Текст книги "Пуля справедливости"

Глава 11

Грек остался осмотром квартиры Сурина, недоволен. Хотя сама квартира, по его мнению, была неплохая и метро недалеко. А недовольство капитана выражалось в том, что они битых два часа потратили на этот осмотр и не нашли никаких улик, которые хоть сколько-нибудь помогли бы в раскрытии преступления.

Соседи, с кем опера побеседовали, отзывались о Сурине, как об очень порядочном человеке, что еще больше ставило в тупик. Если Сурин был таким порядочным, то почему больше полугода жил по чужим документам, выдавая себя за не менее порядочного Молчанова.

Больше всех по этому поводу возмущался капитан Грек, проявляя присущую ему несдержанность.

– Во, подхватили мы геморрой. Сурин хороший. Сурин честный, порядочный, – цитировал он высказывания соседей по подъезду, где проживал скромный преподаватель литературы. – А этого хорошего, честного, порядочного, бабах и застрелили.

– А может, ни в него стреляли? – заметил на это Федор.

Они возвращались после осмотра квартиры Сурина. Ехали в служебной «Волге» в управление. Грек развалился на заднем сиденье, поглядывая в окно. Но, услышав то, что сказал майор Туманов, придвинулся к переднему сиденью, на котором сидел Федор.

– Что ты этим хочешь сказать, Николаич? – спросил Грек, наклонившись к плечу майора.

– А то и хочу сказать. Раз Сурин жил по документам Молчанова, то, может, и стреляли не в Сурина, а в Молчанова.

Грек некоторое время сидел с глубоко задумчивой физиономией. Потом сказал:

– А какая разница.

– Э, не скажи, Сан Саныч. Во-первых, не известно, куда делся настоящий Молчанов. Это раз. А во-вторых, не понятна причина убийства Сурина. Только за то, что человек живет по чужим документам, не убивают. Другое дело, для чего этот человек живет по чужим документам.

– Может, он скрывался от кого-то? Поэтому и жил в чужой квартире и по чужим документам, – резонно подытожил Грек. Ваняшин тоже решил не оставаться в стороне, высказал то, что не давало ему покоя:

– А мне думается, тут дело с большими деньгами связано. Взял денежки, а отдавать не захотел. Вот и сменил фамилию и место жительства.

Грек глянул на своего напарничка.

– Ага, сменил. Как ты баб меняешь. Сегодня к одной. Завтра, к другой. Только твои бабы все живы. А где этот рыжий Молчанов? Он что, покупал квартиру для Сурина? Ведь бабуся ясно сказала, что покупал квартиру у нее рыжий. Стало быть, сам Молчанов. А потом, вдруг в ней селится Сурин. Пожил какое-то время и вдруг исчез. Потом опять объявился. А через день, его убивают. Во, расклад. – Грек посчитал, что сказал все, поэтому замолчал. Тем более что машина уже подъехала к воротам управления.

Вечером, когда уже в управлении почти никого не было, Грек заглянул в кабинет майора Туманова. Федор сидел, просматривал какие-то бумаги. Грек вошел, сел напротив майора.

– Ты чего домой не идешь? – спросил Грек. Федор поднял голову от бумаг.

– А чего торопиться? Дарья моя после работы пошла на концерт Киркорова.

Грек понимающе кивнул, потом сказал:

– Многие бабы от него без ума. А ты чего ж не пошел с ней?

– Я не баба. А если серьезно, директор у них на работе закупил билеты для коллектива, вроде как поощрение. А я не принадлежу к их коллективу.

Грек и на это кивнул. А Федор, заметив в черных глазах Грека насмешку, сказал:

– Пусть сходит, развеется. Мне ее некогда по концертам водить.

На это Грек улыбнулся, и, как ему казалось, заметил справедливо:

– Наивный ты, Федор, человек. Смотри, уведут твою красавицу. У меня ведь тоже с женой так начиналось. Я – на работе. Ей скучно. То в кафе с подружками пойдет. То на концерт. А потом у нас с ней такие концерты начались, что и не приведи бог. Она уже тогда с хахалем познакомилась. Потом и вовсе ушла к нему. Я тогда помоложе был, особенно не переживал. Думал, что я хуже других, не пропаду. На мой век баб хватит. Найду и я себе достойную. И вот, как оказалось, не нашел, – грустно закончил Грек. Он замолчал. И они молча курили, каждый, призадумавшись о своем. Потом Грек кивнул на газету лежащую, на столе у Федора. Внимание на нее обратил сразу, как только вошел. Но спросил по поводу нее только сейчас:

– Прессой интересуешься? Чего там новенького?

