Текст книги "Игры взрослых людей"

Сначала Лера отправилась к ближайшей школе. Там имя Лериной подруги слышали впервые. Объезжать все школы Сортавалы и окрестностей оказалось затруднительно, их было несколько в этом старинном городке Приладожья. Но директриса подсказала Лере адрес РОНО и объяснила, как доехать туда. Ехать надо было в центр.

Сортавала имел вид европейского городка позапрошлого века, как Рига или Таллин, – узкие улицы, дома из серого камня, кое-где сохранились булыжные мостовые. Лера зашла в похожее на маленький замок здание городской администрации (журналистское удостоверение помогло), отыскала отдел народного образования, толкнула дверь одной из комнат. В кабинете сидела полная пожилая женщина-инспектор, в строгом пиджаке, с волосами, убранными в высокую, старомодную кичку. Она расчерчивала карандашом на листе бумаги какой-то график. Лера представилась ей, тоже показав журналистское удостоверение, и сказала, что разыскивает учительницу младших классов Анжелику Ивановну. Она спохватилась, что не знает нынешней фамилии подруги, и назвала девичью. Ответ инспекторши ошеломил ее.

Оказывается, Анжелика Ивановна действительно преподавала в одной из школ города, но прошлым летом познакомилась со шведом – в город приезжает много туристов из северных стран – и уехала с ним в Швецию.

– Извините, может, вы ее с кем-то путаете? Я имею в виду Анжелику Ивановну, у которой муж – шофер-дальнобойщик. И мать у него с трудным характером. Мне казалось, он наш, русский, и они живут здесь. Когда же она уехала? Мы постоянно обмениваемся с ней письмами, и она ничего…

– Не понимаю, о каком дальнобойщике вы толкуете? Этот швед, за которого Анжелика Ивановна вышла замуж, рыбак. Вроде бы имеет свою лодку, она сама рассказывала, промышляет где-то в Балтийском море. Но возможно, я что-нибудь путаю. Хотя я Анжелику Ивановну хорошо знала. Мы с ней тогда в одной школе работали. Только в прошлом году она познакомилась со шведским туристом… да, я вам уже говорила, – прервала она свои объяснения, поняв, что пошла по второму кругу.

Лера задумалась. Значит, подруга зачем-то скрыла настоящее положение вещей. Понарассказывала о русском муже, хотя сама вышла за шведа. Непонятно! Вдруг спасительная мысль пришла ей в голову.

– Скажите, а Сергей Сергеевич Артюшов в какой школе работает? Или он тоже уехал?

Инспекторша положила карандаш на стол, укоризненно покачала головой, глядя на Леру проникновенным учительским взглядом. Впрочем, лицо у нее не было сердитым, в легкой улыбке раздвинулись ее до сего момента строго сжатые губы.

– Понимаю. Хотите познакомиться с нашей знаменитостью, писателем? Все эти расспросы об Анжелике – только прикрытие. Признайтесь, я права?

– Разве Артюшов не преподает математику в школе? – смешалась Лера.

Слишком много сюрпризов сразу! Она откинулась на спинку стула, но смело выдержала осуждающий взгляд бывшей училки. У Леры не было задних мыслей. Она интересовалась прежде всего Анжеликой. Искреннее недоумение отразилось в глазах девушки.

– Ну да, конечно. Сергей Сергеевич – математик. Но у него минимальная нагрузка. Дает уроки только в одном классе и один раз в неделю проводит семинар по компьютерам для преподавателей. Главное занятие Артюшова – сочинительство. Между прочим, Сережа у меня учился. Я тогда как раз начала преподавать, – с гордостью за своего питомца заявила нынешняя инспекторша. – Неужели вы не знаете? Ирина Артюшова, автор любовных романов, – это он и есть, Сергей Артюшов.

– Ирина Артюшова?! – Лера пыталась соединить книги популярной писательницы и Сергея. – Почему Ирина?

– Ну, Ирина, Валентина – какая разница. В издательстве ему велели взять женский псевдоним, раз он для женщин пишет. Он и подыскал первое попавшееся имя.

– И где он сейчас? С ним можно встретиться?

