Текст книги "На новые земли. Немецкие колонисты и их судьба в Юго-Восточной Европе, России, Северной и Южной Америке"

Глава 9. Нарастание проблем в России

9.1. Рост населения и нехватка земли

Начавшийся в конце XVIII и продолжавшийся весь XIX век экономический рост и улучшение благосостояния колонистов определили со временем значительное увеличение численности населения в немецких колониях России и, как следствие, острую нехватку земли. Перед колонистами вновь возникла проблема, которая много лет назад была основной причиной массового переселения их предков в Россию.

Прежде чем перейти к изложению проблем, связанных с ростом численности населения немецких колонистов, вернемся еще раз к самым первым годам основания колоний. Как мы помним, согласно данным Игоря Плеве, в 104 колониях на Волге были расселены с 1763 по 1768 год 23216 переселенцев. Есть все основания доверять этой информации, поскольку ее источником являются использованные им материалы Российского государственного исторического архива. Кроме того, имеются архивные данные того времени, содержащиеся в рапорте Григория Орлова, который опубликован в книге Григория Писаревского (3, в главе 6), согласно которым в начале 1769 года в колониях насчитывалось уже только 23100 жителей. Уменьшение числа переселенцев в течение года на 116 человек вполне реально и соответствует тяжелому положению в колониях в первые годы их становления. Приведенные данные из обоих источников близки по своему значению, что в определенной степени говорит об их достоверности. Существуют и публикации, к примеру, работа доктора Герхарда Бонвеча (Gerhard Bonwetsch), изданная в 1919 году немецким зарубежным институтом Штутгарта, в которых приводятся несколько иные данные, согласно которым в 1765 году число семей на Волге равнялось 8000, а численность колонистов составляла 27000 человек. Такие же цифры приводятся и в диссертации Макса Праеториуса, опубликованной в 1912 году в Лейпциге, в которой источником приведенных данных явился «Историко-географический словарь Саратовской губернии», опубликованный в 1898–1902 годах в Саратове (7, в главе 5), а также в ряде других работ более позднего времени.

Сравнивая эти цифры с известными данными за 1775 год, по которым в колониях на Волге было уже только 5502 семьи, а население составляло 23184 человека, делается вывод о больших потерях населения за первые десять лет развития немецких колоний. Причины такого значительного уменьшения численности объясняются тяжелыми климатическими и экономическими условиями первых лет жизни колонистов, болезнями и высокой смертностью, последствиями пугачевского восстания и набегами киргизов и калмыков. Сегодня крайне сложно подтвердить или опровергнуть правоту этих авторов и достоверность данных. Представляется, что с учетом последних материалов приведенные цифры могут быть слегка завышенными, но в любом случае негативное влияние на рост населения колоний всех перечисленных отрицательных факторов имело место. При этом уменьшение или отсутствие роста населения в начальный период может быть связано также и с оттоком из колоний переселенцев, признанных непригодными для земледелия после реализации положений именного указа Екатерины II от 18 апреля 1775 года «О разборе поселенных около Саратова колонистов и учинении им ссуды». В этой связи можно согласиться с высказанным Игорем Плеве сомнением о правомерности распространенного утверждения об очень высокой смертности среди колонистов в первые годы, приведшей к сокращению их населения. Убедительны аргументы Плеве и в части критического обзора выводов П. Любомирова относительно значительного уменьшения числа семей колонистов. Причинами действительно могли быть новые браки среди холостых мужчин, незамужних и овдовевших, считавшихся до этого отдельными семьями, а также экономические трудности, которые не позволяли молодым семьям выделяться в самостоятельное хозяйство. В то же время нельзя отрицать и заметное уменьшение не только числа семей, но и численности колонистов в начальный период, особенно если принять число прибывших колонистов равным 27000, что И. Плеве подвергает сомнению.

После окончания трудного для колонистов начального этапа, начиная с последней четверти XVIII века, в немецких колониях на Волге начинается значительный и устойчивый рост населения, который продолжался и в течение всего XIX столетия. Динамика этого процесса представлена нами в таблице 4, в которой приведены в обобщенном виде статистические материалы шести ревизий немецких колоний на Волге, опубликованные в приложениях к работе Александра Клауса «Наши колонии».

Еще через 11 лет, в 1868 году в немецких колониях Саратовской и Самарской губерний насчитывалось 25664 семьи, а общая численность населения составляла уже 251145 человек. Из рапорта графа Орлова нам известно, что в 1769 году в колониях насчитывалось 6466 семей переселенцев с общим числом жителей 23100 человек.

По нашему мнению, в книге Клауса допущена опечатка. По Самарской губернии в 1857 году приводится 3779 семей колонистов, в то время как в 1850 году их было уже 8820. Приведенная нами цифра определена с учетом количества членов одной семьи колонистов по Самарской губернии предыдущей ревизии.

