Текст книги "Пуля справедливости"

– У, сука! – прокашлявшись, прохрипел псих и выстрелил в нее. Ольга едва успела заскочить в дальнюю комнату. В ней была дверь выходящая на балкон. Летом Ольга редко закрывала ее. Она и сейчас оказалась открытой. Зато другую дверь, которая отделяла комнату от коридора, заперла на замок. До нее хозяйка сдавала эту квартиру двум разным людям. И тот, кто жил в этой комнате, вставил в дверь врезной замок. Теперь он пригодился и Ольге.

Стоя за дверью, она услышала шаги. Неторопливые, тяжелые шаги. Потом толчок в дверь. Один. Другой. И все тот с хрипотой голос, злобно произнес:

– Открой, сучара. Ведь хуже будет. На куски тебя разрежу, как селедку.

Тут же с той стороны двери, послышались два приглушенных хлопка, и две пули пробили дверь насквозь, образовав в ней два отверстия.

– Открой! Ну, погоди, шалава. Я тебя изуродую, как бог черепаху, – пообещал голос за дверью. И тут же опять послышалось еще два приглушенных хлопка. А в двери появилось еще пара отверстий.

– Уходите. Прошу вас. Ну что я вам плохого сделала? За что вы хотите меня убить? – Ольга заплакала, видя как под мощными ударами, дверь содрогается вместе с косяком. И того и гляди вывалится. Кажется, тот псих усердствует, колотя в нее ногой. А раз так, стоять здесь и терять драгоценное время, отведенное ей для спасения, просто не допустимо. Разумнее, выскочить на балкон и поднять шум. Возможно, это остановит психа. Кому-то же должна придти в голову мысль, вызвать милицию.

Ольга выбежала на балкон и закричала, при этом, отчаянно размахая руками, стараясь привлечь хоть чье-то внимание. Ее положение осложнялось тем, что совсем рядом, в каких-то пятидесяти метрах от дома проходила ветка открытого метро, и поезда с грохотом то выскакивали из туннеля, то ныряли опять в него. Для жильцов дома, в котором Ольга снимала квартиру, это создавало огромные неудобства. Зато квартира здесь стоила намного дешевле. Поначалу, это неприятное соседство даже радовало. Но лишних денег у нее не было, на дорогую жилплощадь. А шум что? К нему и привыкнуть можно. Ольга привыкла, иногда даже спала с открытым балконом. Но сейчас… сейчас метро играло роковую роль в ее судьбе. Из-за шума поездов ее никто не слышал.

* * *

– Тут кажется, этот дом, – проговорил Леха Ваняшин, сворачивая в переулок. Грек смотрел на номера домом.

Перед тем, как ехать сюда, они с Ваняшиным установили, кому принадлежит телефонный номер, который оставила девушка для Сурина. Оказалось, что номер принадлежал некой Мочаловой Анне Дмитриевне, тысяча девятьсот сорокового года рождения. Но когда Ваняшин позвонил, ему ответила молодая девушка, а никак не старуха, которой уже перевалило за шестьдесят. В разговоре с ней лейтенант схитрил, назвался представителем фонда общественного мнения, занимающегося опросом граждан по предстоящим выборам в городскую думу.

Во время этого разговора Грек сидел рядом, поражаясь, как Ваняшин научился ловко врать. И только один майор Туманов соблюдал невозмутимость. Иногда для пользы дела можно и приврать. Лишь бы результат был. А в этот раз он был. Когда, почти после десяти минутного разговора, трубка легла на аппарат, лейтенант улыбнулся, давая понять, что результат есть.

– Орел, – похвалил молодого коллегу Грек. А майор нетерпеливо спросил:

– Ну?

– Товарищи оперативники, идете верным путем, – начал Ваняшин, на что капитан Грек строго заметил:

– Леха, давай без лишнего базара. Докладывай, по существу.

– А если говорить по существу, то я только что разговаривал с гражданкой Мареевой. Ольгой, – сказал Ваняшин.