Федор подвинул газету ближе к Греку, сказал:

– Какое там новенькое? Газета полугодичной давности.

Грек непонимающе уставился. А Федор, глядя на него, решил, что есть необходимость продолжить объяснения. Сказал, указав на газету:

– Это я подобрал в квартире Сурина…

Грек тут же припомнил, что газетка эта ему тоже попадалась на глаза, когда они осматривали квартиру Сурина. Но капитан не придал ей значения. Майор оказался более въедливым. И Грек понял, что он уже что-то откопал, иначе с чего бы у него было такое хорошее настроение.

– Районная газета?

Федор утвердительно кивнул. Потом сказал:

– Вот чего меня и заинтересовало. Сурин ведь проживал на другом конце Москвы, а газета издается в Орехово-Борисово. И что там в этой районной газете может быть такого интересного, что так его заинтересовало. Просмотрел раз. Просмотрел второй…

– Ну и чего там? – нетерпеливо спросил Грек.

Федор показал ему колонку объявлений на последней странице, но Грек только захлопал глазами. Тогда Федор ткнул в одно из объявлений пальцем, сказав:

– Смотри, руководство фирмы «Орбита сервис» в лице директора Молчанова. В. Н. сообщает о закрытие предприятия в связи с банкротством…

Дальше Туманов дочитывать не стал. Улыбнулся. А Грек перевернул газету к себе, глянул. С минуту он молчал, потом произнес, растягивая слова:

– Это что же, тот самый Молчанов?..

– Скорее, Сурин, – подсказал Федор.

Грек покрутил головой.

– Ничего не пойму. Ты чего-нибудь понимаешь? – спросил он у Федора.

– Смутно, – честно признался майор. Грек вздохнул.

– Вот я и говорю. Тут без стакана не разберешься, – сказал он и поглядел на Федора, ожидая, что майор не все ему договорил, кое-что, оставив про запас. И не ошибся. Федор закурил, потом сказал:

– Я тут узнал адресочек этой «Орбиты сервис». Это как раз в Орехово-Борисово. Надо будет нам туда наведаться.

Грек посмотрел на часы. Зная, на какие сумасшедшие поступки способен их майор, спросил:

– Надеюсь, по этому адресочку мы не сегодня поедем?

И заметил в глазах Туманова сожаление.

– Поздновато сегодня. Да и Ваняшин уже уехал. Не пешком же нам с тобой туда двигать? – сказал Туманов, испытующе глядя на Грека. Грек понял, стоит ему сказать, что он согласен и майор его потащит на край Москвы прямо сейчас. Поэтому поспешил отговорить Туманова.

– Я знаю, Николаич, что у тебя шило в заднице. И тебе не терпится туда смотаться. Но давай все же отложим визит до утра. Сейчас ведь вечер и вряд ли мы кого там застанем. Если только сторожа. А со сторожа, какой спрос.

Федор поглядел в окно. Потом на Грека.

– Ладно. Будем считать, ты меня убедил. Отложим визит на утро.

Утром они поехали по адресу, где раньше находилась «Орбита сервис». Особенно на успех не надеялись. Все-таки, как никак с момента закрытия фирмы прошло больше полугода и в здании наверняка располагается другое предприятие. Об этом они сразу догадались, когда Ваняшин остановил машину возле ворот и к ним тут же вышел экипированный по всем правилам охранник.

– Вы к кому? – спросил он, покосившись на номер машины. Хотя все трое были в гражданке, понял, что приехали менты.

Федор для начала поздоровался. Потом попросил разрешения пройти на территорию. На что охранник тут же возразил.

– Мне не велено никого пропускать. У меня инструкция. Хотите зайти, закажите пропуск, – посоветовал он и тут же сказал, как отрубил: – Только сегодня никого из начальства вы все равно не увидите.

