Текст книги "Игры взрослых людей"

– Девочка соскучилась по друзьям, по городу, – защищала Леру мать.

– Какие могут быть друзья у замужней женщины?

– Людмила Петровна обескураженно замолкала – последнее слово всегда оставалось за сестрой.

Робко тренькнул дверной звонок, и женщины наперегонки кинулись открывать дверь.

– Ну разве так можно! Одиннадцать часов, а тебя все нет! – открыла атаку на племянницу тетка.

– А я твои любимые мясные ершики приготовила, – растерянно доложила мама.

– Приехала к родным на месяц, а мы тебя считаные часы видим, – выговаривала Нина Петровна.

– Помочь тебе собраться? – обреченно спросила Людмила Петровна.

Лера устало плюхнулась на диван:

– Мамочка, тетя, не сердитесь! Я никуда не лечу!

– Как? Почему? Что случилось? – наперебой закудахтали сестры.

Еще минуту назад они горевали, что не успели пообщаться с девочкой, но сейчас беспокойство перекрыло радость.

– Что случилось?

– Ничего страшного. Просто я решила остаться в России. Пока. Я уже позвонила Тео в Германию, предупредила его.

Если сон считать подсказкой подсознания, то Лера прислушалась к ней. Она поняла одно – непременно надо увидеть Сергея. Если во сне было так прекрасно с ним, значит, это неспроста. Выходит, влечение к нему куда сильнее, чем ей казалось до сих пор. Да, поначалу, когда Сергея вырвал из ее объятий деловой звонок, она обиделась. Сам разогрел ее, почти лишил воли и сам же скоротечно свернул романтическое свидание. Но мало ли какие дела могли позвать писателя. Когда Лера вздремнула в электричке и мозг ее слегка отдохнул, улетучилась и обида. Пришло решение – сдать билет на самолет!

Люди часто становятся рабами ими же принятых на себя обязательств: ехать по заранее купленному билету, следовать по проторенной колее. Выдернуть себя из сетей обязательств, обстоятельств и привычек дано не каждому. Приехав в Гатчину, Лера позвонила по международному автомату Тео в Германию, сообщила, что ее возвращение откладывается. Тут же созрел краткосрочный план: дальнейшая работа в газете, затем – Сергей Артюшов. Надо серьезно выяснить отношения с ним. А там пусть будет что будет. На чашу весов ее решения остаться упала еще одна маленькая гирька: мама больна и лучше быть поближе к ней. Этот повод выглядел красивым оправданием опрометчивого поступка и вполне мог сойти за причину.

Однако мама недоумевала:

– Ты взяла билет на другое число?

– Нет, мамочка. – Лера подошла к матери, обняла ее. – Я просто остаюсь здесь и пока ничего не могу сказать о дате своего возвращения. Тебе же будет легче, когда я рядом?

Людмила Петровна прижала дочку к своей груди, взъерошила ее волосы. Неужели Валечка осталась дома ради нее, матери? Слезы умиления навернулись на глаза женщины.

Лера тем временем разложила для сна раскладушку в узком промежутке между холодильником и плитой. Жизнь, пробежав круг, вернулась на исходную позицию.

8

Лере надо было вернуться в Россию, чтобы отсюда, издали, взглянуть на себя, эмигрантку. Она жила, словно мчалась на машине по гладкому автобану – никаких помех на дороге, никаких бытовых забот. У нее была нормальная квартира, социальная поддержка, изредка секс с мужем и в придачу бесплатные курсы немецкого. Но автобан, отделенный от живой природы глухим забором, – не жизнь. Это дорога в никуда. К счастью надо пробираться нехожеными дорожками, лесными тропами, по кочкам и камням. И Лера, возвратясь на родину, сделала первый шаг – свернула на обочину.

Вместо безбедного проживания в удобной квартире – ночевка в тесном общежитии с мамой и тетей, работа на износ в редакции. Лера вызывалась в самые неблагодарные командировки, отрабатывала скучные темы, но была полезна людям. Работа газетного репортера приносила ей удовлетворение.

Приняв решение остаться дома, на родине, Лера не сообщила об этом Сергею Артюшову. Утром, в день вылета ее самолета, она позвонила ему, попрощалась и запретила приезжать в аэропорт.