Учительница-инспекторша перестала улыбаться:

– А еще делали вид, будто подругу ищете! Сами наверняка лучше меня знаете, куда и с кем уехала Анжелика Ивановна. Ушлый вы народ, журналисты. Но меня не проведешь. Я тридцать лет в школе отработала, всех насквозь вижу!

Лера поняла, что убедить инспекторшу в своей невиновности не удастся, но узнать местонахождение Артюшова реально. Он и об Анжелике все расскажет.

– Так в какой школе Сергей Сергеевич работает? И может, вы мне его домашний адрес сообщите?

– Я бы сказала вам, девушка, где Сережа живет, но сейчас вы его ни дома, ни в школе не застанете. Он третий день в больнице. Лег на операцию.

– Что с ним? – Лера вскочила со стула, готовая тотчас рвануть по новому следу. – Это опасно для жизни?

– Для жизни, слава богу, нет. У него какой-то желвак на шее выскочил. Моя дочка медсестрой там работает, сказывала. Ну вот, пришлось ему лечь в хирургию. Если хотите, навестите его. Он в железнодорожной больнице лежит. Думаю, Сережа обрадуется приходу такой хорошенькой девушки. Он ведь один живет, и с местными барышнями не балуется. Мало ли что может получиться. Такому, как он, человеку высокого положения, приходится в строгости себя держать.

Лера, получив нужные сведения, отправилась на поиск.

Железнодорожную больницу девушка разыскала без труда. Та находилась недалеко от вокзала. Получилось, что Лера со вчерашнего вечера совершила полный круг и вновь оказалась в точке начала поисков. Но теперь, в этом круговороте, цель ее поисков поменялась. Мероприятие, задуманное поначалу как увеселительная поездка к институтской подружке, оборачивалось встречей с едва знакомым Лере человеком.

Когда Лера вошла в палату, было уже два часа дня. Больные только что отобедали и собирались отдыхать. Кто-то лежал под одеялом, кто-то звякал кружками и ложками, убирая их в тумбочку. Кухня облегчала себе работу, отдав на откуп больным столовые приборы. В этой суете Сергей не сразу заметил посетительницу. Только наступившая тишина в палате заставила его посмотреть на дверь. Увидев свою питерскую знакомую, Сергей Артюшов застыл от неожиданности. И почему-то краска разлилась по его секунду назад бледноватому лицу.

Больница затихла на послеобеденный отдых. Только Лера и Сергей сидели на диванчике в коридоре и вели нелегкий разговор. Лера смотрела на пластырь на шее Артюшова, прикрывающий послеоперационный шов, и старалась вникнуть в слова собеседника. Но его признания были так невероятны, что ей трудно было поверить им. Будь он в эти дни дома, а не в больнице, то, получив электронное сообщение от Леры, сумел бы отговорить ее от поездки в Сортавалу. И тогда затеянная им игра продолжалась бы еще неопределенно долго.

Артюшов признался, что затеял эту мистификацию, переписку от имени Анжелики, надеясь лучше изучить загадочную женскую душу. Ведь его романы о женщинах и о любви. С Анжеликой он разговорился случайно, незадолго до ее отъезда в Швецию. Оба действительно работали прежде в одной школе, но личных отношений между ними не было. Просто друзья, коллеги. Разговорились они случайно. Анжелика как-то показала Сергею письмо подруги:

– Хочешь, посмотри. Тебе, как писателю, будет интересно узнать метания женской души. Мы с этой девочкой вместе в Педуниверситете учились. Теперь она переехала на новое место и от скуки пишет мне каждую неделю. Но у меня совсем нет времени на переписку. Сам понимаешь, вечерами сижу над тетрадками. Может, посоветуешь, как остудить ее пыл к письмам?

– А ты не будешь против, если я буду отвечать ей от твоего имени? – вдруг спросил писатель.

– Только спасибо скажу.

Несколько писем Анжелика написала под его диктовку своим почерком, а потом он придумал превратить ее в машинистку и стал писать сам.

А вскоре Анжелика действительно познакомилась со шведом и уехала с ним за границу.

