Текст книги "Лабиринты сознания, или Девять кругов моего персонального Ада"

– Не думаю, что стоит благодарить человеческие слабости, за преподношение людям моей профессии, достаточное количество пациентов, – задумчиво произнес мужчина, стараясь не смотреть на девушку. Ему было довольно тяжело признаться себе, что в этот раз, ситуация с проводником, пугала его еще сильнее, чем когда он столкнулся с этим впервые.

– Считаете это неэтичным, или просто боитесь признаться себе, а может произнести вслух страшную правду о том, что на самом деле вам нравится смотреть на чужие страдания? – эти слова можно было расценивать как личное оскорбление, вспылить, и попытаться вытащить Кристал из состояния транса. Но мужчина не спешил реагировать именно так, как этого хотел проводник шестого зала.

– Скажите, а почему вы именно такой? – Дональдс попытался изменить тему разговора.

- Что вы имеете в виду? – немного растерянно переспросил Нонэм.

– Ну как же, вы безлики, ваше имя созвучно английскому «no name», которое означает «без имени», или «нет имени», если переводить грубо и дословно. Отчего вы такой? – что он пытался понять? Если проводники были частью фантазий самой Кристал, то они должны были быть похожи на тех людей, которые что-то принесли в ее жизнь. В данном случае – обманщика, который хотел управлять ей.

– Ах, вы об этом! – поправив чуть распустившийся рукав на левой руке, она сложила руки на коленях, и чуть подалась корпусом вперед. – Давайте я начну издалека, чтобы вы могли и сами догадаться, если для вас это будет возможно. Когда на сцене стоят актеры, то все они запоминающиеся, яркие, манерные. Как только в их дружный коллектив вклинивается автор постановки. То на фоне все этого великолепия и сияния, он выглядит серым, обычным… Пройди вы по улице мимо него, вряд ли подумали бы, что он писатель, драматург, автор, возможно, одной из ваших любимейших пьес. Но на сцене, среди сияющих и счастливых, даже благодарных за возможность сыграть в его пьесе, если она не паршива, людей. Он выглядит иначе. Хотя, все равно остается серым и невзрачным.

– К чему вы ведете? – не совсем понимая сути произнесенных слов, спросил Дональдс.

– Ну как же… Вам все еще не понятно? – немного удивленно спросил Нонэм. – Я думал вы понятливее… Ну раз так, буду объяснять еще более просто, хотя, куда уже.... Когда на сцене разыгрывается действие, то все запоминают лица и голоса актеров, сыгравших роли, прописанные автором. Но если спросить зрителей, особенно сейчас, чей спектакль они смотрели, то, практически никто не назовет вам имени автора. И, уж тем более, никто из них не сможет сказать вам, как он выглядел, этот самый автор. Поэтому я безлик, и мое имя созвучно тому, что вы сказали ранее… Меня радует, что вы начинаете замечать на первый взгляд, незначительные, но, по сути, ценные вещи.

– Хотите сказать, что вы автор постановок, разворачивающихся в сознании девушки?

- Не только автор, но и тот, кто дергает за ниточки, желанных, для леди, гостей.

– Кукловод… Именно так вы назвали себя в самом начале нашей беседы?

- Именно, – довольным голосом подтвердил Нонэм. Неожиданно, Кристал резко опустила голову, слегка покачивая ей из стороны в сторону.

– Похоже, ее не устроил герой, которого вы облачили в «сияющие доспехи»… – слегка усмехнувшись, сказал Дональдс.

- Все это из-за того, что леди сама никак не может сформулировать, чего же она на самом деле хочет, – все с тем же железным спокойствием в голосе, ответил проводник. – Ее желания описаны лишь на половину, и только до момента, где вот-вот должно произойти какое-нибудь невообразимое чудо… Но, вы-то должны меня понимать, тяжело создать чудо, если не знаешь, как оно должно выглядеть в итоге!

– Вы считаете, что создаете что-то близкое к чуду? – простой вопрос, но доктор желал всем сердцем, чтобы проводник, наконец-таки, потерял спокойствие. Но тот лишь насмехался над попытками Дональдса, продолжая давать невозмутимые ответы на, уже становившиеся колкими, вопросы.