– Для спокойствия мамы и тети, – сказала она. – А то им будет подозрительно, что их замужнюю девочку провожает посторонний мужчина.

Самолюбие не позволило Лере сказать писателю правду: что из-за него отложила она свой вылет. Сергей, ни о чем не подозревая, подчинился запрету Леры. Лишь пожелал счастливого пути.

Артюшов принял расставание с Лерой как должное. Встречи с ней внесли приятное разнообразие в его размеренную жизнь, но серьезных планов он не выстраивал. Помнил, что Лера замужем, да и не настолько сильны были его чувства, чтобы бороться за девушку. Легкая грусть, связанная с ее отсутствием, надеялся он, скоро пройдет.

Но минуло две недели с момента мнимого отъезда Леры, и Артюшов с удивлением заметил, что продолжает думать о ней: о ее глазах, волосах, чуть насмешливой улыбке… Он написал ей электронное письмо, но ответа не получил. Звонить в дом замужней женщины не решился, боясь привлечь к себе внимание Тео. Сергей еще сильнее углубился в работу. Томление по Лере он отдавал герою очередного романа.

Лера ходила по тем же улицам, что и Сергей, и не торопила события. Она хотела, чтобы встреча их произошла случайно, например в редакции. Ей важна была его реакция – просто удивится, или сильно обрадуется, или не придаст значения новой встрече. Она чувствовала себя неуверенно: сон-наваждение – слишком ненадежная основа для выводов об истинных чувствах Артюшова. Сны, где-то слышала Лера, больше отражают стремления самого спящего. Она не торопила события, но все нетерпеливее ожидала их.

И однажды они встретились!

Встреча произошла, как всегда, в день выплаты гонорара. У Артюшова было в редакции еще дело – сдать свой ежемесячный литературный обзор редактору. Сначала Сергей увидел в коридоре спину девушки, заметив про себя ее сходство с Лерой. Он тут же усмехнулся: пошли галлюцинации! Слишком часто он думал об уехавшей журналистке. Девушка зашла в одну из комнат, и Сергей забыл о ней – он шел в другой кабинет. Артюшов переговорил с редактором, бросил несколько комплиментов секретарше, получил у бухгалтера деньги. И довольный, что всех застал на месте, отправился к выходу. Покидая редакцию, заглянул в кафе. И тут, в группе девушек-журналисток, за столиком в углу, увидел Леру! Значит, он не обознался! Там, в коридоре, была она!

Лера выглядела превосходно, как выглядят все хорошенькие девушки весной. Джинсы на бедрах, оранжевый топик, и между ними соблазняющая наготой полоска еще незагорелой кожи. Но главное, что поразило Сергея, она звонко хохотала, растянув полумесяцем чувственный рот. Прежде Лера лишь несмело улыбалась. Коротко стриженные волосы ее топорщились ежиком – тоже новое в ее облике. Она сидела вполоборота к Сергею и не замечала его.

– Лера! Привет! – придав голосу легкость, воскликнул Сергей.

Лера застыла в улыбке, забыв закрыть рот. Хотя она готовила себя к встрече с Артюшовым, но ощутила растерянность. Ей предстояло непростое объяснение.

Сергей подошел к стойке бара, заказал бутылку пива. Лера, прервав на полуслове болтовню с подругами, встала из-за стола и тоже подошла к стойке. Села на высокий табурет.

– Пожалуйста, бокал красного, сухого, – бросила она бармену.

Журналистки доели мороженое и, оставив после себя натюрморт из опустевших вазочек на высоких ножках, покинули кафе.

Сергей и Лера молча потягивали напитки, каждый из своего бокала.

– Значит, ты снова здесь? Как странно, – нарушил молчание Сергей.

– Не снова, а по-прежнему. Я никуда не уезжала.

– Как? Но ты же попрощалась со мной. Сказала, что отправляешься с родными в аэропорт. И если не улетела, почему сразу не позвонила мне?

– Все очень сложно, Сергей.

Лера закурила, внеся свой вклад в дымный туман, наполнивший кафе. Сергей тем временем обрел равновесие.

