Текст книги "Ведунья. И сказание об Алеке Скитальце"

Глава пятая

Странник огляделся. Он только что выбрался из подземного тоннеля и снимал запачканные кожаные перчатки. Однако его плащ самым волшебным образом остался таким же безупречным, как и до похода.

Как и говорил Кардинал, они оказались по ту сторону поляны, являвшейся негласной границей юга.

– У них есть прямой доступ в зону, – пробормотал он.

Моряк тоже вскоре выбрался из подземелья, перевернулся на спину и шумно вдохнул долгожданный свежий воздух. По его лицу растеклась довольная улыбка. Ничего себе поход! Столько событий, что голова шла кругом. А может, просто давал о себе знать неожиданный прилив кислорода. Моряк медленно сел.

– Некогда отдыхать, Моряк. Это многое меняет, – поторопил его Странник.

Мастер, не теряя ни секунды, зашагал к дому. Моряку ничего не оставалось, как быстро подняться и последовать его примеру.

Впечатления дня не давали ему покоя. В голове Моряка толпились вопросы, и он не знал, какой из них стоит задать первым.

– Странник, я, конечно, подтвержу любой твой доклад, но я… – начал он, но Странник вдруг резко обернулся.

– Что ты имеешь в виду? – напряжённо спросил он.

– Ну, я хотел сказать, если ты хочешь упустить некоторые подробности, – смутился Моряк.

Странник, казалось, всерьёз задумался и испытующе смотрел на напарника. Моряк уже пожалел, что вообще затеял этот разговор, но отступать было глупо.

Наконец Странник сказал:

– Ты многое сегодня увидел, – он замолчал, подыскивая слова. – И у тебя появились вопросы…

– Вот и я о чём! – облегченно воскликнул Моряк.

– Ты заработал право их задать, Моряк, – сухо сказал Странник. – Учти, это не значит, что я смогу на них ответить.

Лицо Моряка удивленно вытянулось. Странник, глядя на него, вдруг улыбнулся.

– Но я постараюсь, – сжалился он. – В конце концов твоё присутствие сыграло немалую роль в сегодняшнем успехе.

Ну уж тут мастер явно преувеличивал! Что такого он сыграл, кроме убедительной роли оглушённого? И о каком успехе говорил мастер?

– Ты не видишь того, что вижу я, Моряк, – улыбнулся Странник.

«Вот чёрт, – выругался про себя Моряк. – Надо будет научиться получше прятать свои мысли».

– Концентрация и проекция, Моряк, – вот ключи к магии, – сказал Странник. – Однако постоянное соблюдение этих правил сделает тебя… отстранённым. Ты готов к этому?

Моряк задумался. В себе он любил именно эту непреодолимую жадность до жизни, которая и бросала его в походы с мастером. Выходит, для вступления в клуб избранных магия требовала некой жертвы… Не от того ли мастер был всегда так сдержан и так… безразличен?

Моряку не понравилась эта мысль, и он встряхнул головой.

Странник же, не дожидаясь ответа, продолжал:

– Сегодня твоя роль заключалась в документировании всего происходящего, – пояснил он. – Стрелок не мог точно знать, передам ли я всё произошедшее в первозданном виде. А ты был, так сказать, официальным представителем Совета. Так что в своём докладе опиши всё в точности и до малейших деталей, – закончил он.

– И ты не хочешь некоторые моменты… ну, подкорректировать, что ли? – изумленно переспросил Моряк.

– Нет, боюсь, мне придётся нести ответственность за всё, что сегодня произошло и что было сказано. Это чрезвычайно важно, – повторил он серьезно.

– А как насчёт имён, которыми вы друг друга называли? И Странник, – Моряк опять замялся, – у меня сложилось впечатление, что вы друг друга… Хорошо знаете.

Он замер. Наглость собственного вопроса повергла его в ужас. Он бы не удивился, если Рокфеллер в такой ситуации просто выгнал его взашей. Но Странник не рассердился, а напротив, неожиданно улыбнулся.