– Зависит от того, что под чудом понимаете лично вы, – услужливая улыбка, не сходившая с лица девушки, начинала порядком раздражать доктора. – Для кого-то чудом является и сам восход солнца. Я же создаю многоходовую партию, цель которой доставить леди удовольствие и радость, от времени проведенного в моей скромной обители.

– Так говорили почти все проводники, и ни одному из них я не склонен верить, впрочем, как и вам. Вы мне видитесь как последствие травмы, желания укрыться или спрятаться… Как угодно, только не добрыми феями-крестными, которые приходят по первому зову, ради исполнения желаний Кристал.

- И это тоже весьма верное замечание, – даже более чем спокойно, ответил Нонэм. – Ничто не делается просто так, каждый будет искать выгоду, но… – именно на этом последнем «но» акцент был сделан настолько сильно, что Дональдс, сам того не заметив, подался все корпусом в сторону сидевшей неподвижно девушки, а она, словно заметив это, ухмыльнувшись, продолжила. – Но вы, как специалист, должны понимать, что подобное очеловечивание иллюзий созданных сознанием, и по какой-то интересной несуразице, названной личностями, не просто признак болезни, а самая, что ни на есть, прогрессирующая ее форма.

– Исходя из ваших слов, то и к вам самому, следует относиться как к иллюзии, которая не несет в себе ничего, кроме угнетения человека, страдающего от вашего присутствия в ее сознании? – доктор вновь испытал это странное чувство собственной беспомощности, перед буйством чей-то мысли. Словно он снова оказался с Кристал в четвертом круге ее сознания, и встретился с Аккурой.

– Я вижу, наша актриса тоже уже сделала свое дело, – хмыкнув, и вновь, зачем-то, поправив закатный рукав, сказал Нонэм. – Тогда мне следует внести немного ясности, в свои действия и суть зала, раз для вас она оказалась столь размыта. Да, и в свои объяснения… Пожалуй. Надеюсь, у вас найдется еще немного времени для моего присутствия? Или вы уже беспокоитесь, что Кристал слишком долго не выходит для общения?

– Мне хотелось удостовериться, что с ней все в порядке, так как ваши предшественники, уже успели натворить дел, – эти слова звучали скорее как ультиматум, чем как обычная просьба.

- Раз так, – сдержанная ухмылка, именно ухмылка, так как улыбка несет в себе чуть больше открытой радости или удивления, здесь же она служила простым дополнением, к, без того циничному отношению ко всем, кто сейчас тем или иным образом соприкасался в общении с этой личностью. – Кристал! – он сказал только это, очень громко, словно звал девушку откуда-то из глубины сада, или окликал на улице, сопровождая ее имя, взмахом руки над головой. Обычно так пытались обратить на себя внимание в толпе люди, которые либо разминулись, либо уже довольно долго ходили вокруг, но не замечали, что все это время, они стояли неподалеку друг от друга.

– Нонэм? – в ее голосе был вопрос и удивление, похоже, последнее было вызвано тем, что проводник отошел от привычного для нее хода сценария. – Что-то случилось? – но проводник ничего не ответил, и девушка, молча, сделала лишь жест руками в сторону доктора, словно приглашая Кристал ненадолго отвлечься от собеседника, и поговорить с Дональдсом.

– Кристал, – чуть закашлявшись, произнес ее имя доктор. – Я просто хотел убедиться, что на этот раз с тобой все в порядке.

- Спасибо! – радостно сказала девушка, приложив правую руку к груди. – Вы просто спасли меня от еще одного нудного рассказа!

– Ваш собеседник настолько плох?

- Нет, он хороший, возможно даже идеальный, но он жутко нудный, – тяжело вздохнув, она растрепала волосы на макушке, и, закусив нижнюю губу, опустила голову так, словно виновато смотрела исподлобья. – Я просто никогда не думала, что это может быть настолько скучным…

– Что именно?

