Текст книги "Попаданка и ее варвары"

– Нет! Когда вы несколько раз вероломно победили меня в банальных стрелялках, вы могли всерьез усомниться в моей мужественности, – усмехнулся он. – Поэтому дайте мне возможность восстановить самолюбие. А то от него из-за вас уже одни ошметки остались… Скоро совсем будет не подлежать реконструкции…

Я знала – рартисс просто дурачится. Вей хотел за меня заплатить как на настоящем свидании. А мои победы стали обычным предлогом. Но я не спорила. Не возникало даже желания.

Потом мы с удовольствием и аппетитом трапезничали. Грибной суп просто таял во рту, кусочки горячего черного хлеба похрустывали, упоительно отдавали солнцем и рожью. Ужасно вредный, теплый картофель фри напоминал мне о временах, когда была счастлива на Земле…

Все вместе успокоило и придало вечеру эдакого шарма.

Когда мы поели, я сообщила:

– А теперь мне пора бы домой и баиньки! Мало ли у кого чего завтра украдут или Мурзик опять сбежит от хозяйки! На его месте я бы долго не продержалась…

Рартисс помолчал, покосился на торвин, где высвечивалось почти двенадцать ночи, кивнул:

– Хорошо. Я провожу…

Мы молча доехали до нужного места. Но молчание это было не тягостным, не напряженным, скорее уж устало-расслабленным, отчасти даже счастливым. Мы просто улыбались друг другу, и этого нам было достаточно.

Возле каюты я приосанилась и произнесла:

– На чай-кофе не приглашаю.

– А на завтрак? – хитро прищурился Вей.

Ох, какой же он все-таки опасный! Варвар и есть варвар! Как ни крути!

– Я бы с радостью, но куда же я дену вас до утра? В шкаф? – закрылась я щитом иронии от нашего общего притяжения: тел и всего остального.

– А как же ваша спальня?

Он и шутил, и не шутил. Выглядел взбудораженным, улыбался криво и возбужденно. Уперся рукой в стену возле меня, слегка наклонился. Казалось, еще секунда, пара движений рартисса – и наши тела сойдутся, а губы встретятся в поцелуе…

– Игорь туда уже прорывался. Надеюсь, вы помните, чем закончилось то сражение? – продолжала я свой защитный маневр.

– Да. Я лично его выставил вон!

– Вам будет неприятно выставлять самого себя… Согласитесь, это уже какое-то извращение. Когда мужчина дерется сам с собой. Эдакое садо-мазо в одно лицо…

– Я понял, понял…

Вей еще немного постоял, нависая надо мной, и жар его огромного, сильного тела окружал, будто захватывал меня в плен. Проникал внутрь теплым клубком и разрастался там… растекался…

Рартисс посмотрел на меня, на мои губы, в глаза…

Я покачала головой.

Нет, не надо.

Не сейчас. Еще слишком рано.

Да и настроение нынче не то. Мы оба слегка не в себе. А это очень плохой момент для каких-либо решающих шагов. Даже если шаги эти ведут к чему-то, от чего слабеют колени, и голова кружится без шампанского.

Вей вздохнул: вполне искренне, без ерничества.

Сказал только:

– Спокойной ночи, Василена. Пусть ваши сны будут спокойными и радостными.

Крутанулся на пятках и ушел быстрее, чем я успела найтись с ответом. Словно бежал… Хотя все, что я знала об этом варваре, заставляло думать, что Вей и побег – это вообще слова из разных языков.

Я вошла в каюту, сняла обувь, села за торвин посмотреть новости и… внезапно обнаружила сообщение от Федора Павловича. Оу! А ему-то что от меня вдруг понадобилось? Если и у него сбежал домашний питомец, например, муц, пусть обращается в полицию!

Я включила аудио.

«Василена! За удачные операции: обезвреживание целой сети наркоторговцев и поимку опасных рецидивистов, за раскрытие убийства на «Татарии» тебя разрешено наградить. Мне дали официальное и окончательное согласие на твой перевод на правительственную станцию «Леонов». Как ты знаешь, это один из самых передовых и охраняемых космических объектов. Ну, если не считать фееричного момента, когда ты внезапно на меня обрушилась из другого времени и пространства! И это станция под эгидой моего министерства. Можешь сдавать дела и переводиться. Все документы вышлю тебе, как только получу официальное согласие».