– Ну, конечно, мы друг друга хорошо знаем, – сказал он. – Тёмный Стрелок – мой брат.

Моряк остолбенел. Он ожидал всё что угодно, но только не это. Представить, что его любимый учитель и знаменитый преступник – братья, было невозможно.

И вместе с тем, это всё объясняло. И их разговоры, и неоспоримое сходство одежды Странника и эховцев, и даже – самое тревожное – удивительное знание мастером Тёмной магии…

Странник терпеливо ждал, пока в голове Моряка крутились колёсики и создавалась версия новой реальности. Наконец, Моряк сказал:

– Если ты думаешь, что люди не начнут задавать вопросов, то ты давно не общался с ними, Странник…

Тот усмехнулся.

– Ты прав, Моряк. Я столько провел времени в дороге, что стал чужд человеческому общению. Но неужели ты думаешь, что тайные доклады разведчиков становятся общественным достоянием?

Моряк задумался. Время от времени на общих собраниях оглашались новости текущего дня, но больше говорилось о достижениях (неизменно!) в Центральной базе. Ещё восхвалялись успехи местных защитников, отвоевавших ту или иную стратегическую позицию. Право слово, послушать, о чём говорилось на этих собраниях, так южане уже были в полушаге от победы. Иногда Моряку казалось, что Централка жила в каком-то другом мире, а нищета и разруха были присущими только погранбазе.

Пожалуй, Странник был прав: такая неоднозначная информация, как встреча главного революционера с братом – главным разведчиком – не будет пущена в общий доступ.

– Тогда остаётся Совет? – задал Моряк следующий вопрос.

Странник помедлил с ответом. Затем, тщательно выбирая слова, сказал:

– Для Рокфеллера это уже не новость. Будем надеяться на его здравое суждение.

– Рокфеллер знает, что Темный Стрелок твой брат, и всё равно доверяет тебе самые опасные задания? – поразился Моряк.

– Самые опасные задания он мне доверяет потому, что только я могу их выполнить, – холодно ответил мастер.

Он опять вернулся к своему безразлично холодному тону, который его напарнику был хорошо знаком.

– И если ты хоть на секунду сомневаешься, на чьей я стороне, – нам больше не о чем говорить.

Странник отвернулся и пошёл прочь. Моряк закусил губу, – так обидно ему было заканчивать разговор подобным образом. Он подбежал к Страннику, схватил его за плечо и торопливо заговорил.

– Я зову тебя про себя мастер, – сказал Моряк. – Глупо, я знаю, ведь ты меня никогда не учил. Но всё, что ты делаешь, – для меня пример. То, как ты ведёшь себя в бою, и как спокоен в общении с врагом, то, как ты ничего не боишься, и как отдаёшь свой хлеб детям, каждый день ждущим тебя возле трапезной. Я никогда, ни на секунду, не сомневался, что ты – на стороне правды. Просто я вдруг задумался, а на чьей стороне она – правда?

Схватить мастера за плечо было чем-то, чего ещё вчерашний Моряк не сделал бы никогда в жизни. Но с тех пор весь мир несколько раз переменился, и Моряк менялся вместе с ним.

Странник смотрел в глаза этому молодому парню, говорившему восторженно и чисто, как давно уже не говорили на собраниях Совета.

«Да, – подумал он, – есть незыблемая правда в народной мудрости. Друг познаётся в беде, а не при Дворе».

И хотя порыв Моряка был необычайно наивен – все-таки они были разведчики южной зоны и им не пристало говорить пространные речи, – Страннику импонировала его честность.

«Вот оно – достойное будущее! Значит, я ошибался, и оно всё ещё возможно».

Моряк, конечно, понятия не имел, какую глубинную струну затронул своим признанием. Но по тому, как Странник не убрал его руки и не отстранился, он понял, что всё в порядке. Моряк шумно выдохнул.

Подождав, закончил ли тот свои излияния, Странник проговорил:

– Меня зовут Марк. Я не видел Нэйтана последние двадцать лет. А сегодня он не только показал нам своё укрытие, но и выдал уязвимое место. Наше задание прошло успешнее, чем я ожидал.