Тогда фантазия Сергея Артюшова развернулась в полную силу. Он выдумал Анжелике бездушного мужа-дальнобойщика и злую свекровь. Жалобы на них казались ему беспроигрышными козырями. Он надеялся, что невыносимо трудная жизнь Анжелики вызовет сочувствие у ее подруги и, в свою очередь, подтолкнет Леру к откровенности. Он не ошибся в своих расчетах. Лера простодушно сообщала ему, что встречается с двумя мужчинами сразу, о том, что чувствует, как поступает в тех или иных случаях. Лера огорошила его своей откровенностью. Вероломство девушки поразило Артюшова. Водит за нос двоих парней, да еще и плачется, мол, что не знает, кого предпочесть. Сергею стало любопытно взглянуть на это юное, но коварное существо. Он прикатил в Питер на Новый год под видом коллеги Анжелики. Поездка обогатила его новыми впечатлениями. Сергею удалось даже увидеть обоих мужчин Леры, на что он мало надеялся.

Но встреча с Лерой изменила его представление о девушке. В ней не было расчетливого коварства, злого умысла. В ее глазах Сергей прочитал неуверенность в себе. Девчонка не знала, чего хочет, и, безусловно, еще не сталкивалась с любовью. В ней чувствовалась особая глубина, желание постичь мир. И в то же время неуклюжие попытки приспособиться к этому миру, быть как все. Сергей даже почувствовал легкое смущение за собственную мистификацию, обезоруженный ее простодушным взглядом. Но признаться в розыгрыше тогда не посмел. Вскоре он начал писать роман, взяв за прототип главной героини Леру, и открываться ей Сергею казалось преждевременным. Но раз уж так все получилось, раз Лера приехала сюда и все узнала, врать дальше не имело смысла.

– Вот так, Лера, – заключил свой рассказ Сергей и глубже запахнул больничный халат. – Суди меня, секи меня.

Лера задумчиво теребила сумочку. Узнай она эту историю раньше, когда еще работала в собесе, отчаянию ее не было бы предела. Она бы посчитала себя оскорбленной, униженной. Сергей вторгся в ее душу и хладнокровно собрал урожай для своих книг. Однако Лера уже несколько месяцев работала в газете и привыкла к профессиональной лжи. Она знала, «из какого сора» появляются газетные публикации. Письма и вопросы от лица несуществующих читателей на газетной странице – обычный журналистский прием. А в погоне за сенсацией газета порой давала непроверенные факты – для пишущей братии нет четкой границы между вымыслом и жизнью. И никто из профессионалов не комплексует по этому поводу.

И все-таки после признания Сергея Лера испытывала щемящее чувство потери. Исчезла близкая подруга, понимающая и сочувствующая. Более того, ее никогда и не существовало. К Лере пришло холодное осознание факта, что все в этом мире тяготятся выпавшей им долей, все хотят быть кем-то другим, примеряют на себя чужие роли. И мастер Костик, оживающий только среди цветов, и Тео, превративший свой мир в игрушечное средневековье, и она сама, то развратница, то тургеневская девушка. Но сейчас Лера была журналисткой и, спрятав обиду на писателя, решила сыграть с ним на своем профессиональном поле. Надо попробовать взять интервью.

– Скажите, Сергей, почему вы, математик, начали писать?

– Так ты не сердишься на меня, Лера?

– Просто хочу понять вас.

Сергей вновь посмотрел на девушку. Да, она изменилась со дня новогодней встречи. Жестче стал взгляд, увереннее манера держаться. Новая профессия наложила свой отпечаток. Он мог бы отшутиться, но с такой особой лучше быть откровенным.

– Понимаешь, Лера, математика и сочинительство не так далеки друг от друга. Там и там требуется игра фантазии, логика и глубина увлеченности. Многие писатели – Андрей Белый, Флоренский, Солженицын – получили математическое образование. Ну, и ваш покорный слуга.

– А работа в школе не мешает вашей писательской деятельности?

– Немножко мешает. Но гонорары писателя поступают слишком неравномерно, а заработок учителя хоть и скромен, но кусок хлеба обеспечит. Да и общение с подростками наполняет меня энергией. Я преподаю только в старших классах. В этом году у меня очередной выпуск.

