Текст книги "«Свет и Тени» Последнего Демона Войны, или «Генерал Бонапарт» в «кривом зеркале» захватывающих историй его побед, поражений и… не только. Том II. «Франция и я – Я и Франция!»"

После государственного переворота 18 брюмера (9 ноября 1799 г.), пришедший к власти генерал Наполеон Бонапарт разрешил вернуться на родину всем изгнанникам. В их числе был и Карно, возвратившийся во Францию в конце 1799 г. В апреле 1800 г. Первый консул Французской республики Наполеон Бонапарт назначил его военным министром. Карно взялся за исполнение возложенных на него обязанностей с присущей ему энергией. Основные усилия он сосредоточил на завершении подготовки армии Наполеона к вторжению в Северную Италию, утерянную французами в 1799 г. Поход этот увенчался полным успехом.

Затем в октябре 1800 г. Карно оказывается в отставке: то ли он сам сделал это шаг, поскольку не одобрял стремления Наполеона к единоличной власти, то ли Наполеон отправил его в отставку, заподозрив в связях с республиканской оппозицией своему режиму?

Так или иначе, но отойдя от военных дел, Карно занялся научной работой, склонность к которой проявил еще в юные годы. Его способности в исследовательской работе, особенно в точных науках, отмечали еще наставники в военно-инженерном училище. Он не оставлял своих научных изысканий и в последующие годы, сосредоточившись в основном на исследованиях в области математики и прикладной механики, а затем и фортификации. Важнейшие из них (переведены на иностранные языки): «О соотношении геометрических фигур» («De la correlation des figures en géometrie») (1801); «Геометрия положения» («Géométrie de position») (1803) и др. Труды Карно по проблемам математического анализа, геометрии и механики были высоко оценены научным сообществом.

Еще в 1796 г. он был избран членом Института Франции (высшее научное учреждение Французской республики, аналог Академии наук) по вакансии отделения физико-математических наук. После бегства из Франции французские академики, или как их тогда называли «бессмертные», (избрание в Институт Франции считалось пожизненным), исключили его из своих рядов. На место Карно был избран Наполеон Бонапарт. Но с возвращением из эмиграции Карно был восстановлен в правах члена Института.

В 1802 г. Карно был избран членом Трибуната, где продолжал отстаивать республиканские принципы и выступил против пожизненного консульства Наполеона Бонапарта и учреждения Почетного легиона. Встретив сильное противодействие сторонников Первого консула, отошел от политической деятельности и удалился в свое небольшое поместье в Бургундии. Жил бедно, продолжал заниматься наукой, поддерживал связи с Институтом Франции и Политехнической школой. Находился под строгим надзором полиции.

В 1804 г. выступил с протестом против установления империи и провозглашения Наполеона императором. Но это был глас вопиющего в пустыне, абсолютное большинство французов были за империю. Правда, выступая против устремлений Наполеона к авторитарной власти, Карно в то же время был его сторонником по многим другим вопросам, как внешнеполитическим, так и внутренним. И Наполеону это было хорошо известно. Когда один из агентов полиции сообщил в Париж своему начальству, что Карно является участником антиправительственного заговора и об этом было доложено императору, то Наполеон сразу же отверг этот домысел, заявив: «Можно было бы и не наблюдать за человеком, который хотя и принадлежит к числу недовольных, но никогда не примет участия в заговоре»…

Больше всего недовольства учреждением императорства высказала… армия, в первую очередь, генералитет! Например, Бернадотт, Моро, Ожеро, Брюнн, Сен-Сир, Кольбер-Шабанэ и Дессоль, полковники Мутон (впоследствии граф де Лобау), Фуа (потом дивизионный генерал), Пиното (тоже ставший затем генералом)!