– Вот, это самое основное, что и требовалось доложить. А как ты только что обхаживал ее, мы с Николаичем слышали, – сказал Грек, при этом засуетившись и глядя своими черными глазами на Федора. – Николаич, думаю, нам не мешает наведаться по этому адресочку. Возможно, прямо сейчас.

Девушку на балконе третьего этажа, они увидели издали. Она отчаянно махала руками, при этом что-то кричала, но из-за шума проезжавших поездов невозможно было разобрать, чего она хочет.

– Сумасшедшая какая-то, – заметил про девушку Грек. – Разве нормальная стала бы глотку драть, когда грохот такой. – Тут же он глянул на номер дома и озабоченно сказал: – Леха, стой. Сейчас мы спросим у этой чеканутой, где одиннадцатая квартира.

Все трое вышли из машины. Грек подошел под балкон. За ним, Ваняшин с Федором.

– Эй, ты чего там орешь? – крикнул Грек, задрав голову вверх.

Девушка отчаявшись, что кто-нибудь ее услышит, уже перестала кричать и только плакала, чувствуя себя обреченной, но увидев этих троих, закричала опять:

– Помогите! Он меня убьет. У него пистолет.

Оперативники удивленно переглянулись.

– Ничего себе, дела, – озабоченно проговорил Грек. – Во, попали.

– Постой, Саня, – остановил его Туманов и крикнул девушке: – У вас какая квартира?

– Одиннадцатая, – прокричала девушка, от нетерпения готовая спрыгнуть вниз. Удерживало только одно, вдруг эти мужики окажутся растяпами и не поймают ее. Тогда уж точно переломов не избежать.

– Это – Мареева, – сказал оперативникам Туманов.

В черных глазах Грека появилась некоторая растерянность.

– Мареева? А чего ж это у нее там происходит? Кто-то убить ее хочет. А? Выходит, мы приехали вовремя, – проговорил Грек.

– А ты думал, тебя тут пирогами накормят? – подковырнул Грека Ваняшин.

– Так, ребята, – быстро оценив ситуацию, произнес Федор. – Грек, остаешься внизу. Мы с Ваняшиным, наверх. Попытаемся взять его там.

Грек хотел возразить, по поводу столь малозначительной роли, но не успел. Он и моргнуть не успел, как Туманов с Ваняшиным забежали за угол дома на ту сторону, где находился подъезд. И Греку ничего другого не оставалось, как смириться со своей незавидной участью.

Поднявшись на третий этаж, Федор прислонил ухо к двери, прислушался. Услышал шум, который тут же стих, стоило оперативникам несколько раз нажать на звонок.

– Так, Леха. Похоже, дверь нам никто открывать не собирается. Значит, что?

– Откроем ее сами, – ответил лейтенант, отходя шага на три назад для разбега и приготовившись с наскока вышибить ее.

– Правильно. Умница, – похвалил Федор и кивнул лейтенанту, чтобы тот не терял зря время.

Дверь была деревянная. Разбежавшись, Ваняшин со всей силы ударил по ней ногой так, что она вывалилась в прихожую. Лейтенант по инерции ввалился в прихожую вместе с дверью и сразу отшатнулся к стене. И как оказалось очень вовремя. Потому что человек стоявший в коридоре, возле кухонной двери резко обернулся в его сторону и, не целясь, пару раз выстрелил. Из-за навернутого на ствол пистолета глушителя, самих выстрелов было не слышно в этой суматохе. Но Федор отчетливо ощутил, как рядом с его головой пролетели два смертельных кусочка металла. От смерти его спасло только то, что он не успел ломануться в прихожую вслед за лейтенантом. Поторопись он, и все оказалось бы для него иначе. А так, эти обе пули, теперь выбрали другую цель. Соседскую дверь. Обе с остервенением вонзились в нее.

Чтобы не дать тому человеку выстрелить еще, Туманов просунул в дверной проем руку с пистолетом и раз за разом сделал три выстрела. На успех не надеялся, стрелял, чтобы попугать того негодяя, не дать ему выцелить лейтенанта Ваняшина, который оказался в более худшем положении, чем Федор. Все-таки, к линии огня лейтенант был ближе. Теперь ему удалось спрятаться за шкаф стоящий в прихожей. Укрытие, конечно, не надежно, но все-таки.