Я посмотрела на время отправки сообщения. Час назад. Та-ак. На «Леонове» сейчас около десяти вечера. По тамошнему времени Федор Павлович «писал» мне около восьми.

Позвонить или нет?

А-а-а! Была-не была! Если что – скажу: сами выслали меня к варварам, вот они и научили меня варварским привычкам. С кем поведешься… Так что, уж не обессудьте, что трезвоню в то время, когда некоторые в постели. Скажите спасибо, что штурмом не беру вашу станцию.

Федор Павлович сразу же «взял трубку».

– Василеночка! Очень рад, что тебе удалось-таки добиться перевода так быстро! Ты умничка! Раскрыть такое убийство… А за этой бандой наркоторговцев все наши службы гонялись несколько лет. И тут ты – бац! – и всех разом накрыла. Это такой подарок нашей доблестной полиции! Они тебя к ордену не представили только потому, что ты там не служишь! И не устроили в твою честь банкет… ибо ты там не служишь и нажраться на нем невозможно!

– Федор Павлович… Я тут вроде как немного привыкла… Так сказать – в целом акклиматизировалась… В общем, мне надо подумать…

– Ты же сама хотела, просила о переводе?! – удивление так и звучало в его голосе. Да я сама себя удивила, уж если честно. Но внезапно жутко не захотелось оставлять моих оперов, с которыми хоть пуд соли и не съела, но пуд наркотиков обезвредила точно.

Да и Сильвей… Вдруг стал мне ближе, чем все правительственные станции вместе взятые.

И все-таки… Отказаться я пока не могла.

Надо подумать. Утро вечера мудренее.

Я только что вернулась со свидания с рартиссом. Конечно, у меня впечатлений полная шкатулка! Конечно, все еще эмоции через край! Конечно, я хочу его снова видеть! Куражиться, веселиться, вместе расследовать…

Но… надо выждать, пока эмоции схлынут, и проверить – что там, в сухом остатке. Решать в таком состоянии – все равно, что судить преступника после болезненной операции.

Никакой объективности, сплошные эмоции и впечатления.

– Василеночка? Неужели ты хочешь остаться? Эта станция ведь – просто клоака! Бандиты, наркодиллеры, убийцы… А у нас тишь да гладь… Только красотки из воздуха падают…

– Клоака говорите?! А кто пел про туристический рай, когда ссылал бедную попаданку на «Татарию»?

– Я политик! Мне положено «петь про Рай»! Это моя коронная ария!

– Пожалуйста. Дайте мне время на раздумья, – буквально взмолилась я.

– Хорошо. Даю тебе две недели. Потом сообщить о своем конечном решении. Дольше тянуть нельзя.

– Договорились!

Глава 21

Вей

Полночи Вей не мог сомкнуть глаз.

Сказывались и эмоции от времени, проведенном с Васей. Она была такая игривая, такая непосредственная, такая лакомая и такая близкая… Такая… его… Хотя и не признавала этого.

А уж уйти от нее – и вовсе было целым геройством.

Она была близко, и Вей так хотел поцеловать ее. Коснуться немного пухлых, мягких губ, раздвинуть их языком и ласкать… А потом… потом…

И все же дело заключалось не только в этом…

Впервые рартисс в ком-то настолько нуждался. Настолько, что дня без Васи не представлял. Настолько, что даже играть с ней, куражиться оказалось для него лучше, чем сбрасывать напряжение с другой. Да даже язвить, самозабвенно подкалывая друг друга!

Она стала его наваждением. Он ею бредил…

А Вася… Вася… не относилась к нему также. Вей очень хорошо это видел. А он не привык тешить себя иллюзиями. Это жалко, глупо и попросту непродуктивно. Чтобы двигаться к цели, совершенно необходимо не обманываться, четко ее признавать…

Однако ощущение – все меньше времени, чтобы завоевать араччи, убедить, что должна быть с ним, рядом, всегда – угнетало, давило и не давало покоя. Он и сам не понимал – откуда внутри взялась эта странная неуверенность, что Вася и завтра, и послезавтра, и еще многие «послезавтра» останется тут, на станции «Татария». Она ведь только недавно заступила на должность! Да, пока что исполняющей обязанности! Но так всегда происходило, ничего необычного.