В непростой беседе пролетело два часа. В больничном коридоре вновь началось оживление. Появилась санитарка с тележкой, она развозила полдник лежачим больным. Стали выходить из палат пациенты.

– Ну что ж, – вздохнула Лера. – Ждите статью об Ирине Артюшовой в «Городах и весях». Недельки через две.

– Какая статья? Лера, заклинаю! Издательство запретило мне общаться с прессой без их ведома. Вы очень меня подведете. Я не поставлю своей подписи под материалом!

– А нам и не требуется. Мы поставим ссылочку на непроверенные источники.

– Ты не сделаешь этого, – устало пробормотал Артюшов, глядя в глаза девушки. Затем встал с диванчика. – Пошли, провожу тебя до вестибюля.

– А вам можно? – Лера вспомнила, что разговаривает с больным.

– О чем разговор. Я завтра-послезавтра выписываюсь, залеживаться некогда – в школе сейчас горячие денечки. Знаешь, Лера, приезжай к нам попозже, когда экзамены пройдут и я буду посвободнее. Можешь своего мушкетера прихватить. Возьмем лодку, порыбачим на Ладоге, увидишь наши северные шхеры – это просто чудо! На скалы съездим. Давай забудем об этом маленьком недоразумении с мистификацией. Считай, что ты преподала мне урок. Но хотелось бы, чтобы он не был очень суровым. Надеюсь, ты пошутила насчет публикации.

– Лера еще не решила, как поступит с добытыми сведениями, но отчего не помучить писателя?

– По поводу интервью – видно будет, посмотрю на ваше поведение. Однако гостей не ждите. Через неделю у нас свадьба с Тео, то-сё, а потом мы в Германию уезжаем. Навсегда.

– Да, ты писала. Я не могу понять, зачем ты выходишь за него замуж? Он же совсем еще мальчишка. Одумайся, Лера.

– Вам кажется, что у вас все еще есть право давать мне советы? – холодно парировала Лера. – Я сыта ими. Ведь вы весь год поучали меня от имени Анжелики.

– Ну, прости, Лера.

Если у Леры еще и оставались небольшие сомнения, уезжать или нет, то после встречи с Сергеем они развеялись. Лишь с одним человеком, с подругой, Лера позволила себе быть искренней до самого донышка своей души, и вот чем все закончилось. Нет, в этом жестоком мире должен править расчет. И безусловно, разумнее поехать в развитую и цивилизованную страну. А Тео в общем-то хороший парень. С ним будет легко выстроить новую жизнь.

– Жаль. Очень жаль. – Сергей вздохнул. – А можно тебя попросить… Пиши мне оттуда. Мой электронный адрес тот же.

– Нет.

Лера резко повернулась и пошла прочь. Нет, она больше не желала быть поставщиком материала для этого писаки. Пусть изучает женскую душу на ком-нибудь другом.

Этой же ночью Лера села в поезд, идущий в Санкт-Петербург.

Когда Тео поинтересовался, как поживает Анжелика, Лера сообщила, что подруга недавно уехала в Швецию.

– А математика, ее друга, ты не видела?

Лера замялась. Рассказывать Тео о том, что ее, как дурочку, обвели вокруг пальца, она не собиралась. Но любопытное открытие, касающееся второго занятия Артюшова, смысла скрывать Лера не усмотрела.

– Видела. Представляешь, он, оказывается, еще и пишет женские романы. Может, слышал: Ирина Артюшова? Это его псевдоним.

– Не-а. Сейчас много женщин-писательниц. Всех не упомнишь.

– Но он-то – мужчина!

– Ладно. Забудем о нем. Иди ко мне, моя хорошая!

3

При организации свадебных торжеств Тео вдруг взбрыкнул, проявил характер. Узнав, какой сонм тетушек и бабушек пригласили родители, он заявил, что с его стороны гостей не будет.

– Представляешь, Лера, – возмущался Тео, – наших ребят, ролевиков, чинно сидящими вместе с ветхозаветными тетями? Да они с тоски, как мухи, подохнут. Мы лучше один из выездов в поле посвятим нашей с тобой инициации.