Но, кажется, стрелявший в оперов человек, больше не собирался этого делать. Он бросился в кухню, быстро раскрыл оконную раму, потом с проворностью кошки вскочил на подоконник. Глянув вниз, он, тут же не раздумывая, прыгнул.

Грек стоял под балконом, кричал Мареевой успокоительные слова и оторопел, когда вдруг раскрылось окно, и на подоконнике появился человек, которого капитан принял за сумасшедшего. Потому что нормальный бы прыгать вот так не стал. А этот не раздумывая, сиганул вниз, едва ли не на плечи Сан Санычу Греку. Хорошо Грек вовремя отскочил в сторону. Только напрасно капитан посчитал, что после падения того придурка, можно надеяться на легкое задержание. Прыгнувший человек, повел себя довольно профессионально, начиная с того момента, когда только выпрыгнул из окна. Для балансировки в полете, он вытянул в стороны руки, сам при этом чуть согнулся и слегка поджал под себя ноги. Поэтому приземлился он не на прямые ноги, а на чуть согнутые в коленях, что дало возможность амортизировать соприкасание с землей. Причем, едва только ноги коснулись земли, он сделал кувырок вперед через голову, и при этом умудрился ногой ударить по руке Грека и выбить из нее пистолет. А, очутившись после кувырка на ногах, нанес капитану сокрушительный удар кулаком в лоб, от которого у Грека перед глазами поплыли огненные круги. На какое-то время он отключился. Потом сознание вернулось, и лежа на земле, Грек одну руку приложил к ушибленному лбу, а другую вытянул, пытаясь хоть что-то нашарить возле себя. Нашарил ногу и открыл глаза.

Оказалась, это была нога майора Туманова. Ваняшин наклонился, поднял пистолет Грека. Потом они вдвоем с Тумановым помогли Греку встать.

Покачиваясь, Грек помотал головой.

– Вот сука. Он меня прямо в третий глаз ударил вот тут, – сказал вдруг Грек.

Федор с Ваняшиным переглянулись.

– В какой глаз? – настороженно спросил майор Туманов.

– Да бредит он, – проговорил Ваняшин. Грек опять помотал головой, потом сказал:

– Ничего подобного, друзья. Просто вы не поняли. У каждого человека во лбу над переносицей имеется третий скрытый глаз. Вот он гад мне по нему и лупанул, – указал Грек на свой лоб, где осталась красная отметина от кулака.

– И как только он так ловко отыскал его, – съязвил Ваняшин, разглядывая лоб Грека. – И ведь не промазал. Точно попал, – добавил он тут же.

– Ты хоть в лицо-то его запомнил? – спросил Федор. Грек кивнул.

Втроем они поднялись в квартиру Мареевой. Ваняшин с Греком взялись поправить дверь, а Федор тем временем разговаривал с девушкой. Хотя выяснить удалось совсем немного. Человека пытавшегося ее убить, Мареева не знала, так же как и не знала, за что ее хотели убить. Единственное, что показалось Федору интересным, это внезапное появление нового лица – управляющего банком Вадима Щавелева, о котором рассказала Мареева. И судя по всему, лица довольно значимого во всей этой истории. Чтобы сколько-нибудь прояснить его значение во всем, что рассказала Мареева, необходимо было встретиться с самим Щавелевым и побеседовать.

– Прямо так тебя к банкиру и пустят, – проворчал Грек, когда Леха Ваняшин по наивности ляпнул, что перед законом все равны.

– А что тут такого? – возмутился лейтенант. – Мы же приедем просто поговорить. Тем более в интересах уголовного дела. Имеем право.

– Леша, забудь о своих правах. Особенно, когда речь заходит о таких людях. Ты этот банк видел? А я видел. Там охраны полным полно. И управляющего этого, наверняка, охраняют, как султана. Не прорваться к нему ни за что таким простым операм, как мы. Да и вряд ли он захочет трепаться с нами. Что у него других дел нет. Как мыслите, товарищ майор? – спросил Грек на этот счет мнение майора Туманова.