– Все отправились на сабантуй? – пошутил Грек. Но охранник шутки не понял. Кажется, он был из тех людей, кто не умел ценить юмор. Поэтому, хмуро глянув на Грека, сказал:

– На сабантуй, или еще куда, про то мне не ведомо. Только никого нет из начальства сегодня, – повторил он, как видно, персонально для Грека.

Грек улыбнулся, деловито подошел и положил охраннику руку на плечо.

– Да ты не кипятись, служивый. В общем-то, нам до твоего начальства дела нет. Нас другое интересует, ты давно тут работаешь?

Охранник пытливо уставился на усатого капитана, соображая, к чему клонит усач. Чего выпытывает. Хотя, какой может быть секрет из того, сколько он здесь работает. Да и узнать это менты всегда могут в кадрах. И он сказал:

– С того самого момента, как дорожно-ремонтная служба переехала сюда.

– Значит, насколько мы тебя поняли, здесь теперь ремонтная служба? – переспросил Грек. Охранник согласно кивнул и сказал:

– Ну да. Дороги, значит, ремонтируем.

Все с той улыбочкой на лице, Грек похвалил:

– Правильно. Молодцы. Дороги у нас ни к черту. А скажи, служивый, до вашей ремонтной службы какое предприятие тут было? Знаешь?

Охранник призадумался. Почесал за ухом, посмотрел сначала на Грека, потом на Туманова. И на его лице отобразилось полное разочарование.

– Не знаю, – признался охранник, тут же призадумавшись. Потом его лицо просветлело. – А вот у нас механик есть. Федорычем его зовут. Он у них тут работал. Он уж точно знает. Позвать?

Туманов улыбнулся. А Грек сказал:

– Зови, дорогой, – и, обернувшись к Туманову, весело подмигнул.

Федорыч появился возле ворот минут через пять. Шел, не торопясь, гоняя во рту жевачку. Когда он подошел, на что уж крепкий к горячительным напиткам Грек и то поморщился.

– Ну ты даешь, Федорыч. Ведь еще только начало рабочего дня.

– Это у меня вчерашнее бродит. Посидели малость. Вы чего вызывали-то? – осторожно поинтересовался Федорыч.

– Да, в общем-то, хотели спросить у тебя, до ремонтной службы тут какое предприятие было? – спросил Туманов.

Механик Федорыч сердито плюнул под ноги и чуть не попал Греку на ботинок. Капитан отошел, но не упустил сделать замечание:

– Ты поосторожней. А то после твоего плевка со вчерашним перегаром на моем ботинке пятно останется. И ничем его не выведешь.

Федорыч вдруг ударил себя кулаком по груди.

– А я может про тот шараж-монтаж спокойно, и вспоминать не могу. «Орбита сервис» тут была, – ответил механик. Хотел плюнуть еще раз, но Грек погрозил ему пальцем и на всякий случай отошел на пару шагов подальше.

– «Орбита сервис», говоришь? – переспросил Туманов, несколько призадумавшись. – Так ты может, и директора этой фирмы знал?

Федорыч широко улыбнулся.

– Да кто ж его, собаку, не знал. Наобещал золотые горы, а сам потом взял и закрыл лавочку, – сердито проговорил механик.

Грек с Тумановым переглянулись. Механик Федорыч оказался для них тем самым человеком, кто им нужен позарез. Туманов достал фотографию Сурина, показал механику и спросил:

– Знаешь, кто это? Только посмотри внимательно, – предупредил майор.

Федорыч ткнул в фотографию грязным пальцем и сказал:

– А чего мне на него смотреть-то. Это он, собака, и есть.

– Фамилия, имя и отчество? – потребовал Грек.

– Молчанов Виктор Николаевич. Бывший наш директор, – сказал Федорыч.

Довольный этим опознанием, Туманов кивнул и достал из папки фотографию настоящего Молчанова, показал механику.

– А этого человека знаешь?

Федорыч пригляделся, потом покачал нечесаной башкой, в которой в волосах запуталась древесная стружка, и сказал угрюмо:

– Нет. Этого я не знаю. Рыжих у нас там не было. Точняк не было. Уж я-то бы вспомнил.

Туманов удовлетворенно кивнул. Сомнений теперь быть не могло, Сурин воспользовался чужими документами. И Федор уже начинал догадываться, для чего ему это было надо.