Странник немного помолчал, а потом добавил:

– Я рад, что теперь не обязательно всё делать в одиночку.

Моряку понадобилась секунда, чтобы осознать смысл слов мастера. Какое уязвимое место Странник имел в виду? И значит ли это, что теперь они работают в связке?

Чтобы не искушать судьбу, Моряк решил оставить все вопросы на потом. Вместо этого он сказал:

– Я не смогу называть тебя по имени, Странник. Ты уж извини – дело привычки… Но ты можешь звать меня Дэн, если хочешь, – так меня нарекли при рождении. Эй, ты только подумай, мы обменялись чем-то глубоко личным! – добавил Моряк, совсем осмелев. – Это твой первый шаг к освоению искусства человеческого общения!

Странник улыбнулся его словам, и они зашагали в сторону ворот погранбазы.

***

Уже на подходе Моряк заметил, что мастер напрягся. Он окинул взором привычную заставу базы, и не углядел ни одного защитника.

– Что-то не так, – проговорил Странник.

Они обошли пост и успели пройти шагов сто, когда наконец показалась первая воинская застава.

– Это люди из Центральной, говорить буду я, – только и успел сказать Странник.

Их тут же обступили защитники в сером.

– Кто такие и зачем пытаетесь проникнуть на базу? – зычно спросил высокий мужчина, по возрасту больше походивший на старосту или советника. Моряк удивился, что на погранпосту стояли такие представительные люди.

– Мое имя Странник, – спокойно ответил мастер. – Я разведчик, а это мой подопечный, – кивнул он в сторону Моряка.

Пожилой мужчина цокнул языком. Он сделал бойцам еле уловимый знак рукой, словно подтверждая что-то.

– Я знаю – кто ты, Странник, – развязным тоном проговорил он. – А вот что ты делал за пределами зоны и по чьему указанию – это мне не известно.

Моряку всё более и более подозрительным казался этот странный допрос. Если центральники имели какое-то дело у них на базе, то уж, наверно, что-то поважнее, чем пограничный досмотр.

Но Странник был невозмутимо спокоен и, казалось, не мог себе представить ничего более естественного, чем эти новые постовые.

– Мы проводили учения в обстановке, максимально приближенной к боевой, – подробно объяснил он. – Я имею личное распоряжение Рокфеллера, подтверждающее мои слова.

Однако было похоже, что защитники не собирались их пропускать. Главный ещё раз цокнул языком и смерил Странника взглядом.

Моряку показалось, что он где-то видел это лицо раньше. Может, на сборных учениях?

– Я не сомневаюсь, что Рокфеллер дал это распоряжение, – пожилой сделал особое ударение на слове «дал». – Ну что ж, будьте осторожны, разведчики, – он неожиданно усмехнулся. – Никогда не знаешь, кого можно встретить. А ещё того меньше – кому можно доверять.

Переведя тяжёлый взгляд на Моряка, пожилой сдвинулся с места, освобождая проход.

– Спокойного дозора, – сухо сказал мастер. – И вправду, никогда не знаешь, когда встретишь такого большого начальника на простой заставе.

Странник встретился глазами с пожилым. Тот в ответ только неприятно цокнул языком.

Разведчики прошли мимо бойцов, напряжённо заглядывающих в их лица.

– Я его узнал! Наконец-то! – зашипел Моряк, когда они отошли немного поодаль. – Это же сам советник Давлет, начальник Центральной базы по борьбе с эховцами! Я видел его лицо в прошлом месяце в листовках! Они тогда оприходовали молодого студента – передача ценной информации твоему… Ну, твоему брату, – быстро проговорил Моряк. – Хотел бы я знать, что они тут делают? – прибавил он.

– Вот и я бы хотел, – задумчиво ответил Странник.

Глава шестая

Возбуждённая молодёжь обступила Северную.

– Ну ты даёшь, лимита! Я думал, он тебя выставит! – заговорил парень с отличиями старосты на груди.