- Общение с идеальным человеком… Мне стало казаться, что нам абсолютно не о чем поговорить… - неожиданно девушка охнула, и провела правой рукой по воздуху так, словно погладила кого-то или что-то по лицу. – Нонэм, ты расстроен? – но в ответ, было лишь повторение произведенного девушкой жеста, только в этот раз, она, левой рукой, гладила уже себя по правой щеке.

– Он чем-то обеспокоен? – доктору хотелось выдать проводника, и рассказать Кристал правду, но он понимал, что если сейчас, или потом, он расскажет правду о кукловоде, девушка все равно не поверит ему. Просто потому, что с Нонэмом она знакома дольше, чем с доктором.

- Похоже, он расстроен тем, что я не довольна общением с… – девушка замялась, похоже она не хотела называть имени своего сегодняшнего гостя, и для того, чтобы этого не делать, лишь многозначительно повернула голову в ту сторону, где предположительно он и сидел. Фальшиво улыбнувшись, она кивнула головой, и, повернув ее прямо, словно смотрела на кого-то, добавила. – Хорошо, я попробую найти в нем что-то интересное, ведь ты же постарался его привести… – в этот раз ее улыбка была искренней, Дональдс впервые видел, чтобы Кристал так открыто улыбалась.

Молчание затянулось, в определенный момент, девушка лишь кивнула головой, словно согласилась с чем-то, и сделала жест руками, словно предлагала кому-то пройти в ту сторону, где предположительно и сидел гость.

– Что так ее удивило в вашем оклике? – выждав минут пять, спросил Дональдс у проводника, с которым, как он понимал, они вновь остались наедине.

- Я никогда не появлялся в середине действа, – все так же расслабленно-спокойно, ответил он. – А сегодня, из-за ваших подозрений, пришлось нарушить ход сценария.

– Вас это так сильно возмущает?

– Наоборот, – ехидно улыбнувшись, ответил Нонэм. – Забавные ощущения. Впервые ощутил себя тем, кто ломает стереотипы.

– Хотите сказать, впервые сломали собственными стараниями, выстроенный сценарий? – стараясь сохранять беспристрастность в голосе, спросил его Дональдс.

- Ну что значит «сломали»? – слегка покачав головой, ответил проводник. – Я автор, а значит – я корректирую, а не ломаю. Но мы отвлеклись от основной мысли нашего диалога… Не подскажете, на чем я остановился, прежде чем позвал леди к нам? – даже Нонэм не видел в докторе угрозы, он относился к нему, скорее, как к неожиданному собеседнику, с которым, ему, на редкость легко и просто говорилось.

– Вы хотели внести ясность в свои действия, суть зала…

– Да-да! – закивав головой, быстро сказала девушка. – Теперь вам ничего не мешает меня выслушать?

– Пожалуй, теперь я готов уделить вам немного времени, – согласно кивнув, словно проводник видел его, ответил Дональдс.

– Итак, как возможно уже сказала сама леди, зал создан для общения с приятными для нее собеседниками. Основной массой которых являются персонажи выдуманные, вычитанные из книг, легенд, сказок или же увиденные в фильмах, сериалах и прочих развлекательных вещах, созданных миром, в котором она живет большую часть времени…

– Это стало понятно еще со слов самой Кристал, – перебив проводника, Дональдс осекся, так как он был готов поклясться, что почувствовал взгляд полный укоризны, направленный в его сторону. Поняв, что он только что совершил, доктор, слегка закашлявшись, опустил голову к блокноту, который покоился на его коленях.

– Я рад, что вы это поняли, это значит лишь, что в дальнейшем, мне не придется подбирать более примитивные слова и фразы, чтобы растолковать вам всю суть, – довольно улыбаясь, сказал Нонэм. – Я могу продолжить?

– Да, конечно… – чувствуя себя школьником, которого отчитали у доски, за невыученное правило, Дональдс нервно потер шею, и, посмотрев в сторону от собственных коленей, закрыл глаза. Проводник молчал, казалось, будто бы он следил за реакцией мужчины, не желая говорить тогда, когда его могли не услышать. Как только в кабинете повисла пауза, девушка вновь улыбнулась, только немного странно, словно скалясь, и проводник продолжил свой рассказ.