– Ладно! Потом расскажешь что и как. Но я безумно рад, что снова вижу тебя. Внезапная радость – это счастье в квадрате!

– Ты все эмоции формулами описываешь?

– От математического мышления, как от дурной привычки, сразу не избавишься.

Покинув кафе, Лера и Сергей вышли на Старо-Невский проспект. Эта часть главной магистрали города, отделенная привокзальной площадью от парадной части улицы, выглядела особенно. Если на привычном всем Невском проспекте, прямом как стрела, фланирует праздный люд: туристы, студенты-прогульщики, дамочки, демонстрирующие свои наряды, то на Старо-Невском, как в лондонском Сити, публики мало. В этот час, в середине дня, служащие заперты в своих офисах, и почти весь проспект отдан двоим – Сергею Артюшову и Лере. Солнце ярко осветило одновременно обе стороны улицы. Впереди виднелись купола Александро-Невской лавры и памятник – герою битвы со шведами. Сергей, вроде ненароком, взял Леру за руку, и они шли, как студенты, беспечные и счастливые. Нежное майское солнце ласкало их лица.

– А почему ты сегодня без машины? – поинтересовалась Лера, когда эскалатор метро уже тащил их в глубь подземелья.

Сергей, встав против хода, лицом к Лере, слегка прижимал ее к себе.

– Тачка на ремонте, поцеловался со столбом. Знал бы, что придется тебя катать, ездил бы осторожней. Сейчас ко мне?

Лера мотнула головой, вопреки зову тела. Великан Сергей, пригнувший голову, чтобы невзначай не удариться о скос потолка вагона, превращал ее, высокую девушку, в маленькую и беззащитную. И это было приятно. Хотелось полностью подчиниться ему, но что-то удерживало от безоговорочной капитуляции. Да и журналистские обязанности вынуждали ее сейчас отправиться в другое место. Сергей продолжал уговаривать спутницу до тех пор, пока оба не вышли на платформу пересадочной станции.

– Я тебя не отпущу!

Лера в своем нынешнем состоянии чувствовала себя облаченной в глухое пальто, застегнутое на все пуговицы. Но ей очень хотелось, чтобы эти пуговки, одну за другой, Артюшов расстегнул сам и помог ей сбросить добровольно надетый ею футляр. Но помогать ему она не хотела. У нее не было уверенности, что все всерьез.

– Ладно, всего хорошего, Сережа. Мне нужно тут на адресок сгонять, проверить факты по обращению жильцов в редакцию.

– Жаль. Позвонишь, когда освободишься? Впрочем, у меня тоже еще дела в городе.

Лера чуть резче, чем ей хотелось, освободила ладонь из руки Сергея и не оглядываясь пошла на нужную ей линию.

Жильцы одного из домов в старой части города, где сохранились еще темные дворы-колодцы, жаловались на хозяев фирмы, занимающей часть подвала. Двор и так невелик, а фирмачи загромождали его мусором: картонными коробками, обрывками полиэтиленовой пленки, кусками обломанного полистирола. Эта живописная груда и открылась взору Леры, когда она вошла во двор по указанному адресу. Журналистка позвонила в квартиру главной защитницы интересов жильцов – бойкой сухощавой бабули. Вскоре к старушке присоединились ее единомышленницы. Лера выставила на стол диктофон. Жильцы наперебой излагали Лере свои жалобы:

– А то еще подростки подожгли на днях мусор. Или вечером идешь, так крысы сигают из-под коробок прямо под ноги. Мы сто раз охраннику говорили, чтобы он своей хозяйке передал.

– А с самой хозяйкой вы разговаривали? – спросила Лера.

– Так к ней разве пробьешься! Охранник не пускает! Вся надежда на газету. Пусть-ка они попробуют журналистку не пропустить! Пойдемте! И мы вместе с вами.

Вся группа, восставшая против произвола фирмачей, выкатилась из квартиры во двор. Лера спустилась на несколько ступеней ниже тротуара и позвонила в железную дверь – таблички на двери не имелось. Вышел здоровый парень в десантной форме, охранник. Посмотрев корреспондентское удостоверение Леры, он хмыкнул: газета была известная в городе. Нехотя вступил с журналисткой в разговор, не пуская ее, однако, внутрь офиса.