– Не выставит, Крейцер, не переживай! – ответил за неё Японец и подмигнул Северной.

– Выскочка, тоже мне нашлась – прервать самого Предводителя!

Капризного вида черноволосая красавица оценивающе смерила Северную глазами. Она была очень загорелой, и Северная неожиданно для себя начала завидовать цвету ее кожи.

Тома с усилием пробиралась к ним через толпу глазеющих.

– Эй, подруга, могла бы и предупредить, что будешь выступать! Я б взяла билет поближе!

Со всех сторон к ним тянулись всё новые любопытные.

– Быстро спрячь меня! – шепнула Северная Лётчику.

Того не нужно было просить дважды: он схватил её за руку и потащил в самую гущу толпы.

– Извините, пропустите, дайте дорогу! Не видите – Старец хочет поговорить с нашей Звездой, – прикрикивал он на ходу, указывая в сторону арены, где один-одинёшенек стоял седовласый старик.

Они протиснулись через гудящих новобранцев и оказались в шаге от Старца.

– Здравствуй, дедуля, – весело начал Лётчик. – Извини за беспокойство, но ты не знаешь, как пройти к книжному шатру?

Лётчик сам не знал, что подтолкнуло его это сказать, но слово – не южный воробей, вылетит – не поймаешь!

Северная обалдела от такого нахальства, но виду не подала.

«Сама напросилась», – подумала она.

Старик на Лётчика даже не посмотрел, зато не мог оторвать глаз от Северной. Ей показалось это странным.

– Отчего же не знаю, конечно, знаю! – проворковал он с улыбкой, и Северная тут же узнала этот голос. Он еще совсем недавно звучал у неё в голове. Но как это было возможно?

– Вот пойдём, я вам и покажу, – сказал старик, увлекая их за собой.

Лётчик даже присвистнул от того, как всё складно получалось.

Старик повёл их в глубь поселения минуя защитников.

Располагавшийся внутри базы городок жил своей вневременной жизнью. Люди строили, торговали, женились, рождались и умирали. Этот симбиоз защитнической базы и мирных жителей был единственным возможным путём существования в нынешнем мире. И вместе с тем нельзя было себе представить ничего более органичного.

Вcю дорогу Лётчик весело верещал:

– Я, дедуля, читаю книги, ты не подумай! Но тут девушка интересуется Летописью Южных Классиков, а я всё больше по романтической линии силён.

Лётчик многозначительно посмотрел на Северную, а та только покачала головой.

Старец все улыбался, кивал, да время от времени посматривал на Северную. Той уже порядком надоело такое неприкрытое любопытство, и она, в свою очередь, тоже стала рассматривать старика.

Он был с головы до пят покрыт тонкой сеточкой морщин, словно это была не кожа, а скорее чешуя. Его лицо было приятно улыбчивое, движения спорые и неброские, голос уютный и убаюкивающий. И только в глазах было нечто сокрытое от взора постороннего наблюдателя: что-то, что не вязалось с простецкой наружностью старика.

– Не сочти за неуважение, а сколько тебе лет, дедуля? – развязно спросил Лётчик. Он совсем расслабился и нёс всякую чушь. Старец был ничуть не против – он расторопно семенил маленькими шажками, обгоняя Лётчика.

– Больше, чем ты можешь предположить, мальчик, – смешливо проговорил он. – Раз я дедуля, то ты – мальчик, согласен?

Лётчику не особо понравилось такое сравнение, но стоило признать, что Старец играл по правилам.

– Какой был мир до войны, Старец? – неожиданно для себя спросила Северная. Она подумала о родных людях, потерянных ею. Какой могла бы быть их жизнь, не будь войны? Какой могла бы быть её жизнь?

Лётчик украдкой взглянул на неё.

– Война всех нас впрягла в работу, – ответил старик невпопад. – Все мы то так, то эдак послужили хворостом для её разрушительного костра.

– Ты так говоришь, дедуль, будто мы развязали эту войну, – неодобрительно сказал Лётчик.

