Текст книги "Попаданка и ее варвары"

Глава 23

Вей

…Вей как знал, что парень ударится в бега. В каюте его не обнаружилось, было видно – мужик решил в срочном порядке затаиться. Нет, на первый взгляд все его вещи оставались на месте. Одежда, всякие там зубные пасты и щетки, пенки для бритья… Постель аккуратно заправлена. Ванная еще влажная – явно кто-то мылся… И просушку нарочно не включил, дабы все видели: хозяин пользовался номером совсем недавно.

В общем, каюта выглядела так, словно жилец просто ненадолго вышел прогуляться. Даже на кухне гуляли запахи свежего шашлыка…

Но были едва заметные признаки… На трех вешалках остались только ремни. Причем, по одному на каждую. Крайне странно, чтобы мужик, не девушка даже, держал отдельные плечики под каждый ремень. Явно на них еще что-то висело, и это что-то забрали.

Большой чемодан оставался на месте, но у каждого военного, охранника должна быть тревожная сумка. Которую если вдруг что – схватил и рванул… Да и если даже Вей здесь ошибался, выглядело нелогичным, что мелкие поясные сумки в комнате остались, чемодан тоже, а ничего среднего размера не обнаружилось. Хотя бы рюкзак или что-то подобное должно же присутствовать. Не с чемоданом же парень выезжал на прогулки или ходил, например, на свидания. И уж точно не с поясной сумкой…

Вей набрал охранников всех стартовых ангаров «Татарии». Всем отдал одну только команду:

– Гуманоида с характеристиками, которые скину, не выпускать. Будет несколько задержанных, скажите, типа операция по поимке опасного наркодиллера. Придут спецы, проверят и разберутся. Как бы это существо ни выглядело, смотрите на магнитное и силовое поле и на скелет.

Следующим этапом Вей связался с араччи:

– Вы были правы. Парень пытается смыться. Он явно уволился без предупреждения начальства и даже выходное пособие не спросил.

– Уверены, что еще не смылся? – нервно уточнила она.

– Уверен.

– Почему?

– Своего корабля у него нет. Не заработал еще. Слишком много денег тратил на истории Темных пластилинов… в руках попаданок… На регулярные рейсы он однозначно не сунется – слишком опасно и палевно. Скорее всего, попытается арендовать небольшой челнок или катер, якобы, для прогулки. Рванет на какую-нибудь ближайшую небольшую колонию и оттуда уже полетит транспортником…

– А-а-а… Стартовые ангары для прогулочных звездолетов открылись вот только что. Чтобы улететь надо вначале пройти обследование, затем получить скафандры, летные комбинезоны. Дождаться, пока проверят корабль… Работы часа на четыре… Затем еще заполнение документов, отказ от претензий и прочее…

– Да! Он не мог еще вылететь! Я сообщил всем охранникам в стартовых ангарах, чтобы задерживали по магнитному полю, силовому и скелетному сходству.

– Отлично! А если окажет сопротивление?

– А зачем? Его скрутят и отправят к нам. Это не в его интересах. Тем более, я сказал, что ловим наркодиллера…

– А вдруг догадается?

– Ну и что? Куда он от нас денет…

Вею позвонил один из охранников, рартис немедленно объединил каналы связи.

– Господин Оххарт! Тут такое дело… Мы пытались задержать гуманоида с похожими на сброшенные вами характеристики. А он… он дал деру… запрыгнул в челнок – и вылетел…

– Че-ерт! – выругалась Вася. – Вот тебе и никуда не денется!

– Да не переживайте вы! – вклинился охранник. – Мы же корабли заряженными силовыми двигателями не снабжаем. Только перед вылетом, когда все проверено. Так что… он висит возле станции. Если не унесет силовыми и магнитными полями, достанем. Из челнока выпускать?

– Нет! – хором распорядились Вей с Васей.

Рартисс усмехнулся. Как же они спелись! А еще делает вид, что он ей безразличен. Да нет, конечно! Кто б спорил! Но смыться все равно может! Что ж! Пусть пробует! Вей за ней на край Вселенной и дальше…

А там… там приложит все усилия, чтобы завоевать свою женщину. Выхода нет. Как без нее?

Рартисс мотнул головой и отправился в нужный отсек.

Они с Васей и Рентри появились там одновременно.

Челнок уже втянули в ангар. Охранник открыл резервным ключом дверь… Оттуда выскочил очень крупный, поджарый стин, бросился было в драку. Но Вей скрутил парня играючи. Даже помощь Рентри уже не понадобилась. Стин оказался массивным, но недостаточно подготовленным к схватке с таким матерым и опытным воином. Не мудрено! Вей даже в юности таких на раз ломал. Вася удивленно округлила глаза.