– Извините, у нас ремонт.

– Но хозяйку вы можете позвать?

– Ее нет на месте.

– А когда будет?

– Не знаю.

– Но название фирмы и имя хозяйки сказать можете?

– Это коммерческая тайна.

– Не смешите, уважаемый страж. Все равно я узнаю в администрации района, кто арендует помещение.

Подчиняясь аргументам настырной журналистки, охранник сообщил, что здесь находится оптовый склад фирмы, торгующей канцтоварами и книгами. Директора зовут Ирина Валерьевна. Фамилию начальницы охранник все же утаил, добавив, что директор здесь бывает редко.

После разговора с жильцами и охранником Лера поехала в администрацию района. Началом расследования она осталась довольна. А то, что придется потратить время на инстанции, для нее не было сюрпризом – все жилищно-коммунальные дела требовали немало времени. В отделе аренды нежилого фонда Лера узнала, как связаться с неуловимой хозяйкой подвала, расспросила о правилах вывоза мусора. Получив все необходимые сведения, снова поехала в редакцию, поскольку дома у нее не было ни условий для работы, ни компьютера.

Лера открыла электронную почту. Ее ожидало письмо от Тео. Он писал, что родители тревожатся по поводу ее невозвращения, спрашивают, как дела у мамы. Две недели назад Лера сказала ему по телефону, что задерживается в связи с болезнью матери. Однако он обнадежил жену, что скоро они увидятся. Вместе с родителями Тео собирается прилететь в Петербург. И сообщал дату вылета из Ганновера. Лера отослала подтверждение, что письмо получила, но комментировать его не стала. Сегодня, после встречи с Сергеем Артюшовым, она окончательно поняла, что не возвратится к Тео. Никогда. Она еще не успела сообщить мужу о встрече с Оливией и ее интересном положении. То, что Тео, вероятно, стал папочкой, может быть козырем при разводе. Впрочем, о своем юридическом освобождении Лера пока не помышляла. Она чувствовала легкую вину – воспользовалась ситуацией. Она выглядела обманутой женой в то время, как сама рвалась на свободу.

Закончив все дела, Лера помедлила, потом набрала телефон Сергея:

– Ты дома? Я уже освободилась…

– Жду тебя! Приезжай!

И снова оба оказались на краю близости. И снова свечи, музыка и коньяк. И снова таинственный звонок в решающий момент!

Сергей схватил трубку, потом швырнул ее об пол – лицо искривилось от досады и боли.

– Нет! Так больше невозможно! – буркнул он. – У нее прямо-таки дьявольское чутье!

– Ты о ком?

Сергей прикрыл рот рукой, быстро заходил по комнате. Потом заговорил глухо и торопливо:

– Милая Лера, дорогая моя девочка! Я все расскажу тебе, но только позже. Сейчас я должен ехать.

– Почему опять такая срочность?

– Если хочешь, оставайся здесь. Правда, я не знаю, как скоро смогу освободиться.

– Нет. Я же не вещь, чтобы дожидаться своего хозяина, – с обидой пробормотала Лера.

Она понимала, что для мужчин дело важнее личных отношений. Но не до такой же степени, чтобы в разгар свидания покидать любовное ложе!

И снова они вышли из дома вместе. Сергей, проводив Леру до метро, – от его дома рукой подать, – сел на маршрутное такси. Он торопился к человеку, удерживающему его в унизительном рабстве.