– А скажи-ка нам, мил человек, механик Федорыч, чего это вдруг ваша «Орбита сервис» так быстро свернула свою деятельность? – спросил Туманов.

Губы у механика растянулись в широкой улыбке, и все увидели его большие, как у хорошего мерина, зубы.

– Да обанкротилась фирма. Нашу бухгалтершу ограбили…

– Постой, – остановил Федор механика. – Про какое ограбление ты говоришь? – спросил майор, припоминая короткую заметку о нападении на инкассаторов. О нем Федор прочитал в той самой газете, которую Грек подобрал в подъезде. Автор оказался скупым на подробности и чтобы не сгущать краски, умышленно не упомянул о жертвах. А как оказалось, они были.

– Бухгалтерша получила в банке большую сумму денег. Ехала под охраной, как положено. А дорогой на нее напали бандиты. Ну ее и охрану перестреляли, а денежки – тютю. Вот фирма и обанкротилась, – с сожалением проговорил механик, пытливо вглядываясь в глаза Туманова и стараясь понять, чего это опера интересуются. Ведь столько времени прошло.

Когда возвращались в управление, долго молчавший Грек, вдруг сказал:

– Во, как, оказывается, все закручено.

По хмурому лицу усатого капитана было не трудно догадаться, что он не в восторге от разговора с механиком. И когда Федор спросил об этом, Грек ответил:

– А чему радоваться-то? Ты же слышал, что этот мужик сказал, нападавших не нашли, деньги не вернули, а фирма закрылась.

– Вот это-то меня как раз и настораживает. Как-то все уж быстро случилось. Как по заказу. Ну произошло ограбление. Сейчас этим не особенно кого удивишь. Ну и работали бы дальше. А Сурин вдруг закрывает фирму, – сказал Федор, призадумавшись о том, что наговорил им механик.

Грек на это придирчиво хмыкнул.

– Уж не хочешь ли ты сказать, что Сурин сам заказал это ограбление? Отдал на растерзание нападавшим свою бухгалтершу, а потом повелел прикончить себя?

– Сплошной клубок неразберих, – высказался до этого молчавший Ваняшин. И как не прискорбно, но Федор с Греком вынуждены были с ним согласиться. Более того, Туманов даже добавил:

– Зато на ближайшее время нам есть, чем заняться.

На что ядовитый Грек заметил с долей ехидства:

– Можно подумать мы без работы сидели. Я ведь знаю, о чем ты, майор, подумал, – вздохнул Грек, понимая, сколько всего на них свалилось. А Федор улыбнулся, видя с каким недовольством Грек произнес это. И промолчал.

– Чувствую, скоро дело о нападении на инкассаторов фирмы «Орбита сервис» перейдет к нам, – сказал Грек вздохнув. И он не ошибся.

Вернувшись в управление, Туманов сразу выяснил, кто вел то дело и запросил его. При этом, Грек с Ваняшиным выглядели разочарованными, если не сказать больше. И на это у них была веская причина. Едва ознакомившись с делом, стало понятно, показания случайных свидетелей настолько скупы, что ни дают, ни единой зацепки по розыску нападавших. Кажется, по этой причине расследование и застопорилось. Единственное, что хоть сколько-то проливало свет на происшедшее, это стойкое мнение о численности нападавших. Их было не пять и не семь. Каждый из свидетелей утверждал, что нападавших было четверо. Все в пятнистых камуфляжах и черных масках.

– Ну что ж, это уже кое-что, – не теряя оптимизма, сказал майор. Хотя, по мнению Грека и Ваняшина, численность мало, о чем говорила. Нападать они могли и вчетвером, но рядом в одной из проезжавших машин их могли страховать еще столько же. Да и машина нападавших. Номер на шестерке оказался липовым. А сама машина, как сквозь землю провалилась. Отыскать ее опера так и не смогли. Зато им повезло в другом.

В этот день Леха Ваняшин приехал на работу в светлом костюме и белой рубашке. Стоило ему появиться в майорском кабинете, как Грек, глянув на него, тут же не упустил спросить:

– Ты чего это так вырядился? По какому поводу, признавайся?

– Да никакого повода. А чего, таким как ты ходить, – посмотрел Ваняшин на старые, заношенные джинсы Грека. В одежде капитан частенько допускал небрежность, чем здорово отличался всегда от Ваняшина.