– А оригами тоже также быстро сложить сумеете? – уточнила у рартисса.

– Могу. Но оригами из этого перца вам не очень понравится. Кости же сломаются, сухожилия выкрутятся…

«Перец» фыркнул, но промолчал.

В совещательной ждал с докладом Кри.

Весь такой серьезный и смурной. Дистаф разделял настроение товарища.

– Ну я пока устрою подозреваемого в допросной… и поудобней! – объявил Рентри и поспешно увел задержанного.

Молоток! Понял, что пленнику лучше не слышать, как «много» против него доказательств. Еще начнет все замалчивать… А так… и поблефовать можно… Чем Тхалисс не шутит!

– Надеюсь, наш пленник не потеряет сознание от переизбытка комфорта, – пошутила Вася на любимую тему «после варваров хоть потоп – все равно живых уже нет».

– Не переживайте! Я приведу его в чувство! По крайней мере, ненадолго! – пообещал ей рартисс в той же манере. – Знаете, как от боли в сознание приходят?! Еще ка-ак! Главное, чтобы от болевого шока опять не скопытились.

Кри прокашлялся и взял слово:

– Ну, что? Убитый был отравлен растительным ядом. Мышцы его разогрели специальным аппаратом, чтобы оставались мягкими, как при жизни. Никаких следов инъекций и прочего на теле нет. Никаких следов насилия тоже. Благодаря аппаратному разогреву мышц, я по вскрытию даже волочение не могу подтвердить. Никаких травм у убитого не обнаружено.

– Токсин удалось выявить? – заволновалась Вася, явно понимая, к чему клонит криминалист – никак не притянуть Немезиду к преступлению на основании улик и исследований. Кри подтвердил то, о чем догадались рартисс и араччи.

– Токсин уже разложился и выветрился. По факту, его нет. Исследовать наночастицы мы можем. Но вряд ли это многое даст. Схожих растительных ядов сейчас миллионы. Конкретное соединение уже, по факту, отсутствует. А компоненты могут принадлежать любому. В том числе, и яду из корней ратутти – растения из сада Редкой флоры на верхнем ярусе станции.

– А корни, конечно, выкопать может любой?

– Не любой. И надо знать, как. Не обжечься – на коже токсин оставляет характерные оранжевые ожоги. Очень болезненные и заметные. Даже микроскопическая капля попадет – все, след гарантирован на неделю, как минимум… Надо понять, как добывать корни, чтобы все соки не вытекли в землю. Но, в целом, не так сложно. Не ядерная физика, все-таки. Другое дело, что для столь быстрой смерти такого токсина потребуется… ну литров пять-шесть. Учитывая вес жертвы, возможно, и больше…

– Понятно. Доказать мы не можем. Никто не видел, как дамочка подлила яд Звездинскому. Они мило сидели, беседовали, она шептала ему что-то на ушко…

– Именно так! У нас нет улик, нет свидетелей. Посуду в баре уже помыли сто раз к моменту, когда мы только узнали про труп. Я, конечно, запросил данные из всех чистящих агрегатов… Но там уже и в космос остатки успели выбросить.

– Итого… Тут ноль. Дальше. Краска?

– Ну, что краска? Самая обычная. Такие в каждом магазине у нас продаются. В любой зайди – купишь.

– На теле отпечатки есть?

– Ни единого. Работали, полагаю, дистанционно. Роботизированными руками.

– Остались наночастицы характерных металлов?

– Да. И опять же – этих игрушек – рук и ног – у нас тут завались. Только при первом обыске мы их тысячи нароем на станции. Да и вряд ли их уже не почистили в вакуумном стерилизаторе. Убийца был бы дураком… А он не дурак.

– Ну что? Доказать, что Немезида покидала свой псевдоафриканский рай не получится, – вступил в диалог Русский. – Прислуга, все, с кем общалась писательница, и ее муж в один голос твердят, что вела себя Дезире, как всегда.

– Ну да! Не зря же актрису нанимали, а не просто кого-то…

– Да.

– Хоть где-то она попала на камеры? Может, удастся-таки вытащить скелетные изображения и сличить?

– Везде, где она была на камерах – это точно Дезире Немезида. Ни малейших сомнений. Даже следы от оскольчатого перелома пальца на месте. Если сличить со снимком из травмпункта – один в один! Но писательница провела на море весь вечер и часть ночи развлекалась на пляжной вечеринке…

– А там камер нет.

