Текст книги "Эмигрант с Анзоры"

А если придется оружие применить? Пальнуть-то я пальну… в звездолет всегда стрелять легче, чем в человека. Только абстрактно понимаешь, что там внутри кто-то есть. Но выживет ли Валтэн… и как я потом буду уходить? Вести корабль я кое-как могу, но в запределку мне самому не выйти.

Минут через десять я услышал голос Валтэна (со смазанными интонациями, как всегда с нейрофона).

– Первый, запоминай… две или три тысячи упаковок бэнга. Четверо пленных с Ярны. Сообщи на базу.

Я похолодел. Все-таки нашел, значит… Нашел наркотики в промышленных количествах. Незаконно захваченных людей. Значит, все-таки надо арестовывать....

– Второй, я все понял, сообщаю на базу.

С базы тут же ответили, чтобы мы продолжали держать шибагов на прицеле, они высылают группу захвата. Конечно, уговаривал я себя, сжимая зубы, база все это время контролировала нас, они все знают, они вышлют достаточное количество людей… надо, Цхарн возьми, хотя бы два патрульника! Один – чтобы буксировать корабль, второй для подкрепления. Наш лабильный канал еще не «высох», его можно еще найти, они придут быстро… может быть, прямо через минуту, сейчас. Ведь время в запределке течет по-иному.

Но что делать, скажите мне, что делать, если сейчас корабль шибагов резко рванется вперед…

Спокойно, Ландзо, спокойно. Абсолютная скорость у него сейчас не больше 0,73 с… да, так же, как и у нас – 0,734. Этого в любом случае недостаточно для прорыва в подпространство и даже для поиска каналов. Но что мне делать, если заработают форсаж-двигатели корабля шибагов? Бить – нельзя. Позволить уйти? С Валтэном на борту? А если Валтэн отдаст команду бить, вызовет огонь на себя – что тогда? Какова вероятность того, что Валтэн выживет при гравитационном ударе? Да ведь не только в нем дело, ведь там четверо пленных… рабов… наверняка без бикров, для них это – смерть. Поэтому Валтэн, вероятно, ни в коем случае не отдаст такой команды. Почему он молчит?!

– Второй, – не выдержал я, «подумал» все-таки в нейрофон, – что у вас?

Нейрофон молчал, как погребальная урна… может быть, он просто вышел из строя… я все равно не смогу его починить. Но ведь если бы Валтэн погиб, я уже принял бы «сигнал смерти»!

Они сейчас придут… сейчас придет подкрепление… может быть, сейчас, а может, через два часа. Мне вдруг показалось, что за спиной кто-то стоит. И обернуться невозможно, надо оторвать голову от спинки кресла, высунуться, перестать контролировать приборы и экраны взглядом… Да нет же, не может там быть никого! Циллос бы давно заметил! Что за чушь… Мне стало холодно. Лоб замерз. Я поднял руку – как неживая, как чужая и в то же время тяжелая, неподъемная – коснулся лба, почувствовал влагу. Это, значит, и есть холодный пот. Прошибло, говорят, холодным потом.

– Второй, – сказал я (надеюсь, что голос мой в нейрофоне не дрожит), – что у вас? Второй, вы меня слышите?

Как дико голос звучит в мертвенно звенящей тишине. Цхарн, да ведь не ребенок же я! Я не ребенок, чтобы бояться одиночества… и пустоты. Какое это кошмарное слово – пустота! Пустота вокруг, и холодные эти стены, тонкие, будто из жести… это у меня агорафобия и клаустрофобия одновременно.

Мне одновременно захотелось смертельно выйти из этой жестянки, из этого гроба, куда угодно – но из этих стен… и леденящий, невыносимый страх перед Пустотой, перед таким пространством, которое не кончится никогда… нигде… слова эти сами – НИКОГДА… НИГДЕ – пронизывали меня, как ледяные копья. Я дрожал, зубы мои застучали. Я почти уже не различал приборов, мне было просто не до них… я рванулся – но повис на ремнях, ремни чувствительно врезались в бикр… слава Цхарну, я оказался пристегнутым. Это немного отрезвило меня.