Они успели выкурить по сигарете, когда вошел Туманов, поздоровался за руку с обоими, потом сказал:

– Собирайтесь, надо съездить на квартиру к Сурину. Пять минут назад мне на сотовый позвонила его соседка. Она видела, как к их дому на такси подъехали двое парней. Потом поднялись к ним на площадку, открыли дверь Суринской квартиры. Поэтому, нам стоит поспешить, пока они еще не смылись.

– Может, родственники? – сказал Грек.

Федор обнял Грека.

– Знаешь, Сан Саныч, давай не будем гадать. Если, это действительно родственники, думаю, нам не мешает познакомиться с ними. Ты, Леха, как? – спросил Федор лейтенанта Ваняшина.

– Всегда готов, – бодро ответил лейтенант.

Грек решил не оставаться в стороне.

– А я что, по-вашему, против? – проговорил капитан.

– Тогда, поехали, – сказал Федор, выпроваживая обоих помощников из своего кабинета.

* * *

Ваняшин остановил машину почти у самого подъезда. На что Грек несколько мрачновато заметил:

– Ты бы еще на ступеньки заехал.

Но, кажется, ни Федор и ни сам Ваняшин, не обратили внимания на это замечание. Вышли из машины и быстро пошли в подъезд. Грек кинулся за ними, не собираясь отставать.

Федор шел впереди. Ваняшин за ним. Грек видел, вот Туманов взялся за ручку двери, потянул ее на себя, и вдруг на какое-то мгновение точно застыл. Он остановился так резко, что Ваняшин врезался в него.

Прямо перед Федором стояли два парня. Федору достаточно было короткого взгляда, чтобы признать в них тех двоих, которые пытались его прикончить в вагоне электричке. Тогда с ними еще была симпатяга блондинка. Вернувшись в Москву, Туманов предпринял попытку разыскать всех троих. Но попытка не увенчалась успехом. Оба парня и блондинка тогда, как в воду канули. Вот будет радость, если сейчас и та девушка окажется тут. Но блондинки тут не оказалось. А парни, узнав Федора, бросились наверх по лестнице. Туманов успел заметить, что у каждого из убегавших в руке, оказалось, по пистолету.

– Осторожней! У них оружие. Это те самые подонки, которые пытались убить меня в электричке, – крикнул Федор, чуть оттолкнув назад Ваняшина, что отразилось и на Греке. Ваняшин наскочил на него и капитан, Сан Саныч Греков, едва не выкатился из подъезда.

– Леха, мать твою!.. – негодующе взревел капитан.

И сейчас же раздался выстрел. Парни этим выстрелом давали понять, что в руках у них не игрушки и шутить они не намерены. Пуля пролетела возле левого виска Грека. И лицо у капитана сразу сделалось белое, как мел.

Быстро открыв дверь, Федор подбежал к началу ступенек, но на лестницу заскочить не успел. Сверху раздался очередной выстрел, и пуля ударила в стенку прямо перед Федором, лишний раз, напоминая, что торопиться не стоит. Грек тоже об этом сообразил, решил предостеречь майора от беды.

– Николаич, поосторожней. Им все равно отсюда никуда не деться. Ух, сволочи! Уши надеру обоим, – крикнул Грек.

– Ты сначала их возьми, – резонно заметил Ваняшин, прижимаясь к стене.

Сверху раздалось еще пара выстрелов, и пули, одна за одной, царапнули бетонный пол под ногами лейтенанта, после чего отрикошетили в дверь. Причем, одна из них отколола щепочку от двери совсем рядом с капитаном Грековым. Грек попятился.

– Леша, прикрой! В меня суки целятся, – закричал Грек, но, похоже, Ваняшин не обратил внимания. Выждав момент, он сделал длинный прыжок и очутился рядом с Тумановым, оставив Грека одного возле двери.

– Что же ты, гад, бросил меня, – Грек заметался, не зная, где найти укрытие. Но больше выстрелов сверху было не слышно.

Федор с Ваняшиным прислушались. Услышали, звонки в двери. Видно парни звонили в двери.

– Хотят засесть в какой-нибудь квартире, – сказал лейтенант, но Федор покачал головой.

– Ничего подобного. Живой щит им нужен, – Туманов выглянул, увидел, что в одной из квартир открывается дверь, крикнул: – Закройте дверь!