– Тогда и я девушек из редакции звать не буду. Выставлю им бутылку шампанского, и дело с концом. А свидетельницей позову Ванду Казимировну из собеса.

У Тео на роль свидетеля отыскался приятель по аспирантуре, «мальчик из хорошей семьи», благосклонно принятый родителями.

В итоге споров и пререканий во дворце бракосочетаний собралось всего человек пятнадцать. Новобрачные выглядели на уровне. На Лере было длинное белое платье с широкой юбкой на кринолине, фата, приколотая к замысловатой высокой прическе. Тео чуть ли не впервые облачился в строгий темный Костюм – обычно он ходил в джинсах и куртке. Костюм подчеркивал его стройность и придавал жениху солидный вид. Всегда лохматые волосы юноши на сей раз были подстрижены и аккуратно уложены. И впервые лоснились блеском безупречно чистые новые ботинки.

Началась церемония. Жених и невеста застыли на ковре. Поодаль замерли свидетели – Ванда Казимировна и «мальчик из хорошей семьи». Гости, люди зрелого возраста, чинными зрителями сидели на отведенных им местах и наблюдали за процессом. Молодые подтвердили представителю администрации серьезность своих намерений, обменялись кольцами.

Потом были и цветы, и поздравления, и шампанское с конфетами. Новобрачные безропотно принимали все. Улучив минутку, Ванда Казимировна шепнула Лере:

– Я так рада за тебя, девочка! Ты нашла хорошего парня. Жаль, конечно, что уезжаешь из России. Вот я, волею судьбы, живу всю жизнь на чужбине. Впрочем, я и родилась здесь. Но душа тянется на родину предков, в Польшу… Если бы не возраст, бросила бы все и уехала. Устала я от наших российских заморочек.

Тео смотрел на происходящее как бы со стороны. Он мимоходом заметил:

– Лера, у меня впечатление, будто я участвую в спектакле. А ты, котенок, как себя чувствуешь, нормально?

– Все так чудесно, Тео! Мне очень весело.

Лера потянулась к Тео, и они поцеловались уже не для публики, а для себя.

Свадебного путешествия решили не устраивать – впереди так и так маячила дорога в Европу. Определилась дата отъезда в Германию – сентябрь. Уже были забронированы билеты на самолеты, завершались неотложные дела в Петербурге. В июле продали одну из двух квартир семейства Сакс, на Большой Морской, где так легко и приятно жилось Лере и Тео. Было решено, что до отъезда молодые поживут вместе с родителями и старенькой бабушкой Тео. Старушка очень обрадовалась появлению внука и невестки в доме. Она поминутно с делом и без оного заглядывала в их комнату: то предлагала что-нибудь вкусненькое, то искала вечно прячущиеся от нее вещи. Тео и Лера, прежде немало времени проводившие дома, теперь старались бывать тут как можно реже. Тео находил пристанище у друзей, вместе с которыми готовился к полевой игре в Карелии, намеченной на август. Лера моталась по городу, по местам своих репортажей, или работала в библиотеке, в редакции. За этой суетой она совсем забыла о своем намерении отомстить Сергею Артюшову – опубликовать разоблачающее его инкогнито интервью. Да и угрожала она Сергею в сердцах, в обиде. Сейчас, на волне праздничного подъема, Лера никому не желала зла.

Предстоящая игра, подготовка к ней шла полным ходом, была посвящена западноевропейской сказке и открывала широкие возможности для фантазии участников. Тео, мастер-организатор, собирался также выступить и в любимой им роли рыцаря. Он настойчиво звал с собой и Леру:

– Ты обязательно должна поехать со мной. Может, нам больше не выпадет такой возможности.

– Думаешь, в Германии не играют в ролевые игры?

– Наверное, играют. Но здесь – моя дружина, знакомые ребята, а там неизвестно как все сложится.

– Но ты можешь приезжать на свои игры-фестивали в Россию.

– Да, да, ты права, Лера. Но сейчас, я прошу, поехали со мной! Хоть будешь представлять себе, что это такое.

Лера, хотя и была знакома с Тео уже год, так и не прониклась его увлечением. Живые картины, спектакли, разыгрываемые не для зрителей, но для себя, оставляли ее равнодушной.

