивленно переспросил Ваняшин. А Грек злорадно усмехнулся.

– Выходит, мамаша соблазнилась на хахаля своей дочери, – сказал он.

– Уж не знаю, кто из них кого соблазнил. Но факт остается фактом. И вот я о чем подумал. Раньше Лисовскую не выпускали из палаты. Но теперь, когда пройден период адаптации, ей разрешают прогулки по территории.

– Я понял твою мысль. Она хочет слинять из диспансера при помощи Серова? – спросил Грек.

– А ты думаешь, он просто, так что ли туда приезжал? – ответил Федор вопросом на вопрос. – Нет, капитан. Просто так он бы не стал там светиться. Он приезжал туда с единственной целью, посмотреть, как можно увезти оттуда девушку.

– Надо там засаду устроить, – решительно предложил лейтенант Ваняшин. Федор утвердительно кивнул, соглашаясь с лейтенантом и сказал:

– Устроим. Но предварительно, я хочу позвонить мамаше Лисовской и попросить подготовить личные вещи дочери, якобы для того, что завтра мы перевезем ее из наркодиспансера в следственный изолятор. Она знает, что дочура проходит у нас по делу, поэтому особых вопросов не возникнет.

– Постой, Николаич. Насколько я тебя понимаю, ты считаешь, что матушка Лисовской все же поддерживает контакт с Серовым? – уточнил Грек. Федор и на это кивнул, сказав:

– Только не надейся, что удастся вызвать ее и допросить об интимных связях с ним. Во-первых, если она питает к нему симпатии, то вряд ли так просто расколится. А, во-вторых, у нас нет уже времени, колоть ее. Поэтому, я сейчас позвоню. Серов не дурак, понимает, что если Рита действительно окажется в следственном изоляторе, то всякая его связь с ней прервется. А мне сдается, что ему этого очень и очень не хочется.