Таблица 4. Рост численности населения в немецких колониях Саратовской и Самарской губерний.

Таким образом, за 100 лет существования первых 104 волжских поселений немецких колонистов, число их семей увеличилось в 4 раза, а численность населения возросла в 11 раз. Такой значительный рост населения в немецких колониях не мог не сказаться на обеспеченности колонистов землей. В таблице 5, составленной на основе данных таблицы 4, а также материалов, изложенных в работах Герхарда Бонвеча и Игоря Плеве, представлена динамика показателей обеспеченности землей колонистов Поволжья.

Таблица 5. Динамика населения и обеспеченности землей колонистов на Волге

Как видно из таблицы, даже выделение правительством новых земель в 1811 и 1835 годах не смогло решить проблему земельной обеспеченности растущего населения в немецких колониях на Волге, и к середине XIX века на одну ревизионную душу (мужскую) приходилось уже только 3,8 десятин.

Не менее остро складывалась проблема с обеспеченностью землей и в остальных немецких колониях, образованных в разное время в других регионах российской империи, количественная оценка которой приведена в таблице 6. При ее составлении использованы материалы 10-ой ревизии, проведенной в 1857 году в колониях иностранных поселенцев, основанных на казенных землях и состоящих в ведении Министерства государственных имуществ, которые приведены в приложении 2 уже упомянутой выше книги Клауса.

Таблица 6. Общая оценка земельной обеспеченности в колониях иностранных поселенцев по итогам ревизии 1857 года в России.

Как видно из приведенной таблицы, обеспеченность землей на одну ревизионную душу в колониях по итогам 10 ревизии в 1857 году была различной по регионам России. Она находилась в пределах от 2,5, может быть, 3 и чуть более десятин в колониях Полтавской, Петербургской, Лифляндской и Воронежской губерний, в остальных губерниях она составляла от 6 до 11 десятин. Различия в земельной обеспеченности колонистов связаны в основном с размерами наделяемых земель и временем основания колоний. Этим же объясняется высокая земельная обеспеченность в 42,4 десятины на ревизионную душу колонистов Меннонитского округа Самарской губернии, которые получили по 65 десятин на семью, а колонии были образованы с 1858 по 1866 год практически уже после 10-ой ревизии.

Отметим также, что приведенные в таблице 5 данные Бонвеча, характеризующие показатель площади земли на одну ревизионную душу за 1835 и 1850 годы, отличаются от оценки 10-ой ревизии в колониях Саратовской конторы опекунства. Однако в любом случае как по колониям Саратовской и Самарской губерний, так и по всем остальным земельные площади в них были настолько малы, что не позволяли занять в сельскохозяйственном производстве растущее население и обеспечить дальнейшее развитие колоний. При этом следует еще раз отметить, что правительство дважды наделяло волжские колонии дополнительными земельными наделами. Первый раз это произошло по указу Павла I «О нарезании поселенным в Саратове колонистам недостающего количества земли», изданному 4 декабря 1797 года, согласно которому повелевалось при будущем межевании в Саратовской губернии отвести на каждую ревизионную душу по 20 десятин путем нарезания из: «…казенных пустопорожних земель…» 63954 десятин дополнительной земли.

Однако решить проблему нехватки земли на практике оказалось совсем непростым делом, в течение последующих лет к ней обращался в своих указах Александр I от 4 сентября 1802 г. «Об удовлетворении колонистов Саратовской Губернии землями» и от 12 декабря 1802 года «О правилах наделения землями водворенных в Саратовской Губернии колонистов». Еще через 33 года к ней обратился Николай I, который 21 мая 1835 года утвердил разработанное Комитетом министров положение «О наделении землями Саратовских колонистов из участка, отведенного для Элтонского солевозного тракта». Содержание этого документа показывает, что и к этому времени еще не была решена проблема наделения колоний дополнительными удобными землями, которая продолжала обостряться бурно растущим населением саратовских колонистов, вынужденных в отдельных случаях осуществлять самовольный захват земель. Отдельные колонистские семьи искали выход из создавшегося положения в официально запрещенном переселении на Кавказ, где создавали свои новые колонии, в которые с 1838 по 1871 год переселилось около 1300 человек.