- Итак… Человеку свойственно не только ошибаться, как сказал кто-то древний, и теперь уже достаточно великий. Человеку свойственно еще и идеализировать всех и вся вокруг него. При этом он идеализирует только то, что является, по сути своей для него далеким и недосягаемым. То есть ровно до тех пор, пока вы не в состоянии потрогать или пощупать то, что до этого вам казалось смыслом вашего существования, или же мечтой, к которой вы были готовы идти всю свою жизнь – это, не важно что: предмет, человек, действие. Это все идеально, при этом идеально только для вас, даже при условии, что вы и сами не знаете точного измерения этой идеальности… – ненадолго замолчав, девушка повернула голову в сторону доктора, словно прислушивалась к его дыханию и движениям. – Вы успеваете за ходом мои мыслей?

– Да, – коротко ответил Дональдс, внимательно наблюдая за каждым движением Кристал. – Но я не соглашусь с вами, так как многие знают, критерии собственного понимания идеальности.

- Неужели? – девушка сидела так, что было видно только половину ее лица, но и этого было достаточно для того, чтобы разглядеть появившуюся ехидную улыбку. – Лично я понимаю, что вы знаете, о чем говорите, если называете максимум свойств чего угодно, неважно чего, предмета, действия или же живого человека, который можно считать идеальным. Вы готовы мне назвать, скажем, хотя бы восемь критериев любого идеального для вас предмета?

– Я могу выбрать абсолютно любой предмет?

– Да! – сопровождая свой ответ кивком, ответил Нонэм. – Это может быть все что угодно: стул, стол, шкаф, пальто, еда, вечер…Но мне нужно услышать от вас восемь точных критериев, таких как: цвет, фактура, какая-то деталь, время появления в вашей жизни, и так далее… Вы готовы сейчас мне поведать об этом?

– Хм… – Дональдс долго перебирал в голове, чтобы могло претендовать на желание быть идеальным, проводник же, все это время, молча, ожидал, когда доктор начнет свой рассказ. – Допустим, идеальный журнальный столик… – это было первое, что пришло ему в голову, так как именно столика не хватало в нынешнем облике его кабинета.

- Хорошо, вы называете критерии вашего идеального журнального столика, я же буду загибать пальцы, чтобы мы проверили, в состоянии ли вы назвать хотя бы восемь необходимых критериев! – подняв правую руку вверх, проводник ожидал, когда Дональдс начнет перечислять.

– Итак, высота восемьдесят сантиметров.

– Раз, – загнув один палец, тихо произнес проводник.

– Хромированные ножки, необычной формы…

- Два.

– Ровная стеклянная столешница

– Три.

После того как был загнут третий палец, Дональдс понял, что не может придумать, еще хотя бы какого-нибудь мало-мальски подходящего критерия. Пауза затянулась, в ответ на нее, на лице девушки заиграла торжествующая улыбка.

– Я так понимаю, на этом мы и остановимся? – торжествующим голосом, спросил Нонэм.

– Боюсь что да, – неуверенно ответил доктор.

- Не расстраивайтесь, доктор, – ехидно сказал проводник. – Вы, как и многие попытались его описать… А теперь хотите, я назову вам ваш прокол, в трех высказанных вами критериях?

– И что же вас не устроило в тех критериях, что я назвал? – с какой-то обреченностью и грустью, спросил Дональдс.

- «Ножки необычной формы»… – чуть покачав головой, ответил Нонэм. – Вы не описали, как именно должна выглядеть эта пресловутая «необычная форма», не назвали формы и размера столешницы, не сказали о том, должно это быть прозрачное стекло или матовое. Не назвали цвета стекла, а может быть, вы бы хотели столешницу из цветной мозаики. Не сказали должны ли быть бортики у стола, или может быть вам необходима какая-то дополнительная полка… – проводник говорил все это быстро, на одном дыхании. Поэтому то, что он неожиданно замолчал, можно было расценить, как его попытку перевести его, снова набрать полные легкие воздуха, и продолжить с тем же неуемным желанием копать вглубь, рассказывать Дональдсу о том, что он мог назвать, но о чем, фактически промолчал.