– Развязали, может, и не вы, а продолжает кто? – старец смотрел на паренька, всё так же улыбаясь.

– Я? – искренне удивился Лётчик. – Я только того и хочу, чтобы эта война поскорей кончилась и мы смогли предаться более плодотворным занятиям…

Лётчик подмигнул Северной.

– И что ж ты делаешь для того, чтоб окончить войну? Готовишься убивать магов?

Лётчик был поражён таким поворотом мысли. Он даже остановился. Но ему тут же пришлось нагонять, так как попутчики его ждать не собирались.

– Как же быть, Старец, если не бороться за то, во что веришь? – услышал он слова Северной.

– Ааа, вот наконец и правильный вопрос.

Старец неожиданно резко остановился и спросил уже без малейшей улыбки:

– А во что ты веришь, девочка?

Северная смотрела на Старца, не понимая вопроса. Он был такой наивно-очевидный, и в то же время чувствовался какой-то подвох.

– Вот мы и пришли! – провозгласил старик, обращаясь к поравнявшемуся с ними Лётчику. – Книжный шатёр, как и просили.

Старик указал рукой на большой разноцветный шатёр, стоявший на главной площади. Прямо напротив него находился вход в трапезную. Лётчик уже забыл, куда они шли, а потому даже не посмотрел в направлении, указанном Старцем. Он был слишком поглощён возникшими вопросами.

– Что же получается, старик, – сказал он растерянно. – Получается, что я хочу жить в мире – и не могу? Ну ладно, я не знаю, как закончить эту войну, но Совет-то на что? Получается, они тоже не знают? Ведь не хотят же они, в самом деле, чтобы война продолжалась!

– И в самом деле, зачем бы им хотеть войны? – мирно засмеялся старик.

– И что ты предлагаешь мне делать, – всё недоумевал Лётчик. – Лечь на землю и ждать прихода повстанцев?

– Иногда послушать землю и вправду не помешает, – одобрительно согласился Старец.

Лётчик и Северная многозначительно переглянулись.

– Свихнулся. А мы-то с тобой его слушали, – шепнул ей Лётчик.

– Ну что ж вы не идёте? – кивнул старик в сторону цветастого шатра. – Вон сколько детишек собралось! Ах, я и забыл – сегодня же день Векового Сказочника!

– Кого-кого? – спросил Лётчик.

– Ну как же, знаменитый северный летописец, прозванный потомками Вековым Сказочником! Никто не знает его настоящего имени, да и когда именно он жил, но после себя летописец оставил удивительнейшие сказания…

– Например, сказание об Алеке Скитальце, – вспомнила Северная свой недавний разговор с Воробьем.

– Ясно-ясно, заткнули меня за пояс, молодцы – ухмыльнулся Лётчик. – Ну всё, привет, дедуля, мы пошли!

Северная осуждающе посмотрела на него. Ей было жаль Старца. Тот, по-видимому, на старости лет немного выжил из ума. Да и что удивительного? Он должен был пережить сколько катастроф на своём веку. Скорее, было удивительно, что он ещё помнил, где находился книжный шатёр.

– Спасибо вам за всё, – ласково сказала она.

Старец на прощание протянул девушке руку. Он по-прежнему улыбался и пристально смотрел на неё своими серо-зелёными глазами, заглядывающими в глубину души, под наносной слой обыденности. Она зачарованно коснулась его чешуйчатой руки.

В ту же секунду померк свет.

Северная испуганно втянула в себя воздух и спешно заморгала. У себя над головой она разглядела что-то вроде гирлянды из кристаллов, переливающихся всеми цветами радуги. Неожиданно она осознала, что лежит в колыбели в просто обставленной, но достаточно просторной комнате. На противоположной стороне комнаты у окна она разглядела два силуэта; они приглушённо переговаривалась. Северная прислушалась.

– Они нас и здесь найдут, Аарен, вот увидишь, – сказал прерывающийся женский голос.

Было видно, что выговорить эти слова ей стоило большого труда.