– Второй, – снова позвал я. Нельзя так, нельзя.... надо собраться.

ЦХАРН… вдруг загремело пространство. Только теперь это слово пронизывал смертельный какой-то, свистящий ледяной ужас. Я предал Цхарна… И никогда еще я не чувствовал его так близко, так явственно рядом с собой. Слово это вызывало ужас – не благоговение, не почтение, не страх даже, а иррациональный, непереносимый ужас. И тогда в нейрофоне раздался голос. Чужой голос.

Это мгновенно отрезвило меня. Хотя чужой голос в нейрофоне – это само по себе кошмарно, но это нормальный, человеческий кошмар. Я забыл о своем внезапно начавшемся психозе… я собрался.

– Эй, как тебя называть… первый? – произнес в нейрофон чужой, – Слышишь меня?

– Слышу, – ответил я осторожно, – где мой партнер?

– Ты, ско, можешь стрелять… но твой партнер раздет, так что он погибнет первым. Пока что он жив, не беспокойся. Но подумай, прежде чем начнешь пальбу… А теперь, ско, пока! Чистого пути! – даже по нейрофону было ясно, что шибаг ухмыльнулся.

Вот теперь я растерялся по-настоящему. Кошмары перестали меня мучить, вместо этого передо мной вырисовывался убийственно ясный, простой вопрос – что делать? Что отвечать? Мой циллос обеспокоенно произнес:

– Простите, что вмешиваюсь… чужой корабль начал ускорение. Его относительная скорость больше нуля.

Я уже и сам это видел на мониторе наблюдения. Шибаг удирал… пока я еще не видел этого, казалось, сверкающая линза по-прежнему висит в пространстве совершенно неподвижно. Но скорость его росла… он уходит! Цхарн, он уходит!

Я стиснул зубы.

Стрелять нельзя, это ясно. Погубить Валтэна и четырех пленных. Нет. Остается только преследование… и сообщить на базу. Но ведь я не умею, я совсем не умею пилотировать корабль. Хотя ничего сложного в этом нет. Я ведь частенько играл на симуляторе. Много раз уже… здесь ничего не может случиться, здесь нет ни одного небесного тела. На симуляторе я то и дело врезался в другие корабли или в астероиды. Но здесь нет ничего подобного…

– Крета, – я впервые рискнул обратиться непосредственно к циллосу, – Режим преследования…

Мне почему-то казалось, что корабль вообще откажется со мной работать. Как будто он разумен… но, конечно, Крета подчинилась, и тотчас на мониторы выскочили десятки цифр, необходимых для пилотирования. Теперь, кажется, надо задать постоянное ускорение… и регулировать поток энергии… минуту! Я сказал в нейрофон.

– Дрэй, Вы меня слышите? Ваши действия по задержанию сотрудника СКОНа значительно отягчают вашу вину. С минуты на минуту сюда прибудет отряд полиции. Не пытайтесь уйти в подпространство! Остановитесь и ждите, это облегчит вашу участь! Передайте нейрофон моему партнеру.

Мне ответили не вполне цензурно. Чего я, впрочем, и ожидал. Но сказать все равно нужно… надеюсь, что мой голос звучал не слишком испуганно…

На самом деле я очень испугался. Но некогда. Теперь связь с Базой… Я коротко обрисовал ситуацию, передал записи нейрофона.

– Что будете делать, Крета? – спросил начальник связи… мне показалось – растерянно. Интересно, знает ли он о том, что я не пилот?

– Буду преследовать, – ответил я коротко.

– Хорошо, действуйте! Ждите группу захвата, она в пути. Все время передавайте позывные…

Я проверил – с маяком все было в порядке. Группа захвата легко нас найдет… важно только не отрываться от «Дрэя». Расстояние между нами росло.