– Четыре, пять, шесть… – бормоча себе под нос, доктор загибал пальцы, пересчитывая названные ему критерии. – Если учесть все названное мной ранее, получается даже больше восьми, – он сказал это так, словно сделал маленькое открытие.

– Вот именно! – хлопнув себя по ладоням, девушка покачала головой. – Потому что дело в деталях, о которых абсолютно все забывают, считая, что тот, кому будут перечислены три-пять критериев, остальное, настраиваясь на одну волну с этим человеком, прочитает его мысли. А в итоге…

– Все получается не так как того хочет каждый, – с какой-то легкой горечью в голосе, заметил Дональдс.

– Теперь вы понимаете, почему я сказал, что люди не знают, как выглядит для них идеал? – все еще качая головой, сказал Нонэм. – Если бы они знали, явственно представляли себе, ощущая каждую деталь, то додумывание, которым приходится заниматься исполнителям, чтобы сделать все близко похожим, отошло бы на второй план, и многие, уже за первый год, заполучили бы все то, о чем грезили всю свою жизнь! – несмотря на то, что в его словах звучало разумное зерно, Дональдс заметил, как насмешка, пропитавшая каждую интонацию, изменила общий смысл сказанных слов.

– Вы насмехаетесь над неумением людьми точно описывать желаемые ими вещи? – сказал Дональдс, стремясь подвести итог всему сказанному.

- Что вы! – все с той же насмешкой в голосе, ответил Нонэм. – Я не насмехаюсь над неумением формулировать идеи и мысли, наоборот… Меня всегда забавляла эта черта людей, стремиться туда, не знаю куда, чтобы заполучить то, не знаю что… Но главное, чтобы это «что-то» было идеальным! – казалось что еще немного, и проводник засмеется в голос, не в силах больше сдерживать себя.

– Хорошо, я понял, на чем держится ваш зал, но суть представлений, которые вы разыгрываете перед Кристал… Что вы стремитесь ей продемонстрировать?

– «Правило джина» в действии, – с легкой небрежностью, ответил Нонэм.

– Простите что? – Дональдсу казалось, что сейчас проводник если не шутит, то стремится запутать его.

– Нет-нет, вы не ослышались! – все с той же едкой ухмылкой, повторил он. – Основная суть всего этого зала, демонстрация так называемого «правила джина». Знаете что это за правило?

– Джин исполняет желание так, как понимает их, независимо от того, как его сформулировал человек…

- Все именно так! – довольно улыбаясь, слегка кивнув головой, сказал Нонэм. – И не мне стоит вам рассказывать, к чему приводит не совпадение представлений между заказчиком и исполнителем.

– Если формулировать без деталий…

- Именно! – перебил его проводник, и продолжил говорить, в свойственной ему манере насмешки. – Сталкиваясь с разницей между желаемым и получаемым, люди упрямо считают это насмешками судьбы, которая никогда не даст точно того, чего хотелось им самим. Ни разу не задумываясь о том, что они и есть основная причина такого, мягко говоря, кривого исполнения, их собственных желаний и надежд.

– То есть вы разрушаете иллюзии, созданные сознанием Кристал?

– Отчего же разрушаю? – удивленно спросил Нонэм. – Я превращаю в реальность ее фантазии, давая леди прочувствовать все то, о чем она грезит. Собеседники, с которыми она разделяет время, коротая его за интересными ей беседами…

– Но все это, лишь отражение ее желания, даже то, как ведут себя эти герои, продумывает и придумывает она сама! – перебил его Дональдс, стараясь сдержать раздражение.

- Именно! Вы верно сказали, про отражение ее желаний, – чуть ли не хлопая в ладоши, ответил Нонэм. – Вот только я не занимаюсь их отражением, я, скорее, преломляю желания леди, через призму понимания ею тех событий, участницей которых она хочет стать. Небольшой спектакль, по мотивам сформулированных ею желаний.