– Но у меня же работа!

– А ты отпросись. Пусть тебе оформят командировку на игровой полигон. Привезешь им отчет, репортаж. Да они за такой материал еще как ухватятся!

– И что я должна буду делать?

– Дадим тебе какую-нибудь маленькую рольку. Если бы ты раньше согласилась, могла бы рассчитывать и на большую.

– Хорошо. Кого же я должна представлять?

– Девушкой в трактире согласна быть?

– Подавальщицей, что ли? У вас там по-настоящему едят?

– Да! И ты будешь в самой гуще сказочного народа, увидишь почти всех персонажей.

– А кто еще там есть?

– Рыцари, бандиты, волшебники, ведьмы и принцессы.

– Оливия наверняка принцесса?

– Она – одна из основательниц клуба.

Получив согласие Леры на поездку, Тео озадачил ее изготовлением костюма для девушки из трактира, а сам продолжал координировать подготовку к игре.

За два дня до отъезда пришло электронное сообщение от Сергея Артюшова. Писатель спрашивал, не надумали ли Лера и Тео приехать погостить к нему в Сортавалу. Сказал, что в лесу нынче много черники и грибов. Соблазнял поездкой на остров Валаам, в монастырь. Прочитав письмо, Лера глубоко вздохнула. Ни капли совести у человека. Ведь ясно дала ему понять, что в их общении поставлена точка. А он как ни в чем не бывало приглашает молодоженов в гости. Лера быстро отбарабанила короткий ответ:

«Сергей! Спасибо за приглашение, но приехать мы не сможем. На днях отправляемся на фестиваль западноевропейской сказки в Карелию. А сразу по возвращении уезжаем из страны. Прощайте!»

Спустя час Лера вновь открыла электронную почту, чтобы послать очередную статью в газету, и сразу увидела новое письмо от Сергея:

«Дорогие друзья, Лера и Тео! Пожалуйста, разрешите мне принять участие в. вашей игре! Я слышал отзывы на эти игры от нескольких моих учеников и очень заинтересовался. Хочу посмотреть на все своими глазами. Конечно, я могу отыскать координаты полигона по другим каналам и приехать самостоятельно, но ваша поддержка очень помогла бы мне! Если можно, друг Тео, выдели мне какую-нибудь роль».

Лера хотела вновь ответить категорическое «нет» и ничего не сообщать Тео. Но и без ее согласия Сергей сможет приехать на игру. Тео рассказывал, как о неизбежном зле, об охотниках, грибниках и просто зеваках, болтающихся на полигоне. Территория не обнесена колючей проволокой – приходи кто хочет. Демонстрировать неприязнь к Артюшову – значит расписаться в своей слабости. Лера решила быть выше мелочных обид и показала Тео письмо Сергея.

Тео не возражал. Любопытство писателя было ему понятно. Почему не помочь человеку войти в игру… Он тут же сел к компьютеру и написал Сергею, чтобы тот приезжал. Подсказал, как доехать к полигону: место находилось ближе к Сортавале, чем к Питеру. А главное, вкратце описал ему сценарий игры, но извинился, что именных ролей уже нет. Все они распределяются заранее. Предложил Артюшову на выбор стать безымянным солдатом, нищим или странником.

Тео и Лера добирались до игрового полигона в Карелии, как и прочие участники, на перекладных. Часть пути тряслись на электричках, изредка изгоняемые ревизорами за отсутствие билета. Пережидали час-другой на незнакомой платформе и ехали дальше на следующем поезде. Последнюю сотню километров одолели автостопом. Вышли на Мурманское шоссе, облачась в ролевые костюмы, и голосовали всем машинам подряд. Накрапывал мелкий дождик, но долго мокнуть на дороге не пришлось. Пара в средневековых одеждах – рыцарь в полном облачении и девушка в длинной юбке и чепце – привлекала внимание водителей, и те охотно останавливались. Шоферы уже встречали в этих краях и гномов, и принцесс, и усатых бургомистров и в общем-то неплохо относились к этой чудаковатой публике.

Друзья Тео добрались до места раньше и теперь отдавали распоряжения по устройству лагерей. Их было несколько, все расположились вокруг озера. Тео оставил Леру на произвол судьбы в трактире, а сам отправился в лагерь рыцарей.