Дальнейшее передать довольно трудно. Как описать динамику полета? Тем более – когда и летать-то не умеешь. Ежесекундно я покрывался холодным потом, вроде бы циллос все делал сам, но постоянно выдавал какие-то сообщения, цифры, с которыми я просто не знал что делать… Кое-как я регулировал подачу энергии, следил за гравитором, за показателями скорости удаляющегося шибага, еще за несколькими показателями. Одно время мне начало казаться, что сплетения крыльев работают неравномерно… но что с этим делать, я все равно не знал. Циллос пока не выдавал ошибки. То и дело он запрашивал у меня то одно, то другое – я отвечал по наитию, надеясь, что не слишком ошибся… Казалось, прошли часы этой безумной гонки. Случайно я взглянул на часы – да нет, пятнадцать минут всего… Пока еще шибаг не нашел выхода в лабильный канал… если найдет – все, можно кончать преследование. Мне ни за что не отследить канал. Это исключено. Меня мелко трясло. Что же делать… Господи, что же делать? Но ведь я веду корабль… худо или бедно, но я веду корабль! Я ведь так хотел летать! Да будь проклята та минута, когда я сказал с замиранием сердца: хочу летать! Хочу быть эстаргом! Эстарг… я был готов истерически расхохотаться и бросить управление. «230 на А0» – что это значит? «Выводить основной поток?» – да выводи, выводи, Цхарн с тобой, я все равно не знаю, что это означает.

– Крета! Вы слышите меня? Крета! Я Гай, группа захвата!

– Где вы? – завопил я, подскакивая в кресле, – Где вы? Шибаг впереди, возьмите его!

– Крета, успокойтесь! – посоветовал мне самодовольный насмешливый голос, – держите прежний курс, снижайте скорость до 0,7 и дрейфуйте. Мы все сделаем!

Ну, это уже не составит труда для меня… снизить скорость – это нам раз плюнуть. Я отдал необходимые распоряжения циллосу. Теперь гораздо проще… корабль еще двигался, и мне приходилось пилотировать, но теперь легче, гораздо легче… Дальнейшее я видел, словно на экране приключенческого фильма.

Два малых патрульных корабля подошли к «Дрэю» с разных сторон, словно захватывая его в клещи. Из динамика долетали обрывки переговоров. «Дрэй, требую стыковки. Относительная остановка!»… шибаг уже не мог уйти – его сжали с двух сторон гравиполем. Для этого и нужны два, а лучше три корабля. Но я, к сожалению, тут ничем не мог помочь коллегам, это уже высший пилотаж. Наконец один из патрульных кораблей приблизился к шибагу, очень, очень медленно подлетел к нему и – слился в единое целое.

Жив ли Валтэн? Я вдруг подумал, что Ронга убили наверняка, и острое сожаление резануло по сердцу. Жалко собаку… И тут же почему-то вспомнил, как Таро убил собаку и охранника, Треугольного. Да нет, при чем тут это?

– Ланс! – прорезался в нейрофоне голос Валтэна. Меня так и подбросило.

– Валтэн! Вы живы?

– Я иду к тебе. Все хорошо, – коротко отозвался Валтэн.

Там что-то происходило, на захваченном шибаговском корабле. Но я этого не видел и не знал. Ландер Валтэна медленно приближался к моему кораблю… не меньше часа он летел, а мне казалось – мы совсем рядом. Я чувствовал, что тельник под моим бикром совершенно промок. Да и сам я обессилел – это было так, как будто меня хорошенько выжали. Хотя неизвестно еще, что и как с Валтэном.

Когда все это кончится, неплохо бы принять хороший душ и завалиться спать. Кошмар какой…

Не знаю, сколько прошло времени, я услышал сзади шаги, но сначала – такое характерное чапанье когтей. Я радостно вскочил – Ронг вбежал в Пост, приветливо виляя хвостом. За ним ввалился Валтэн… левый глаз совершенно заплыл, и под ним – огромный синяк. И под синяком довольная улыбка.

Я рванулся было к Валтэну, но он махнул на меня рукой.

– Садись на место, Ланс… потом поговорим. Не до того сейчас!

И он тут же бухнулся в командирское кресло. Ронг скользнул на собачье место. Я пристегнул его и сел в кресло копилота. Отсюда я мог совершенно спокойно наблюдать работу пилота-мастера, время от времени выполняя его мелкие поручения.