– Так точно. Вернее, они есть, но Немезида находилась в слепых зонах, которых там море разливное…

– Все ясно. Тут тоже по нулям. Ну хоть что-то нарыли?

Вася беспомощно посмотрела на оперов. Вей сделал бы все, чтобы стереть это выражение с ее лица. Знал, как араччи торжествовала в душе всякий раз, когда все получалось. Видел, как победно сверкали ее глаза, когда удавалось свести улики с подозреваемым. Как она удовлетворенно вскидывала голову и коротко улыбалась…

Но у рартисса пока не было даже вариантов – за что зацепиться, чтобы зацепить преступников на крючке правосудия.

Вася тихо цокнула.

– То есть, у нас есть два крепких подозреваемых. Плюс сообщник – любовник-хакер. Мы уверены в их виновности. У них есть мотив, были все средства. Мы точно знаем – как они все провернули. Но ничего не можем доказать? При всех ноу-хау будущего?

– Ни хау… Если поменять пару букв в слове до мата, – покачал головой Горячев.

Араччи растерянно развела руками.

– Ладно. Пойдем обратно от печки. Кри! Еще раз все исследуй досконально! Вдруг что-то пропустил! Русский, Горячев – заново займитесь алиби Немезиды! Пусть даже в сотый раз! Вдруг кого-то она встретила, кто что-то заметил! Нам сойдет даже третий мойщик агрегата для пятой чистки посуды на пляже… Халский…

– Знаю-знаю! На мне интернет-следы преступлений. Готов еще хоть сто раз все проштудировать. Но сразу хочу сказать – я не нашел переписок между Немезидой и Радиком Халпенским, ну, тем стином, что сидит в нашей допросной. Единственный их сомнительный диалог в комментариях к ее книге. Вот смотрите.

Он перекинул все на общий торвин.

«За такую травлю талантливого автора нужно наказать того, кто управляет порталом».

«Если бы… Он вон прилетит на «Татарию» светиться как крутой бизнесмен. Основатель всея Галактического самиздата… Меценат… Бизнесхрен…»

«Ну всякий, кто светится, может и погаснуть»…

«Как и его липовые звезды».

– Ага! Я поняла! – Вася ткнула пальцем в потолок.

– Что? – удивился Вей. Остальные только пораженно переглядывались.

Ну да, намек, что Звездинского неплохо бы отправить к Тхалиссу в подземное царство. Но что это дает? Таких переписок: злых и обиженных по сети – море. А уж среди авторов – и того больше.

– Вы, правда, не видите? – удивилась араччи.

– Пусть у меня рога отвалятся, и хвост станет квадратным! – отозвался Вей.

Остальные только закивали.

– Посмотрите на время отправки комментариев. Видите?

– Время, когда дамочка была в баре со Звездинским?

– И когда его предположительно притащили в зал для пресс-конференций.

– А вот эти цифры в буквы переведите…

– Гы-ы-ы… Ему капут! А эта писательница умная! – усмехнулся Вей.

– Дак у нее и книги умные. Там научные открытия интересные. Ну, открытия будущего, имею в виду. И техномагия. Она вообще очень талантливая. Не гонится за кинками…

– За чем-за чем? За клинками, чтобы всадить их в Звездинского? – уточнил Вей.

– Это типа крючки, чтобы читателей цеплять. Вот один автор написал про беременную от босса, книга выстрелила, тут же следующие пишут еще сто штук на ту же тему, – пояснил Горячев.

– Кхм… Я начинаю сомневаться, что вы тот, за кого себя выдаете! – хихикнула Вася. – А вы точно не пишете женское фэнтези?

– Боже сохрани! – открестился Горячев. – Я еще не настолько приобщился к современной культуре… Только учусь.

– А зря! – усмехнулся Русский. – Глядишь, тоже загорал бы на туристической станции, а не с нами тут… «загорал»…

– Спасибо. Как только забеременею от босса, сразу начну писать мемуары! – отшутился Горячев.

Вася подбоченилась, оглядела отдел и вздохнула:

– В общем. Ищем еще раз! Пока у нас на них ничего нет! Если так пойдет дальше, через два дня подозреваемого придется отпустить.

– А как же попытка скрыться и нападение на сотрудника службы безопасности? – вскинул бровь Кри.

– Вы шутите? – араччи окинула взглядом оперов. – Любой адвокат на раз докажет, что Вей сам напал на Халпенского. У того живого места нет, на Вее же – ни царапины!

– А побег?