– Мы в безопасности, успокойся, родная, – мягко ответил мужской голос.

«Говорите, говорите ещё, – думала Северная. – Я могу слушать ваши голоса бесконечно».

– Ты этого не знаешь, Аарен, – продолжала женщина, – у них наверняка есть свои люди на севере.

– Ты везде видишь опасность, Кайла.

В голосе мужчины читались одновременно и осуждение, и глубокое сочувствие.

– Я понимаю, ты думаешь о Лие и Ростане, – сказал он, касаясь ее руки, – но нельзя постоянно жить в страхе!

– Ты думаешь о людях слишком хорошо, Аарен, – не соглашалась женщина. – Ты не видел, что видела я… Я пряталась тогда в комнате, когда… когда Командор убил моего отца.

Женщина всхлипнула, а мужчина обнял её за плечи и прижал к груди.

– Ну что ты, Кайла… Ну вот, опять ты плачешь, – говорил он, гладя ее по волосам. – Мы не можем изменить то, что было. Но здесь мы в безопасности, уверяю тебя. Ну будет, будет. Видишь, ты разбудила Лию.

Мужчина повернулся к колыбели.

Северная услышала протяжные звуки, похожие на плач ребёнка. Вдруг она поняла, что звуки доносились из её колыбели. Да ведь это она сама плакала младенческим голоском!

Комната стала расплываться, будто глаза, которыми Северная смотрела на мир, застилали слёзы.

Женщина вытерла платком своё мокрое лицо, шумно высморкалась и подошла к детской кроватке.

– Ну всё, всё, поплакала и довольно.

Женщина склонилась над Северной. Её лицо казалось странно знакомым, словно покрытым пылью времени. – Я здесь, моя радость, я здесь, звёздочка…

Комната продолжала расплываться до тех пор, пока всё не превратилось в одно размытое пятно. Северная почувствовала, как по её лицу текут слезы…

– Бедная, упала в обморок прямо на площади, – услышала Северная детский голос.

Северная вдруг сообразила, что это были не слёзы, а просто ей в лицо плеснули водой.

– Разойдитесь, дайте воздуху! – проговорил сердобольный женский голос.

– Ты одна из нас, Северная Звезда, – проговорил голос Старца. – Добро пожаловать домой.

Северная открыла глаза и увидела, что лежит на тюке с книгами рядом со входом в читальню.

Вокруг неё собралась группка любопытных детей, судя по всему, пришедших на праздник. Она порывисто поднялась и огляделась: озабоченного вида женщина, склонившись над ней, держала в руках пустой кувшин.

– Я в порядке, – пролепетала Северная. – А где Старец?

– Никого не видела – тебя в чувство приводила, – ворчливо отвечала женщина.

Старца нигде не было видно, зато Лётчик уже на всех парах подбегал к Северной, да ещё и со стаканом в руках.

– Пей, немощная, что же мне с тобой делать, – пожурил он её. – Ты любишь быть в центре внимания, да?

Он протянул Северной стакан, и та послушно отпила глоток.

Вкус был сладкий, но не приторный, а скорее напоминающий аромат сладостей, любимых Северной с детства: щепотка корицы, капелька ванили и давно забытая кислинка тёмного шоколада… Она вопросительно посмотрела на Лётчика.

– Это отвар силы, гордость юга, – пожал плечами он. – Рецепт, естественно, эховский – контрабандный… Пей, пей, хуже не будет.

Северную не надо было упрашивать – давно уже она не пробовала ничего подобного. Она разом опустошила стакан и протянула его Лётчику.

– Ты видел, куда пошел Старец? – спросила она его.

– Нет, он мне сказал бежать за отваром, – я и побежал, – удивился тот. – Эй, что с тобой случилось?

– А что со мной случилось, Лётчик?

Северная вопрошающе посмотрела на него. Она не знала, что думать о странном сне, который только что увидела. Да и сон ли это вовсе?