Цхарн, как же хорошо Валтэн ведет корабль! Какой он мастер, как легко, играючи, он справляется со всем этим потоком цифр и сообщений, как под его руками циллос плавно и ровно выводит корабль в заданную точку, ускоряет и замедляет, как уверенно работают сплетения… Мне никогда так не научиться. Только теперь я понял все до конца – каково это, вести настоящий патрульный корабль… Нет, Валтэн все-таки очень скромный человек. Всегда говорит, что он очень средний пилот. Ничего себе, средний! Да он просто гений!

– А ты молодец, Ланс, – сказал он вдруг, не поворачиваясь ко мне, – отлично работал.

Я поперхнулся.

– Да вы что! Я… ну вообще-то… я же не умею вести корабль.

– Об этом я и говорю, – сказал Валтэн, – а летать ты еще научишься. Ты научишься, это уж точно.

– Я так перепугался, – Цхарн, а зачем я это говорю? Просто Валтэн меня еще никогда не хвалил, и мне стало неудобно от похвалы.

Валтэн вздохнул.

– Что тут сделаешь, Ланс… Знаешь, готовятся раз гуси к перелету. Тренируются. Вдруг ворона летит.

– Синяя, – вставил я.

– Точно, синяя. Говорит: я тоже с вами хочу. Гуси ей: да ты что, ворона, у тебя крылья короткие, не долетишь. Нет,говорит, я птица большая, сильная, я долечу. Полетела с ними на тренировку. Отстает, еле тянет. Гуси говорят: ну видишь, не получается! Ворона отвечает: ничего, я птица большая, сильная, я смогу. На следующий день еще дальше полетели. Ворона отстала, вообще ее не видно. Прилетает наконец уставшая, последняя. Гуси говорят: ну видишь, ворона, куда тебе? Нет, я птица большая, сильная, я смогу. Ну что делать – полетели гуси через море, ворона с ними. Ну, долетели, сели. Закат уже. Вороны нет. Гуси так расстроились, решили уже ворону помянуть. Вдруг видят – летит буквой «зю», еле-еле, над самыми волнами… Долетела, плюхнулась на песок. Гуси к вороне кинулись: молодец, говорят, ворона! Ты птица большая, сильная, ты долетела! Ворона голову поднимает и говорит: я птица большая… я птица сильная… но на голову больная!

Мы посмеялись. Потом я спросил.

– Валтэн, а вы… как они вас поймали?

– Ну что поделаешь, – вздохнул Валтэн, – это был, конечно, риск… Но сам понимаешь, у нас не было другого выхода. Я просто тянул время… ждал группы захвата. С нашими силами несерьезно было на них нападать. Расколотить их мы могли, а вот арестовать, да еще спасти пленных… Две совсем еще молодые девочки, – горько сказал Валтэн, – с Ярны. Только один из них говорил на линкосе.

– Они хотели их… продать?

– Да, конечно, – сказал Валтэн, – это обычный бизнес.

Он помолчал.

– Ты знаешь, Ланс, они… они бы не взяли меня. Они просто взяли девочку, и… ну, они меня шантажировали. Заставили снять бикр, нейрофон, оружие бросить. Под угрозой, что ее убьют. А Ронга сразу обезвредили петлей. Связали.

– Почему они не убили Ронга?

– Да что ты, Ланс… такая собака стоит очень дорого. Они стараются сохранить жизнь, если есть надежда продать.

– Разве Ронг станет работать на другого хозяина? – я скосил глаза на нашего рыжего друга, слегка приподнявшего острые уши.

– Станет, Ланс. Это не человек. Конечно, с другим хозяином он станет работать хуже, он любит меня. Но если я погибну, и его возьмет другой ско, будет то же самое. Для Ронга ведь нет разницы – ско, шибаг… он человека любит… да и то может вполне пережить потерю хозяина.

– Они били вас? – спросил я.

– Ну, немного, – буркнул Валтэн, – им ведь, понимаешь ли, терять нечего… а ско они не любят. Очень не любят.

– А что теперь?

– Теперь? Ну, Гай их возьмет к себе на борт. На втором корабле останутся только два пилота для буксировки. Нам, слава Богу, арестованных не дали. Посмотрели на меня, и сказали – ладно уж, отдыхай.

В качестве отдыха мы продолжали патрулировать наш район.