Уже через пять лет, 13 марта 1840 года, Николай I утвердил новое положение Комитета министров «О наделении колонистов Саратовской губернии землею по числу душ 8 ревизии». К этому времени иностранные колонии были переданы из Министерства иностранных дел в ведение вновь созданного Министерства государственных имуществ. Его новый министр П. Д. Киселев ответственно подошёл к исполнению своих обязанностей, лично посетил колонии и, убедившись в остроте проблемы, представил на утверждение Николаю I более реальное положение, которое предполагало наделение колонистов землей из расчета 15 десятин на одну ревизионную душу, исходя из последней восьмой ревизии 1834 года. Новое положение существенным образом отличалось в лучшую сторону для колонистов в сравнении с ранее принятыми, начиная с 1797 года, указами и положениями, которые хоть и предусматривали наделение 20 десятин на одну ревизионную душу, но исходили из численности населения по пятой ревизии. Как видно из таблицы 4, число ревизионных душ (мужчин) составляло в 1834 году 55175 человек, что в 3,54 больше, чем в 1788 году, когда мужчин было лишь 15607 душ. Простой расчет показывает, что обеспеченность землей саратовских колонистов улучшалось по новому положению в 2,65 раза. Понадобилось еще четыре года различных бюрократических согласований, пока колонистам в конце 1844 года были дополнительно выделены 125076 десятин на луговой стороне и 245320 десятин на горной стороне Волги.

Значительная удаленность вновь выделенных земель от существующих колоний определила необходимость создания на них новых поселений, получивших название дочерних колоний. Так, на выделенных правительством землях были созданы в течение следующей четверти века 61 новая колония, из них 50 на левом и 11 на правом берегу реки. Однако и это наделение землей смогло лишь на короткое время снять остроту проблемы с обеспеченностью землей в колониях на Волге.

В других регионах России дополнительное наделение иноземных колоний казенными землями происходило в весьма ограниченных размерах. Связано это было с ограниченностью и дороговизной свободных земель на Юге России, а также иной системой их наследования. Здесь, начиная с меннонитских колоний в Хортице, была принята система единонаследия, предусмотренная еще аграрным или колониальным законом, принятым Екатериной II в 1764 году. Согласно этому закону, землю и образованное на ней хозяйство наследовал только младший сын, которому переходили права и обязательства умершего отца. Старшие сыновья колониста оставались без земельного надела и должны были стать ремесленниками, торговцами или заняться другой деятельностью, которая из-за отсутствия земли не могла быть связанной с земледелием. Далеко не все оставшиеся без земли дети колонистов могли или хотели получить работу вне сельскохозяйственного производства, что привело к накоплению в колониях большого числа незанятой молодежи и появлению таких понятий, как «полный» и «безземельный» колонист.

Как видно их приведенной выше таблицы 6, по итогам 10-ой ревизии 1857 года доля безземельных колонистов в немецких колониях Бессарабской области составляла 45 %, в Херсонской губернии – 29 %, в Екатеринославской губернии, среди меннонитов – 49 %, среди немцев – 52 %, а в Таврической губернии среди меннонитов – 28 %, среди немцев – 40 %.

Отметим, что в это же время в колониях с болгарским населением в Бессарабской области все колонисты были обеспечены землей, а в Херсонской и Таврической губерниях число безземельных колонистов составляло лишь 3 % и 6 % соответственно.

Власти и руководство колоний заботило создавшееся положение, когда огромное число сыновей и братьев «полных» колонистов были лишены возможности создать и прокормить свои семьи. Вначале (в зависимости от ситуации в колониях) им выделялись так называемые «ремесленные участки» по 12 десятин или от одной до двух десятин усадебной земли, на которой они могли построить жилье и хотя бы прокормить свою семью. Таких «неполных» колонистов называли «соседями», они не являлись полноправными членами сельского общества и были лишены права голоса в сельских сходах, что не могло стать решением проблемы безземелья для постоянно растущего населения в колониях Новороссии.

С одной стороны, постоянно росло число безземельных колонистов, а с другой, они все активнее протестовали против своего ущемленного положения и требовали выделения им полноценных земельных наделов. В отдельных случаях властям удавалось выделить безземельным колонистам бесплатно или за небольшую цену наделы из запасных фондов колоний или государственных земель. Так, в 1852 году 25 семей молодых меннонитов Хортицы и Мариупольского уезда получили бесплатно 1952 десятины земли и основали колонию Фридрихсталь, а в 1860 году безземельные колонисты из Йозефсталя и Фишерсдорфа получили за счет государства по 52 десятины на семью и организовали новую колонию Биллерсфельд. С ростом населения на Юге России и параллельным увеличением цены на землю были очень быстро исчерпаны все возможности расширения колоний за счет государственных земель. Чтобы снять растущее напряжение и противоречия между «полными» и безземельными колонистами, правительство рекомендовало приобретать им землю за собственные средства. В 1869 году последовало указание разделить общинные земли в колониях среди безземельных, против чего выступили «полные» хозяева. К тому же оказалось, что этих земель явно недостаточно для полного наделения ими огромного числа безземельных колонистов. В конечном итоге получила распространение практика сдачи общинных земель в аренду, а на полученные средства колонии начали приобретать землю для безземельных колонистов. Кроме того, часто для получения необходимых денежных средств безземельные колонисты объединялись в товарищества, брали деньги в долг и покупали или арендовали землю у русских помещиков, своих колонистов и других землевладельцев. Всего безземельные колонисты Бессарабии к 1890 году создали 35 колоний на арендованной и 15 новых колоний на купленной земле.