– Ни с того ни с сего, ты запрокинула голову и начала что-то бормотать, – неуверенно ответил Летчик. – Если честно, мне стало не по себе…

– Ты помнишь, что я говорила? – допытывалась Северная.

– Не особо, – задумался Лётчик. – Было трудно различить из-за шума – праздник всё-таки… Но мне кажется, один раз ты сказала «мы не можем изменить того, что было», и ещё, по-моему, ты… плакала, как ребёнок.

Северная опустила глаза. Да, всё так, как она и помнила. Надо было уходить с площади, поскольку дети не собирались расходиться, и всё новые и новые лица прибывали на вечернее торжество.

– Спасибо тебе за помощь, – поблагодарила Северная помогавшую ей женщину.

– Ты молодая, всё пройдёт, – участливо затарахтела та.

– Спасибо, нам пора, – сказал Лётчик, помогая Северной встать и спеша покинуть площадь до начала праздника. Северная всё ещё продолжала оглядываться по сторонам, надеясь высмотреть в толпе Старца.

– Нам туда.

Лётчик указал в сторону узкой улочки, шедшей в обход главной площади прямо к жилому кварталу.

Они перешли улицу, так как было похоже, что площадь скоро перекроют.

По дороге оба молчали. Северная была глубоко погружена в свои мысли, а Лётчик не решался её отвлекать. Наконец, девушка узнала улицу, на которой находился её новый дом.

– Где ты была, подруга? – раздался обиженный голос Томы.

Она сидела у входа в шатёр и недовольно взирала на подошедших.

– Ааа, уже завела новых друзей, – сказал она, взглянув на Лётчика. – А со старыми и водиться не хочешь?

Было видно, что ей было обидно оставаться в стороне.

– О чём ты, Тома? – устало спросила Северная.

– Это ты мне скажи, – раздраженно ответила она. – Это не я всё утро пропадала неизвестно где, не сказав ни слова!

Тома обиженно закусила губу.

Лётчик тем временем с интересом рассматривал Тому, и та не преминула это заметить.

– Что уставился, пожарник? Тебе что тут, мёдом намазано?

Северная рассмеялась, а Лётчик удивленно поднял брови.

– Это так говорится, – объяснила она.

О чудотворном лакомстве севера – меде – южане знали только понаслышке.

– Тома, будь поласковее, пожалуйста, этот солнечный зайчик уже дважды спас меня от публичного позора.

Подруги переглянулись и ни с того ни с сего дружно расхохотались.

– Что такое пожарник, солнечный зайчик – что за имена такие? – удивился Лётчик.

– Не обижайся, – смеясь выговорила Северная. – Твои волосы горят на солнце не хуже огня, от того и имена…

– А вот мне хочется знать, от какого позора он тебя спас? – хохотала Тома.

Она уже забыла, что собиралась дуться и пригласила Лётчика к ним зайти. Тома плюхнулась на стул, а Северная в изнеможении повалилась на кровать.

– Неужели после твоей эпической речи ты попала в ещё какую-то передрягу?

Лётчик, решив принять неожиданный интерес к своим волосам за комплимент, по-хозяйски развалился на Томином матрасе и принялся рассказывать о происшествии на площади. Та, почему-то совершенно не возражая против его присутствия на своей кровати, слушала рассказчика разинув рот, иногда вставляя фразы, вроде «да ты что!» и «во даёт!»

– И когда она очнулась, старика и след простыл! – подытожил Лётчик.

– Не правда, Старец был прямо рядом со мной – я его хорошо слышала, – прервала Летчика Северная.

– О чём ты говоришь, болящая, я видел, как ты очнулась – помнишь я подал тебе отвар?

– Я помню, но ты сказал, что не видел, куда пошёл Старец.

– Не видел именно потому, что когда я вернулся, его уже не было.

Северная села и уставилась на Лётчика. Тот, в свою очередь, тоже смотрел на неё с недоумением.

– Ты уверен? – на всякий случай переспросила девушка. – Может, он уже уходил?