Вначале – три месяца исполняющий обязанности. Это – нечто вроде испытательного срока. А затем уже начальник – официально. Обычная же практика! Так случалось всегда. Предшественник Васи тоже первые три месяца ходил в должности и.о.

Вей отправился в спортзал, немного размялся. От всей души и со всей силы помял грушу.

Появись у той такая возможность, наверное, уже бежала бы за страхованием жизни…

Конкретно досталось и манекену для боксирования. Этому красному Ваньке-Встаньке, как говаривал Русский. Вроде у землян была такая детская игрушка – как ни клади, обязательно встает вертикально.

Красный мужик подниматься не успевал. Выглядело так, словно он устал за годы работы и решил полежать на полу, отдохнуть…

Вей вытер со лба испарину, помассировал виски, усмехнулся. С этой женщиной он скоро уже сможет на чемпионате по боксу выступать и побеждать.

«Как вы достигли таких результатов в столь короткие сроки?»

«Мне помогла Василена Сказочная! Возбуждала и не давала, все время ускользала».

«Рекомендуете ли вы этот метод другим спортсменам?»

«Да. Всем, кому нервы больше уже не потребуются. И клиника психологической помощи недалеко».

После нескольких часов боксирования усталость взяла свое. Вей вернулся к себе, помылся и, наконец-то, все-таки вырубился.

…С утра в отделе уже ждал новый сюрприз.

Рартисс в последние дни привык приходить первым. Затем появлялся Рентри – буквально с разницей в несколько минут, дальше – уже остальные: кто как. И к самому началу рабочего дня появлялась сама Вася. Не опаздывала, по ней буквально можно было сверять часы. Горячев один раз не сдержался, написал в рабочий чат: «Точность – вежливость королевы».

Однако в этот день все неожиданно изменилось.

Вей буквально ощущал это на кончиках пальцев.

Все не то и как-то не так.

После него сразу же пришел Халский. Как обычно крысился, смотрел зверем. Но честь отдал как надо и поздоровался вежливо. Мужское соперничество за женщину – это одно, субординация и уважение к старшему по званию – совершенно другое. Такое никогда нельзя смешивать. Даже этот сопляк это прекрасно осознавал.

Затем, пока еще не пришел Ру Дистаф, главный специалист по нервным ситуациям, в приемную вбежали сразу четыре женщины. Четыре! На двоих: Вея и Халского. Даже того слегка перекосило. Тем более, что посетительницы, как и следовало из их фееричного появления, после которого даже дверь испуганно дребезжала несколько минут, оказались под стать этому утру. Нервные, истеричные и совершенно неинформативные потоки бессвязной речи хлынули из них вместе со слезами.

– Я пришла, а он такой… весь никакой… уже синий. Представляете? Сини-ий! – рыдала человечка с сиреневыми волосами, похожими на паклю, узким лицом и худощавым, нескладным телом. Мосластая, как иной раз выражаются, была накрашена по последней моде, даже блестки на щеках не забыла. Но выглядела все равно крайне странно.

– А я… я… Я хотела обсудить с ним контракт… Вошла такая вся в предвкушении… а он… а я… в общем… ы-ы-ы-ы… – помогала мосластой ничего толком не прояснить полная, щекастая стина со светлыми волосами. С формами медведицы, плотно затянутыми в яркое цветастое платье в облипочку. Вей никогда не понимал эту загадочную аксиому: чем дородней женщина с малоразвитым интеллектом, тем более облегающие наряды она носит… Всякий раз, сталкиваясь с подобным явлением, он вспоминал случай, когда даже железные нервы воина с тысячелетним стажем не выдержали… Вей случайно столкнулся в магазине с женщиной… в леопардовых лосинах… Дама была размера эдак шестидесятого… И основная часть этого размера пряталась как раз под пятнистой тряпицей, надетой, судя по всему, без белья… Этот кошмар преследовал рартисса еще долго.

– Они так кричали… плакали, причитали… Я пришла проверить, а там… там… представляете… он та-ам… – не позволяла ничего представить самая старшая человечка. Дама с длинной шеей и носом, стрижкой каре и тонкими, гуттаперчевыми руками.