Но было поздно. Дверь открыла молодая женщина с ребенком на руках. Один из парней тут же выстрелил вниз в Туманова. Она испуганно отшатнулась назад, но дверь ей закрыть не дали. Сейчас, единственной целью тех двоих было, во что бы то ни стало выбраться из подъезда. Но просто так менты уйти не дадут. Выбраться можно, если только укрыться за живым щитом. Молодая мамаша, как нельзя лучше подходила для этого. Менты благородные и не станут палить, чтобы не попасть в женщину и ребенка. Зато молодым бандитам терять нечего.

Не обращая внимания на вопли ребенка, один из парней сказал женщине:

– Будешь артачиться, пристрелим и тебя и твоего киндара.

Та испуганно прижала к себе плачущего ребенка.

– Что я должна сделать?

Парни встали ей за спину.

– Да ничего такого. Сейчас ты проводишь нас из подъезда. А потом мы отвалим, – сказал один. А другой чуть высунувшись из-за спины женщины, крикнул вниз:

– Эй, менты! У нас заложница. Баба с ребенком. Если не хотите, чтобы мы их прикончили, бросьте стволы.

Грек с Ваняшиным посмотрели на Туманова, оставляя решение за майором.

– Чего будем делать, Николаич? – спросил Ваняшин, держа пистолет в руке.

– Придется, уступить подонкам. Вон как они палят. О последствиях не думают. А мы рисковать жизнью граждан, не имеем права.

Грек плюнул с досады. Свой «Макаров» он держал в руке. У Ваняшина тоже был пистолет, но расставаться с ним лейтенант не спешил.

На площадке третьего этажа стояла женщина с ребенком на руках и умоляла оперов послушать этих отчаянных парней, один из которых наблюдал за действиями ментов. Другой стоял позади женщины.

– Вдруг, они нас шлепнут? – спросил Грек, но Федор не ответил ему. Наклонился, положил свой пистолет на пол.

Парень, наблюдавший сверху, оценил поступок майора улыбкой.

– А вы какого?.. Чего ждете? Вон ваш майор, какой молодец. Бросайте стволы, или сейчас я прострелю ребенку башку. – При этих словах он приставил ствол «ТТ» к голове трехлетнего мальчугана, который оглашал подъезд своим криком. Наверху захлопали двери, но стоило одному из парней сделать пару выстрелов вверх, как двери тут же закрылись.

– Мы ждем, – крикнул парень, который смотрел за операми.

– Не убивай их, – крикнул Федор и, повернувшись к Греку с Ваняшиным, сказал: – Бросайте стволы, ребята. Игра идет по их правилам.

Это высказывание очень понравилось молодым бандитам. Оба загоготали. А тот, что наблюдал за ментами, самодовольно сказал:

– Сегодня вам, господа легавые, не повезло. – Он быстро спустился, подобрал три пистолета, потом крикнул напарнику: – Санек, давай сюда. Эти трое у меня на мушке. Если что, шмальну их.

Грек грустно поглядел на Ваняшина и тихонько сказал:

– Да. Сели мы жопой в грязь.

Ваняшин стоял молча. Стыдно было сознавать свое бессилие. Три здоровых мужика, к тому же опера, поддались двум молокососам. Туманов только чуть подался вперед, как парень стоявший рядом с пистолетом в руке, расценил это как прямую угрозу, подскочил и ткнул ему стволом «ТТ» в живот.

– Ты чо, сука? На тот свет торопишься, ментяра?

Федор слегка пожал плечами.

– Да нет. Могу еще лет двадцать подождать. Я просто хотел сказать, чтобы вы отпустили женщину. Вон как ребенка напугали, – кивнул Федор наверх.

Парень обернулся, глянул на своего напарника.

– Санек, отпусти ты бабу. На хрен она тебе сдалась. Иди сюда. Чего с ментами будем делать? – крикнул он напарнику.

– А чего делать. Кончать их надо по быстрому и смываться отсюда, – проговорил сверху Санек, толкнул женщину, прижимавшую к себе плачущего малыша, сказав ей: – Вали отсюда.

Он быстро спустился, уставился на Федора, насупившись.