– По поводу банкира, думаю, ты прав. Но я сейчас о другом. Девушке здесь оставаться опасно. Если убийца попытался ее убить, и мы его не задержали, он может вернуться сюда.

Ольга уже успела переодеть ночную рубашку с халатом на джинсы и обтягивающую, легкую кофточку. Услышав, что сказал сейчас Туманов, она растерянно и в то же время волнуясь, спросила:

– А что же мне теперь делать? Ведь у меня работа…

Федор махнул рукой, чтобы Мареева не продолжала, сказал:

– Какая работа? О чем вы говорите. Самое лучше для вас, это затаиться на неделю, другую, пока мы не узнаем, за что вас хотели убить и не отыщем убийцу. Вот только, где вас спрятать, ума не приложу. У вас есть подруги, хорошие знакомые, у которых можно пожить некоторое время? – спросил Федор у девушки.

Ольга повела рассеянным взглядом на майора.

– Ну я… – начала было она, но Федор не дал ей продолжить.

– Понятно, – сказал он. – Надо что-то придумать.

Подходящий вариант подсказал сообразительный капитан Греков.

– А чего тут думать, – сказал он. – Может пока пожить у меня. Раз ситуация складывается таким образом, готов пожертвовать собственной квартирой. Она хоть и однокомнатная, но места хватит. Вы будете спать в комнате, а я на диване на кухне.

Федор не стал возражать против такого расклада. А сам Грек, похоже, даже обрадовался. Хоть на какое-то время конец его одиночеству.

Глава 15

В какой-то мере майор Зайцев оправдывал свою фамилию. Большие оттопыренные уши. Глаза чуть раскосые. И эта дурацкая привычка, постоянно шмыгать носом, как будто он хотел унюхать с какой стороны можно ожидать опасность. Так во всяком случаи подумал про него лейтенант Ваняшин, когда майор Зайцев вошел в кабинет Туманова и огляделся, прежде, чем сесть.

Перед этим Федор позвонил ему, попросил принести уголовное дело, которое было заведено по факту поджога в подвале общежития мебельной фабрики.

Зайцев сел на стул и открыл свой дипломат, порывшись в нем, достал тонюсенькую картонную папку, положил на стол перед Тумановым.

– Вот тут, Федор Николаич, все, о чем ты просил, – сказал Зайцев, покосившись на улыбающегося Ваняшина. Потом посмотрел на Грека. Грек сидел в стороне, курил и молчал. Лицо у капитана было задумчивым.

Федор подержал на ладони папку, которую ему только что передал Зайцев, словно пытался определить на вес, насколько она потянет. И даже еще не взглянув в ее содержимое, разочарованно протянул:

– Да. Не густо тут с материалом.

Зайцев как будто обиделся на это замечание, смешно повел носом и сказал:

– Все, что удалось накопать. – Он взял у Туманова папку, раскрыл ее. – Вот заключение пожарной экспертизы об умышленном поджоге, – положил он исписанный лист на стол, который тут же попал не к Туманову, а в руки капитана Грекова. Грек пробежал по нему глазами и отложил в сторону.

– А вот другое заключение, – сказал Зайцев, полагая, что с этим заключением вперед должен ознакомиться сам Туманов, а уж потом его помощники. И это заключение к Греку не попало. Федор взял его, прочитал. Потом глянул в протокол осмотра места происшествия. Внимательно прочитал его. Причем сделал это вслух:

– Обнаружено два мешка, предположительно из брезента, в которых находились пачки резанной бумаги…

Зайцев на это кивнул.

Туманов выглядел задумчивым. Посмотрел на Грека с Ваняшиным. Те уже догадались, о чем сейчас размышлял их майор. И готовы были тоже предположить, что именно эта четверка совершила дерзкое нападение на инкассаторов фирмы «Орбита сервис». Только непонятно было, почему в мешках вместо денег, если ограбление совершила именно эта четверка, оказались не доллары, а резаная бумага.