– А мне он обещал повышение процента-а-а… и как тепе-ерь… – хныкала и подвывала нескладная, коротко стриженная стина с курносым носом и серыми глазами почти без ресниц, как и положено натуральной блондинке.

Пока Вей и Халский стояли перед лицом этой природной катастрофы, пытаясь понять – какой водопад унимать первым: слезоточивый или велеречивый, в комнате появились другие опера. Рентри выглядел так, словно шел себе по летнему лугу, шел-шел и… наступил на грабли… и так раз пять, вплоть до сотрясения мозга. Русский и Горячев казались зверями, загнанными в клетку, которые вот-вот перегрызут прутья.

Ру Дистаф и Кри Адал поспешили на помощь, как какие-нибудь Чип и Дейл из старого земного мультика.

В четыре руки снабдили дамочек стаканами воды и успокоительным, присев между ними. Как бы принимая удар на себя.

Вей аж пожал рукой руку, давая понять, что впечатлен их самоотверженностью до предела. Кри показал большой палец, как и во время визита Адалин… Беленькой…

И вот тут рартисса прямо заклинило. Он посмотрел на часы и неожиданно обнаружил, что рабочий день уже идет минут пять, а Васи до сих пор еще нет.

Как Вей не рванул к ней в каюту, он сам не понял. Это была первая мысль и порыв. Аж мышцы звенели в преддверии старта. Однако рартисс выдохнул и набрал Васю по торвину.

Несколько звонков с бессмысленным прослушиванием: вначале музыки, затем гудков, а потом предложения оставить абоненту сообщение окончательно вывели Оххарта из равновесия. Он окинул взглядом ребят.

– Кто-нибудь видел Сказочную сегодня?

– Так это же ты с ней вчера ужинал! – возмущенно фыркнул Халский, скрестив руки на груди.

– Да. Ты видел ее последней, – добавил Рентри.

– Тхалисс! И где же она? Почему еще не пришла?! Я проводил Васю до двери. Все было хорошо. Спокойно.

– Да не кипишуй ты так! – в своей манере, используя старый сленг, произнес Горячев. – Женщины! Они же пока каждую ресницу не расправят и каждый волосок в бровях не уложат, из каюты не выйдут! А надо ведь еще губы подкрасить, как там они выражаются – несовершенства кожи замаскировать… А помнишь ту свидетельницу? Которая сломала каблук, обнаружила, что к новым туфлям не подходит блузка, потом юбка, потом сумочка…

– Да все я помню! – огрызнулся Вей. – Но Василена никогда не опаздывала! Вы же знаете!

– Все когда-то случается впервые: первый бой, первый вой, – кивнув в сторону рыдающих посетительниц, философски заметил Русский. – Я бы не делал скоропалительных выводов.

– Убили-и-и! – внезапно перешла на ультразвук мосластая.

– Его больше не-е-ет! – подхватила блондинка.

– Как же мы без него-о-о! – подключилась к хору плакальщиц старшая.

А щекастая просто заголосила:

– Ы-ы-ы…

Вей встрепенулся и оглянулся на свидетельниц.

– Убили? Кого? – уточнил Дистаф.

– Да мы же вам уже битых двадцать минут рассказываем! – всхлипнула щекастая. – Нашего владельца портала!

– Владельца чего? – удивился Горячев и оглянулся на остальных оперов: – Я чего-то не знаю о новых технологиях? Какие еще порталы? Может, и телепатические передатчики изобрели, а я ни слухом, ни духом?

– Портала для продажи электронных и аудиокни-и-иг! – взрыднула блондинка.

– Так. Ну хоть что-то теперь проясняется. Давайте-ка поподробней и поспокойней, – начал было Вей, но осекся. – Знаете, что? Я сейчас кое-что быстренько проверю. Вы пока успокойтесь и попытайтесь скомпановать ваши рассказы. Вернусь – продолжите с места, на котором остановились…

– Дадите ему проду, – хихикнул Горячев.

Рартисс заполошно метнулся к дверям.

У самого выхода обернулся, получил от Кри знак «ОК»: мол, все сделаем, как надо, не сомневайся, не глядя прибавил ходу и… крутанулся вокруг своей оси. Улегся на пол, как обычно, у ног Василены.

Ну, что ж… Он давно у ее ног. Это все знают. Зато она, наконец-то, явилась!