– Но ведь вы играете не совсем то, чего она на самом деле хочет, – доктор начинал ощущать, что сам плутает в собственных мыслях.

- Поверьте мне, только то, что она хочет. И ровно так, как она сама себе это представляет! – уверенно ответил Нонэм. – Правило джина, я не отступаю от него…

– Но как же… – не успел Дональдс договорить, как девушка, приложив указательный палец к губам, слегка покачала головой.

– Сожалею, но время нашего разговора вышло, мне пора возвращаться к своим обязанностям, как, впрочем, и вам, дорогой доктор! – еще одна ехидная насмешка проводника, на которую ему нечего было отвечать.

Дональдс хотел сказать что-то, но тут же увидел, как сначала тело девушки резко обмякло, а потом, словно сила вернулась в нее, она отчаянно сопротивлялась кому-то, постоянно то упираясь руками в этого невидимого собеседника, то рывками скидывая что-то со своего тела.

– Не трогай меня! – эти слова девушка повторяла с каждым разом все громче и громче.

Глядя на ее действия, Дональдс не понимал, что ему стоит сейчас делать, а главное, как вывести девушку из состояния транса, в которое она успела погрузиться сама.

* * * * *

– Нет! – выставив руки прямо перед собой, словно она стремилась сдержать что-то, или кого-то, Кристал резко открыла глаза.

Она сидела на кушетке, слева от нее, в кресле сидел доктор, пытавшийся понять, что все-таки происходило на сегодняшнем сеансе, а справа, в чуть приоткрывшуюся дверь, смотрела Эл, не понимавшая, как ей себя вести, бежать на помощь прямо сейчас, или же подождать момента, когда ее позовет сам доктор.

Поняв, что все это было частью иллюзии зала, облегченно вздохнув, девушка повернула голову в сторону доктора, который недоуменно смотрел на нее.

– С вами все в порядке? – робко спросила Кристал, пытаясь понять, что такого могло произойти, чтобы так повлиять на, как ей казалось, спокойного и уравновешенного человека.

– Да, все хорошо, – сдавлено ответил Дональдс, все еще пытавшийся разобраться в собственных ощущениях, от произошедшего сегодня днем. – Ваше пребывание в зале, Кристал… Что-то пошло не так?

– Да, – кивая головой, глядя прямо перед собой, ответила она. – Мой собеседник… Не этого я ожидала в конце, – она пробормотала эти слова буквально себе под нос.

– Вы не могли бы рассказать, что именно произошло? – отгоняя размышления о главенствующем проводнике, спросил Дональдс.

– Просто… понимаете… – она посмотрела на него большими испуганными глазами. – Все это, то, что произошло сегодня в зале… Сумбур, непонятная беседа, странное поведение моего гостя и Нонэма, такое ощущение, что это когда-то уже было…

– Что ты имеешь в виду? – открыв блокнот, доктор начал делать какие-то пометки, глядя на это, Кристал устало ухмыльнулась.

– Те же события, то же место, даже декорации один в один… Шестой зал, я долго думала о том, что же он все-таки мне напоминает. И теперь, вспомнила, что была в похожем месте, а может быть, даже, и в точно таком же. Я знаю, что оно мне отвратительно, но не помню почему… – последнее, девушка говорила с какой-то горечью, потирая ладонью левый висок. – Вернее помню как именно оно мне отвратительно, но помню тоже как-то непонятно… Я помню только часть, что был второй человек, и мне не нравилось то, как ко мне прикасались… А что было еще? – Кристал смотрела на доктора, ожидая подсказок, возможно каких-то правильных слов, которые верно укажут на то, что все-таки с ней произошло. Но доктор, лишь молча смотрел на нее, ожидая, что девушка расскажет что-то еще.

– А ты помнишь, где именно увидела это место впервые? – он видел, как в ее взгляде, буквально сплелись в единое целое, чувства страха и сомнений.