Всем известно, что по этому случаю Наполеону от всех французских армий были посланы поздравления новоиспеченному императору. Но в адресе, прибывшем в Париж из Неаполя, подписи командующего расквартированной там армии французов Лорана Гувьона Сен-Сира не оказалось. Придерживавшийся твердых республиканских взглядов, он не одобрял введения монархической формы правления во Франции. Хотя Сен-Сир открыто и не выступил против этого, но свое негативное отношение выразил тем, что демонстративно отказался поставить свою подпись от имени Неаполитанской армии! Свой поступок он объяснил тем, что армия должна сражаться с внешним врагом, а не заниматься политикой. Еще раньше он наотрез отказался подписывать петицию с просьбой к Наполеону провозгласить себя императором, распространяемую среди старших офицеров! Вот и на торжествах по случаю коронации Наполеона Сен-Сир то же не присутствовал! Эти демарши Сен-Сира, конечно, не могли понравиться Наполеону. И, тем не менее, он ценил способного генерала. В несчастливом (это еще очень мягко выражаясь!) для французского оружия сражении при Нови [4 (15) августа 1799 г.] он командовал центром французской армии, который, несмотря на сокрушительное поражение, понесенное Итальянской армией, в отличие от наголову разгромленного левого крыла, сохранил относительный порядок и сумел сравнительно организованно отступить в горы; там Сен-Сир энергично занялся приведением в порядок разбитых войск и реорганизацией утративших боеспособность частей, успешно выполнив эту задачу в короткий срок. Вот новоиспеченный император и сделал вид, что ничего особенного не произошло и даже пожаловал ему Командорский крест орд. Почетного легиона, а вслед за тем 6 июля 1804 г. назначил на очень престижную должность генерал-полковника кирасиров (у всех видов кавалерии имелись такие должности). Кроме того, в феврале 1805 г. в числе других высших военачальников Сен-Сир был удостоен еще и высшей награды наполеоновской Франции – Большого креста орд. Почетного легиона. В тоже время, маршальского жезла в 1804 г. Сен-Сир не получил, в отличие от того же Периньона: военного (полководца) – ну, очень скромного дарования и, к тому же, совсем недавно побывавшего в плену у русских после битвы под Нови. (Как впрочем, и будущий маршал Серюрье, отпущенный после сражения при Адде из плена под честное слово не участвовать в боевых действиях до окончания войны А. В. Суворовым, причем, возвращая Серюрье его шпагу, «Русский Марс» уважительно констатировал: «Кто ею так владеет, как вы, у того она неотъемлема»! ) Можно, конечно, сказать, что просто тогда его время еще не наступило или…!? Этот самодостаточный чертежник, инженер и актер недолюбливал Наполеона (как, впрочем, недолюбливал и практически всех маршалов) и совершенно не беспокоился о том, что они об этом знают. Просто он всю свою жизнь спокойно занимался тем делом, что было ему на данный момент интересно. И этой своей манере бытия Сен-Сир не изменил до конца своих дней.

…Среди ярко заявивших о себе молодых генералов революционной Франции, пожалуй, не было более оригинальной личности, чем маршал Франции (27 августа 1812 г.), граф Империи (1808 г.), генерал-полковник кирасир (с 6 июля 1804 г. по 5 декабря 1812 г.), симпатичный, обязательный и совершенно непроницаемый Лоран Гувьон Сен-Сир прозванный «Человеком из льда» (L, homme de glace) и «Совой» (Le Hibou). (13.IV.1764, Туль – 17.III.1830, Йер), ставший 21 августа 1817 г. после Второй Реставрации Бурбонов еще и маркизом де Гувион Сен-Сир.

Разносторонне одаренный от природы, сын состоятельного торговца кожами (или, все же, лишь кожевника?) Жана-Батиста Гувиона (1742—1821) и его супруги (прачки?) Анны-Марии Мерсье (Сен-Сир?), он перепробовал много профессий: чертежник, актер, музыкант, архитектор! (По крайней мере, так принято считать.) В каждой из них Сен-Сир добился немалого (историю искусств он изучал в Римской академии художеств!), но в 1789 г. благодаря своему родственнику королевскому генералу Жану-Батисту Гувиону предпочел стать… военным. 25-летний Лоран Гувьон вступил в Национальную гвардию Парижа, а 1 сентября 1792 г. он уже волонтёр 1-го батальона республиканских егерей Парижа и служит в Рейнской Армии.