Араччи принялась задорно хихикать, опера захохотали, Вей и сам рассмеялся. Даже дамочки, которые до этого заливали слезами все вокруг, перестали ныть, реветь и начали похрюкивать.

– Смотрю, вы вошли во вкус этого приема, – обратился рартисс к Василене, счастливый как полный дурак. Она пришла! Она пришла! Она пришла! Вот что вопило все нутро варвара. А где она пропадала и почему – уже не так важно. Потом выяснит. Вася протянула Вею руку. Он с сомнением посмотрел на изящную маленькую ладошку, сам поднялся и получил ответ, достойный этой удивительной женщины:

– Не-ет. Скорее уж, во вкус вошли вы. Поэтому, не глядя, в меня летите. А я просто вошла в приемную…

Жалобщицы немного поморгали, похихикали и ка-ак давай опять выть…

И вот тут Вей снова вдруг ощутил – с Васей сегодня что-то не то… Он ее стратегию работы со свидетелями уже изучил и довольно неплохо.

Терпеливо дать выплакаться, немного утешить, а затем начать задавать важные вопросы. Однако на сей раз все случилось не так.

Араччи всплеснула руками и вскрикнула:

– Всем тихо!

Женщины от удивления тотчас замолкли, и образовавшуюся паузу араччи заполнила пояснением, тоже совершенно для нее нетипичным:

– Давайте так. У нас тут не корпус психологической поддержки проживающих на станции. У нас – отдел Службы безопасности. Мы выполняем функции силовых представителей власти на «Татарии»! Поэтому! Либо вы сейчас мне все досконально рассказываете, либо идете к психологам и рассказываете им… Что выбираете?

Нет, сработало! Кто б спорил!

Дамочки моментально затихли и только ресницами хлопали. Даже блондинка, хотя их у нее вроде бы и не было…

Но обычно араччи была куда добрее к посетительницам, даже к таким истеричкам и неумным. Да и слезы их ее, вроде, не раздражали. По крайней мере, Вася этого не показывала.

– Мы все расскажем, – чуть всхлипнув, пообещала старшая посетительница. Остальные закивали, делегируя ей полномочия.

Пока Вася устраивалась напротив дамочек, и остальные опера размещались неподалеку, Вей незаметно отправил араччи сообщение: «У вас все в порядке? Вы какая-то другая…»

«Более чем». Короткий ответ, который прилетел к рартиссу буквально спустя пару секунд, насторожил его еще больше. Обычно Вася язвила, иронизировала, но всегда намекала, что не все очень уж здорово. Хотя терпеть можно. Она была больше пессимисткой, реалисткой, нежели оптимисткой.

А тут такой куцый, но ура-патриотический комментарий…

Кхм…

Вей присел рядом с Васей, как можно ближе, и наблюдал. Сердца тревожно колотились и плевать ему было на все: на работу, на этих плаксивых дамочек, и на собственное будущее впридачу. Его занимала только араччи… Не дай бог у нее неприятности! Помятуя, как эта глупышка в одиночку рванула в логово к наркоторговцам…

Вей взял себе на заметку следить за начальницей. Чтобы опять куда-то не вляпалась.

Уж лучше его прибьют, чем ее.

– В общем… Мы писательницы, публикуем романы на электронном портале Галакнига. Это такой большой сервис…

– Я знаю, что это, – внезапно отозвалась Вася, хотя Вей вообще впервые о таком слышал. – Дальше?

– Создатель портала и его идейный вдохновитель – Сергей Звездинский – приехал сюда для встречи с писательницами. Ну типа такого большого междусобойчика. Он планировал открыть аллею Галакниги в парке Дружбы планет, посадив туда несколько земных хвойных и апельсиновых деревьев. Собирался дать большую пресс-конференцию и много чего еще. Ну а мы просто приехали с ним потусоваться, пообщаться и вообще…

– «Вообще» можно опустить… Сосредоточимся на рабочих моментах… Я не люблю интимные подробности.

Ну хоть шутит, пусть даже и не так едко, как всегда – и то неплохо.

– Дальше? – подстегнула откровения женщин араччи.

– А дальше… В общем, мы все собрались в Парке Дружбы планет. Там деревья уже готовые стояли. Садовники все вскопали… Оставалось только поместить деревья в лунки, чтобы их закопали… Мы ждали, ждали…

– И начальник не явился на мероприятие?