Несколько иначе складывалась картина в Поволжье, где вначале также была введена система единонаследия, которая, однако, по разным причинам не прижилась в немецких колониях. Связано это было с худшими климатическими условиями, слабой заселенностью и развитостью региона, с более бедными почвами и отсутствием в целом предпосылок для единоличного ведения интенсивного хозяйства. Достаточным источником доходов для безземельных детей колонистов не стало, как ожидалось, и ремесленное производство. Их товары хоть и были лучшего качества, всё же не могли выдержать конкуренцию со стороны местных ремесленников. К тому же систему единонаследия не поддерживала местная администрация. Так, директор Саратовской экономии Иван Огарев к середине 90-х годов 18-го века предложил, а затем своим распоряжением ввел подушное распределение, заменив ранее существовавшее подворное наделение землей. В итоге в немецких колониях на Волге была введена по образцу русской системы «Мир» передельная община с круговой порукой и с периодическим перераспределением обрабатываемой земли по ревизионным (мужским) душам. Земельные наделы нарезались единого качества и равной площади по жребию. Таким же образом, но только ежегодно, по числу семей делились лес и луга.

По передельной системе землепользования, которая просуществовала в волжских немецких колониях до 1906 года, и старшие сыновья колонистов получали земельные наделы, которые при этом постоянно уменьшались, что становилось особенно заметным по итогам очередной ревизии. В результате, хотя в колониях на Волге, несмотря на бурный рост населения, не появлялись безземельные колонисты, но зато их земельные наделы постепенно уменьшались до размеров, не позволяющих вести полноценное и эффективное земледелие. К тому же периодическое перераспределение земельных наделов по жребию не стимулировало колонистов вести улучшение, удобрение и мелиорацию своих участков. Их постоянное уменьшение не позволяло колонистам вести интенсивное производство, накапливать для развития своего хозяйства необходимый капитал. По этой причине большинство авторов критически относятся к введению в колониях Поволжья передельной системы землепользования. Однако существует и точка зрения, которую высказал И. Плеве, не без оснований считающий, что именно переход к передельной системе, осуществлённый по распоряжению Огарева, позволил немецким колонистам получить значительные дополнительно выделенные и бесплатные государственные земли.

Рост благосостояния немецких колонистов позволял им все в большей степени решать проблему малоземелья в колониях за счет собственных либо заемных средств, которые использовались для покупки и аренды земли в самых разных регионах России. Особенно быстрыми темпами росла площадь землепользования во второй половине XIX века. При этом сложившиеся в колониях Поволжья и Новороссии различные системы наследования определяли в значительной степени и различия в темпах и масштабах роста землепользования. Так, если в Поволжье к 1914 году площадь землепользования колоний увеличилась с 460 тыс. до 2,5 млн га, то в колониях Юга России за это же время она увеличилась с 650 тыс. га до 5,27 млн га, из которых 4,62 млн га были приобретены за счет собственных средств. Всего площадь землепользования немецких колоний в этих двух регионах составляла в 1914 году порядка 7,5 млн га, к которым добавлялись еще 3,5 млн га земель, принадлежащих колонистам Петербурга, Волыни и Сибири (4, глава 8).

Процесс образования «дочерних» колоний немецких колонистов на арендованных либо приобретенных в собственность землях русских помещиков, постепенно распространился в Крыму, на Дону и Северном Кавказе, а позже в Сибири и Средней Азии. Переселение на Кавказ находилось под строгим запретом. Однако, несмотря на грозящее строгое наказание, первые волжские колонисты переселились на Кавказ в Ставропольскую губернию еще в начале 1830 года. После 50 годов 19-го века возникла вторая волна самовольного переселения волжских колонистов на Кавказ, которое усилилось после принятого властями 25 апреля 1865 года официального разрешения на переселение. С 1838 по 1871 год на Кавказ переселились около 1300 волжских колонистов, которые создали новые дочерние колонии. Всего во второй половине 19-го века из различных материнских колоний России на земли Кубани переселились более двадцати тысяч немецких колонистов, которые приобретали в собственность либо арендовали земли у российских помещиков.

Этот процесс значительно ускорился после отмены существующего правила, согласно которому земля на Северо-Западном Кавказе, за исключением городских и частных территорий, могла принадлежать только казакам. Основные районы размещения материнских и дочерних колоний в России к началу XX века приводятся на рисунке 3.

Рисунок 3. Основные районы размещения немецких колоний в России