Потом, когда майор Зайцев покинул кабинет, Федор путем несложного сопоставления определил, сколько прошло времени с момента ограбления инкассаторов, до момента поджога. Оказалось, ограбление было совершено в десять сорок. Об этом заявляли немногочисленные свидетели. Звонок в дежурную часть милиции поступил на пять минут позже. А примерно через час с небольшим, загорелся подвал мебельного общежития. Несомненно, этого времени вполне хватило бы, чтобы подменить отобранные у инкассаторов деньги. Весь вопрос лишь заключался в том, зачем нападавшим их было подменять. Но тогда кто мог это сделать. И нельзя отвергать такую версию, что сгоревшие, вообще не имеют никакого отношения к нападению. По крайней мере, в протоколе осмотра места происшествия сгоревшего подвала ничего не говорится об оружии. А ведь по словам очевидцев, да и по пулям извлеченным из расстрелянных инкассаторов, у нападавших было по меньшей мере три автомата. И только у человека сидящего за рулем «шестерки», пистолет «ТТ». Единственной уликой, которая бы доказала непосредственное участие в нападении этой четверки, могло бы стать обнаруженное при них оружие. Но как раз оно-то и не было обнаружено. Тут было над чем поломать голову Туманову и его помощникам. Но только не майору Зайцеву. Похоже, Зайцев поленился, распутывать это дело.

Федор прочитал рапорт местного участкового уполномоченного, из которого следовало, что предположительно сгоревшими являются: Анатолий Боков, по кличке Бокан, Игорь Григорьев, по кличке Гоха, Виталий Прошкин, по кличке Проша и Олег Гусев, по кличке Гусек. Именно об этой четверки говорила и Лисовская.

– Чем вот так сидеть да гадать, может, лучше съездить да все самим поглядеть, – предложил Ваняшин. Федор не нашел предложение молодого лейтенанта таким уж стоящим. Все-таки, прошло уже столько времени, и в подвале наверняка сделали какой-то ремонт, а стало быть, уже не обнаружить тех улик, которые могли привлечь внимание оперативников и самое главное, помочь в расследовании дела. А основными уликами, могли быть только «стволы», которые применялись при нападении на инкассаторов. Но другого выхода не было, иначе, дело вообще, застопорится. И Туманов согласился.

* * *

Оказалось, Федор был не прав, когда думал о ремонте. И в этом опера убедились, стоило им глянуть на металлическую дверь подвала, запертую на здоровенный замок.

– Вход в подземелье строго охраняется, – пошутил Грек и послал лейтенанта Ваняшина к коменданту общежития за ключом.

Вернулся лейтенант минут через десять, вместе с женщиной колоритной внешности. И ростом она была ничуть не ниже Туманова с Ваняшиным. Капитан Грек и вовсе казался рядом с ней пигмеем.

Она подошла и прежде, чем вручить ключ от подвальной двери, потребовала предъявить служебные удостоверения. И только убедившись, что перед ней действительно оперативники, а не самозванцы, выдающие себя за милиционеров, дала Туманову ключ, предупредив, что в подвале нету света.

Федора, как, впрочем, Грека с Ваняшиным, этот факт ничуть не расстроил.

– Ничего. У нас для подобного случая имеются фонари, – улыбнувшись, сказал майор. Женщина мрачно кивнула. Она была не очень-то предрасположена заниматься болтовней с милиционерами и уж тем более, улыбаться им. Только сказала:

– Я уж с вами не полезу. Тут побуду. Не с моей фигурой по подвалам лазить.

Федора ее отказ даже обрадовал. Не хватало, чтоб еще там эта громила мозолила глаза.

– Конечно, конечно. Оставайтесь тут. Мы уж там, как-нибудь сами, – сказал он, взяв в руки принесенный из машины Ваняшиным фонарь. Фонаря оказалось два. Второй, выхватил из руки лейтенанта, капитан Грек. Возразить против такой наглости, Ваняшин не посмел. Но в подвал предпочел лезть за майором, а не за капитаном Греком.