– Нет, – быстро мотая головой, ответила она. – Помню только, что раньше уже была в подобном месте, часто бывала… Но где именно?

– Кристал, я думаю, тебе не стоит сейчас сильно напрягать свою память, в поисках ответов,

– Боитесь, что мне станет еще хуже? – спросила девушка, не сводя с Дональдса глаз.

– Нет, просто не все сразу. Тем более что те воспоминания, что так неожиданно появились в твоем сознании, уже говорят о многом, – в голове доктора, постепенно стала складываться картинка пережитой Кристал травмой, и сейчас он находил все больше и больше подтверждений, своим первоначальным подозрениям.

– Доктор, только не говорите мне о чем… О чем говорят эти воспоминания, умоляю! – он не заметил, как она смогла быстро пересесть с середины кушетки в ее изголовье, но сейчас Кристал крепко сжимала руку Дональдса, стараясь не сводить с него глаз. – Я, почему-то, не хочу это вспоминать! Правда – не хочу! – казалось, что еще чуть-чуть, и она либо расплачется, либо начнет кричать это «не хочу», так громко, как ей позволит голос.

– Хорошо, Кристал! – он говорил так, словно стремился погрузить девушку в крепкий и безмятежный сон. – На сегодня воспоминаний достаточно. Но ответь мне, пожалуйста, еще на несколько вопросов.

– Хорошо… – тихо прошептала девушка. Она уже смотрела в пол, но так и не отпускала руку доктора, словно это была гарантия того, что он не спросит ничего такого, что ей бы не понравилось.

– Кристал, расскажи, как ты сегодня погрузилась в состояние транса? – услышав этот вопрос, девушка подняла голову, и посмотрела на доктора так, словно он спрашивал про очевидные вещи.

– Так же как и всегда… Последовала за вашим голосом, – чуть нахмурившись, она смотрела Дональдсу в глаза, словно ожидала какого-то подвоха. – Вот только… – закусив нижнюю губу, она замолчала.

– Что, только? – продолжая говорить как можно мягче, он задал свой вопрос.

– Ваш голос, он звучал так… словно вы говорили не отсюда, – тихо сказала девушка. Наконец-то, она отпустила руку доктора, и оперевшись на спинку кушетки, терла лоб правой рукой, словно пыталась вспомнить что-то очень важное. Чуть поморщившись, она слегка покачала головой.

– Как именно?

– Словно вы говорили не снаружи, а внутри… – последние слова она произносила, не сводя глаз с доктора, при этом слегка постукивая указательным и среднем пальцами по правому виску.

– Хочешь сказать, что слышала мой голос в своей голове?

– Да, словно вы стали одним из них…

– Еще одним проводником? – задумчиво произнес доктор.

– Да… – тихо сказала Кристал, чуть покачав головой. – Я подумала, что это даже неплохо. Вы отличаетесь от остальных, вы бы не напугали меня, и тогда в девятом зале мне снова не было бы так одиноко… – девушка неожиданно замолчала, и, слегка покачав головой, тяжело вздохнула.

– Кристал, скажи… – Дональдс говорил медленно, немного неуверенно, словно боялся обидеть девушку своими словами. – Чего тебе хотелось больше: заполнить пустоту девятого зала, или просто моего появления в числе тех, кто живет в твоем сознании? – он старался расставить акценты так, чтобы Кристал верно его поняла.

Но девушка не торопилась отвечать. Она сидела, закрыв глаза, и, качая головой из стороны в сторону, молчала. Ее дыхание было спокойным и ровным, на лице играла едва заметная улыбка. Видя это со стороны, можно было подумать, что девушка уснула, и ей снится какой-то приятный сон. Но эту картину безмятежности разрушало только одно: полностью откинувшись на спинку кушетки, Кристал сложила руки на колени, и то и дело постукивала указательными пальцами, словно на что-то нажимала.

– Просто я устала от бесконечной череды смен декораций и ведущих! – прервав, наконец, неловкое молчание, сказала она. – Мне хотелось чего-то нового… Точнее кого-то нового, кто бы понимал меня еще сильнее, чувствовал и видел одинаково со мной… Детали… Все упирается в детали! – в этот момент девушка открыла глаза, и посмотрела на Дональдса.