9

Пять лет назад Сергей Сергеевич Артюшов и помыслить не мог, что станет профессиональным писателем. Он уже несколько лет преподавал в школе математику и в свободное время писал философские сказки. В них оживали гипотенузы и биссектрисы, приобретая человеческое обличье. Катеты любили и ненавидели, гипотенузы стягивали вершины треугольников, а биссектрисы, расщепляя углы, возбуждали в них сомнения и тревогу. Поначалу цель трогательных эссе была чисто прагматической – разъяснить ученикам законы математики. Однако писательское мышление раскрывало закрытое прежде на замок сердце молодого математика. В юные годы в Сережу, высокого, стройного юношу с чистым и наивным лицом, часто влюблялись девушки, но он не замечал их пылких взглядов. Сергей сутками решал задачи, доказывал сложные теоремы. Но, разбередив собственную душу придуманными им же сказками, он тоже почувствовал влечение к женщинам. Однако в этом влечении было больше стремления познать мир во всей целостности, чем успокоить мужскую природу. Реальные отношения с представительницами прекрасного пола у Сергея не складывались. Он отпугивал их своей ученостью и неуместными разговорами о принципах математики и аксиомах. Гораздо лучше Сергей Артюшов чувствовал себя в иллюзорном мире своих сказок. Они уводили математика от житейских проблем в мир грез и фантазий. Постепенно длинные названия терминов математики в повествованиях Сергея сменились на короткие ники. Биссектриса стала Крис, Гипотенуза – Тузой, Катет – Катом.

Первый свой роман Артюшов писал, не ожидая, что к нему приклеят ярлык «любовный». Это было просто повествование о жизненных перипетиях, включая и любовные. Как опубликовать свое детище, он даже не представлял. В глубинке, где он жил, издательств не было вообще, а в республиканской столице издатели не захотели рисковать, печатая неизвестного автора.

В то лето в Петербурге проходила ежегодная книжная ярмарка под названием «Белые ночи». И хотя время для Сергея было неудобное – шли выпускные экзамены в школе, – он выбрался на несколько дней в город. Тем более что добираться сюда было ближе, чем до Москвы. Он собирался встретиться с издателями и редакторами лицом к лицу, полагая в своем неведении, что они стоят за прилавками в павильонах. Однако посетителей ярмарки встречали в основном продавцы и менеджеры. Ирина Валерьевна правила бал на стенде крупного московского издательства. Как выяснилось потом, ее фирма обладала эксклюзивным правом на торговлю книгами означенного издательства в своем регионе.

Сергей подошел к ней и сказал, что он автор, хочет предложить рукопись. Ирине Валерьевне сразу понравился неуклюжий великан с ежиком рыжеватых волос на большой круглой голове, со слегка розовым, веснушчатым лицом. Прямо-таки подсолнух, вздохнула Ирина Валерьевна. Ей было порядком за сорок, но ее волновали молодые мужчины. Материальные средства помогали Ирине сохранять хорошую форму и потакать своей слабости. Она ласково улыбнулась молодому автору, сказала, что является представителем издательства и готова посмотреть рукопись.

– Она у вас с собой?

– Только отрывок.

– Хорошо, давайте его сюда и синопсис.

– Не понял. Что?

– Ну, план романа.

– Оглавление?

– Давайте, молодой человек, что у вас есть.

Сергей вынул из внутреннего кармана куртки сложенные листы бумаги и протянул Ирине Валерьевне.

В этот же день он вернулся в Сортавалу – экзамены в школе продолжались.

Через неделю Сергея прямо с экзамена позвали в учительскую – тогда ни домашнего телефона, ни мобильника у него не было, и он дал номер телефона школы. Ирина Валерьевна сказала, что у нее хорошие новости и она просит приехать Сергея, как только он сможет, в Петербург. Пригласила его домой, сославшись на то, что в издательстве им не дадут спокойно поговорить. Приглашать Сергея к себе на оптовый склад в непрезентабельный офис не входило в ее планы.

Ирина Валерьевна жила одна в просторной трехкомнатной квартире, купленной ею в новом, только что построенном доме. К приходу Сергея она постаралась привести себя в надлежащий вид, и сейчас ей нельзя было дать больше тридцати пяти. В меру полноватая, подтянутая фигура в шелковом, струящемся платье, безукоризненно уложенные, отливающие бронзой волосы (ни одной случайной сединки под слоем дорогой краски!), на шее – нитка крупного жемчуга. Слегка выпученные глаза казались добрыми и беззащитными.

– Проходите, Сергей, присаживайтесь.

В просторной полупустой комнате рядом с диваном стоял стеклянный журнальный столик с легкой закуской.

– Вам, наверное, надо что-нибудь посущественнее? Есть цыпленок табака!

Сергей чувствовал себя скованно. Как все крупные мужчины, он почти всегда был голоден, но обедать в доме издательницы посчитал неудобным.