– Скажет, что решил полетать. Просто вот очень захотелось. Тем более, что в челноке не было заряженного силового двигателя. Скажет, что знал…

– Твою… – Русский посмотрел на Васю и закончил: – Дивизию…

– Да уж, ребята… Страшный сон сыщика. Найти преступника, выяснить всю подоплеку дела: мотивы, как и кто действовал, и не иметь ни малейшей возможности доказать это в суде, – развела руками Вася. – Мне следовало сразу догадаться. Уж больно оказалось легко раскрыть это убийство. Все шло как по маслу… Видимо, преступники не столько заботились, чтобы на них не вышли, сколько, чтобы их не пришили к делу…

И почему-то Вею почудилось – она практически смирилась.

«Да не паникуйте! Мы что-нибудь придумаем! В крайнем случае – выбьем из Халпенского показания!» – послал он ей сообщение.

Араччи прочла, улыбнулась.

Ответила.

«Да я уже думаю, может, так будет лучше… В конце концов – каждый получил то, что заслужил. Звездинского мне не жалко… А писательницу – даже очень…»

«Женская солидарность?» – не удержался от вопроса рартисс.

«Творческая небездарность. Будем честными – Немезида – отличная писательница. А Звездинский и его псевдотопы – курам на смех».

Глава 24

Вася

– Ну-у! Я пью этот травяной чай за Рентри! Как он раскрутил этого охранника! Молодец! – от души произнесла я. – Не могу сказать, что жаждала увидеть Дезире Немезиду в тюрьме или в колонии. А так и волки сыты, и овцы целы!

– Ну, Халпенский написал признательные показания сразу же. Я его даже толком пытать не начал! – усмехнулся Рентри.

Придуривался. На самом деле, он и не собирался. Ждал, пока мы все обсудим, и приду я, либо Вей. А то и оба сразу. А тут подозреваемый ка-ак начал признаваться! Рентри сам обалдел!

В общем, парень ради любимой писательницы взял все на себя.

– Так вот как надо глаголом жечь сердца нелюдей! – усмехнулся Вей. – Кстати, почему только глаголом? А как же существительные, прилагательные, местоимения, наконец? У них, что, меньше сила возгорания?

– Болтун! – хихикнула я.

И вот сейчас, тут, в баре, вместе с командой, я чувствовала себя на своем месте. Ну, правда! Не на временной должности, откуда планировала быстро спланировать на правительственную станцию! Дома! И парни эти стали мне как родные.

А Вей… Я смотрела в его синие глаза, на суровое лицо и понимала, что этот мужчина меня притягивает. Как бы ни ерничала, как бы ни дистанцировалась, как бы ни строила между нами преграды в виде противоречий хотя бы в плане мировоззрения, ничего не срабатывало. Я чувствовала себя рядом с ним, как у бога за пазухой. Хорошо, спокойно и защищенно. Волновалась, как малолетка рядом с красавчиком-парнем. И так хотела плюнуть на все – прижаться к мощной груди рартисса, поцеловать жестко-очерченные, чувственные губы и… забыться…

Можно обмануть Федора Павловича, можно обмануть Вея, но себя-то как обманешь?

Я собиралась чокнуться со всеми операми травяным безалкогольным напитком, когда в дверях бара появился странный аджестинец. Они узнавались сразу. Коренные уроженцы этой планеты были русоволосыми, с носами, как выражаются – картошкой и простыми чертами лица. Долговязыми, даже если и крупными, слишком вытянутыми. Плюс характерный цвет глаз – болотный, как будто немного мутный из-за частиц в атмосфере, выделяемых топями Аджестины.

Вей понял все раньше меня. Хотя я всегда думала, что соображаю гораздо быстрее.

– Всем к запасному выходу! – крикнул он.

И тут возле дверей запасного выхода появился второй аджестинец – уже постарше.

– На пол! Бармен! Включай все поглотители! – скомандовал Вей.

– Свобода Аджестине! Смерть гоблинам всех планет!

– Свобода Аджестине! Смерть гоблинам всех планет!

…Силовой взрыв был тихим. Как хлопок. Словно где-то выбивали ковер, и один удар получился особенно смачным.

Меня накрыл своим телом вначале Халский, а затем – Вей.

Мощный силовой взрыв мои способности отразить не могли… Даром, что я араччи…

Другие опера рассыпались по залу, оберегая граждан. Я видела, как несколько охранников, что дежурили в зале, метнулись к отдыхающим.