Трактир представлял собой ряд грубо сколоченных столов и скамеек под приличных размеров навесом на столбах. Сюда же примыкала площадь – очищенная от зарослей поляна. С ближайшего пивзавода в лагерь завезли разливное пиво, закупили у местных жителей картошку. В трактире можно было заказать чай и булку со сгущенкой. Расплачивались особенными, игровыми деньгами – обернутыми в фольгу орехами. Их раздали в небольшом количестве каждому из участников. Но свои капиталы можно было и приумножить – заработать энную сумму колкой дров или уборкой площади от мусора, украсть или выиграть в карты, а то и просто выпросить как милостыню. Способ заработка зависел от роли участника.

Погода прояснилась. Подсохли трава и кусты, зато ожили комары и мухи, чье жужжание дополняло гудение волынок и бубнов.

Обязанности девушки из трактира не тяготили Леру. Она резво разносила заказанное рыцарями, горожанами или разбойниками пиво, едва успевая прятать в личный кошель-мешочек чаевые. Выставляла на столы кастрюли с обжигающим пальцы картофелем, разливала чай. То и дело ей приходилось увертываться от щипков, шлепков и заигрываний, также положенных ей по роли. Несмотря на различие в костюмах, все персонажи казались Лере похожими: потные, разгоряченные лица, сверкающие веселым блеском глаза, живописные отрепья или бутафорский блеск одежды знатных горожан.

Наконец Лера, измотанная окриками посетителей трактира и всеобщей суетой, решила немного прогуляться. Ее, в отличие от других участников, увлеченных игрой, утомила царящая в трактире суета. Она пошла по тропинке в глубь леса, по пути срывая с кустиков ягоды черники и наклоняясь к кочкам, осыпанным красно-белыми шариками недозревшей брусники. Горьковатая кислинка этой ягоды хорошо утоляла жажду. Внезапно путь Лере преградил здоровенный детина в рубище из мешковины, подпоясанный простой пеньковой веревкой. Довольно длинные белые волосы начесаны на глаза, имитируя укладку «по-крестьянски». Детина преградил Лере путь.

– Сергей! – Только сейчас, когда лицо участника игры оказалось близко к ее собственному лицу, Лера распознала в нем писателя. – Вас и не узнаешь! Попрошайка что надо! Весьма подлинный вид.

– Вообще-то я странствующий сказитель.

– А где ваша волынка?

– Кажется, забыл в трактире.

Лера постаралась обойти Сергея, сделав шаг сначала в одну, затем в другую сторону. Он повторил ее движения. Казалось, двое просто танцуют среди деревьев. Но пространства для танца явно не хватало. Вскоре Лера, стиснутая полукольцом рук мужчины, замерла, прижатая спиной к дереву.

Сергей дышал часто и прерывисто, и девушка почувствовала смятение. Впервые они стояли так близко. Не страх, но животный восторг вызывал в ней этот великан. Лера на миг забыла, что Артюшов беззастенчиво использовал ее целый год, выуживая тайны жизни. К тому же она пропустила пару кружек пива, и у нее слегка кружилась голова. Но, собрав остатки разума, Лера выкрикнула, стараясь придерживаться роли:

– Ах, оставь меня, дикий странник! Мое сердце отдано благородному рыцарю.

– Ты будешь моей, красавица!

Сергей вошел в раж, увлекся игрой. Строптивая девчонка влекла его, однако он понимал, что надо сдерживаться. Но Лера уже не могла отличить игру от жизни. Она вырвалась из объятий Сергея и побежала прочь. И почти сразу, споткнувшись о корень, упала. Лера лежала, уткнувшись носом в мягкий и влажный мох, чувствуя полное бессилие, – еще мгновение, и он подомнет ее под себя!

Однако вполне рассудительный голос вернул девушку к яви:

– Давай руку! Вставай, мох-то сырой! Еще простудишься.

Лера схватилась за протянутую ей руку и поднялась.

– Мне кажется, нам надо поговорить, – произнес Сергей, когда оба они спокойным шагом возвращались по узкой дорожке в лагерь.