– Спасибо, я уже пообедал, – солгал он.

– Ладно. Тогда небольшой десерт. Поухаживайте за дамой. – Ирина Валерьевна кивнула на бутылку водки элитной марки.

Они выпили по стопке, закусили ломтиком копченой колбасы.

– Я все же принесу вам горячее. В микроволновке цыпленок поспеет через пару минут. Он уже поджарен.

Как-то так вышло, что все катилось по сценарию Ирины Валерьевны, и обед, и разговор.

– Вы сказали по телефону, что у вас для меня хорошие новости, – напомнил Сергей.

– Да. Ты захватил роман, Сережа? Ничего, что я так по-простому?

– Нормально, Ирина Валерьевна. Я привез роман, папка в прихожей лежит.

– Давай отставим Валерьевну. Просто Ира.

Сергей промолчал.

Ирина Валерьевна объяснила новому знакомому, что рассчитывает издать его книгу уже в конце лета.

– Так быстро? Вы же еще не читали рукопись!

Мне достаточно одной главы. У тебя замечательный стиль, и интрига есть. И сразу видны неординарные взгляды автора. Думаю, весь твой роман в таком же духе написан. А если что не так, наши редакторы поправят.

Сергей ошалело смотрел на женщину. Так не бывает! Его книга, даже еще не прочитанная, так понравилась издательнице!

Молодой автор попался на глаза своей благодетельнице в удачный момент. Ирина Валерьевна знала, что издательство готовит новый проект по женской тематике. И не важно, что там у Артюшова понаписано, его рукопись можно будет использовать в этом проекте. Она была готова даже заплатить за издание книги, лишь бы удержать Сергея при себе. Но коллеги из московского издательства сказали, что в этом нет сейчас надобности. Если автор согласится взять женский псевдоним и не будет придирчиво относиться к редактированию, они возьмут его в проект.

Сергей сходил в прихожую за рукописью, протянул ее Ирине Валерьевне. Она бегло пролистала страницы.

– Крис – красивое имя для женского романа.

– Почему женского? У меня большинство героев – мужчины.

– Не спорьте, Сережа! Вы хотите видеть свою книгу изданной? Да! Вам придется взять женский псевдоним. Пусть наша новая звезда будет Ирина Артюшова. Вы ведь не откажете мне в маленьком подарочке – прославить мое имя?

В этот вечер было положено начало сотрудничеству и личной дружбе между молодым человеком и зрелой женщиной. И скоро дружба плавно перетекла в более близкие отношения.

Сергей и сам не понял, как оказался повязанным обязательствами со всех сторон. Издательство требовало писать быстро. Но романы – не лепешки, вмиг не выпечешь. Он стал делать полуфабрикаты, лишь обозначая сюжетные повороты, остальную работу за него делали литературные рабы, коих он даже в глаза не видел. Ирина не жалела собственных средств, вкладывая их в раскрутку молодого автора. И хотя только самые близкие люди знали о том, что именно он автор, скрывающийся под псевдонимом Ирина Артюшова, Сергей не унывал. Полагал, что его личная известность еще впереди. Однако чем популярнее становилась «писательница», тем больше ограничений накладывалось на Сергея. Ирина оформила себя литагентом Сергея с грабительскими процентами, и все финансовые потоки теперь проходили через нее. Он и в издательстве ни разу не был, поручив Ирине общение с профессионалами.

Поначалу встречи Ирины и Сергея носили эпизодический характер. Он по-прежнему жил в Сортавале, наезжая в Питер раза два в месяц. Ирина тоже наведывалась к нему в гости. Но у человека, имеющего бизнес, мало свободного времени, и часто покидать город Ирина не могла. Тогда она решила переместить Сергея в Питер, к себе поближе. Он и сам был не против приблизиться к цивилизации, но до сих пор не мог решить проблему с жильем. Да и порывать со школой не планировал. Но все сделала Ирина Валерьевна. Она купила квартиру Сергею, правда на свое имя, чтобы он чувствовал, кому обязан благополучием, и «Жигули» последней модели.

После переезда в Санкт-Петербург Сергей Артюшов не стал устраиваться в школу, а полностью решил отдаться литературной работе. Переезд в Северную столицу совпал с отъездом Леры Гостевой-Сакс из страны.