Оказавшись в армии, Лоран вынужден присоединить фамилию матери – Сен-Сир – к своей фамилии Гувьон из-за постоянной путаницы, возникающей вследствие нескольких Гувьонов, служивших в ту пору в революционных армиях. (Но не Saint-Sire – «Святой Государь», а просто Saint-Сyr.)

Служа под началом генералов Симона-Франсуа Гэ де Вернона, Клода-Франсуа Ферея, Жозефа Монришара и Пьера-Мари-Бартоломео Ферино он быстро растет в чинах. В результате 5 июня 1794 г. Лоран уже – бригадный генерал, 10 июня 1794 г. – дивизионный генерал (утверждён в чине 2 сентября 1794 г.), 14 июня 1794 г. – командир 2-й пехотной дивизии Рейнской Армии.

…Кстати, хотя солдаты не любили его за абсолютно пренебрежительное отношение к ним, но уважали за невероятную стойкость в обороне, а Наполеон – за непревзойденное чувство позиции. Недаром наряду с маршалом Массена он считался лучшим в Европе специалистом по обороне…

Потом были захват Ду-Понт, блокада Майнца, сражения при Раштадте и Эттлингене, захват Штуттгарта, упорная оборона Келя. 10 сентября 1797 г. именно он заменил внезапно скончавшегося прославленного генерала Лазаря Гоша на посту командующего Рейнско-Мозельской Армии. С 26 марта по 25 июля 1798 г. он заменял генерала Андрэ Массена на посту командующего Римской Армией, после чего был отстранён от должности по обвинению в злоупотреблении властью. В марте 1799 г. Лоран командовал левым крылом Дунайской Армии и 25 марта отличился в сражении при Штоккахе. 14 мая 1799 г. его переводят в Итальянскую Армию и 15 августа того года Гувьон достойно руководит войсками в неудачном для французов сражении при Нови.

В той знаменательной для Суворова битве (она оказалась последним крупным сражением в его победоносной военной биографии!) Сен-Сир, отвечавший за центр французской позиции, сумел (повторимся!) продемонстрировать все свое незаурядное тактическое умение в обороне и столь присущую ему выдержку. Арьергард под командованием Сен-Сира стойко противостоял русско-австрийской армии, давая возможность основным силам отойти. Примечательно, что лишь он смог оторваться от наседавших казаков. А вот будущие наполеоновские маршалы Периньон и Груши тогда попали в плен!

…Между прочим, во время военной службы Лоран часто делал блокнотные зарисовки бытовых, бивуачных сцен, иногда делал даже шаржи на генералов – противников сначала революционной, а потом бонапартистской Франции. Например известно, что он нарисовал несколько шаржей на А. В. Суворова, с военным искусством которого познакомился лично, находясь в составе армии генералов Жубера и Моро, разбитой при Нови в Северной Италии летом 1799 г…