– Да. А потом мы пошли в снятый офис для пресс-конференции… и-и-и… ы-ы-ы-ы… хнык… хнык…

– Я не понимаю этого языка. Можно вернуться к общегалактическому?

Опера прыснули, Вей усмехнулся. Однако еще больше насторожился. Обычно Вася сочувствовала просительницам. Всегда соболезновала. А тут язвит от души.

Нет! Дамочки те еще… это видно! Даже страшно подумать, о чем такие пишут романы! Просто страшно… Но… Не в традициях Васи стебаться над пострадавшими…

– П-простите, – всхлипнула старшая. – В общем… Сергей… Сережа… Лежал прямо на столе, голый и на его теле были надписи… И у него отсутствовал пульс…

– Мда… Многие мечтали раздеть владельца крупного бизнеса… Но не настолько буквально, – съязвила араччи. И это тоже было совсем на нее непохоже – шутить над жертвой в присутствии свидетелей. Вася заметила вопросительный взгляд Вея и пожала плечами: мол, а чего ты хочешь? Что сказала, то и сказала! Слово – не воробей! Скажи спасибо, что роман не накатала про этих дамочек – тема-то просится…

– Вы сами проверили пульс? – вернулась она к делу.

– И мы, и охранники! – откликнулась мосластая. – Он был еще теплый, но не живой… Хнык…

– А почему вы решили, что это убийство? Я так понял, вы не нашли никаких ран или травм на погибшем? Так ведь? Может, смерть наступила от естественных причин? – уточнил Русский.

– А потом эти причины разложили убитого на столе и расписались на нем в качестве автографов? – вскинула бровь Вася. Метко. Но опять же – раньше она не язвила в присутствии нервных и перепуганных жалобщиков. Держалась строго, иной раз – официально… Складывалось стойкое и подозрительное ощущение, будто араччи пустилась во все тяжкие. С чего бы вдруг? С какой стати?

– Были надписи на теле? Вы их стерли, что ли? Или просто это рассказ в стиле «действия описываются в прошедшем времени»? – обратилась она к свидетельницам.

Вей даже не понял – шутит Вася или серьезно.

– Е-есть… надписи, – поправилась старшая. – Мы вызвали охрану и там дежурят до вашего прихода.

– Какие надписи?

– Непотребные!

– А можно подробней? Мало ли, мои слабые нервы не выдержат такого непотребства?

– Ну-у-у… Оборотень, надломленный в детстве уходом матери, романтично насилует героиню… Мой босс сделал мне десятерню и ушел к секретарше… Измена. Как изменить жене, не привлекая внимания любовниц… У вас не научная фантастика – это просто десятки разработок описываются, но в промежутке есть любовная линия. Так что у вас – любовная фантастика в антураже научных разработок…

– Какое ужасное непотребство! Каждый раз, когда мне тяжелое падает на ногу, кричу эти фразы! Да и на заборах только их и пишут нетрезвые словоблуды… Смотрю, писавший-то ваш коллега! Так растекаться мыслью по древу… в смысле по Сергею Звездинскому…

Женщины сдавленно захихикали.

Вообще вели они себя довольно-таки странно. Вей уже начал думать, что на сегодня власти ни с того, ни с сего перенесли Межпланетный Женский день. Тот самый, когда женщины всей Галактики ведут себя так, что ни один мужчина в жизни не поймет, что им нужно. Но все время чувствует себя виноватым и дураком. Виноватым дураком.

Сразу вспоминалась жена:

…Ты почему цветы не принес? Сегодня же мой день!

…Ну ты бы еще по моей просьбе букет притащил!

…Ты разве не должен ублажать меня в постели?

…Да ты совсе-ем! Если я уже намекнула – все, вход закрыт, ворота запечатаны!

…Как ты мог не погрузить посуду в чистящую машинку? В такой де-ень?

…Ну, конечно, после моего-то упоминания…

…Ты даришь мне платье-е-е с блестками? Ты вообще!? Ты издеваешься?

…Как это я просила? Я просила? Что, правда?

…А-а-а… Ну да, писала полгода назад! Ну дак мало ли, что я там пожелала в момент сильных эмоций?!

…А ты должен был спросить еще раз! И еще раз!