«Два раза бомба в одну воронку не попадает, знаешь?» – сказал Валтэн. Это значило, по его мнению, что теперь нам предстоит относительно спокойное дежурство. Как только группа захвата с кораблем шибагов на буксире и арестованными на борту отбыла на базу, Валтэн отправился в медотсек. Я его, естествено, не сопровождал, Пост покидать нельзя. О своем состоянии Валтэн проинформировал меня коротко: «Переломов нет».

Он отсыпался часов двенадцать. То есть я не знаю, чем он занимался – но все это время я был в Посту один. В дрейфе пилоту делать нечего особенно, разве что контролировать время от времени системы корабля. Я тоже хорошо выспался. В душ так и не решился отлучиться.

Это я сделал, а заодно и поменял провонявший потом тельник, только тогда, когда Валтэн, свежий и отдохнувший, с сильно редуцированным кровоподтеком на лице, снова появился в Посту.

Раньше мне «район патрулирования» представлялся чем-то вроде большой области пространства, в которой корабль плавно курсирует туда-сюда. На самом деле это совершенно не так. Если не переходить на сигма-континуум, в котором я все равно ничего не понимаю, если оставаться в рамках земных, классических представлений о физике, то объяснить это можно примерно так. Район патрулирования – это области вокруг нескольких постоянных подпространственных выходов, причем они могут располагаться в самых разных точках Галактики (по не совсем понятным причинам, в другие Галактики каналов практически нет, или мы их не находим). Мы ныряем в запределку у Изеле, выходим в пяти парсеках у Лоодана, там обходим кругом область в несколько миллионов километров, снова ныряем у Лоодана и попадаем в центр Галактики, к шаровым скоплениям, у Луминоса, обходим и там кружок, ныряем снова, выходим у Изеле и облетаем за пару дней всю ее систему… Таким образом наш район патрулирования состоит из нескольких небольших пятачков пространства, расположенных друг от друга то близко, то очень далеко. И так же все другие патрули – мы осматриваем практически только области вокруг подпространственных выходов. Это очень и очень крохотная часть всей Галактики. Но ведь нас, ско и спасателей, интересуют только люди и области, ими занятые. А люди и пасутся на этих крошечных участках в несколько миллионов километров вокруг подпространственных выходов.

Если, к примеру, лабильным каналом (каналы, если вам это не известно, постоянно открываются и закрываются, но есть и стабильные, которыми люди пользуются обычно) – если этим каналом вас случайно выбросит где-нибудь на середине пути между Террой и Аэфрой, и спасатели ваш канал отследить не успеют, то вам очень не повезло. Конечно, будут предприниматься спасательные экспедиции, чтобы вас все же вытащить, но вероятность их успеха чуть больше половины. Конечно, корабль с гравидвигателем может смело идти в пространстве 0,9с с лишним, так что Терры и связанного с ней выхода вы достигнете уже года через четыре. В принципе, может быть, вам даже хватит на это время запасов в корабле. Есть еще вариант – искать следующие лабильные каналы с риском улететь в еще более страшную область пространства – скажем, разреженную галактическую зону (ту, что на схемах рисуют как черный прогал между спиральными ветвями), откуда вас уже не вытащит никто. Хотя серия прыжков все равно рано или поздно приведет к цели… если ранее вы не используете всю энергию гравитора, и рядом не будет крупных небесных тел, чтобы подзарядиться.

Словом, навигация в пространстве – дело весьма нелегкое и опасное.

Но я начал с района патрулирования. Итак, мы контролируем области нескольких выходов. Если беда случается в одной из этих областей, мы всегда через каналы можем достичь места происшествия самое большее за пару суток. Иногда, правда, и этой пары суток нет – и приходится искать каналы лабильные, что, конечно, очень неудобно и опасно.

Ско обычно назначают районы так, чтобы один, максимум два выхода приходились на угрожаемые области. Нам досталось Глостийское скопление, так называемый Белый край, где расположена одна из планет, известных как прибежище наркоторговцев и их промышленная база – Эль-Касри.