Едва они миновали несколько бетонных ступенек, как сразу оказались в небольшом коридоре с черными закопченными стенами и потолком, напоминавшем мрачное средневековое подземелье для пыток. Впрочем, пытки начались сразу, стоило им попасть сюда. Подвал даже не удосужились хорошенько проветрить после жуткого пожара. В нем накопилась такая вонь, от которой сделалось настолько противно во рту, что у всех троих сразу же появилась тошнота. Но, тем не менее, это не помешало оперативникам произвести тщательный осмотр подвала. Иначе, зачем вообще, было сюда тащиться.

Следами пребывания здесь четверки парней, остался сгоревший диван, стол, стулья, шкаф и почерневшие от копоти тренажеры, на которых молодцы накачивали мускулы. После смерти ребят, никто не позарился на то, чтобы вытащить их отсюда. Даже обгоревшие маты не посчитали нужным вытащить из подвала. Они так и остались лежать небольшой стопой возле стены. Пожарники лишь залили их водой.

Грек от досады злился. Стоило дышать этой гадостью, пачкаться? И все ради чего? Вряд ли тут можно отыскать что-то стоящее. Он уже направился к коридору, чтобы выйти отсюда на свет божий, но увидел, как Туманов с Ваняшиным стали оттаскивать сгоревшие маты от стены.

– Это вы чего? – остановился капитан, но помогать Туманову с Ваняшиным поленился. Не захотелось руки пачкать.

– Делать мне нечего больше, как в грязи возиться, – ответил Грек, на просьбу Туманова помочь. Но когда они убрали от стены последний мат, Грек увидел под обгоревшим линолеумом, превратившимся от огня в корку, очертания небольшого люка.

– Это чего там? – спросил Грек, высвечивая лучом фонаря четкие контуры люка.

– Сейчас глянем, – сказал Туманов, обламывая по краям люка слипшуюся корку. Когда с ней было покончено, оперативники увидели плиту, служившую полом, и в ней вырубленный кусок, прикрывавший люк.

Особых усилий не потребовалось, чтобы приподнять этот небольшой кусок плиты и оттащить его в сторону. И когда фонарем посветили в образовавшийся лаз, то увидели на самом дне его, примерно на глубине в полтора метра, ящик, а в нем оружие. Четыре короткоствольных автомата, пистолеты «ТТ», обоймы с патронами.

– Вот оно, оружие, – проговорил Федор, протискиваясь в люк, чтобы достать все содержимое ящика наверх.

Грек удивленно хлопал глазами.

– Честно говоря, у меня сперва тоже была мысль, что под этими матами могло что-то быть спрятанным. Но…

– Не захотелось возиться? – продолжил за него Федор.

Грек вздохнул. Ничего не оставалось, как согласиться. И он признался:

– Точно, Николаич.

– Вот и Зайцеву не захотелось возиться в грязи. Поэтому оружие и оказалось не найдено сразу. Надо сказать спасибо коменданту, что заперла дверь на замок. А то это все пацаны могли растащить, – кивнул Федор вниз, на ящик.

Уже на следующий день было получено заключение от экспертов, подтверждающее, что инкассаторы перевозившие деньги для «Орбиты сервис», были застрелены из этих обнаруженных в подвале общежития автоматов. А часа два спустя, майор Туманов позвонил в банк управляющему Щавелеву и попросил того выкроить время для встречи.

– Чего ради, я должен с вами встречаться? – недовольным голосом спросил банкир. В то же время Федор не заметил ни настороженности, ни даже легкого волнения в голосе банкира. Скорее, самодовольство, похожее на издевательство. Кто он, и кто этот какой-то майор Туманов. Он даже не достоин того, чтобы при встрече, банкир протянул ему руку. Если встреча произойдет.

– Видите ли, семь месяцев назад произошло нападение на инкассаторов, перевозивших четыре миллиона долларов из вашего банка в некую фирму с названием «Орбита сервис»…

Банкир даже не пожелал выслушать до конца майора, спросил с еще большим недовольством:

– И вы подозреваете, что это нападение совершил я? – Голос Щавелева зазвучал с откровенной насмешкой. В конце концов, у него было для этого основания. Искать, это дело опера. Но вряд ли даже самый дотошный опер заподозрит в нападении банкира. И какие для этого основания у майора.