Ирина Валерьевна была замотанная делами бизнесвумен, и в ее планы не входило женить на себе Сергея. Как женщина благоразумная, она понимала, что разница в возрасте почти в пятнадцать лет – не лучшая основа для брака. Просто хотелось немного мужской ласки. У нее в жизни было все: и замужество (с мужем она давно разошлась), и дочь – та сейчас училась за границей. Теперь главной целью для предпринимательницы было делать деньги, но пока природа брала свое, ее требовалось подкармливать.

Артюшов, казалось, был вполне свободен и в творчестве, и в жизни. Он, выдав ряд синопсисов по женской тематике, мог упражняться в серьезной литературе. Ирина Валерьевна даже разрешила ему встречаться с другими девушками, полагая, что свобода прочнее привяжет молодого человека к ней. Она наложила лишь одно ограничение на эти встречи: приводить девиц в свою квартиру ему не рекомендовалось. Изредка она наведывалась к Сергею сама и не хотела, чтобы ванной в ее отсутствие пользовались чужие женщины. И еще: между любовниками установилась негласная игра – в госпожу и раба. Ирина постановила, что в любой момент, где бы Сергей ни находился, что бы ни делал, он обязан явиться к ней по первому зову.

– Разве я не свободный человек? – поначалу возмутился Сергей.

– Сереженька, не забывай, кому ты обязан своей раскруткой и своим благополучием. Помни, без меня писателя Сергея Артюшова свет не увидел бы.

– Свет и так меня не видит. На слуху имя Ирины Артюшовой. И на телевидении я, по понятным причинам, не мелькаю. Остаются только гонорары, но и на них ты наложила свою лапку.

– Милый, не будем ссориться. Отнесись к моему предложению как к просьбе о милости. Мой бабий век на исходе, а так хочется иногда почувствовать себя всесильной королевой!

Смиренный тон Ирины смирил и Сергея. К тому же любовница заверила, что не будет злоупотреблять своим правом. Ей достаточно одного сознания, что верный рыцарь примчится по ее первому зову, скрасит отягченную гирями бизнеса жизнь. Сергей согласился и почти не чувствовал длинного поводка своей хозяйки. Ирина действительно очень много работала, до позднего вечера мотаясь по торговым точкам, налаживая связи с мелкими распространителями книжной и канцелярской продукции. Костерок телесного желания вспыхивал в ее организме не часто, в основном совпадая с естественным месячным циклом. Потому за весь период дьявольского соглашения, а прошел почти год, не набралось и десятка срочных вызовов. Но последние два раза, как нарочно, совпали с посещением квартиры Сергея Лерой. Он впервые нарушил запрет Ирины, привел в свою квартирку чужую женщину, но сделал это с большими предосторожностями. Предварительно звонил Ирине, спрашивал, не собирается ли она приехать к нему, и, лишь убедившись, что та занята на работе, приглашал в гости Леру. Но недаром говорят, что у женщин ведьмовская интуиция и они чувствуют соперниц рядом с любимым человеком даже на расстоянии.

Но по большому счету Сергей вел достаточно независимую жизнь. У них с Ириной не были заведены ни ежедневные телефонные звонки, ни отчеты о своем времяпровождении. Для каждого на первом плане стояла работа.

По утрам Сергей садился к компьютеру и сочинял женские истории. По-прежнему он отталкивался от законов математики, переводя их на понятный всем человеческий язык. Например, брал теорему о пределах и рассматривал, как число а стремится к числу в. По теореме выходило, что лишь когда разница между ними придет к нулю, числа совпадут. Он наполнял эту разницу чувственным содержанием: мужчина и женщина в его романах сливались в любовном экстазе, обнуляя все различия между собой.

Вечера Артюшов проводил то в боулинг-клубе, гоняя шары, то на корте, отбивая мячики, то в бассейне. У него даже случались мимолетные связи с партнершами по игре или по плаванию. Они приглашали его к себе домой, если муж в отъезде. С одинокими девушками Сергей не заводил близкого знакомства. Близкая знакомая у него была одна – Ирина Валерьевна. И Сергею было совсем не обременительно откликнуться на ее звонок и тотчас покинуть бассейн или корт. Но выпрыгивать из объятий Леры, занявшей незаметно особое место в его жизни, оказалось невыносимо.