Придется сделать еще одно отступление. Федерация, конечно, не имеет никакого права как-то влиять на наркоторговцев. Это отвратительные и страшные для любого нормального человека миры – миры Глостии, Лигана, Серетан. Миры, где идет извечная борьба за существование, где сильные вознаграждаются сомнительным счастьем абсолютно бесконтрольного разврата, исполнения любых, самых разнузданных желаний, строительства для себя лично и для своей семьи персонального рая на выкупленной части планеты. А обеспечено это счастье беспросветно тяжелым, каторжным трудом рабов или наемных работников на плантациях бэнга, чика, лолорны – самых распространенных наркосодержащих растений. Или в шахтах, где добывают лодиевую соль… или… словом, применений рабского труда – множество. Страдания людей на этих планетах – безмерны, по сравнению с этим мне наша Анзора кажется прямо-таки раем…

Меня интересовал вопрос – почему сагоны, которым, казалось бы, все равно, кого эксплуатировать, упорно пытаются захватить хоть одну из пяти центральных планет, дерутся за периферийные, а вот Глостию просто игнорируют. Никогда за нее даже боев не было. Но это я понял, посмотрев четырехмерную карту Галактики. Глостия расположена, если можно так выразиться, на отшибе. Она стратегически представляет собой довольно невыгодный пункт – зацепиться и контролировать ее означает попусту терять силы. А сагоны метят в сердце Федерации – разбить ее, постепенно подчинить себе более слабые планеты… и до Глостии когда-нибудь дойдет очередь.

Федерация не имеет права вмешиваться во внутренние дела других миров. Это чуть ли не главный принцип Этического Свода. Но не только права – она и силы не имеет, чтобы разбить Глостию военным путем. Техника глостийцев, шибагов вообще, ничуть не хуже квиринской. Армия сама по себе хуже, конечно, да и кольца обороны, стоящие вокруг всех планет Федерации, не позволят кому бы то ни было захватить центральные миры (а такая попытка была сделана в свое время с Серетана). Но и Федерация не может захватить планеты шибагов, а тем более – контролировать их…

То есть, наверное, если бы такая цель была поставлена, это бы удалось. Но опять же – смотри пункт первый. Федерация ни во что не вмешивается.

Вмешивается она силами СКОНа – тогда, когда действия мафиози наносят ущерб гражданам Федерации. Не все, конечно, шибаги – настоящие мафиози. К примеру, те, которых мы поймали, были бандитами-одиночками, мелкими пиратами, промышлявшими наркоторговлей и отловом рабов на планетах Федерации. Таких большинство. Но так или иначе все они связаны с планетами Глостии или Серетаном – там их рынок сбыта, там же и место бесконтрольных развлечений и отдыха, и земля обетованная, которую можно прикупить, сделав капиталец на человеческих костях.

На всех планетах Федерации запрещены наркотики, включая легкие, вроде сенки. Поэтому любой солидный груз наркотиков на корабле, находящемся в наших областях пространства, считается поводом для ареста. И уж обязательный повод – захваченные в плен граждане центральных миров или одной из 36 планет, входящих в союз с Федерацией.

Глостия терпит присутствие СКОНа в своих системах и даже регулярные инспекторские проверки на плантациях и заводах – не находятся ли в числе рабов незаконно захваченные? Взамен Квирин терпит само существование Глостии и множество саднящих душу мелочей – к примеру, мелкое браконьерство на торговых путях Федерации…

Вопреки моим ожиданиям, свидание с Белым Краем прошло совершенно благополучно. Мы долетели до Эль-Касри, обошли ее и вернулись к выходу. Едва закончили вход в запределку, Валтэн послал меня отдыхать, заступив на вахту.

Я спустился к себе в каюту. Было шесть утра, на вахте я выспался, и досыпать теперь не хотелось. Надо бы позаниматься на тренажере, но мы с Валтэном только что поели. В начале дежурства стараешься соблюдать земные привычки – завтрак в восемь, обед в час, ужин соответственно… Но потом все как-то само подстраивается под вахты. Удобно есть вместе перед самой пересменкой или сразу после нее – когда оба в любом случае в Посту. Поэтому мы ели три раза в сутки через восемь часов… ну, конечно, не знаю, как Валтэн, а я и между делом не упускал возможности что-нибудь перекусить.