17 декабря 1799 г. он переведён в Рейнскую Армию под командование генерала Жана-Виктора Моро, 25 февраля 1800 г. возглавил ее левое крыло, 9 мая 1800 г. отличился в сражении при Биберахе, а после сражения при Гогенлиндене захватил Фрайбург, с которого получил значительную контрибуцию. 2 октября 1802 г. награждён Почётной саблей (Sabre d, honneur) за победу над австрийцами 14 декабря 1799 года при Альбаро. В 1801 г. Сен-Сир помогает Люсьену Бонапарту в Испании как главнокомандующий французскими войсками во время Апельсиновой войны, а после отбытия Люсьена исполнял обязанности посла в Мадриде. Затем судьба забрасывает Сен-Сира в Неаполитанское королевство. Во главе Неаполитанской армии 9 декабря 1805 г. он был заменен Массеной и оставил свой пост до прибытия последнего, что очень не понравилось Наполеону. 17 августа 1808 г. он командует Армией Каталонии, 7 сентября 1808 г. – командир V-го корпуса Армии Испании, 2 октября 1808 г. – командир VII-го корпуса, отказался выполнить несоответствующий реалиям приказ Бертье об одновременной осаде Вероны, Таррагоны и Тортозы и 28 сентября 1809 г. был заменён маршалом Ожеро и снова оставил свой пост до прибытия нового командующего. Жил под домашним арестом в своем поместье до 1811 г. 1 апреля 1812 г. – командир VI-го (Баварского) корпуса Великой Армии, принимал участие в Русском походе, 17 августа 1812 г. одержал победу в Первой битве при Полоцке, где был тяжело ранен пулей в ногу, 27 августа 1812 г. его производят в маршалы Франции. 10 февраля 1813 г. – командир XI-го корпуса Великой Армии, участвовал в Саксонской кампании, 4 августа 1813 года – командир XIV-го корпуса, был осаждён союзниками в Дрездене и 11 ноября 1813 г., испытывая нехватку продовольствия, подписал с командиром осадного корпуса генералом Кленау соглашение, по условиям которого французские войска могли возвратиться во Францию, Правда, высшее командование союзников (в первую очередь, русский царь) 17 ноября отказалось признать конвенцию и французы были интернированы – в плен попали маршал Сен-Сир, 11 дивизионных и 20 бригадных генералов, 1.727 офицеров и 27.717 солдат.

…Кстати, в ходе той драматически развивавшейся Саксонской кампании 1813 г. Наполеон довольно часто общался с Сен-Сиром, регулярно приглашал его на обеды и совещания, где обсуждались планы предстоящих действий. Видимо, император возлагал на Сен-Сира какие-то особые надежды и в полной мере использовал присущее ему умение располагать к себе людей. И он, по всей вероятности, добился своего: известный до сих пор своей приверженностью республиканским принципам маршал Гувион Сен-Сир подпал под обаяние его личности. Никогда ранее не входивший в круг не только особо, но и просто приближенных к императору военачальников, Сен-Сир вдруг в одночасье становится таковым. Это отчетливо просматривается при знакомстве с его воспоминаниями. Страницы, посвященные этому периоду, полны почтительных высказываний в адрес Наполеона. А ведь не все маршалы даже особо обласканные находили потом слова благодарности своему благодетелю и воодушевителю на подвиги во имя Франции и ее императора – Последнего Демона Войны…

Он оказался не только предпредпоследним наполеоновским маршалом, но и первым из них, попавшим в плен. Правда, пребывание в неволе оказалось для Сен-Сира довольно-таки комфортным. Он жил в Карлсбаде, т.е. практически на знаменитом бальнеологическом курорте. В июне 1814 г., после Первого отречения Наполеона и Первой Реставрации Бурбонов он возвратился во Францию.

После получения Бурбонами известий о возвращении Императора с о-ва Эльба он назначен 19 марта 1815 г. командующим армии, собранной в Орлеане, но был оставлен своими солдатами и 24 марта удалился в Бурже, в событиях «Ста дней» участия не принимал, а после поражения при Ватерлоо был избран членом Совета по обороне Парижа и 1 июля 1815 г. тщетно настаивал на сопротивлении союзникам.

Замкнутого и холодно-отстраненного Сен-Сира сильно не любили не только рядовые солдаты, но и «коллеги по цеху». Последние открыто и постоянно обвиняли Лорана в нежелании помогать другим генералам в боевой обстановке. Считалось, что этот «неуживчивый человек» обычно старается «тянуть одеяло на себя». Так в армии с осуждением рассказывали, как в битве при Нови он хладнокровно наблюдал за разгромом правофланговых дивизий генерала Ватрена и не сдвинулся с места, чтобы помочь ему. Впрочем, он никак не мог этого сделать, так как на него самого плотно, не давая передышки, насели русские батальоны Багратиона и Милорадовича (а затем и Розенберга) и свободных сил у него не было.