Когда Ирина во второй раз разрушила кайф от встречи с Лерой, Сергей решил поговорить с ней. Но кажется, нашел не лучшее место для разговора. Они погрузились в ванну, наполненную голубоватой водой и благоухающей пеной, разлеглись валетом, лицом друг к другу. Нежные прикосновения коленей и бедер уже увлекали их в бездумное блаженство, но Сергей продолжал сердиться на Ирину.

– Ира, давай к черту разорвем наше дурацкое соглашение. Я не могу, как мальчишка, каждый раз мчаться к тебе по твоему свистку. Никакой личной жизни…

– О! У тебя уже появилась личная жизнь? Может быть, другая женщина?

– Кажется, ты не ставила мне условий хранить тебе верность. Ты даже говорила: «Захочешь погулять, мой мальчик, не стесняйся. Не думай о маме Ире» – или что-то в этом роде.

– И кто она?

Сергей замолчал. Затем торжественно произнес:

– Кроме тебя, Ириша, у меня никого нет.

– Вот и чудненько. – Ирина пальцами своих ног пощекотала между бедрами возлюбленного.

Сергей все больше погружался в ауру счастья, и гнев незаметно таял в теплой ласковой воде. В конце концов та самая малая разница между фигурами а и в сошла на нет!

Утром Сергей и Ирина Валерьевна не возобновили вчерашних объяснений. Они проснулись отдохнувшие и спокойные, включили телевизор. Новости были нейтральные – аварий и взрывов за ночь в стране и городе не случилось. И это уже хорошо. Потом диктор дал краткий обзор сегодняшних газет, среди прочих прозвучало название «Города и веси». Сергей и Ирина упоминание этого издания восприняли по-разному. Сергей сразу подумал о Лере, и впервые, с момента развития нового витка отношений с нею, почувствовал себя предателем. Он смеет завлекать ее, оставаясь на привязи у Ирины.

Ирина Валерьевна поморщилась. Какая-то девчонка-журналистка этого издания, с подачи жильцов дома, где располагался склад продукции фирмы, настойчиво требовала встречи с ней. Администрация района рекомендовала Ирине Валерьевне уладить дело с прессой, дабы не волновать общественность. Иначе ей грозили разные санкции, вплоть до лишения права аренды подвального помещения. И сегодня утром Ирина должна принять эту журналистку в офисе складского помещения.

Ирина разогрела в микроволновке пару бутербродов, нарезала зеленого салата – витамины святое дело. Сварила крепкий кофе. За легким завтраком не стала делиться с Сережей своими проблемами. Во-первых, нечего голову писателя забивать ерундой; во-вторых, между ними установилось правило говорить только о его делах – тиражах, сроках, гонорарах. После завтрака из дома вышли вместе. Ирина на своей машине довезла Сергея до метро, а сама поехала на встречу с журналисткой.

Ирина спустилась в подвал, прошла через маленький коридорчик в тупик, где размещалась приемная секретарши, а за ней ее кабинетик. Журналистка уже ждала ее.

– Лера Сакс, – представилась девушка, вставая при появлении директрисы, – газета «Города и веси».

Ирина Валерьевна сразу узнала девицу, и мысли о мусоре во дворе отступили на задний план. Значит, вот кто пытается украсть у нее Сергея! Дело в том, что Ирина Валерьевна не была ясновидящей, в чем ее начал подозревать Сергей, когда дважды своим телефонным звонком разрушила его свидание с Лерой. Она, купив для своего друга квартиру, установила в ней видеоглаз. Долгие годы работая в бизнесе, Ирина Валерьевна придерживалась правила «доверяй, но проверяй». Она честно предупредила Сергея, чтобы он не водил девиц в эту квартиру, и до сих пор тот выполнял обещание. Ослушался – сам виноват. Прежде она лишь невинно наблюдала на экране своего телевизора, как Сережа встает, бреется, ест, работает за компьютером. Но обе встречи с этой Лерой Ирине Валерьевне посчастливилось увидеть в «живом эфире».