В животе разливалась приятная тяжесть – не для тренажера. Я решил позаниматься немного теорией… Сел за монитор, надев мнемообруч, открыл раздел «Подвиды и типы экономических и политических устройств» и начал учить. Прочитал весь раздел, снял обруч, проделал необходимые упражнения, порешал задачи по определению типа экономики и политики. У меня получилась, что на Анзоре в чистом виде экономика сидда (семья, солидарная экономика), при политическом типе «монархия» (хотя у нас давно уже и нет короля, а вместо него – наместник Цхарна). А на самом Квирине экономика смешанная сидда-квилтет, с политическим типом «технократия» (ну, в том смысле, что на Квирине правительство состоит из профессионалов в разных областях, выбранных по службам или назначенных Координатором лично).

Надо было бы еще заняться теорией подпространства. Но мне уже надоело. Лучше уж этим на вахте заниматься, когда деваться все равно некуда. А сейчас… схожу-ка я на Палубу.

По-прежнему не понимаю, что такое эта космическая хандра. Вот уже почти месяц в Пространстве, а я все еще как любопытный щенок – столько интересного вокруг. Не говоря о том, что после первого происшествия я недели две отходил, отдыхал душой… даже подумывал первое время вообще бросить учебу, когда вернусь. Ведь страшно подумать, что такие дела для ско – самая обычная рутина. Приключения и все такое – это здорово звучит, пока не попробуешь сам. А как посидишь один в Посту наедине с Космосом, кораблем шибагов и непонятной ответственностью, так и понимаешь, что ничего интересного-то в этом нет. Лучше такие вещи на экране смотреть.

Но потом это прошло. Я как-то успокоился… в конце концов, все дело в том, что я еще не настоящий ско. Смех сказать – я ведь и учился всего три месяца. Ну, четыре. Будь я нормальным пилотом, меня бы это происшествие нисколько не затруднило. Валтэну вот, правда, досталось.

И потом, я начал чувствовать обратное – что уже не смогу жить без Космоса, без риска, без вот таких происшествий. В них самих -да, ничего приятного или интересного нет. Но… мне казалось, что останься я теперь на безопасной, спокойной земле – и никогда уже не смогу уважать себя. И счастливым никогда не буду. Это как наркотик – попробовал один раз, и снова будет тянуть.

На Палубе было тихо. Так тихо, как только в Космосе и бывает. Я взобрался на крыло ландера, сел, свесив ноги, на серебристую меланитовую поверхность. Звезды…

Таких звезд не увидишь сквозь атмосферу. Они – как яблоки. Как слившиеся воедино горящие дорожки из желтого янтаря. Как драгоценная рассыпанная жемчужная пыль. Бриллиантовые дороги, говорят про них. Глаза богов, говорят еще. И я понимаю теперь, почему у нас в древности верили, что звезды определяют судьбу человека. Даже что-то вроде науки такой было… гороскопы составляли, предсказывали события.

И еще я понимаю, почему эстарги говорят: только ради этой красоты на все и пойдешь. Ради Настоящих Звезд. Звенящих Звезд.

И в мире ночь.

И звездам хочется звенеть,

Но там, где ярче звездный свет,

Там ближе смерть.

И нам не спеть

В ее ладонях.

Спайс кольнул в запястье разрядом. Я соскочил с крыла и побежал наверх, в Пост.

– Ничего особенного, – сказал Валтэн, не оборачиваясь, – вызов с Эль-Касри.

– Тьфу ты… – пробормотал я. Валтэн кивнул.

– Да уж… глупость какая-то. Только что оттуда, и опять… ну, я разворачиваюсь. Вызов не такой срочный, торопиться не будем. Пойдем обычным каналом.

– А что случилось? – я сел в кресло копилота. Машинально стал подтягивать гравитор.

– Правильно, Ланс, возьми гравитор на себя, – одобрил Валтэн, – случилось вот что.

Он включил сообщение с маяка, дал мне прослушать.