Моро, очень хорошо знавший Лорана по совместным боям, как-то очень емко и доходчиво охарактеризовал полководческую манеру Сен-Сира. Он сказал: «С Дезе побеждают в сражениях. С Сен-Сиром их не проигрывают».

Спустя много лет уже в самом конце его военной карьеры именно не желание поддержать «собрата по оружию» привело к роковым для Бонапарта последствиям. Принято считать, что в решающий Саксонской кампании 1813 г. корпус Сен-Сира действовал столь вяло, что оставшийся без поддержки генерал Вандамм был наголову разбит союзниками при Кульме, что и предопределило исход всей кампании и судьбу самого маршала.

Прошли годы и на о-ве Св. Елены Наполеон философски заметил: «Он позволял разбивать своих товарищей». Такое не прощалось в любой армии мира во все времена.

Несмотря на несомненное полководческое мастерство из-за неприкрытой холодной отчужденности к «коллегам по кровавому ремеслу» его окрестили «ледяным маршалом». Впрочем, там, где одни видели холодность, другие усматривали тонкий психологический расчет. Даже на поле боя Сен-Сир не скакал галопом, сидя на коне, а ехал всегда только шагом. Его непроницаемое спокойствие внушало уверенность войскам. Холодный и рассудительный, он находился в полном противоречии с традиционным представлением о французском национальном характере. Этого «кабинетного стратега» (он действительно умел продумывать свои действия, прежде чем перенести их на поле боя!) невозможно представить со знаменем в руках, увлекающим в атаку батальоны. Может быть поэтому, солдаты не слишком жаловали «ледяного маршала» и еще более обидно называли его «Совой». Но этого необычного военачальника – артиста, математика, актера, художника и меломана – это не трогало.

Большими достоинствами Сен-Сира были проницательность на поле боя, основательный расчет планов, хладнокровие и выдержка. Он, конечно, не был стратегом, но тактиком являлся первоклассным – одним из лучших в наполеоновской армии. Зорким взглядом он сразу видел все недостатки позиции противника и тотчас определял единственно правильное решение, ведущее к успеху. Разрабатывая план, он, казалось, не упускал никаких деталей, необходимых для успеха дела, не забывая о моральном духе, как своих войск, так и войск противника. Точный математический расчет – вот что отличало Сен-Сира в составлении его планов к сражению. В какой-то мере он даже обладал теми чертами, что и Наполеон: четкостью и скоростью мысли. В отличие от многих маршалов и генералов, Сен-Сир не был подвержен эмоциональности в принятии решений. Он часто действовал так, как будто он это все продумал заранее, и его самые смелые движения были результатом точного расчета.

Он имел все качества, чтобы стать большим полководцем, но его необщительный характер, отчужденность и холодность так и не позволили ему быстро достичь высоких почестей во время правления Наполеона.

Тонкое лицедейство было его главным даром и всю свою жизнь Сен-Сир умело играл разные роли – в зависимости от обстоятельств, искусно подстраиваясь под менявшиеся режимы. Он остался на виду и после падения Бонапарта: при Бурбонах он с 12 сентября 1817 г. по 18 ноября 1819 г. – военный министр, сумевший войти в историю Франции весьма гуманным новшеством – ограничением воинской повинности, которая во время наполеоновских войн приобрела катастрофические масштабы. Введенный им в 1818 г. закон о наборе (Loi sur le recrutement de l, armee), просуществовал во Франции до 1868 г. А его монументальные мемуары, наряду с теоретическими изысканиями в области военной стратегии «Воспоминания и материалы для описания сражений Рейнской и Мозельской армий» («Mémoires sur les campagnes des armées du Rhin et Moselle», 1829) «Материалы для военной истории времен Директории, Консульства и Империи» («Mémoires pour servir à l’histoire militaire sous le Directoire, le Consulat et l’Empire», 1829—1831), «Журнал операций Каталонской армии 1808—1809 гг.» («Matériaux pour servir a l’histoire de la guerre d’Espagne», 1821) вызывали большой интерес еще не одно десятилетие.