– Ну что, мент? Там, в электричке, ты сделал нас. А как сейчас? Слабо? – спросил он, поигрывая пистолетом, как бы давая понять, что мог бы уложить Федора сразу, но решил не торопиться. Дать ему пару минут пожить.

Федор опустил глаза, посмотрел на направленное, на него дуло «ТТ».

– Куда же я попру против двух стволов, – печально произнес майор.

Оба парня оказались слишком самонадеянными. Улыбнулись. А тот, которого звали Саньком, сказал, кивнув на Туманова:

– Смотри, какой сообразительный, когда припрет. Знаешь, майор, мы против тебя ничего не имеем. И сейчас мы не искали встречи с тобой. Но раз уж так получилось, будем считать, что вы сами напросились на пулю.

Его напарник наставил пистолет на Грека.

– А я сначала уложу усатого, – сказал он. – Уж больно мне его цыганская рожа не нравится. Наглая, она у него.

Грек вздохнул, уставившись своими черными глазами в глаза парню, и тихонько сказал Ваняшину:

– Что ты будешь делать, мать твою. Невезуха так и прет. Прощай, Леха.

Женщина с ребенком на руках побежала наверх по ступенькам и оттуда закричала:

– Я сейчас в милицию позвоню. Хулиганы!

– Ах ты, сука! – Парень, которого звали Саньком, отвел ствол от Туманова, вскинул вверх и выстрелил. Попасть особенно не рассчитывал, скорее, стрелял на удачу. И она его подвела. Пуля пролетела в лестничный проем, но женщину не задела. Но та испуганно вскрикнула, юркнув за дверь. Второй парень на какие-то секунды отвлекся, глянул вверх, и этого оказалось достаточно, чтобы майор Туманов сунул руку под левую подмышку и вытянул из кобуры свой табельный «Макаров».

Грек не ожидая такого, раскрыл рот. Ваняшин удивленно захлопал глазами. Ведь они оба видели, как Федор положил свой пистолет на бетонный пол. А парень подобрал его вместе с их двумя пистолетами и теперь все три «Макарова» держал в своей левой руке. Откуда же у майора взялся второй ствол?

Федор вытянул вперед руку с пистолетом, нацелив ствол на парня, которого напарник называл Саньком. Судя по его решительным действиям, Санек был более агрессивен, чем его приятель. И сейчас было лучше нейтрализовать именно его, что Федор и сделал. Он нажал на курок. Прозвучал выстрел. Наверное, следовало бы в этой ситуации продырявить молодому бандиту башку, но Федор поступил иначе. И дело здесь вовсе не в гуманизме. Просто с этими обоими засранцами еще предстоит хорошенько поработать. Поэтому он всадил пулю парню в правое плечо. В другого стрелять и вовсе не пришлось. Тот не ожидал такого поворота. Не думал, что у мента есть еще один пистолет. Посчитал, что ситуацией владеют они, и просчитался. Просчитались они оба, но повезло больше второму, и теперь он вытаращил на Туманова глаза. Думал, что майор выстрелит и в него, и он так же скорчится от боли, как его приятель Санек. Но Федор в него стрелять не стал.

– Брось оружие, – сказал майор на удивление спокойным голосом. Парень послушно кивнул и бросил свой «ТТ» Федору к ногам.

Ваняшин подскочил и забрал из левой руки парня три пистолета. Свой убрал в кобуру. Другой отдал Греку. Глянул на тот, что был у Туманова.

– Газовый, – заключил лейтенант, все еще удивляясь, как ловко провел Туманов этих обоих растяп.

Федор улыбнулся.

– Кажется, я впопыхах перепутал боевой пистолет с газовым, – Туманов явно лукавил, потому что сделал это нарочно.

– Ну теперь я их на путь истинный наставлю, – угрожающе произнес Грек и с размаху врезал по уху парню стоявшему перед ними. Тот отлетел к стене. Раненого Грек не тронул. Этот свое уже получил.

– Успокойся, Сан Саныч, – посоветовал Федор. – Уверен, они еще не совсем потеряны для общества. И у них будет предостаточно времени одуматься.

Но Грек разошелся.

– Успокоишься тут, – проворчал он, надевая на парня наручники. – Ведь пристрелить могли нас, засранцы. В женщину стреляли. – Он замахнулся опять. Парень испуганно втянул голову в плечи, но Грек его бить не стал. Только пригрозил:

– Погоди у меня. Я тебя отучу с такими игрушками бегать, – подержал он на ладони его «ТТ», после чего сунул его в карман пиджака.