– Про какие детали ты сейчас говоришь? – он крутил в правой руке ручку, а в левой держал блокнот. С одной стороны, Дональдс хотел записать несколько наблюдений, но с другой, не решался сделать это, так как боялся упустить какую-то очень важную деталь, в поведении своей пациентки.

– То, что я не хочу вспоминать, – она снова слегка постучала себя по виску пальцами правой руки. – Вы, наверняка, уже понимаете, что именно и почему я не хочу вспоминать… Но только не делитесь со мной своими догадками, я не хочу этого!

– Отчего ты так уверена, что я уже что-то понял? – чуть подавшись корпусом в сторону сидящей девушки, спросил доктор.

– Фейеро сказал мне об этом, – меланхолично ответила девушка. – Он сказал, что если вы настолько умны, насколько уже смогли себя показать, то вы еще в четвертом зале должны были начать понимать информацию, звучащую между строк, – разведя руками в стороны, девушка слегка ухмыльнулась.

– Ты настолько уверена в правильности выводов Фейеро? – спросил доктор с легким равнодушием в голосе.

– Он редко когда ошибается, – копируя интонацию Дональдса, ответила Кристал. – Он слишком хорошо разбирается в людях.

– Именно поэтому и был первым? Ты нуждалась в нем, в том кто будет помогать тебе, разбираться в людях?

– Это уже не имеет значения, поверьте мне док, – шумно выдохнув, девушка потянулась, и, поднявшись с кушетки, пошла к выходу.

– Кристал, почему ты решила уйти? Время сеанса еще не вышло! – все еще сидя в кресле, доктор с удивлением смотрел на действия девушки.

– Время закончится через две минуты, и… – обернувшись, она наклонила голову влево, и слегка прищурилась. – Я уже устала, и хочу отдохнуть.

– Тогда подожди, я вызову санитара, чтобы тебя отвели, – стараясь сохранять спокойствие и уже ничему не удивляться, мужчина отдал необходимые распоряжения Эл, и за одно попросил пригласить к себе в кабинет Питера.

– Питер? Какой-то новый персонаж? – ухмыльнувшись, спросила Кристал.

– Молодой доктор, помогаю ему в начале его профессионального пути, – ответил Дональдс, перебирая листы в блокноте.

– Это хорошо, что вы стали наставником для кого-то, – загадочно улыбаясь, сказала девушка, стоя уже у открытой двери. Санитар, стоящий в дверном проеме, переводил свой взгляд с доктора на Кристал и обратно, пытаясь понять, можно ли уводить девушку в отделение.

– Я не наставник, скорее помощник, – поправил ее доктор.

– Все равно хорошо, что вы перестали цепляться за прошлое… – подойдя к санитару, девушка обернулась и вновь посмотрела на доктора. – Оно имеет свойство разрушать людей… До самого основания.

Она смотрела на доктора все то время, пока закрывалась дверь. Дональдс не понимал, может ли он что-то сказать, и должен ли вообще говорить. Хотя ему хотелось спросить у Кристал, почему она заговорила о прошлом, и, причем здесь его прошлое. Но всем вопросы улетучились из его головы, как только он посмотрел в ее глаза. Ее взгляд был наполнен злобой, насмешкой, и чем-то еще. Словно в этот самый момент на него смотрела не девушка, а кто-то другой, кто-то одевший ее тело, как платье, и, следивший за реакцией Дональдса в этот самый момент.

Как только дверь закрылась, Дональдс опустился в кресло так, словно у него абсолютно не осталось сил. Потирая лоб пальцами обеих рук, мужчина мысленно и вслух повторял только одну фразу:

– Какого черта здесь происходит?

Пытаясь найти ответ на вопрос, который с каждым новым сеансом начинал становиться риторическим, Дональдс стремился разложить всю информацию по полочкам своего сознания. Но это давалось ему особо тяжело, учитывая, что половину из того, что говорила девушка, она никак не могла знать.