Трижды кавалер орд. Почетного Легиона (Шевалье – 2 октября 1803 г., Высший Офицер – 14 июня 1804 г. и Большой Орёл – 2 февраля 1805 г.) умер от апоплексического удара (инсульт) в возрасте 65 лет, отдав армии 38—40 (?) лет, дослужившись до маршала за 23 года, похоронен на кладбище Пер-Лашез.

Имя маршала выбито на Триумфальной Арке площади Звезды…

Показательна история с дивизионным генералом (19 сентября 1793 г.) Антуаном-Гийомом Дельмасом (д`Эльма) (3 января 1766/67?, Аржонта – 30 октября 1813, Лейпциг) из семьи капитана королевской пехоты Пьера д, Эльма, в 1781 г. поступившего на военную службу кадетом Туренского пехотного полка, когда там служили его отец и дядя, и он квартировал тогда в Северной Америке. Правда, из-за постоянных нарушений воинской дисциплины в 1788 г. его уволили со службы. Вернувшись во Францию, Дельмас энергично «ушел в революцию» и уже в 1791 г. стал начальником батальона волонтеров своего департамента, участником многих революционных войн (в разных армиях – Рейнской, Северной, Рейнско-Мозельской, Итальянской, временно командовавший последней и очень храбро сражавшийся под началом известных и знаменитых генералов – Александра де Богарне, Моро, Шерера, Жубера, Дезе, Лекурба, Брюнна). С 25 декабря 1801 г. он – генеральный инспектор пехоты. Дельмас резко выступил против политики Первого консула Бонапарта и когда во время торжественной службы 18 апреля 1802 г. в соборе Нотр-Дам последний спросил его «Как вы находите церемонию?», Дельмас по-военному доходчиво и емко ответил «Прекрасная капуцинада. Есть лишь один недостаток – миллион человек, которые погибли, чтобы разрушить то, что вы теперь восстанавливаете». После этого он был отстранён от службы и выслан из Парижа с условием проживания не ближе 30 миль от столицы. Более того, в 1804 г. его арестовывают в ходе процесса над генералом Моро и ссылают в Порентри. Только спустя десять лет, после поражения Наполеона в 1812 г. в России, когда для последнего настали «черные дни» и вся Европа ополчилась на него, испытывавшего кадровый дефицит опытных военачальников, он сам предложит свои услуги императору Франции («Я хочу служить Франции. Поверьте, защита Родины – самая важная вещь для солдата и никто не может лишить меня этой чести»), 10 апреля 1813 г. его возвратят к активной службе и 4 мая он возглавит 9-ю пехотную дивизию III-го корпуса маршала Нея. Дельмас будет сражаться при Лютцене, Бауцене, Кацбахе и Дессау, 18 октября в сражении при Лейпциге его смертельно ранит шведское ядро в правое бедро и он умрет 30 октября 1813 г. в возрасте 47 лет и почти 23 (с перерывом) из них он отдал армии, успев-таки напоследок стать Кавалером орд. Почётного Легиона, а его имя – имя обладателя Почетной сабли за дело защиты Революции – будет выбито на Триумфальной арке площади Звезды.

Громче всего осуждали Бонапарта за принятие титула императора… Жюно и Ланн. Последний, будучи любимцем Бонапарта, гомонил на эту тему больше всех, в частности, упрямо публично «тыкал» императору французов, вызывая у того раздражение.

…Между прочим, еще со времен переворота 18 брюмера эти и некоторые другие популярные армейские командиры затаили зависть против столь удачливого «генерала Вандемьера». Для них он был и оставался таким же генералом, как и они, – просто ему больше подфартило. Именно среди (части?) революционного генералитета (а потом и маршалата) зависть к его власти сохранится навсегда. Это только рядовой состав и младшие офицеры, которых он посылал на смерть сотнями, тысячами и десятками тысяч, будут его боготворить как своего главнокомандующего…