…Это ты синюю рубашку надел? На мой праздник? Ты это нарочно?!!

…Как я ее хвалила? Когда?

…Ах да, хвалила… Ну дак я же не знала, что ты наденешь ее в женский день!

…Отстань от меня! Я не в настроении для постельных утех!

…Да куда ты, дурак? Вернись!

…Ну да, я послала тебя! Но я ж хотела, чтобы ты настаивал, брал меня штурмом! Ты вообще варвар или где?!!

– Так. Ну, по крайней мере, мы выяснили, что случилось, – произнесла, тем временем, араччи. – Кри, ты идешь в злополучное помещение, сейчас девушки покажут тебе его на карте. Делаешь все исследования, какие возможно. И, да! Прежде чем ты начнешь вскрытие в медкапсуле, пожалуйста, зафиксируй досконально все надписи, где бы те ни находились!

– Зачем? Я все эти надписи видел в заголовках романов на Галакнике! – хихикнул Горячев. Похоже, он знал, что это за сервис.

– Разговорчики в строю! – возмутилась Вася.

– Неправда! – подключилась мосластая. – Наши названия более короткие и звучные. И не такие… кхм… дурацкие… Некинковые!

– Да-да! Тройняшки для босса, двойняшки для босса, ребенок для босса, дети для босса, тройняшки от босса… Измена. Уходи, Измена. Не уходи, Измена. Все впереди, Измена. Надейся и жди…

– Это тренд! Ничего вы не понимаете! – возмутилась щекастая. – Вот я, например, написала бестселлер о взрослой женщине, которая нашла свою любовь уже за пятьдесят лет! И он встал во все виджеты!

– Куда он встал? – уточнил Дистаф.

– Хорошо, что встал… Значит, здоровый, – усмехнулся Русский. – Вот если бы не встал… тут уже стоило беспокоиться…

– Надеюсь, герой там вначале никого не насилует? – уточнил Горячев, демонстрируя глубину знания темы.

– Эм… У него моральная травма… Они встречаются. Он хочет, она боится… Но пото-ом…

– Я понял. Дальше не надо. У меня слабая нервная система. Еще не готова к таким физическим нагрузкам! – хохотнул Макс.

– Вы не понимаете! – возмутилась блондинка. – У моих оборотней в слюне специальный феромон! Он действует так, что после поцелуя женщина сама хочет…

– Сбежать? – уточнил Горячев.

– Не-ет! Это мужской шовинизм! Женское фэнтези популярно!

– Вот читал я одну книгу… забыл название. Там мужик такой: «Кто сверху – тот и главный!» Там все неплохо. Поменьше бы розовых соплей…

– Да этот автор у нас совсем не самый популярный! – возмутилась сутулая. – Так, середнячок…

– Я и не сомневался. Он же про изнасилованных тройняшками боссов не пишет…

Горячев был в ударе. Но Вася прервала спор между логикой и особым женским фэнтези. Не всем, разумеется. Это даже Вей понимал.

– Та-ак! Максим, вы уж определитесь: либо подаетесь в литературные критики со всеми вытекающими последствиями… я вам напишу характеристику, можете ни секунды не сомневаться. Я ваши отчеты всегда читаю с большим интересом. «Пострадавшей был избит друзьями и камнями…» «В жилище жертвы стучались семь раз. Потом вынуждены были взломать дверь и обнаружили обугленный труп мужчины. Именно он так долго не отвечал на стук…» «Труп был найден не полностью укомплектованным. Голова оказалась в мусорном ящике»…

Либо занимайтесь своим делом!

– Да, начальник! – отдал честь Горячев.

Вася чуть удивилась, бровь изогнула. Было видно – старается не подать виду.

Ду-урочка! Так и не поняла, как ее теперь тут все уважают? Может, поэтому так и ведет себя? Не чувствует себя дома? В семье? Не понимает, что парни за ней и в огонь, и в воду?

Вей вздохнул. Вот же, Тхалисс! Если она не понимает этого, а, может, и в чувства рартисса не до конца верит… Сбежит ведь! Возможно, поэтому она сегодня такая? Не сдерживается, пока жалобщицы ревом доказывают, что медведь – погулять вышел, а вот они – в реве профи. Не пытается утешать нервных свидетельниц, потому что спешит ухватить информацию за хвост, пока тот не утонул в потоке их хныканий и стенаний? Торопится сдать дела и слинять?!