– Вы все еще опасаетесь, что я сдам ту статью? Или, зная мои легкомысленные выходки, решили и себе урвать кусок пирога?

– Лера, я не осуждаю тебя.

– А у вас и нет на это права! Вы для меня никто. – Лера сердито глянула на попутчика.

– А мне показалось, что уже стал кем-то, – обезоруживающе улыбнулся Сергей. – Неужели ты не почувствовала сходства наших характеров?

– Вы забыли? Я ведь замужем!

– Хорошенькие девушки всегда несвободны! – отшутился Артюшов.

У трактира они разошлись в разные стороны. Лера вернулась к своим обязанностям. Разносила жителям сказочного города пластмассовые кружки с пивом и убирала со стола очистки из-под сваренного «в мундире» картофеля. Посетители трактира галдели, шумели и постоянно менялись – приходили, уходили, передвигались с места на место. Сергея Артюшова среди них не было. Лишь ближе к вечеру Лера опять заметила его. Он сидел на толстом чурбане, невдалеке от кострища, где варилась картошка, и что-то строчил в тетрадку, лежащую у него на коленях.

Пока второстепенные персонажи сказочной страны расслаблялись в трактире, главные герои квеста, храбрые рыцари, пытались спасти плененную Драконом принцессу. Всяческие враги – и фантастические существа, и воины-иноверцы – чинили им препятствия. Действие разворачивалось на всей территории вокруг озера.

Тео вместе со своим оруженосцем пробирался по едва заметным тропам в поисках знаков разметки, направляющих храбрых воителей к пещере Дракона. На пути им попался «мертвяк», где обитали уже убитые драконом или его стражами рыцари. Убитым в игре считался воин, получивший десять ударов шпагой или укол штыком в оговоренное место. Эти временно выбывшие из игры парни заготавливали дрова и собирали грибы для трактира. Они не могли подсказать Тео ни в какую сторону идти, ни как ловчее сражаться с чудовищем – для живых игроков они считались бесплотными духами.

И все-таки Тео обнаружил логово злодея. Оруженосец подкрался с тыльной стороны пещеры и в маленькой щели, под камнями, запалил хворост. Дым повалил в пещеру и выкурил оттуда Дракона. Трое парней в полном снаряжении – три огненных головы – стали спинами друг к другу и принялись отражать атаки Тео. По правилам игры с трехголовым Драконом каждый рыцарь мог сражаться только в одиночку. Наступил черед Тео!

Не зря Тео посещал занятия клуба исторического фехтования. Он делал резкие выпады, ложные взмахи шпагой, обманными движениями заставляя противника открыться. И тут же шпага Тео разила врага. Сам же Тео умело и ловко уклонялся от ответных ударов. Скоро две поверженных «головы» дракона лежали «мертвыми» на земле. Решительный взмах, удар, еще удар, и вот уже третья голова перестала сопротивляться. Все трое поверженных парней демонстративно распластались на спине, как и положено «убитым». Тео наклонился над побежденными телами и отыскал за поясом у одного из них свиток с секретной схемой. На ней было отмечено местоположение темницы, где томилась плененная Драконом принцесса. Именно ее освобождение и было высшей задачей игры – призом для победителя. Найти указанное место уже не составляло для Тео труда. Означенная точка находилась метрах в пятистах от логова Дракона. Приглядевшись, Тео обнаружил среди ветвей ели, не слишком высоко над землей, сколоченный из жердей балкончик. На нем сидела Оливия, свесив ноги. Эти ноги, в розовых чулках на подвязках, и изящные балетные туфельки были по-театральному достоверны – они могли принадлежать только принцессе! Пленницу охранял хмурый циклоп, парень, обмотанный рыбной сетью, и Тео вступил в сражение с ним. Он в нелегкой борьбе содрал сеть-«кожу» с уродца и связал ею противника. Оливия захлопала в ладоши, радуясь, что именно Тео оказался удачливым рыцарем, спасшим ее. Еще миг, и принцесса ловко переместилась с дерева на плечи друга. Он слегка пошатнулся под тяжестью ее тела, затем осторожно присел и дал возможность Оливии встать на ноги.