Приехавшая «скорая» увезла раненого парня в больницу. Его напарник очутился в другом, менее комфортном месте. Его привезли в управление. Часа три продержали в малогабаритной одиночной камере. Так что у Игоря Васильева, по кличке Василек, было время обдумать свое незавидное положение. К тому же Федор Туманов, показал ему в уголовном кодексе статьи, отвечать по которым придется Васильку.

– Смотри сюда, – подчеркнул карандашом майор. – Незаконное хранение и ношение оружия. Раз. Покушение на жизнь сотрудников милиции, это два. Вы же нас убить хотели…

Василек молчал, внимательно отслеживая за карандашом подчеркнутые строчки в кодексе. Выглядел он подавленным, особенно сейчас, когда остался один без приятеля. Чувствовалось в их дуэте, старшим был приятель. Поэтому на вопрос Василька о приятеле, Грек не моргнув глазом, соврал:

– Помер твой Санек. Во время операции помер. Не спасли врачи. Так что отвечать теперь за все тебе придется. Да и какой смысл в молчанку играть. Может, лучше рассказать все, как на духу, – посоветовал усатый капитан.

Услышав, что приятель умер, Василек чуть не расплакался. Проговорил дрогнувшим голосом:

– Мы с ним дружили еще с детского дома. Всегда были вместе, как братья.

Федор сочувственно кивнул и сказал:

– Знаешь, по-человечески, мы тебя понять можем. Даже готовы тебе кое в чем помочь…

Василек поднял голову, вопросительно посмотрел на Туманова, и тот утвердительно кивнул головой. Потом сказал:

– Не подумай, что мы тебя на подлянку толкаем. Но мы, например, можем в бумагах указать, что у тебя не было пистолета. Ствол был у твоего приятеля. Ведь в женщину он стрелял. Мы все это видели. Ты не стрелял. Стало быть, по делу пойдешь, не как обвиняемый, а как свидетель. А это, брат ты мой, существенная разница. Обвиняемого осудят, а свидетель после дачи показаний в суде, потопает домой. Так как ты на это смотришь?

Василек угрюмо кивнул. Сейчас в нем боролись два чувства: преданность дружбе и забота о собственной шкуре. Федор видел это, поэтому попытался помочь, склонить парня ко второму чувству.

– Ну, подумай сам, с мертвого какой спрос? А тебе еще жить. Ну дадут тебе на бедность лет восемь. Думаешь там мед? – сказал Федор, внимательно приглядываясь к парню. Заметил, тот вот-вот дрогнет. Кое-чему стервец все-таки научился в жизни, хотя бы извлекать выгоду из создавшейся ситуации. А все эти заверения о беззаветной дружбе, обыкновенное вранье. Забота о собственной шкуре, выше всяких принципов.

– Я знаю, как там хреново. Колян рассказывал… – сказал Василек.

– Колян?

– Ну да, – кивнул Василек. А Грек не упустил тут же спросить:

– Это третий ваш приятель?

– Да какой он нам приятель. Мы и познакомились – то с ним случайно, еще, когда в детдоме жили. Ну, а потом деваться нам было некуда, а он помог с жильем. Сказал, что сделает из нас настоящих бандитов, – Василек невесело усмехнулся. Кажется, только сейчас и начал задумываться о своей жизни и о том, во что вляпался. Хотя даже сейчас он так до конца и не осознавал своей ответственности. Одно было ясно, он и его невезучий приятель, всячески пытались подражать более опытному Коляну.

– Это он вас послал убить майора Туманова? – спросил Грек. Василек кивнул и сказал:

– Он.

– А чем ему так насолил майор?

Василек поднял голову, виновато глянул в глаза Туманову. Потом, Греку.

– Я не знаю. Он нам не говорил. Сказал только, что майор путается у него под ногами. В общем, он заказал майора.

– Постой-ка. У этого Коляна есть машина, «Жигуленок» зеленого цвета? – Федор назвал номер, о котором говорил тогда Топтун. Василек кивнул.

– Да. У него была такая машина. Только теперь у него другая. «Москвич»