– Видите ли, – как бы в оправдание проговорил Федор Туманов. – Для того, чтобы подозревать вас, у меня должны быть серьезные основания.

– Вот именно, – бесцеремонно перебил его управляющий банком Щавелев и добавил жестко: – И доказательства, между прочим.

Федору ничего другого не оставалось, как согласиться. Поэтому он тут же сказал:

– Совершенно верно. Пока у меня их нет. Но есть кой, какие сомнения.

– Какого рода? – спросил Щавелев, и Федор впервые за время их телефонного разговора почувствовал в голосе того отдаленную настороженность.

– Вы знали, директора фирмы «Орбита сервис» Молчанова Виктора Николаевича? – спросил Туманов. Заметил небольшое замешательство банкира. Кажется, тот решил не отвечать сразу, а взять паузу для размышления. Переспросил:

– Кого, кого?

– Молчанова, – набравшись терпения, повторил Федор фамилию директора.

За то время, пока говорил Федор, банкир Щавелев успел кое-что обдумать, и, придав голосу побольше уверенности, сказал:

– Нет. Никакого Молчанова я не знаю.

Федор хмыкнул, чем выдал свое удивление, которое тут же показалось банкиру подозрительным. И он не упустил спросить:

– А почему вас это удивляет?

Но Туманов избежал прямого ответа, спросил:

– Скажите, а с Суриным Валентином Михайловичем вы знакомы?

На этот раз пауза, которую посчитал нужным опять взять банкир, затянулась. Туманов уже подумал, что Щавелев вовсе отключил свой телефон, или он испортился, как вдруг банкир заговорил, плохо скрывая раздражение:

– С телефоном все в порядке. Просто у меня сейчас много дел. Вот и приходится отвлекаться. А что касаемо, Сурина. Когда-то со мной в университете учился один студент с фамилией Сурин. Но поручиться не могу, тот ли это человек, о котором вы спросили.

– То есть, насколько я понял, с Суриным вы никогда не встречались? – настойчиво спросил Федор, раздражая банкира еще больше своей настырностью, и решив быть откровенным до конца, сказал: – Не знаю уж, сумею ли вас удивить. Вообще-то, хотелось бы. Так вот будет вам известно, директор фирмы «Орбита сервис» Молчанов Виктор Николаевич и бывший ваш сокурсник Сурин Валентин Михайлович, один и тот же человек. И этот человек выпросил в вашем банке кредит на четыре миллиона долларов, якобы на строительство паркингов, многоярусных гаражей и автостоянок на территории города Москвы. Но самое интересное даже не в том, что вновь образованной, никому еще толком неизвестной фирме выделили кредит на такую огромную сумму. Может, вашему банку некуда деньги девать. Сейчас речь не об этом. Меня интересует другое. Как вместо долларов, в мешках оказалась резанная бумага. Иными словами – «кукла».

– Чушь. Причем, самая настоящая, – несколько забеспокоившись, произнес банкир. – Выдача денег у нас происходит под строгим контролем.

– Фамилию можно? – попросил Федор. Банкир не понял, переспросил:

– Кого?

– Ну того контролера, кто контролирует выдачу денег. А заодно и того сотрудника, кто их выдает. И имейте в виду, прошу я это не для личной надобности, а для расследования уголовного дела о разбойном нападении на инкассаторов, – как бы между прочим, напомнил Туманов. И это напоминание подействовало. И в голосе Щавелева опер заметил уже откровенную нервозность.

– Хорошо. Записывайте фамилии. Фамилия контролера – Степанова Алевтина Павловна. А выдавал деньги Катаев Андрей Витальевич, – проговорил Щавелев и, как бы заторопившись, добавил: – Если у вас ко мне больше нет вопросов, давайте прервем этот разговор. Я сейчас очень занят.

– А… – только начал Туманов, как банкир в резковатом тоне перебил его:

– Со Степановой можете встретиться в любое время, когда сочтете нужным. Катаев, сейчас в отпуске, и в банке его нет. Все доброго, майор.

Федор услышал в трубке частые гудки.