Вей аж дернулся. Вася оглянулась на него с вопросом в глазах. Мол, тебя чего, рой пчел покусал? Да уж лучше б покусал! Хотя на земных пчел у рартиссов реакция та еще. Покрываются желтыми пятнами и становятся похожими на каких-то потешных пестрых рептилий.

Ну уж не-ет! Он ее не отпустит! Или поедет за ней! Он ее никому не отдаст! Если эта цаца так хочет на свою дурацкую правительственную станцию, где самое страшное происшествие – заезжий чиновник потерял свою каюту, зато нашел офис службы безопасности на другом этаже… Плевать! Будет на побегушках у этих дормоедов! А Рентри… с ним и позже можно увидеться.

Как Вей добьется перевода вместе с Васей? Да если надо просто добьет кого-нибудь! К тому же, придется вспомнить, что он – как-никак – родственник нынешнего президента Рартиссы. Двоюродный. Так что в целях незыблемости дружбы планет не стоит его футболить с запросом о переводе.

Вей еще раз вздохнул. Решение принял. А теперь пора за работу.

– В общем, так… Горячев и Русский, уж раз Максим у нас такой глубокий ценитель высокой литературы… записываете показания свидетельниц.

Я правильно понимаю, что охранники обнаружили труп вместе с вами? – уточнила араччи у старшей, как у самой адекватной из квартета ромфанта.

– Да. Мы вместе вошли в зал.

– Отлично! В таком случае, мы с Веем идем опрашивать охрану. А пока, вот вы, как вас зовут? – обратилась Вася к мосластой.

– Катерина Эльнарова…

– Катерина Эльнаровна?

– Нет. Эльнарова. Это мой псевдоним.

– Радуйтесь, что не Воскресенье Прекрасное или какая-нибудь Богателла Платинова! – усмехнулся Горячев.

Вася посмотрела на него с видом: еще немного – и тебе придется самому написать повесть о настоящем нечеловеке и его тройняшках – и стин затих. Видимо, еще не был готов к тому, чтобы его литературные подвиги стали достоянием широкой общественности. Оно и правильно! Сборники анекдотов выпускают без указания авторства.

– Скажите, у вашего начальника были враги?

– Да полно!

– Эм… Как это понимать?

– Ну порталов подобных много, все конкурируют. Опять же, некоторые авторы считали, что нас незаслуженно продвигают. Дают рекламу, ставят в виджеты, понимают по линейке рейтингов… Потому что мы – родом с Аджестины.

– А причем тут ваша родная планета?

– Ну как? Сергей – с Аджестины… и мы с Аджестины. Он даже развивал отдельное приложение исключительно на аджестинском наречии…

– Так. Дальше. И много этих «некоторых» авторов, которые считали, что их незаслуженно задвигают на вашем портале?

– Тысяч двести? – усмехнулся Горячев и изобразил как застегивает губы на молнию.

– Ну да… Несколько тысяч, возможно…

– Потрясающе! – усмехнулась Вася. – Такое количество подозреваемых! Даже не знаю, как вас и благодарить. Я-то думала, чем мне заняться? Теперь хороший досуг гарантирован! Ладно. Пойдем от печки.

– От чего? – уточнил Дистаф.

– Это выражение такое русское, – пояснил Русский, видимо, из-за фамилии. – Типа будем исследовать все с нуля, потому что эти показания ничего нам не показали… А если точнее – то показали… Только фигуру из трех пальцев…

– М-м-м… Ясно, – кивнул Ру.

– В общем! Погнали! – распорядилась Вася. – Горячев и Русский после опроса свидетельниц проверяйте всех, кто встречался со Звездинским на территории «Татарии». Авторов, читателей, журналистов. С каждым свяжитесь, на каждого мне нужно досье. Потом резюмируете.

– Всех проверять? – у Горячева аж голос сел. – Может, тех, кто недавно контачил с убитым?

– Скорее всего, жертва умерла от отравления. Раз девушки не заметили на голом теле никаких следов повреждений. Яд можно подсыпать медленно действующий или даже регулярно давать в микродозах. Поэтому пока сложно сказать, кто нам нужен.