– Ок, северянка неверующая, – притворно обидевшись ответил Лётчик. – Я, конечно, не Странник, но всё же обычно хорошо замечаю подробности и быстро реагирую, если ты не заметила.

Северная отвернулась лицом к стене. Ей хотелось плакать. Она абсолютно точно была уверена, что слышала голос Старца, но факты никак не хотели сходиться в единую цепочку.

«Ты одна из нас, Северная Звезда. Добро пожаловать домой» – повторила она слова Старца. Конечно, если подумать, то это была полная бессмыслица. Что значит – одна из нас? Да и к тому же, её родиной был север.

– А кто такой Странник? – спросила Тома.

Она видела, что Северная не в духе и хотела бы остаться одна. Тома встала с кровати и одними глазами дала знак Лётчику следовать за собой.

– Вы не слышали о Страннике? – поразился тот, игнорируя Томины манипуляции. – Да, чувствую, скоро мне придётся читать вам лекции о самых элементарных вещах: таких, как «возникновение зон» и «краткий курс истории юга»…

– Что, ещё один доисторический герой из летописи южных войн? – спросила Тома, жестами показывая гостю на дверь.

Тот неохотно приподнялся с кровати, садясь на край, но всё же не спешил уходить.

– Ну, может скоро он и войдёт в летопись, но пока ещё рано: он жив-здоров и обитает здесь, на базе. Примкнул к нам полгода назад. Ну очень крутой чувак…

Томино терпение лопнуло, и она бесцеремонно подтолкнула гостя к выходу.

– Очень интересно, Лётчик, но у Северной сегодня было достаточно потрясений – она должна отдохнуть.

Наконец вытолкав Лётчика на улицу, Тома зашипела:

– Ты не видишь, что расстроил её?

Тот недоуменно насупился.

– Это не твоя вина, – смягчилась Тома. – Просто для неё это были не самые простые несколько месяцев.

Тома грустно вздохнула.

– Мы с Северной вместе выросли – она всё равно что жила с нами, рано потеряв родителей. Дом для неё был всем: север – это особое место, которое бывает не просто покинуть.

Три месяца назад наша база сгорела дотла. Просто в один день начался какой-то невиданный, необъяснимый пожар. Нам пришлось бежать, оставляя всё, что когда-либо было дорого сердцу…

Тома задумалась.

– Знаешь, странно, но мне всегда хотелось покинуть дом, отправиться на поиск приключений. Наверное, поэтому я восприняла все произошедшее, как знак судьбы. Северная же, – Тома остановилась, оглянувшись на шатёр, проверяя, не слышит ли подруга, – она всегда была слишком нежного склада, что ли. Всегда слишком близко к сердцу принимала страдания людей. Этот переезд многого ей стоил. Она ещё острее, чем я, восприняла здешнюю бедность – как воспоминание об оставленных развалинах дома…

Лётчик сдвинул брови. Ему тоже показалось, что девчонка эта была особенная. Наверное, потому она ему сразу и приглянулась.

– Переезд сюда должен был быть для нас началом чего-то нового, – объяснила Тома. – Ради чего хотелось бы жить.

Она помолчала.

– Но кажется, ваш юг не идёт ей на пользу. Она ведь и вчера упала в обморок!

Лётчик задумчиво слушал говорившую.

– А раньше с ней такое бывало? – поинтересовался он.

– Никогда! Я говорю тебе – это так на неё влияет юг. Может, и правда – не стоило нам уезжать…

– Ну юг, не юг, а нам надо будет за ней присматривать, – утвердительно проговорил Лётчик. – Мы теперь в одной связке, так что если не хочешь неприятностей, то придётся держать ухо востро.

– Ты думаешь, Северной грозят неприятности? – всерьёз обеспокоилась Тома.

– Ну, если учитывать, что во время припадка она сказала, что Командор убил её отца, то да – думаю, нас всех ожидают крупные неприятности, – подытожил Лётчик.

Наслаждаясь произведённым эффектом, он небрежно развернулся и пошёл прочь, оставляя Тому стоять с разинутым ртом, ошарашено глядя ему вслед.