Поглотители включились, но они не были приспособлены для таких сильных катаклизмов. Я ощущала, как горячая, жадная пасть взрывной волны летит по залу. Народ вскрикивал. Кто-то хрипел. По всему помещению летела кровь, шмотки плоти, остатки вышитых рубашек аджестинцев и шелковых брюк. Волосы, черт знает, что еще…

И, наверное, в эти минуты, когда я не понимала – жива или нет, вообще останусь ли на этом свете еще немного, или новая Галактика быстро станет моей могилой… мне стоило пожалеть, что не уволилась еще вчера, когда представилась такая возможность. Сейчас находилась бы где-то на другом конце содружества. На спокойной, защищенной, как советский ядерный объект, правительственной станции имени великого русского космонавта Леонова. Пила бы безалкогольные коктейли у бассейна, слушала однотипные доклады…

Наверное… мне стоило сейчас переосмыслить все и остро пожалеть о том, что осталась.

Но… этого не было.

Я ни о чем не жалела. Ни о едином своем решении.

Следом за взрывом на нас осыпались куски горячей плазмы. Часть поглотили чудо-установки, часть все-таки не смогли. Слишком их оказалось много. Снова раздались крики, вопли, ругань и стоны…

Воздух наполнился жаром и копотью.

Я видела ноги, обутые в специальные несгорающие ботинки – на место прибыли пожарные. Быстро! Скорее всего, бармен сразу нажал тревожную кнопку.

Огнеборцы, слава тебе господи! Они даже не стали дожидаться, пока завершится светопредставление. Силовые волны от взрыва еще метались туда-сюда по залу, сшибая мебель и пожарных с ног. Но они уже тушили все, что вспыхнуло от плазменных сгустков и гасили огненные шары.

Халский и Вей даже не застонали, хотя я понимала – наверняка, их зацепило. И мне вдруг стало так страшно… как уже очень давно не было.

Не потому, что мы все едва не взлетели на воздух. Не потому, что меня могло уже не стать, в принципе.

А потому что Вей мог сильно пострадать.

Поэтому я поспешила дернуться, чтобы выбраться из-под тел.

– Вот же, неугомонная женщина! – проворчал Вей, кряхтя и позволяя подняться.

Я увидела, что он пострадал сильнее Халского – у того только волосы и ухо чуть обожгло. На спине рартисса растекались ожоги, а на щеках треснула кожа. Не мудрено – он ведь был сверху, закрыл нас от взрыва своим телом…

Я подскочила к рартиссу и принялась молотить его кулаками в грудь.

– Дурак! Идиот! Дебил! – кричала, сама не своя.

– Да-а-а! Так меня еще никто не благодарил! – прохрипел Вей, сбрасывая кровь с лица, словно это вода – небрежными жестами.

– Ты же рисковал! Дурак! Идиот! Упрямец рогатый! – крикнула я, обессилев, глядя на красивое мужественное лицо рартисса, который даже не скривился от боли. Халский присел на ближайшее кресло: тихий и молчаливый.

– Да, я рисковал! – вдруг слишком громко сказал Вей: – Когда влюбился в тебя. Вот ты уедешь, и что мне делать? Так же, как эти идиоты с Аджестины, наниматься куда-то смертником, что ли?!

Я дала рартиссу подзатыльник.

– Не говори так!

– Вот мы и перешли на ты! – обрадовался он.

Но тут подоспели медики. Я отступила, попросив лишь первого попавшегося асфана в белом комбинезоне скорой врачебной службы «Татарии»:

– Пожалуйста, мне потом скажите, как и что с моими операми.

– Конечно, – был ответ.

Операми… Словно эхом пронеслось в голове. Я огляделась. Вроде все живы. Относительно целы. Ранены. Все закрывали мирных. Как и охранники. Но жить будут. Кто-то пострадал, как Вей, кто-то – немного сильнее. Кто-то отделался царапинами и легкими ожогами.

– Да я и почище ранения получал! Пустите! Я должен поговорить с начальницей! – рыкнул Вей.

Я обернулась. Он фактически вырывался из рук двух санитаров своей расы, и одного – даже своей касты.

– Вей! – окликнула я. – Пусть медики сделают, что нужно! Это приказ! Всю команду жду в совещательной к вечеру!

Я на шатающихся ногах отправилась к себе.

Надо собраться с мыслями. Собраться. Вообще просто собраться…

Мне еще террористическую ячейку вылавливать. Пока ребят подлатают, я буду действовать. Расследовать, анализировать, организовывать аресты. В общем, делать все то, что у меня лучше всего получается.

Для этого ведь меня сюда и направили?