По всей Европе реакция на эту новость была весьма негативной. В Германии Бетховен разорвал посвящение Бонапарту своей «Героической» симфонии. В Англии лорд Байрон излил свое разочарование в стихотворении «Защитник свободы». «Не остался в стороне» и «гений одной ночи» (так обессмертил творца национального гимна Французской республики – Великой «Марсельзы» – Стефан Цвейг) Руже де Лиль, выступивший против установления Империи и даже написавший Первому консулу: «Бонапарт, вы проиграете, и что самое худшее, вы потеряете Францию вместе с вами!» (Bonaparte, vous perdez, et ce qu, il y a de pire, vous perdez la France avec vous!). Пройдет 10 лет и «прорчество» сбудется…

…Поэт и драматург, офицер инженерных войск Клод-Жозеф Руже де Лиль (10 мая 1760, Лон-ле-Сонье – 26 июня 1836, Шуази-ле-Руа) родился в семье адвоката Клода-Игнаса Руже (1735—1792) и его супруги Жанны-Мадлен Гайанде (1734—1811), образование получил в Инженерной школе Мезьера (Ecole royale du genie de Mezieres), откуда в 1784 г. выпущен на действительную службу суб-лейтенантом Королевского инженерного корпуса. Служил в различных гарнизонах, в том числе в Гренобле, Ла-Рошели, Монт-Дофине и Форте Жу, с началом Революции в 1789 г. возвратился в родной город и вступил в Национальную гвардию, 1 мая 1791 г. определён в гарнизон Страсбурга, где близко сдружился с первым конституционным мэром Филиппом-Фредериком Дитрихом (1748—1793), по просьбе которого сочинил патриотическую песню «Hymne a la Liberte», исполненную 25 сентября 1791 г. в Страсбурге по поводу Праздника Конституции. В феврале 1792 г. – капитан. А 10 августа 1792 г. в Париже произошло народное восстание, завершившееся свержением королевской власти. Но обстановка на фронте продолжала ухудшаться. 19 августа 1792 г. прусско-австрийская армия герцога Брауншвейгского вторглась во Францию. 2 сентября пал Верден. Дорога на Париж для врага оказалась открытой. Он был уверен в победе. В эти дни Парижская коммуна (городское правительство столицы) обратилось к народу к воззванием «К оружию, граждане! Враг у порога!» Пламенный клич бросает народный трибун того времени Ж. Дантон: «Для победы нам нужна смелость, смелость и еще раз смелость!» В обстановке смертельной угрозы, нависшей над Революцией, Законодательное собрание Франции принимает декрет «Отечество в опасности!» (Patrie en danger!), в соответствии с которым все мужское население страны, способное носить оружие, объявляется подлежащим призыву в армию. Однако многие французы, вдохновляемые патриотическим порывом, не дожидаясь мобилизации, идут на фронт добровольцами. По всей стране начинается формирование батальонов волонтеров (добровольцев). Оказавшаяся в огненном кольце фронтов Республика превращается в военный лагерь, осажденный со всех сторон врагами. Но народ Франции преисполнен решимости сражаться за свою свободу и независимость до конца. Именно в те грозные для Республики дни рождается знаменитая «Боевая песня Рейнской армии» (Chant de querre de J’armee du Rhin»), вошедшая в вечность под названием «Марсельезы», поскольку на берега Рейна ее принесли марсельские добровольцы. Эта песня в то время как нельзя лучше отражала всенародный подъем широких народных масс, поднявшихся с оружием в руках на защиту своих революционных завоеваний. А ведь автором «Боевой песни Рейнской армии» (Le Chant de guerre pour l, Armee du Rhin) был капитан инженерных войск… Клод Руже де Лилль, сочинивший ее 25 апреля 1792 г. и на следующий день впервые публично исполнивший её в салоне мэра Дитриха. 22 июня 1792 г. будущий бригадный генерал Франсуа Мирор (1770—1798) спел «Боевую песню» на гражданском банкете в Марселе, после чего 500 марсельских волонтёров принесли её 30 июля 1792 г. в Париж под именем «La Marseillaise». 13 июня 1792 г. де Лиль переведён в гарнизон Гюнингена, протестовал против событий 10 августа 1792 г., за что был отстранён от должности генералом Карно, во время «сентябрьской резни» укрывался в Вогезах, а после сражения при Вальми вступил волонтёром в Арденнскую Армию генерала Жана-Батиста Валанса (1757—1822) и в качестве адьютанта последнего принимал участие в осаде Намюра, в сентябре 1793 г. арестован как «подозрительный» и помещён в тюрьму Сен-Жермен-ан-Лэ, получил свободу только после переворота 9 термидора II-го года (27 июля 1794 г.) и падения Робеспьера. В 1795 г. возвратился к активной службе с назначением в Армию Бреста, под командой генерала Гоша отличился при отражении роялистского десанта на п-ве Киберон, где был ранен, в апреле 1796 г. вышел в отставку, исполнял дипломатическую миссию в Батавской республике, затем удалился в Лон-ле-Сонье. В 1804 г. выступил против установления Империи и в письменной форме предрек генералу Бонапарту все то, что с ним случилось спустя 10 лет: он потерял все и навсегда! До Реставрации руководил предприятием по производству армейской фурнитуры. В 1814 г. написал гимн «Vive le Roi!», не принятый королём Людовиком XVIII, проживал в бедности и 21 июня 1826 г. был даже заключён в тюрьму Сен-Пелажи за долги, после июльской революции 1830 г. получил от короля Луи-Филиппа пожизненный пенсион в размере 1.5 тыс. франков. Шевалье Почётного Легиона (1830 г.) – Гений Одной Ночи – умер в возрасте 76 лет, 14 июля 1915 г. его прах перенесён в Дом Инвалидов…