Шибаги захватили малый транспортный корабль. Пригнали его на Эль-Касри, груз, естественно, присвоили, а двоих пилотов продали в рабство прямо там. Им удалось утаить детали от подпространственного маяка и собрать его прямо на планете. Уже неделю они работают на плантации бэнга.

Ласс Дэнри, 18 лет и Скинэл Дэнри, 28 лет. Братья, видимо. Сигнал приняли спасатели, но спасателям после серии тяжелых инцидентов запрещено появляться на Эль-Касри. Поэтому сигнал передали нам. Работа, в общем, рутинная. Шибаги обязаны отдать пленных, причем без компенсации… Это неписаный закон – если уж на планету садится корабль Федерации с законными требованиями, наркобароны не спорят.

Самое ужасное, что если корабль шибагов терпит бедствие где-то в Космосе, они тоже вызывают наших же спасателей… и те помогают, это у них в Уставе, им иначе нельзя. Но за последние пять лет человек десять спасателей погибло на Эль-Касри, с тех пор они не появляются там без полиции. Один малый патрульный корабль – очень небольшая сила для планеты. Но наше преимущество в том, что это разобщенный мир конкуренции, за одного наркобарона армия планеты заступаться не будет, а мы вполне можем выдержать атаку его собственных вооруженных сил и выжечь его плантации. Поэтому со ско они стараются не связываться.

Сам патрульный спасательный корабль ждет нас в системе Глостии-14, операция будет совместной…

Через восемь часов мы были уже в системе Эль-Касри и связались со спасателями. Их корабль, «Свента» курсировал неподалеку от выхода, ожидая нас. Мы сблизились и легли на параллельный курс к планете, с нулевой относительной скоростью.

Спасательный экипаж был женский. Девушки представились как Оливия и Миранда. Видимо, Оливия была либо старшей, либо просто лидером по натуре – переговоры вела в основном она. Хотя Миранда тоже участвовала.

– Мы попытались взять их сами… но нас обстреляли уже на подходе к планете, – объяснила Оливия.

Голос приятный. Почему-то кажется, что она молодая. Я представил себе – какая она. Может быть, на Пати похожа… Хорошо бы она оказалась невысокой, худенькой, смуглой. С карими большими глазами. Тьфу ты, о чем я думаю?!

– Ну и напрасно пытались, – сказал Валтэн, – вам закон не писан. Запрещено же к Эль-Касри подходить.

– Как будем действовать? – спросила Оливия. Валтэн изложил ей наш план.

– Одна из вас пусть перейдет на «Крету», стыковаться не будем, давайте на ландере. Вторая останется на вашем корабле на орбите, будет контролировать.

– Может быть, мы сядем, а вы нас прикроете? – спросила Оливия.

– Нет уж, – отрезал Валтэн, – мы вас лучше сопроводим. А наша «Крета» на земле полезнее, чем на орбите. Собака у вас есть?

– Есть.

– Кобель?

– Наоборот, – со смешком ответила Оливия.

– Хорошо, тогда возьмем обоих. Наш пес не выносит конкуренции, понимаете ли.

Валтэн с Оливией уточнили дальнейшие детали. Вскоре от «Свенты» отделился ландер, и Валтэн сказал мне:

– Иди, Ланс, встречай гостью.

Я смутился. Но что делать… приказ начальника… спустился на палубу. Ландер очень красиво летел. Раскинул дельтовидные свои крылья, сверкающие в отраженном свете Глостии-14, а нос самолета – будто призрачный, едва различимый. Я накинул шлем и открыл палубу. Посторонился. Ландер влетел под крышу и мягко опустился. Откинулся фонарь, и спасательница в ярком бело-голубом бикре выбралась на крыло.

Мы вышли с ней в коридор. Девушка сняла шлем.

Нет, не похожа на Пати нисколько. Но все равно очень красивая, такая красивая, что сердце замирает. Глаза такие огромные, синие… причем не серые с синим оттенком, а именно настоящие синие, такие только у артиксийцев бывают. У них особая мутация радужки. И добрые глаза, вот именно, добрые. Ласковые такие.

Лицо очень красивое, безупречное. Золотистые, очень светлые волосы забраны в аккуратный узел сзади. Жаль только, что ростом она чуть выше меня… высокая. Квиринка.