Столь же не просто прошло и постановление о возвращении во Францию… дворян-эмигрантов, но только тех, которые по мнению Первого консула не представляли опасности для него лично. Так на родину вернулись 52 тыс. эмигрантов, но, однако, они оставались под негласным надзором полиции. Этот «ход конем» нанес тяжелый удар Бурбонам, которых покинуло подавляющее большинство тех лиц, что последовали за ними в эмиграцию, а это не менее 150 тыс. человек, причем, не только дворян. Кое-кто из них потом оказался на важных постах, как например, бывший военный министр Людовика XVI граф Нарбонн, или граф Сегюр, или маркиз Коленкур (все трое, между прочим, оставили потом прелюбопытнейшие мемуары о Наполеоне). Бонапарт считал, что «только эти люди и умели служить». В тоже время, граф де Бурмон, ставший в наполеоновской армии генералом, отплатил Бонапарту «звонкой монетой», перебежав к его врагам во время «Ста дней» и выдав им его военные планы.

Мораль сей басни такова: «не делай добра – не получишь… зла»!

Постепенно происходил возврат к монархическим формам правления. Из обихода окончательно пропало обращение на «ты», принятое в годы революции. Наполеон разрешил возвратиться части эмигрантов, при условии принесения клятвы верности конституции. В обиход вернулись ливреи, официальные церемонии, дворцовая охота, мессы в Сен-Клу.

Фактически вернув Франции монархию, правда, не феодальную, а буржуазную, корсиканский выскочка стал щедро раздавать свои полководцам и сановникам титулы «герцога», «князя», «графа», «барона», одаривая их одновременно землями, пенсиями, замками. Менее чем за 10 лет во Франции появилось около 50 новых «князей» и «герцогов», 452 «графа», 1500 «баронов» и 1474 «рыцаря». Почти все они были простонародного происхождения. 58% дворян империи были буржуазного происхождения, 19,5% – простонародного и лишь 22,5% – из старого, но мелкого дворянства. 59% новых дворян составляли военные, и 22% – высшие гражданские должностные лица. У супруги Бонапарта возник целый штат статс-дам и фрейлин, которых она – Большая Мастерица Прагматичного Секса – со знанием дела «укладывала под…», простите, пристраивала к еще не женатым маршалам и генералам своего супруга.